Той зимой Ленин нашел время принять Александра Ивановича Куприна, который ставил перед собой специальную цель: разглядеть Ленина. Наблюдательнейший писатель оставил «Моментальную фотографию»: «Из-за стола подымается Ленин и делает навстречу несколько шагов. У него странная походка: он так переваливается с боку на бок, как будто хромает на обе ноги; так ходят кривоногие, прирожденные всадники. В то же время во всех его движениях есть что-то “облическое”, что-то крабье. Но эта наружная неуклюжесть не неприятна: такая же согласованная, ловкая неуклюжесть чувствуется в движениях некоторых зверей, например медведей и слонов. Он маленького роста, широкоплеч и сухощав. На нем скромный темно-синий костюм, очень опрятный, но не щегольской; белый отложной мягкий воротничок, темный, узкий, длинный галстух. И весь он сразу производит впечатление телесной чистоты, свежести и, по-видимому, замечательного равновесия в сне и аппетите…

Ленин совсем лыс. Но остатки волос на висках, а также борода и усы до сих пор свидетельствуют, что в молодости он был отчаянно, огненно, красно-рыж. Об этом же говорят пурпурные родинки на его щеках, твердых, совсем молодых и таких румяных, как будто бы они только что вымыты холодной водой и крепко-накрепко вытерты. Какое великолепное здоровье!

Разговаривая, он делает близко к лицу короткие, тыкающие жесты. Руки у него большие и очень неприятные: духовного выражения их мне так и не удалось поймать. Но на глаза его я засмотрелся… От природы они узки; кроме того, у Ленина есть привычка щуриться, должно быть, вследствие скрываемой близорукости, и это, вместе с быстрыми взглядами исподлобья, придает им выражение минутной раскосости и, пожалуй, хитрости…

Голос у него приятный, слишком мужественный для маленького роста и с тем сдержанным запасом силы, который неоценим для трибуны. Реплики в разговоре всегда носят иронический, снисходительный, пренебрежительный оттенок – давняя привычка, приобретенная в бесчисленных словесных битвах. Все, что ты скажешь, я заранее знаю и легко опровергну, как здание, возведенное из песка ребенком. Но это только манера, за нею полнейшее спокойствие, равнодушие ко всякой личности»¹⁶³².

Не ко всякой – Куприн был не прав. В ту зиму «после работы Ленин часто заезжал к Инессе, благо ее квартира была рядом. 16 декабря он дал указание коменданту Кремля Малькову: “Подательница – тов. Инесса Арманд, член ЦИК. Ей нужна квартира на четырех человек. Как мы с Вами говорили сегодня, Вы ей покажете, что имеется, то есть покажете те квартиры, которые Вы имели в виду”. Арманд дали большую квартиру на Неглинной, установили “вертушку” – аппарат прямой правительственной связи. Если Ленин не мог заехать, писал записки». Для нее в аппарате ЦК партии образовали отдел по работе среди женщин. «Но и тут обиделась не Крупская, а главная соперница Арманд в борьбе за политический вес Александра Коллонтай. Она считала себя гранд-дамой революции, однако самой влиятельной женщиной в Советской России стала Инесса»¹⁶³³.

И как раз в это время ухудшилось здоровье у Крупской. «После ранения Ильича, тревоги за его жизнь и здоровье осенью у меня сделался острый рецидив болезни, – рассказывала она. – Доктора поили меня всякой всячиной, укладывали в постель, запрещали работать; плохо помогало. Санаториев тогда не было. Отправили меня отлеживаться в Сокольники, в лесную школу, где не полагалось говорить о политике, о работе. Завела дружбу с ребятами, а по вечерам приезжал почти каждый день Ильич, в большинстве случаев с Марией Ильиничной»¹⁶³⁴.

Неизвестно, насколько часто Ленин ездил проведывать супругу, но 19 января, когда для детей была устроена елка, он действительно поехал в Сокольники в сопровождении сестры. И вновь чуть не распрощался с жизнью. Мария Ильинична рассказывала: «Кроме шофера нас сопровождал в этих поездках товарищ Чебанов, состоявший в охране ВИ… Поехали мы, помнится, около шести часов вечера. По случаю праздничного дня на улицах было довольно много народу… Когда мы были почти у железнодорожного моста, раздался вдруг крик: “Стой!” Кричали несколько человек, которые стояли у самой дороги.

Думая, что мы имеем дело с милиционерами, которые хотят проверить наши документы, и опасаясь, что, если не остановить сразу машину, можно подвергнуться обстрелу со стороны милиции, мы попросили шофера остановиться. Машина остановилась. Но каково же было наше изумление, когда остановившие наш автомобиль люди (помнится, их было трое) моментально высадили нас всех из автомобиля и, не удовлетворившись пропуском, который показал им ВИ, стали обыскивать его карманы, приставив к его вискам дула револьверов, забрали браунинг и кремлевский пропуск.

– Моя фамилия Ленин, – сказал им ВИ.

Но они не обратили на это внимания. Не понимая, что происходит и с кем мы имеем дело – формы у милиции тогда еще не было, – я бросилась к одному из остановивших нас, который продолжал держать дуло револьвера у виска ВИ. Это был высокий блондин в короткой теплой куртке, с серой меховой папахой на голове, с очень спокойным и невозмутимым лицом.

– Что вы делаете, – сказала я ему, – ведь это же товарищ Ленин! Вы-то кто? Покажите ваши мандаты.

– Уголовным никаких мандатов не надо, – спокойно ответил он мне с усмешкой.

Бандиты вскочили в автомобиль, направили на нас револьверы (особенно энергично действовал один из них, черный, с довольно-таки разбойничьей физиономией) и пустились во весь опор по направлению к Сокольникам. Надо отдать им справедливость, что вся эта операция была проделана так артистически ловко и необыкновенно быстро, что даже не обратила на себя внимания прохожих. Думаю, что бандиты поняли, что перед ними Ленин, потому что на лице одного из них было заметно какое-то замешательство, когда он посмотрел пропуск ВИ. Они почувствовали, вероятно, что попали в серьезную историю и что вся Москва (как и произошло на самом деле) будет поставлена на ноги для их поимки. Но рассуждать было уже поздно, и они, повторяю, во весь опор пустились наутек. А мы остались на дороге, не сразу придя в себя от неожиданности и от быстроты, с которой вся эта история произошла, а потом громко расхохотались, увидав, что товарищ Чебанов стоит с бидоном молока (мы везли молоко Надежде Константиновне)… Товарищ Гиль заявил, что он не решился стрелять, так как это привело бы лишь к выстрелам со стороны бандитов, и в этом он был, конечно, прав. Не мог стрелять и товарищ Чебанов, видя, что на ВИ наведены револьверы.

