Москва стала островом в океане фронтов. Как напишет Маяковский,

С Запада – поляки. В апреле в Польшу из Франции были переправлены 70 тысяч военнослужащих армии генерала Галлера, созданной по большей части из американцев польского происхождения, которые сражались на Западном фронте в составе французской армии. Они были незамедлительно брошены на западноукраинский фронт. Полякам помогла Венгерская революция. Чтобы не допустить прорыва туда Красной Армии, Совет десяти Парижской конференции разрешил Варшаве занять Восточную Галицию до реки Збруч для «охраны от большевистских банд».

Поляки также 21 апреля взяли Вильно, установив контроль над юго-востоком Литвы. Ленин 24 апреля подписал под телеграммой Главкому: «С потерей Вильны Антанта еще больше обнаглела. Необходимо развить максимальную быстроту для возвращения в кратчайший срок Вильны, чтобы не дать возможности белым подтянуть силы и закрепиться»¹⁶⁹⁰. Однако польские легионеры продолжали наступление на Двинск. Не случайно на этом фоне появление декрета СНК от 1 июня «Об объединении советских республик: России, Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии для борьбы с мировым империализмом». Армии всех республик соединялись в единые вооруженные силы РСФСР. В состав Красной Армии влились три украинские, одна латвийская и одна белорусско-литовская армии.

Польша стала главным бенефициаром Версальской системы. Она получила все, что хотела – за счет Германии, бывшей Австро-Венгрии и России. «Польша была чекой от гранаты под Версальским мирным договором»¹⁶⁹¹, – провидчески уже тогда замечал Черчилль. Ленин видел:

– Из Польши Версальский мир создал государство-буфер, который должен оградить Германию от столкновения с советским коммунизмом и который Антанта рассматривает как оружие против большевиков¹⁶⁹².

Версаль развязал полякам руки. Варшава, высвободившая свои войска, ранее занятые разборками с немцами, предприняла с 28 июня новое наступление в Восточной Галиции силами трех армий, которые 2 июля вошли в Тарнополь. Директория бежала в Каменецк-Подольский и эвакуировала свои подразредения за Збруч. А 21 ноября Верховный совет Антанты предоставит Польше 25-летний мандат на управление Восточной Галицией¹⁶⁹³. Польша теперь выступила как одна из стран-интервентов, имевшая к тому же к России большие территориальные претензии.

Версальский мир обернулся еще большим кошмаром для Литвы и Белоруссии. Державы-победительницы не смогли или не слишком старались умерить аппетиты Варшавы, и она сохранила за собой добрую половину Литвы, захваченную ранее. А затем, преодолевая сопротивление Красной Армии, в августе поляки займут Минск, Слуцк, Бобруйск и уже было переправились через Березину, но красноармейцы отбросили их назад. Все эти завоевания Польша осуществила даже без объявления состояния войны с Россией¹⁶⁹⁴.

Ситуация в Прибалтике серьезно угрожала Северной столице. На протяжении всего 1919 года над Петроградом нависала угроза захвата. С востока – Олонецкая добровольческая армия, представлявшая заседавшее в Гельсингфорсе Олонецкое правительство, претендовавшее на карельские земли. С запада поджимал Северный корпус, подчиненный Николаю Николаевичу Юденичу, состоявший из русских белогвардейцев, Эстонской стрелковой дивизии, финских частей. Он действовал при поддержке британского флота и признавал верховенство Колчака. В Гельсингфорсе был создан Русский политический комитет под председательством бывшего министра исповеданий Временного правительства Антона Владимировича Карташова. Финансирование предприятия обеспечивал крупнейший российский нефтепромышленник Степан Георгиевич Лианозов, поддержанный скандинавскими и английскими банками.

В апреле Олонецкая добровольческая армия захватила Олонец и продвинулась к Лодейному полю. 2-я эстонская дивизия теснила армию Советской Латвии. Перешли в наступление и немецкие войска фон дер Гольца. 2 апреля на заседании Моссовета Ленин бил тревогу:

– Теперь немцы идут на Двинск, чтобы отрезать Ригу. С севера им помогают эстонские белогвардейцы на деньги, которые посылает Англия, при помощи добровольцев, которых посылают шведы и датчане, насквозь подкупленными миллиардерами Англии, Франции и Америки¹⁶⁹⁵.

