Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
В ночь с 6 на 7 июля никто из высшего командного состава 6-й гв. А практически не смог вздремнуть. После тяжелейшего дня перед ее руководством стояли две очень серьезные задачи: во-первых, собрать войска и выстроить новую систему обороны, во-вторых, подготовиться и утром перейти в контрудар. Помимо всего прочего, сложность заключалась в том, что ее штаб толком не знал, где находится значительная часть войск, в том числе и тех, которые командование фронта запланировало для проведения контрудара, и в каком они состоянии. Резервов у командарма не осталось. Большинство дивизий к этому времени были заметно ослаблены, три – уже разбиты. Их полки, понесшие за двое суток существенные потери, были разбросаны по всему многокилометровому участку обороны, управление потеряно, а связь штаба армии с КП 23-го гв. ск прерывалась на 6–8 часов подряд. Учитывая, что противник наступал сразу несколькими танковыми группами и боевые действия носили очень динамичный характер, этого времени было достаточно для глубокого прорыва рубежа корпуса, а отсутствие информации не позволяло армии оперативно реагировать на обстановку.
Особенно тяжелое положение складывалось в 5-м гв. Стк и 23-м гв. ск. Управление последнего, около 17.00 снявшись по тревоге, отошло в сад северо-западнее х. Васильев (за передний край 69-й А) и потеряло связь с войсками. Из трех его дивизий о местонахождении и состоянии двух корпус толком не знал до вечера 7 июля. Предполагалось, что полностью разбиты 51-я гв. и 52-я гв. сд, их части, попав под «каток» численно превосходящей группировки и понеся значительные потери, были рассеяны и выходили из боя, но куда – не ясно. Хотя связь корпуса со штабом 51-й гв. сд терялась лишь на короткое время, но ее командование о состоянии своих частей могло сообщить очень мало. В оперативной сводке на 4.00 7 июля начальник ее штаба полковник П.Н. Прихно доносил, что основные силы дивизии ведут бой на прежнем рубеже, в том числе и у выс. 246.3. Хотя к этому времени он давно находился в руках эсэсовцев, а оборонявшие его 154-й гв. и 156-й гв. сп рассеяны. К утру офицер связи, посланный для их розыска, доложил, что два батальона 154-го гв. сп, общей численностью до 500 человек, с 8 орудиями 122-го гв. ап и 5 «сорокапятками» 60-го гв. оиптад сосредоточились на южной окраине села Сухо-Солотино (у безымянной высоты в 2 км западнее и на выс. 227.4) и приступили к окапыванию. Затем поступило сообщение из штаба 375-й сд: 158-й гв. сп полковника М.К. Белова отошел за ее линию обороны и собирается в районе ст. Тетеревино и у выс. 225 (восточнее от нее). О положении дивизии Некрасова в корпусе вообще ничего не было известно. В его оперативной сводке № 0130 к 17.00 7 июля отмечено: «С 52-й гв. сд с 17.00 6.7.43 г. прервана связь. Для восстановления связи с частями дивизии выслан командир штакора, который к 14.00 не возвратился. Часть личного состава дивизии сосредоточена в р-не Красное».
И.М. Чистяков был крайне недоволен пассивностью и вообще тем, как командование 23-го гв. ск, и в первую очередь генерал-майор П.П. Вахрамеев, управляют войсками в сложившейся обстановке. В момент, когда штакор докладывал, что не знает, куда отошли разбитые полки 52-й гв. сд, командарм уже установил связь с ее штабом и получил предварительные данные о состоянии частей. Это обстоятельство, наряду с беспомощностью и растерянностью комкора 6 июля, станет главным поводом для его отстранения от должности сразу после операции, которое полностью поддержит командарм.
Но вернемся к ситуации в 52-й гв. сд, положение в ней действительно оказалось очень тяжелым. И.М. Некрасов в районе Яковлево 6 июля получил тяжелое ранение, и его отправили в госпиталь; временно в командование соединением вступил ее начальник штаба подполковник Г.Г. Пантюхов, а штаб отошел в Скоровку (6 км восточнее ст. Прохоровка). О местонахождении примерно трети личного состава не было ничего известно. Красноармейцы и командиры из района Яковлево поодиночке и небольшими группами отходили в полосы 69-й А и 1-й ТА; где собирается дивизия – практически никто не знал. Лишь к концу дня ее штаб определил район сел Журавка, Свино-Погореловка, Думное как места, куда должны сосредотачиваться разбитые подразделения, и для скорейшего их сбора в близлежащие от линии фронта села и соседние дивизии были направлены младшие командиры полков. Тем не менее обстановка не позволяла И.М. Чистякову отвести на восстановление дивизии больше суток. Тем же вечером он приказал: к 24.00 7 июля собрать людей и вывести на участок тыловой полосы в излучине р. Псел, где занять оборону на линии: х. Ключи, выс. 226, х. Полежаев; КП – развернуть на северной окраине Карташовки.
С 18.00 6 июля штаб 6-й гв. А потерял связь с танковым корпусом Кравченко, который по-прежнему подчинялся армии, поэтому не имел ясных данных об обстановке в его полосе после начала контрудара. Лишь перед полуднем 7 июля из штаба фронта поступит информация о том, что 5-й гв. Стк окружен, понес большие потери и с тяжелыми боями выходит из «кольца» в район ст. Беленихино, Ивановский Выселок, Лески. А согласно плану контрудара, приказ об отмене которого был подписан только после полуночи 6 июля, ему предстояло действовать на левом фланге армии, с рубежа Шопино – Загодскот в направлений Драгунское, Бриллиантов.
Таким образом, к исходу 6 июля центр обороны 6-й гв. А (на восток в сторону Прохоровки) был смят, 23-й гв. ск разбит, а основные силы приданного 5-го гв. Стк пытались с боями вырваться из окружения. На ее левом фланге боеспособными оставались 89-я гв. сд полковника М.П. Серюгина, двигавшаяся в это время на рубеж: Дружный, выс. 178.7 (восточнее Шопино); 375-я сд полковника П.Д. Говоруненко, по-прежнему занимавшая оборону по Липовому Донцу на участке Рождественка, (иск.) Беломестная, и 2-й гв. Ттк полковника А.С. Бурдейного, который после контрудара (с полуночи) начал оттягивать свои бригады и полки на восточный берег Липового Донца.
На правом фланге армии положение в 22-м гв. ск тоже было очень тяжелым. Здесь по-прежнему оборонялись две дивизии: 90-я гв. и 67-я гв. сд. Обе были заметно ослаблены, особенно последняя, лишь один ее 196-й гв. сп во второй половине дня 6 июля, преследуемый противником, отошел на позиции 90-й гв. сд и занял оборону севернее Луханино. По его донесению, со всех батальонов собрались в общей сложности около 400 человек. Остальные полки дивизии Баксова все еще находились в окружении, часть их бойцов и командиров в течение ночи отдельными группами прорывались за Пену, часть уже попала в плен. Перед полуночью дивизия получила данные о том, что главные силы 199-го гв. сп и его командование сосредотачиваются в районе ур. Щенячье (2 км севернее х. Сырцев), а группы из 201-го гв. сп – в районе х. Гремучий и в роще восточнее. Кроме того, офицеры связи докладывали, что вместе с пехотой вышла и значительная часть артиллерии 138-го гв. ап дивизии, что было очень важно для ее командования. Тем не менее на утро 7 июля о боеспособности 67-й гв. сд можно было говорить лишь условно.
90-я гв. сд хотя во второй половине 6 июля и вступила в бой с 48-м тк и больших потерь не имела, но из-за передачи части стрелковых батальонов и артбатарей еще до наступления немцев в 67-ю гв. сд ее возможности тоже были существенно ограничены. Учитывая значительную растянутость фронта 6-й гв. А и, как следствие этого, сложность с управлением, Н.Ф. Ватутин с 3.00 7 июля передал 71-й гв. сд вместе с двумя батальонами 90-й гв. сд в подчинение К.С. Москаленко. Предполагалось, что это решение и усилит контрударную группировку 40-й А, и позволит более эффективно использовать дивизию в боях на левом фланге 4-й ТА.
Таким образом, к рассвету 7 июля И.М. Чистяков имел в подчинении: танковую бригаду (96-я отбр), два заметно поредевших танковых полка (245-й и 230-й отп), один сап (1440-й сап), два танковых корпуса (2-й гв. Ттк и 5-й гв. Стк), из которых лишь один сохранил полную боеспособность и связь со штабом армии, а также 7 стрелковых дивизий (51-я гв., 52-я гв., 67-я гв., 89-я гв., 90-я гв., 92-я гв. и 375-я сд), из которых лишь 3 были боеспособны (89-я гв., 90-я гв. и 375-я сд) и уже находились на рубежах в полосе наступления 4-й ТА. Переданная же армии 6 июля для контрудара 92-я гв. сд 35-го гв. ск еще была на марше из района Прохоровки к передовой. Чуть позже, в связи с усилением активности АГ Кемпфа, ее командование получит приказ фронта – выйти в полосу 7-й гв. А и занять оборону по линии: Кривцово, Мелихово, Шеино. В таком состоянии ни отражать наступление армии Гота, ни проводить крупномасштабный контрудар 6-я гв. А уже не могла. В этот момент основу обороны на Обоянском и Прохоровском направлениях составляли соединения 1-й ТА генерал-лейтенанта М.Е. Катукова, 2-го гв. Ттк полковника А.С. Бурдейного и три истребительно-противотанковых бригады: 14-я подполковника В.И. Заботина, 27-я подполковника Н.Д. Чеволы и 28-я майора В.П. Косачева.
Обо всем этом перед полуночью было доложено Н.Ф. Ватутину. В 1.25 7 июля он подписал приказ: «Предстоящую операцию по нанесению удара левым крылом армий отменить ввиду сложившейся обстановки, недостатков резервов и невозможности в столь короткий срок сосредоточить части в исходное положение». Согласно этому документу И.М. Чистякову надлежало продолжать удерживать занимаемый рубеж имевшимися силами, а 89-я гв. сд должна была сдать участок обороны частям 93-й гв. сд 35-го гв. ск и сосредоточиться в лесу восточнее Терновки. Командующего фронтом в это время особенно беспокоил стык 7-й гв. и 6-й гв. А, здесь противник уже вклинился в оборону, поэтому он решил выдвинуть сюда свежий 35-й гв. ск генерал-лейтенанта С.Г. Горячева, а 89-ю гв. сд вывести в резерв.
Получив этот приказ, И.М. Чистяков, вероятно, вздохнул с облегчением, т. к. в условиях крупного прорыва в центре полосы обороны организация контрудара была для него головной болью. Вместе с тем в эту ночь командарм получил и еще одно сообщение, поднявшее ему настроение: «…Армия сделала все, что могла. Первая танковая становится центром боев фронта…» Именно так, по свидетельству генерала Н.К. Попеля, в разговоре с командующим 6-й гв. А член Военного совета фронта Н.С. Хрущев охарактеризовал положение дел уже во второй половине дня 6 июля. А в 3.30 7 июля на прежнее КП армии в Кочетовке прибыл офицер связи с пакетом от Н.Ф. Ватутина, в котором находился документ, фактически возлагавший на М.Е. Катукова ответственность за удержание второй армейской полосы и уничтожение прорвавшегося на Прохоровском направлении противника. Вот этот приказ:
«Командующему 1-й ТА генерал-лейтенанту Катукову Копия: командиру 5-м гв. тк генерал-майору Кравченко командующему 6-й гв. А генерал-лейтенанту Чистякову Одиночные танки противника прорвались Кочетовка через Лучки и направляются на Лучки.