Но что же делать? Мы были на дороге около железнодорожного моста. Кто-то из прохожих указал нам, где помещается Сокольнический Совет, и мы отправились туда… Вызвали машину для себя, сообщили о происшедшем в ВЧК и, кажется, лично Дзержинскому. Пришел и председатель Совета или его заместитель. Покачивая головой, ВИ сказал ему, что это, мол, уже ни на что не похоже, что у самого Совета грабят на улице людей и спросил, часто ли это у них случается. Председатель ответил, что случается довольно часто, что они борются с бандитизмом, насколько могут, но это мало помогает… Тем временем подошла машина, и скоро мы катили уже по направлению к лесной школе на елку. К елке мы, правда, опоздали, но на вечере ребят все же присутствовали, хотя настроение у нас (у меня особенно) было для этого не особенно подходящее.

Между тем в ВЧК и уголовном розыске происшествие это вызвало переполох, все было поставлено на ноги, и в тот же вечер автомобиль наш был найден в противоположной части города – на набережной около Крымского моста. Благодаря обилию снега на улицах он застрял там в сугробе, бандиты разбежались, а около автомобиля, как рассказывал товарищ Гиль, поехавший на розыски его, лежали убитые милиционер и красноармеец. Как выяснилось потом, в Москве были в этот вечер убиты бандитами 22 постовых милиционера.

Бандиты, совершившие налет на автомобиль ВИ, были арестованы (часть из них была расстреляна при вооруженном сопротивлении) лишь через довольно продолжительное время. Это оказались матерые бандиты, мастера своего дела, имевшие за собой “богатое” прошлое по части грабежей и убийств. На следствии выяснилось, что главарь этой шайки Яков Кошельков писал своей невесте (сохраняем орфографию письма): “За мной охотятся, как за зверем, не какого не пощадят. Что же они хотят от меня? Я дал жизнь Ленину”»¹⁶³⁵. А ведь и вправду дал.

Этот опыт из жизни Ленин впоследствии вспоминал, говоря о Брестском мире, который был для него своего рода сделкой с бандитом, приставившим пистолет ко лбу. И, оправдывая возможность компромиссов с миром капитала в статье «О компромиссах», он напишет: «Допустим на автомобиль, в котором вы едете, нападают вооруженные бандиты. Допустим, вы, когда вам приставили револьвер к виску, отдаете бандитам автомобиль, деньги, ваш револьвер, и бандиты пускают в ход этот автомобиль и т. д. для совершения дальнейших грабежей. Налицо, несомненно, ваш компромисс с разбойниками… Спрашивается, назовете вы человека, который заключил такое соглашение с разбойниками, участником бандитизма?.. Нет, не назовете»¹⁶³⁶.

Через два дня после опасного приключения Ленина в Сокольниках в Версале открылась мирная конференция, на которой, с точки зрения главы Советского государства, империалистические бандиты делили мир.

– Я не знаю, страшнее ли дьявол, чем современный империализм¹⁶³⁷, – сомневался Ленин.

В Париже собрались представители 27 государств, которые реально воевали или присоединились к победителям в самом конце войны. «Председательствовал Клемансо, строгий, суровый, белый, как лунь, в маленькой черной шапочке. Против него маршал Фош, всегда очень официальный, сдержанный, в сиянии славы и в то же время любезный. По правую и левую руку от них в роскошных креслах заседали представители держав-победительниц. Вокруг – гобелены, зеркала, позолота, яркие огни»¹⁶³⁸. Не были представлены ни Советская Россия, ни Германия. Все главные решения принимались Советом десяти, а потом его наследником – Советом четырех: Клемансо, Ллойд Джорджем, Вильсоном и премьер-министром Италии Орландо: другие государства были допущены только в роли клиентов и просителей. «Одного этого было достаточно, чтобы сложилось впечатление диктата»¹⁶³⁹. Ленин возмущался и злорадствовал:

– Это – звери, которые награбили добычу со всего мира и теперь не могут помириться. Эти четыре человека замкнулись в группе четырех, чтобы, боже упаси, не посыпались толки, – все они великие демократы… Они сами роют себе могилу, а там у них уже есть люди, которые их в эту могилу опустят и хорошенько закопают.

Ленин имел в виду коммунистов. Он заблуждался по поводу их возможностей, как и беззащитности великих держав от красной волны. И Ленин не был информирован, что четверки уже не было: с 20 марта по 19 апреля Ллойд Джордж, Клемансо и Вильсон заседали только втроем, причем разговор шел без переводчиков на английском. Именно в этом формате и были приняты основные решения.

В проекте резолюции VIII партконференции, проходившей в декабре 1919 года, Ленин нудно перечислит с добрый десяток мирных инициатив, с которыми большевики обращались к западным правительствам в дни работы Версальской конференции. Москва предлагала «всем державам Антанты, Англии, Франции, Соединенным Штатам Америки, Италии, Японии, всем вместе и порознь, начать немедленно переговоры о мире» и поручала СНК и ВЦИК проводить политику в этом направлении¹⁶⁴⁰. Мирные инициативы правительства большевиков никого на Западе не заинтересовали. Тем не менее вопрос о будущем России был одним из центральных на конференции. Хотя и обсуждался почти исключительно в кулуарах. Вот как описывал расклад сил Ллойд Джордж. Решительно настроенный Черчилль, чья герцогская кровь не могла примириться с уничтожением царской семьи, убеждал в необходимости войны с большевиками силами английских и французских армий при поддержке и участии поляков, чехов, финнов и белогвардейцев. Лорда Керзона занимала более узкая цель. Побывав на Кавказе, он выступал самым решительным сторонником британской оккупации этого региона, чтобы спасти свободолюбивых горцев от деспотии Ленина и Троцкого. Еще более воинственно были настроены маршал Фош и его окружение, поддержавшие план Савинкова – организовать интервенцию польских войск генерала Галлера, выводимых из Франции, как прелюдию последующего полномасштабного вторжения в Россию западных союзных сил. «…Я лично готов был рассматривать Советы как фактическое правительство России. Президент Вильсон был того же мнения. Мы оба, однако, учитывали, что наши коллеги на конференции не пойдут так далеко и что общественное мнение наших стран, напуганное насилием большевиков и угрозой дальнейшего распространения большевизма, тоже не поддержит нас»¹⁶⁴¹. В результате Вильсон и Ллойд Джордж действительно отвергли как наиболее воинственные проекты, так и протянутую руку Москвы.

Ллойд Джордж 16 января «предложил, чтобы представители Москвы, а также те государства и генералы, с которыми Москва воевала, были приглашены в Париж, «подобно тому, как Римская империя приглашала военачальников плативших ей дань государств, для того, чтобы они давали отчет о своих действиях». Президент одобрил предложение Ллойд Джорджа. Совет десяти утвердил разработанное Вильсоном «Обращение к российским политическим группировкам», призывающее заключить перемирие и направить своих делегатов на переговоры.

