Глава 13
Уснувшего Марика оставляем на попечение Яны. Обещаем вернуться за ребятами ночью. Сами же галантно уходим, прихватив на память ящик яблок из прихожей.
Что характерно – совесть не беспокоит.
Отыскали припаркованную среди мусорных контейнеров магазинную телегу. Сморщив носы, скинули с нее нехитрую маскировку и, поднатужившись, докатили до нашего подъезда.
А затем были полчаса разгрузочных работ, чуть не вытряхнувших из нас душу. Мешок на плечи, и пешком под крышу. Шестнадцать ступеней в марше, тридцать две – на этаж. Весь путь – семьсот шестьдесят восемь шагов.
Зуб даю – завтра никто из нас не встанет.
Настроение мрачное, под стать дыму над городом. И только чистая радость малышни при виде яблок да бескорыстное мурчанье Ратника – хоть немного рассеивают муть на душе.
Скинув на этаже последний мешок сахара, я с кряхтением доковылял до своей квартиры и рухнул на диван. Рядом, незваным татарином, со стоном приземлился Илья. Закинув ноги в грязных носках на спинку дивана, он с облегчением выдохнул:
– Все, сиеста. Не будить, не кантовать, при пожаре выносить первым.
Оценив мой сморщенный нос и осуждающий взгляд, добавил:
– Пардон! – и, стянув носки, закинул их в угол.
Не удержавшись, отвешиваю засранцу смачного леща:
– Не сри где живешь! Мусорник на кухне!
Обиженно бурчащий Илья уковылял на кухню, а я завел на телефоне часовой таймер и мгновенно провалился в сон.
Просыпалось тяжело. Дневной сон – дело непредсказуемое. Когда сил прибавит, а когда в овощ превратит.
Огромная чашка кофе от заботливого Кира чуть поправила ситуацию. Парень не мог нарадоваться походной горелке и не упускал возможности раскочегарить ее вновь. За неполные сутки мы уже отведали комковатых блинчиков, горячих бутербродов с дикой смесью варенья и, на удивление, вполне благородную жареную картоху на трофейном сале.
Как ни странно, ноги хоть и подрагивали – но держали уверенно. И если это не сверхспособности, то я Лорд Крови. Хех… Знать бы еще кто это… Слышь, квартирант? Лорд Крови, это я, что ли?
– Я… – угрожающим эхом прозвучало в голове.
Ну-ну… Интересно, все пацаны заполучили незваного соседа и теперь ловко шифруются? Или я один такой особенный? С головой у меня с детства непорядок, возможны любые сюрпризы.
Прошелся по квартире.
Карина и кот усердно ковыряются в вазонах. Сердобольный Алик прошелся по десятку квартир и стащил к нам на этаж все, что хоть каким-то краем относилось к ботанике. Замученные цветы в горшках, пакеты каких-то семян и предмет особой гордости – мешки с землей.
Не заржать удалось с большим трудом. Ну не аграрий Алик, не аграрий… Хотя песок для бетона и наполнитель для кошачьего лотка нам по-любому пригодятся.
Генка помирать пока не торопился. Лежал себе с трагическим видом и жалобно хлопал влажными глазами в потолок. Когда никто не видел – надувал от скуки слюнями пузыри. Ну и благодарно прикрывал веки, когда “я же мать” Инга меняла ему компресс на героически исцарапанном лбу.
Девушка же нас демонстративно игнорила. По квартире перемещалась с видом принцессы в изгнании, в спешке покинувшей горящий дворец. А это значит – минимум одежды, максимум золота и голого тела. Нос к потолку, презрение в глазах, в разговоре резка – аки кобра. В ушах принцессы долбится ритмичная музыка из позаимствованных у меня наушников. Пока мы добывали стратегические ресурсы, девица прошмыгнулась по дому в поисках дамских и ювелирных ништяков.
В принесенных нами продуктах ковырялась брезгливо, одним пальчиком. Однако до деликатесов снизошла – и уволокла в спальню солидную охапку ништяков.