Командир одного из немецких отрядов – Хан Монтейфель – 22 мая сверг Ульманиса, правительство Латвии около двух месяцев проведет в море на борту корабля под защитой британского флота. Ленин телеграфирует Троцкому: «Рига, видимо, потеряна. Весьма вероятно предательство латышских буржуазных офицеров. Возможна также подготовка общего решительного наступления на всем Западном фронте». Немецкие войска продолжали расширять зону контроля в Прибалтике вплоть до заключения Версальского мира, когда их услуги оказались уже не нужны. 3 июля фон дер Гольц начал вывод своих войск в Восточную Пруссию. Немецко-латвийская война прекратилась, Ульманис вернулся в премьерское кресло.

Зато в наступление перешел Северный корпус совместно с 1-й эстонской дивизией. Белые прорвали большевистский фронт под Нарвой и наступлением в обход Ямбурга обратили части Красной Армии в бегство. 15 мая после бомбардировки с кораблей эстонской Чудской флотилии был занят Гдов.

В Петроград был направлен Сталин, который получил указание: «Надеюсь, что поголовная мобилизация питерцев поведет к их наступлению, а не сидению в казармах»¹⁶⁹⁶. Одновременно Лениным была дана команда на эвакуацию неспособного носить оружие населения из Питера и окрестностей, включая Кронштадт: «Совершенно благонадежных отправляйте на Дон, неблагонадежных в концентрационные лагеря, неопределенных в Орловскую и подобные неприфронтовые, но и не голодные губернии»¹⁶⁹⁷.

Под ударами Эстонской дивизии и Северного корпуса 25 мая пал Псков. Не дремало и координировавшее свои усилия с Юденичем все еще многочисленное подполье в Петрограде. На сторону белых перешло в мае несколько частей 7-й армии, включая полк Городской охраны Петрограда, открыв фронт на одном из самых ответственных участков¹⁶⁹⁸.

Ленин 27 мая телеграфировал Сталину: «Вся обстановка белогвардейского наступления на Петроград заставляет предполагать наличность в нашем тылу, а может быть и на самом фронте, организованного предательства. Похоже на то, что враг имеет полную уверенность в отсутствии у нас сколько-нибудь организованной военной силы для сопротивления и, кроме того, рассчитывает на помощь с тыла (пожар артиллерийского склада в Ново-Сокольниках, взрывы мостов, сегодняшние известия о бунте на Оредеже). Просьба обратить усиленное внимание на эти обстоятельства, принять экстренные меры для раскрытия заговора». И снова 3 июня Сталину: «Зная постоянную склонность Питера к самостийности, думаю, что Вы должны помочь Реввоенсовету фронта объединить все армии… Сегодня узнал о переходе к врагу еще одного питерского полка и об отказе вступать двух полков. Надо усилить надзор и влитие рабочих. Насчет иностранцев советую не спешить высылкой. Не лучше ли в концлагерь, чтобы потом обменять».

Десятого июня Ленин пишет проект постановления ЦК: «Признать Питерский фронт первым по важности. Руководиться этим при распределении войск и т. д.». В ночь на 13 июня началось антисоветское восстание на форте Красная Горка, прикрывавшем подступы к Петрограду, а затем и на соседних фортах Серая лошадь и Обруев. 16 июня восстание на Красной Горке было подавлено. Сталин хвастался перед Лениным: «Морские специалисты уверяют, что взятие Красной Горки с моря опровергает морскую науку… Быстрое взятие Горки объясняется самым грубым вмешательством со стороны моей и вообще штатских в оперативные дела, доходившим до отмены приказов по морю и суше и навязывания своих собственных. Считаю своим долгом заявить, что я и впредь буду действовать таким образом, несмотря на все мое благоговение перед наукой»¹⁶⁹⁹.

Ленин шлет пополнения из Центральной России и с Восточного фронта. 21 июня началось контрнаступление Красной Армии на Севере. 27 июня советские войска Западного фронта взяли на восточном берегу Ладожского озера Видлицу, где находились основные склады белофинских формирований. Части 7-й армии, оборонявшей Питер, летом отогнали и Олонецких добровольцев, и Северный корпус. Большевики также нанесли массированный удар по подполью в Петрограде, действуя широким неводом, в который попадали причастные и непричастные, достаточно эффективно разрушая белогвардейскую агентурную сеть.

На Юге с конца апреля 1919 года Деникин предпринял широкомасштабное наступление по трем направлениям – на Харьков, Донбасс и Астрахань. 7 мая Ленин писал Каменеву в Киев: «Мы, несомненно, погибнем, если не очистим полностью Донбасс в короткое время. С войсками Махно временно, пока не взят Ростов, надо быть дипломатичным, послав туда Антонова лично и возложив на Антонова лично ответственность за войска Махно»¹⁷⁰⁰. Махновцы стали временными союзниками против белых. Поднял мятеж атаман Григорьев, воевавший сперва за Петлюру, а затем за Советы и прославившийся при взятии ими Николаева и Одессы. Он занял Елисаветград (Кировоград) и подошел к Екатеринославу (Днепропетровск). Мятеж удастся подавить только к июлю.