Но место проведения конференции было изменено, и вместо Парижа были избраны Принцевы острова в Мраморном море. На один из этих островов вывозили всех бездомных собак из Константинополя, чтобы они пожирали друг друга. Ленин 24 января извещал Троцкого: «Вильсон предлагает перемирие и вызывает на совещание все правительство России. Боюсь, что он хочет закрепить за собой Сибирь и часть Юга, не надеясь иначе удержать почти ничего. Это обстоятельство в связи с взятием Оренбурга, Луганска и Черткова заставляет нас, по-моему, напрячь все силы, чтобы в месяц взять и Ростов, и Челябинск, и Омск… К Вильсону придется, пожалуй, поехать Вам»¹⁶⁴².

Чичерин рассказывал, что, узнав об идее конференции на Принцевых островах, Ленин «сейчас же признал необходимым, не дожидаясь получения этого приглашения, обратиться к Антанте с нашим собственным предложением. Тут впервые в развитой форме была проведена его мысль об апелляции к экономической выгоде самой Антанты. Эта мысль стала одной из главных во внешней политике ВИ и постепенно получала все большее развитие»¹⁶⁴³. Устами Чичерина 4 февраля Россия ответила согласием, подтвердив готовность принять предварительные условия держав: признать царские долги, открыть двери для иностранных инвестиций и концессий, прекратить подрывную революционную деятельность за рубежом, амнистировать противников ленинского режима и признать независимость Финляндии, Польши и Украины, но в обмен на дипломатические признания и прекращение интервенции. Ленин объяснит такое согласие слабостью страны и отсутствием революций за рубежом:

– Вот почему по отношению к Западной Европе, к странам Антанты нам приходится или придется повторить многое из того, что мы совершили во время Брестского мира. После брестского опыта нам будет гораздо легче это сделать. Когда нашему Центральному Комитету пришлось обсуждать вопрос об участии в конференции на Принцевых островах вместе с белыми, – что, в сущности, сводилось к аннексии всего, что белыми занято, – этот вопрос о перемирии не вызвал ни одного негодующего голоса в среде пролетариата, и так же отнеслась к этому и партия¹⁶⁴⁴.

Однако конференция не состоялась. Как замечал Черчилль, «большевики ответили согласием, которое по своей форме допускало, впрочем, различные толкования. Белые в Сибири и Архангельске, а также Набоков, Сазонов и другие представители антибольшевистских групп с презрением его отвергли. Сама мысль о переговорах с большевиками была совершенно неприемлема для представителей господствующей части общественного мнения как в Великобритании, так и во Франции»¹⁶⁴⁵.

После, когда работали 58 комиссий конференции, прозвучало английское предложение о создании 59-й «для рассмотрения возможностей союзной военной интервенции в России». Но ее так и не сформировали. Вместо этого американцы, с согласия Ллойд Джорджа, 22 февраля послали в Россию 27-летнего Уильяма Булллита, который руководил отделом информации американской делегации в Париже. Буллит встретился с Лениным и Чичериным, обсудил условия мира. «Каждое слово наших предложений Буллиту было тщательно взвешено ВИ; тут же был назначен срок, после которого эти предложения теряли силу, – писал Чичерин. – ВИ тогда же говорил:

– Если они сейчас не примут наших предложений, то другой раз они от нас таких выгодных условий уже не получат»¹⁶⁴⁶. Миссия Буллита пришла к выводам о том, что положение Ленина прочно, а победа Колчака и Деникина приведет к еще большей кровавой бойне. Буллит предлагал достичь компромисса и нормализовать отношения с Москвой. Позже Ленин возмущался:

– И как только беседовавший с нами доброжелательно за общим столом Буллит приехал на родину, его встретили с заушением, заставили выйти в отставку, – и я удивляюсь, как его еще не стащили на каторгу, по принятому империалистическому обычаю, за тайное сочувствие большевикам¹⁶⁴⁷.

Заключения Буллита появились не вовремя. Еще одна революция – в Венгрии – и другие события, свидетельствовавшие о распространении большевизма в Германии, Польше, Прибалтийских государствах, Австрии, Италии и породившие «красный ужас» на Западе, отбили желание общаться с Советами. Армии Колчака как раз в это время достигли в Сибири значительных успехов. Вильсон отказался встречаться с Буллитом, а Ллойд Джордж заявил в парламенте, что не в курсе о его миссии¹⁶⁴⁸. Возобладал консенсус, что только победа Белого движения возвратит Россию на путь истинный. Ллойд Джордж 16 февраля писал своему верному оруженосцу Филипу Керру: «Может быть только одно оправдание вмешательству в дела России, а именно то, что Россия этого желает. Если это так, то в таком случае Колчак, Краснов и Деникин должны иметь возможность собрать вокруг себя гораздо большие силы, чем большевики. Эти войска могли бы снабдить снаряжением, а хорошо снаряженное войско, состоящее из людей, действительно готовых сражаться, скоро одержит победу над большевистской армией, состоящей из насильно завербованных солдат, особенно в том случае, если все население настроено против большевиков»¹⁶⁴⁹.

Пока неспешно шла Версальская конференция, большевики не сидели сложа руки. На Украине Ленин преобразовал Временное правительство Пятакова в Совнарком УССР, председателем которого стал Раковский (Крысто Станчев), говоривший на французском лучше, чем по-русски. Совнарком УССР 28 января выступил с декларацией, в которой поставил целью «объединение Украинской Советской Республики и Советской России на началах Социалистической Федерации»¹⁶⁵⁰. Подчиненные ему части Красной Армии вместе с несколькими примкнувшими бандгруппами в начале 1919 года заняли Харьков и Киев, вытеснив Директорию в Западную Украину. 19 марта войска Директории вновь двинулись на Киев, но были остановлены в 30 километрах – на реке Ирпень. После чего Украинская Красная Армия перешла в успешное контрнаступление и гнала петлюровцев до реки Збруч. В марте Первая Заднепровская бригада освободила Херсон от французов и греков, Николаев – от греков и немцев, 6 апреля заняла Одессу, а 8-го приступила к освобождению Крыма.