Снующий туда-сюда Илья потянул носом оставшийся после Инги шлейф запахов:
– Коньячком наша фея балуется. И где только берет?
– Ты думаешь?
Илья кивнул:
– Уверен! Пьяная девушка своей звезде не хозяйка. Ну и патронам тоже…
Химик подмигнул, разжал кулак и продемонстрировал два тупоносых патрона.
– Спер? – с облегчением уточнил я.
Ну напрягал меня ствол в неадекватных руках!
– Да ты что?! – возмутился Илья. – Махнул не глядя! Я ей гильзы стреляные запихнул. Все равно не шарит ни фига… Зато – целую обойму! Стрелять не перестрелять, в рот мне ноги…
Я фыркнул, отвесил легкий подзатыльник и подтолкнул парня в коридор. Пора было выдвигаться в очередной рейд. Ну а не ругаться при детях мы еще вчера договорились. Ровно с тех пор, как услышали, КАКИМИ словами выговаривает маленькая Карина ошарашенному Ратнику.
До гипермаркета добрались без приключений. А фигли нам – тут всего-то сотня метров по прямой. Тут пригнулись, здесь замерли, там послушали, а дальше – рывком-бочком, сквозь дымный шлейф – и на месте. Со стороны – смешно. Зато живой… Причем те, кто за нами наблюдал, – не смеялись, а с видом аксакалов уважительно кивали головами и причмокивали губами.
Под жарким полуденным солнцем народу на районе вроде как даже прибавилось. С гордым видом прошелестела по дороге пижонская «Бентли». Через пару минут со скоростью пешехода проползла здоровенная фура с измятыми бамперами. Пацанчик за рулем сидел напряженный. Закушенная губа, пот по лицу, бронежилет накинут на водительскую дверь.
То ли за баранкой впервые, то ли спер нечто знатное и теперь боится, что отберут. Вон даже Илюха – до чего мирный человек, а вслед посмотрел нехорошо так, задумчиво. Не испугали его даже грозные письмена на бортах. Юный химик нынче вошел во вкус, угрозу воспринимал как вызов.
– Слышь, командир! Народ вон ништяки фурами тягает – крупным оптом по двадцать тонн. А мы за ржавой «Газелью» по кустам крадемся. Где логика?
– Не кипишуй! Тише едешь – дальше будешь. Рейдерская народная поговорка. Примут его за ближайшим углом – и прощай пенсионные накопления. А у тебя, между прочим, свиданка вечером, не торопись на тот свет.
Илья почесал подбородок, приосанился, поправил сбрую поверх мятой футболки и покосился на соседскую высотку. Вдруг прямо сейчас за ним наблюдает его принцесса?
– Так-то да. Только какой же я мужик без добычи? В хате – голые стены да похабные рисунки на штукатурке. Руки бы Алику поотрывал…
– Забей. Мебеля тебе по соседям натягаем. По большому счету, доступно все. Если сильно припрет – можно вместо обоев обклеить стены полотнами Пикассо из Третьяковки.
Илюха отмахивается:
– Дикое время, говно вопрос. Мебель нынче не ресурс. Еда и патроны, вот в чем основной цимес.
– Прорвемся, Илюха. Москва не сразу строилась. Еще вчера ты был один. На твоем диване пердел проказник Гитлер, а ты тоскливо подмигивал в окошко фонарем под глазом. А теперь? Жених хоть куда! Волына на кармане, банда за спиной, враги штабелями по оврагам гниют… Цени!
– Ценю, Саня, ценю… Слушай, вот что с мужиками семья делает, а? Горя ведь не знал! А тут как представил, что девушка появится, – и словно бобер вселился! Срочно проснулась потребность строить домик и таскать в него ништяки! Тьфу ты, аж противно!