Приказываю: Под личную ответственность Катукова и Кравченко, уничтожить прорвавшегося противника. Прошу закрыть промежуток между Яковлево и Лунино и ни в коем случае не допустить дальнейшего прорыва противника. Для этого 31-му тк двинуть в район Лучки. Ватутин, Хрущев, Иванов». Вероятно, для руководства фронта именно после полуночи постепенно стала вырисовываться картина произошедшего на Прохоровском направлении, в том числе и с 5-м гв. Стк. Пытаясь сгладить остроту и не драматизировать ситуацию, оно в этом распоряжении использовало слова и обороты, мягко говоря, не соответствующие положению дел. Ни о каких «отдельных танках» речи уже не шло, на рассвете 7 июля на рубеже: район выс. 258.2 (севернее х. Тетеревино) – яр. Заслонный (юго-восточнее Грезное) – район Малые Маячки – Большие Маячки, северные окраины Яковлево, находились в полном составе две моторизованные дивизии СС, а сплошного оборонительного рубежа перед их фронтом не было.
Примерно в это же время с приказом Н.Ф. Ватутина знакомился и М.Е. Катуков. После чего немедленно приступил к созданию каркаса обороны на левом фланге. Здесь ему пригодился опыт отражения ударов танковых групп Гудериана в 1941 г. Ситуация на Прохоровском направлении утром 7 июля напоминала обстановку под Орлом осенью 1941 г.: вплоть до третьей полосы подготовленных позиций не было, стрелковых частей тоже, если не считать остатки 51-й гв. сд в районе хутора Рыльского. При этом командарм имел задачу: удержать противника в системе второй полосы, но необходимыми средствами для ее решения не располагал. Поэтому он решил использовать метод активной подвижной обороны танковыми бригадами, т. е. создать вокруг прорыва корпуса СС «эластичное» огненное полукольцо.
Прорыв дивизий Виша и Крюгера в этот район был бесспорным успехом немцев, однако пробитая ими брешь оказалась неширокой. Эти соединения были похожи на острый «клинок», который протиснулся в относительно узкую щель второй армейской полосы, и потому они были вынуждены развернуться «спина к спине», т. е. фронтом в противоположные стороны: мд СС «Дас Райх» – к Липовому Донцу, а мд СС «Лейбштандарт» – к линии сел Яковлево – Малые Маячки – Большие Маячки – Грезное. Причем оба соединения не смогли установить надежную локтевую связь. Поэтому левый фланг мд СС «Дас Райх» и правый мд СС «Лейбштандарт», находившиеся на вершине прорыва, были, по сути, открытыми и, следовательно, требовали серьезного усиления, прежде всего бронетехникой и средствами ПТО. Однако пока здесь шли бои и советские войска отступали, эта проблема остро не стояла, с вечера 6 июля район флангов прикрывал лишь разведбатальон мд СС «Дас Райх».
Эту опасную для корпуса Хауссера конфигурацию линии фронта и решил использовать М.Е. Катуков. Его план заключался в следующем. Продолжая аллегорические сравнения, можно сказать, что он задумал зажать боевой «клинок СС», т. е. дивизии Виша и Крюгера, между «наковальней» – прочной обороной войск 6-й гв. А и фронтовых резервов по Липовому Донцу – и «бронированным молотом» – пятью танковыми бригадами 3-го мк и 31-го тк, атакующими с севера и северо-востока. «Молот» он формировал из 1-й гв. тбр, находившейся в районе Яковлево, 49-й тбр, отошедшей вечером 6 июля в ур. Становая и нацеленной на район Покровки, 100-й тбр, сосредотачивающейся на участке: Большие Маячки – Яблочки, 242-й тбр, подходившей в район х. Рыльского с задачей ударить на Лучки (южные) и 237-й тбр, разворачивавшейся по линии Грезное – х. Тетеревино.
Фронт «наковальни» по Липовому Донцу – это рубеж войскам 5-го гв. Стк, 2-го гв. Ттк, 375-й и 93-й гв. сд, которые должны были не только удерживать свои позиции, но и активными действиями сковывать мд СС «Дас Райх». Такое боевое построение уже имевшихся на Прохоровском направлении сил, предложенное М.Е. Катуковым, полностью отвечало требованиям командования фронта, которое к исходу дня 6 июля докладывало в Ставку: «Военный совет решил: разбить противника в оборонительном бою на заранее подготовленных рубежах, усилив опасные направления… Яковлево, Прохоровка путем выдвижения в стык 1-й ТА и 5-го гв. тк двух бригад 31-го тк и одной истребительно противотанковой бригады. Всею мощью авиации фронта обрушиться на уничтожение танков и живой силы противника на Обоянском направлении».
На рассвете 7 июля обстановка в районе прорыва была для командования 1-й ТА, безусловно, тревожной и запутанной, но уже не катастрофичной, как казалось И.М. Чистякову днем 6 июля, когда он докладывал Н.Ф. Ватутину о «волнах танков», т. к. положение постепенно стабилизировалось. Оборона по Липовому Донцу оказалась устойчивой, а внутри «рукава прорыва» эсэсовцы были скованы многочисленными боями с частями двух гвардейских корпусов. Теперь для М.Е. Катукова было главное найти штаб или место сосредоточения главных сил соединения Кравченко и сформировать сильную ударную группировку между Обоянским шоссе и р. Псел, чтобы перекрыть путь немцам на северо-восток и север. Для решения этой задачи командарм сделал ставку на 31-й тк генерал-майора Д.Х. Черниенко. Как уже упоминалось, именно он должен был стать основой «молота», которому предстояло крушить правое крыло 2-го тк СС с севера и северо-востока. А помочь ему, ударив по центру и левому флангу корпуса СС, должны были 3-й мк и те части усиления, которые передавались армии фронтом.
Лишь только забрезжил рассвет, командарм приказал выслать офицера на самолетах По-2 для поиска 5-го гв. Стк и дать ему связь с командирами 3-го мк и 31-го тк. Главное, что М.Е. Катуков стремился добиться от обоих комкоров, – танковые и артиллерийские бригады до утра вывести в свои районы, так как ключевыми факторами эффективной работы его плана «молот – наковальня» были синхронность и схематичность их ударов по противнику в течение всего дня. В ходе разговора с С.М. Кривошеиным он распорядился подготовить бригады Горелова и Бурды к утренним контратакам и продублировать воздушную разведку армии, выслав с левого фланга корпуса несколько разведгрупп для установки связи с войсками Кравченко. Разговор с Д.Х. Черниенко касался в основном вопросов сосредоточения и усиления. К этому моменту три бригады 3-го мк (1-я гв., 49-я и 100-я тбр) уже находились на месте, а две (237-я и 242-я тбр) 31-го тк – еще в пути, на расстоянии 10–30 км от указанных им районов. Вышла на марш и 29-я оиптабр, переданная 1-й ТА из состава 40-й А, о которой упоминалось в докладе фронта в Ставку.
Следовательно, пока все шло, как и предполагал командарм. Не было ясности лишь с 5-м гв. Стк. Даже после рассвета данных о его местонахождении так и не поступило, поэтому М.Е. Катуков перед началом боев не только не представлял, где находится фланг его левого соседа, но и есть ли у него вообще сосед на Прохоровском направлении. Впоследствии он вспоминал: «…Ночь на 7-е мы провели в тревоге. Разведка сообщала, что, оставив заслон в районе Яковлево, фашисты перегруппировывают свои главные силы в направлении на Лучки, нацеливаясь нанести удар в самое днище вмятины, которую они сделали в обороне нашего левого соседа – 5-го гвардейского танкового корпуса генерал-майора А.Г. Кравченко.
– Частью сил, – докладывал мне начальник разведотдела полковник А.М. Соболев, – противник начал обходить правый фланг корпуса, продвигаясь в направлении Большие Маячки. Несмотря на ночное время, противник не прекращал своих атак против позиций пятого корпуса. До 24 часов там слышались глухие взрывы и полыхало зарево пожарищ».
М.Е. Катуков, интуитивно чувствуя, что с корпусом Кравченко случилась беда, решил подстраховаться и сгруппировать основные силы от левого фланга 3-го мк (из района Яковлево) до Грезного, чтобы перекрыть в первую очередь путь противнику на севере, где пока сплошного фронта обороны не было. А затем частично усилить участок от Грезного на юг до х. Тетеревино, т. е. перед фронтом войск правого крыла 69-й А (183-я сд), которые находились на третьей тыловой полосе юго-западнее ст. Прохоровка. В связи с этим Д.Х. Черниенко утром получил новый приказ о перенацеливании двух танковых бригад. 242-я тбр подполковника В.П. Соколова теперь должна была прикрывать стык между левым флангом 3-го мк и правым 5-го гв. Стк, как и требовало командование фронтом, а фактически закрыть брешь, которая после окружения последнего образовалась между корпусами. Она получила приказ: выдвинуться из ур. Становая (10 км севернее Яковлево) в район Лучки (сев.) и занять рубеж Лучки, Озеровский, Калинин. А 237-й тбр майора Н.П. Проценко предстояло выйти из леса южнее Красная Поляна (9 км севернее Яковлево) и, совершив марш, к 8.00 сосредоточиться в х. Тетеревино, который уже находился непосредственно в системе третьей армейской полосы. Соединение имело задачу не допустить дальнейшего распространения эсэсовцев на восток к ст. Прохоровка и к излучине р. Псел (к позициям пехоты на тыловой полосе).
31-й тк был самым слабым соединением армии Катукова. Сформированное лишь в конце мая 1943 г., оно еще не участвовало в боях, для его укомплектования еще не прибыла мотострелковая бригада и артиллерия (за исключением противотанковых батарей в тбр). Уровень слаженности и подготовки в танковых бригадах был невысок. Поэтому командарм в ходе телефонного разговора уже после рассвета, когда ставил новые задачи, сообщил комкору, что после подхода 29-й оиптабр она будет подчинена ему и еще корпус дополнительно получит 1224-й иптап (20 45-мм ПТО). Таким образом, Д.Х. Черниенко передавалось полноценное противотанковое соединение численностью 59 орудий. Столько артсредств в качестве усиления не имел ни один корпус армии. Мера эта была оправданная и своевременная, артиллеристам предстояло перекрыть танкоопасные направления и одновременно усилить бригады 31-го тк, которые должны были удерживать достаточно широкий фронт обороны без пехотных частей. 29-я оиптабр подполковника Е.Ф. Петрунина сосредоточилась в Зоринских Дворах к 8.00 7 июля, а через час с небольшим комбриг получил приказ от командующего артиллерией 1-й ТА полковника И.Ф. Фролова: поднять по тревоге полки и занять противотанковый рубеж по линии Малые Маячки, Рыльский, Веселый. Эта задача ставилась на основе данных, которыми располагал в тот момент штаб армии, но оперативная обстановка утром менялась быстро. Поэтому и танковым бригадам, и 29-й оиптабр пришлось занимать не те рубежи, которые значились в документах.
Пока бои не начались, М.Е. Катуков продолжал прорабатывать план дня. Он понимал, что длительное время подвижной обороной удержать силы двух ударных группировок противника (48-го тк и 2-го тк СС) не удастся. Особенно беспокоил его корпус Черниенко и тот факт, что армия была не в силах создать второй эшелон на случай прорыва противника через рубежи его бригад на север и северо-восток. На помощь 23-го гв. ск надежды было мало, его дивизии свою задачу уже выполнили с лихвой. Максимум, чем мог помочь И.М. Чистяков, так это артиллерией да прикрыть пехотой отдельные участки. Своей тревогой М.Е. Катуков на рассвете поделился с Н.Ф. Ватутиным и просил усилить его стрелковыми дивизиями. Командующий фронтом согласился с ним, при этом сославшись на большой дефицит войск, пообещал решить этот вопрос, но не сразу, а в ближайшее время.
