15

Пионеры «Нормандии»

Highland Princess («Горная принцесса») так раскачивается на волнах, что вскоре после отплытия из Гринока, шотландского порта, мы решаем переименовать ее в Drunken Princess («Пьяную принцессу»).

Сейчас конец августа 1942 года, и я уже во второй раз покидаю Великобританию на корабле, идущем в Африку. Два года назад целью нашей экспедиции было присоединение Дакара к «Свободной Франции». Я надеюсь, что второй морской поход окажется успешнее…

Дорога в Россию через Африканский континент – не самая короткая. Но северный путь до Мурманска отрезан, там немецкие подводные лодки и самолеты что ни день устраивают бойню, нападая на бесконечные конвои союзников, слишком медленные и плохо защищенные.

Облокотившись на леера, я гляжу на наши корабли сопровождения и думаю о том отрезке своей жизни, который заканчивается прямо сейчас, в этот чудесный вечер на закате лета, в лучах заходящего солнца. Вспоминаю моего друга Шарля Энгольда, первого погибшего из выпуска Z, и второго – Гастона Даниэло, служившего в 340-й эскадрилье «Иль-де-Франс» и сбитого 30 апреля 1942 года в небе над Францией.

Большинство моих однокашников из летной школы города Анже остались в Англии. Неистовый Маридор несколько дней назад снова сел в кабину «спитфайра» после курса лечения от травм, полученных из-за случайного столкновения с двумя канадскими истребителями. Тогда, 19 августа, он в звене 91-й эскадрильи осуществлял воздушное прикрытие англо-канадской высадки в Дьепе.

Лучший курсант выпуска Z должен был оказаться в числе французов, плывущих сегодня в Россию. Его имя было рядом с моим в том первом списке пилотов, представленном на утверждение британскому командованию. Но Королевские ВВС использовали все влияние, чтобы сохранить в своих рядах такого опытного летчика-истребителя, грозу немецких кораблей и авиации.

Мишель Будье, Жак Гиньяр, Жан Ревейак, Ив Лоран, Морис Майфер, Пьер Лоран и другие выпускники школы в Анже-Аврийе решили продолжить сражаться за Францию в британских эскадрильях. Что до Шарля Стэнхоупа, франко-американца, он служит в Eagle Squadron (в эскадрилье «Орел») – авиаподразделении ВВС США, оснащенном истребителями Р-47.

На борту переполненного транспорта для перевозки войск среди одиннадцати добровольцев, отплывших со мной из Шотландии, все же есть знакомые лица. В Африке я уже пересекался с лейтенантом Жаном де Панжем, которому сейчас поручено заниматься организационными вопросами в нашей группе до прибытия в ливанский город Райак, где будет сформирована ИГ3. Вернувшись в Лондон из победоносного похода, возглавленного генералом Леклерком, молодой лотарингец стал одним из самых первых кандидатов на зачисление в эскадрилью, которая так нужна была де Голлю. Жан с детства мечтал стать летчиком-истребителем, но старый друг Альберт Мирлес записал его как «пилота-связного». Жан де Панж согласился без колебаний – Королевские ВВС в то время могли предложить ему лишь место инструктора в одной из своих летных школ, а после Дакарской экспедиции, похода на Либревиль, военных кампаний в Куфре, Эритрее и Абиссинии работа инструктором показалась ему слишком унылой.

Я успел соскучиться по тонким усикам и средиземноморскому задору Жозефа Риссо, с которым свел знакомство несколько месяцев назад в летной школе Королевских ВВС, и теперь очень рад его видеть. Когда кандидата на звание офицера Риссо позвали на службу в ИГ3, он участвовал в ночных вылетах 253-й истребительной эскадрильи вместе с Ивом Маэ из Нанта и Дидье Бегеном из Парижа, которые тоже отправились в путешествие к далекому СССР.