Под такую философию подходим к развалившимся у входа в гипермаркет детдомовцам. Парни прочно оккупировали точку и выставили что-то наподобие постоянной фишки. Против всех законов тактики и фортификации, тупо развалившись у входа, но все же…
Опознали мы друг друга еще издали, так что к оружию никто не тянулся. Хоть и не танцуют их клинки и биты против стволов, но на близких дистанциях возможно все. Ножевой бой он такой – бессмысленный и беспощадный. Одна из немногих дисциплин, где новичок способен уделать мастера.
Совершаем неизбежный ритуал – серьезно и по-взрослому жмем по кругу тощие руки. Причем перчатку приходится снять – еще одна древняя традиция демонстрации невооруженной руки.
– Не маячь… – советует один из развалившихся на теплом бетоне парней.
Совет его больше схож с мычанием – рот пацана набит жвачкой, рядом – уполовиненный блок «Турбо» и огромный шар уже пережеванного продукта.
– Чего? – уточняю, завороженно наблюдая, как парень засовывает в рот грязные пальцы и извлекает наружу утратившую сладость резинку.
Прилепив ее к шару, боец зачерпывает очередную горсть из коробки и ловкими движениями принимается разворачивать упаковку. Фантики летят по ветру, а вкладыши аккуратно складируются в стопочку.
– Мечта детства… – с трудом прокомментировал он. Затем кивнул наружу, в сторону доминирующего над районом крана. – Не маячь, говорю. Засидка там, как на кабанов. Постреливают иногда, фраги щелкают…
Я недобро покосился в сторону далекой стройки:
– Перевоспитать не пробовали?
– А… – сладкоежка махнул рукой и кивком указал на мою недоснайперку. – Плетка, вон, пытался. Зря только патроны сжег, Бугор ему потом в душу прописал. Далеко, короче, метров шестьсот. И не подойти особо. Там земля «тимуровцев», они РОВД взяли. Богато, суки, живут… Автоматы жрут на ужин и срут патронами…
– Тимуровцы? – перед моими глазами встал образ героических парней в красных галстуках. – Они ж вроде как за все хорошее, против всего плохого?
Сладкоежка ответить не смог – челюсти намертво увязли в жвачке. Зато отозвался его сосед. Серьезный, скорее даже угрюмый очкастый парень, монотонно правящий бруском клинок покоцанного туристического мачете:
– Угу. Знать бы только систему координат их ценностей. Тимур у них главный, сын прораба таджикской бригады с ближайшей стройки. Там свои понятия о «хорошо». Например, баранов на улице резать в Курбан-байрам – это прям писец как хорошо. Уловил посыл?
Я задумчиво кивнул, на секунду погрузившись в магию монотонных движений заточки клинка. Разглядев мой интерес, парень поморщился. Зачем-то продемонстрировал скрюченные из-за неровно сросшихся сухожилий пальцы и объяснил:
– Руки разрабатываю…
И действительно. Предплечья у пацана были покрыты глубокой вязью свежих, едва затянувшихся шрамов. Собаки его, что ли, рвали? А лечился, видимо, по новомодной методе? Нейрохирурги нынче не в моде…
Упустить момент, когда парни на расслабоне и готовы поделиться информацией, я не могу. Присаживаюсь рядом, с облегчением вытягиваю ноги.
Илюха поначалу смотрит недоуменно, затем пожимает плечами, пинком расчищает место от окурков и плюхается рядом. Жестом фокусника достает из бездонной поясной сумки пачку сигарет:
– Покурим?
Дождавшись кивков, пускает пачку по кругу. Вынужденно присоединяюсь. Вхолостую затягиваюсь, рисую в воздухе неопределенную фигуру:
– Что, вообще, в мире делается?
Илья и очкарик фыркают, а вот сладкоежка воспринимает вопрос всерьез. С облегчением избавившись от резинового кляпа, он решительно отодвигает в сторону блок недоеденных жвачек.
