2.3. Полевые войска СС в действии

Более удачно началось наступление войск Гота на правом фланге армии, где действовал 2-й тк СС обергруппенфюрера СС П. Хауссера. Он прорывался к Обоянскому шоссе через позиции двух дивизий 23-го гв. ск генерал-майора П.П. Вахрамеева 6-й гв. А. Однако по степени ожесточенности и упорству соединений обеих сторон боевые действия в этом районе были сравнимы с боями у сел Черкасское и Коровино.

Перед полуночью 4 июля все три дивизии СС вышли в указанные им районы. Своевременно заняли исходные позиции на левом фланге корпуса и боевые группы приданного ему 315-го пп 167-й пд с артдивизионом. Общий замысел наступления 2-го тк СС кратко изложен в его журнале боевых действий: «План танкового корпуса СС состоит в том, чтобы после взятия передовых позиций на высоте 218.0, в Яхонтове, на высоте 228.6 и планомерной артиллерийской подготовки взломать первую линию обороны врага (главная линия обороны перед участком корпуса: местность у ручья Ерик, Березов, высота 220.5, Задельное) на узком участке силами дивизий СС „Лейбштандарт Адольф Гитлер“ и „Дас Райх“. Прорвав насквозь, немедленно атаковать вторую линию в районе Лучки – Яковлево. Дивизии СС „Мертвая голова“ и 315-му полку ставится задача: после прохождения места прорыва повернуть главными силами на юго-восток и на запад, охватить силы противника на главном участке боя с фланга и тыла, смять систему обороны и одновременно обеспечить защиту флангов корпуса с востока и запада».

Соединение Хауссера наносило удар на фронте протяженностью примерно 14 км. На 19.45 4 июля в трех его дивизиях числилось всего 63 258 солдат и офицеров, в строю 359 танков (в том числе 35 «тигров», 25 командирских, 21 Т-34, 4 Т-2) и 105 штурмовых орудий (см. таблицу № 1). Следовательно, теоретически на 1 км фронта приходилось 4518 военнослужащих и 33 бронеединицы плюс артиллерия, минометы и пехота на бронетранспортерах. Это меньше почти в два раза по людям и в три – по танкам и штурмовым орудиям, чем в 48-м тк. Участки для его дивизий были нарезаны неодинаковые. Мд СС «Лейбштандарт» с приданным пехотным полком получила самый широкий, протяженностью около 7 км: от поймы Ворсклы (с. Стрелецкое) до западных окраин Яхонтова (иск.). А на оставшихся 7 км с очень сложным рельефом местности предстояло действовать двум другим дивизиям СС. Участок мд «Дас Райх» у переднего края: Яхонтов – западные скаты выс. 218.0 был заужен до 3 км и напоминал удлиненное горлышко винной бутылки. Это связано с тем, что 2-й тк СС был вынужден разворачиваться на местности, изрезанной глубокими балками и оврагами (яр Болховец, лог Клюев). После прорыва переднего края гвардейских соединений через участок мд «Дас Райх» было необходимо ввести в бой ударную группу мд СС «Мертвая голова», которая имела задачу, прикрывая фланг корпуса по линии х. Гремучий – х. Ерик – Заготскот, оттеснить 375-ю сд к селам на западном берегу р. Липовый Донец и полностью взять под контроль шоссе Белгород – Курск. В начале наступления ее участок прорыва был запланирован несколько шире по фронту, чем у соседней мд СС «Дас Райх», из-за того, что при продвижении вглубь обороны 23-го гв. ск она должна была уходить вправо. Поэтому район ее боевых действий графически напоминал полуовал, который вклинился в прямоугольник участка «Дас Райх», из-за этого и образовалось сужение – «бутылочное горлышко».

Корпусу СС противостояли усиленные 52-я гв. сд полковника И.М. Некрасова и 375-я сд полковника П.Д. Говоруненко. В начале наступления вся его ударная группа (мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и «Дас Райх») была сконцентрирована против 52-й гв. и 375-й сд, но силы и средства, которыми располагали полковники И.М. Некрасов и П.Д. Говоруненко, не соответствовали задачам, стоявшим перед их дивизиями. К началу боев в этих соединениях без частей усиления (кроме танков) числилось всего 17 547 бойцов и командиров (8900 и 8647 соответственно), 96 танков, 270 ствольных минометов (129, 141), 166 орудий (78, 88) (см. таблицу № 2). По данным штаба Воронежского фронта, на 4 июля 1943 г. плотность насыщения артсредствами на 1 км с учетом приданной артиллерии, но без 50-мм минометов и «катюш», составляла в: 52-й гв. сд – орудий 15–16, ПТР – 13; в 375-й сд – орудий 20–21, ПТР – 22.

Утром 5 июля всю мощь удара сразу двух моторизованных дивизий первым приняло на себя соединение Некрасова. Для ясного понимания хода боевых действий в его полосе приведу выдержку из боевого приказа 52-й гв. сд № 008 от 25 июня 1943 г., в котором перечислены ее части с приданными подразделениями, а также указаны участки их обороны: «2) 52-я гв. сд с 538-м иптап, 1008-м иптап, 230-м тп, 133-м об ПТР, 75-й, 95-й отдельными ротами фугасных огнеметов, взводом собак – истребителей танков обороняет полосу: (иск.) Яковлево, (иск.) Пушкарное, 4 км северо-восточнее Томаровка, (иск.) Крюково, (иск.) Раково (южное), с передним краем лог Лапин, Задельное, Березов, (иск.) Гремучий с задачей не допустить прорыва пехоты и танков противника в направлении Быковка. Поддерживает: 159-й пап, дивизион 142-го пап, дивизион 5-го гв. мп, 357/79-го гв. мп.

3) Справа обороняется 67-я гв. сд на рубеже: Черкасское, Триречное, (иск.) лог Лапин. Разграничительная линия с ней: (иск.) Яковлево, выс. 228.6, (иск.) Пушкарное, (иск.) Калинина. Слева обороняется 375-я сд. Разгранлиния с ней: (иск.) Крюково, (иск.) клх. „Смело к труду“ (южн.), (иск.) Раково (южн.), Пушкарное.

4) 153-й гв. сп с 2/124-м гв. ап, батареей 57-го гв. оиптад, батареей 538-го иптап, одной танковой ротой 230-го тп оборонять участок: северные скаты лога Лапин, 1 км юго-западнее отм. 233.6, (иск.) южн. окраины Задельное, отм. 238.4 с задачей не допустить прорыва пехоты и танков противника со стороны Пушкарное в направлении Быковка, Яковлево. Иметь локтевую связь с частями 67-й гв. сд. Разгранлиния слева: южная окраина Козьмо-Демьяновки, (иск.) Задельное, (иск.) Степное. Поддерживает 159-й пап РГК.

КП – овраг 2 км западнее х. Вознесенский.

5) 151-му гв. сп (без одного сб) с 3/124-го гв. ап, батареей 57-го гв. оиптад, батареей 538-го иптап, батареей 1008-го иптап, одной танковой ротой 230-го тп, 133-м об ПТР, 75-й ротой фугасных огнеметов, взводом собак – истребителей танков оборонять участок: Задельное, (иск.) Березов, Быковка с задачей не допустить прорыва пехоты и танков противника со стороны Томаровка в направлении Яковлево… Поддерживает: 1/5-й гв. мп. КП – овраг 1 км юго-восточнее Быковка.

6) 155-му гв. сп с 1/124-го гв. ап, батареей 57-го гв. оиптад, батареей 538-го иптап, батареей 1008-го иптап, 95-й ротой фугасных огнеметов оборонять участок: Березов, Гремучий, Глушинский, имея БО в составе стрелкового батальона в р-не южнее Яхонтов и выс. 218.0 с задачей не допустить прорыва пехоты и танков противника со стороны Раково, Ячневый Колодезь в направлении Яковлево. Иметь локтевую связь с частями 375-й сд. Поддерживает: 1/142-й пап РГК, 357/79-й гв. мп. КП – южная опушка леса Журавлиный. Разгранлиния слева – разгранлиния дивизии.

7) Мой резерв – один стрелковый батальон 151-го гв. сп, учебный батальон, две танковые роты 230-го тп сосредоточить: стрелковый батальон 151-го гв. сп – овраг 1,5 км южнее Быковки, имея подготовленный рубеж на южных скатах безымянной высоты с горизонталью 200 2 км южнее Быковки; учебный батальон – Ворскла; танковую роту 230-го тп – Быковка, вторую роту – Ворскла, в готовности для нанесения контрудара в направлении выс. 228.6, Задельное, Вознесенский, Журавлиный.

8) Ответственность за стыки возлагаю: справа налево – ответственность за стык с 375-й сд возлагаю на командира 155-го гв. сп.

9) КП штадива – овраг 700 м восточнее Козьмо-Демьяновки. ЗКП – 4 км восточнее Козьмо-Демьяновки».

375-я сд занимала оборону на левом фланге 52-й гв. сд, на участке с передним краем: Ерик, Шопино, выс. 211.6, западная опушка рощи в 1 км северо-восточнее Ближняя Игуменка, западная опушка рощи в 1 км восточнее Дома инвалидов, выс. 209.7. В качестве средств усиления она получила 1667-й, 694-й и 1240-й иптап, 663-й мп, 93-й пап, 16-й гв. и 316-й гв. мп РС, 96-ю отбр, 88-ю и 192-ю отдельные роты ФОГ, 137-й об ПТР и 60-й отдельный дивизион бронепоездов. В первый день «Цитадели» дивизия окажется в более выгодном положении, чем правофланговый сосед, она будет атакована только одной мд СС «Мертвая голова» в полном составе и частично мд СС «Дас Райх».

Боевые группы мд СС «Лейбштандарт» и «Дас Райх» переходили в наступление на участке: Стрелецкое, выс. 177.3 (у поймы р. Ворсклы), выс. 228.6, х. Яхонтов, выс. 218.0, протяженность которого составляла 10 км. В приказе корпуса № 17 их частям ставились следующие задачи: «…Танково-гренадерская дивизия СС „Лейбштандарт Адольф Гитлер“, усиленная 315-м пп и 2-м дивизионом 238-го ап (167-й пд. – В.З.), атакует позиции врага вдоль дороги от Томаровки до Быковки, затем овладевает Каменным Логом и Задельное. Обеспечивает прикрытие фланга по этой линии и прорывается на север, в район к востоку от Яковлево, после чего немедленно переходит в наступление на северо-восток с задачей захватить переправы через Псел в секторе Михайловка – Ключи.

Первая цель атаки танково-гренадерской дивизии „Дас Райх“ – позиции врага в Березове и на северо-восток от него, исключая мосты. Последний бомбовый удар – 4.50.

Первой целью атаки для дивизии СС „Лейбштандарт“ являются позиции врага с обеих сторон от выс. 220.5 и к северу от нее. Последняя бомба – 4.05.

8-й ак должен использовать свои силы, чтобы поддержать атаку 2-го тк СС. Самолеты будут сопровождать авангард „Лейбштандарт“ и „Дас Райх“ с самого начала атаки».

Командование корпуса СС трезво оценивало мощь главной армейской полосы. Поэтому разработало сложный, но достаточно эффективный план ее прорыва. Особое место в нем занимала артиллерийская подготовка, организация удара по боевому охранению 52-й гв. сд для стремительного рывка через первую и вторую линии траншей. Кратко он выглядел так.

В первую линию мд СС «Лейбштандарт» и «Дас Райх» выводились по две полковые группы, которые должны были действовать следующим образом. В мд «Лейбштандарт»: 2-му тгп СС под командованием оберштурмбаннфюрера (подполковника) СС Х. Крааса предстояло наступать на север от выс. 228.6 вдоль дороги Томаровка – Быковка и 315-му пп – на участке от левого фланга 2-го тгп СС до русла р. Ворсклы. Для 315-го пп основной задачей было, прикрывая левое крыло 2-го тгп СС, после прорыва уничтожить на восточном берегу подразделения 155-го гв. сп и отбросить их за реку. Вектор движения обеих полковых групп в течение дня должен был быть неизменным.

Командир мд СС «Дас Райх» В. Крюгер в первую линию вывел лишь одну боевую группу тгп СС «Германия» оберштурмбаннфюрера СС Х. Хармеля, которая получила приказ атаковать в направлении х. Березов – Яхонтов – выс. 233.3 (восточнее Быковки). Параллельно ей (в полосе мд «Дас Райх») в направлении: Яхонтов, западная окраина Березова планировалось двинуть 1-й тгп СС мд «Лейбштандарт», но лишь после того, как 2-й тгп СС завяжет бой на первой траншее 52-й гв. сд. После захвата первой траншеи и х. Яхонтов силами тгп СС «Германия» его боевые группы, действуя в тесном взаимодействии с 1-м тгп СС, должны были повернуть на восток от дороги Томаровка – Быковка и, двигаясь в общем направлении на выс. 233.3 и Быковку, сильными ударами расширять коридор прорыва на северо-восток. Таким образом, ударный клин корпуса как бы распадался на две группы войск, действующих по несколько расходившимся направлениям – строго на север и с уклоном на северо-восток. Хотя обе дивизии и Виша, и Крюгера вплоть до с. Яковлево должны были двигаться параллельно, в одном общем направлении вдоль линии: исходные позиции – Быковка – Яковлево, затем повернуть от Обоянского шоссе вправо на Прохоровское направление (т. е. на северо-восток и восток).

Этот план вводился в действие только после преодоления линии БО и первой траншеи дивизии Некрасова. А для решения этой задачи было важно не только быстро сломить сопротивление передовых дозоров гвардейцев и пройти через их минные поля, но и ввести в заблуждение командование 52-й гв. и 375-й сд относительно главного удара с тем, чтобы рассредоточить их тактические резервы и уничтожить по частям. С этой целью планировалось провести артподготовку по особой схеме. Вместе с тем командование мд СС «Лейбштандарт» предполагало уже в первый час боя, при штурме выс. 228.6, ввести в полосе полка Крааса роту «тигров» и дивизион штурмовых орудий. Этот бронированный таран должен был, двигаясь вдоль дороги на Быковку, прокладывать путь боевой группе Крааса и отвлекать на себя резерв командира 151-го гв. сп.

Учитывая, что участок мд СС «Лейбштандарт» имел первостепенное значение для успеха наступления 2-го тк СС, на ее силах и задачах частей остановлюсь более подробно. К 19.45 4 июля она имела всего 23 160 военнослужащих (боевой состав 12 893 человека), 118 танков (в том числе 12 «тигров», 9 командирских и 4 Т-2), 34 штурмовых орудия и 39 самоходных или моторизованных 75-мм ПТО (см. таблица № 1). Следовательно, перед началом операции в ее полосе на 1 км приходилось всего 3309 (боевой состав 1842) человек и 21,7 танков и штурмовых орудий. Из дивизионного приказа № 16 на наступление по плану «Цитадель»: «…Наступление должно быть мощным, атаковать немедленно после завершения артиллерийской и авиационной подготовки. Огонь прикрытия должен быть обеспечен „тиграми“ и штурмовыми орудиями.

Артиллерийская подготовка от 4.15 до 5.05. Артиллерийская подготовка должна быть усилена от 5.00 до 5.05.

Пикирующие бомбардировщики „Штука“ атакуют в точке 220.5, начиная с 4.50. Завершение бомбардировки в 5.05.

Особенности:

а) Усиленный 1-й тгп СС (с одной батареей дивизиона истребителей танков, 4-й батареей (средних) орудий зенитного дивизиона) во время артиллерийской подготовки (с 03.15 до 04.05) двигается вперед вдоль оврага к северо-западу от Яхонтова к месту сосредоточения для атаки. Немедленно после завершения удара пикирующих бомбардировщиков они врываются на позиции врага. Потом используют свои силы для продолжения атаки на вторую линию обороны к востоку от Яковлево; также необходимо выслать части для атаки восточных окраин Быковки.

Цель первого дня: Яковлево.

б) Усиленный 2-й тгп СС (без 3-го батальона, с дивизионом штурмовых орудий, 13-й ротой „тигров“, одной ротой саперного батальона, 5-й батареей (средних) орудий зенитного дивизиона) во время артиллерийской подготовки (с 4.15 до 5.05) двигается вперед от своего местоположения для атаки. Немедленно после падения последней бомбы на высоту 220.5 они проникают во вражеские позиции под прикрытием огня дивизиона штурмовых орудий и роты „тигров“. Затем они продолжают атаку с обеих сторон дороги до Быковки, очищая села вдоль Ворсклы от вражеских войск и предотвращая возможность обхода фланга наших войск с западного берега.

Цель первого дня: Быковка.

Одна батарея дивизиона штурмовых орудий, после прорыва первой вражеской позиции, поступает в распоряжение усиленного 315-го пп и выдвигается в его расположение.

в) Подразделения обоих полков дивизии должны находиться в боеготовности к совершению марша, чтобы их передовые батальоны, расположенные далеко друг от друга, находились на пересечении дорог у выс. 187.5 (1 км к юго-востоку от Томаровки) в 8.00 5.07.

г) Усиленный 315-й пп (со 2-м дивизионом 238-го ап, ротой 238-го сапбатальона, одной батареей 55-го полка шести ствольных минометов, позднее с батареей дивизиона штурмовых орудий) двигается за атакующими подразделениями усиленного 2-го грп дивизии. После прорыва, используя успех последнего, двигается вперед к вражеским позициям на северо-западе, затем атакует Каменный лог и Задельное с задачей захватить и удерживать эти села, включая плацдарм на западном берегу Ворсклы.

Цель первого дня: Каменный лог – Задельное.

д) Бронегруппа (в составе танкового полка дивизии, без 1-го батальона, без 13-й роты „тигров“, с 3-м батальоном 2-го тгп СС, одной батареей дивизиона истребителей танков, со 2-м дивизионом артполка и 6-й батареей зенитного дивизиона) находится в готовности; как только позиции вражеских противотанковых орудий будут взяты, выдвинуться к позициям противника к востоку от Быковки и за селом и прорваться восточнее Яковлево на северо-восток.

Главная цель – захватить плацдарм через р. Псел.

е) Разведбатальону и оставшимся батареям дивизиона истребителей танков быть в готовности перейти в распоряжение бронегруппы или выдвинуться для обороны или разведки, в зависимости от развития ситуации. До того, как бронегруппа начнет свою атаку, они остаются в ее подчинении для обеспечения марша.

ж) Усиленный артиллерийский полк (без батареи управления и 105-мм гаубичной батареи и с 861-м артдивизионом) после завершения артиллерийской подготовки придает следующим частям дивизии для взаимодействия с ними согласно приказу по артиллерии:

1-й дивизион артполка дивизии с 861-м артдивизионом придается 1-му тгп СС.