И здесь на повестку дня со всей остротой встал польский вопрос. Британия, Франция и США оказали большую помощь Варшаве в создании вооруженных сил, которые в начале 1919 года насчитывали уже 170 тысяч человек. Туда активно пошел западный капитал. Ленин рассказывал, как «американские агенты и спекулянты являются скупать все богатства Польши, которая хвастается тем, что она существует теперь как независимая держава. Польша скупается агентами Америки. Нет ни одной фабрики, ни одного завода, ни одной отрасли промышленности, которые бы не были в кармане американцев». Одновременно в Польше единый Совет с участием всех соцпартий в Варшаве. Ленин на VIII партсъезде утверждал:

– У поляков идет самоопределение пролетариата. Вот последние цифры относительно состава Варшавского Совета рабочих депутатов: от польских социал-предателей – 333, от коммунистов – 297. Это показывает, что там по нашему революционному календарю недалек уже Октябрь. Это не то август, не то сентябрь 1917 года¹⁶⁵¹.

Однако, как и в других подобных случаях, расчеты Ленина не оправдались. Советы под ударами властей летом 1919 года один за другим прекратят свое существование. А угроза военного столкновения между Россией и Польшей носилась в воздухе. Пилсудский видел свою стратегическую цель в том, чтобы (по словам Ричарда Пайпса) «воспользоваться временной слабостью России, отсоединить от нее западные и южные окраины (Литву, Белоруссию и Украину) и превратить их в буферные государства… Замкнутая в пределах границ времен шестнадцатого века, лишенная земельных и ископаемых богатств Юга и Юго-Востока, Россия могла бы легко прийти в состояние второсортной державы, неспособной серьезно угрожать новообретенной независимости Польши»¹⁶⁵².

У поверженной Германии польские легионы заняли Познаньщину, часть Верхней Силезии и пробились к морю у Данцига. В феврале 1919 года они двинулись на восток. 4 февраля войсковая группа Рыдз-Смилгы захватила Ковель. В феврале – марте польские войска захватили Сувалкскую и Гродненскую губернии, Брест, Слоним, Пинск, Барановичи. Правительство Литовско-Белорусской республики поспешило эвакуироваться в Минск. Не лучше оказалось положение и латвийского правительства Вольдемариса, его теснили поляки и немцы генерала Гофмана. Возник сплошной советско-польский фронт от Немана до Припяти. Под нажимом Парижа в Познани было подписано германо-польское перемирие, что позволило Варшаве перебросить свои войска на восток. Это создало полякам перевес над российскими частями, которые с начала марта перебрасывались в массовом порядке на Восточный фронт для схваток с колчаковцами.

Войска Колчака перешли в наступление 4 марта. Сибирская армия генерала Гайды нанесла удар между Оханском и Осой и вышла к Каме. В начале апреля белые укрепились в Ижевско-Воткинском районе, взяли Сарапул и даже ненадолго соединились в Печорском районе с частями Северного белого фронта. Еще более успешно действовала на мензелинском и бугульминском направлениях армия генерала Ханжина, которой удался стратегический прорыв центра Восточного фронта. Был взят Белебей, 5-я армия красных отходила на Симбирск и Самару. Ленин бросил клич о призыве на Восточный фронт членов профсоюзов и рабочих-добровольцев из 22 губерний. Туда же направлялись и стратегические резервы Главного командования¹⁶⁵³. Ленин заметил синхронность действий своих врагов, заявив в марте 1919 года на VIII партсъезде:

– Для нас нет сомнений, что усиленное наступление с запада и востока, одновременно с целым рядом белогвардейских восстаний, с попытками разобрать железные дороги в нескольких местах, что все это представляет из себя совершенно ясно обдуманный и очевидно решенный в Париже шаг империалистов Согласия¹⁶⁵⁴.

У Ленина был наготове асимметричный ответ Западу. Коминтерн.

Германская революция, протестные движения по всему миру по-прежнему создавали ощущение приближающейся мировой революции, без которой Ленин не видел будущего.

– Полная победа социалистической революции немыслима в одной стране, а требует самого активного сотрудничества, по меньшей мере, нескольких передовых стран, к которым мы Россию причислять не можем.

В конце декабря 1918 года Ленин давал Чичерину конкретные организационные задания: «Нам надо спешно… подготовить международную социалистическую конференцию для основания III Интернационала». Председатель СНК предлагал поручить Бухарину разработать платформу организации на основе принципов большевизма. Основой нового Интернационала Ленин видел: «aa) партии и группы, которые мы имеем полное основание считать уже стоящими на базе III Интернационала и достаточно солидарными для формального основания III Интернационала; bb) партии близкие к этому, от коих мы ждем сближения и слияния; gg) группы и течения внутри социал-патриотических партий, более или менее близкие к большевизму… Кого мы зовем на нашу конференцию? Только aa + bb + gg и только тех, кто (1) решительно стоит за раскол с социал-патриотами… 2) за социалистическую революцию теперь и за диктатуру пролетариата; 3) в принципе за “советскую власть” и против ограничения нашей работы буржуазным парламентаризмом…»

Ленин пишет письмо к рабочим Европы и Америки: «Теперь, 12 января 1919 года, мы видим уже целый ряд коммунистических пролетарских партий, не только в пределах бывшей империи царя, например, в Латвии, Финляндии, Польше, но и в Западной Европе, в Австрии, Венгрии, Голландии, наконец в Германии»¹⁶⁵⁵. 24 января в «Правде» было опубликовано воззвание от представителей восьми компартий (от РКП(б) подписали Ленин и Троцкий) «К Первому съезду Коммунистического Интернационала». В нем задачи еще не созданной организации определялись четко: «Немедленный захват государственной власти… чтобы воплотить диктатуру рабочего класса, а в некоторых местах и полупролетариата, то есть крестьянской бедноты».

Проведение учредительного конгресса Коминтерна за рубежом оказалось невозможно из-за неизбежных репрессий в любой стране, которую можно было выдумать. Пришлось в Москве, но и туда прорвалось лишь незначительное число леваков из-за границы. На Первый Учредительный конгресс Коминтерна (2–6 марта 1919 года) собрались 34 делегата, из них 24 представляли РКП(б) и подконтрольные ей партии из стран, ранее входивших в Российскую Империю. Остальные были в основном из партий, созданных на базе военнопленных, находившихся на ее территории.

– Пусть буржуазия еще свирепствует, пусть она еще убивает тысячи рабочих, – победа за нами, победа всемирной коммунистической революции обеспечена¹⁶⁵⁶, – оптимистично заявлял Ленин на открытии конгресса.