– Гребаный пломбодер… Короче, брат, в мире – полная жопа. Но не без просветов! – Назидательно покачав липким пальцем, принимается перечислять: – На Гагарина, в девятом доме, пацаны открыли компьютерный клуб. Интернета нет, но по локалке можно погонять Контру или в Дотан пошпилиться. Расценки у них божеские, за ящик сгущенки можно весь день рубиться. Бугор думает их под себя подмять, но хватит ли сил?..
– Лихо… – емко оцениваю чужую бизнес-идею.
– А то! – боец вытер пальцы о грязный камуфляж, прищурился на солнышко и с блаженным видом откинулся к стене. – Вам вообще с локацией повезло. Ваше направление у нас за курорт считается. Вот гляди. У нас со стороны проспекта – третий интернат. Мы с ними в первые же дни схлестнулись, еще без оружия, типа «на кулачках». Полный развал кабинетов… Пять трехсотых, один двухсотый.
Парень пошкрябал ногтем тонкий шрам, перебивший бровь напополам. Вздохнул, продолжил вещание с видом усталого учителя:
– Дом-свечку знаешь? На ножках такую? Так там сатанисты какие-то заселились. Выкрасили здание в черный цвет, крики по ночам, виселицы. Что характерно – не пустые. Давно бы их на ноль помножили, но где эти твари достали пару пулеметов – я в душе не гребу… Ну а со стороны города нас поджимают беженцы – чертовы Черемушки выгорели чуть менее чем полностью. Народ так и прет, умудряясь на ходу резать друг друга…
В монолог включился очкастый мечник, подбрасывая деталей для размышления:
– На Жукова недавно слона завалили… Всамделишного. Он бешеный уже был, раненный раз тридцать. В него только ленивый не стрелял. Трактором в конце концов сбили и запинали. Жалко… Интернатовцы хобот на шашлыки пустили.
Секунду помолчали, затянувшись, поминая несчастного зверя. Когда еще нового из Африки привезут?
Очкастый скривился, отбросил окурок, без спроса потянулся за жвачкой:
– …что интересно – на днях мимо нас прошла колонна. Ничего выдающегося – пара вихляющих туристических автобусов и грузовик с харчами. Тюнингованные, а-ля «Мэд Макс». Ломились в сторону пригорода…
– И? – не выдержал я театральной паузы.
– Спустя час они промчались в обратном направлении. Что характерно – уже с битыми мордами и без грузовика…
Я хмыкнул и покосился на Илью. Тот понимающе прикрыл глаза и едва заметно покрутил кистью. Мол, продолжай крутить пацанов на инфу? Киваю:
– И кто ж их так?
Очкарик пожал плечами:
– А я гребу? – затем покосился на свои изуродованные шрамами предплечья. – Пацаны говорили, что последний бусик был вскрыт во весь борт. От двери и до двери. В три параллельные полосы, будто когтями…
Повисшую паузу испортил Илья, поинтересовавшийся театрально громким шепотом:
– А черный гроб на колесиках следом не катился?
– Дебил… – с облегчением выдохнул я.
Шутки шутками, но, учитывая личность моего притихшего соседа по голове, я готов поверить в очень и очень многое.
Очкастый не обиделся, лишь пожал плечами.
– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам. Ты вот скажи – кто оседлал Кремль? Кто занял казармы Президентского полка? Здание ФСО, со всей их техникой и вооружением? Да я за один фээсбэшный броневик «Фалькатус» – Родину готов продать! Эх… Мы тут на сувенирных клинках мягкое железо правим, а где-то люди морщат мозг, пытаясь подобрать шифр к ядерному чемоданчику. И не дай бог если подберут…
– Не сцы, ничего не случится. – Гений Илья, как всегда, в теме. – Чемоданчик не один, их три. У президента, минобороны и начальника генштаба. И все должны подать правильный закодированный сигнал. И даже тогда ничего не случится. Наш ядерный щит – оборонительный. Без сигнала «Враг атакует!» система не встанет на боевой взвод и ни фига не взлетит. Читайте умные сайты, други мои.