Политбюро в Москве 28 мая приняло постановление «О военно-экономическом союзе с Украиной», которое предусматривало объединение шести наркоматов РСФСР и УССР. А на следующий день мятеж против Москвы поднял уже Махно. Его Революционно-повстанческая армия захватила Гуляй-Поле, Бердянск, Мелитополь, Екатеринослав, чем немало поспособствовала успеху похода Деникина.

Кавказская армия генерала Врангеля 18 июня взяла Царицын (Волгоград). Тогда же бригада генерала Слащёва после десантной операции в Коктебеле овладела всем Крымом и выдвинулась в Северную Таврию. Прибыв в Царицын, в эйфории от этих побед Деникин 20 июня издал директиву, которая приказывала Кавказской армии наступать на Москву через Саратов, Пензу, Нижний Новгород и Владимир; армии генерала Сидорина – на Москву в направлении а) Воронеж, Козлов, Рязань и б) Новый Оскол, Елец, Кашира; генерала Май-Маевского – на Москву через Курск, Орел, Тулу; генералу Добровольскому – занять Херсон и Николаев. Врангель напишет: «Директива эта, получившая впоследствии название “Московской”, являлась одновременно смертным приговором армиям Юга России. Все принципы стратегии предавались забвению. Выбор одного главного операционного направления, сосредоточение на этом направлении главной массы сил, маневр – все это отсутствовало. Каждому корпусу просто указывался маршрут на Москву… Мне и поныне непонятно, как мог этот документ выйти из-под пера генерала Деникина»¹⁷⁰¹.

Тем не менее Добровольческая армия Май-Маевского в конце июня заняла Харьков и Екатеринослав. В августе ее части изгнали Красную Армию из Херсона, Николаева и Одессы. Успехи Деникина вызвали восторг в столицах Антанты. Подтверждал Черчилль: «По совету генерального штаба, начиная с июля, Англия оказывала ему главную помощь, и не менее 250 тысяч ружей, двухсот пушек, тридцати танков и громадные запасы амуниции и снаряжения были посланы через Дарданеллы и Черное море в Новороссийск. Несколько сотен британских армейских офицеров и добровольцев в качестве советников, инструкторов, хранителей складов и даже несколько авиаторов помогали организации деникинских армий»¹⁷⁰². Сам Деникин не был склонен преувеличивать значения западной помощи: «Мы отторгали от советской власти плодороднейшие области, лишали ее хлеба, огромного количества военных припасов и неисчерпаемых источников пополнения армии… Состав Вооруженных сил Юга России с мая по октябрь возрастал последовательно от 64 до 150 тыс. Таков был результат нашего широкого наступления»¹⁷⁰³.

Десятого июля Ленин пишет письмо ЦК организациям партии «Все на борьбу с Деникиным!», которое начиналось словами: «Наступил один из самых критических, по всей вероятности, даже самый критический момент социалистической революции». Ленин публично – не часто с ним бывало – настаивает на усилении террора: «Выловить ли и посадить в тюрьму, иногда даже расстрелять сотни изменников из кадетов, беспартийных, меньшевиков, эсеров, “выступающих” (кто с оружием, кто с заговором, кто с агитацией против мобилизации, как печатники или железнодорожники из меньшевиков и т. п.) против Советской власти, то есть за Деникина? Или довести дело до того, чтобы позволить Колчаку и Деникину перебить, перестрелять, перепороть до смерти десятки тысяч рабочих и крестьян? Выбор не труден»¹⁷⁰⁴.

На Восточном фронте весной колчаковцы заняли Уфу, Стерлитамак, Орск, Актюбинск, подходя к Волге, сближаясь с Добровольческой армией Деникина и отрезая сообщение Москвы с Туркестаном. Восточный фронт был объявлен большевиками «главным фронтом республики», на него бросались дополнительные силы, но белые продолжали наступать – Ижевск, Сарапул, Елабуга, Екатеринбург. Однако Ленин сохранял оптимизм:

– Ни одного полка, ни одной роты не возьмем мы с Южного фронта. Для Восточного фронта мы соберем новые армии, и для этого объявлена нами мобилизация. Эта мобилизация будет последней, она даст нам возможность покончить с Колчаком, т. е. кончить войну, и на этот раз навсегда.