Первый конгресс больше походил на презентацию опыта РСФСР. Основной доклад Ленина был посвящен главным образом Советам как высшей форме демократии для трудящихся. Представителям «старого мира» Ленин грозил революцией и гражданской войной. Коминтерн виделся как единая всемирная партия. Вошедшие в него партии считались его «секциями», включая и РКП(б)¹⁶⁵⁷. С самого начала работы Коминтерна речь шла не только о мировой революции, но и международной поддержке Советской России. Об этом можно было судить по обращению конгресса «К рабочим всех стран», первые два пункта которого гласили: «1. Невмешательство Антанты во внутренние дела Советской России. 2. Немедленное отозвание всех находящихся в настоящее время в Европейской и Азиатской России войск союзников»¹⁶⁵⁸. На торжественном собрании всего советского руководства и делегатов съезда, состоявшемся 6 марта в честь создания Коминтерна, Ленин радовался:

– Товарищи, присутствующие в этом зале, видели, как основывалась первая Советская республика, они видят теперь, как основался III, Коммунистический Интернационал, они увидят все, как будет основана Всемирная Федеративная Республика Советов.

Встал вопрос о местопребывании штаб-квартиры новорожденного Коминтерна. Размещение в Москве было невыигрышным. Неизбежны были обвинения в том, что все коммунисты мира являются «агентами Ленина». Попытки перенести штаб-квартиру в Европу в первую пару лет существования Коминтерна предпринимались. Но те бюро, что удалось создать – Венское, Скандинавское, – были не более чем представительствами Исполкома Коминтерна. Компартии преследовались повсеместно. Ленин справедливо замечал: «Большевиков высылают десятками и дюжинами из самых свободных республик мира, точно боясь, что десяток или дюжина большевиков способны заразить весь мир»¹⁶⁵⁹.

Тем не менее Ленин не сильно преувеличивал, когда говорил о стремительном распространении идей большевизма по планете и его разрушительном воздействии на партии II Интернационала. Аксельрод в 1919 году сетовал: «Большевикам удалось убедить почти весь цивилизованный мир, что они единственные подлинные социалисты и что та политика, которой они придерживаются в России – есть самый настоящий, последовательный социализм. Большинство, – пожалуй, даже подавляющее большинство, наших товарищей на Западе, ослепленное кровавой победой над всеми антибольшевистскими социалистическими партиями в России, поверило большевикам на слово, что вся социалистическая оппозиция состоит из людей, которые изменили знамени интернациональной социал-демократии, изменили русскому пролетариату и которые поэтому контрреволюционеры»¹⁶⁶⁰.

В статье «Два года Советской власти» Ленин сохранял предельный оптимизм: «Советская власть задавлена и замучена натиском врагов на Россию. Но Советская власть тем не менее уже победила весь мир – победила в том смысле, что сочувствие масс трудящихся повсюду уже завоевано нами. Победа во всем мире Советской власти дело обеспеченное. Вопрос только во времени… Эта борьба кончится победой Всемирной Советской республики»¹⁶⁶¹.

После окончания конгресса Коминтерна Ленин ненадолго поехал в Петроград. Там 10 марта от сыпного тифа умер Емельянов – супруг Анны Ильиничны и на тот момент член коллегии наркомата торговли и промышленности. Ленин был на похоронах, стоял в почетном карауле. И назад в Москву, где уже собирался VIII съезд РКП(б).

VIII съезд РКП(б) был важен прежде всего тем, что именно он определил характер и структуру власти партии. На нем приняли программу партии (хотя и не без борьбы, в которой тон задавали вновь левые коммунисты во главе с Бухариным и Пятаковым, выступившие против лозунга самоопределения народов вплоть до отделения). Самоопределение оставили, но партию централизовали.

VIII съезд РКП(б) принял решение о централизации партии, подтвердив «существование единой централизованной Коммунистической партии с единым ЦК, руководящим всей работой партии во всех частях РСФСР. Все решения РКП и ее руководящих учреждений безусловно обязательны для всех частей партии, независимо от национального ее состава. Центральные комитеты украинских, латышских, литовских коммунистов пользуются правами областных комитетов партии и целиком подчинены ЦК РКП¹⁶⁶², – говорил Ленин. На съезде он продавливал формальное выделение Политбюро из состава. В связи с этим состоялось редкое для партии обсуждение вопроса о структуре государственной власти, границах полномочий отдельных институтов и разграничении полномочий партийных и советских структур. Докладчик по оргвопросу Зиновьев назвал его «главной плоскостью трений». Осинский возражал против предложенной Лениным схемы:

– Получается такая вещь, что это Политическое бюро из пяти человек как раз и решает главные вопросы, а пленарное заседание собирается для общих разговоров, для обсуждения… а целых четырнадцать членов ЦК попадают в положение членов второго разряда.

Осинский предлагал расширить Политбюро до 12 человек и формировать его из наркомов. Это была почти западная формула полномочного кабинета министров.

– Во-первых, Совет Народных Комиссаров превратится в правительство в полном смысле этого слова. Он должен будет постоянно руководить политикой, т. к. там будут наиболее ответственные политические работники. С другой стороны, ЦК всегда будет находиться на месте, ему даже не придется заседать для решения отдельных вопросов, так как эти вопросы будут решаться в заседании Совета народных комиссаров.

Зиновьев был тверд:

– Бюро должно быть узкое и сплоченное, чтобы оно могло собираться ежедневно¹⁶⁶³.

Как напишут в сталинском «Кратком курсе»: «При обсуждении этого вопроса съезд дал отпор оппортунистической группе Сапронова-Осинского, отрицавших руководящую роль партии в работе Советов»¹⁶⁶⁴.

Итогом обсуждения на съезде стала резолюция о взаимоотношениях партии и Советов: «Советы являются государственными организациями рабочего класса и беднейшего крестьянства, проводящими диктатуру пролетариата в течение того времени, пока отомрет какое бы то ни было государство. Коммунистическая партия является организацией, объединяющей в своих рядах только авангард пролетариата и беднейшего крестьянства – ту часть этих классов, которая сознательно стремится к проведению в жизнь коммунистической программы. Коммунистическая партия ставит себе задачей завоевать решающее влияние и полное руководство во всех организациях трудящихся: в профессиональных союзах, кооперативах, сельских коммунах и т. д. Коммунистическая партия особенно добивается проведения своей программы и своего полного господства в современных государственных организациях, какими являются Советы»¹⁶⁶⁵.

Ленин в полемику решил не встревать, ограничившись короткой репликой в заключительном слове:

– По организационному вопросу мы решили так легко стоявшие перед нами проблемы потому, что история отношений партии к Советам наметила все эти решения, нам пришлось только подытоживать¹⁶⁶⁶.

Между тем именно это решение определило примат партии над государственными и общественными структурами во все последующие годы Советской власти. Зиновьев в 1922 году подтвердит: «Партия стала привеском к Советам, в Советах стал заводиться бюрократизм, и мы дали лозунг – “Назад в партию!”, чтобы партия как таковая могла начать бороться с болезненными явлениями советской власти»¹⁶⁶⁷.

Партийным аппаратом изначально руководил Свердлов, занимавший как председатель ВЦИК и официально второе место в советской иерархии. 16 марта, накануне VIII съезда РКП(б), он умер от испанки.