Гордость команды под началом лейтенанта де Панжа – трое летчиков из ВВС «Свободной Франции». Парижанин Марсель Альбер, нормандец Марсель Лефевр (он тоже окончил летную в школу в Анже, чуть раньше, чем я) и провансалец Альбер Дюран меньше года назад совершили коллективный подвиг, о котором говорили на всех аэродромах: 14 октября 1941 года они, летчики базировавшейся в Оране Истребительной группы 1/3 вишистской авиации, воспользовались тренировочным полетом, чтобы угнать три «Девуатина-520».

Дюрану и Альберу удалось благополучно приземлиться на Гибралтаре, а Марсель Лефевр, заблудившись в тумане, сел в Ла-Линеа, на испанской территории. Ему хватило ума и присутствия духа, чтобы вовремя сориентироваться в обстановке и снова пойти на взлет как раз в тот момент, когда его начала окружать guardia civil, иначе сейчас он гнил бы во франкистских тюрьмах. Прибыв в Англию, трое беглецов немедленно записались в ряды Свободных французских сил. Альбера и Дюрана зачислили в истребительную эскадрилью «Иль-де-Франс», а Лефевр вступил в британскую 81-ю эскадрилью, которой была поручена защита Лондона.

В нашей группе добровольцев на корабле есть еще один нормандец. Покинув Францию в ночь с 18-го на 19 июня 1940 года на борту «Требулиста», судна для ловли лангуст, Ив Бизьен, самый младший среди нас, не заставил себя упрашивать, когда получил предложение отправиться в СССР. Он был единственным французом в англо-канадской эскадрилье и так же, как и я, этим летом 1942 года мечтал о новых приключениях.

Личный состав дополнили врач Георгий Лебединский, связист и переводчик Михаил Шик и еще один переводчик – Александр Стахович. Кроме службы «Свободной Франции», у этих пионеров ИГ3 есть еще кое-что общее: все трое имеют русское происхождение и свободно говорят на языке Толстого.

За долгие дни плавания наша группа превращается в веселую компанию ровесников, сплоченную азартными партиями в покер и единодушной ненавистью к уколам, которыми нас мучает тубиб Лебединский. Я быстро свожу дружбу с Марселем Альбером. Если бы не война, у нас не было бы никаких шансов познакомиться. Марсель на три года старше меня, и он настоящий парижский уличный мальчишка. Когда грянула война, работал токарем-фрезеровщиком на заводе Рено – безмерно далеко от замка в Мозе с его нескончаемыми коридорами, украшенными портретами моих предков. И во внешности у нас ничего общего – Марсель чернявый, я рыжий; он коренастый, я сухопарый.

Но между нами мгновенно возникает дружеская симпатия. Марселю нравится моя беспечность, забавляют рассеянность и неуклюжесть, он сразу принимается дразнить меня «маркизом», «виконтом» и переиначивает фамилию в «Поип». А я в восторге от зубоскальства, мятежного духа и безжалостной иронии Бебера, металлурга с острова Жатт на реке Сене, с детства, как и я сам, влюбленного в авиацию.

За время Французской кампании Марсель уже одержал две победы в воздухе и по праву считается опытным пилотом, но вся его отвага куда-то улетучивается, когда он видит поблизости от себя стальную иглу шприца. В этом деле он трусит еще больше, чем я, – настолько, что даже хлопнулся в обморок прямо на глазах у развеселившихся товарищей, после того как тубиб Лебединский всадил ему сразу три вакцины: противотифозную, противостолбнячную и противооспенную.

«Горная принцесса» 19 сентября наконец добирается до Лагоса, столицы Нигерии. Здесь мы неделю ждем самолета бельгийской авиакомпании «Сабена», который должен доставить нас в Каир. Этот перелет избавит группу от необходимости огибать всю Африку вокруг мыса Доброй Надежды.