СНК 10 апреля принял декрет о призыве в Красную Армию рабочих и крестьян 1886–1890 годов рождения (то есть 29–33-летних) в Петрограде, Москве и нескольких неземледельческих губерниях. Помогло не сразу. Ленин писал петроградским организациям: «Я имел подробный доклад Вацетиса и начальника штаба. Вывод печальный. – Необходимо деятельное напряжение сил. Надо не дать остыть теперешнему подъему, а продержать его минимум 2 месяца и еще усилить. Иначе не кончим войны, а кончить ее надо во что бы то ни стало, ибо признаки усталости масс (100 000 дезертиров) все учащаются»¹⁷⁰⁵. 26 апреля части Восточного фронта Каменева перешли в контрнаступление, и за две недели колчаковцы были отброшены от Волги.

И здесь неожиданно… Рассказывал сам Каменев: «5 мая 1919 года было получено телеграфное распоряжение Троцкого о снятии меня с должности командующего фронтом. Увольнение с должности было произведено в весьма “деликатной” форме: был дан отпуск и денежное пособие. Но вот за что я был отстранен от командования – я и до сего дня не знаю». Каменев приехал в Москву и, не добившись ответа на этот вопрос от Склянского, собрался уже уезжать. Но тут его вызвали в Кремль. «ВИ, смеясь, о чем-то говорил с тов. Склянским и, когда я вошел, задал мне вопрос о Восточном фронте, – продолжал Каменев. – В начале моего доклада ВИ взял железнодорожный атлас “Железные дороги России”, издание Ильина, и по этому картографическому материалу мне и пришлось делать доклад… Обращая внимание ВИ на красивое в военном отношении развитие операции, я стал восхищаться ее красотой. ВИ немедленно подал реплику, что нам необходимо разбить Колчака, а красиво это будет сделано или некрасиво – для нас несущественно». Каменеву было «приказано возвращаться в Симбирск и вновь принять командование Восточным фронтом… Одновременно мне было передано приказание ВИ немедленно ехать в Серпухов, где находился тогда штаб главнокомандующего, и “договориться” с последним»¹⁷⁰⁶.

Оказалось, что инициатива отставки Каменева принадлежала Вацетису и Троцкому, а сама отставка вызвала протесты командиров Восточного фронта. 20 мая Ленин телеграфировал Троцкому: «В связи с телеграммой шифром от трех командиров Восточного фронта я предлагаю назначить Каменева командующим фронтом». И 25 мая Реввоенсовету Восточного фронта: «По вашему настоянию назначен опять Каменев. Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной. Напрягите все силы».

Ленин гнал одну волну мобилизации за другой. 31 мая Совет Обороны принял написанное Лениным постановление. Первое: «На 4 месяца (с 15. VI по 15. Х) мобилизовать всех служащих в советских учреждениях мужского пола от 18 до 45 [лучше больше, ибо часть освободим] лет, заменив их женщинами или временно сократив известную часть работы… Мобилизованные отвечают по круговой поруке друг за друга, и их семьи считаются заложниками в случае перехода на сторону неприятеля или дезертирства, или невыполнения данных заданий и т. п.». 3 июня Ленин инструктировал Реввоенсовет Восточного фронта: «Обратите сугубое внимание на оренбургских казаков и на башкир, ибо при предыдущем наступлении мы наглупили, прозевали и не использовали этих сил. Мобилизуйте их спешно…»¹⁷⁰⁷. Но красноармейцы явно перевыполняли задание вождя. 9 июня была отбита Уфа, в которую первой вошла дивизия Василия Ивановича Чапаева. Фрунзе, командовавший южной группой фронта, рапортовал: «Колчак сломан и разбит на пять шестых»¹⁷⁰⁸. Ленин злорадствовал:

– Не только рабочих и крестьян, но и патриотически настроенную интеллигенцию, поголовно саботировавшую в свое время, ту самую интеллигенцию, которая в союзе с Антантой, – и ее оттолкнул Колчак… Даже кулаки восстают против Колчака!¹⁷⁰⁹

При этом Каменев продолжал самовольничать и даже провоцировал конфликты с Вацетисом: «В июне я в полном смысле слова не исполнил приказа главнокомандующего. Наступление на Восточном фронте развивалось вполне успешно. Белогвардейские армии Колчака откатывались за Уфу, и в это время главнокомандующий отдал приказ остановиться на реке Белой. Я отказался остановить наступление. Решение вопроса перешло к ВИ»¹⁷¹⁰.

