Глава 24

Когда игра закончилась, Эвви пожелала спокойной ночи Энди, Монике и девочкам и пошла ждать Дина у грузовика, прислонилась к водительской двери и, пытаясь выглядеть занятой, бесцельно рылась в своем смартфоне. К тому времени «Портлендская газета» уже успела подослать к ним своего спортивного репортера, казалось, что будут и другие. Завтра все места в мотеле в их городке будут забронированы, поблизости от Брансуика не найдется ни одного свободного такси, и она снова будет прогонять репортеров со своего крыльца. Только на этот раз они будут здесь, чтобы забрать все слова обратно. Может быть, Эллен Бойд появится со своей маленькой кожаной записной книжкой, чтобы сказать, что она сожалеет о своих вопросах. Очевидно, Дин не пил и романа с ней, Эвелет, не было. Может быть, Эллен Бойд признает, что никто не звонил Тиму Доку, и что Эвви никогда не угрожала ей, и что с Дином все в порядке. Может быть, Эллен Бойд снова упадет с лестницы Эвви, на этот раз лицом на клумбу.

– Мэм, вы опираетесь на мой грузовик.

Она подняла взгляд. Дин был неотразим. Теперь поверх его рубашки хенли красовалась совершенно новая куртка «Калькассетских когтей». Эвви сунула телефон в карман и рванулась к нему.

– Господи боже мой, – запричитала она, бросаясь к нему. Он схватил ее, и она почувствовала, как ее ноги оторвались от тротуара. Затем он опустил Эвви на землю и быстро поцеловал ее прямо в губы.

– Не могу поверить, что ты так хорошо выступил, – сказала она. – Я не могу в это поверить. Ты выглядел потрясающе. Как ты себя чувствуешь?

Он потер рукой затылок:

– Я даже не знаю.

– Ну, ты должен знать. Ты должен чувствовать себя потрясающе. Парни поднялись на ступеньку победителей, они даже не заметили, как это произошло. Мне было почти жаль их соперников, они выглядели такими жалкими и несчастными.

– Ты же знаешь, что это было ради благотворительности.

– Это и было милосердно. На них, мягко говоря, было жалко смотреть. Никто и близко не подходил к тому, чтобы подавать, как ты подавал там.

– Ты же знаешь, что были всего лишь одиннадцать подач, верно?

– Да, я знаю, что были только одиннадцать подач. Но это были одиннадцать великолепных подач. У тебя есть такие фишки, в которые невозможно поверить. Все были так взволнованы и так счастливы, наблюдая за тобой. И…

– И мы выиграли игру, – заключил Дин.

– Точно! Мы выиграли игру! Я забыла сказать главное. Мы выиграли игру! Я тоже очень рада этому! – почти кричала Эвелет и подпрыгивала на цыпочках. – Я так горжусь тобой. Я так горжусь тобой. О! И у меня есть кое-что для тебя дома.

Он поднял бровь:

– Да?

Она рассмеялась и подняла указательный палец:

– О нет, совсем не то!

Он наклонился к ней:

– Хорошо, но мы можем еще немного посидеть на кухне? Я чуть не испортил тебе прическу, но мне потом это придется сделать.

– Ты имеешь в виду… все эти звездные подачи? Ты хочешь… дать проговориться всем этим дуракам, чтобы посрамить спортивную индустрию? Это какая-то штука?

Он наклонился, прижался лбом к ее лбу и сделал глубокий вдох – самый глубокий, как ему показалось, а затем вздохнул:

– Просто мне было хорошо.

– Мне тоже, – прошептала она.

– Это был только один иннинг.

– Тогда по одной за каждую подачу.

Дин выпрямился:

– Встретимся дома?

Эвви согласно кивнула, и они прошли к своим машинам. Не сговариваясь, они обернулись и посмотрели друг на друга через левое плечо.

В машине Эвви включила запись братьев Эйвитт, которую не слушала почти два года. В словах песни было что-то о смерти, но звучали и нотки надежды: «Когда улягутся все страхи, надежды и сомнения, когда падут кольца и ключи от дома, обид не будет».