После трех недель на корабле семидневное воздушное путешествие на борту «Юнкерс-52» становится не менее серьезным испытанием. Аппарат летит медленно, на низкой высоте, да еще в силу преклонных лет ему приходится делать промежуточные посадки в Камеруне, Убанги, Конго, Уганде и Судане. Пилота, не слишком уверенно чувствующего себя за приборной панелью этой немецкой рухляди, которой он управляет впервые, преследует страх, что его собьет какой-нибудь заправский пулеметчик из своих, не потрудившись разглядеть опознавательные знаки на крыльях и фюзеляже.

Несмотря на жару, пылищу и отсутствие комфорта, каждая посадка для нас – повод повеселиться. В Кади-Альфе я с помощью соучастника подложил чучело крокодила в кровать Марселя Альбера. На следующий день бывший металлург с завода Рено разбудил своим воплем весь отель, обнаружив, что провел ночь с рептилией, которая таращилась на него, широко разинув пасть.

Над Египтом пилот «юнкерса» еще больше снижается. Он предпочитает одолеть пустыню на высоте всего нескольких десятков метров, лишь бы не попасться на глаза английским летчикам-истребителям, участвующим в сражениях при Эль-Аламейне. В окрестностях этого города армии Монтгомери приходится туго в противостоянии Африканскому корпусу Роммеля, Лйса Пустыни, и его итальянским союзникам.

Посадка в Каире прошла благополучно. Жители французской колонии оказали нам теплый прием и принялись всячески опекать. Между зваными обедами и ужинами у меня было время прогуляться в зоопарк. Там какой-то хитрый крокодил, который притворялся чучелом, но оказался очень даже живым, сожрал мою фуражку.

Через три насыщенных событиями дня, отдохнув телом и воспрянув духом, мы покидаем Каир. Поезд везет нас по палестинскому побережью до Хайфы, затем мы пересаживаемся в грузовик и держим курс на Бейрут.

Столица Ливана, на чью территорию в 1920 году Лига Наций предоставила мандат Франции, – далеко не конечная цель нашего путешествия. Грузовик оставляет побережье позади и медленно, узкими извилистыми дорогами одолевает гористую местность. Вокруг золотятся на осеннем солнце виноградники, и мы с моими новыми товарищами, не обращая внимания на тряску, зачарованно любуемся грандиозными пейзажами. На выходе из крутого виража серпантина видим вдруг мужчину, который ведет в поводу ослика, а на ослике сидит женщина, закутанная в покровы с ног до головы, – картина настолько мирная, что мы на несколько минут забываем о войне и о том, что привело нас в эти края.

Миновав перевал на высоте 1000 метров, грузовик начинает спуск к Райаку, в долину Бекаа. Там, на авиабазе, построенной еще немцами во время Первой мировой войны, пилоты из Великобритании должны присоединиться к другим добровольцам, согласившимся принять участие в этом большом приключении.

«Англичан», как нас тотчас же окрестили, тепло встречает Жозеф Пуликан, которому де Голль доверил командование ИГ3 и ее подготовку к боевым действиям. Мы знакомимся с другой командой пилотов – «ливийцами», прозванными так, потому что все они из эскадрильи «Эльзас», отличившейся в боях за Тобрук.

Двадцатипятилетний Ноэль Кастелен из Ньора и двадцативосьмилетний Реймон Дервиль из Рубе так же, как и я, добрались до порта Сен-Жан-де-Люз и в июне 1940-го отплыли оттуда в Великобританию. Андрей Познанский, уроженец Австрии, – самый младший в нашем подразделении, ему всего двадцать один. А корсиканец Альбер Прециози двадцати семи лет совершил побег из Руайана на борту самолета «Кодрон Симун» 17 июня 1940 года после участия в битве за Францию в качестве летчика-истребителя.

Пуликану сорок пять лет, он из Сен-Мало. Ладно скроен, открытое лицо внушает доверие. В авиацию он вступил в 1917 году, после того как оправился от ранения, полученного в битве на Шемен-де-Дам, где он сражался в голубом мундире пехотинца. В ответ на клич, брошенный де Голлем 18 июня 1940 года, Пуликан без колебаний преодолел 15 000 километров по Африке. До того как принять административное командование над ИГ3, в сентябре 1941 года он участвовал в формировании истребительной группы № 1 «Эльзас» здесь же, в Райаке, вместе с майором Тюланом.