2-й дивизион артполка дивизии – 2-му тгп СС и 315-му пп.

3-й дивизион артполка дивизии направляет артнаводчиков в оба гренадерских полка…

Основная задача артиллерийского полка – уничтожение вражеских противотанковых орудий, создание дымовых завес и концентрация на них всей огневой мощи…

з) 55-й полк шестиствольных минометов (без одной батареи 2-го дивизиона), подчиненный 2-му тгп СС, обеспечивает поддержку прорыва в соответствии с приказами по артиллерии и должен расположить свои позиции так, чтобы предотвратить фланговую атаку с западного берега Ворсклы и одновременно поддерживать прорыв на Быковку.

и) Дивизион штурмовых орудий и 13-я рота „тигров“ сосредоточиваются в точке сбора в ночь на 5.7, где они переходят в распоряжение 2-го тгп CC, который выдвинет их вдоль дороги к точке сбора к югу от выс. 228.6. Одна батарея дивизиона штурмовых орудий после завершения прорыва передается в подчинение 315-му пп….

7) Разведка:

а) Наземная разведка. Проводится гренадерскими полками в секторе их атаки после прорыва сквозь второй рубеж обороны врага до линии Прохоровка – Малая Псинка (9 км к северу от Прохоровки).

б) Воздушная разведка. Боевая разведка ведется с помощью 8-го ак впереди передовых отрядов дивизии. Тактическая разведка до линии Старый Оскол – Коровино – Обоянь.

8) Поддержка с воздуха. 8-й ак поддерживает атаку 2-го тк СС. Объект первой атаки находится перед дивизией – вражеские позиции с обеих сторон от выс. 220.5 и к северу. Дополнительные цели для „Штук“ будут определены во время атаки, для этого должен быть сделан запрос командованию дивизии. Офицер связи от воздушных сил будет взаимодействовать со 2-м тгп СС.

Самолеты для уничтожения наземных целей будут сопровождать авангард дивизии. Бомбардировщики ударят по вражеской артиллерии, резервам, узлам сопротивления в глубине вражеской обороны».

Напомню, войска Хауссера 4 июля на участке предстоящего прорыва не проводили захват БО 52-й гв. и 375-й сд, как это было в 48-м тк. Поэтому, прежде чем подойти непосредственно к их переднему краю, боевым группам предстояло уничтожить 15 постов БО и два ПО 52-й гв. сд. На позициях 5 постов БО и двух ПО 52-й гв. сд, располагавшихся на участке главного удара 2-го тк СС по линии: выс. 177.3 (пометка на карте к. Стрелецкое), южная окраина Ново-Александровка, выс. 228.6, Яхонтов, выс. 218.0, находились подразделения общей численностью 1292 красноармейца и командира, т. е. два полнокровных стрелковых батальона. Они имели на вооружении: 704 винтовки, 175 ППШ, 80 ручных и 20 станковых пулеметов, 50 ПТР, 25 50-мм и 82-мм минометов и 14 ПТО и ПА. 375-я сд на нейтральную полосу ПО не выдвигала, перед ее передним краем по линии: юго-западная опушка рощи, западнее Ерика, «Заготскот», Кондырев располагались лишь 8 постов усиленного БО общей численностью 238 человек. Следовательно, весь передний край дивизий Некрасова и Говоруненко на расстоянии примерно 1,5 км от первых траншей прикрывали 1530 красноармейцев и командиров, примерно половину от этого числа составляли передовые отряды. Один из них был сформирован 153-м гв. сп и находился в 1 км севернее выс. 177.3, второй – 155-м гв. сп и располагался в 500 м южнее Яхонтова. Составы БО и ПО 52-й гв. и 375-й сд приведены в таблице № 9.

Для захвата постов БО и ПО были запланированы значительные силы, и начать его предполагалось до артподготовки, поэтому первый ожесточенный бой эсэсовцев с гвардейцами должен был вспыхнуть именно на их позициях. Из боевого приказа командира дивизии СС «Лейбштандарт» № 16 от 1 июля 1943 г.:

«Захват вражеских передовых позиций. Начало операции: 4.7. в 24.00.

а) Один усиленный батальон 1-го тгп СС должен прорваться через южную часть леса и захватить вражеский передовой дозор на возвышенности к западу от Яхонтова. Необходимо удержать этот пост до начала наступления. Взаимодействие должно быть налажено с атакующей справа мд „Дас Райх“.

б) Один усиленный батальон 2-го тгп СС двигается вдоль леса, его западной кромки, и захватывает вражеский передовой дозор на выс. 228.6. Удерживая его, батальон обеспечивает прикрытие с левого фланга напротив лога Степной.

в) Один усиленный батальон 315-го пп двигается через Стрелецкое и захватывает вражеские посты в северной части села.

План ведения боя. Линию фронта пересечь в 24.00. Атака проводится внезапно, без предварительного обстрела. Необходимо действовать так, чтобы вражеские силы не смогли просочиться в наш тыл и прорваться в ходе контрнаступлений. Возможные контратаки должны быть использованы для определения путей через заминированные поля. Выс. 228.6 должна быть использована как можно быстрее артиллерийскими наводчиками. Командование бронетанковыми силами должно разведать возможность выступления прямо к югу от выс. 228.6, не будучи замеченными наземной разведкой врага. Приданные штурмовым отрядам саперные подразделения должны создать как можно более широкие проходы через минные поля и противотанковый ров и обозначить их. Особенно важно создать условия, чтобы штурмовые орудия и „тигры“ имели возможность двигаться по дороге Томаровка – Быковка до выс. 228.6».

4 июля 1943 г. в мд СС «Лейбштандарт» произошло важное событие. Днем на ее КП бригаденфюрер З. Дитрих собрал старших офицеров и сообщил, что он получил новое назначение на должность командира 1-го танкового корпуса СС и убывает, а потому передает командование соединением оберфюреру Т. Вишу. Вместе с ним к новому месту службы отправились и еще три с половиной десятка старших офицеров дивизии.

Вечером того же дня, в 22.30, штаб дивизии получил сообщение из полков, что их штурмовые батальоны полностью вышли на исходные рубежи. В лесочке урочища Сухой Верх (южнее дороги Томаровка – Быковка) вместе со 2-м усиленным батальоном 2-го тгп СС сосредоточились и 12 «тигров» 13-й тяжелой роты, сюда же подошел дивизион штурмовых орудий. А уже через час полки доложили о первых потерях в этих батальонах от короткого, но интенсивного артиллерийского обстрела русскими их исходных позиций.

После артподготовки в полосе корпуса СС наступило относительное затишье, а в стороне, где располагалось Черкасское, продолжало ухать и гудеть. Некоторые участники тех событий, вспоминая эти минуты, называли их зловещими. Тишина казалась неестественной, все жило ожиданием боя, хотя лишь немецкая сторона точно знала, что наступление действительно начнется через считаные часы. Понимая, что их ждет на исходе этой ночи, многие гренадеры писали письма родным и близким, а кое-кто заносил свои ощущения и переживания в личный дневник. Приведу лишь несколько строчек из записей штурмана 19-й саперной роты 2-го тгп СС Г. Борхерса, опубликованных на Западе уже после войны: «Когда мы добрались до места сбора, цель нашей атаки была, наконец, нам указана. Мы, саперы, будем приданы отдельным пехотным ротам в передовом отряде и должны атаковать с использованием огнеметов. Это настоящее самоубийство. Чтобы их (огнеметы) использовать, мы должны подойти к русским на двадцать пять метров. Кажется, можно уже начинать писать свои завещания».

События позднего вечера 4 июля и ночи на 5 июля перед главной полосой дивизий Некрасова и Говоруненко разворачивались следующим образом. Первые передовые подразделения дивизий СС двинулись к позициям гвардейцев сразу после 22.00 4 июля. Из книги участника Курской битвы, бывшего командира батальона дивизии «Дас Райх» О. Вайдингера: «Основное направление удара дивизии „Дас Райх“ находилось на участке полка „Германия“, а точнее его 3-го батальона. Полк должен был после захвата вражеских форпостов 3-м батальоном „Германии“ (командир Вислицени) слева и 2-м батальоном „Германии“ справа (командир Биссингер) при сильной поддержке артиллерии и авиации и в тесном взаимодействии с танками и штурмовыми орудиями дивизии прорвать сильные укрепленные позиции противника. Уже перед полуночью (4.7.1943 23.00) подразделениям 3-го батальона, который был усилен 2-м взводом 16-й роты (саперной) полка „Германии“ с 12-ю огнеметами под командованием хауптшарфюрера Крайсса, который находился во главе ударной группы, удалось незаметно пройти форпосты противника и дойти до восточной окраины Яхонтова.

Правый же, 2-й батальон полка „Германия“ (Биссингер), с подчиненным ему 1-м взводом 16-й роты под командованием хауптшарфюрера Вебера, в связи с ожесточенным сопротивлением продвигался очень медленно».

А в 0.15 передовые роты боевых групп 1-го, 2-го тгп СС мд «Лейбштандарт» под покровом ночи, без поддержки артминогня двинулись вперед и через некоторое время завязали ожесточенный бой с охранением 151-го гв. сп подполковника И.Ф. Юдича за выс. 228.6. Почти одновременно 315-й грп в пойме р. Ворскла у х. Стрелецкое атаковал БО 153-го гв. сп полковника П.Г. Московского, а ПО и БО 155-го гв. сп подполковника И.А. Чистякова попали под удар штурмовых групп сразу двух эсэсовских дивизий: у х. Яхонтов – «Дас Райх» (тгп СС «Германия»), а в районе выс. 218.0 – «Мертвая голова» (5-я усиленная рота 6-го грп СС «Теодор Ейке»). Таким образом, сразу после полуночи, т. е. еще до начала и советской, и немецкой артподготовки, в полосе 23-го гв. ск ожесточные схватки вспыхнули сразу в нескольких местах перед позициями БО и ПО в Яхонтове.

Эсэсовцы старались использовать эффект неожиданности, поэтому последние несколько сот метров перед позициями БО двигались мелкими перебежками, а непосредственно у проходов через минные поля, проделанных саперами заранее, залегли и к окопам приближались уже только ползком. Первые схватки начались примерно через полчаса после выдвижения групп. В некоторых местах нападавшие были обнаружены еще до подходов к траншеям охранения, в других – эсэсовцам все-таки удалось запрыгнуть в щели и окопы. По немецким данным, подразделения 2-го батальона штурмбаннфюрера (майора) Р. Зандига 2-го тгп СС подошли непосредственно к БО 151-го гв. сп. у выс. 228.6 в 1.20. Согласно советским источникам, яростная рукопашная схватка в траншеях этого поста началась в 3.30, ей предшествовал примерно часовой бой на подходе к ним. Примерно в такой же хронологической последовательности развивались события и в районе Яхонтова, где оборонялся передовой отряд № 2 (3/155-го гв. сп). Эсэсовцы планировали взять хутор в кольцо. С востока должны были ударить две роты тгп СС «Германия», а с запада, в направлении оврага северо-западней села, – рота 1-го тгп СС. В 1.33 штаб 1-го тгп СС доложил, что его 2-я рота овладела западной частью холма, на которой расположено это село.

С первых минут атаки эсэсовцы встретили ожесточенное сопротивление, прилегающий к высотам район был расцвечен вспышками от взрывов гранат и мин, пронизан пулеметными и автоматными трассами, вся местность покрылась человеческими телами: мертвыми, двигавшимися подобно ящерицам и сцепившимися друг с другом в смертельных объятиях. Советская сторона стремилась максимально использовать все имеющиеся средства, чтобы удержать противника перед первой линией окопов и нанести ему максимальный урон на минных полях. В свою очередь, командование мд СС «Лейбштандарт» делало все, чтобы развить даже небольшой успех гренадеров, прорвавшихся в окопы, и поддержать их огнем, но с ходу использовать главный козырь – бронетехнику – немцы не могли, мешали мины и противотанковый ров перед высотой 228.6 и у Березова. Из журнала боевых действий 23-го гв. ск: «Первыми встретили врага БО 151-го гв. сп (выс. 228.6) и 153-го гв. сп 52-й гв. сд. Противник до батальона пехоты и 12 танков атаковал БО 151-го гв. сп. Завязался ожесточенный бой. Одновременно нанесли удар до 20 самолетов „Хе-111“. Бой длился около 4 часов. Сразу было подбито 5 танков. Над боевыми порядками 151-го гв. сп огнем зенитной артиллерии и стрелкового оружия было сбито 5 самолетов. Экипажи с двух самолетов взяты в плен. Командир 151-го гв. сп подполковник Юдич, находясь на НП, лично руководил боевыми действиями полка. Мужественно и героически дрались бойцы-гвардейцы. Они подпускали танки и пехоту на близкое расстояние, огнем артиллерии и ПТР уничтожали танки, а отсеченную от них пехоту уничтожали огнем пехотного оружия».

Пользуясь численным превосходством, уже через час-полтора после начала боя подразделения СС в некоторых местах потеснили гвардейцев. Стремясь восстановить положение, командиры 151-го гв. и 153-го гв. сп на стыке полков в районе села Стрелецкое и с северо-восточного направления предприняли ряд контратак на высоту 228.6. Первая началась уже в 2.15 (по немецким данным) силами примерно двух взводов, но успеха не имела, а вот у Стрелецкого подразделения 315-го пп были отброшены в исходное положение. По донесению 153-го гв. сп, атаковавшая здесь группа численностью более роты при поддержке двух бронемашин под плотным огнем из глубины обороны полка залегла уже через полчаса после начала наступления. Попытки вновь возобновить атаку были пресечены артиллерией 52-й гв. сд. Немцы отошли, оставив на поле боя две подбитые бронемашины и около 15 трупов. Потери же 153-го гв. сп оказались невелики, в течение 5 июля от бомбежки и утреннего обстрела переднего края погибли лишь 3 и ранены 14 человек. Это самые низкие показатели убыли личного состава по всей 52-й гв. сд за 5 июля.

Тяжелый бой шел у высоты 228.6. По данным штаба корпуса СС, этот холм удалось взять в 2.30, после того как было сломлено «яростное сопротивление» поста охранения 151-го гв. сп. Здесь подразделения 52-й гв. сд впервые 5 июля вступили в бой с танками, «тиграми» 13-й роты мд СС «Лейбштандарт». Около полуночи к высоте подошла рота передового батальона 2-го тгп СС. Она была усилена саперами, которые должны были до завершения артподготовки сделать проходы «тиграм» в минном поле перед холмом, чтобы они могли с ходу, пока русские не опомнились, атаковать их позиции совместно со штурмовой группой. Пост БО на выс. 228.6 состоял из 94 человек, двух 76-мм орудий полковой батареи, двух 45-мм ПТО и батареи 45-мм ПТО 538-го иптап. Сохранились два документа, в которых описано начало и завершение поединка, в котором с советской стороны участвовала 1-я батарея 538-го иптап. Первый – отчет командования истребительно-противотанкового полка: «В 6.00 танки противника в количестве до 10 в районе выс. 228.6 вышли перед передним краем и остановились у противотанкового рва (0,6 км от гребня высоты. – В.З.), прямой наводкой вели огонь по огневым точкам нашей обороны. В 6.20 группа танков до 20 штук, большинство из которых тяжелые, и до полка пехоты пошли в атаку в районе выс. 228.6, где были встречены огнем нашей дальнобойной артиллерии. Потеряв до 5 танков на поле боя, остальные повернули обратно, оставив до 12 „тигров“ для прикрытия саперов, проделывающих проходы через ров». Второй документ – доклад штаба артиллерии Воронежского фронта за июль 1943 г.: «Первый бой с танками 538-й иптап принял в 6.00 5 июля. На 1-ю батарею (район выс. 228.6) повели наступление всего до 30 танков, часть из них тяжелые. Батарея открыла огонь по танкам, двигавшимся вдоль шоссе на Быковку, с дистанции 600 м бронебойными снарядами. Но последние с этой дистанции не пробивали броню танков, отскакивали. После этого стрельбу батарея начала вести подкалиберными снарядами. С 3-го выстрела одним орудием (командир ст. сержант С. Дюшеев) был воспламенен прямым попаданием в борт и днище первый тяжелый танк. Это воодушевило все расчеты, вселило в них спокойную уверенность… Противник, не считаясь с потерями, рвался вперед. Артиллеристы вели борьбу с ожесточением, вступая в рукопашные схватки, когда умолкали их орудия.

В 8.00 5.7.43 г. на выс. 228.6 пошли два Т-6. Не доходя 1600 м до огневых позиций батарей, они остановились. Огонь с этой дистанции батарея не открыла. Оба танка ушли, но через некоторое время вновь появились уже в сопровождении трех средних. Встретив на пути противотанковый ров, эта группа остановилась, вошла в посев ржи и замаскировалась. Отсюда танки высадили пехоту с минерами, которые начали разминировать минное поле впереди противотанкового рва. Часам к девяти проходы для танков были готовы, и танки пошли вперед. В тот момент, когда танки подошли к ОП на 300–400 м, орудия были выкачены из укрытий. Но в это время налетела авиация, и прямым попаданием бомбы было выведено из строя одно орудие.

Командир орудия сержант Морозов был тяжело ранен и вскоре умер. Были убиты наводчик и заряжающий. Ко второму орудию под прикрытием огня танков и авиации начали приближаться автоматчики. Орудие ответило огнем и отбило их атаку. По орудию открыла огонь самоходная пушка, в этом поединке орудие было разбито, причем три человека из расчета погибли. От расчета осталось 2 человека. Вместе с другими бойцами взвода под командованием командира взвода лейтенанта Кушнаренко они продолжали вести бой, вступив врукопашную. Лейтенант Кушнаренко и сержант Червяков убили в этой схватке по одному офицеру.

4-е орудие этой же батареи подверглось атаке 6-ти танков. Они двигались фронтом, имея на флангах по одному Т-6, вслед за танками шла во весь рост пехота. Орудие открыло огонь с дистанции 600–650 м. Стрельба велась подкалиберным снарядом. Седьмым снарядом попали в бортовую броню (в кормовой части). Тяжелый танк загорелся. Тогда по орудию открыли огонь одновременно две самоходные пушки, шедшие на некотором удалении, сзади танков, и все время маневрировали вдоль фронта. В неравном поединке орудие было разбито… Эта „победа“ над нашей батареей обошлась противнику недешево: два тяжелых и один средний танк, взвод автоматчиков, в том числе два офицера, были уничтожены ее огнем и в рукопашной схватке».

Согласно западным источникам в ходе боев в районе высот 228.6, 220.5 и 217.1 было подбито три «тигра» 13-й роты, причем один из них поражен сзади. Возможно, это танк, который был обстрелян расчетом 4-го орудия. Среди выведенных из строя в первые часы наступления оказался и «тигр» М. Витмана, ставшего впоследствии известным асом-танкистом. Однако в первый день «Цитадели» ему не повезло, в поединке с артиллерией 52-й гв. сд его экипаж оказался в проигрыше.