Мне намного легче не стало. Зная наших вездесущих говнюков, стоит им добраться до установок «Град» или «Смерч», стоит лишь вскрыть люки подводных лодок, стоит подняться в рубку ракетного крейсера – и озарятся небеса залпами ракетных пусков. Мамой клянусь…
На мгновение прикрываю глаза, дистанцируясь от будущих проблем. Встаю, тяну поочередно руку бойцам Бугра:
– Ладно, парни. Мы парковку пошерстим, если что, прикройте нас по возможности.
– Говно вопрос, – лениво кивает шрамированный очкарик. И как-то по-особенному добавляет: – Собачек берегитесь. Твари еще те… Сверхразум, блин…
Хлопаю себя по оружию, демонстрирую сжатый кулак – враг не пройдет.
Из-за ночного характера катаклизма парковка практически пуста. Пара десятков машин, несколько бестолковых фур под разгрузкой. Та, что с молочкой, – вскипела и протекла на августовской жаре. Та, что с тестом для местной пекарни, – колышется на ветру зеленым ковром плесени.
Обходим древнейшие формы жизни по большой дуге. Заполучить такую субкультуру себе в легкие – желания нет. Давняя примета – черная плесень на стенах квартиры – минус пятнадцать лет жизни.
Илья не церемонится. Разбивает ломиком окошки водительских дверей, затем в два движения вскрывает салон и багажник. Добыча есть, но все как-то бессистемная. Тут инструмент, там мешок картохи, здесь канистра, а тут – разложившийся труп какого-то неудачника, которого хлопнули еще до апокалипсиса и приехали за бетоном, чтобы закатать в бочку и притопить по-тихому.
Илья морщит нос и пародирует какой-то сериал:
– По коням, Саня, у нас труп, возможно, криминал!
Вежливо интересуюсь:
– Ничего, что у него череп проломлен?
Илья пожимает плечами:
– Бывает… Эхо войны. Где там наша «Газелька»?
Киваю в сторону:
– Вон за фурой приткнулась, на погрузке. Идем позырим. Только тихонько, на цырлах. Вдруг там растяжка на багажнике и чека притянута пучком розовых волос. Разочаруюсь тогда в жизни. Наглухо.
На ржавый микроавтобус никто не покусился. Вскрылся он от пинка и сразу же засиял как пещера Али-Бабы. Рабочая лошадка каких-то ремонтников таила в себе груду насущных ништяков. От довольно мощного генератора и объемистого ящика электрика до псевдояпонского сварочного аппарата.
Потратив еще несколько часов, мы залили под пробку пару бочек бензина. Дополнительно натягали разнокалиберного инструмента – в основном ориентируясь на ценники и внешнюю навороченность. Ну и под крышу забили микрик расходниками – арматура, цемент, электроды, провода, аккумуляторы, лампы и прочая заумь по ламерскому справочнику «Построй свой первый дом» за авторством Сергея Михалкова.
«Газель» осела практически по брюхо. При этом, как ни странно, завелась, и под скрип осей и беззлобный смех детдомовцев поползла к нашему подъезду.
Подрулив вплотную к ступеням и заодно ободрав крыло о бордюр, Илья покосился на верхние этажи, затем почесал будущую плешь:
– Тут две тонны груза. Я драл такое счастье в хвост и гриву. Командир, дай мне бухту троса и децел времени. Я сварганю тебе на крыше грузовую стрелу, и мы поднимем добычу без порванных сухожилий и растянутых нервов.
Облегченно киваю:
– Действуй!
Илья быстро рисует баллончиком на бортах нечто пугающее – мол, «собственность Погранцов», стреляем за пропавший фантик и лишь потом – горько сожалеем.
Сам же я поднялся на второй этаж и занял позицию в глубине окна. Раздражающе воняет псиной, но машинка как на ладони. А вот меня разглядеть очень даже непросто.