В разгар жарких боев на всех фронтах разыгралась целая драма, которая привела к смене Лениным Главнокомандующего Красной Армией. Сам предсовнаркома образно объяснит свои мотивы в письме в ЦК: «Т. Троцкий ошибается: ни причуды, ни озорства, ни каприза, ни растерянности, ни отчаяния, ни “элемента” сих приятных (Троцким с ужасной иронией бичуемых) качеств здесь нет. А есть то, что Троцкий обошел: большинство Цека пришло к убеждению, что ставка “вертеп”, что в ставке неладно, и в поисках серьезного улучшения, в поисках средств коренного изменения, сделало определенный шаг. Вот и все»¹⁷¹¹. Что же произошло?

В верхушке разгорелся жаркий спор о стратегических приоритетах: куда бросать основные силы? Вот как позиции сторон описывал Троцкий. «Вацетис считал, что после первых наших крупных успехов против Колчака нам не следует зарываться слишком далеко на восток, по ту сторону Урала. Он хотел, чтобы Восточный фронт зазимовал на горном хребте. Это должно было дать возможность снять с востока несколько дивизий и перебросить их на юг, где Деникин превращался во все более серьезную опасность. Я поддержал этот план. Но он встретил решительное сопротивление со стороны командовавшего Восточным фронтом Каменева… и членов Военного Совета Смилги и Лашевича». Ленин резко выступил против предложений Троцкого.

Пятого июля, «чтобы разрубить гордиев узел», Троцкий предлагает ЦК свою отставку. Политбюро и Оргбюро решают: «принять отставки абсолютно не в состоянии». Но возможности руководить Восточным фронтом его лишает. Необходимо «сделать наиболее удобной для т. Троцкого и наиболее плодотворной для Республики ту работу на Южном фронте, самом трудном, самом опасном и самом важном в настоящее время, которую избрал сам т. Троцкий». Ему предоставлялось право «всеми средствами добиваться того, что он считает исправлением линии в военном вопросе, и, если он пожелает, постарается ускорить съезд партии». Тот уверял: «Само по себе разногласие имело чисто деловой характер. На отношениях моих с Лениным оно, разумеется, не отразилось ни в малейшей мере»¹⁷¹². Полагаю это было не совсем так. Обратимся к мемуарам Данишевского.

«Для ознакомления с положением в штабе Реввоенсовета Республики была направлена в Серпухов 5 и 6 июля 1919 года особая комиссия ЦК РКП(б). В своей записке (7 июля) на имя ЦК РКП(б) я категорически настаиваю на срочной смене главного командования и отстранения от работы ряда ответственных штабных работников». Данишевский предлагает поставить во главе вооруженных сил «С. С. Каменева и П. П. Лебедева, которые успешно развернули наступление на Восточном фронте и вплотную подошли к ликвидации нашего противника на этом фронте… Троцкий яростно и упорно высказывался против смены главного командования. На первом заседании ЦК по этому вопросу определенного решения еще не приняли. ВИ ограничился главным образом отдельными замечаниями, выясняющими положение вопросами и т. п., но видно было, что он недоволен главным командованием. На следующий день было назначено дальнейшее обсуждение этого чрезвычайно важного вопроса. Троцкий на заседание не явился. На запрос, в чем дело, им было сообщено, что он чувствует себя больным и прийти не может. Об этом было передано ВИ. Он выслушал это сообщение, чуть-чуть улыбнулся и подошел к телефону. Он сказал Троцкому, что ЦК его ждет, что вопрос должен быть решен сегодня.

– Если вы серьезно больны, то ЦК может собраться у вас, – заявил ВИ Троцкому.

Минут через 15–20 явился Троцкий, и заседание было продолжено. Троцкий снова резко настаивал на необходимости оставить прежнее главное командование, указывал, что нет основания для смены его, заявлял о своем уходе в случае, если смена будет осуществлена. Все реплики ВИ указывали на то, что он уже твердо стоит за смену главного командования… Так и было решено. Троцкий заявил, что он уезжает на юг»¹⁷¹³.

Версия Сергея Каменева: «ВИ с непревзойденным талантом решил стратегический военный вопрос: принятое решение об отказе остановить наступление остается в силе. Ликвидация Колчака продолжается с еще большим нажимом. Проработан план переброски сил на Южный фронт по календарным срокам. Главнокомандование сменяется. Ставка главнокомандования перемещается в Москву. Недовольный принятым решением, председатель РВС Троцкий подает в отставку. Отставка Троцкого не принимается. Троцкий после этого долгое время не руководит и не присутствует в РВС. Он ездит в своем поезде, но не появляется на Восточном фронте, так как перестал им интересоваться» ¹⁷¹⁴.