И вот через год история повторяется. Пуликан и Тюлан снова в Ливане и вдвоем пишут новую страницу в истории ВВС «Свободной Франции». Невысокий худой брюнет с энергичным лицом, Жан Тюлан, которому вскоре суждено возглавить ИГ3 и повести ее в бой, выглядит старше своих двадцати девяти лет. Этот кадровый офицер с пронзительным взглядом и выправкой выпускника Военной академии Сен-Сир, уже многое повидал и многого достиг, общение с ним не располагает к фамильярности. Получив диплом пилота в 1934-м, он работал инструктором в летной школе Салон-де-Прованса, в 39-м и 40-м командовал эскадрильями в Северной Африке, затем в рядах британской истребительной авиации отличился при Тобруке и был назначен главой генерального штаба ВВС «Свободной Франции» на Ближнем Востоке.

Тюлан – блистательный ас, мужественный человек, истинный рыцарь неба. Его вступление в ряды «Свободной Франции» стало сенсационным зрелищем и полностью характеризует эту исключительную личность – в давние времена такие же доблестные воины верхом на горячих боевых конях сходились в турнирных поединках и на поле брани.

Днем 5 декабря 1940 года капитан Тюлан, вдоволь надышавшийся ядовитой атмосферой армии Виши, воспользовался разведывательным полетом звеньями над Средиземным морем для того, чтобы совершить побег. Объявив по рации о поломке кислородного прибора на борту своего истребителя «Моран-406», он спикировал из-под облаков, прошел на бреющем полете над волнами и совершил посадку в окрестностях Хайфы, на британской территории. Его сослуживцу аджюдан-шефу Амарже ничего не оставалось, как с прискорбием доложить по возвращении на базу ВВС правительства Виши в Райаке, что капитан Тюлан пропал без вести над морем.

Помощник командира Тюлана, капитан Литольф, тоже выдающаяся личность, чей железный характер и мастерство пилота я оценил еще в Камеруне. К семи воздушным победам, одержанным во время Французской кампании, этот рослый вогезец тридцати одного года, с высоким лбом и суровым выражением лица, добавил еще четыре под знаменами «Свободной Франции». Чтобы примкнуть кде Голлю, Альбер Литольф без колебаний вылетел с авиабазы Тулуза-Франказаль ранним утром 25 июня 1940 года, в тот самый день, когда вступило в силу перемирие с Германией. Вместе с ним побег совершили младший лейтенант Фейра и старший сержант Мулен. Через несколько часов три «девуатина» сели в окрестностях Портсмута на юге Англии. На следующий день три пилота вступили в ряды ВВС «Свободной Франции».

Спустя два года, услышав о том, что формируется новая истребительная группа, Литольф, ни секунды не раздумывая, тенью последовал за Тюланом, своим командиром из эскадрильи «Эльзас», на авиабазу ИГ3.

Для того чтобы исчез возникший было холодок при встрече молодых рекрутов из Англии с дуэтом Тюлан – Литольф, много времени не понадобилось. Хватило пары показательных полетов. Глядя, как два «Девуатин-520» с лотарингскими крестами один за другим закладывают в небе у нас над головой крутые виражи, выполняют перевороты Иммельмана, свечи, пике и петли, мы быстро удостоверились, что два кадровых офицера, всем своим видом внушавшие нам робость, – прежде всего пилоты. И не просто пилоты, а чертовски опытные мастера.

«Эти парни – настоящие асы», – на правах знатока констатировал Марсель Лефевр.

Никому из нас, стоявших на краю аэродрома, не пришло в голову оспорить его слова. Даже мой приятель Марсель Альбер, главный зубоскал в компании, на этот раз обошелся без ехидных шуточек. Он, как и все мы, был впечатлен: два командира ИГ3 оказались кем угодно, только не штабными крысами.