Заменить его оказалось сложно. Пришлось задуматься над созданием целой системы, пригодной для страны. И они были созданы принятым съездом Уставом партии. Было впервые дано определение «внутренней структуры Центрального Комитета». Выглядело все гармонично, даже идиллически: «Центральный Комитет имеет не менее двух пленарных заседаний в месяц в заранее установленные дни. Все наиболее важные политические и организационные вопросы, не требующие самого спешного разрешения, обсуждаются на этих пленарных собраниях Центрального Комитета.

Центральный Комитет организует, во-первых, Политическое бюро, во-вторых, Организационное бюро, в-третьих, Секретариат.

Политическое бюро состоит из 5 членов Центрального Комитета. Все остальные члены ЦК, имеющие возможность участвовать в том или ином заседании Политического бюро, пользуются в заседании Политического бюро совещательным голосом. Политическое бюро принимает решения по вопросам, не терпящим отлагательства, и о всей своей работе за две недели делает отчет очередному пленарному собранию Центрального Комитета.

Организационное бюро состоит из 5 членов Центрального Комитета… Организационное бюро собирается не реже 3 раз в неделю. Организационное бюро направляет всю организационную работу партии. Организационное бюро отчитывается перед Пленумом ЦК каждые две недели.

Секретариат ЦК состоит из одного ответственного секретаря, члена Организационного бюро ЦК, и 5 технических секретарей из числа опытных партийных работников. Секретариат организует ряд отделов. Секретариат отчитывается перед пленумом ЦК каждые две недели»¹⁶⁶⁸.

Это не было организационной революцией: и ЦК, и Оргбюро, и Секретариат уже существовали. Новыми стали формализация Политбюро ЦК РКП(б) и введение поста Ответственного секретаря (на него только полтора года спустя назначат Крестинского). Но рычаги власти в партии, ранее сосредоточенные в руках Свердлова, были разведены.

К оставшимся трем членам прежнего Бюро ЦК – Ленину, Сталину и Троцкому – в обретшее всю полноту власти в партии Политбюро после съезда на пленуме ЦК добавились Каменев и Крестинский, а кандидатами в члены ПБ стали Зиновьев, Бухарин и Калинин. Пленум также постановил: «Организационное бюро составляется из тт. Крестинского, Сталина, Белобородова, Серебрякова и Стасовой. Кандидат к ним т. Муранов, который вместе с тт. Невским и Максимовским составляет агитационно-разъездное бюро. Секретарем ЦК избирается т. Стасова»¹⁶⁶⁹.

В мае – сентябре 1919 года по решению VIII съезда пройдет перерегистрация членов партии. По сути, это была ее первая чистка: «очищение партии от некоммунистического элемента, главным образом от лиц, примазавшихся к партии ввиду ее господствующего положения и использующих в своих личных интересах звание члена партии»¹⁶⁷⁰. Все члены партии сдавали свои партбилеты, заполняли новые анкеты и представляли рекомендации двух членов партии с как минимум полугодовым стажем и известных парткому. Прием новых членов был на время прекращен. «Единственная правительственная партия в мире, которая заботится не об увеличении числа членов, а о повышении их качества, об очистке партии от “примазавшихся”, чтобы оставить в партии только сознательных и искренне преданных коммунизму»¹⁶⁷¹, – хвалился Ленин.

В центре внимания VIII съезда – предсказуемо – была и военная политика. Интригу в этой части раскрывал Семен Иванович Аралов, комиссар штаба РВСР и создатель советской военной разведки: «Незадолго до открытия съезда В. И. Ленин вызвал меня из Серпухова, где находился штаб РВСР… Главное, говорил Ильич, надо доложить съезду подлинную обстановку, не скрывать никаких недостатков, безобразий, разложения тех или иных частей, например, в 3-й армии, на Северном Кавказе, на Южном фронте, Украине, под Царицыном… ВИ подчеркнул: ничего не скрывать – ни хорошего, ни плохого… Ленин напомнил, что положение грозно сейчас и будет грозно дальше. Рекомендовал так и сказать: “грозно”»¹⁶⁷². Основной вопрос – отношение к спецам.

Троцкого на съезде, обсуждавшем его – военный – вопрос, не было. Основным докладчиком выступал Сокольников. Почему так? Аралов предлагал объяснение. «Доклад должен был сделать Троцкий, но, зная отрицательное отношение к себе со стороны большинства военных делегатов, он добился разрешения от ЦК не участвовать в работе съезда и уехал на Восточный фронт, где в то время под Уфой и Пермью шли большие бои. Обсуждение доклада Сокольникова было перенесено в военную секцию. Прения здесь развернулись горячие. Большинство было на стороне “военной оппозиции” – 37 делегатов. Линию ЦК, В. И. Ленина отстаивали 20 делегатов. Сокольников предложил сторонникам Ленина покинуть секцию и первым ушел. За это ВИ основательно пробрал его.

Вечером 21 марта состоялось пятое (закрытое) заседание съезда (протоколы этого заседания не опубликованы)¹⁶⁷³. Возле трибуны была повешена большая карта, на которой по совету Ленина были нанесены цветные линии фронтов: зеленым цветом – начало 1918 года, синим – конец 1918 года, а красным – к моменту съезда… Мною было отмечено, что за последние два с половиной месяца фронт расширился до 8 тысяч верст, то есть до такого расстояния, какого никогда не было ни в какой войне. Это говорило о большом успехе Красной Армии. Но в последние дни наблюдался поворот к худшему…

Силы противника на Северном фронте достигли 136 тысяч человек. Они состояли главным образом из англичан, американцев, французов и небольшого количества чехов и сербов. На Западном фронте под руководством германских специалистов действовала 150-тысячная армия. На Украинском фронте войска противника насчитывали до 70 тысяч человек. Среди них имелись французские, английские, итальянские, греческие части. На Восточном фронте Колчак и белочехи объединили свои части в 6 корпусов».

Основные спикеры от «военной оппозиции» – В. Смирнов, Сафаров, Ворошилов, Голощекин, Ярославский, Минин. Ленин был «как-то по-особенному внутренне собран, сосредоточен и в то же время заметно взволнован… В. И. Ленин с предельной ясностью вскрыл всю вздорность выступлений оппозиционеров, направленных на введение в армии коллективного командования, что неизбежно привело бы к партизанщине, расхлябанности, разболтанности и неразберихе»¹⁶⁷⁴. Но Ленин не мог не считаться и с критикой Троцкого со стороны «военной оппозиции». Поэтому Ленин для баланса подготовил постановление ПБ с требованием к Троцкому «увольнять и перемещать военных работников-коммунистов не иначе, как через партийную организацию оргбюро ЦК» и более внимательно к ним относиться¹⁶⁷⁵.