Это обнадеживало, но противник ждать не будет, поэтому командарм был вынужден принять меры по формированию нечто похожего на второй эшелон из своих скромных резервов, часть которых были переданы фронтом, но еще находились в пути. Во-первых, он направил полковнику М.З. Киселеву, командиру 180-й отбр, уже подошедшей из 40-й А в район Семеновка, Горянино, приказ о сосредоточении к 8.00 ее частей в ур. Становая (6 км северо-западнее Покровки) и блокировании Обоянского шоссе за войсками 3-го мк. Во-вторых, сюда же, на участок: ур. Становая – район южнее Покровский – восточная окраина Верхопенье, он выдвинул только прибывшие по железной дороге два отдельных истребительных дивизиона. 753-й оиптад получил в резерв Д.Х. Черниенко, с оговоркой, что при необходимости он должен действовать совместно со 180-й отбр, 756-й оиптад был направлен в резерв С.М. Кривошеина. В-третьих, поступившую в его распоряжение накануне, вечером 6 июля, 192-ю отбр полковника А.Ф. Каравана он распорядился сосредоточить, так же как и 180-ю отбр, во втором эшелоне 3-го мк, в районе выс. 260.8, лес юго-западнее Сухо-Солотино. Вместе с тем потерявший связь со штабом 6-й гв. А 1440-й сап (в составе 4 СУ-76 и СУ-122) тоже был направлен в 3-й мк, но на усиление передового рубежа в районе Красной Дубравы. Однако из-за отсутствия 122-мм снарядов его оттянули сначала в само село, а затем в Верхопенье.
Учитывая, что главные силы корпуса Кривошеина находились в излучине Пены и у Обоянского шоссе (а значит, туда же было приковано и внимание комкора), ответственность за стыки между 3-м мк и 31-м тк командарм возложил на Д.Х. Черниенко. Именно поэтому бригады Киселева и Каравана он оперативно подчинил ему. Это была уже солидная сила – более ста боевых машин – для удержания отведенного рубежа.
Накануне вечером, помимо танковых и истребительно-противотанковых бригад, Н.Ф. Ватутин распорядился передать в 1-ю ТА и другие части, а также начать усиление ее второго эшелона. Так, из 6-й гв. А в распоряжение М.Е. Катукову направлялась 33-я отпабр (163-й и 159-й пап – 36 152-мм гаубиц), которую он сразу же перевел в свой личный резерв. Это было очень ценное для него соединение, т. к. армия вообще не имела гаубичной артиллерии. Кроме того, утром 7 июля в районе ст. Прохоровка уже сосредотачивался 10-й тк генерал-лейтенанта В.Г. Буркова, переданный фронту из Степного военного округа. Его 11-я мсбр получила приказ занять оборону за рубежом 237-й тбр, на левом берегу р. Псел на участке Красный Октябрь – Васильевка, тем самым прикрыв одно из мест возможного прорыва эсэсовцев к излучине реки. Кроме того, как уже упоминалось, штаб 6-й гв. А планировал вывести к исходу дня в излучину Псла собранную 52-ю гв. сд, но в каком состоянии она находилась, пока было неясно. Следовательно, и бригада, и дивизия тоже стали элементами второго эшелона 1-й ТА, но это уже был обещанный вклад Н.Ф. Ватутина, и из них должен был формироваться новый рубеж за войсками Черниенко не на северном (как из бригад Киселева и Каравана), а на северо-восточном направлении.
А теперь рассмотрим, что же собой представлял «бронированный молот», которым М.Е. Катуков планировал утром 7 июля ударить по корпусу СС, чтобы сковать его боем и лишить возможности выйти с Прохоровского направления. 31-й тк к 4 июля 1943 г. бронетехникой был укомплектован на 97 %, т. е. в нем числилось 208 Т-34 и Т-70. Каждая из трех бригад располагала по 53 танка (43 Т-34 и 10 Т-70), 100-я тбр имела дополнительно два Т-60, а резерв комкора состоял из 45 боевых машин (33 Т-34 и 12 Т-70). В бригадах вся техника была практически на ходу, в ремонте находилось лишь 3 резервных машины (2 Т-34 и 1 Т-70). Еще до марша на Прохоровское направление Д.Х. Черниенко подчинил резерв бригадам в качестве усиления, в результате их численность возросла и, непосредственно к началу боев, в каждой из них насчитывалось не менее 60 единиц. Однако это не значит, что утром 7 июля все две сотни танков корпуса стояли на исходных позициях и были готовы к бою. В ходе маршей часть танков отстала по техническим причинам, а некоторые, как, например, приданная 192-я отбр, еще в тылу понесли боевые потери от дружеского огня. В документах штаба 31-го тк отмечено, что после подтягивания корпуса на выжидательные позиции 6 июля состояние его танкового парка было следующим:
в 10-й тбр: Т-34 – 39, Т-70 – 11, Т-60 – 2, отстало в пути 9 танков;
в 237-й тбр: Т-34 – 48, Т-70 – 9, отстало в пути Т-34 – 5, Т-70 – 1;
в 242-й тбр: Т-34 – 50, Т-70 – 10.
Но данные эти были лишь после первого этапа переброски соединения Черниенко к переднему краю. В ночь на 7 июля на марш двинулись 237-я и 242-я тбр, и их батальоны так же, как и вышедшая к Покровке еще 6 июля 100-я тбр, оставили на обочинах и в кюветах некоторое количество техники. Какое количество исправных танков находилось в бригадах 31-го тк к началу боев 7 июля, установить не удалось. Из-за того, что вблизи передовой экипажам использовать радио было запрещено, на рассвете их штабы сами точных данных не имели. Число отставших машин наутро известно лишь в 242-й тбр – 14.
Положение в соединениях 3-го мк, которым предстояло действовать в первом эшелоне на правом фланге 31-го тк, было иным, они уже участвовали в тяжелых боях, поэтому располагали меньшим количеством техники. Особенно существенной убыль оказалась в 1-й гв. тбр, только за 6 июля всего – 14 машин. К полуночи 6 июля в 49-й тбр числилось в строю – 41 танк, а в 1-й гв. тбр – 32.
Следовательно, в пяти бригадах, выведенных в первый эшелон 1-й ТА на Прохоровском направлении, находилось примерно 256 танков (в 31-м тк – по списку, в 3-м мк – в строю). Кроме того, во втором эшелоне сосредоточились еще две – Киселева и Каравана, располагавшие 127 боевыми машинами (по списку).
Вместе с тем танкисты располагали довольно существенными силами артиллерии. Комбриги – истребительно-противотанковыми батареями, в которых насчитывалось в общей сложности 27 76-мм орудий (19 – в 100-й, 237-й, 242-й, 49-й и 1-й гв. тбр; одно орудие было потеряно в боях и 8 – в 180-й и 192-й тбр). А комкор Д.Х. Черниенко – двумя отдельными противотанковыми дивизионами (всего 24 85-мм ПТО), иптап и бригадой Петрунина (в общей сложности 59 орудий). В результате, если учесть 13 орудий 122-го гв. ап 51-й гв. сд, развернутых у х. Рыльский (в полосе 31-го тк), для отражения наступления противника два корпуса могли задействовать вместе с танками 123 орудия (в двух эшелонах), из них 99 76-мм и 85-мм ПТО. Таким образом, против левого крыла 2-го тк СС и 11-й тд (восточнее Обоянского шоссе) на участке примерно в 20–21 км в двух эшелонах утром 7 июля командование 1-й ТА планировало сосредоточить примерно 389 танков и орудий.
Хочу особо подчеркнуть, что все эти довольно значительные силы артиллерии, полученные М.Е. Катуковым в качестве средств усиления, нельзя рассматривать таковыми. По сути, фронт восполнял то, что не дополучила армия перед началом боев. Напомню, к этому времени в 6-м и 31-м тк отсутствовали положенные по штату иптап, полки РС, омцп, сапы или отп, зенапы, оиптад, и, кроме того, мсбр и минполк в 31-м тк. Также не имел положенных зенитного и самоходного полков 3-й мк, находившийся на направлении главного удара 48-го тк. Это не позволяло командарму сразу создать глубокоэшелонированную противотанковую и противовоздушную оборону на важных направлениях и сковывало маневр его танковых бригад и полков. Он был вынужден компенсировать орудиями танков недостаток артсредств и, в определенной мере, пехоты. Следовательно, сдерживать основные силы двух танковых корпусов 4-й ТА с 7 июля М.Е. Катукову пришлось, по сути, штатными частями и соединениями. И, как мы увидим далее, эту тяжелую боевую работу в сложных условиях он будет выполнять успешно.
Получив утром 7 июля приказы и распоряжения, огромный армейский механизм первой танковой пришел в движение и начал набирать обороты. Часть ее сил все еще находилась на марше. Наиболее сложно шло сосредоточение 237-й тбр, которой предстояло пройти относительно небольшое расстояние (по маршруту хутор Покровский, выс. 260.5, ур. Ситное, Кочетовка, Грезное и войти в х. Тетеревино), чуть больше 30 км, но в Кочетовке произошла непредвиденная остановка – мост через Солотинку был взорван соседями. Процитирую приказ командующего 6-й гв. А № 038 от 17 июля 1943 г.: «6 июля 1943 г. вследствие создавшейся боевой обстановки командир саперного взвода 2-й роты 540-го армейского инженерного батальона ст. лейтенант Рухман Святослав Николаевич получил приказ о минировании трех мостов в районе сел Сухо-Солотино, Кочетовка, а также приказ о взрыве указанных мостов в случае непосредственной угрозы захвата их противником или получения приказа о взрыве со стороны начальника боевого участка, который будет держать оборону этого района.
Имея на каждом мосту по отделению бойцов, Рухман разведки не вел. Обстановку совершенно не знал и, несмотря на отдаленность боя и отсутствие непосредственной угрозы со стороны противника, отдал приказание взорвать два моста в 3.00 7.7.43 г. и третий мост – в 7.00 того же числа, что было выполнено. В результате подрыва мостов, не вызванного боевой обстановкой, две танковые части и одно танковое соединение задержались с прибытием на боевые рубежи и к отражению войск противника от одного часа тридцати минут до двух часов, а также задерживалось продвижение пехоты и автотранспорта.
За безответственное отношение и проявление паники при исполнении боевого приказа командир саперного взвода ст. лейтенант С.Н. Рухман придан суду Военного трибунала и осужден 12 июля 1943 г. к высшей мере наказания – расстрелу».
Жестокое было время, тяжелая и очень напряженная обстановка. Как ни привыкал человек к смерти на войне, каждый в душе надеялся выжить. И невероятно трудно и обидно было осознавать, что гибнешь от своей пули. Не берусь судить, соизмерима ли степень вины этого офицера с вынесенным ему суровым приговором. Отмечу лишь, что взрыв мостов задержал переброску бригад Проценко и Петрунина примерно на 4 часа. В результате они не смогли вовремя выйти на указанные им рубежи, т. к. они уже были заняты боевой группой мд СС «Лейбштандарт». Офицеры штаба 29-й оиптабр писали: «В 10.00 бригада, после совершенного 150-км марша, выехала из Зоринские Дворы для занятия рубежа ПТО. При следовании она была задержана в Кочетовке на 4 часа, так как все мосты через р. Солотинку были взорваны, а оставшийся один мост разрушен при проходе танков.
Благодаря настойчивой работе артиллерийской бригады и танкистов 237-го тбр 31-го тк мост за 3 часа был восстановлен, орудия и танки были переправлены для выполнения поставленных задач. Но занять указанный рубеж ПТО бригада и 237-я тбр не успели, танки противника к этому времени вышли к Грезному и Малым Маячкам и начали обстреливать их. Командир бригады принял решение занять противотанковую оборону на рубеже 1 км юго-западнее Веселый, Рыльский».
Для командования 4-й ТА успех 6 июля был, безусловно, весом: первые две позиции русских оказались прорваны, причем довольно быстро, а часть их сил попала в окружение. И самое главное – корпус СС, как и планировалось, вышел на Прохоровское направление. Поэтому ничего не было удивительного в том, что Г. Гот уже около 20.00 6 июля подписал приказ № 2 о дальнейшем развитии наступления, который гласил:
«1. В решительном наступательном движении 2-й тк СС прорвал вторую линию вражеских позиций между Лучками (северо-восточнее Яковлево) и Яковлево. 48-му тк удалось прорвать вторую линию в данный момент в районе Дуброва.
2. 4-я ТА наступает южнее и через участок Псел дальше в северо-восточном направлении, захватывает высоты севернее дороги Прохоровка – Карташевка и восточнее Шипы. Она планирует продолжить наступление без остановок на Курск и восточнее.