Первый противотанковый ров перед выс. 228.6 эсэсовцы преодолевали и вели борьбу за позиции боевого охранения 151-го гв. сп в течение трех часов, примерно до 9.30. Лишь после того как переправилась значительная часть бронетехники, 2-му тгп СС наконец удалось полностью сломить сопротивление гвардейцев на этом холме. Во время одной из встреч участников Великой Отечественной войны, жителей Губкинского и Старооскольского районов Белгородской области, мне довелось услышать рассказ ветерана-артиллериста 122-го гв. ап 51-й гв. сд. По его словам, вечером 5 июля в полк возвратились офицеры связи, которые были прикомандированы к штабу артиллерии 52-й гв. сд. Они рассказали, что лично наблюдали необычный способ, который использовали эсэсовцы для преодоления одного из противотанковых рвов. Не сумев саперными подразделениями подготовить переход для тяжелых танков под сильным огнем советской артиллерии, эсэсовцы загнали два легких танка (или танкетки) в ров и по ним были пропущены несколько тяжелых боевых машин. В каком районе находился ров, ветеран не уточнил, указал лишь, что он был расположен в районе Обоянского шоссе. Подтверждения этого факта в советских боевых документах обнаружить не удалось. Тем не менее считаю, что это примечательный факт и на него следует обратить внимание.

Во время отражения очередной атаки боевой группы дивизии «Лейбштандарт» в районе выс. 228.6 советской стороной было опробовано тогда еще редко применявшееся в полевой обороне средство борьбы – радиоуправляемые минные поля. До начала боев их созданием, а также установкой мин и фугасов замедленного действия в полосе 52-й гв. сд занимались подразделения 211-го батальона спецминирования.

Не менее стойко сражались и посты боевого охранения 155-го гв. сп. Их бойцы и командиры под сильным огнем сумели использовать весь имевшийся комплекс вооружения и спецсредств. Так, в районе выс. 218.0 два расчета подвижных огнеметов 75-й орфо, установленных на тележках, встретили передовую группу эсэсовцев из засады, в результате скоротечного боя были сожжены 10 автоматчиков, остальные в панике разбежались.

По плану обороны 6-й гв. А, БО дивизий первого эшелона должны были не позволить врагу застать передовые батальоны врасплох, т. е. дать время их командирам поднять личный состав и вывести в окопы. Для этого было необходимо 20–30 минут; задержав врага на несколько часов, БО и ПО полностью справились со своей задачей, при этом их бойцы и командиры продемонстрировали храбрость и мужество.

В 3.00 артиллерия армии Чистякова провела десятиминутную артподготовку, на которую войска Гота ответили коротким, но мощным артналетом. Около 3.30 началась массированная бомбежка боевых частей 52-й гв. и 375-й сд. В отчете штаба фронта отмечено: «Одновременно в небе было от 200 до 300 самолетов, бомбивших участок главной полосы обороны по фронту 6 км и в глубину 4 км. Бомбежка осуществлялась одновременно тремя группами самолетов в 60–70 машин каждая, вдоль фронта с нескольких заходов. Каждая последующая волна бомбардировщиков захватывала более глубокое расположение боевых порядков».

В 4.00 артиллерия мд СС «Дас Райх» и два полка шестиствольных минометов открыли ураганный огонь по позициям 151-го гв. и 155-го гв. сп в районе Яхонтова, Березов. Через 15 минут артполк мд СС «Лейбштандарт» с приданным 861-м дивизионом 105-мм полевых гаубиц начал обстрел позиций 151-го гв. сп севернее выс. 228.6. А через две минуты огонь этой дивизии начал постепенно перемещаться вглубь обороны полка, в северном направлении. В то же время на флангах корпуса СС позиции 153-го гв. сп и 375-й сд утюжила артиллерия 315-го грп с дивизионом 238-го ап и мд СС «Мертвая голова». В 4.35 неожиданно артполки дивизий Виша и Крюгера огонь резко прекратили. Пауза длилась недолго, через 10 минут он был вновь открыт и сосредоточен вдоль дороги на Быковку, на участке, где предстояло атаковать 2-му тгп СС. Через некоторое время огневой вал был перемещен на участок наступления 315-го пп, а затем – 1-го тгп СС и в направлении Яхонтова. Артподготовка завершилась лишь в 5.05, после чего грохот взрывов на некоторое время стих и орудийные расчеты приступили к подготовке данных для выполнения заявок командиров передовых подразделений. Столь необычной схемой огня П. Хауссер надеялся ввести в заблуждение советскую сторону. Резкое прекращение обстрела должно было нанести более чувствительные потери пехоте, так как предполагалось, что за эти 10 минут комбаты попытаются вывести из укрытий свои подразделения для отражения предполагаемой атаки и сразу же попадут под новый обстрел.

И действтельно, артподготовка нанесла ущерб гвардейцам, заметно пострадали их минные поля и связь, саперам, приданным боевым группам СС, достаточно быстро удалось подорвать несколько противотанковых рвов и тем самым обеспечить хотя и с задержкой, но довольно быстрый ввод в бой 13-й роты «тигров» и штурмовые орудия в направлении позиций боевого охранения на выс. 228.6. Однако, судя по донесениям полков 52-й гв. и 375-й сд, высоких потерь в личном составе удалось избежать. На это повлияла разветвленная траншейная сеть и подбрустверные укрытия – «лисьи норы». А также то, что подразделения передовых батальонов даже не пытались выходить из укрытий, так как их командование знало, что перед окопами подготовлены мощные инженерные заграждения: простые и управляемые минные поля, три ряда колючей проволоки, минированные завалы из веток и бревен, которые немцы с ходу не преодолеют. А когда наступающие подойдут к ним, то сначала должны будут вступить в дело минометчики, артиллеристы, а также расчеты «катюш», и лишь потом, если атакующие цепи подойдут на дистанцию эффективного огня стрелкового оружия, по плану были готовы вступить в бой пехотные подразделения. Поэтому 10-минутная хитрость Хауссера ничего не дала.

В дневном донесении штаб мд СС «Лейбштандарт» отмечал: «Благодаря образцовым действиям наступавших войск противник был полностью застигнут врасплох и оставил позиции передового охранения в 03.30 после короткой, но весьма ожесточенной ближней схватки (рукопашной схватки)». Атака эсэсовцев не была неожиданностью, это явное преувеличение. Еще 3 июля часть личного состава дивизий первого эшелона 6-й гв. А, занятая в тылу на учениях, была возвращена на передовую, все подразделения приведены в боевую готовность, и в первую очередь БО. В утренней сводке штаба 2-го тк СС этот аспект отражен более объективно: «Передовое охранение противника на высоте 218.0 (БО. – В.З.), в Яхонтове (ПО. – В.З.) и высоте 228.6 (БО. – В.З.) оказало при нашем нападении ночью энергичное сопротивление».

Малочисленные (относительно нападавших) подразделения БО и ПО были не в состоянии долго держаться, тем не менее за отведенные 3,5 часа эсэсовцы не смогли полностью уничтожить их. Было подавлено лишь организованное сопротивление постов, а бои отдельных групп бойцов БО и ПО продолжались и после рассвета. Например, начальник штаба 52-й гв. сд подполковник Г.Г. Пантюхов отмечал, что находившиеся в БО 151-го гв. сп взводы 2-й стрелковой роты были оттеснены со своих рубежей лишь к 8.00.

В утреннем донесении начальник оперативного отдела штаба мд СС «Дас Райх» лаконично доносил: «24.00 (м.в.). Наступление дивизии на Яхонтов. 3.30 (м.в.). Яхонтов в наших руках. Полевые укрепления на южной окраине, восточнее и западнее взяты в рукопашном бою». Три с половиной часа передовой отряд 52-й гв. сд – 3/155-го гв. сп капитана Ф.А. Шапошникова отражал атаку превосходящих сил в Яхонтове. Но и после того, как эсэсовцы, овладев значительной частью хутора, донесли в корпус о его взятии, сопротивление в нем не прекратилось. Последние защитники села вырвались из окружения ближе к полудню, уже после того, как дивизия Крюгера двинулась вперед и приступила к штурму Березова, т. е. в это время Яхонтов был уже в ее тылу.

Под грохот артиллерии, начавшей артподготовку, к переднему краю подтягивались основные силы боевых групп дивизий Виша и Крюгера. Сосредоточивались они с трудом. На относительно узком участке находились в ожидании атаки боевые части и подразделения обеспечения сразу трех дивизий. Все проходимые дороги были забиты транспортом. В то же время полевые дороги в лощинах после дождя развезло, и к тому же они были минированы. Штаб мд СС «Дас Райх» докладывал: «Плохие дороги и тяжелая местность помешали своевременному вводу в бой штурмовых орудий и „тигров“». Тем не менее надо отметить, что больших пробок в полосе 2-го тк СС удалось избежать.

Местность перед первой траншеей 52-й гв. сд представляла собой холмистую равнину, пересеченную оврагами и балками, которые не просматривались с советской стороны, что давало возможность эсэсовцам скрытно сосредоточивать силы в непосредственной близости от переднего края. Высоты 218.0 и 228.6 были командными, с них хорошо просматривался участок главной полосы дивизии Некрасова и перемещение ее войск, а инженерные заграждения с них были видны как на ладони, поэтому после их потери ситуация для гвардейцев заметно ухудшилась.

Сломив сопротивление БО 52-й гв. и 375-й сд боевые группы эсэсовских дивизий приступили к прорыву главной полосы. Осью наступления мд СС «Лейбштандарт» была грейдерная дорога Томаровка – Быковка – Яковлево, наиболее удобное место для действий танков, но в то же время сильно укрепленное советскими войсками в инженерном отношении. Здесь же командование 52-й гв. сд сосредоточило основную часть батарей, приданных истребительно-противотанковых полков. Дорога находилась в полосе наступления 2-го тгп СС.

В первые часы наступления боевые группы 1-го и 2-го тгп СС основные усилия прилагали для захвата высот 220.5 и 217.1, а 315-й пп был нацелен на овладение двумя селами в пойме Ворсклы: Ново-Александровки и Задельного. 2-й тгп СС наносил главный удар по позициям 151-го гв. сп, который оборонял рубеж Задельное – Березов (иск.) силами 1-го и 3-го сб, а 2-й сб находился в резерве комдива. Полк был усилен: 3/124 гв. ап, батареей 57-го гв. оиптад, 45-мм батареей 538-го иптап, 76-мм батареей 1008-го иптап РГК, одной танковой ротой 230-го отп, ротой 133-го об ПТР, 75-й ротой ФОГ, взводом собак – истребителей танков. Кроме того, его поддерживал 1/5 гв. мп РС. В это время основные силы мд «Дас Райх» были сосредоточены на прорыве участка 155-го гв. сп подполковника И.А. Чистякова и штурме его главного узла сопротивления х. Березов. Передний край полка проходил по линии Березов – Гремучий и имел протяженность, как и у соседа справа, примерно 4 км. В качестве средств усиления ему были приданы: 1/124-го гв. ап, батарея 57-го гв. оиптад, 45-мм батарея 538-го иптап, 76-мм батарея 1008-го иптап, 95-я отдельная рота ФОГ, 1-й и 3-й дивизионы 142-го пап и 357/79-го гв. мп РС. Именно за высоты 220.5 и 217.1 и хутор Березов в первой половине дня 5 июля и развернулись наиболее ожесточенные бои на правом фланге ударного клина корпуса СС. В 8.30 его штаб доносил: «Операции по захвату позиций „Б“ в течение ночи увенчались успехом после жестокого ближнего боя. Дивизии в 05.00 начали наступление согласно плану. До начала нашей артподготовки – сильный огонь вражеской артиллерии и залповых орудий по всему фронту».

Бронегруппа дивизии Крюгера должна была действовать по той же схеме, что и Виша: впереди «тигры» 8-й тяжелой роты, за ними – самоходки дивизиона штурмовых орудий, а затем – бронетранспортеры с гренадерами и саперами. Березов должен был стать первым населенным пунктом на главной полосе обороны 6-й гв. А, овладеть которым предстояло войскам мд СС «Дас Райх». В нем находился 3/156-го гв. сп 51-й гв. сд, подчиненный командиру 155-го гв. сп и усиленный саперными спецподразделениями. 9-я ср окопалась на западных окраинах, 8-я – на южных, а 7-я – на северных и северо-восточных. Он был хорошо укреплен в инженерном отношении и подготовлен к круговой обороне. Кроме того, на его юго-восточных окраинах находился сильно заболоченный отрог балки, из которой вытекал ручей, впадавший в р. Ерик. Это вынуждало атакующих главными силами прорываться через юго-западные окраины. Однако и здесь для них располагалось серьезное препятствие – большое минное поле, плотно прикрытое пулеметным и минометным огнем. Перечисленные укрепления и природные объекты не позволяли эсэсовцам на первом этапе штурма хутора активно использовать бронетехнику, поэтому взять его с ходу не удалось. Кроме того, ручей, протекавший у хутора (его берега были минированы), с юга и с юго-запада также перекрывал и подходы к соседнему х. Гремучий (около 1 км восточнее Березова). Для П. Хауссера в первые часы наступления было крайне важно задать войскам высокий темп, а захват подготовленного к обороне населенного пункта – задача более сложная, чем овладение высотой, поэтому он выехал на своем бронеавтомобиле именно в мд СС «Дас Райх» и остановился у выс. 218.0 (в 2 км южнее Березова), чтобы лично наблюдать за штурмом Березова. Для его штурма были сконцентрированы основные силы тгп СС «Германия», в его авангарде действовал 3-й батальон штурмбаннфюрера СС Г. Вислицени с приданными саперами. Подразделения этого полка специально обучали приемам штурма хорошо укрепленных оборонительных объектов. В период подготовки к «Цитадели» на оккупированной территории Украины у села Пересечное по аэрофотосъемке был выстроен отрезок советской укрепленной полосы, и на этом полигоне его роты в течение июня проводили интенсивные тренировки.

Однако перед атакой на Березов передовые подразделения дивизии Крюгера поддержки бронетехники получить не смогли, «тигры» и штурмовые орудия не подошли вовремя, и гренадерам пришлось начать его штурм самостоятельно. Поэтому первая атака захлебнулась менее чем через час. Его защитники сосредоточенным огнем прижали к земле батальон Вислицени перед противотанковым рвом юго-западнее хутора, а просочившуюся в хутор группу автоматчиков уничтожили в ближнем бою. Из книги О. Вайдингера: Военный корреспондент СС Мартин Швэбе составил отчет об этой атаке:

«Утром 5 июля 1943 года все началось. Еще два часа назад саперные части прошли окопы вражеских форпостов. В темноте ночи советские передовые позиции были ими захвачены с использованием эффекта внезапности. Сейчас подошло наше время – время танковых гренадеров.

…У 3-го батальона „Германии“ находилось основное направление. Его задача: занять позиции противника, расположенные перед противотанковым рвом, захватить населенный пункт и ворваться в большой противотанковый ров! Советская артиллерия била со всей силы. Боеприпас расходовался.

И вот наступил момент! Мы дошли до ада: одним ударом советская артиллерия поставила заслон из всех стволов. За 400 метров перед противотанковым рвом атака остановилась. „Тигры“ и штурмовые орудия, которые должны были сопровождать атаку, не прибыли. Грозовые дожди, прошедшие вчера вечером, обездвижили эти тяжелые „корабли“.

На командном пункте полка „Германия“ за атакой наблюдал командир корпуса генерал Хауссер. „Продвигаемся, обергруппенфюрер!“ – сообщил командир полка Хайнц Хармель. 3-й батальон полка „Германия“ создал ударное острие. Командир батальона Вислицени вырывал свои роты из то там, то тут возникающих ближних боев и продвигал их вперед… За эту решающую атаку штурмбаннфюрер Вислицени был награжден Рыцарским крестом.

Самая передовая 10-я рота хауптштурмфюрера Хельмута Шрайбера под постоянным сильным огнем добралась до первого противотанкового рва, вгрызлась там и, несмотря на ожесточенные русские контрудары, ни на шаг не отошла. Тяжелая атака осуществлялась без поддержки танков и штурмовых орудий. Штурмовые орудия после грозовой ночи, вытаскивая друг друга из грязи, появились на поле боя только тогда, когда солдаты 10-й роты полка „Германия“ и саперы 16-й роты „Германии“ уже были в противотанковом рву… В этих наступательных боях особо отличился хауптшарфюрер Алоиз Вебер, командир отделения 16-й роты „Германии“. Когда атака залегла перед глубокой системой обороны противника, Вебер со своими саперами подготовился к штурму линии бункеров. Он разведал возможности к удару, прошел со своим взводом сквозь сильный заградительный огонь и стал уничтожать своей ударной группой совместно с огнеметчиками бункер за бункером. После этого он продвинулся дальше в глубину вражеских позиций и захватил решающую высоту. Получение Рыцарского креста 31 июля 1943 г. было прекрасной благодарностью для этого старого бойца». В 7.20 заместитель начальника штаба фронта генерал-майор С.И. Тетешкин, информируя командира 5-го гв. Стк генерал-майора А.Г. Кравченко о сложившейся обстановке, подчеркнул, что на этом участке бой доходил до рукопашной схватки в траншеях.

Как свидетельствуют трофейные документы, немцы имели точную информацию и о высокой степени укрепленности позиций гвардейцев, и большой глубине обороны, тем не менее первые часы наступления обескуражили их, даже командование корпуса, не говоря уж о полковом и батальонном звене, было не готово встретить столь упорное сопротивление советских войск. П. Хауссер, наблюдавший штурм Березова, видел, как цепи гренадеров, словно покосы травы, ложились под огнем советской артиллерии и «катюш». Черные грибы с проблесками пламени вспыхивали то тут, то там по всему участку наступления полка «Германия». По радио стали поступать сообщения о потерях. Расчет на то, что русские будут ошеломлены после мощных авиа-и артударов и не успеют дать отпор, не оправдался. Они практически полностью сохранили как инженерные заграждения, так и свою артиллерию. Командир корпуса понял, что подтвердились худшие из предположений – позиции 6-й гв. А придется не прорывать, а прогрызать метр за метром. На это и были нацелены первые его распоряжения после приостановки наступления. Артиллерийским полкам дивизии была поставлена задача вести интенсивный контрбатарейный огонь по обнаруженным целям. Подразделения шестиствольных минометов 55-го и 1-го учебных минполков должны были уничтожать живую силу в окопах и в специальных щелях («лисьи норы»). В документах штабов дивизий СС, относящихся к этому времени, встречаются распоряжения «не обращать внимание на перерасход снарядов». Для уничтожения артиллерийской группировки (27-я отпабр (93-й и 142-й тпап)) в лесу Журавлиный (3 км северо-восточнее Березова), прикрывавшей позиции оборонявших Березов и Гремучий и особенно досаждавшей эсэсовцам, через офицера-координатора от люфтваффе у 8-го ак были срочно запрошены пикирующие бомбардировщики «Юнкерс-87». Около 6.00 под прикрытием огня орудий танков и самоходок к минным полям и противотанковому рву у Березова выдвинулись саперы, чтобы, подорвав его берега, проложить дорогу боевым машинам. А в 8.20 над лесом Журавлиный появились «лаптежники», в течение получаса они утюжили эту небольшую рощу, где стояли гаубичные полки 27-й отпабр.