Минут через пятнадцать с крыши действительно рухнула бухта троса, оглушительно щелкнув стальным крюком на хвосте. Погрузочных ремней в «Газельке» хватало, так что мы довольно быстро наловчились паковать грузы по паре сотен кило и под натужный скрип талей поднимать их наверх.
Косякнули лишь однажды – когда не угадали с балансировкой пучка арматуры. Упаковка перекосилась, и сотня стальных копий полетела вниз с высоты двадцатого этажа. Человеческих жертв нет, разбежались мы бодро. Но вот притаившуюся в ближайших кустах мелкую собачку прошило насквозь. Да и «Газель» теперь оказалась наглухо приколота к асфальту. Смотрится футуристично и пугающе. Будто мы уже окончательно одичали и вместо мамонтов охотимся на микроавтобусы. Страх и ужас! Враг трепещет!
Послеобеденное время и до самого ужина посвятили повышению обороноспособности этажа и самозахваченной крыши. Тарахтел генератор, помигивали слабосильные лампочки, сверкала синей дугой сварка. Двери обрастали засовами, окна решетками и стальными листами с прорезями амбразур. Бетонный межквартирный лабиринт пробуривался скрытыми сквозными ходами.
Следует признать, что к вечеру мы уверенно взяли под контроль наш этаж и все пространство общей крыши. Пьянило чувство свободы, полета и абсолютной безопасности. Когда стоишь на стометровой взлетке, рядом уютно горит огонь, благоухает будущий шашлык, полукругом выстроились диваны, а все возможные входы и выходы наглухо задраены.
Зеленеют вазончики с цветами, слабенький насос наполняет надувной бассейн из ближайшего пожарного колодца. Карина со смехом гонит очумевшего от пространства кота. Чей-то вырвавшийся из клетки попугай, обалдевший от вида людей, устроился на подсохшем фикусе и несмело пытается чирикать… Есть ощущение, что день прожит не зря. А ведь впереди еще ночь, когда наш отряд пополнится тройкой бойцов.
Как говорили в моем любимом фильме? Будем жить!
Пыхтящий от натуги Илья крутил барабан подъемника, поднимая по талям аккуратно подкопанную яблоньку. Пристраиваюсь с другой стороны, помогаю лишней мускульной силой. Оценив внешний вид бойца, уточняю:
– Чего смурной такой? Зима близко? В смысле – ночь?
Илья отмахивается.
– Бабка пропала.
– Какая?
– Да десантница, соседка наша.
– М-м… – Я завис. – Может, собаки на «зипы» раскидали?
Илья качает головой.
– Проблема общая. Ты, когда дом мародерил, трупов много видел?
Я задумался.
– Думаю, гораздо меньше, чем должен был.
– Угу, потому что плохо искал. Нычкуются они, Саня, как пить дать нычкуются. Загляни под кровать, в темный угол шкафа, да хоть покрывало сдерни с непонятной кучи в углу. Там они, братишка. Лежат, зубки скалят, дохлятиной прикидываются. И пугает меня это до усрачки…
Не дождавшись ответа, он продолжил:
– Знаешь, я говорил с парнями… В некоторых дворах трупы начали сжигать. Но это – капля в море. И рыдает моя чуйка, что ждет нас не чума с холерой, а кое-что похуже…
Верхние ветви яблоньки показались над краем крыши, и нам стало не до разговоров. Стеночку из деревьев мы выстраивали не только ради красоты и микроклимата, но и отгораживаясь от невидимого наблюдателя на башенном кране. Когда уже эту хрень сожгут к чертовой матери…
А ближе к вечеру в старательно восстановленные двери подъезда постучалась та, которую я ждал, но так боялся увидеть.
Даже не оглядываясь по сторонам, я как завороженный открыл дверь.
Розоволосая анимешница стояла на пороге, держа за руку мелкую девчонку с замурзанным плюшевым зайцем в объятьях. А за плечом у девушки висела моя родная «Ксюха».
– Привет… – шепнула она. – Звал?
Я кивнул и молча отступил в сторону.