3. 2-й тк СС продвигается южнее участка Псел – правым крылом через Прохоровку – дорогу Прохоровка – Карташевка, имея войска справа эшелонированно уступом назад, и занимает высоты севернее этой дороги. Корпус должен быть готов после захвата этой цели атаки дальше продолжить наступление в северном направлении.
Части мд СС „Мертвая голова“, в тесном взаимодействии с 168-й пд, зачищают от противника местность южнее и юго-западнее Шопино (1 км южнее Терновка) и, передав таким образом северное крыло АГ Кемпфа, продвигаются к Донцу у ст. Беломестная и севернее от нее. Как только ситуация на Донце у Шопино позволит, находящиеся там части корпуса освободить для дальнейшего продвижения.
4. 48-й тк продолжает наступление через вражескую систему обороны у Гремучего, захватывает участок Псел между Ольховский и Шипы и занимает высоты восточнее Шипы. Дальнейшей задачей корпуса, вероятно, будет прорываться в обход Обояни с востока дальше к Курску и восточнее. Северный берег Пены между Луханино и Раково зачистить ударами с востока. Южнее Завидовки оставить достаточное количество сил до замены их 52-м ак.
5. 52-й ак атакует через линию Коровино – Васильевка на Пену возле Завидовки и северо-западнее ее и предотвращает воздействие противника на фланг и тылы 48-го тк.
Задачей остается освободить как можно большие части 3-й тд южнее участка Пены на линии выс. 210.3 – Ново-Павловка. Атакующие силы в северном направлении постоянно пополнять всеми силами, в том числе и снимая с оборонительного фронта».
Этот документ, как и задачи дивизиям Виша и Крюгера по захвату ст. Прохоровка и с. Петровка, поставленные Г. Готом еще днем, находились в рамках прежнего плана «Цитадель». В приказе № 2 была сделана попытка лишь фиксировать реализацию первого этапа его замысла – прорыв двух полос и выход войск СС на Прохоровское направление, поэтому с формальной точки зрения ничего в плане наступления армии не менялось. Пока станция Прохоровка являлась целью второстепенной, т. к. она находилась на периферии главного удара и 2-го тк СС, и 4-й ТА. Однако обстановка в полосе 4-й ТА, и прежде всего на Прохоровском направлении, уже начала меняться. Советская сторона неожиданно быстро (об этом даже упомянуто в журнале боевых действий 48-го тк), уже на второй день операции, ввела в бой большие подвижные резервы, поэтому прежний план штабу армии надо было корректировать, а не продолжать отдавать приказы на прорыв к Петровке (на восток) и даже к Курску (на северо-восток). Полагаю, что некая эйфория, охватившая Г. Гота и его штаб во второй половине 6 июля, мешала это понять, хотя и недолго. Уже в 1.13 7 июля он подписал новый приказ № 3, в котором задачи на 8 июля кардинально менялись – уничтожить танковую группировку подвижных соединений на смежных флангах 48-го и 2-го тк СС. Этот документ фактически похоронит прежний вариант наступления 4-й ТА на Курск, т. к. дальше, с утра 7 июля, обстановка начнет развиваться лавинообразно, т. к. в дело вступит армия Катукова, и пика обострения обстановка в полосе наступления (несмотря на тактические успехи 48-го тк) достигнет во второй половине 9 июля. Именно тогда командование армии начнет готовить еще один приказ, существенно корректировавший первоначальный план операции, в котором на захват ст. Прохоровка и прилегающего к ней района будет нацелена уже не одна мд СС «Дас Райх», как прежде, а фактически весь корпус СС, в частности, саму станцию должна будет брать мд СС «Лейбштандарт» (согласно ее приказа № 17). Причем это решение станет не досадным недоразумением, а явится следствием тяжелейшего кризиса всего немецкого наступления по плану «Цитадель», который станет очевидным, по крайней мере, на уровне командования армий (они осознают его), именно 9 июля. А пока, вечером 6 июля, Г. Гот еще надеялся на дальнейшую реализацию своего замысла (полностью или частично), изложенного в приказе № 2, и утром планировал прорыв на восток, к Прохоровке и Петровке.
Однако Г. Гот уже поздним вечером 6 июля понимал, что советское командование готовилось к отражению удара на Курск очень тщательно и, несмотря на потери, действует очень активно, быстро наращивает силы перед фронтом его армии и повышает сопротивление обороны. Поэтому, наряду с положительными результатами, прорыв двух дивизий СС принес целый ряд существенных проблем. Причем они возникали подобно цепной реакции – одна порождала другую. Главная из них – фронт 2-го тк СС оказался значительно растянут, более чем на 40 км. Помимо того, что он постоянно подвергался сильному давлению танковых частей, все три дивизии СС имели открытые фланги. Причем на стыке 48-го тк и 2-го тк СС не только не удалось быстро сломить сопротивление русских, здесь, наряду с пехотой, обнаружилось очень мощное подвижное соединение, которое упорно обороняло и излучину Перны, и район Обоянского шоссе. Это привело к тому, что О. фон Кнобельсдорф не смог и 6 июля вывести корпус к Яковлево, чтобы сменить дивизию Виша, а П. Хауссер, в свою очередь, оказался не в состоянии уменьшить свой фронт и сконцентрировать необходимые силы на участке прорыва в северовосточном направлении.
Существенное влияние на обстановку в полосе 4-й ТА, особенно на Прохоровском направлении, оказывала ситуация в полосе АГ Кемпфа. Ее войска двигались значительно медленнее того, как изначально предполагалось – «плечом к плечу» с корпусом СС. По сути, она продолжала топтаться на месте, и хотя к исходу 6 июля 3-й тк наконец прорвал первый рубеж русских на всю глубину, это принципиально ничего не меняло – армейская группа сомкнуть свой левый фланг с правым 4-й ТА пока так и не смогла. Между ними начал четко вырисовываться хорошо укрепленный оборонительный фронт русских по Липовому и Северскому Донцу. Днем 6 июля в междуречье Донца, на участке мд СС «Мертвая голова» появилось новое, сильное и активное подвижное соединение русских, а вечером из захваченных в ур. Козинка документов 22-й гв. тбр 5-го гв. Стк и опроса пленных танкистов 48-го гв. оттп командование 2-й тк СС уже знало, что против мд СС «Дас Райх» действует тоже свежее танковое соединение – Сталинградский корпус, которому, несмотря на большие потери, удалось отойти к ст. Беленихино. Кроме того, в ходе ночного поиска и разведгруппы дивизии Крюгера, и самолеты люфтваффе установили, что от Нечаевки вдоль реки до Беленихино и далее на северо-восток русские подвели многочисленные танковые резервы. Если судить по документам, то вечером ситуация вдоль Липового Донца беспокоила Г. Гота больше всего. Причем, вероятно, не только из-за проблем в войсках Кемпфа и его внутреннего ожидания нового подхода в этот район русских резервов, это, безусловно, было главным, но еще и из-за того, что разведка дивизии Зимона своевременно не вскрыла ни сосредоточение, ни переправу через реку 2-го гв. Ттк. «Начальник штаба армии отдал распоряжение начальнику штаба корпуса СС о том, что ему необходимо немедленно представлять донесение в случае форсирования танками противника Донца, – отмечается в журнале боевых действий 4-й ТА. – В особенности командующему армией необходимо знать: удастся ли отбросить эти силы противника. Вполне возможно, что часть сил переправившихся будут стремиться удержаться на западном берегу. В этом случае они должны быть здесь же уничтожены. В предвидении этих боев необходимо иметь во втором эшелоне все возможные танковые силы мд СС „Мертвая голова“. Поздно вечером командованию танкового корпуса СС еще раз было повторено требование командующего армией по этому вопросу. При выполнении любых мероприятий командование корпуса должно иметь его в виду».
Обеспокоенность Г. Гота была понятна и оправданна. Наличие танковых группировок у основания ударного клина 2-го тк СС (в районе Новые Лозы и Яковлево – Покровка) не только сковывало его действия, заставляло отвлекать значительные силы для прикрытия флангов, но и угрожало всему правому крылу армии. Вдоль поймы Липового Донца уже сконцентрированы в полном составе мд СС «Мертвая голова» и большая часть мд СС «Дас Райх». В то же время основные силы мд СС «Лейбштандарт» из-за активных действий русских танковых частей с севера не смогли продвинуться дальше Яковлево, ее боевая группа, в том числе и танковый полк, вела тяжелые оборонительные бои в районе Покровки. Из-за этого у П. Хауссера не осталось сил для прорыва к излучине р. Псел, и если в ударную группировку его корпуса не вывести хотя бы одну дивизию в полном составе, о дальнейшем наступлении вперед можно забыть.
Далеко не так, как планировалось, развивалось наступление и 48-го тк: в течение двух суток ему не удалось не только сменить корпус СС у Обоянского шоссе, но и создать плацдарм на западном берегу Пены, который бы позволил отбросить часть сил 1-й ТА на запад из ее излучины. Русская пехота, усиленная бронетехникой и артиллерией, везде оборонялась стойко. А появление на левом фланге 48-го тк в излучине Пены 6 июля танковых соединений усиливало опасность встречного удара под основание уже всей 4-й ТА. Таким образом, хотя его план постепенно претворялся в жизнь, но чувство удовлетворенности Г. Гот, вероятно, не испытывал. Ведь в то время, как 48-й и 2-й тк СС двигаются по расходящимся направлениям, а войска АГ Кемпфа застряли под Белгородом, не только перед фронтом, но и на флангах армии начинали формироваться бронетанковые «клещи русских».
В сложившейся ситуации 7 июля он решил сконцентрироваться не на дальнейшем прорыве в глубь обороны русских, а на приведении в порядок войск, решении проблем фланговой угрозы и усилении ударного клина Хауссера. Во-первых, он распорядился привести в порядок боевое построение 2-го тк СС: сомкнуть фланги всех его дивизий, а также корпусной правый фланг с соседом – АГ Кемпфа на Донце (мд СС «Мертвая голова» с 168-й пд). Во-вторых, расширить коридор прорыва дивизий Виша и Крюгера на Прохоровском направлении ударами на север и северо-восток. В-третьих, подтянуть тылы, основательно разминировать основные пути подвоза и дать отдохнуть личному составу после тяжелейших двухсуточных боев. В-четвертых, решить проблему угрозы и флангам обоих танковых корпусов, и левому крылу армии. На армейском фланге ликвидировать опасность в ближайшие день-два он не надеялся, но приступить к ее снижению и сильным ударом 48-го тк все-таки отбросить войска 1-й ТА за Пену было возможно и, главное, очень важно. Но первоочередной задачей Г. Гот считал разгром 3-го мк, который как «кость в горле» торчал на смежных флангах 48-го и 2-го тк СС. Чтобы решить ее, войска Кнобельсдорфа должны были расколоть оборону русских вдоль Обоянского шоссе до р. Псел южнее Обояни. После чего, развернувшись частью сил на восток, а 2-му тк СС – на запад, смежными флангами уничтожить (или окружить) силы 1-й ТА(в том числе 3-го мк) и 6-й гв. А в треугольнике Яковлево – Кочетовка – Верхопенье.
Для реализации этого замысла перед рассветом 7 июля в войска был направлен приказ № 3. В нем излагалась суть операции по окружению основных сил армии Катукова, т. е. уничтожению главного препятствия для прорыва к Обояни и Курску. По расчетам Г. Гота, в этот же день, 7 июля, корпус Кнобельсдорфа должен был выйти к р. Псел, а 8 июля, вместе с войсками Хауссера, решительными действиями танковых частей полностью ликвидировать угрозу на смежных флангах, т. е. двумя встречными ударами (с Прохоровского направления и от Обоянского шоссе севернее Яковлево) разгромить 3-й мк и 31-й тк в районе Сухо-Солотино, Рыльский, Покровка, Яковлево, Сырцев, Верхопенье. Для подготовки «стартовых позиций» и приведения в порядок войск отводились сутки – 7 июля, причем О. фон Кнобельсдорфу предстояла более значительная работа: его дивизии должны были в центре боевого построения 1-й ТА (рубеж 3-го мк) пробить коридор до Псла глубиной около 40 км и одновременно с этим на левом фланге, форсировав Пену, отбросить 6-й тк на запад.