Она все еще была в рубашке Дина, и хотя ночь выдалась прохладной, оставила окно машины наполовину опущенным, когда выезжала со стоянки. Ей хотелось почувствовать запах соленого тумана с залива, а когда музыка стихала, она слышала, как вдалеке бьются бакены и звучат сигнальные рожки. Там работают люди. Это было место, куда каждый день приходил ее отец, вставая спозаранку. Возвращался домой он поздно, с грязью на ботинках и с такой болью в спине, что просил ее потоптаться по нему в пушистых розовых носках. Она столько раз выходила к гавани, что уже издалека узнавала все постройки на берегу – дома, лепившиеся прямо к воде, ресторан, пристань, где знакомые мальчики болтали ногами и баграми ловили рыбу. Там в баре пили кока-колу и ели доритос.

Она свернула на Черри-Лейн, улочку, которая вела на Бэнкрофт, и увидела в зеркале заднего вида грузовик Дина. Невольная улыбка осветила ее. Она увидела свой дом – широкое крыльцо со светом, который она не забыла оставить включенным, и подъездную дорожку, где и остановилась. Она едва могла разглядеть Дина в темноте, но увидела, как он махнул ей рукой, выходя из своего грузовика.

– И тебе привет, – произнесла она, прислонившись спиной к задней дверце. Дин подошел и уперся ладонями по обе стороны от нее.

– Здесь шумно, – отметил он, наклоняясь к ней.

– Это сверчки.

Он поцеловал ее в уголок губ:

– Сверчки и не только.

– Сверчки и… лягушки, я думаю.

– Давай войдем.

Эвви кивнула, и он последовал за ней по ступенькам.

– Итак, – сказала она, – у меня кое-что есть для тебя.

Она прошла через гостиную на кухню. Открыв холодильник, она отодвинула в сторону чай со льдом и достала бутылку шампанского:

– В честь твоей победы.

Он усмехнулся.

– Спасибо. – Он взял у нее бутылку и посмотрел на нее, потом снова на Эвви. – А что ты будешь делать, если я сильно напьюсь?

Она скорчила гримасу:

– Этого никогда не случится.

Он начал разворачивать фольгу.

– Тогда ты чертовски уверена в себе, не то что я, – ответил Дин, скомкав фольгу и бросив ее в мусорное ведро, где она отскочила в сторону. – Хотя ладно, это не считается.

– А ты видел меня? В смысле, когда делал подачи? Только скажи правду.

– Я пытался, но так и не смог тебя найти, – признался он, вытаскивая пробку. – Но я знал, что ты там.

Раздался хлопок, и над бутылкой поднялся туманный дымок. Дин наполнил два стакана.

– Ну что ж, выпьем за одиннадцать питчей и еще много таких же, – произнесла Эвелет, и они чокнулись стаканами.

– Итак… – начал он.

– Что итак?

– С чего ты взяла, что у меня получится?

Эвви слегка покачала головой:

– Я всего лишь предположила. Считай, что я не знала.

– Ты же знаешь, что даже в самом худшем случае я все равно сумел бы выбросить одиннадцать приличных мячей подряд, верно? – сказал Дин, поглядывая в свой стакан.

– И как часто ты выдавал подряд одиннадцать таких хороших подач? После того, как все началось, я имею в виду.

– Почти никогда, – согласился он и сделал еще один глоток.

– Ну вот, пожалуйста. Не пойми меня неправильно, я верю в то, что есть нечто, заставляющее нас прыгнуть выше головы. Но иногда это… нечто неосязаемое.

– Нечто нематериальное, что ли?

Они посмотрели друг на друга. На этот раз она подняла бровь, а он потер затылок.

– О боже, я еще пожалею о том, что собираюсь сказать.

– В чем дело? – поинтересовалась Эвви, чувствуя, что ее глаза расширяются.

Он усмехнулся:

– Ничего страшного. Но я должен сказать тебе правду. Я просто устал. Мне нужно около месяца стоять под горячим душем, прежде чем мои суставы будут работать. Но на все это меня не хватит, потому что я сейчас больше всего хочу… потусоваться.

Она медленно кивнула:

– Понятно. Ты хочешь потусоваться.

– Эв, я просто… Это было очень важно для меня, понимаешь? Во-первых, я чувствую, что это, может быть, не очень умно – смешивать ерунду, которая меня волнует, с вещами, которые я не хочу испортить. А во‐вторых, у нас впереди не последний день жизни, понимаешь? – подчеркнул он и облокотился на раковину. – О боже, я еще пожалею об этом.