Ночью Данишевский на автомобиле направился в Серпухов. «Все произошло так, как намечалось. 8 июля 1919 года был объявлен новый состав Реввоенсовета Республики со включением в него нового главнокомандующего С. С. Каменева и членов – Смилги, Гусева, Рыкова»¹⁷¹⁵.

Троцкий отбыл на юг. Каменев замечал: «Самоустранение Троцкого от руководства РВСР в связи с перемещением штаба главнокомандования в Москву, на мой взгляд, мало отразилось на работе главнокомандования. Мне кажется, что это обстоятельство привело в ряде случаев к непосредственному руководству ВИ работой РВСР»¹⁷¹⁶.

Только осуществив все эти перестановки в военном ведомстве, Ленин позволил себе отдохнуть. Правда, не далеко, в Горках. 18 июля он писал в Петроград Горькому: «Дорогой А. М.! Приезжайте отдохнуть сюда – я на два дня часто уезжаю в деревню, где великолепно могу Вас устроить и на короткое и на более долгое время. Приезжайте, право!»¹⁷¹⁷. Дмитрий Ульянов тоже отдыхал с братом: «Летом 1919, 1920 и 1921 годов ВИ любил ходить купаться на Пахру. Обыкновенно он приходил и говорил мне перед обедом или вечером:

– Пойдем купаться.

Или же я звал его купаться. Он шел в косоворотке, без пояса, одетый совершенно по-дачному. Мы направлялись на Пахру… Обычно с нами шел кто-нибудь из охраны… Иногда мы брали лодку, так как берег на этой стороне илистый, а на той стороне хороший песчаный пляж, переезжали на тот берег»¹⁷¹⁸.

Сапронову запомнилось другое: «При случае ВИ увлекался играми, например, в городки. У нас в Горках были в моде городки. Многие увлекались ими до бесчувствия»¹⁷¹⁹. Городки не были сильной стороной Ленина. «Ленин играл плохо, – вспоминал «правдист» Николай Леонидович Мещеряков, – а Бухарин был у нас лучшим игроком и гордился этим, кажется, больше, чем своей литературной работой… У Бухарина бывало так, что если он делал промах, то палка у него летела всегда слева, и Ленин говорил, что это оттого, что Бухарин еще не расстался с левым коммунизмом»¹⁷²⁰.

Прогулки Ленина по окрестностям, пусть и не такие продолжительные, как в Швейцарии, доставляли очевидные проблемы его все более многочисленной охране. Сапронов жаловался: «Тов. Ленин от охраняющего удирал: скроется в кустах, в лесу, и баста. Туда, сюда, его нет. Приходилось отыскивать тов. Ленина, но делать это так, чтобы он не догадался… Тов. Ленин часто с Надеждой Константиновной и Марией Ильиничной уходили далеко в лес или в поле гулять. В это время отдыхающие товарищи также шли гулять в том же направлении, держась на некотором расстоянии, притворяясь, что собирают цветы, грибы или еще что… Трудновато было с тов. Лениным в смысле охраны во время купанья. Там были все (кроме Полидорова) пловцы такие, что едва речку переплывали, тов. Ленин же поперек речки редко когда плавал, а с легкостью рыбы вдоль ее. Уплывет, бывало, на полверсты, вылезет на берег и сидит. Плыть за ним никто не мог, а идти по берегу… знали, что он этого недолюбливал. В таких случаях как хочешь, так и выкручивайся»¹⁷²¹.

Отдыхать в то лето толком не получалось. Сводки с фронтов не давали расслабиться, были и вдохновляющими, и пугающими.

Продолжал радовать Восточный фронт. Контрудар Южной группы фронта под командованием Фрунзе привел к освобождению ранее потерянных территорий, взятию в июле Екатеринбурга и Челябинска. Колчаковские войска отошли за Урал. 29 июля Фрунзе принял Восточный фронт у получившего повышение Каменева.