При подготовке «Цитадели» использованию авиации на направлениях главного удара 4-й ТА и АГ Кемпфа командование ГА «Юг» уделяло повышенное внимание. Ее руководство считало, что главный упор должен быть сделан на применение самолетов непосредственно над полем боя. Поэтому запрещалось отвлекать от тактической зоны даже незначительное количество сил 8-го ак, все внимание должно было быть направлено на обеспечение продвижения вперед ударных соединений Гота и Кемпфа. И это немцам удалось в полной мере, особенно в первые 48 часов операции.

До начала боев для создания системы ПВО 52-й гв. сд командование 6-й гв. А выделило три среднекалиберные батареи 1352-го зенап и 1357-го зенап МЗА 26-й зенад полковника А.Е. Флоренко, а в полосе 375-й сд на участке Ерик – Шопин – Черная Поляна был развернут 1363-й зенап той же дивизии. Относительно других соединений первого эшелона 6-й гв. А это были внушительные силы. Дело в том, что для прикрытия 64 км фронта обороны и ее станции снабжения Прохоровка И.М. Чистяков получил весной лишь 1487-м армейским зенап 16 ДШК и 16 37-мм орудий, и 26-й зенад – четырехполкового состава, которая располагала 64 орудиями (всех калибров) и 46 ДШК.

Для решения даже основных задач этих средств было явно мало, поэтому командарм основные силы дивизии, почти три полка, выдвинул на прикрытие 52-й гв. сд и 375-й сд, а 1363-го зенап – ст. Прохоровка, оставшиеся полки находились на двух аэродромах в полосе армии. Остальные соединения армии обходились собственными силами – в основном зенитными пулеметами, ПТР и даже орудиями ПТО, приспособленными для стрельбы по воздушным целям. Например, в 52-й гв. и 375-й сд дополнительно для ПВО было приспособлено 32 станковых и 92 ручных пулемета, 40 ПТР и 12 76-мм ДА. Тем не менее надежно прикрыть небо над войсками, учитывая, что по их рубежам работал почти весь 8-й ак, не удалось. В силу ряда причин, разговор о которых впереди, не сможет в этот день гвардейцам должной помощи оказать и 2-я ВА.

Не удался решительный прорыв в первые часы наступления и мд СС «Лейбштандарт». Ее боевые группы не смогли смять рубеж 151-го гв. сп подполковника И.Ф. Юдича и выйти на высоты 220.5 и 217.1. Из дневной сводки дивизии: «Артподготовка перед нашим наступлением 5.7.43 прошла согласно плану и, по показаниям пленных, очень успешно. Прорыв с последней бомбой в 4.05 удался только до противотанкового рва, где войска под фланкирующим огнем вражеских батарей с западного берега Ворсклы залегли и окопались».

Читатель, вероятно, обратил внимание на нестыковку в донесении: артподготовка успешная, но прорыва не последовало. Такая форма донесений – «мы действуем по прекрасно разработанному плану, но результатов нет» – была широко распространена в германской армии. Причина ее живучести – в универсальности, она устраивала всех: и вышестоящее командование (все идет по плану, неудачи – явление временное) и исполнителей (мы действуем по вашему плану, он блестящий, конечно, упорство противника в нем не учтено, и все не так, как хотелось, но мы стараемся и под вашим руководством непременно победим). Уже после войны генералы вермахта перенесли этот проверенный прием в мемуарную литературу. Как и в боевых условиях, он оказался хорошим способом дистанцироваться от просчетов и поражений и переложить вину на политиков, генерала Мороза и «русских азиатов», которые «не позволили бравым ребятам из СС и вермахта осуществить блестяще задуманные планы».

Два батальона полка Юдича располагались в одну линию, вместо 3-го сб для прикрытия стыка со 155-м гв. сп во втором его эшелоне заняла место 9-я рота 3/156-го гв. сп 51-й гв. сд. К началу боев полк был существенно усилен противотанковыми средствами. Кроме собственной артиллерии (взвод – 2 орудия – 45-мм пушек в каждом из батальонов и одной 76-мм батареи – 4 орудия), он получил: 2/124-го гв. ап (12 76-мм орудий), по одной батарее 57-го гв. оиптад и 538-го иптап (всего 8 45-мм ПТО), батарею 1008-го иптап (4 76-мм ЗИС-3), роту 230-го отп (10 М3с «Генерал Ли»), роту 133-го об ПТР (73 ПТР и 282 человека), 15 БМ-13 и 75-ю роту ФОГ. Кроме того, по плану взаимодействия в критический момент заградительным огнем гаубиц полку могли помочь соседи. Следовательно, для борьбы со 149 танками и штурмовыми орудиями мд СС «Лейбштандарт» подполковник И.Ф. Юдич располагал 34 орудиями, 8 установками РС и 10 американскими танками и чуть больше сотни ПТР. Таким образом, на одно его орудие приходилось более 4 танков, а если учесть, что в первом эшелоне шли «тигры», с которыми более или менее успешно могли бороться лишь 76-мм пушки ЗиС-3, ситуация утром для гвардейцев складывалась сложная. Поэтому основную ставку комполка делал не на отдельные типы вооружения, а на всю противотанковую систему обороняемого рубежа.

Из трех полков 52-й гв. сд в наиболее удобном положении находился 153-й гв. сп полковника П.Г. Московского. Его позиции располагались за рекой Ворскла, серьезным естественным препятствием, и в его полосе свой противотанковый резерв (четыре батареи 1008-го иптап, две – 538-го иптап и две роты 230-го отп) сосредоточил комдив. И главное, он располагался на фланге прорыва корпуса Хауссера, ему противостоял, хотя и усиленный, но все же пехотный полк обычной пехотной дивизии.

Район высот 220.5 и 217.1 обороняли бойцы 1-го сб капитана Индейкина. Эти холмы располагались на дороге Томаровка – Быковка – Яковлево один за другим и имели важное тактическое значение, с них хорошо просматривались не только танкоопасное направление на Яковлево, но и дорога, ведущая от Березова к Задельному, проходившая через выс. 217.1. Обе высоты были удобны для удержания обороны всего участка полка, т. к. располагались в своеобразной «бутылочной горловине»: с юга и юго-востока к ним подходил глубокий заболоченный северный отрог яра Болховец, с северо-запада – лог Задельный. Обойти эти естественные препятствия было невозможно, если не овладеть х. Березов. Лишь на одном участке в этом районе эсэсовцы имели возможность предпринять массированную атаку танками – по грейдеру, идущему из Томаровки, но и этот путь гвардейцы тоже заблокировали. У выс. 220.5 был подготовлен противотанковый ров, перед которым располагались большие минные поля. Несколько опережая события, отмечу, что ров оказался не очень глубоким и не заболоченным, как в полосе 67-й гв. сд, поэтому эсэсовцам удастся преодолеть его относительно быстро.

На скатах обеих высот был оборудован противотанковый район, в котором находились: 1-я батарея 538-го иптап, 2-я батарея 1008-го иптап и 133-й об ПТР. На это же направление был нацелен и противотанковый резерв дивизии, планировалось, что при необходимости его батареи (12 76-мм и 8 45-мм ПТО) займут оборону эшелонированно вдоль дороги. Для этого у высот 217.1 и 215.4 заранее были подготовлены позиции. 538-й иптап хотя и был укомплектован маломощными 45-мм пушками, но перед началом боев получил подкалиберные снаряды, что значительно повысило возможности этих орудий.

Овладев выс. 228.6, боевые группы полка Крааса (2-й тгп СС) на некоторое время приостановили наступление, чтобы разведать минные поля и привести в порядок подразделения. В этот момент на высоте прогремел мощный взрыв – сработали приготовленные саперами 211-го батальона спецминирования «сюрпризы», превратив скаты холма в месиво из земли, техники и человеческих тел. «Три управляемых минных поля были расположены между двумя оврагами, а одно управляемое минное поле – на северных скатах выс. 228.6, – отмечается в отчете инженерных войск фронта. – Хорошие результаты получены от приведения средств ТОС в действие в районе выс. 228.6. Замысел минирования высоты был следующим: атакующую пехоту противника, идущую за танками, при захвате ею высоты загнать в заминированные ранее траншеи, блиндажи и бомбоубежища и в них ее полностью уничтожить. Этот замысел полностью удался. Впереди траншей и между ними были установлены ОЗМ-152. После занятия противником высоты сначала были взорваны ОЗМ-152, а затем уже и траншеи, бомбоубежища, блиндажи. В результате взрыва было выведено из строя до 11 танков противника и до роты пехоты.

Оправившись от этого удара, немцы снова пошли в наступление. Их пехота в сопровождении танков подошла к НП командира взвода средств ТОС. По танкам был открыт огонь из ПТР. Противник заметил НП и открыл беглый артиллерийский и минометный огонь. Прямым попаданием артснаряда в НП был убит наблюдатель мл. сержант Герасин, ранен лейтенант Карнов и контужен красноармеец Жуковин. Команда на управление приборами была дана с запасного НП лейтенантом Ященко, который после ранения лейтенанта Карнова вел наблюдение за ходом боя. Ожесточенная бомбардировка переднего края с воздуха и сильный артиллерийский огонь противника делали наблюдение плохим, но после взрыва управляемых минных полей было замечено много уничтоженной пехоты противника, двигавшей до этого цепями, во весь рост, и подбит один танк „тигр“, подброшенный взрывом в воздух. Всего на участке у выс. 228.6 было уничтожено 12 танков и до полутора батальонов пехоты».

При подрыве радиоуправляемых полей не только уничтожались живая сила и техника, они имели и сильное психологическое воздействие на личный состав. Оправившись от случившегося, бронегруппа мд СС «Лейбштандарт» медленно, на ощупь двинулась по дороге на северо-восток к выс. 220.5, а впереди нее шли саперы. Из воспоминаний механика-водителя «тигра» 13-й тяжелой роты В. Венда: «…Самое тяжелое началось в день наступления. Русские были хорошо подготовлены. Они стойко сражались. С моей точки зрения, мы были равны. Там было огромное количество противотанковых пушек и танков. Причем танки не перемещались по местности, а находились в окопах, как пушки. И поразить их было можно только в башню. У „тигров“ была хорошая пушка. Достаточно было установить ее на 800 метров, и можно пробить любой танк. Для танков, находящихся ближе 800 метров, устанавливать расстояние было не нужно. Вообще, вести бой с танками было проще, чем с противотанковыми пушками. Намного проще».

Около 9.00, после основательной бомбежки и артобстрела, боевая группа мд СС «Дас Райх» вновь атаковала Березов уже при поддержке «тигров» и штурмовых орудий. Через полчаса часть батальона Вислицени, обойдя хутор с запада и с севера, зашла в тыл 9-й стрелковой роте 3-го сб 156-го гв. сп, а к 10.00 основные силы полка «Германия» перешли противотанковый ров и ударили по позициям 8-й роты навстречу боевой группе Вислицени. Танки и штурмовые орудия, медленно двигаясь в сопровождении автоматчиков и огнеметчиков, вели интенсивный обстрел позиций оборонявшихся. Расчеты 1/124-го гв. ап, находившегося в хуторе, весь огонь сосредоточили на идущих в первом ряду и выделявшихся своими крупными размерами танках Т-6. После нескольких прямых попаданий боевой порядок бронегруппы расстроился, экипажи боевых машин начали маневрировать, стремясь нащупать слабое место в обороне и обойти позиции артиллерии.

В 10.30 13 «тигров» и самоходок вошли в хутор, начался ожесточенный бой внутри обороны 3-го сб. Весь Березов горел, земля ходила ходуном от непрекращавшихся разрывов многочисленных снарядов и мин, но сопротивление гвардейцев не ослабевало. Перевалившиеся через траншеи танки и самоходки вспыхивали от бутылок с зажигательной смесью, под их гусеницы летели гранаты, в борта били бронебойщики. По упорству, стремлению добиться намеченной цели и уничтожить врага обе стороны были равны. Эсэсовцы перебежками, ползком, шаг за шагом двигались вперед. Уже в нескольких траншеях шла ожесточенная рукопашная схватка. Огнеметчик полка «Германия» Г. Губер вспоминал: «Вражеская артиллерия вынудила нас залечь. И слава богу, потому что сам огнемет был чертовски тяжелым. Вскоре по сигналу ракет мы поняли, что наш 2-й взвод уже закрепился в деревне. Командир отделения Кизель сгорал от нетерпения. Он приказал мне приготовить огнемет к бою, после чего мы пошли к лежавшим впереди траншеям русских. Когда мы приблизи лись, я стал поливать из огнемета траншеи и огневые точки противника. Когда в твоих руках такое разрушительное оружие, то испытываешь странное чувство, глядя на то, как ужасное пламя пробивает себе путь вперед, пожирая обороняющихся. Вскоре я стал черный от копоти, как негр, а лицо мое обжигало пламя, которое нес на нас встречный ветер. Я почти ничего не видел. Противостоять огнемету противник не мог, и потому мы прошли далеко вперед, взяли в плен много русских».

Чтобы снизить эффективность средств ПТО гвардейцев, эсэсовцы уже с первых часов наступления попытались ослепить артбатареи дымовыми завесами. Из доклада командования Воронежским фронтом о ходе летней оборонительной операции 1943 г.: «Дымы немцы применяли настолько широко, что часто их применение тактически не оправдывалось. Однако в целом ряде случаев применение нейтральных дымов значительно облегчало им проведение наступательной операции. Противник имел достаточное представление о мощи нашей обороны, и к ее прорыву он относился совершенно реально. Именно это и послужило… причиной столь широкого применения нейтральных дымов.

…Наиболее характерными случаями применения дымов были следующие: утром 5.7.43 г. при прорыве обороны 52-й гв. сд на рубеже: х. Березов, х. Гремучий, противник артсредствами поставил дымовую завесу на фронте 1,5–2 км. Ослепив НП и ОП, противник создал невыгодные условия для стрельбы нашей артиллерии, т. к. исключалась возможность ведения прицельного огня. Дымы были поставлены не сплошной стеной, а с просветами. Маневр живой силой и подтягивание резервов противника были облегчены, а имевшиеся просветы давали возможность атакующим ориентироваться на местности. Что касается артиллерии противника, то последней почти не мешали, так как она вела огонь по заранее пристрелянным рубежам».

Штаб 2-го тк СС внимательно отслеживал ситуацию. В этот момент для командования корпуса, как, впрочем, и для руководства 4-й ТА, было очень важно как можно быстрее прорвать передний край первой наиболее укрепленной полосы русских и решительным рывком выйти в глубину обороны 6-й гв. А, чтобы к вечеру прорваться на Прохоровское направление, т. е. еще до того момента, как советская сторона подтянет мобильные оперативные резервы. Но анализ поступавшей информации свидетельствовал, что степень возможного сопротивления советских войск была недооценена. Каждое сообщение из дивизий подтверждало предыдущее – войска продолжают топтаться на месте. План по прорыву передовых позиций русских реализуется, но с очень большим трудом, задачи дня корпусу явно завышены. Особенно тяжело развивалось наступление на направлении главного удара, на участке выс. 220.5 – Березов. Несмотря на все усилия обеих дивизий, которые с раннего утра вели здесь тяжелейшие бои, пока не было даже намека на решительный прорыв. Задача по преодолению второй полосы русских и выходу танковыми силами к излучине Псла с каждым часом становилась все призрачнее. «В ходе дальнейшего наступления 5.7.1943 г. противник защищался ожесточенно на главной боевой линии (проходившей перед фронтом корпуса по линии: Березов, выс. 220.5, Задельное) и на главном поле боя, – докладывало в армию командование 2-го тк СС в вечерней сводке. – Вражеские позиции между Березовом и высотой 217.1 были заняты более крупными силами пехоты, чем можно было предполагать по имевшимся сведениям о враге. Части 51-й гв. сд, которые предположительно находились в районе Лучек как резерв, в действительности были вклинены между ранее разведанными соединениями на линии фронта. На участке Березова, по показаниям пленных, были задействованы два батальона 51-й гв. сд наряду с известными ранее батальонами 52-й гв. сд. У Березова и высоты 220.5 неприятель оказал самое сильное сопротивление. Центр сосредоточения артиллерии обозначился на возвышенностях по обеим сторонам Каменного лога. Многочисленные минные поля затруднили наше продвижение».

В 10.21 начальник штаба корпуса штандартенфюрер В. Остендорф попытался изменить ситуацию в свою пользу. Он связывается с П. Хауссером, который по-прежнему находился на высоте 218.0, и предлагает скорректировать задачи войскам: чтобы быстрее сломить сопротивление в Березове, направить на его штурм и части мд СС «Мертвая голова». Однако командир корпуса посчитал ввод третьей дивизии на очень узком участке чрезмерным, трудно реализуемым и решил действовать по классической схеме: если рубеж не удается прорвать танками, его должен стереть «в пыль» огневой смерч. Через офицера-координатора он направил заявку в 8-й ак о срочном выделении пикирующих бомбардировщиков в полосу мд СС «Дас Райх» и «Лейбштандарт». Вместе с тем артиллерии этих дивизий и корпусной арт-группе был отдан приказ усилить обстрел первой линии траншей и сконцентрировать огонь, прежде всего шестиствольных минометов, по выявленным позициям ПТО. Одновременно с этим П. Хауссер подтвердил прежние задачи мд СС «Мертвая голова» и распорядился продолжить выдвижение ее 6-го тгп СС «Теодор Эйке» к переднему краю, чтобы после захвата района Березова он смог сразу нанести удар по х. Гремучему.