В дни VIII съезда партии грянула революция в Венгрии. 20 марта Будапешт получил ноту Совета четырех: Венгрия должна была отдать две трети своей территории. 3,5 млн венгров – четверть от их общего числа – и полтора миллиона немцев оказывалось бы на территории других государств. Премьер Беринкеи, не отвергая и не принимая ультиматум, передал руководство правительством социал-демократам. А те немедленно вступили в альянс с коммунистами, создав Революционный правительственный совет во главе с Шандаром Гарбаи. Министром иностранных дел стал Бела Кун, который три года находился в российском плену, возглавлял венгерскую, а затем и интернациональную группу в РКП(б). Это правительство объявило об установлении Советской власти, диктатуры пролетариата, национализации банков и промышленных предприятий и установлении союзнических отношений с Москвой.

На VIII съезде РКП(б) венгерским товарищам была обещана поддержка: «Рабочий класс России всеми силами спешит к вам на помощь». Но помочь оказалось не так просто. Ленин 21–22 апреля шлет телеграмму Вацетису и Аралову: «Продвижение в часть Галиции и Буковины необходимо для связи с Советской Венгрией… Вторая задача – установить прочную связь по железным дорогам с Советской Венгрией». Троцкий и Вацетис, в свою очередь, торопили командующего Украинским фронтом Антонова-Овсеенко.

Первого мая от имени РСФСР и УССР последовал ультиматум Румынии, которой предлагалось в 48 часов очистить Бессарабию, предоставив ее трудящимся самостоятельно определять свою судьбу. Ультиматум остался без ответа. 6 мая в Одессе было сформировано Временное рабоче-крестьянское правительство Бессарабии под председательством Ивана Николаевича Криворукова, выпустившее манифест об образовании Бессарабской Советской Республики и вхождении ее в состав РСФСР. 13 мая Ленин подбадривал Бела Куна: «Уверен, что, несмотря на громадные трудности, пролетарии Венгрии удержат власть и укрепят ее… Зверский мир Антанты усилит везде сочувствие к Советской власти. Вчера украинские войска, победив румын, перешли Днестр». 25 мая Ленин умилялся: «Всего за два с небольшим месяца существует Советская власть в Венгрии. А в смысле организованности, венгерский пролетариат, видимо, уже обогнал нас».

Но именно в этот момент – синхронно – начал наступление Деникин, атаман Григорьев поднял бунт против Советской власти, польские войска атаковали Галицию, намертво отрезая советские войска от Венгрии. Зато не было преград для похода на Будапешт чешских, румынских и сербо-хорватских войск. В Сегеде французы в экстренном порядке создали Национальное правительство Венгрии, министром обороны в котором стал австро-венгерский адмирал Миклош Хорти. Он тоже двинулся на Будапешт. Советская республика пала 1 августа. Ленин говорил: «Пусть сейчас румынская колчаковщина пляшет на трупах венгерских рабочих. Но мы знаем, что это торжество не долгое»¹⁶⁷⁶. Оказалось – довольно долгое. К власти пришел Хорти, установивший жесткий авторитарный режим. С его войсками придется сражаться в Великую Отечественную.

В начале апреля – новая революция – провозглашена Баварская советская республика. В декларации, подписанной Эрнстом Никишем, Революционный совет Баварии отрекся от сотрудничества с «презренными» Эбертом и Шейдеманом, продолжавшими империалистическое и капиталистическое дело Второго рейха. Организовали революцию в Баварии независимцы, для Ленина – оппортунисты. Он явно этого не знал, иначе не стал бы 7 апреля посылать телеграмму Беле Куну: «Ленин просит Вас приветствовать Баварскую советскую республику»¹⁶⁷⁷. Но 13 апреля в Мюнхене была провозглашена республика Советов во главе с коммунистом Евгением Левине. Носке поспешил вызвать прусские войска, чтобы поскорее покончить с «безумным карнавалом». 35-тысячная армия, не зная жалости, вырезала до тысячи революционеров. Военные продолжали и после исполнять власть в Баварии, которая стала центром притяжения всех антиреспубликанских и националистических сил.

Среди них было и тайное общество «Туле» – баварская ветвь «Ордена германцев», – одержимая оккультизмом и антисемитизмом. Именно в этой среде обнаружили в свастике символ чистоты крови. В Мюнхене находился «маленький капрал» Адольф Гитлер, участвовавший в подавлении восстания и проводивший активную пропагандистскую кампанию против красных в лагере Лехфельд. 24 февраля 1920 года на митинге в парадном зале Гофбройн-хауса он озвучит программу из 25 пунктов, которая останется путеводной звездой созданной в тот же день НСДАП¹⁶⁷⁸.

Красные всполохи в Европе подогревали антисоветские настроения в западных столицах.

Интервенция и помощь белым продолжилась, но был и новый раунд дипломатической активности. Он был связан с инициативой известного норвежского полярного исследователя Нансена, который предлагал организовать помощь России продуктами и лекарствами. Ответ от лидеров Антанты: такая помощь возможна при условии приостановки военных действий на территории России. Нансен обратился к Ленину, который в тот же день – 4 мая – инструктировал Чичерина и Литвинова по поводу ответа: «Если перемирие для мира, то Вам прекрасно известно, что мы за… Принцевы острова сорвали не мы, а монархисты и погромщики евреев, восстановители помещичьей земли – разъяснить, развить, доказать эти три пункта, что Деникин и Колчак 1) монархисты; 2) громят евреев; восстанавливают землевладение помещиков, вводят выкуп для крестьян. Мы соглашались на перемирие для переговоров о мире, конечно, с настоящими виновниками войны, а не с пешками, т. е. с Англией, Францией, Америкой… Если не политика, а гуманитарное, благодарим, принимаем, зовем, приезжайте, контролируйте, и мы поедем куда угодно (время, место) и заплатим даже по тройной цене лесом, рудой, судами»¹⁶⁷⁹. Вступать в диалог с Лениным западные лидеры не стали.

С общей линией в отношении России Верховный совет союзников определился к концу мая. 26-го числа за подписями Клемансо, Ллойд Джорджа, Вильсона, Орландо и японского делегата Сойондзи ушла нота в адрес Колчака. Ему была предложена помощь «оружием, военным снаряжением и продовольствием для того, чтобы дать этому правительству возможность сделаться правительством всей России, но с условием». Кондиции были перечислены: после взятия Москвы созвать Учредительное собрание (либо прежнее, либо избрать новое); провести выборы: «признать независимость Финляндии и Польши; урегулировать вопрос о границах с прибалтийскими странами, «кавказскими и закаспийскими территориями», с арбитражем Лиги Наций; признать за мирной конференцией право определить будущее Бессарабии; ввести Россию в Лигу Наций и сотрудничать в «ограничении вооружений и военной организации»; признать внешний долг ¹⁶⁸⁰.