Г. Гот несколько раз связывался с В. Кемпфом по телефону, для того чтобы из первых рук узнать оперативную обстановку в полосе наступления его группы, а главное – понять его возможности и планы, чтобы учитывать их в своих расчетах. Но ничего обнадеживающего не услышал: по мнению командующего армейской группой, позиции 7-й гв. А перед его войсками прочные, действия танковых групп 3-го тк особенно осложняют многочисленные минные поля. Войска прикладывают максимум усилий, но рассчитывать на решительный рывок пока не приходится. Генерал-полковник понял, что придется обходиться лишь своими силами. Поэтому для усиления ударного клина 2-го тк СС и прикрытия правого фланга принял решение провести перегруппировку внутри армии. С этой целью он запланировал вывести всю 167-ю пд на Прохоровское направление и передать ее П. Хауссеру. В дивизию был направлен приказ: в ночь на 9 июля принять участок обороны от мд СС «Мертвая голова», которая, в свою очередь, будет выведена в ударную группу корпуса СС и переброшена к излучине р. Псел. Таким образом, протяженность участка, который удерживали моторизованные соединения 2-го тк СС, должна была уменьшиться примерно на 14–15 км, и все три дивизии СС сконцентрированы в северо-восточном и восточном направлениях, т. е. для решения главных задач наступления корпуса. В случае если бы этот план в полной мере удалось реализовать, а действия 48-го тк и 2-го тк СС по окружению 1-й ТА и 6-й гв. А 8 июля оказались успешными, то без натяжки можно было утверждать, что выполнение начальной фазы «Цитадели» – прорыв первых двух позиций русских и уничтожение их оперативных резервов – в основном завершено. После этого обстановка в районе прорыва должна была благоприятствовать и для уничтожения стратегических резервов, которые, как предполагал Г. Гот, подойдут в район Прохоровки с глубокого тыла (Воронежской области), и для достижения главной цели наступления – выхода в район Щигров.
Учитывая масштаб задач, стоявших в это время перед войсками Хауссера, важно понять, какими силами бронетехники они обладали. К сожалению, точных данных по всем трем соединениям на утро 7 июля обнаружить не удалось, есть лишь цифры по мд СС «Дас Райх»: на 3.30 (м.в.) она располагала 92 исправными танками, в том числе одним Т-3(к), 6 командирскими, 7 Т-6, остальные линейные Т-3 и Т-4. По мд СС «Лейбштандарт» численность исправной техники можно восстановить по документам лишь на вечер предыдущего дня. В ее боевом донесении на 18.00 6 июля, в п. 6 «наличие танков», указано «без изменений», т. е. как и в предыдущем донесении. Последнее донесение корпуса в армию было направлено вечером 5 июля, в нем указано, что дивизия Виша имеет в строю 109 танков (9 командирских, 4 Т-2, 7 Т-6, остальные Т-3 и Т-4). Следовательно, на рассвете 7 июля в двух дивизиях ударной группировки Хауссера с большой долей вероятности находился в строю 201 танк. Эти данные не дают полноты картины по всему корпусу, тем не менее они помогают представить, какие силы В. Крюгер и Т. Виш могли использовать при попытке решить задачи, поставленные в приказе № 2 по прорыву к ст. Прохоровка и с. Петровка. И надо признать, что если бы не предпринятые в этот день командованием 1-й ТА массированные удары танками по всему фронту мд СС «Дас Райх» и «Лейбштандарт», они имели реальный потенциал достичь намеченных целей. Кроме того, эти цифры помогают представить примерную цену, которую заплатили два ударных соединения СС за прорыв двух первых полос обороны 6-й гв. А. Примерную, потому что, во-первых, невозможно учесть танки, оперативно восстановленные ремподразделениями за двое суток, во-вторых, после донесения дивизии Виша на 18.00 6 июля, на которое опирается подсчет, в ее полосе бои продолжались еще около 6 часов. Итак, если опираться лишь на имеющиеся документы, то за двое суток в соединении Крюгера из 149 танков и штурмовых орудий вышло из строя лишь 43 (24 танка и 19 штурмовых орудий), или 29 % от наличия исправных перед наступлением, а в дивизии Виша – и того меньше: из 152 всего 27 (9 и 18), или 18 %. Учитывая, что обе дивизии прошли наиболее укрепленные полосы Воронежского фронта, цифры представляются не очень большими. Причина этого прежде всего в том, что важнейшую роль в прорыве рубежей армии Чистякова войсками СС играла и продолжит играть 7 июля авиация. Поэтому следует подчеркнуть, что вклад люфтваффе в успех наземных войск в это время, как, впрочем, и в ходе всей «Цитадели», был весом.
Согласно документам штаба 2-го тк СС, хотя ночь на 7 июля в полосе корпуса прошла в основном спокойно, тем не менее ситуация на правом фланге у его командования вызывала большую тревогу. Особенно беспокоила полоса мд СС «Мертвая голова». В утренней сводке в армию его офицеры доносили, что контрудар русского танкового соединения на участке Непхаев – Сашенков был локализован ее частями при поддержке штурмовиков 8-го ак, но угроза флангу корпуса из этого района сохранилась. П. Хауссер был озабочен не только появлением здесь свежих танковых сил, но и хорошо организованным наступлением и их настойчивостью в ходе боя. Вместе с тем ночью русские пехотные подразделения захватили х. Петровский на правом фланге мд СС «Дас Райх», точнее на стыке с мд СС «Мертвая голова». Это действовал 158-й гв. сп подполковника М.К. Белова из 51-й гв. сд, который в ходе прорыва дивизии Крюгера 6 июля уцелел и, завернув свой правый фланг, основными силами остался на прежних рубежах. Потеря хутора заметно осложнила укрепление дивизией Крюгера обороны по реке, так как он находился на западном берегу, т. е. это был еще один, после Непхаево, удобный плацдарм для переброски танков и нанесения удара по флангам корпуса. А на левом фланге мд СС «Дас Райх», в районе Калинина и Озеровского, в это же время не прекращались стычки с отсеченными от главных сил танковыми отрядами русских. Наличие танков в пойме Липового Донца и захват Петровского могли быть звеньями одной цепи. Поэтому не исключалось, что на стыке дивизий Симона и Крюгера русские планируют предпринять новый, не менее сильный, чем накануне, контрудар, пока части левого крыла Крюгера связаны боями у Калинина и Озеровского. Вместе с тем всю ночь над участком корпуса СС интенсивно работала советская бомбардировочная авиация. В утренней сводке мд СС «Дас Райх» отмечала: «Высокая активность вражеской авиации. Сброс многочисленных фугасных и фосфорных бомб, особенно в районе Лучки».
В связи с этими опасениями командование мд СС «Дас Райх» и «Мертвая голова» получило от П. Хауссера приказ: утром в первую очередь выбить полк Белова из х. Петровского и оттеснить гвардейцев Бурдейного за реку. Г. Гот тоже опасался дальнейшего наращивания русскими танковых сил в пойме Липового Донца и удара по правому флангу армии, вместе с тем он был явно недоволен тем, как действовали эсэсовцы в этом районе. Поэтому вечером передал через начальника штаба армии П. Хауссеру следующее распоряжение: «Мд СС „Мертвая голова“ использовать корпусом исключительно для оборонительных боев. На вечер ей поставить следующие задачи: переправившегося на западный берег противника стремиться не отбрасывать, а уничтожать. Основной целью корпуса по-прежнему остаются высоты северо-западнее Прохоровки. Для этого корпусу необходимо добиться уничтожения основных танковых резервов противника перед своим флангом. Выдавливание противника недопустимо!»
Поэтому сразу же после наступления сумерек в корпусе начали активно налаживать связь с передовыми подразделениями, утраченную в ходе боев, перемещать штабы ближе к войскам, создавать сплошной фронт вдоль Липового Донца и готовить штурмовые группы для захвата Петровского.
Рассвет 7 июля выдался сухим, солнечным и теплым, как и весь этот день. В 4.30 первой к активным действиям в соединении Хауссера перешла дивизия Крюгера. Из журнала его боевых действий: «Дивизия „Дас Райх“ в ходе контрудара ранним утром отбивает у врага потерянный ночью населенный пункт Петровский и занимает силами разведбатальона и полка „Фюрер“ эшелонированную оборону на линии Нечаевка – высота 210.7 – восточнее Лучки (вост.) – Калинин для защиты правого фланга. Танковые силы дивизии отражают сильные контратаки вражеских танков: группами до 30 танков – из Ясной Поляны, силами другого танкового батальона – наступающие с северо-запада на левый фланг танкового полка „Лейбштандарт“ и северо-западнее Тетеревино вражеские танковые группы такой же численности».
Чуть позже, в 6.30, позиции боевого охранения бригад 2-го гв. Ттк и частей 375-й сд на западном берегу Липового Донца атаковали подразделения дивизии Зимона. Из донесения представителя штаба БТ и МВ фронта в Тацинском корпусе полковника Васильева на 10.30: «Противник, развивая успех в северном направлении, вышел на рубеж: Озеровский, Калинин. Ведет бой за ст. Тетеревино. С утра силою 50–60 танков и до 2-х полков пехоты тремя группами повел наступление на Рож дественку, Непхаево, Новые Лозы, Сошенков, Вислое.
…Наступление поддерживалось 50–70 самолетами Ю-87 и Ю-88. Части корпуса ведут бой на рубеже: 25-я гв. тбр – (иск.) Петровский, Рождественка; 26-я гв. тбр – (иск.) Рождественка, Новые Лозы; 4-я гв. мсбр – (иск.) Новые Лозы, Дружный; 47-й гв. тпп – Крюково; 4-я гв. тбр – МТС, свеклопункт, в готовности перерезать железную дорогу на ст. Тетеревино в районе будки; 19-й рб ведет разведку правого фланга корпуса; 78-й омтцб на рубеже южная окраина Гостищево ведет разведку в южном и юго-западном направлении. Авиация противника группами 30–50 самолетов беспрерывно бомбит боевые порядки корпуса».
Особенно сильное давление на войска 25-й гв. тбр подполковника С.М. Булыгина и 26-й гв. тбр полковника С.К. Нестерова эсэсовцы оказывали в районе Рождественка, Непхаево. Согласно донесению последней, в 7.00 из района Смородино и рощи южнее хутора Каменский до 80 танков и до полка пехоты перешли в наступление двумя группами на Рождественку и Непхаево. Первая группа, численностью до 30 танков и до батальона мотопехоты, атаковала БО бригады Булыгина перед западными окраинами Рождественки, вторая, до 50 танков, двумя эшелонами и до двух батальонов пехоты, нанесла удар на Непхаево. Впереди двигалось около 28 Т-4 и Т-6 «тигры». Из боевого донесения штаба 26-й гв. тбр на 21.00: «В 10.30 огнем артиллерии и из наших танков наступление танков противника было остановлено на рубеже 500 м западнее Нехаево. Танки противника остановились и открыли огонь с места. Пехота обогнала танки и под прикрытием их огня повела наступление на Нехаево. В 11.00 пехота группами по 30–40 человек стала просачиваться в Нехаево.
Боевое охранение мспб, находящееся на рубеже 500 м западнее Нехаево, под воздействием огня танков и превосходящих сил отошло на восточный берег р. Липовый Донец.
В 12.00 противник, потеряв 6 танков, в том числе один Т-6, сгоревшими от огня артиллерии и наших танков, отошел в северо-западном направлении.
В 15.00 до двух взводов автоматчиков противника пытались переправиться на восточный берег р. Липовый Донец, но огнем из танков и мспб были отброшены».