К сожалению, детально реконструировать дальнейшие события у Березова сегодня уже невозможно. Участников не осталось в живых, а в донесениях штабов боевые действия таких мелких подразделений, как рота и батальон, освещаются скупо. По крупицам удалось собрать лишь малую толику информации, но и она свидетельствует о мужестве и стойкости гвардейцев. По немецким данным, тгп СС «Теодор Эйке» мд СС «Мертвая голова» перешел в наступление на Березов в 11.40 и к 13.30, обойдя его, преодолел противотанковый ров восточнее хутора, а в 14.40 батальон Вислицени доложил, что полностью занял Березов. Из журнала боевых действий 51-й гв. сд: «…3/156-го гв. сп, обороняясь в районе Березов, находился в оперативном подчинении командира 52-й гв. сд. Противник на рассвете 5.7.1943 г. сбил боевое охранение этой дивизии в районе Яхонтов и повел наступление на Березов… 9-я ср не оставила своих позиций, в первых упорных боях весь ее личный состав с материальной частью полностью погиб, остатки 7-й и 8-й ср – 41 человек, под натиском противника отходили на основной оборонительный рубеж своего полка и к утру 6.7.43 г. заняли оборону района выс. 246.3».

Ситуация в частях 52-й гв. сд в утренние часы складывалась тяжелая. Соединение приняло на себя удар противника, численно превосходящего в несколько раз. Фактически каждый из ее стрелковых полков был атакован силами мотодивизии, а 155-й гв. сп – сразу двух. На позиции гвардейцев люфтваффе сбросили десятки тонн смертоносного груза. «Противник, не имея успеха, ввел в бой… до 300 самолетов, которые беспрерывно бомбили передний край, огневые точки, ОП артиллерии, тылы и пути подвоза, – докладывал И.М. Чистякову комдив И.М. Некрасов. – В результате бомбардировки большинство дзотов и артиллерии было уничтожено, и в 9.25 противник прорвал передний край и вклинился в оборону 155-го гв. сп».

В этот момент командарм понял, что ситуация начинается обостряться. Он связывается с полковником В.М. Гореловым, командиром 1-й гв. тбр 3-го мк 1-й ТА, которая находилась в засадах в районе Яковлево (на второй армейской полосе), и приказывает контратаковать танками прорвавшегося неприятеля в полосе 155-го гв. сп у х. Березов. Но комбриг отказался выполнить его распоряжение, так как имел другие указания. Командир 3-го мк генерал-майор С.М. Кривошеин вспоминал: «Утром 5 июля командир бригады доложил мне, что получил приказ командующего 6-й гв. А: немедленно выдвинуться и поддержать оборону пехоты на первой линии. Я запретил это делать и приказал оставаться на месте, без моего разрешения никуда не двигаться. Мое решение впоследствии было одобрено и командующим армией (1-й ТА. – В.З.)». Бригада являлась передовым отрядом 3-го мк и имела задачу прикрыть его главные силы при выходе и развертывании их на второй армейской полосе, а решения Н.Ф. Ватутина о вводе 1-й ТА в бой в тот момент еще не было, поэтому 1-я гв. тбр осталась на своих позициях. И.М. Чистяков обладал жестким характером и в трудные моменты особо не церемонился с подчиненными, да и просто с офицерами и генералами ниже званием и должностью, при этом не обращал внимания ни на какие доводы, как говорится, «победителей не судят». Справедливости ради замечу, что это качество было присуще многим советским генералам. Командарм прекрасно знал, что превышает свои полномочия, отдавая такой приказ комбригу В.М. Горелову, тем более он еще располагал подвижным и артиллерийским резервами. Кроме того, у него была прямая связь с руководством 1-й ТА, а в полосе 52-й гв. сд находился ее передовой НП, где тоже был прямой провод со штабом М.Е. Катукова, но он этими возможностями не воспользовался. Он решил действовать «нахрапом»: поберечь свой резерв (28-ю оиптабр, она так же, как и 1-я гв. тбр, находилась в районе Яковлево), одновременно помочь комдиву-52 сохранить его подвижный резерв (230-й отп полковника Д.А. Щербакова), а по прорвавшейся боевой группе корпуса СС ударить танками соседа. Поэтому, нарушая субординацию, через голову и М.Е. Катукова, и С.М. Кривошеина, он лично отдал приказ В.М. Горелову немедленно атаковать немцев. Но комбриг был человек не робкого десятка и понимал, чего добивается командующий соседней армии, поэтому поступил согласно уставу.

Есть данные, что после того, как этот «маневр» не удался, И.М. Чистяков посоветовал И.М. Некрасову ввести в бой севернее Березова резервные три роты 230-го отп (одна из них находилась в подчинении командира 153-го гв. сп). Это свидетельствует о том, что командарм всеми способами пытался оттянуть момент ввода в бой 28-й оиптабр. Он не без основания считал ее последним рычагом влияния на обстановку на этом направлении. Поэтому ее командиру в это время не был отдан даже предварительный приказ о подготовке к выдвижению в район прорыва.

Для комдива подвижный резерв – и «пожарная команда», и последняя надежда, поэтому вводили его лишь в критический момент и только с одной целью – выиграть время для усиления рубежа или перегруппировки. Однако сдерживать такое мощное соединение, как корпус СС, у И.М. Некрасова сил уже не было. Поэтому контратака этих трех рот полка Щербакова без поддержки пехоты против бронегруппы дивизии Крюгера и без дальнейшего усиления дивизии со стороны командарма принципиально изменить оперативную обстановку даже на отдельном участке не могла. А вот решение о своевременном выдвижении 28-й оиптабр на направление главного удара корпуса Хауссера (например, в районе Быковки) могло и удержать боевую группу дивизии Виша относительно продолжительное время на своих рубежах, и сберечь 230-й отп для более эффективного использования. Хотя бы потому, что истребительная бригада была главным инструментом борьбы с бронетехникой, а применение советских танков против германских было запрещено еще приказом НКО СССР № 325 от 16 октября 1942 г. Этот документ требовал: «Артиллерия до выхода танков в атаку должна противотанковые средства обороны противника уничтожить… При появлении на поле боя танков противника основную борьбу с ними ведет артиллерия. Танки ведут бой с танками противника только в случае явного превосходства в силах и выгодного положения». В момент перехода трех рот 230-го отп в атаку ни одного из перечисленных условий не было.

В некоторых книгах западных авторов встречается описание боя Т-6 под командованием М. Витмана с танками 6-й гв. А еще до того момента, как И.М. Некрасов после полудня отдал приказ полковнику Д.А. Щербакову атаковать одной ротой боевую группу мд СС «Дас Райх» у выс. 233.3. Причем не просто танками, а именно Т-34. Кроме того, утверждается, что во время захвата высот 220.5 и 217.1 у «тигра» М. Витмана была перебита гусеница в результате попадания снаряда именно из орудия советского танка. Документальный фонд 230-го отп в ЦАМО РФ очень скудный, известно лишь, что на стыке 151-го гв. и 155-го гв. сп северо-западнее Березова находились аппарели лишь одной роты 230-го отп. По воспоминаниям ветеранов 52-й гв. сд, с которыми мне довелось встречаться, они действительно видели в ходе отражения атак у Обоянского шоссе высокие, многобашенные танки. Но принадлежали ли боевые машины именно этой роте, которой был усилен 151-й гв. сп, или был подослан резерв комдива уже после полудня, точно установить пока не удалось.

Надо сказать, что в литературе часто встречается утверждение о том, что танки, с которыми экипажи «тигров» 5 июля вели бой на позициях 52-й гв. сд, все были «тридцатьчетверками». Это не так, кроме 1-й гв. тбр 3-го мк, которая в этот день так и не вступила в бой, и 230-го отп, укомплектованного американскими машинами «Генерал Ли» и «Генерал Стюард», других танковых частей и соединений в полосе дивизии Некрасова не было. Что же касается 96-й отбр, подчиненной 375-й сд, то она на главной армейской полосе в этот день не использовалась, а прикрывала переправы через Северский Донец, т. е. находилась вне участка обороны этой дивизии.

После глубокого вклинения в полосу обороны дивизии боевых групп СС И.М. Некрасов начал осознавать, что его соединение, вероятно, находится на направлении главного удара и перед ним противник, превосходящий его в разы. Поэтому главной задачей в этот момент было сбить темп его атак и как можно дольше удерживать наступающих на подготовленных рубежах, чтобы измотать их и тем самым помочь войскам второго эшелона 23-го гв. ск удержать оборону. Вместе с тем «держаться до последнего на занятом рубеже» было жизненно важным для каждого бойца, лишь при этом была возможность выжить. Если начать отход в момент атаки численно превосходящего противника, у которого значительное число танков, занять запасные рубежи без очень больших потерь не удастся. Надо сказать, несмотря на сильный удар, командный состав 52-й гв. сд сохранил самообладание, выдержку, не потерял управление частями и практически до исхода дня удерживал контроль на участке дивизии и, когда обстановка этого требовала, достаточно организованно отводил части и подразделения на подготовленные позиции. Однако остановить бронированный клин в условиях, когда часть батальонной и полковой артиллерии уже уничтожена, а минные поля на танкопроходимых участках повреждены, было очень тяжело. Примерно к 10.30 личный состав 151-го гв. и 155-го гв. сп вступили в борьбу с «тиграми» и мотопехотой в глубине обороны. Пытаясь уничтожить любое сопротивление, экипажи танков остервенело утюжили окопы, стремясь смешать с землей все живое. Упорному и относительно длительному сопротивлению 52-й гв. сд в значительной мере способствовала продуманная система главной полосы обороны, на которой были 3, а местами 4 линии траншей. Это позволяло командирам полков без излишних потерь, быстро осуществлять маневр подразделениями, предпринимать фланговые контратаки, не допуская относительно длительное время полного прорыва участка полка.

Вместе с тем гвардейцы довольно эффективно использовали все типы вооружения и средства борьбы, находившиеся на главной полосе, особенно в районе хуторов Березов и Гремучий. Выше уже упоминалось об успешном применении управляемых минных полей, а вот несколько эпизодов боевой работы отдельных рот ранцевых огнеметов, которые располагались в два эшелона. Согласно отчету инженерных войск Воронежского фронта, первыми эсэсовцев атаковали бойцы 75 орфо. На подступах к Березову во время очередной атаки бойцы взвода под командованием лейтенанта Ф. Фасхиева, подпустив танки на расстояние 15–20 м к своим позициям, одновременно подорвали несколько ФОГов. В результате было выведено из строя сразу 7 боевых машин. Всего же за день взвод сжег 11 танков и 4 самоходных орудия. Кроме того, на подступах к Березову 12-ю приборами было уничтожена группа саперов и прикрывавшие их автоматчики в количестве 30 человек. В это же время соседняя рота, десятью огнеметами отбив атаку, сожгла два Т-3 и до 40 автоматчиков, остальные резко изменили курс, повернув в направлении Быковки. В этом же бою было уничтожено 16 автоматчиков танкового десанта и пытавшихся просочиться сквозь боевые порядки к батарее истребительно-противотанкового полка.

В 10.47 П. Хауссер, связавшись с В. Остендорфом, сообщил, что боевая группа мд СС «Дас Райх» закрепилась уже на северных окраинах Березова, и отдал приказ о вводе в бой основных сил полка СС «Туле» в направлении на х. Гремучий. В Березове все еще продолжались тяжелые бои, но начался выход мотопехоты на его северные окраины и установление контроля над дорогой Березов – выс. 217.1 – Задельное, на которой уже можно было сосредоточить бронетехнику для атаки на выс. 217.1. Через час, в 11.45, в штаб 2-го тк СС поступило донесение о том, что на направлении главного удара боевая группа мд СС «Лейбштандарт» «добралась до высоты 220.5 и ведет тяжелый бой в траншеях», а через полчаса 2-й тгп СС полностью овладел высотой. После того как передовой батальон 2-го тгп СС при поддержке 13-й роты «тигров» вышел на гребень высоты 220.5, он, используя огонь тяжелых танков, не останавливаясь и не обращая внимания на то, что на ее скатах еще находятся группы красноармейцев, устремился к соседней выс. 217.1. Но в этот момент вступил в бой резерв командира 151-го гв. сп – две батареи 538-го и 1008-го иптап.

Еще в 6.00 комдив, определив, что немцы наносят главный удар вдоль дороги Томаровка – Быковка, отдал приказ командующему артиллерией подполковнику В.К. Потанину о выдвижении всех шести резервных батарей в полосу 151-го гв. сп на позиции вдоль дороги. Примерно через час 1-я, 4-я, 5-я и 6-я батареи 1008-го иптап подполковника И.К. Котенкова заняли ОП во втором эшелоне полка в районе выс. 215.4 и на ее северных скатах, а в 6.30 3-я и 5-я батареи 538-го иптап во главе с его командиром майором В.И. Барковским прибыли на ранее подготовленные огневые позиции в район выс. 217.1. С раннего утра люфтваффе господствовали в воздухе. Поэтому в ходе марша артиллеристы попали под сильную бомбежку, в 1008-м иптап были разбиты три грузовые ЗИС-5 со снарядами. В 9.45 перед штурмом позиций 151-го гв. сп пикирующие бомбардировщики вновь нанесли массированный бомбовый удар по позициям противотанкистов. Из доклада подполковника И.К. Котенкова: «…1-я батарея… первой приняла бой с танками пехоты противника, потеряв от прямого попадания из танков 4 орудия, 4 автомашины, личного состава до 29 человек, оставшимся личным составом, израсходовав боеприпасы, отошла на Каменный лог, впоследствии в район нового сосредоточения полка – Красная Поляна.

К 10.00 противник достиг рубежа выс. 217.1, где был встречен огнем 3-й и 5-й батарей. В результате 10-минутного боя составом 3-й батареи сожжен 1 средний танк и подбито 2 „тигра“, потеряв от прямого попадания из танков до 80 % личного состава, 3 орудия, 3 автомашины „Виллис“, 4 орудия было вывезено шофером старшиной Бондаренко.

5-я батарея уничтожила 1 „тигр“ и 1 средний танк, до роты автоматчиков, потеряв при этом личного состава до 80 %, 4 орудия и 4 автомашины от огня из танков и автоматчиков».

В бою у выс. 217.1 получил тяжелое ранение командир 538-го иптап. Осколком снаряда, разорвавшегося рядом, В.И. Барковскому оторвало ногу и засыпало землей. В результате болевого шока он потерял сознание. Спас офицера санинструктор соседнего, 1008-го иптап П.И. Иванов. Под продолжавшимся обстрелом он откопал майора, перевязал рану, а затем сам на руках вытащил его с поля боя к санитарной машине, находившейся в овраге.

После этого боя 538-й иптап, как единая боевая артчасть, прекратил существование. Из пяти его батарей лишь две оказались боеспособными, остальная материальная часть, личный состав, автотранспорт и тыловые подразделения были рассеяны по всему участку обороны дивизии. Вечером 5 июля командир 6-го тк генерал-майор А.Л. Гетман, в состав которого входил полк до передачи его в оперативное подчинение 52-й гв. сд, доложил: убито и пропало без вести 145 артиллеристов и ранено 12, разбито 18 автомобилей «Виллис». Получив сообщения о ранении командира полка, начальник штаба капитан Аннетков принимает командование на себя. Через два дня, 7 июля, он докладывал: «…В 19.00 по распоряжению начальника штаба артиллерии 52-й гв. сд КП полка был перенесен в Яковлево для установления связи и сбора личного состава и материальной части. К 21.00 полк в составе 10 орудий и 60 человек личного состава сосредоточился в районе Яковлево. Мною были приняты меры для эвакуации тылов и установления связи со 2-й и 4-й батареями, которые находились в районе: 2-я – район Задельное, 4-я – Гремучий».

Из дневной сводки дивизии СС «Лейбштандарт»: «После того как были сделаны проходы в минных полях, переход через противотанковый ров, после нового сосредоточенного обстрела силами всего артполка дивизии и 55-го минометного полка по выс. 220.5, войска смогли в упорной борьбе в ходе пятичасового боя за каждый метр при поддержке штурмовых орудий и „тигров“ к 12.30 овладеть высотой».

К указанному времени полностью сопротивление гвардейцев было сломлено лишь вдоль дороги на Быковку. Эсэсовцы смяли левый фланг 1/151-го гв. сп и овладели только гребнем высоты, 3/151 гв. сп остался на своих позициях, завернув правый фланг. Его бойцы продолжали сражаться на своих рубежах стойко и упорно. Однако численное превосходство наступающих, особенно в бронетехнике, и частичная потеря централизованного управления в полку снижали возможности сопротивляться. После полудня ожесточение боя несколько спало, подразделения 2-го тгп СС начали закрепляться на захваченной территории и приводить себя в порядок. Затем оба полка дивизии Виша провели перегруппировку, в их авангард были выдвинуты по усиленному батальону с задачей в 13.45 перейти в наступление в направлении выс. 215.4 – Быковка.

Таким образом, благодаря захвату выс. 220.5 и частично района Березова к полудню 5 июля на направлении главного удара всего корпуса СС обозначился некоторый успех. Боевые группы двух дивизий преодолели самую укрепленную часть главной полосы 52-й гв. сд и вели бой уже внутри ее обороны.

Сегодня, читая сухие строки боевых документов, трудно по-настоящему ощутить накал боя, понять и представить: как мог человек в этой лавине огня и металла, несущейся с немыслимой скоростью, не только выживать, но и сражаться, удерживать по несколько раз перепаханные снарядами и минами участки земли, ставшие в те минуты для него олицетворением всего самого дорогого, что он любил и помнил. О беспримерной стойкости гвардейцев определенное представление могут дать некоторые цифры. В среднем на 1 км полосы дивизии Некрасова приходилось 15–16 орудий и 13 ПТР с учетом дивизионного резерва, приданных частей. А в ее полосе, которая имела протяженность 14 км, П. Хауссер сосредоточил около 400 танков и штурмовых орудий, основная часть которых двинулась вперед именно после полудня. Благодаря высокой концентрации огневых средств на отдельных участках рубежи взводов и рот эсэсовцы буквально стирали с лица земли.

Судя по донесениям мд СС «Лейбштандарт», 2-й тгп СС полностью овладел выс. 217.1 (около 800 м северо-восточнее выс. 220.5) и прилегающим к ней районом к 14.30. Разминировав часть территории и подтянув силы, полк вторым батальоном по дороге Томаровка – Быковка двинулся дальше, на север, к выс. 215.4, а 1-м батальоном нанес удар восточнее дороги, навстречу соседу справа, 1-му тгп СС, который в 12.00 перешел в наступление из района северо-западнее х. Березов. Таким образом, начало просматриваться стремление Виша окружить 3/151 гв. сп смежными батальонами двух моторизованных полков. Около 13.00 боевая группа 1-го тгп СС, преодолев противотанковый ров у выс. 224.2 (3,5 км северо-восточнее выс. 217.1), завязала бой на ее скатах и гребне. Одновременно часть этой группы, развернувшись в 1,5 км северо-восточнее выс. 217.1 и нанеся удар на запад, прорвалась за выс. 215.4, т. е. в тыл 151-му гв. сп. В это же время к выс. 215.4 вышли 2/2 тгп СС и часть 1/2 тгп СС. В результате оборона 52-й гв. сд была рассечена на несколько частей, в окружение попали 3/151 гв. сп и две роты 1/155 гв. сп.