Колчак согласился. Оговорил только, что определение границы Польши с Россией, равно как окончательное решение финляндского вопроса и судьбы Бессарабии, принадлежат Учредительному собранию, а по отношению к национальным группам Эстонии, Латвии, Литвы, Кавказским и Закаспийским признавалась принципиально автономия их, размеры которой должны быть определены для каждой народности отдельно¹⁶⁸¹.

Ответ лидеров западных держав устроил, и обещанная помощь пошла. Черчилль напишет в меморандуме 15 сентября: «Англия заплатила по номиналу около 100 млн, Франция от 39 до 40 миллионов фунтов стерлингов. Соединенные Штаты содержали и продолжали содержать в Сибири около 8 тысяч солдат; Япония содержит в Восточной Сибири армию численностью от 30 до 40 тыс., и в настоящее время эта армия получает еще подкрепления. Армия адмирала Колчака, снабженная главным образом британским оружием, достигла в мае численностью 300 тыс. чел. Армии генерала Деникина составляют около 250 тыс. солдат. Кроме них следует принять во внимание финнов, которые могли бы дать около 100 тыс. чел. Были также эстонцы, латыши и литовцы, и их общий фронт тянулся от Балтийского побережья вплоть до самой Польши. И, наконец, были могущественные польские армии, помощь могла быть получена от Румынии и – в меньшей степени – от Сербии и Чехословакии»¹⁶⁸². Но при этом для западных держав – в их мыслях о будущем России – наиболее благоприятным представлялся сценарий ее расчленения.

Не менее жестко обходились с Германией. Союзники огласили условия мирного договора с ней седьмого мая 1919 года. Немецкая делегация их отвергла. Правительство Шейдемана подало в отставку, но Эберт ее не принял. Он поинтересовался у Гинденбурга, сможет ли Германия дать отпор, если союзники возобновят наступление. Гинденбург молча вышел из кабинета. Германия согласилась подписать договор, оговорившись, что ее силой принудили «согласиться даже на те условия мира, которые… направлены на то, чтобы обесчестить немецкий народ». Версальский договор был подписан 28 июня. Германия лишалась земель на востоке и на западе, страна потеряла 13 % территории и 10 % населения. Ее армия, авиация и флот распускались. Страна выплачивала репарации, в основном Франции и Бельгии, размеры которых и были определены. Германии было запрещено сооружать укрепления на Рейне и держать там войска (Рейнская демилитаризованная зона), объединяться с Австрией. Рейнскую область и Пфальц должны были оккупировать на срок до 10 лет английские, французские, бельгийские и американские войска. Ее основные реки – Рейн, Эльба, Одер и Дунай – оказались под международным контролем. Данциг становился вольным городом и передавался под опеку Лиги Наций. Берлин лишался всех колониальных владений. Запрещался импорт оружия, боеприпасов, военных материалов, строительство и покупка подлодок.

Было решено ввести систему мандатов Лиги Наций и раздать их державам-победительницам. Франция получила от Турции Сирию и Ливан, Великобритания – Месопотамию (Ирак) и Палестину, в северной части которой пообещала создать еврейское государство. Южную Африку наградили мандатом на управление Германской Юго-Западной Африкой. Немецкие колонии Того и Камерун Лондон и Париж поделили между собой. Германскую Восточную Африку оприходовала Британия, уступив также претендовавшим на нее Бельгии территории в Руанде и Бурунди, а Португалии – треугольник Кионга на севере Мозамбика. В АТР Япония получила мандат на управление Марианскими, Каролинскими и Маршалловыми островами, Австралия – Новой Гвинеей, Новая Зеландия – Самоа.

Неудивительно, что Ленину такой мир даже чем-то понравился: «Версальский мир доказал даже глупцам и слепцам, даже массе близоруких людей, что Антанта была и осталась таким же кровавым и грязным империалистическим хищником, как и Германия»¹⁶⁸³. «Германию не просто лишили ее заморских владений, но и отрезали от нее крупнейшие территории с преимущественно немецким населением, а также отправили в долговое рабство к англо-американскому “картелю”»¹⁶⁸⁴.

Устав Лиги Наций был изложен в первых 26 статьях Версальского договора. Ее штаб-квартира помещалась в Женеве. Ее основными органами становились Ассамблея, в которой участвовали все признанные государства, а также Совет в составе государств-победительниц – Великобритании, Франции, США, Италии и Японии. На Ленина Лига не произвела сильного впечатления: «Лига наций – союз только на бумаге, а на деле это группа хищных зверей, которые только дерутся и нисколько не доверяют друг другу»¹⁶⁸⁵.

В Париже 14 июля состоялся пышный международный парад победителей. Но геополитически позиции Франции были весьма уязвимы. Киссинджер объяснял: «Перед войной у Германии были сильные соседи как на Востоке, так и Западе. Она не могла осуществлять экспансию ни в одном из направлений, не натолкнувшись на сопротивление крупного государства: Франции, Австро-Венгерской империи или России. Но после заключения Версальского договора Германии на Востоке не противостоял никто»¹⁶⁸⁶. Кроме того, Ленин справедливо замечал:

– Франция в долгу, как в шелку. Раньше она была самым богатым ростовщиком. Теперь она должна втрое больше Америке, чем другие государства. Она идет к банкротству. Она в безвыходном положении¹⁶⁸⁷.

Это, по мнению Ленина, и предопределяло агрессивность в отношении России Парижа, все еще к тому же надеявшегося выбить из Москвы дооктябрьские долги. Версальский мир не удовлетворил и англичан. Джон Мейнард Кейнс, входивший в британскую делегацию в Версале, утверждал, что условия репараций для Германии были заведомо невыполнимыми и пагубными для всей европейской и мировой экономики. Берлин нуждается в “реабилитации”, чтобы взбодрить мировой спрос¹⁶⁸⁸. Американцы же вообще настолько ушли в себя, что Версальский договор остался нератифицированным Конгрессом.

Версальский договор был чудовищным. И не только потому, что противоречил всем без исключения принципам, провозглашенным лидерами Антанты, воплощенным в 14 пунктах Вильсона. Он сделал фактически неизбежной новую мировую войну. Границы были нарезаны так, что заставили миллионы и миллионы людей сразу взывать к их пересмотру. «Версаль на деле породил не мировой порядок, а что-то вроде внешнеполитической партизанской войны»¹⁶⁸⁹, – заключал Киссинджер.

Но был и другой аспект. Россия и Германия – на правах изгоев Версаля – выглядели как потенциально естественные партнеры. И у них появлялся естественный и общий враг – Польша.