В августе, развивая наступление, красные взяли Троицк, Курган, Кустанай. Только переброска большого количества красноармейских сил с Восточного фронта на Южный и Петроградский позволила колчаковцам в сентябре задержать наступление на реке Тобол. Верховный совет Антанты «решил не оказывать больше помощи Колчаку, который, очевидно, быстро терял под собой почву и переставал быть хозяином положения». Ранее одобренные поставки еще продолжали поступать во Владивосток вплоть до октября. Но сами англичане уже спешили покинуть Сибирь. «Полковник Уорд и его Миддлсекский полк 8 сентября отплыли из Владивостока в Англию, а 1 ноября их примеру последовал и Гемпширский полк. С этих пор только британская военная и железнодорожная миссии оставались в качестве представителя Великобритании в Сибири»¹⁷²².

Неплохо шли дела большевиков на Северо-Западе. В августе красноармейцы снова овладели Псковом. В эту непростую для Юденича минуту руку помощи решительно и в своеобразной форме протянули англичане. Они стали энергично вооружать Эстонию и подталкивать ее к участию в военных действиях. В Ревельском (Таллинском) порту разгружались британские танки, бронеавтомобили, орудия и винтовки. 18 августа семь британских торпедных катеров осуществили торпедную атаку Кронштадта, британские летчики бомбили Кронштадт и Красную Горку¹⁷²³.

Ленин в этих условиях предпринял решительный дипломатический маневр. С его подачи Чичерин 31 августа отправил правительству Эстонии ноту, в которой предложил «вступить в мирные переговоры, которые имели бы целью установить границы Эстляндского государства, пределы нейтральной зоны между русскими и эстляндскими войсками… на базисе неуклонного признания независимости Эстляндского государства»¹⁷²⁴. 4 сентября последовал положительный ответ, и уже 10-го ПБ назначило делегацию на мирные переговоры под руководством Литвинова и Воровского, а также созвало совещание с «представителями ЦК компартий Эстляндии, Латвии, Финляндии, Литвы и Белоруссии для обсуждения вопроса об одновременном предложении мира правительствам этих стран», которое одобрило начало переговоров.

В Лондоне поняли, что теряют инициативу, и 11 сентября лидеры всех антисоветских сил, действовавших на Северо-Востоке, были приглашены по английским дипломатическим каналам в Ревель, где британский бригадный генерал Марч продиктовал условия: нужно в течение часа сформировать единое правительство Северо-Западной области России, которое первым своим решением признает независимость Эстонии. В противном случае помощь Лондона прекращается. Через час правительство было. Его председателем был назначен Лианозов. Военным министром – в его отсутствие – Юденич. Эстония получила признание и взамен обещала поддержку военной силой, чтобы «освободить Петроградскую, Псковскую и Новгородскую губернии от большевицкого ига»¹⁷²⁵.

При этом все более зловещей выглядела угроза с юга. «Первый мой как главнокомандующего доклад ВИ по оперативным вопросам был в последних числах июля 1919 года в связи с угрожающим положением под Курском, – рассказывал главком Каменев. – Операция имела ограниченную задачу – предупредить наступление противника встречным ударом с целью отбросить белогвардейщину от Курска и захватить Харьковский узел… Операция началась в начале августа и на первых шагах развернулась довольно успешно: части Южного фронта заняли Валуйки, Купянск, Волчанск и подходили к Чугуеву, но тут были приостановлены белогвардейской конницей генерала Шкуро, после чего наше наступление захлебнулось. Кроме того, 10 августа Южный фронт был прорван конницей Мамонтова, прошедшего рейдом по нашим тылам»¹⁷²⁶. Ленин в гневе писал Склянскому: «Должно быть, нет ни одной боеспособной части против Мамонтова: это прямо позор и полное нерадение Реввоенсовета или полное прозевывание. Надо принять меры поэнергичнее!.. Путейцы говорят, что наши части против Мамонтова боятся вылезть из вагонов. Такие части посылая, Реввоенсовет Республики срамит себя».

Политбюро 13 августа направило телеграмму Раковскому, Троцкому и Косиору в Киев: «Настоятельно рекомендуем закрыть все комиссариаты, кроме военного, путей сообщения и продовольствия. Мобилизуйте всех поголовно на военную работу и поставьте задачей продержаться хоть немного недель, слив в одно учреждение Совнарком, Совобороны, ЦИК и ЦК КПУ». Не сильно помогло. 30 августа дивизия генерал-майора Бредова маршировала по Киеву. Конный корпус Мамонтова в августе взял Тамбов и Козлов. Ленин 16 сентября высказывал Гусеву: «С Мамонтовым застой. Видно, опоздание за опозданием. Опоздали войска, шедшие с севера на Воронеж. Опоздали с перекидкой 21 дивизии на юг. Опоздали с автопулеметами. Опоздали со связью… Видимо, наш РВСР “командует”, не интересуясь или не умея следить за исполнением. Если это общий наш грех, то в военном деле это прямая гибель»¹⁷²⁷.