Этот успех 2-го тгп СС переломил ситуацию на направлении главного удара дивизии Виша. Единая система обороны противостоявшего ей 151-го гв. сп была разрушена, она распалась на отдельные очаги сопротивления, значительная часть артиллерии уничтожена авиацией и танками, а связь штаба с батальонами потеряна. Кроме того, эсэсовцы прорвались к основному НП полка, на котором завязался рукопашный бой. Из отчета штаба 23-го гв. сп: «Смяв боевые порядки подразделений первого эшелона, несколько танков и до роты автоматчиков днем 5 июля вышли к наблюдательному пункту полка. Схватка была жаркой, но силы были слишком неравными, находившийся на НП командир полка подполковник И.Ф. Юдич не имел ни танков, ни артиллерии, да и личного состава близ НП было мало. В ход пошли связки гранат, бутылки с горючей смесью… В самом начале боя подполковник И.Ф. Юдич получил тяжелое ранение. Его унесли с НП санинструктор Ольга Каратюк и два автоматчика, А.Я. Чертыхин и И.М. Малявин, когда он уже не мог управлять боем. Командование полком взял на себя начальник штаба гв. майор В.Г. Широкоумов. Перейдя на запасной НП, он собрал в кулак все силы, чтобы решительной контратакой выбить противника с основного НП. Ядро отряда составила рота автоматчиков полка гвардии ст. лейтенанта И.Д. Стельмаха. Как только танки противника покинули район НП, чтобы продвигаться дальше, Стельмах поднял людей в контратаку и выбил гитлеровцев из траншей и ходов сообщения наблюдательного пункта. Полк оборонялся, нанося врагу трудновосполнимый урон в живой силе и боевой технике. Подразделения отходили на новые позиции, сохраняя боеспособность».

В этот момент решительность проявил заместитель командира 3/151-го гв. сп по политчасти капитан С.Н. Малыш. В тяжелой ситуации он собрал на одном из участков все находившиеся поблизости подразделения и, когда «тигры», пройдя передовые позиции батальона, двинулись вглубь, поднял бойцов в атаку. Удар этой группы 3-го сб пришелся в тыл 1/2 тгп СС. Эсэсовцы не ожидали его, возникло замешательство, но их выручили танки. Боевая группа приостановила движение вперед и открыла сильный огонь по прорывавшимся из окружения. Подразделения 3-го сб понесли большие потери, но часть сил сумела соединиться с основной частью полка.

К 14.30 организованное сопротивление в Березове было окончательно сломлено, после этого события в полосе 52-й гв. сд начали развиваться подобно снежному кому, спущенному с вершины. Заняв хутор, батальон Вислицени немедленно двинулся от него на север по лощине ручья Ерик и примерно через час с небольшим вышел на подступы к высоте 233.3 (5 км севернее Березова), где, встретив ожесточенное сопротивление гвардейцев, остановился. Х. Хармель стремился использовать эту благоприятную ситуацию и с ходу ввел в бой 1-й батальон штурмбаннфюрера О. Видингера, который уже был сосредоточен за 3-м батальоном. Благодаря этому около 17.00 эсэсовцы заняли высоту, но в ходе этого боя получил тяжелое ранение командир 1-го батальона.

А чуть раньше, между 15.00 и 16.00, 1-й и 2-й тгп СС мд СС «Лейбштандарт» вышли к выс. 215.4 и соединились с боевой группой мд СС «Дас Райх». Таким образом, после 15.00 участки двух полков 52-й гв. сд были полностью смяты, часть их личного состава продолжала сражаться в окружении, а основные силы начали отход на север и восток. Отступление батальонов 155-го гв. сп проходило беспорядочно, царила неразбериха, которую усиливали бомбовые удары, наносившиеся немецкой авиацией через небольшие промежутки времени. Бойцы выходили из боя группами и поодиночке, часть гвардейцев, сражавшихся в Березове, попала в плен. Из ее журнала боевых действий: «Участок 155-го гв. сп… После овладения Березовым противник занял оборону на северных окраинах хутора и подбросил до полка пехоты и танки. В 14.30 с северо-западных окраин Березова он пошел в наступление 85 танками и батальоном пехоты в направлении лес Журавлиный, одновременно батальоном пехоты и 7 танками атаковал Гремучий. Подраз делениями 2-го сб (район Гремучий) атака была отбита, но под натиском превосходящих сил остатки 1-го и 3-го сб начали отходить в направлении леса Журавлиный, а 2-й сб продолжал занимать прежний район обороны. На протяжении всего боя авиация противника большими группами по 50–75 единиц бомбила боевые порядки и глубину обороны полка. В результате было выведено из строя много артсредств, вооружения и живой силы. В 16.00 противник овладел рощей Журавлиный, отрезав пути отхода 2-го сб, который находился на прежних рубежах». В дневной сводке 2-го тк СС отмечается: «После ожесточенного боя, начиная со второй половины дня, неприятель отступает на север. Несмотря на то что первое сопротивление сломлено, следует ожидать закрепления противника на второй линии. Активная деятельность нашей авиации и успешная поддержка сражающихся войск».

Следовательно, к 16.00 обе дивизии 2-го тк СС, действовавшие на главном направлении, преодолели большую часть главной армейской полосы (наиболее укрепленные позиции) и продолжили двигаться в северном направлении, к Быковке. А мд СС «Мертвая голова» вела бой за Гремучий и одновременно пыталась расширить прорыв в направлении Обоянское шоссе.

Стремясь использовать неразбериху и окружение части сил 151-го гв. сп, боевая группа 2-го тгп СС попыталась прорваться через высоту 215.4 с ходу, но получила сильный отпор четырех 76-мм батарей 1008-го иптап, которые находились на ее северных скатах. Их огнем управлял сам командир полка подполковник И.К. Котенков. Член Военного совета 1-й ТА генерал-лейтенант Н.К. Попель, очевидец отражения атаки противника, вспоминал: «Огневые позиции артиллерии оказались ближе, чем можно было предположить. Пушки стояли в пшенице, скрытые от постороннего взгляда ее невысокой стеной. Бинокль ни к чему. Немецкие танки видны простым глазом. Они текут прерывистой широкой лентой. Края ее стремятся поглотить все новую и новую площадь. Левый фланг колонны подмял густой орешник, передовые машины словно в нерешительности остановились на открытом месте. Черные разрывы на них скрутились тугими жгутами дыма.

Стволы иптаповских (истребительно-противотанковый артиллерийский полк) пушек распластались над землей. Пламя едва не касается склонившихся колосьев.

Полк бьется менее часа, а треть орудий уже выведена из строя. Поредели расчеты. Потери не столько от танков, сколько от авиации. Небо в безраздельной власти немецких пикирующих бомбардировщиков. Они то летают друг за другом по замкнутому кольцу, то вытягиваются вереницей. Потом снова вертятся в хороводе, поочередно сбрасывая бомбы. Десятки таких хороводов кружатся в небе. И снизу к ним вздымаются столбы земли и пламени, летят куски лафетов, бревна…

Незадолго до нас командир артполка майор Котенков пытался проскочить на огневые на машине. Остов этой машины догорает теперь на поле. Неизвестно, как уцелевший майор все же добрался до орудий и сейчас работает в расчете. Никого не осталось на наблюдательных пунктах – да и что там делать, если полк ведет бой прямой наводкой. Многие командиры батарей и взводов тоже действуют за выбывших из строя наводчиков и заряжающих.

Дым, пыль, гарь… Навстречу потоку иптаповского огня и металла устремляется поток огня и металла, выброшенный немецкими танками и немецкой артиллерией. Гудящее пламя и свистящие осколки безбрежным морем заливают все вокруг. Человек в нем кажется слабым и недолговечным, как мотылек у свечи…

Ожесточение боя беспримерно. За несколько часов от двух наших истребительно-противотанковых полков остались, как говорится, одни номера».

Штаб мд СС «Лейбштандарт» доносил: «Оценка неприятеля. При пехоте небольшой боевой ценности очень сильная и хорошо обученная артиллерия и противотанковая оборона, которые сражаются упорно и ожесточенно». Эти скупые строки дорогого стоят. 5 июля в борьбе с бронетехникой советские артиллеристы на всех участках обороны 6-й гв. А не только показывали высокое профессиональное мастерство и стойкость, но и проявляли самопожертвование. Из доклада командира 1008-го иптап: «…Наводчик 2-й батареи Фурманов Семен Самойлович, когда прицельное приспособление было выведено из строя, наводил орудие без панорамы прямой наводкой ствола, сжег два танка (один Т-6). Сам геройски погиб. Командир огневого взвода лейтенант Лобанов Василий Иванович в рукопашной схватке уничтожил двух вражеских солдат и офицера. Сам погиб. Проявил отвагу и героизм красноармеец 4-й батареи Колесников Даниил Сидорович. Когда было выведено из строя орудие, он обвязал себя гранатами и пытался броситься под танк противника, но был тяжело ранен». Военный совет 6-й гв. А высоко оценит храбрость и командиров 538-го и 1008-го иптап – майор В.И. Барковский и подполковник И.К. Котенков будут удостоены орденов Красного Знамени.

Следует отдать должное и противнику гвардейцев, эсэсовцы действовали умело и очень напористо. После прорыва вглубь обороны 52-й гв. сд обе дивизии СС получили возможность бросить в бой не только «тигры» и штурмовые орудия, но и другую бронетехнику. Это заметно повлияло на ход боевых действий, их динамика существенно возросла, а для оборонявшихся обстановка резко ухудшилась, т. к. значительная часть их артиллерии уже вышла из строя. Причем большую ее часть подавили люфтваффе, и с каждым часом удары с воздуха усиливались. «Авиационная обработка в сочетании с артиллерийской нашей обороны должна была обеспечить осуществление прорыва танкам путем подавления огневой системы, поражения в значительной части живой силы и уничтожения на участке прорыва инженерно-технических сооружений нашей обороны, – отмечается в отчете штаба Воронежского фронта. – Именно для этого немцы осуществляли систематическую, беспрерывную бомбежку по площадям на участках прорыва массой самолетов с применением крупных фугасных бомб, мелких осколочных бомб и мелких осколочных бомб в ящиках и „чемоданах“. Однако широко развитая система траншей и убежищ в нашей обороне ожидаемого эффекта противнику не принесла, потери в живой силе от авиации были незначительны».

Вывод, сделанный командованием инженерных войск, справедлив в отношении стрелковых частей. Однако, во-первых, люфтваффе наносили удары в основном по противотанковым пунктам и штабам, во-вторых, при той плотности, с которой 8-й ак утюжил позиции 52-й гв. сд в течение всего 5 июля, окопы спасти не могли, особенно артиллеристов. По свидетельству немецких летчиков, в этот день они интенсивно работали на этом направлении. Каждый экипаж бомбардировщика делал до 4 вылетов, а истребителей – до 5. Особенно высокие потери артиллерийским подразделениям в личном составе и технике наносили кассетные бомбы SD 1 и SD 2. Они представляли собой металлические контейнеры, в которых были уложены 180 или 360 одно- и двухкилограммовых бомб. Кассета раскрывалась над землей, и большое количество осколочных зарядов покрывало значительный участок обороны. Эти бомбы оказались эффективным оружием. В первый день операции огнем танков и бомбоштурмовыми ударами только на направлении главного удара корпуса СС помимо батальонной, полковой и дивизионной артиллерии фактически были уничтожены два иптап РГК. Так, к исходу 5 июля из 24 пушек, с которыми 1008-й иптап вступил в бой, в строю остались лишь три. А о тяжелом положении в 538-м иптап я уже упоминал выше.

Поэтому с первых часов оборонительной операции командование наземных войск Воронежского фронта большие претензии предъявляло к плохо организованной работе авиачастей 2-й ВА генерал-лейтенанта С.А. Красовского, которые и 5 июля, и в последующие дни не смогли надежно прикрыть их с воздуха. Командующий артиллерией 6-й гв. А генерал-майор Д.И. Турбин писал: «В первые дни наступления противника наша авиация почти не действовала. Особенно истребительная, которая, по докладу из частей, вообще не вступала в бой с авиацией противника. Поэтому противник главным образом добился успеха только потому, что имел большое преимущество в воздухе и на направлении главного удара давил все авиацией». Как покажут дальнейшие события, это самая мягкая оценка из тех, что давались действиям авиаторов фронта в период Курской битвы.

Без должной поддержки авиации главная тяжесть борьбы с люфтваффе в полосе 52-й гв. и 375-й сд легла на зенитчиков, но из-за малочисленности их подразделений эффективно решить все стоявшие задачи им было не под силу. Как уже отмечалось, на ПВО 52-й гв. сд находились лишь полтора полка и три среднекалиберные батареи, этого оказалось явно недостаточно, хотя зенитчики делали свою работу самоотверженно. Вот лишь один пример, 2/1352 зенап ст. лейтенанта Г.Г. Головко прикрывала район КП дивизии Некрасова. Батарея вступила в бой ранним утром, отражала атаки противника сначала с воздуха, а затем вела огонь и по наземным целям в течение 15 часов. Налеты повторялись так часто, что батарейцы едва успевали пополнять свой боезапас. И лишь в сумерках, после того как были потеряны все орудия, 36 оставшихся в живых ее бойцов и командиров покинули район огневых позиций и начали пробираться из окружения к своим. О напряженности боя батареи 5 июля свидетельствуют следующие цифры: четыре ее орудия израсходовали 600 снарядов, сбили 7 самолетов и подбили 7 танков. Вот как оценил работу зенитчиков в отзыве от 15 июля 1943 г. командующий артиллерией 52-й гв. сд полковник В.К. Потанин: «Во время наступления противника 5 июля 1943 г. 2-я батарея 1352-го зап находилась в 300 м от КП 52-й гв. сд. Во время всего дня она действовала героически. Несмотря на массовую бомбежку с воздуха и обстрел наземной артиллерией противника, батарея не прекращала огня по вражеским самолетам. Орудия и личный состав в неравном бою выходили из строя, но оставшиеся продолжали вести огонь до выхода вражеских танков на огневые позиции. Смелые героические действия 2-й зенитной батареи вызвали большое восхищение у командиров и бойцов 52-й гв. дивизии, видевших этот бой. Командиру 26-й зенад предлагаю наградить людей этой батареи, в том числе ст. лейтенанта Г.Г. Головко».

Героически действовал и 1357-й зенап подполковника М.Г. Новикова, который прикрывал боевые порядки 155-го гв. сп в районе Березов, Гремучий, Гонки, лес Журавлиный. Согласно отзыву комполка И.А. Чистякова, зенитчики выдержали 17-часовой бой, при этом только в районе Гремучий и леса Журавлиный сбили 10 самолетов. Особенно успешно действовали 3-я батарея ст. лейтенанта И.Г. Малюкова и 4-я батарея ст. лейтенанта Михайлова. Четырем расчетам И.Г. Малюкова пришлось выдержать жестокий и неравный бой не только с вражеской авиацией, но и с бронетехникой. Зенитчики не дрогнули, когда к их ОП прорвались несколько танков. Несмотря на малый калибр своих пушек, они вступили с ними в поединок. Батарее удалось подбить один танк, в неравном бою погибли и были ранены многие бойцы и командиры, в том числе старший лейтенант И.Г. Малюков.

Примерно к 15.00 части 52-й гв. сд начали испытывать острую нехватку боеприпасов, особенно артиллерийских. Их не хватало даже оставшимся расчетам, т. к. подвезенные на 13 автомашинах снаряды были сразу же сожжены авиацией. Тем не менее гвардейцы и в окружении, и вне его продолжали сражаться стойко, истребляя живую силу и технику противника огнем и в рукопашных схватках. На этот момент в резерве И.М. Некрасова остался лишь 230-й отп полковника Д.А. Щербакова. По донесению штаба 6-й гв. А, на 4 июля он имел в строю 32 М3с и М3л. Как уже отмечалось, согласно плану обороны дивизии, одна рота полка находилась в аппарелях у выс. 227.4 (участок 153-го гв. сп), прикрывая с. Ольховка с юга (дорога Драгунское – Ольховка), а остальные три роты – в районе Быковки.

Американские машины имели слабую броневую защиту, поэтому эффективно их можно было применять лишь из засад или против пехотных частей, не имевших поддержки танков и штурмовых орудий. Но у комдива особого выбора не было, эсэсовцы уже действовали в глубине обороны. И в этот момент для него было крайне важно дать возможность отходящим батальонам двух полков оторваться от преследования и закрепиться на позициях в районе села Быковки. Поэтому примерно в 15.00 против бронегруппы мд СС «Дас Райх» он бросил в бой одну роту 230-го отп с задачей: связать ее боем и задержать продвижение.

По данным штаба дивизии Крюгера, рота атаковала на участке примерно около 6 км севернее Березова, у выс. 233.3. Остальные две роты в то же время ударили по авангарду мд СС «Лейбштандарт» в 1,5 км южнее Быковки. Это было первое применение советской стороной танков против 2-го тк СС в ходе Курской битвы. Об этом поединке офицер Генштаба при 6-й гв. А подполковник Шамов так докладывал в Москву: «…Командиром дивизии была введена в бой рота 230-го тп. Части дивизии при поддержке танков оказывали упорное сопротивление. Орудийные залпы, рокот моторов, взрывы бомб и треск пулеметов и автоматов слились в общий гул. Один за другим загорались немецкие танки». В приведенной цитате много эмоций и мало правды, описание далеко от реалий того боя, особенно утверждение о понесенных эсэсовцами потерях. К сожалению, все было наоборот. По сути, атака для роты оказалась самоубийственной. Примерно через 30–40 минут почти все ее танки была уничтожены. Экипажи немецких танков, используя качественное превосходство орудий своих боевых машин, не позволили танкистам полка Щербакова даже приблизиться на дистанцию прямого выстрела и попросту расстреляли их на ровном месте. «Мы не подсчитывали потери противника, повсюду мы видели множество пехотинцев, раненых и убитых, обгоревших танкистов, – вспоминал штурман В. Рес из мд СС «Лейбштандарт». – Это были хорошие танкисты… в кожаной униформе. Это был, пожалуй, единственный недостаток, потому что, когда горел танк, загоралась и униформа. Горящие танкисты выпрыгивали из танков, катались по траве, и все равно погибали… Это было ужасно – то, что мы видели». О результатах контратаки 230-го отп сухо доложил в дневном донесении оперативный отдел штаба мд СС «Дас Райх»: «15.45. Танковая контратака неприятеля со стороны высоты 233.3 отражена. Подбито 7 танков. Упорное сопротивление врага на выс. 233.3 и в направлении Быковки».