Ожесточенные бои развернулись и у Рождественки. «Противник, сосредоточив в районе Смородино до 45 танков и до пехотного полка, – отмечается в отчете 25-й гв. тбр, – с 9.00 до 12.00 7.7.43 г. трижды атаковал оборону бригады из направления Смородино на Рождественку, пытаясь форсировать Липовый Донец. Одновременно его авиация группами 15–20 самолетов беспрерывно бомбила оборону наших частей. Авиация помимо бомб крупного калибра сбрасывала в большом количестве мелкие авиабомбы, которыми наносила большой ущерб живой силе, даже находящейся в щелях и окопах. Замечено, что авиабомбы мелкого калибра сбрасываются с самолета в одной общей упаковке, которая в воздухе раскрывается и оттуда высыпаются мелкие бомбы.
Все атаки противника на оборону подразделений бригады огнем танков, артиллерии и пехоты были отбиты. До исхода суток бригада продолжала занимать оборону на прежних рубежах, ведя огневой бой. В течение дня бригада понесла следующие потери: подбит один Т-70, убито 4 человека, ранено 22. Потери личного состава нанесены преимущественно бомбардировкой».
Во время отражения утренней атаки дивизии Зимона в полосе 25-й гв. тбр действовал к тому времени довольно экзотический вид бронетехники – тяжелый бронепоезд № 737 из 60-го обдп 6-й гв. А. Дивизион в составе двух бронепоездов (был еще один легкий № 746) базировался на участке Прохоровка – Беломестное. Его тылы располагались в районе ст. Беленихино, а штаб – на ст. Сажное. На вооружении он имел 6 107-мм и 76-мм орудий, 6 37-мм, 25-мм зениток и 12 пулеметов «максим» и находился в оперативном подчинении 375-й сд. Вечером 6 июля его командир капитан Б.П. Есин получил приказ П.Д. Говоруненко: сосредоточить дивизион в районе ст. Сажное. Согласно отчету его штаба, во время атаки частей мд СС «Мертвая голова» с 9.00 до 9.45 бронепоезд № 737 вел огонь по группе танков численностью 20 машин, пытавшейся из района высоты 1,5 км западнее Рождественки прорваться к Липовому Донцу. В результате его огня из строя вышло несколько боевых машин, и атака была сорвана. Экипажи исправных танков, прикрывшись дымовой завесой и взяв на буксир подбитые, отошли за высоту. На поле боя остался горящим лишь один танк. Этот бой в ходе Курской битвы для 60-го одбп оказался первым и последним. Вечером 7 июля оба его бронепоезда будут уничтожены бомбардировщиками 8-го ак, но рассказ об этом чуть позже.
К сумеркам на участке Рождественка – Непхаево – Новые Лозы, с западного берега реки, под давлением противника отошли последние подразделения советских войск – боевое охранение и часть мотопехотных подразделений гвардейского корпуса, которые прикрывали места бывших переправ. Однако подойти вплотную к руслу и полностью овладеть западным берегом, даже на незначительном участке, из-за сильного огня артиллерии эсэсовцы не смогли. Они остановились на расстоянии примерно 2–3 км.
Для дивизии Зимона, а тем более корпуса СС, это были частности; главной цели, поставленной Готом, – уничтожения корпуса Бурдейного войскам мд СС «Мертвая голова» в этот день добиться не удалось, а следовательно, угроза правому крылу армии здесь по-прежнему сохранялась. Еще в ночь на 7 июля основные силы 2-го гв. Ттк, в том числе и бронетехника, переправились на восточный берег и заняли там прочную оборону. Поэтому бои в его полосе, как и на участке 375-й сд (здесь действовала 96-я тбр), весь день в основном носили характер артиллерийской дуэли, проводившейся через русло реки. Хотя в конце дня штаб дивизии Зимона донес, что танковые части русских в ходе боев отброшены на восточный берег Липового Донца. Вероятно, его офицеры выдавали желаемое за действителное, хотя, возможно, их ввели в заблуждение оставшиеся у переправы несколько подбитых «Черчиллей» и застрявшие «тридцатьчетверки». Из боевого донесения командира 4-й гв. тбр полковника А.К. Бражникова на 20.00 7 июля: «В районе Непхаево остались три танка Т-34 1-го тб, один из которых при переправе провалился и засел. В районе переправы осталось 6 танков 47-го гв. тп. Получив Ваш приказ о переправе танков, мост был усилен, но вновь артогнем противника был разрушен во время прохождения по нему танка, вследствие чего танк провалился. Попытка переправиться в районе Вислое не дала результата, мост в районе Вислое также разрушен. Направляю в район Новые Лозы свой саперный взвод. Прошу Вашего указания начальнику инженерной службы корпуса о выделении саперов для наведения моста в районе Новые Лозы».
Не сумев уничтожить танковые силы русских на правом берегу Липового Донца в двухдневных боях, потерпев неудачу при попытке его форсирования и имея по-прежнему перед своим фронтом реку с заболоченной поймой на левом берегу, за которой советская сторона выстроила сильную оборону пехотных частей, усилив их танками, германское командование было вынуждено к исходу 7 июля довольствоваться малым. Оно решило, что отсутствие танков русских на западном берегу и уничтожение на этом участке почти всех переправ вполне достаточное условие, чтобы создать здесь устойчивую оборону силами двух пехотных полков и артиллерии 167-й пд. Кроме того, для укрепления рубежа по Липовому Донцу в этот день мд СС «Мертвая голова» смогла решить важную задачу: ее части установили локтевую связь в районе Вислое своим правым флангом с 168-й пд АГ Кемпфа, а левым – южнее х. Петровский – с мд СС «Дас Райх».
После рассвета в полосе дивизий СС «Лейбштандарт» и «Дас Райх» особенно ожесточенные бои развернулись в трех районах: на левом фланге «Дас Райх» – у хуторов Тетеревино и Ясная Поляна, на правом крыле «Лейбштандарт» – южнее села Грезное, выс. 224.5 (1 км восточнее Грезное), и на ее левом фланге: на участке Яковлево – Покровка – Большие Маячки. Утром 7 июля не только в районе Рождественка – Нечаевка – Новые Лозы, но и на относительно небольшой местности: в хуторах Ясная Поляна, Тетеревино и у станции Беленихино – была сконцентрирована значительная группировка советских войск, в которой были и танки. Но силы здесь были разрозненные и испытывали значительные проблемы со снабжением. Поэтому требовалась большая организационная работа по приведению их в порядок. Ранее здесь заняли оборону подразделения левого фланга 285-го сп 183-й сд, а ночью к ст. Беленихино отошли спецподразделения и остатки бригад 5-го гв. Стк (разведбат, мотоциклетный батальон, минполк и артдивизион 6-й гв. мсбр). Все части корпуса Кравченко понесли потери, некоторые можно было назвать боеспособными лишь условно. Например, в 6-й гв. мсбр полковника А.М. Щекала во всех трех батальонах в строю осталось примерно около тысячи активных штыков, т. е. примерно одна треть, почти полностью был уничтожен ее минометный дивизион, в 464-м артдивизионе разбито 4 орудия. Положение осложнялось еще и тем, что 5-й гв. Стк потерял много тылового имущества и боеприпасов, переброшенных сюда на рассвете 6 июля. Поэтому в бригаде осталось полбоекомплекта боеприпасов и совершенно отсутствовали запасы продовольствия. Доставить необходимое было нечем, большая часть автомашин сгорела от ударов авиацией или находилась в окружении.
Здесь же, у разъезда Беленихино, был развернут временный КП 5-го гв. Стк, который прикрывали рота бронемашин 80-го омцб и минометный взвод. На рассвете перед А.Г. Кравченко стояли две важные задачи: во-первых, уже имеющимися силами и средствами не допустить прорыва эсэсовцов, во-вторых, как можно быстрее собрать «в кулак» выходящие из окружения войска. Начальник штаба полковник Серов занимался выяснением оперативной обстановки и держал связь с командованием фронта, одновременно он готовил новый КП в с. Мало-Яблоново (6 км юго-восточнее Беленихино). Всю ночь разведгруппы 23-го орб и 80-го омцб вели поиск своих подразделений в направлении Лески, Калинин, Озеровский, Ясная Поляна, свх. Комсомолец и пытались установить рубеж, на который вышел противник.
Комкор лично встречал выходящие из окружения группы бойцов и командиров, выяснял численность их и вооружение, уточнял у офицеров детали вчерашних событий, вместе с комбатами и комбригами выстраивал систему обороны. Главной проблемой в этот момент был дефицит артсредств. Утром еще не было точных данных о местонахождении двух бригад, танкового и истребительно-противотанкового полков. Обычно в таких случаях танкисты стягивали подбитые боевые машины и закапывали их на рубежах обороны в качестве бронированных огневых точек. Теперь же всю территорию, где вчера шли бои, контролировали эсэсовцы, и эвакуировать технику возможности не было. Поэтому каждый танк и орудие были на счету. В 8.00 в лес 1,5 км восточнее Беленихино вышла из «кольца» одна из самых больших групп – 13 танков (8 Т-34 и 5 Т-70) 22-й гв. тбр с десантом на борту. Остатки остальных бригад пробивались к своим еще несколько суток, в основном ночью. Например, утром 8 июля стало известно, что из 48-го гв. отпп уцелело лишь 6 «Черчиллей» (из 21 шт. на утро 5 июля), из которых 5 танков требовали ремонта (их, как и весь полк, отвели в х. Верин на ремонт, а один танк сдали в 21-ю гв. тбр), а бронетехника 21-й гв. тбр и личный состав ее мотострелкового батальона прорывались 9-го и даже 10 июля.
Утром 7 июля штабу корпуса точно было известно лишь положение 20-й гв. тбр. Она сохранила боеспособность и еще вечером 6 июля в полном составе отошла к Беленихино. Комкор придал ей два взвода 2-й саперной роты 60-го мсб, и к рассвету 7 июля все ее танки были зарыты в землю. В результате она полностью перекрыла подходы к станции и стала основой противотанковой обороны корпуса на этом участке.
Хотя приказ № 3 поменял главные задачи относительно приказа № 2, тем не менее целью корпуса, как отмечал Г. Гот, оставались высоты северо-западнее ст. Прохоровки, а следовательно, было необходимо взять и станцию. Поэтому на рассвете дивизия СС «Дас Райх» попыталась прощупать оборону русских в восточном направлении, ее боевая группа атаковала позиции войск Сталинградского корпуса в х. Тетеревино. Информация об этом боестолкновении в документах обеих сторон очень скудная. Поэтому в деталях картину боя изложить трудно. Приведу лишь несколько выдержек из обнаруженных материалов. «К исходу 6.07.43 г., – отмечается в докладе штаба 20-й гв. тбр, – по приказу командира 5-го гв. Стк бригада заняла оборону ст. Беленихино и далее на юг по линии железной дороги 1,5 км до будки. Правый фланг бригады был открыт, слева оборонялся 3-й мсб 6-й гв. мсбр (60 человек). В ночь с 6 на 7.07 45-й тб отразил две яростных атаки противника, и в течение 7.07 бригада в общей сложности отразила 11 атак под сильным воздействием авиации противника. К исходу дня пр-к атаки прекратил и продолжал вести интенсивный арт. мин. огонь по боевым порядкам бригады».
Из дневного донесения штаба мд СС «Дас Райх»: «Разведбат и усиленный полк СС „Дер Фюрер“ прикрывают линию Нечаевка – Калинин с востока. Танковая группа в 4.30 (м.в.) начала атаку на Тетеревино с задачей дня продвинуться на восток и на север от этого населенного пункта и закрепиться там. В 7.33 (м.в.) основные силы танкового полка прорвались в Тетеревино, не встретив особо сильного сопротивления.
С 6.40 (м.в.) противник, подтянув танковые силы в район Ясной Поляны, нанес с востока удар по позициям полка „Дер Фюрер“ силами 3 танковых взводов и с севера из Ясной Поляны силами танков. Один танковый взвод был полностью уничтожен ударами пикировщиков.