Между тем Добровольческая армия Май-Маевского, нанося тяжелые удары советским армиям, двигалась прямо на Москву. Деникин не скрывал удовлетворения: «7 сентября 1-й армейский корпус ген. Кутепова, разбив наголову 12 советских полков, взял Курск… 17-го ген. Шкуро, переправившись неожиданно через Дон, захватил Воронеж… 30-го войска 1-го корпуса овладели Орлом и продолжали двигаться к Туле… В начале октября 5-й кавалерийский корпус ген. Юзефовича взял Новгород-Северск. На всем фронте войска Добровольческой армии захватывали десятки тысяч пленных и огромные трофеи»¹⁷²⁸.

Главком Каменев признавал, что «подготовиться к генеральным событиям Южный фронт не успел… Перегруппировку же сил пришлось производить уже в процессе начатых белогвардейщиной операций, сразу же развернувшихся не в нашу пользу. 17 сентября 1919 года добровольческая армия Деникина перешла в наступление, захватив у нас Курск и развив наступление на Орел. Для руководства обороной Южного фронта ЦК назначил тов. Сталина»¹⁷²⁹.

ЦК 20 сентября разослал циркулярное письмо: «В борьбе с Деникиным должен быть использован весь тот запас революционной энергии, которым обладает наша партия… Все коммунисты должны быть извлечены из тех учреждений, где они могут и должны быть заменены беспартийными работниками, женщинами, инвалидами гражданской войны. Коммунисты должны быть переданы в распоряжение военных властей. Всякая коллегиальность должна быть сокращена до минимума. Дискуссии и обсуждения должны быть заброшены»¹⁷³⁰.

В сентябре ВЧК раскрыл в Москве заговор белогвардейского «Всероссийского Национального центра», имевшего отделения во многих крупных городах, в том числе на Урале и в Сибири и координировавшегося из штаба Деникина. По мере приближения его войск к Москве, НЦ готовил восстание, имея в виду «вырезать всех большевиков»¹⁷³¹. Вечером 25 октября в зале МК партии в Леонтьевском переулке большое совещание партработников. В зале некуда яблоку было упасть. Ждали Ленина. Тот все не ехал. И вдруг через окно влетели две бомбы, 12 партработников погибло на месте, 55 были ранены. Это вызвало панику в городе и привело к кратковременной эвакуации Ленина из Москвы.

Рассказывал Сапронов: «В Москве напряженность невероятная: контрреволюционные банды продолжают устраивать заговоры. ВЧК открывает новые притоны этих бандитов, последние далеко не выловлены, и неизвестно, кого изберут они своей очередной жертвой. При таких условиях ехать тов. Ленину в Горки, о которых известно всем бандам, по меньшей мере, было рискованно… После некоторого раздумья решили ехать в имение Васильевское, Звенигородского уезда, верст 60–70 от Москвы, из них 6–7 верст – лесом, по грязи. Там только что губисполком начал организовывать дом отдыха.

Ночь темная, сверху моросил дождь. По шоссе хотя и с небольшими приключениями, но в общем доехали быстро, но, как только свернули в сторону, начали прыгать по колдобинам и нырять по болотам. Донырялись так, что, проехав с версту от шоссе, одна машина нырнула по самый кузов в грязь. Все вышли из машин, начали помогать тянуть, залезли по колено в грязь, но ничего не выходит. Все кипятятся, волнуются, нервничают. Спокойнее всех ВИ, – трунит и издевается, что столько, мол, народу и не могут вытащить одной машины. Кто-то с досадой изрекает:

– Мы на ней ехали, теперь она на нас.

Спасло положение то, что эта беда стряслась в лесу. Все, недолго думая, пустились собирать хворост – в этой работе и ВИ участвовал, – вскоре набрали большое количество его, наложили под колеса, и машина с трудом вылезла… К счастью, больше ничего худого не случилось, и мы наконец-то часа в 2–3 утра добрались до конечного пункта. Совхоз весь спал крепким сном, и даже ни один пес не залаял, спали и обитатели организуемого дома отдыха – не разбудил их и шум машин… Обстановка не особенно, но местность тов. Ленину очень понравилась. По крайней мере, настолько, что он охотно там пробыл дня два, но не настолько, чтобы он повторил туда свою поездку»¹⁷³².

Преступников, устроивших теракт в Леонтьевском, обнаружат в рядах организации «Анархисты подполья», которую в ноябре чекисты ликвидируют¹⁷³³.