После 16.00 бомбардировка позиций 52-й гв. сд на участке Каменный лог – выс. 215.4 – выс. 233.3 усилилась. Люфтваффе продолжили прокладывать путь боевым группам двух дивизий СС на север, одновременно стремясь помешать отходившим подразделениям 151-го гв. и 155-го гв. сп закрепиться у Быковки – первого крупного села на их пути. Особенно сильным ударам с воздуха подвергся КП 52-й гв. сд в Быковке, а затем и в Козьмо-Демьяновке, куда он отошел после 17.00.

И.М. Некрасов поддерживал постоянную связь со штабом армии и лично с командармом. Поэтому И.М. Чистяков знал об опасном положении в полосе дивизии, в течение дня он сам несколько раз звонил комдиву, интересовался обстановкой. В ходе очередного разговора после полудня полковник настойчиво просил его оказать помощь артиллерией, но командующий тянул время. В этот момент начало обостряться положение и у Черкасского, вероятно, поэтому командарм старался до последнего использовать средства дивизии и бросить на чашу весов свой резерв в самый тяжелый период боя у Обоянского шоссе. Но обстановка сложилась таким образом, что понятное стремление опытного военачальника сберечь средства, чтобы не остаться с пустыми руками в критический момент, привело к тому, что крайне нуждавшаяся в усилении 52-я гв. сд в конце концов не получила ничего, кроме одной противотанковой батареи.

Согласно плану маневра противотанковым резервом армии, танкоопасные направления в полосе 52-й гв. сд должна была прикрывать 28-я оиптабр майора В.П. Косачева. В середине дня 5 июля ее полки находились на прежних рубежах: в районе Покровки, выс. 254.2 (около 10 км севернее Быковки). По штату бригаде полагалось иметь три иптап: два – укомплектованных 76-мм орудиями, один – 45-мм пушками и на каждое ПТО одну автомашину плюс транспорт для доставки боеприпасов и продуктов. К началу боев в ней было сформировано лишь два полка, имевшие на вооружении 76-мм и 45-мм орудия и 50 % автотранспорта от нормы. Именно этот момент не был учтен И.М. Чистяковым при выборе момента выдвижения бригады для локализации прорыва 2-го тк СС к Быковке. Приказ о переброске полков к этому селу комбриг В.П. Косачев получил слишком поздно, полковые колонны тронулись в путь в тот момент, когда бой за село уже начался. Поэтому своевременную помощь гвардейцам оказать она не смогла. Боевые группы корпуса Хауссера превосходили в мобильности и маневренности советские части, и 5 июля они в полной мере использовали свое преимущество. Уже к 17.30 передовые батальоны мд СС «Лейбштандарт» овладел южной частью Быковки, а чуть раньше, в 17.00, мд СС «Дас Райх» полностью смял оборону подразделений 52-й гв. сд на выс. 233.3.

Из доклада штаба 28-й оиптабр: «…5.7.43 г. бригада получила приказ командующего артиллерии армии выбросить одну лучшую батарею 76-мм орудий в район клх. „Смело к труду“ для уничтожения прорвавшихся 13 танков противника. В 14.45 4-я батарея 1838-го иптап выступила для выполнения этой задачи. В 15.00 остальному составу бригады, имеющему средства тяги, была поставлена задача: 3-мя батареями 1838-го иптап и 3-мя батареями 1842-го иптап с одной батареей 1840-го иптап (подвижный резерв комбрига) выступить в район Быковки, с задачей: перекрыть основные танкоопасные направления: дороги из Пушкарного, из Томаровки и клх. „Смело к труду“. В 16.00 весь состав бригады, имеющий автотранспорт, во главе с комбригом выступил для выполнения поставленной задачи: 1838-й иптап по маршруту Покровка – Яковлево – выс. 218.3 – Быковка; 1842-й иптап со штабом бригады и подвижным противотанковым резервом двигался по маршруту: выс. 254.5 – Дуброво – Ольховка – Ворскла – Быковка.

В 17.00 части бригады, под сильным воздействием авиации противника понеся незначительные потери, достигли рубежа: Ольховка, выс. 234.8, где высланной вперед разведкой и личной командирской разведкой было установлено, что с. Быковка и южные окраины Козьмо-Демьяновки заняты противником. В районе с. Быковка, выс. 224.2, замечено скопление до 150 танков противника. Установив, что основная масса танков и мотопехоты противника двигается в обход, в направлении на Яковлево, комбриг принял решение отвести части на прежние рубежи обороны для отражения атаки танков противника. В 22.00 5.7.43 г. части бригады заняли прежние боевые порядки, привели все в боевую готовность для отражения атаки противника».

Район Быковки имел важное тактическое значение. Село находилось на краю первой оборонительной полосы 6-й гв. А, но еще в ее системе, поэтому являлось последним хорошо укрепленным узлом сопротивления перед второй полосой. На восток от него шли три глубоких заболоченных оврага, на запад – пойма Ворсклы; единственный путь, по которому из этого района танки могли двигаться на север, к с. Яковлево, была дорога Томаровка – Яковлево, проходившая через центр села. Далее она шла в Козьмо-Демьяновку, расположенную рядом с Быковкой (через мост). Кроме того, в селе находились еще два моста через Ворсклу, по которым можно было пройти и на западный берег реки. Однако удерживать Быковку, на которую наступали две боевые группы мд СС «Лейбштандарт», усиленные танками, И.М. Некрасову было уже практически нечем, и эсэсовцы попытались сразу же взять ее в клещи. Одну из первых атак на село благодаря хорошей маскировке и выдержке личного состава успешно отразил 1-й взвод 95-й роты фугасных огнеметов лейтенанта З.Ф. Фасхиева. «В 14.30 танки противника и пехота вышли на огневые позиции взвода ФОГов, – писал в наградном листе командир роты ст. лейтенант Н.Е. Пахомов. – Взвод подпустил танки на расстояние 25–30 метров и подорвал ФОГи. Огнем взвода уничтожено 7 танков, 40 солдат и офицеров. Продвижение противника было задержано на 1 час 30 минут. Взвод тов. Фасхиева, оставшись без огневых средств борьбы с танками, организованно отходил, ведя бой с наседавшей пехотой. Взвод вышел из боя, дополучил матчасть и 10 июля 1943 г. опять занял огневые позиции». За этот бой лейтенант З.Ф. Фасхиев приказом командования 6-й гв. А от 25 августа 1943 г. был удостоен ордена Отечественной войны 2-й степени.

Но уже между 16.40 и 17.15 передовой батальон 1-го тгп СС «Лейбштандарт» ворвался на восточные окраины Быковки, а 2-й тгп СС, преследуя отходившие подразделения 52-й гв. сд, вошел в село с юга и вел уличные бои в его центральной части. После 18.00 советские войска окончательно оставили Быковку, а через два часа части дивизии Виша, овладев и Козьмо-Демьяновкой, двинулись к позициям боевого охранения 51-й гв. сд, занимавшей оборону на второй полосе. Ее артиллерия уже около 17.00 открыла заградительный огонь по участкам, где, по данным разведки, наблюдался подход войск 2-го тк СС.

В этой сложной обстановке храбро и решительно действовал взвод саперов 52-й гв. сд под командованием лейтенанта Н.А. Киселева. Предполагая такое развитие обстановки, командование дивизии распорядилось: все мосты в Быковке заранее подготовить к взрыву. И в момент, когда эсэсовцы ворвались в село, перед саперами встала очень трудная задача: во-первых, не упустить момента, когда полностью завершится отход подразделений дивизии, чтобы обязательно подорвать мосты, во-вторых, не допустить прорыва противника через Ворсклу на плечах отходивших войск. «…Задача осложнялась тем, что подступы к мостам враг держал под артиллерийско-минометным и пулеметным огнем, – писал начштаба дивизии подполковник Г.Г. Пантюхов. – Саперы по горло в воде подобрались к мостам и подсоединили взрывные устройства. Как только наши подразделения прошли через Быковку, лейтенант Н.А. Киселев взорвал мост, не дав противнику форсировать реку».

Уничтожение мостов в Быковке сыграло важную роль в сдерживании 2-го тгп СС, его передовым батальонам не удалось с ходу перебросить за реку бронетехнику и тяжелое вооружение. Поэтому темп наступления на север и расширения коридора прорыва на запад упал, хотя движение дивизии Виша не остановилось. Эсэсовцы, используя неразбериху, переправились через русло вброд и вступили в бой с подразделениями 153-го гв. сп на западном берегу Ворсклы. Согласно документам штаба 52-й гв. сд, в 16.00 противник, развивая успех, двумя ротами автоматчиков ворвался в с. Ворскла и закрепился в нем. Подполковник Шамов докладывал: «…Части дивизии отдельными разрозненными подразделениями, ведя упорные бои в окружении и полуокружении, погибая целыми подразделениями, к исходу дня 5.7. вышли на рубеж: 153-й гв. сп – лог Лапин, Вознесеновский; 151-й гв. сп – (иск.) Вознесеновский, Ворскла, (иск.) Солонец; 155-й гв. сп – (иск.) Гонки, роща западнее Непхаево, ведя огневой бой с противником. Значительная часть подразделений продолжала вести упорный бой в окружении».

Ситуация для командования и 52-й гв. сд, и 22-го гв. ск осложнилась тем, что основные пункты управления войсками подверглись сильному воздействию артиллерии и авиации. Отход подразделений организовывали в основном командиры батальонов и частично рот, на некоторых участках – даже офицеры управления полков, т. к. командиры взводов и основная часть рот почти все вышли из строя. Штаб 52-й гв. сд, наспех развернутый в районе Козьмо-Демьяновки после отхода из Быковки, потерял связь с отходившими двумя полками, попал под сильную бомбежку и был вынужден вновь спешно покинуть место расположения. «Когда противник овладел Быковкой, – вспоминал полковник Г.Г. Пантюхов, – КП дивизии оказался под угрозой захвата. В это время И.М. Некрасов переходил на запасной командный пункт. Здесь, в Быковке, оставались начштаба дивизии и группа штабных командиров. Надо было и отдать подразделениям приказ на отход, и самим отходить поскорее, но от командира дивизии не было радиосигнала о том, что он на месте и взял управление частями на себя. Так как передатчик радиостанции штаба вышел из строя, а проводной связи не было, начальник штаба распорядился отправить в части с приказом об отходе мотоциклиста из роты связи гв. мл. сержанта В.А. Скрынника. Храбрый воин, не пугаясь разрывов бомб и снарядов, умчался выполнять боевое задание. Подразделения отошли на новые оборонительные позиции, успев оторваться от противника. Несколько позже, когда танки и автоматчики врага пробились в район КП, начальник радиостанции гв. старшина А.Ф. Минин и связист Н.А. Лисицын, невзирая на огонь, вынесли на себе ценную аппаратуру».

В 18.00 связь командования 6-й гв. А с дивизией Некрасова оборвалась окончательно и до исхода дня отсутствовала. Поэтому оно не знало истинное положение ее частей и ситуацию в самом соединении, а главное – командарм был лишен основного источника информации об оперативной обстановке на столь важном участке.

Из журнала боевых действий 2-го тк СС: «На стороне неприятеля, который сначала чрезвычайно упорно сражается, фиксируются по мере развития нашего наступления помимо ослабления сопротивления также отступательные движения. Чтобы помешать противнику закрепиться на второй линии обороны, дивизиям СС „Лейбштандарт“ и „Дас Райх“ отдается приказ: несмотря на позднее время, около 18.00, как можно скорее подтянуть танковые полки и еще засветло прорвать вторую линию обороны. Дивизия СС „Мертвая голова“ получает задачу: направить в Журавлиный лес сильную разведку для установления связи с правым крылом мд СС „Дас Райх“ и очистки леса.

В 17.50 мд СС „Лейбштандарт“ взяла Быковку, около 19.40 атакует вторую линию обороны и в 19.50 стоит в 500 метрах южнее второй линии перед дефиле на южной окраине Яковлева. Поскольку у дивизии СС „Дас Райх“ плохие дороги и пробки на пути движения, которые существенно замедляют подтягивание сил, наступление было остановлено приказом по корпусу. Вторая линия должна быть столь же планомерно атакована утром, после сосредоточения сил. В течение ночи как можно больше предполья должно быть занято, пехота должна продвинуться до выс. 241.5».

В ходе дальнейших боев на левом фланге корпуса Хауссера мд СС «Лейбштандарт» к полуночи основными силами приданного 315-го грп удалось форсировать Ворсклу на участке: Задельное, Каменный лог, Веселый, Ворскла и, потеснив 153-й гв. сп, создать плацдарм шириной 3–3,5 км. По данным штаба 6-й гв. А, передовые части СС уже в 16.30 вступили в бой с подразделениями 51-й гв. сд в районе выс. 218.3, затем полностью овладели селом Ворскла на западном берегу одноименной реки и подошли к хутору Солонец, расположенному в 3 км севернее этого села. А согласно дневной сводке (на 17.00 6 июля) штаба мд СС «Лейб штандарт», к исходу 5 июля ее подразделения вышли на линию: выс. 234.8 (1 км севернее Козьмо-Демьяновки) – северная окраина Козьмо-Демьяновки – 0,5–1 км от второй линии обороны 6-й гв. А.

Перед сумерками 52-я гв. сд частью сил отошла за реку Ворскла и закрепилась на следующих рубежах: 153-й гв. сп и 151-й гв. сп – выс. 233.6, выс. 238.4, овраг 1,5 км западнее Солонец, а 155-й гв. сп сосредоточился в полосе обороны 375-й сд в районе Непхаево.

Таким образом, примерно через 17 часов после начала наступления корпус Хауссера прорвал главную полосу армии Чистякова в районе дороги Белгород – Обоянь на всю глубину и вышел ко второй (переднему краю 154-го гв. и 156-го гв. сп 51-й гв. сд) на фронте 6–6,5 км. Эта дивизия находилась во втором эшелоне (ее передний край располагался на расстоянии 12–15 км от переднего края 52-й гв. сд), но на направлении главного удара 4-й ТА, поэтому уже на рассвете 5 июля ее позиции подверглись сильному удару с воздуха. Усиленными бомбежками переднего края по площадям немцы старались как можно больше взорвать минных полей, повредить линии связи, перепахать окопы и противотанковые рвы на участках, куда планировали выйти их танковые соединения. Особенно настойчиво уничтожали экипажи самолетов позиции артиллерии. Летчики знали, сколько вреда может нанести даже одна хорошо замаскированная батарея с опытными расчетами. На одной из встреч фронтовиков мне довелось слышать рассказ командира артполка, который вспоминал, как однажды допрашивал летчика со сбитого «Юнкерса»: «По сей день помню слова этого молодчика с крестом на шее: „Нам говорили, что противотанковая пушка – это мина на колесах многоразового использования, поэтому мы ваши позиции обрабатывали по несколько раз, чтобы уничтожить их с гарантией“».

О том, что происходило 5 июля на позициях одного из артподразделений 51-й гв. сд, уже после войны вспоминал командир огневого взвода 5-й батареи 122-го гв. ап В.Г. Рубцов: «Наш полк (три дивизиона, в каждом по две батареи 76-мм пушек и одна батарея 122-мм гаубиц) глубоко зарылся в землю в районе Яковлево. Между орудиями имелись траншеи с „лисьими норами“ (боковыми нишами, где могли укрыться 1–2 человека), землянками в пять-шесть накатов и добротными углублениями с перекрытиями для боеприпасов. Все было тщательно замаскировано.

…Весь день 5 июля передовые позиции обрабатывались авиацией. По 80–120 самолетов, несмотря на противодействие наших летчиков и средств ПВО, наносили мощные удары. В один из налетов на позицию батареи спикировали несколько бомбардировщиков. Одна бомба весом примерно с полтонны взорвалась между 3-м и 4-м орудиями, недалеко от траншеи, соединяющей их. Траншея сплющилась, солдат моего взвода Волков оказался погребенным заживо. Бросились разгребать землю лопатами и руками. Волков оказался в „лисьей норе“, и это спасло его. Он снова занял место у орудия, хотя из-за перенесенного шока его надо было бы отправить в санчасть.

К вечеру танки подошли к Яковлеву. Завязался бой. Наша и соседняя батареи перешли на прямую наводку. Стали вести прицельный огонь по танкам и пехоте противника. Огонь уже велся самостоятельно по команде командиров взводов и командиров орудий. Подбитые танки не считали, кругом везде горело, все окуталось дымом, гарью и пылью. Люди сражались не на жизнь, а на смерть. В этом дневном и вечернем бою были убиты и ранены несколько человек, но боевую готовность расчеты не потеряли, каждый солдат мог заменить любого – сказывалась высокая выучка личного состава. Помню, погиб командир орудия из 1-го взвода Стариков, которого любили за смелость, отвагу, юмор и веселый нрав. Мы его считали батарейным „Василием Теркиным“. Бой 5-го числа показал низкую точность стрельбы танков противника, видимо, сказалась их нервозность от тех потерь, которые они несли. Прямых попаданий в орудия не оказалось, но вокруг все было вспахано снарядами».

Штаб артиллерии 51-й гв. сд о событиях прошедшего дня так доносил: «К 20.00 5.7.43 г. противник потеснил наше боевое охранение, дошел до главной оборонительной линии и с наступлением темноты приостановил наступательные действия, перегруппировывая и подтягивая силы.…До подхода к главной линии 51-й гв. сд противник понес потери от огня нашей артиллерии подбитыми и подожженными: танков – 13, автомашин с боеприпасами и грузами – 10, уничтожена одна самоходная пушка, два шестиствольных миномета, два станковых пулемета… Огнем с закрытых позиций подавлено 4 артиллерийских и минометных батареи, 5 огневых точек, подбито 8 автомашин с пехотой и 2 бронемашины».

Значительно сложнее и не так успешно развивалось наступление на правом фланге 2-го тк СС, в полосе мд СС «Мертвая голова». Весь день она вела очень тяжелые бои по прорыву рубежа 375-й сд полковника П.Д. Говоруненко. Бригаденфюрер М. Зимон действовал по испытанной схеме. Около 11.00 грп «Туле», усиленный танками, нанес удар в стык 52-й гв. и 375-й сд, от выс. 218.0 в направлении на х. Гонки. Полковой группе удалось прорвать передний край 2/155 гв. сп, оборонявшего район х. Гремучий, на стыке с 3/154 гв. сд, который занимал позиции по восточному краю балки в районе Ерик, и в 12.30 она достигла противотанкового рва восточнее х. Березова. Однако попытка зайти в тыл подразделениям, оборонявшим хутор, успехом не увенчалась. Гвардейцы держались стойко.