Около 11.30 (м.в.) танковый полк в районе Тетеревино был атакован вражеской бронегруппой силами около 30 танков с запада. В результате тяжелого боя к 12.00 удалось отбросить этого противника к северу. Во время этого боя мд СС „Лейбштандарт“ прикрывала нашу бронегруппу с востока и севера. Только что поступило донесение об успехе боя».
Через некоторое время после начала наступления войск Крюгера в атаку двинулась и дивизия Виша. Из журнала боевых действий 2-го тк СС: «„Лейбштандарт“ в рассветные часы атаковала Яковлево. Дорога у Яблочек для дивизии с рассвета перекрыта….10.20 (м.в.). Донесение мд СС „Дас Райх“: южнее Ясная Поляна обнаружено 35 Т-34, западнее высоты 258.2 (севернее Тетеревино) 30 шт Т-34. Танковый батальон Тухсена брошен туда. 9 Т-34 движутся на южную часть Лучков. Срочно нужны пикирующие бомбардировщики. До стабилизации ситуации дальнейшая атака невозможна».
Около 9.00 ударная группа мд СС «Лейбштандарт» после тяжелого боя с 3-м мк, развернувшись на восток, тоже попыталась приступить к выполнению приказа № 2 и нанести удар вдоль р. Псел в направлении Петровки, чтобы занять мосты через реку в этом селе. Однако и она, как и сосед справа, была вынуждена остановиться и приступить к отражению ударов советских танковых соединений. Из журнала боевых действий корпуса СС: «„Лейбштандарт“ около 10.00 (м.в.) у высоты 258.2 вдоль шоссе на Прохоровку уперлась в большой противотанковый ров и совместно с дивизией „Дас Райх“ отражает сильные вражеские танковые атаки по фронту и с северо-западного фланга. В 9.50 (м.в.) на участке дивизии сильный вражеский танковый прорыв части, состоящей из 30 танков, с северо-запада на Лучки нейтрализован, и целый день идут тяжелые оборонительные бои в том же районе, особенно успешные в связи с хорошим взаимодействием с авиацией. Другими частями дивизия захватила Покровку, западная и северо-западная часть которой уже в 11.00 (м.в.) была в наших руках. Против противника, идущего с северо-запада, с направления Обоянь, танковыми частями в составе 30 и 60 танков, дивизия также ведет оборонительный бой, хорошо поддержанный авиацией».
Атаки с северо-западного направления на танковый полк мд СС «Лейбштандарт» были предприняты бригадами 3-го мк и 31-го тк. Утром эсэсовцы намеревались прорваться на север между Покровкой и Большими Маячками, поэтому с рассветом на левом фланге дивизии стремительным ударом овладели селом Покровка (севернее Яковлево), оттеснив из нее 49-ю тбр, и одновременно атаковали 100-ю тбр полковника Н.М. Иванова, оборонявшую села Большие Маячки и Яблочки. Но в этот момент столкнулись со свежими танковыми соединениями, примерно с 8.00 до 11.00 весь фронт дивизии Виша подвергся сильным атакам пяти танковых бригад 1-й ТА. Из отчета о боевых действиях 100-й тбр: «Бригада в 24.00 6.07 заняла рубеж обороны: восточная окраина Бол. Маячки и южная окраина Яблочки, выставив боевое охранение (6 Т-34 и взвод автоматчиков) на западной опушке ур. Микитино. После 11-километрового ночного марша бригада в течение оставшегося до рассвета времени усовершенствовала рубеж обороны: отрывала капониры для танков и щели для личного состава мспб.
С рассветом противник силами до 40 танков при поддержке 6 самоходных пушек и артбатареи перешел в наступление, нанося главный удар по левому флангу из Лучек. Понеся потери в танках и живой силе, он был отброшен в исходное положение. Подтянув резерв, противник перешел в наступление с 2-х направлений: со стороны Покровки и со стороны Лучек, силою до 100 танков, до 2 батальонов мотопехоты, при огневой поддержке 8 самоходных пушек, 4 артбатарей, обстреливавших из районов Покровка, ур. Микитино и 1,5 км вост. Яблочки при поддержке авиации с воздуха.
К исходу дня 7.07 противнику ценой больших потерь удалось продвинуться и занять рубеж: с правого фланга – Красная Дубрава, ур. Сухая, отм. 249.3, Покровка; с левого фланга – ур. Микитино и перерезать дорогу Бол. Маячки – Лучки. В результате этого бригада подверглась огневым налетам с трех сторон и понесла следующие потери: 9 Т-34 – подбито и сгорело, до 80 человек стрелков и автоматчиков убитые и раненые, и батарея ПТО. За это же самое время противник потерял: Т-6 – 7, средних и малых танков – 32, самоходных пушек – 12, орудий разных калибров – 9 и свыше батальона мотопехоты.
Затем, введя новые резервы, противник нанес удар с тыла 1-му танковому батальону 60 танками разных типов. Для отражения удара в тыл 1-му тб, 2-й тб, в составе шести танков, вышел из Яблочки и, опередив противника, занял оборону по северной окраине Бол. Маячки и превратил село в опорный пункт, организовав в нем круговую оборону. Бригада в течение пяти часов отбивала атаки превосходящего в несколько раз противника, отбрасывая его в исходное положение».
О напряженности боев и стойкости советских танкистов свидетельствует такой эпизод. Как отмечается в документе, для прикрытия с. Яблочки с юга комбриг-100 выдвинул на южные окраины Больших Маячек часть сил, в том числе взвод лейтенанта Бондаренко. Через некоторое время он вступил в бой и несколько часов удерживал позиции. В какой-то момент единоборство танковых экипажей перешло в рукопашную схватку. Во время отражения очередной атаки была подбита «тридцатьчетверка» лейтенанта Густова. Машина задымила, все члены экипажа получили ранения и контузии, и пока они пытались покинуть боевую машину через запасной люк и вытащить своих товарищей, экипажи лейтенанта Бондаренко и Алафиренко держали под обстрелом подходы к горящему Т-34. «Но все же немецкие автоматчики приблизились к танку лейтенанта Густова, – докладывал начальник штаба бригады полковник Пименов. – Тем временем все члены экипажа, придя в себя и видя, что их окружают, вступили с немцами в рукопашную схватку. Борьба приняла настоящий кулачный бой. Избивая немцев кулаками, танковыми ключами, взрывая подходящих немцев гранатами, Густов и члены его экипажа отбили танк и отбросили немецких автоматчиков с обороняемого рубежа».
Кроме того, через некоторое время после захвата Покровки левый фланг дивизии Виша был атакован 1-й гв. тбр и 49-й тбр, причем из села эсэсовцы отошли быстро, вероятно, на это повлияли стремительность танкистов Горелова и Бурды и эффект неожиданности. Однако село находилось на стыке 48-го и 2-го тк СС, следовательно, имело важное тактическое значение. Поэтому немецкое командование не смирилось с его потерей. Во второй половине дня 11-я тд, отбросив соединения 3-го мк (в том числе 1-ю гв. тбр), прорвавшись вдоль Обоянского шоссе к выс. 251.2, продолжила атаку на север в направлении Красная Дубрава, ур. Сухая. В результате правый фланг 49-й тбр, занявшей оборону в Покровке, оказался под сильным огнем. В это же время и мд СС «Лейбштандарт» начала постепенно теснить 100-ю тбр, пытаясь через Большие Маячки выйти на ее правый фланг и в тыл. В результате к вечеру бригада Бурды оказалась в полукольце. Вот цитата из отчета ее штаба: «В ночь с 6 на 7.7.43 г. бригада вышла из подчинения командира 1-й гв. тбр и сосредоточилась в районе ур. Сухая. К утру 7.7.43 г. противник, сосредоточив в направлении Яковлево – Покровка до 150 танков и до 2-х пехотных полков, начал атаки для захвата Яковлево и Покровки, до пехотного батальона и 26 танков противника заняли деревню Покровка. 49-я тбр получила задачу очистить ее и не допускать прорыва танков и пехоты на север и северо-восток.
Маневрируя боевыми порядками и расстреливая танки и пехоту из засад, 49-я тбр выбила противника из Покровки и отбросила его на юг и юго-восток, ведя неравный бой с численно превосходящими силами. Противник, подтянув силы, овладел Большими Маячками и создал угрозу обхода бригады с северо-востока и юго-запада. В это время 1-я гв. тбр, преследуемая противником, отошла севернее в район выс. 250.2, и действующие слева части 31-го тк тоже отошли в северном направлении. 49-я тбр вела упорный бой со стрелковым полком, выходящим из-под ударов танков противника, и, используя местность, закреплялась на выгодных рубежах, измотав противника, к 20.00 вышла в район выс. 260.8 для приведения в порядок материальной части и пополнения боеприпасов».
Боем за Покровку руководил лично комбриг А.Ф. Бурда из своего танка. В этот день он дважды участвовал в бою. Первый раз утром возглавил атаку на село. Второй – после полудня ему пришлось выправлять ситуацию, когда экипажи не выдержали плотного флангового огня 11-й тд и начали отходить с поля боя. В этот критический момент он лично повел свой резерв в атаку и подбил один танк. В бою за село также отличился и командир взвода старший лейтенант Н.П. Кубутов. Как указано в донесении начальника политотдела бригады, взводный обладал недюжинной выдержкой и хладнокровием, утром 7 июля его танк, первым ворвавшись в село, отвлек на себя огонь ПТО противника, и при этом экипаж сумел подбить три немецких танка. В течение дня он лишь дважды выходил из боя, когда была подбита его «тридцатьчетверка». В обоих случаях он сумел вывести живым весь экипаж. Причем последний раз ему пришлось ползти по-пластунски целых 4 км.
Примерно через час после начала боя за Покровку по позициям мотопехоты мд СС «Лейбштандарт» из района Рыльский в направлении Лучки (сев.) нанес удар 1-й тб 242-й тбр. В отчете соединения отмечается: «… В 7.00 7.7.43 г. бригаде была изменена задача: батальоны должны были выйти в район Лучек и занять оборону на рубеже: Лучки, Озеровский, Калинин. С получением приказа она немедленно выступила в указанный район по маршруту: Ильинский, Береговой, Лучки. При подходе к хутору Береговой выяснилось, что переправа в р-не безымянного ручья была нарушена. Бригада своими силами восстановила мост и переправила колесный транспорт, а танки проходили вброд, через болотистую местность. В 9.00 бригада, переправившись, сосредоточилась в Береговом в составе: 1-я тб: Т-34 – 19 (отстало на марше от Рябковы Дворы до района исходных позиций – Рыльский 11 Т-34), 2-й тб: Т-34 – 19, Т-70 – 10 (отстало в пути от Рябковы Дворы до Рыльский танков: 2 Т-34, 1 Т-70).
Действовавшая впереди танковая разведка донесла о встрече с противником в р-не Лучки. Всеми видами разведки установлено, что противник занял Лучки, Озеровский, Калинин, Ясная Поляна, Тетеревино, куда подтягивал резервы. Командир бригады поставил задачу: с хода атаковать Лучки, занять их и выйти на рубеж: южная окраина Лучки, Озеровский. 1-й тб, в составе 19 Т-34 и роты автоматчиков мспб – десантом на танках, перешел в наступление и вел бой с танками и артиллерией, неоднократно переходя в атаку. Встретив сильное огневое сопротивление численно превосходящего противника, батальон отошел на 1 км северо-западнее Лучки и продолжил огневой бой.
Вражеские самолеты в воздухе держали господство, бомбардировщики производили непрерывные налеты по передовым частям, скоплениям наших резервов. В течение дня 28–36 самолетов 6 раз бомбили расположение подразделений бригады. От этих атак значительно пострадал мспб, который к этому моменту не успел полностью окопаться на занимаемом рубеже. С большими усилиями удалось мспб зарыть на исходных рубежах: безымянная выс. 1, 5 км северо-западнее Лучки, овраг в 1 км севернее Лучек, усилив его ротой ПТР, иптаб и танками 1-го тб.