Даже еще сегодня утром Эвелет не имела ни малейшего подозрения, что будет думать о чем-то подобном. Ничто из этого не казалось реальным, а теперь все это стало реальностью.

– Если быть до конца честной, я испытываю некоторое облегчение, – начала Эвви, чувствуя, как расслабляются мышцы ее спины.

«Все начиналось так… медленно, а теперь летит так быстро, что я не уверена, что успею поднять знак «Вперед», – пронеслось у нее в голове.

Она допила шампанское и поставила бокал на стол:

– Я имею в виду, что вышла замуж на свою школьную любовь.

– Я понимаю.

Эвелет наклонилась вперед:

– И он умер.

Дин выглядел смущенным.

– Я понимаю. Я что-то не так сказал?

– Нет.

Она постучала пальцами по стойке бара позади себя.

– А, – внезапно сказал Дин. – Ты говоришь только о нем.

– Только о нем.

Он пожал плечами:

– Окей.

Она продолжала настаивать:

– Нет, я просто так говорю, – с нажимом произнесла Эвви.

– Что говоришь?

Эвелет окинула взглядом кухню: потолок, пол, плита, раковина, шкаф, еще один шкаф, стол. Затем посмотрела на Дина.

– Никаких обязательств и никаких гарантий, – неожиданно вспомнила она фразу откуда-то.

Дин разразился смехом. Он обнял Эвви рукой за талию и притянул к себе почти вплотную. Эвви не видела, а, скорее, чувствовала, что он разглядывает ее волосы, ухо, щеку, губы, а потом открыла глаза и увидела его пристальный взгляд прямо в глаза.

– Я не волнуюсь, – прошептал он, а потом поцеловал ее. Первый поцелуй был сумасшедшим по страсти, а второй, быстро последовавший за первым, был похож на их первую встречу. Целовать Дина было так же легко, как и разговаривать с ним. Эвви захотелось сорвать с себя одежду.

– Может, нам стоит пойти на свидание? – наконец спросил он.

– Мы уже живем вместе, – возразила она, искоса глядя на него. – Я не думаю, что ты можешь пойти на свидание с тем, с кем живешь.

– Мы не живем вместе, – парировал он. – Ты идешь туда, – показал он пальцем, – а я в другую сторону. Это не значит жить вместе. Давай я тебя куда-нибудь выведу.

– Куда именно?

Он задумался на минуту, постукивая пальцем по ее бедру:

– Просто на ужин. Как обычные люди. Куда захочешь.

– Это хорошее предложение, – согласилась она. – Но, может быть, нам лучше остаться дома. Я не хочу, чтобы все сплетничали. Это странно. Ты же знаешь, я ненавижу… эти разговоры. Мы можем сделать заказ. Ты обычно ешь на кухне, а мы поедим в гостиной.

– Я могу сделать кое-что получше, – предложил он. – А что, если мы уедем из города? Куда-нибудь, где никому до нас нет дела?

– Я не уверена, что найдется такое место. Ты сейчас очень горячая новость.

– Я разберусь с этим. В какое-нибудь местечко, куда можно доехать. – Он убрал прядь волос с ее лба. – Давай куда-нибудь съездим, – повторил он.

Она посмотрела на него, на его зеленые глаза, золотистые крапинки на щеках, густые ресницы – природа одарила его обилием хороших генов. И этот маленький шрам на лбу. Наконец она решилась:

– Я с удовольствием. Когда поедем?

Он улыбнулся:

– Хорошо. В понедельник-вторник-среду я тренирую детей после школы. Как насчет четверга? Ужин в четверг. Мы уедем в пять, так как нам еще ехать.

Она кивнула, и он поцеловал ее в кончик носа.

– Ладно, Миннесота. Еще раз спасибо за все. К черту Фрипорт, вернемся к этому разговору в четверг.

Она нахмурилась, когда он направился к квартире:

– Вернемся к этому?

Уже из коридора он крикнул: «Ну, или к другому» – и закрыл дверь. По-видимому, теперь необходимо было сохранить ощущение тайны.