Чтобы сломить сопротивление, М. Зимон решил нанести по 3/154 гв. сп двойной удар: батальоном тгп «Туле» – севернее Ерика, а 3-м батальоном тгп «Теодор Ейке» – с юга, из района выс. 224.3. Основные же силы боевой группы дивизии (главных сил тгп «Туле» с тяжелой ротой «тигров» и тп «Данмарк») прорывались к лесу Журавлиный, через выс. 216.5 (2,5 км севернее Гремучего). Однако и здесь, из-за упорного сопротивления частей 52-й гв. и 375-й сд, сначала они тоже топтались на месте. Положение начало меняться, только когда мд СС «Дас Райх» овладела х. Березов. После этого подразделения обеих дивизий в районе х. Гремучий взяли в кольцо 2/155 гв. сп, и, выставив против него заслон, войска Крюгера двинулись на выс. 216.5. В 15.15 гренадеры грп «Туле», во взаимодействии с тгп «Фюрер», который прорвался западнее, к выс. 233.3, наконец овладели выс. 216.5. Бойцы и командиры 3/154 гв. сп в этих боях проявили мужество и отвагу. Однако численное превосходство было на стороне эсэсовцев. Поэтому они смяли его рубеж, основная часть батальона погибла или попала в плен. 18 июля дивизия доносила, что из этого батальона вернулось в строй лишь 80 человек.

«После каждого разговора с командиром соседей дивизии полковником И.М. Некрасовым наш комдив все больше мрачнел, – вспоминал начальник политотдела 375-й сд полковник С.Х. Айнутдинов. – Около 9 часов, после очередного разговора с Некрасовым, комдив встревоженно сказал:

– Немцы прорвали оборону 52-й гв. сд, более 50 танков и пехота ворвались на передний край в районе Березова. Дивизия ведет бой с прорвавшимися танками…

Полковник связался с командиром правофлангового полка подполковником Фроловым, вызвал к себе командующего артиллерией дивизии, командира 96-й отбр и командира саперного батальона. Вскоре нам стало известно, что на участке нашего правого соседа, где была прорвана оборона, танки и пехота противника стали распространяться во все стороны, нарушая оборону 52-й гв. сд. Ее поредевшие подразделения, сдерживая врага, отходили на север. Наш правый фланг стал оголяться.

Положение осложнялось. „Перестрой свой боевой порядок по второму варианту, – приказал комдив командиру 1243-го сп подполковнику Фролову. – Держись крепко!“ Второй вариант означал: продолжая бой с атакующим врагом с фронта, быть готовым отражать его удары с правого фланга».

1243-й сп, усиленный 2/1245 сп и 3/154 гв. сп, удерживал правый фланг дивизии по линии: 1 км западнее колхоза «Смело к труду», 200 м южнее высот 225.9 и 214.5, северо-западная окраина леса западнее х. Ерик, с. Шопино (западное), овраг в 1 км севернее выс. 211.6. В этот день именно его батальоны приняли основной удар мд СС «Мертвая голова». По плану П. Хауссера, ее боевая группа, усиленная бронетехникой, после прорыва переднего края и выхода к лесу Журавлиный должна была развернуться на восток, смять правый фланг 375-й сд (1243-й ап) и, повернув затем на юго-запад, нанести удар вдоль шоссе Белгород – Обоянь к выс. 225.9, т. е. «смотать» оборону дивизии Говоруненко с севера на юг.

В 15.45 2-й батальон тгп «Туле» при поддержке бронегруппы (40 танков, в том числе «тигров»), достиг Обоянского шоссе в районе клх. «Смело к труду» и после примерно часового боя начал обходить правый фланг 1243-го сп, стремясь выйти в тыл и отрезать его батальоны от основных сил. У колхозных построек эсэсовцев встретил плотный огонь одной батареи истребительно-противотанкового дивизиона, роты ПТР и роты автоматчиков 375-й сд. В результате скоротечного боя эсэсовцы, потеряв 3 танка, уничтожили этот узел сопротивления (батарею) и продолжили наступление в направлении Гонки и выс. 225.9 (у Обоянского шоссе). К этому времени путь 2-го батальона тгп «Туле» через рубеж 375-й сд (от исходных позиций у Березова – окраины хутора – выс. 216.5 – клх. «Смело к труду») напоминал дугу, которая охватывала правый фланг 375-й сд. Через некоторое время боевая группа СС вышла к окопам второго эшелона полка Фролова. «Отход 52-й гв. сд создал благоприятные условия для удара врага… – писал С.Х. Айнутдинов. – Дивизия фактически осталась позади прорвавшихся вражеских войск, но вела упорный бой, прочно удерживая Обоянское шоссе в районе Шопино и Ерик. Враг с каждым часом бросал против дивизии новые силы, пытался очистить от нее шоссе. Группа автоматчиков, поддержанная танками, ворвалась в траншею стрелковой роты, которой командовал старший лейтенант Г. Алферов. Бойцы вступили в рукопашный бой. Командир 3-го сб ст. лейтенант П. Голубь ударил по вражеским автоматчикам силами своего резерва. Особенно дерзко дрались в рукопашной схватке воины взвода 8-й роты лейтенанта А. Душина, пришедшие на помощь своему соседу. Храбро действовало отделение ст. сержанта Е. Дубровина, которое приняло на штыки вражеских автоматчиков, бросившихся на его траншею.

Враг не прошел. На участке третьего батальона 1243-го сп совместными усилиями удалось восстановить прежнее положение. Но более тридцати танков и пехота нанесли удар по обороне этого же полка с тыла, а до пятидесяти танков – из района клх. „Смело к труду“. Неся большие потери, противник шаг за шагом углублялся в оборону полка. Многими воинами овладело странное, непривычное чувство. Даже бывалые из них с трепетом, с тревогой оглядывались назад. Фронт оказался за спиной.

Штаб полка переместился вглубь обороны, поближе к переднему краю. Подполковник Фролов вынужден был оставить свой наблюдательный пункт, перейти на НП командира батальона ст. лейтенанта Голубя и оттуда управлять боем. Связисты быстро восстановили нарушенную связь с подразделениями с нового наблюдательного пункта. Враг нажимал на полк с фронта и с тыла. Полковнику Говоруненко по телефону, по радио беспрерывно докладывали о ходе боя командиры частей и подразделений. Донесения были одно тревожнее другого. Но комдив проявлял необыкновенную выдержку. Слушая сообщения командиров, он давал им необходимые указания, приказывал, требовал, принимал решения, отвечающие конкретной обстановке, не отходя ни на шаг от своего наблюдательного пункта.

– Держаться на месте, – приказывал он, – уничтожать танки, отсекать пехоту, не отступать!..

Время от времени о ходе боя в полосе обороны дивизии Говоруненко лично докладывал командарму генералу Чистякову.

У командира сейчас было единственное требование к уральцам:

– Держаться! Держаться хотя бы до вечера!».

Овладев к 19.00 клх. «Смело к труду» и х. Гонки, боевая группа мд СС «Мертвая голова» вышла к выс. 225.9 (восточнее х. Гремучий). Холм располагался на Обоянском шоссе и являлся самой высокой точкой в округе, с него хорошо просматривалась вся оборона правого крыла 375-й сд. Поэтому М. Зимон стремился овладеть ею, рассчитывая развернуть здесь тяжелые орудия и шестиствольные минометы для уничтожения позиций артиллерийских расчетов дивизии Говоруненко. На гребне высоты был оборудован НП одного из дивизионов 932-го ап 375-й сд. При подходе танков к ней помощник начальника штаба дивизиона ст. лейтенант М.Ф. Тульчинский, используя радиосвязь, начал корректировать огонь гаубичных батарей полка. «По мере подхода танков к высоте Тульчинский приближал огонь артиллерии к своему наблюдательному пункту, – вспоминал С.Х. Айнутдинов. – Ведя заградительный огонь, он выводил из строя танк за танком. Фашисты, не считаясь с потерями, лезли вперед. Десять танков поднялись на высоту, а Тульчинский все продолжал и продолжал корректировать огонь артиллерии. Вот танки у блиндажа Тульчинского. Со всех сторон черной смертью глядят их орудия. Вражеские автоматчики кричат:

– Рус, сдавайся! Живым останешься!

В ответ им летят гранаты. Тогда трое фашистов попытались ворваться в блиндаж, чтобы живьем взять русского офицера. И все трое тут полегли от автоматной очереди Тульчинского. У входа в блиндаж одна за другой рвутся несколько гранат. Падает замертво связист. Недалеко от него лежит тяжело раненный разведчик. Один из танков, лязгая гусеницами, приближается к блиндажу, чтобы своей тяжестью раздавить его. Тульчинский выскакивает из блиндажа и сильным взмахом руки бросает две противотанковые гранаты. Танк резко поворачивается на подорванной гусенице. Автоматная очередь попадает в Тульчинского. Собрав последние силы, он подползает к рации, окровавленной рукой берет микрофон и шепчет в эфир: „У моего блиндажа много фашистов. Бейте их! Огонь на меня!“ Это была его последняя команда и последние, мужественные слова.

Как ни тяжело было друзьям-артиллеристам выполнять команду Тульчинского „Огонь на меня!“, обстановка диктовала именно это. По команде командира полка П.Т. Губарева по вражеским танкам открыли беглый огонь артдивизионы Н.М. Новгородцева и Г.Я. Мальшакова. На высоте 225.9, преграждая путь врагу, бушевало море огня….Когда наши контратакующие подразделения отбили выс. 225.9, у НП Марка Тульчинского обнаружили десятки трупов вражеских солдат и три догорающих танка. Всего на высоте было подбито 10 танков. Так до конца выполнили военную присягу и свой долг офицера М.Ф. Тульчинский и его боевые друзья. За этот подвиг Марк Федорович посмертно награжден орденом Отечественной войны».

По данным, которыми располагал штаб 375-й сд, у клх. «Смело к труду» ударная группа противника разделилась: часть ее сил двинулась на юг, вдоль Обоянского шоссе, а часть бронегруппы – в направлении с. Вислое и Терновка, где находились переправы через Липовый Донец. Командование 6-й гв. А понимало – эсэсовцы рвутся в тыл войскам, занимавшим главную полосу юго-западнее Обоянского шоссе, возникла угроза развала обороны на всем левом фланге армии.

В 18.00 заместитель командующего 6-й гв. А генерал-майор П.Ф. Лагутин отдал приказ командиру 96-й отбр генерал-майору В.Г. Лебедеву: выдвинуться на правый фланг 375-й сд, чтобы усилить прикрытие этого участка и удержать переправы в Вислом и Терновке, а также «плацдарм на западном берегу р. Липовый Донец – как исходное положение для удара во фланг наступающей на Обоянь группировки противника». К этому времени штаб армии уже получил информацию о решении Н.Ф. Ватутина на рассвете 6 июля нанести контрудар по боевому клину 4-й ТА силами 6-й гв. А и 1-й ТА. «…Выполняя эту задачу, – писал в докладе командир 96-й отбр, – в 19.30 5.7.43 г. ГПЗ достигла северо-западной опушки ур. Ямская Дача и обнаружила, что 5 танков противника с десантом автоматчиков подходили к западной окраине Вислое. Следовавшая в ГПЗ истребительно-противотанковая батарея развернулась вдоль железной дороги и открыла огонь по танкам противника. Первым же выстрелом старшина Бодоква подбил два танка противника, третий танк подбило орудие сержанта Конавка. Для обеспечения 375-й сд от флангового удара и прикрытия плацдарма для удара во фланг наступающей немецкой группировке я выслал вперед 331-й тб с иптб и мспб, которые с боем вышли на рубеж: роща, что в 2 км северо-западнее Вислое, высоты 209.5, 192.6, и заняли оборону, контролируя своим правым флангом дорогу Обоянь – Белгород, перекрывая по ней движение в дневное время. 228-й тб расположился по западной опушке ур. Ямская Дача с задачей держать под обстрелом переправы в Вислом, Терновке и огнем с места поддерживать действия 331-го тб. При выполнении задачи части и подразделения бригады отразили три танковые атаки, уничтожив 17 немецких танков, 6 автомашин, 9 орудий, до двух батальонов пехоты».

К исходу дня бригада Лебедева заняла оборону у переправ в Непхаево, Вислое, Терновка. На ее усиление П.Д. Говоруненко выдвинул 1/1241 сп. Ситуация здесь складывалась неустойчивая. Эсэсовцы пока действовали не в полную силу, главное внимание они уделяли развитию успеха в северном направлении. Собранные у переправ подразделения при сильном танковом ударе позиции удержать долго не могли. Поэтому командование Воронежским фронтом решило сосредоточить в этом районе более мощное танковое соединение, 2-й гв. Тацинский танковый корпус. Предполагалось, что к рассвету 6 июля он выйдет сюда и совместно с 5-м гв. Сталинградским танковым корпусом нанесет контрудар по правому крылу группировки, прорывавшейся вдоль Обоянского шоссе (2-й тк СС).

375-я сд удерживала прежний рубеж обороны частями перового и второго эшелонов примерно до 19.30. Стрелковые батальоны успешно отражали атаки эсэсовцев. Высокую эффективность показали две роты фугасных огнеметов, действовавшие в полосе дивизии. Сохранились донесения штаба мд СС «Мертвая голова», в котором он сетует на упорство русских в районе Ерика и отмечает использование ими в обороне большого количества фугасных огнеметов. После прорыва немецких танков в район Вислое, выс. 209.5, выс. 192.6, для стабилизации обстановки комдив-375 решил использовать свой резерв, который находился в боевой готовности. Вот как об этом тяжелом моменте вспоминал начальник политотдела дивизии: «Говоруненко ясно представлял размеры опасности, нависшей над дивизией, и искал пути ее ликвидации. Заместитель командира дивизии подполковник Казачук неоднократно предлагал комдиву начать контратаку резервами дивизии. Говоруненко был неумолим:

– Рано, Константин Павлович. Победит тот, кто не только окажется сильным, но и хитрым, у кого нервы крепче. Потерпи!

Полковник искал уязвимое место в боевых порядках гитлеровцев и ждал момента для чувствительного удара своими резервами. Разведчики дивизии и полков следили за каждым шагом врага и докладывали об этом комдиву. Артиллерийский огонь, который обрушился на высоту 225.9, расстроил боевые порядки врага. До десяти танков было подбито и подожжено. 1243-й сп своими контратаками на некоторых участках остановил продвижение фашистов. Гитлеровцы без свежих сил не могли идти вперед, а у 1243-го сп не хватало сил, чтобы отбросить прорвавшихся вглубь обороны полка фашистов. Наступил критический момент. Сейчас исход боя зависел от того, кто правильно оценит обстановку и использует ее для победы. Говоруненко оказался умнее врага. Он без колебаний решил не давать гитлеровцам времени, чтобы подтянуть свежие силы и организовать новую атаку. Вот теперь комдив дал команду своим резервам. Танковая бригада, истребительный противотанковый артиллерийский полк, стрелковый батальон, саперы, истребители танков, поддержанные мощным артогнем из района Вислое, нанесли удар под корень фашистскому клину…

Из рощи, что севернее хутора Ерик, на выс. 225.9 под общим командованием капитана Покатаева поднялись в контратаку стрелковая рота горьковчанина Ивана Менькова, рота автоматчиков коммуниста Мефодия Антонюка, разведвзвод кандидата в члены партии Федора Шульгина. В боевых порядках контратакующих, перекатывая свои „сорокапятки“ с рубежа на рубеж, шли расчеты батареи свердловчанина Ивана Кривошея. Командующий артиллерией дивизии подполковник Н.Д. Азаров с передового наблюдательного пункта лично управлял огнем артиллерии, поддерживающей контратакующих. Видимо, гитлеровцы не ожидали такой контратаки на этом рубеже, где они имели успех и некоторое превосходство в силах. Контратака ошеломила их. Они не выдержали, отошли на свои исходные позиции. Много убитых солдат и офицеров, несколько подбитых танков оставил враг на поле боя».

Тем не менее полностью восстановить оборону на правом фланге дивизии не удалось. После войны командир 1243-го сп вспоминал: «Оценив создавшуюся тяжелую для полка обстановку, я решил: 1-м сб, находившимся на марше с учебных занятий из района Гостищево, прикрыть с тыла боевые порядки 2/1243 сп и 3/158 гв. сп 51-й гв. сд, отбивавших атаки противника с юга, заняв рубеж обороны по северным скатам высоты непосредственно севернее Ерика, фронтом на север. К исходу дня противник, понеся тяжелые потери… все же прорвался на передний край с севера, непосредственно восточнее Ерика. Отрезанные, оборонявшиеся в Ерике, 4 ср 2/1243 сп, остатки 1-го сб и 3/158 гв. сп, с санкции полковника Говоруненко в течение ночи с 5 на 6.7. мною были выведены в северную часть Шопино, где заняли рубеж обороны на подготовленных ранее позициях фронтом на север».

Таким образом, мд СС «Мертвая голова», хотя и потеснила подразделения на правом фланге 375-й сд с их позиций, но решить главную задачу дня – смять ее оборону и, овладев переправами через Липовый Донец, выйти на его левый (восточный) берег – она не смогла. Несмотря на вклинение боевой и бронегруппы СС, правый фланг дивизии Говоруненко сохранил устойчивость, 1243-й сп остался боеспособным и продолжил удерживать позиции, на которые отошел. Успешным этот день оказался и для других полков этого соединения.

Таким образом, в первый день операции дивизия Говоруненко в основном осталась на своих рубежах и при этом сковала боем силы численно превосходящего противника – мотодивизии в полном составе. Это позволило И.М. Чистякову удержать ситуацию на левом фланге армии под контролем, не вводить в бой резервную 89-ю гв. сд, сохраняя ее для будущих боев. Кроме того, 375-я сд в целом без ущерба себе смогла помочь своими частями и соседу – 52-й гв. сд, передав для обороны Крапивенских Дворов 1240-й иптап.

Итак, к исходу 5 июля 1943 г., несмотря на сильный удар трех моторизованных дивизий, при плотной поддержке с воздуха, 2-й тк СС не сумел сломить сопротивление 6-й гв. А и полностью выполнить поставленную задачу – танковой группой выйти к излучине Псла; прорвать на всю глубину удалось лишь главную полосу обороны, вторая по-прежнему находилась в руках гвардейцев. Серьезные проблемы в АГ Кемпфа, топтание 48-го тк у Черкасского и лишь частичное выполнение задач дня корпусом СС свидетельствовали о том, что уже в первый день наступления план «Цитадель» дал глубокую трещину. Этот неуспех был первым предвестником его провала, хотя, например, П. Хауссер в тот момент еще считал, что положение в полосе его корпуса еще возможно выправить 6 июля. И он окажется прав, но упущенные возможности и время 5 июля германской стороне наверстать уже никогда не удастся.