В этом положении 1-й тб, мспб, рота ПТР, иптаб оставались до темноты, ведя огневой бой; ночью усовершенствовали занимаемый рубеж обороны, производили разведку. 2-й тб оставался в резерве командира бригады в районе леса восточнее Рыльского, в готовности контратаковать в направлении Мал. Маячки, Лучки, Покровка.
Для обеспечения своего левого фланга бригадой высланы в район Веселый 10 танков 2-го тб. Штаб бригады оставался в Рыльском. В результате боя потери составили: 5 Т-34 сгорело от артогня, 4 Т-34 – подбито артогнем, 3 Т-34 – сгорело от ударов авиации;
1-м тб в бою уничтожено: Т-6 – 2 шт., танков средних – 3 шт., орудий ПТО – 3 шт., до роты пехоты».
В 11.00 на правом фланге мд СС «Лейбштандарт» у выс. 224.5 (восточнее Грезное) – яр Заслонный завязала бой переправившаяся наконец через р. Солотинка в Кочетовке и двигавшаяся к Тетеревино 237-я тбр майора Н.П. Проценко. Ее головная походная застава (ГПЗ) в составе танков лейтенанта Аросимова и Яшина обстреляла авангард бронегруппы, которая шла в северо-восточном направлении. Получив сообщение о бое, командир 1-й тбр капитан Годи, двигавшийся за ГПЗ, направил танки батальона на южные окраины Грезное и оттуда нанес удар по левому флангу эсэсовцев. Из боевого донесения комбрига-237 на 15.00:
«1. При движении колонны бригады в район х. Тетеревино в 11.00 7.07.43 г. она вступила в бой с противником в районе выс. 224.5, что восточнее Грезное.
При подтягивании главных сил к зап. Грезное противник атаковал наши силы 23-мя танками в направлении Тетеревино – Грезное. В результате боя противник был отброшен, и наши части заняли рубеж восточнее Грезное. Во время боя интенсивно действовала авиация противника.
2. Наши потери: 4 Т-34 и 2 автомашины – сгорело, 2 Т-34 – подбито. Убито – 8 человек, ранено – 5.
3. Потери противника: подбито – 2 танка, сожжено – 4. Марка танков не установлена.
4. Занимаю оборону: (иск.) северные окраины Грезное, ключевая дорога, идущая из Мал. Маячек».
Бригада Проценко начала отходить к Грезному после того, как усилились налеты штурмовиков. К этому времени попаданием бомб была уничтожена ее противотанковая батарея, и отсутствие достаточного количества пехоты не позволило закрепить рубеж. Кроме того, из-за незнания обстановки в этом районе гаубичный полк (по ее документам – 955-й гап), располагавшийся в районе ст. Прохоровка на выс. 252.2, накрыл позиции бригады огнем с тыла. К исходу дня ее батальоны окопались у выс. 217.9 и по северным окраинам Грезное. Главное, что удалось сделать бригаде, – это остановить продвижение частей дивизии Виша в направлении излучины р. Псел к с. Красный Октябрь (Кострома), где находилось самое удобное место для переправы бронетехники на правый берег реки.
Таким образом, к исходу 7 июля план М.Е. Катукова показал свою высокую эффективность. И хотя дивизиям Крюгера и Зимона удалось сомкнуть фланги (разрыв между левым крылом мд СС «Дас Райх» и правым мд СС «Лейбштандарт» теперь прикрывал разведбатальон последней, стыки на обоих флангах мд СС «Мертвая голова» – ее боевые подразделения), мд СС «Дас Райх», несмотря на сильные контратаки гвардейцев, удержала х. Петровский, овладела х. Тетеревино и Ясная Поляна, а вечером и село Покровка вновь оказалось в руках мд СС «Лейбштандарт»; по сути, корпус Хауссера весь день топтался на месте, теряя время и силы, т. к. ни о каком продвижении вперед не было и речи.
Эффект от удара бригад 1-й ТА по левому флангу 2-го тк СС встревожил Г. Гота. Получив донесения штаба корпуса о высокой активности танковых частей русских перед фронтом дивизий Виша и Крюгера, он немедленно принимает экстренные меры. Усиливать его резервов не было, но помощь мог оказать 48-й тк. О. фон Кнобельсдорф получил приказ нанести удар по правому флангу двух бригад 3-го мк, действовавших в районе Яковлево – Покровка, и выйти им в тыл, а при попытке отхода их с Прохоровского направления к Верхопенью или Обояни – сорвать его. Решение этой задачи было возложено на 11-ю тд, Ф. фон Меллентин сначала связался с ее штабом и распорядился усилить атаки на высоты восточнее х. Гремучий, а затем с мд «Великая Германия», которой приказал ударить юго-западнее Гремучего. О результатах боя 48-го тк разговор впереди, но замечу – поставленной цели войскам Кнобельсдорфа добиться не удалось. Танкисты Кривошеина не дрогнули и об отходе к Обояни даже не думали. Давно опробованная тактика, примененная М.Е. Катуковым, позволила пяти танковым бригадам приковать к себе три дивизии 4-й ТА и часть танкового полка мд СС «Дас Райх». И хотя мд «Великая Германия» и 11-я тд в этот день на отдельных участках смогут продвинуться вперед на несколько километров, существенной роли для операции это не сыграет. Разгромить танковую группировку на смежных флангах корпусов, а тем более выйти из системы второй оборонной полосы им, как и войскам СС, не удастся.
Итак, 7 июля замысел командующего 1-й ТА под условным наименованием «молот – наковальня» увенчался полным успехом. Благодаря активным, скоординированным действиям бригад 3-го мк, 31-го тк и сил 5-го гв. Стк соединения Виша и Крюгера были скованы боем, а войска Зимона увязли в пойме Липового Донца, пытаясь сломить сопротивление 2-го гв. Ттк. В результате части всех трех дивизий оказались распылены по всему участку корпуса СС, что не позволяло собрать их «в кулак» для прорыва. Это признало и его командование, вот цитата из журнала боевых действий: «Главной особенностью дня стала остановка продвижения всех частей для того, чтобы сомкнуть боевые порядки и отразить сильные атаки с обоих флангов». Думаю, читателю понятно, что если бы эсэсовцам удалось уничтожить 100-ю тбр у Яблочек или 237-ю тбр восточнее Грезное, они не остановились бы, ожидая следующего дня, а продолжили прорываться на север. Однако это была лишь первая «бронетанковая волна», накатившая на войска Гота, 8 июля придет вторая, более мощная, и хотя они ее тоже отразят, но в конце дня даже в Берлине признают, что реализация плана окружения советских войск в Курском выступе фактически остановлена, но об этом разговор впереди.
А теперь вернемся к размышлениям Г. Гота. С каждым днем у него оптимизма убавлялось, хотя он все еще верил в правильность выработанного плана действий для своей армии и целенаправленно шел к намеченной цели – сражению в районе ст. Прохоровки. А вот даже те небольшие надежды на успех всей операции «Цитадель», которые были раньше, думаю, у него стремительно таяли. Сильные удары подвижных соединений, которые начались 6-го и продолжились 7 июля, не были неожиданными. Командующий предполагал наличие у советской стороны значительных подвижных резервов. Однако имея качественное превосходство в бронетехнике, надеялся именно на Прохоровском направлении их довольно быстро уничтожить силами корпуса СС. И к концу третьего дня наступления его предположения, можно сказать, сбывались в полном объеме: атаки шли одна за другой и потери русских росли стремительно. Тревожить могло лишь одно, но очень крупное обстоятельство: не ошибся ли он в расчетах с количеством резервов у Красной Армии на этом направлении? Он не мог не задавать себе вопрос: «Когда наконец иссякнет эта полноводная река бронетехники и людей?» О том, что русские все подтягивают и подтягивают силы, продолжала докладывать и разведка. Из журнала боевых действий 2-го тк СС: «24.00. Результаты воздушной разведки о передвижениях неприятеля перед фронтом 4-й ТА (установлено 130 танков): Воздушная разведка докладывает 7.7. о сильном движении на дорогах: Короча, Белгород – 90 машин в направлении на северо-восток, 60 машин на юго-запад, Скородное, Прохоровка, Обоянь – 400 машин в направлении на восток, 150 машин на запад. На дорогах в 6 км западнее Прохоровка 100 машин в направлении на северо-восток. Обоянь, Яковлево и трасса западнее их – всего обнаружено 110 танков и еще 30 танков на подходе с севера. В районе, что в 18 км восточнее Белгорода, 20 танков…
…Оценка неприятеля на 7.7.1943 г. Общее впечатление. По данным воздушной разведки создается впечатление, что крупные силы неприятеля, прежде всего пехота, отступают из районов, которым угрожает наступление 2-го тк СС, на северо-восток, в направлении на Прохоровку, и на север, в направлении на Обоянь. Противник собрал в районе Марьино, а также южнее и севернее Псла близ Обоянь крупные танковые и моторизованные силы в качестве оперативного резерва, которые обороняются в наступательном стиле. Контрудары врага были 7.7 менее упорядочены, чем попытка танкового прорыва 6.7 от Смородино на запад и от Яковлево на восток. Эти контрудары направлялись против острия наших наступательных клиньев, которые атаковались фронтально, во фланги и сзади. При этом противник потерял много танков».
Следовательно, если опираться на сообщения авиаразведки, у П. Хауссера были все основания для опасения. Указанная в донесении колонна из 400 машин принадлежала 10-му тк генерал-лейтенанта В.Г. Буркова. 7 июля его бригады уже начали занимать оборону во втором эшелоне за 69-й А у ст. Прохоровка, но прямого соприкосновения с корпусом СС еще не имели. Тем не менее его командование могло без труда определить, что это идет переброска крупного соединения. А то, что танков в ней обнаружено относительно немного, так это лишь потому, что подводятся они ночью. В этот же день разведотдел корпуса представил П. Хауссеру еще одну любопытную информацию. В захваченных в ур. Козинка документах войск 5-го гв. Стк была обнаружена карта с нанесенными на ней районами дислокации частей и соединений 1-й ТА. Процитирую эту сводку: «Анализ трофейной карты, захваченной среди бумаг штаба 22-й гв. танковой бригады, внес ясность в вопрос о дислокации танковых и пехотных частей врага в районе южнее Курска. Записи даны по состоянию примерно на начало июня 1943 г. Позднейшие изменения касаются только положения внутри частей, див. и т. д.; более крупные переброски войск в этот район не имели места. Эта карта представляет собою наиболее ценный трофей из тех, что были захвачены до сих пор».
Эта информация была сразу же доведена до командования 4-й ТА и 48-го тк. О. фон Кнобельсдорф, получив ее, тоже встревожился. В журнале боевых действий корпуса на 21.00 (м.в.) 7 июля отмечено: «Надо рассчитывать на поступление в следующие дни оперативных резервов противника». И далее: «Сообщено в 21.30. Танковый корпус СС захватил карту с нанесенными на нее танковыми частями. В соответствии с ней перед фронтом армии стоят 6-й танковый корпус, 3-й моторизированный корпус, одна танковая бригада и 5 отдельных танковых полков – все под командованием 1-й танковой армии. Корпус в связи с этим волнуется за свои растянутые фланги». Офицеры разведки ошиблись. Судя по тому, что в перечне не отмечен 31-й тк, а лишь указаны танковые полки, из которых в конце мая он и был сформирован, данные нанесены не позднее 26 мая 1943 г. Тем не менее для командования 4-й ТА это не являлось существенным фактом. Для него было очевидно, что, помимо уже известных танковых соединений русских: 5-го гв. Стк и 2-го гв. Ттк, с которыми 2-й тк СС ведет бой, у них оказалось еще практически три таких же корпуса. А с востока все двигаются и двигаются новые колонны с подкреплением. Следовательно, ни о каком продвижении армии в глубь обороны русских в ближайшие дни и думать не приходилось. На повестке стояла прежняя задача – уничтожение группировки подвижных соединений русских южнее линии Круглик – Кочетовка. И судя по полученным документам, она была очень значительной.
Войти с помощью соц. сетей: