Сжатый кулак электронной руки насквозь пробил экран одного из мониторов оперативного центра. Лицо Хартинга исказилось от ярости, и тут Кей Ти решила, что с нее всего этого хватит. Развернувшись, она твердым шагом двинулась к выходу. Что делать дальше, она не знала. Знала одно: ей нужно найти Бладшота.

– Куда это вы? – гневно окликнул ее Хартинг.

Кей Ти понимала: этот тон готовности к осмысленному разговору не подразумевает. Остановившись, она повернулась к доктору. Известное дело, все остальные техники оперативного центра навострили уши, только внимания к себе старались не привлекать.

– Куда он направляется, всем нам известно, – начала Кей Ти, изо всех сил стараясь сохранять нейтральный, ничуть не вызывающий тон.

– Исключено, – оборвал ее Хартинг. – Вас я хочу отправить за Уигансом.

– За Уигансом?!

Кей Ти разом забыла все заботы о тоне. Вздор ведь, вздор! Хартинг просто демонстрирует власть и сам прекрасно это понимает. Ее всего-навсего ставят на место.

– Мне нужно убрать его из игры, – сказал Хартинг. – Он явно знает немало лишнего.

– Так пошлите одного из ребят. А я собираюсь за Гаррисоном.

В конце концов, на подобное она не подписывалась. Она – пловчиха-спасательница, а не убийца.

Кей Ти снова двинулась к двери. И только секунду спустя осознала, что быстрый стук за спиной – это стук пальцев Хартинга по сенсорной панели управления, вмонтированной в его электронную руку. Стоило доктору завершить команду – и клапана имплантированного в ее горло дыхательного аппарата вмиг затворились, намертво, наглухо перекрывая ей воздух. Внезапный приступ паники едва не сбил с ног, точно ведро ледяной воды, с маху выплеснутое в лицо. Кей Ти развернулась, вновь устремила взгляд на Хартинга.

– Вам следовало бы помнить: мне нет надобности просить, – сказал он.

Голос Хартинга звучал спокойно, обыденно, однако Кей Ти, даже задыхаясь, даже чувствуя, как неумолимая программа имплантата очищает организм от остатков кислорода, слышала в нем затаенную ярость. Неповиновения доктор не терпел, а в последнее время перечили ему немало.

– Прошу я только из обоюдного уважения, – продолжал он. – Но если вы уважением пренебрегаете, отвечу тем же.

Кей Ти посинела, вцепилась в один из ближайших столов, чтоб устоять на ногах, но избежать падения не смогла. Подошедший Хартинг остановился над ней. Быть может, нехватка кислорода сыграла с восприятием злую шутку, а может, и нет, но в эту минуту доктор казался сущим маньяком – злобным, коварным безумцем. Пальцы Кей Ти вцепились в клапана имплантата. Хартинг вновь отстучал на сенсорном экране команду, и в легкие снова хлынул живительный воздух. Глядя, как жадно она разевает рот, лежа у его ног, Хартинг заулыбался. Теперь он просто лучился благожелательностью.

– Хорошая девочка, – сказал он, переступая через ее распростертое тело и направляясь назад, к своему терминалу.

Кей Ти села и проводила доктора взглядом. «Хорошей девочкой» она себя вовсе не чувствовала. Прежде она полагала Хартинга неизбежным, вынужденным злом. Его добрые стремления, его достижения, неисчислимые блага, которые его работа сулила всему человечеству, на ее взгляд, однозначно перевешивали любое дерьмо, с которым всем здесь приходилось мириться – даже «мокрухи». Вот только после массового дезертирства, после той чистки, кровь лилась слишком уж часто, а Кей Ти начала сознавать, как ненавидит этого урода. Диктатора, одержимого комплексом бога.

Кей Ти сидела на койке, в монашеской келье своего кубрика, с планшетом в руках. От планшета к входному порту дыхательного аппарата тянулся кабель. Сара из команды техников, работавших в оперативном центре, подкинула ей кое-какую программку, найденную ею в глубокой паутине. Сама Кей Ти в подобных вещах настолько хорошо не разбиралась, однако Сара назвала ее «универсальной крякалкой». Теоретически Кей Ти следовало просто запустить программу, а уж та, если сможет, взломает защиту командных протоколов дыхательного аппарата – тех самых, которые и позволяли Хартингу карать ее неповиновение удушьем. Ткнув пальцем в ярлычок, девушка запустила программу. Пусть поработает. Вдруг да поможет освободиться, избавиться от диктаторской тирании Хартинга, усиливающейся день ото дня?

«В доступе отказано».

Что ж, неудивительно. Протоколы безопасности «RST» были получены с самого верха, от их царей и богов – неведомой вышестоящей организации, отдававшей распоряжения Хартингу, и, надо полагать, ничем не уступали последнему поколению криптоалгоритмов Агентства Национальной Безопасности. Возможно, кто-нибудь наподобие Эрика, посвятив задаче все время без остатка, смог бы взломать защиту командных протоколов, но общедоступной хакерской «отмычке» из глубокой паутины она оказалась не по зубам. Да, удивляться тут было нечему, но это отнюдь не помешало яростному крику вырваться из горла, а руке – разбить планшет вдребезги о край прикроватного столика.

А хуже всего было то, что о попытке взлома, вполне возможно, сразу же узнал Хартинг. Стоило только представить, как доктор наблюдает за ней при помощи каких-нибудь вуайеристских скрытых камер и самодовольно посмеивается, зная, что сокрушил еще часть ее воли, по спине побежали мурашки.

Велев себе успокоиться, Кей Ти принялась за дыхательные упражнения, рекомендованные многие годы назад интернатским врачом. Полностью совладав с чувствами, она взялась за секретное (по прочтении уничтожить) досье на Уиганса. Напрасная затея – все равно, что ветра в поле искать, и Хартинг прекрасно это понимал. Мутный тип, ввязавшийся в мутные делишки, Уиганс наверняка быстро заляжет на дно, причем в его распоряжении – целый мир. Если голова у него варит, уходя за порог, он непременно должен был прихватить с собой полный трюм Барисовых денег. Во время атаки Бладшота Кей Ти разглядела на экране и штабели купюр, и прочие ходовые товары немалой цены…

Взяв в руки досье, она для начала пролистала страницы и взглянула на фото Уиганса. В голове начинала зреть мысль…

Встав на углу, Кей Ти прислонилась плечом к стене коридора, ведущего к комнатам техников. Ожидание затягивалось. После той кутерьмы, которой закончилось нападение на особняк Бариса, Хартинг заставил технарей потрудиться, а затем, очевидно, засадил их за обеспечение технической поддержки «Бензопилы», отправившейся за Бладшотом. Все это означало, что даже Хартинг рано или поздно вынужден будет смиловаться и дать им немного отдыха.

Гипотеза Кей Ти полностью подтвердилась: из-за угла, еле волоча ноги, вывернул усталый, измученный Эрик. Вывернул и чудом не наткнулся на девушку, но вовремя остановился.

– Привет, Эрик, – сказала она.

– Чего тебе? – зарычал он в ответ.

В общении с ней Эрик признавал только два подхода: или дурацкую, оскорбительную компенсацию качеств, недостающих самому (особенно, так сказать, на публике), или робость – да такую, что даже в глаза ей смотреть не мог. Ни то ни другое восторга Кей Ти не внушало, а середины для Эрика, по-видимому, не существовало. Похоже, в данный момент его заклинило на втором варианте. Хотя – да, он же здорово вымотан…

– Я хотела спросить, отчего ты так восхищаешься Уигансом. Прямо-таки фанатеешь с него.

Эрик молча покачал головой и попытался пройти мимо, но Кей Ти, подняв руку, перегородила коридор. Остановившись, Эрик смерил ее раздраженным взглядом.

– Эх… какие ж вы все одинаковые, а?

Этого Кей Ти от него не ждала.

– Кто «мы»? – уточнила она.

Действительно, кто? Латинас? Отставные военнослужащие? Женщины вообще?

– Расхаживаете тут павлинами, стращаете людей, чуть что не по-вашему, – продолжал Эрик, кивая на руку, загородившую ему путь, – шпыняете всех, чтобы самим за чужой счет возвыситься.

Кей Ти скрестила руки на груди.

– Вот, значит, как ты считаешь…

Эрик кивнул.

– Но я же не Дальтон, так?

– А есть ли разница? – хмыкнул он.

«Вот так-так», – подумала Кей Ти. Все это явно пришло Эрику в голову не сию минуту.

– Все вы себя считаете самыми распрекрасными, а нас за шестерок на побегушках держите, – пояснил он.

– В старших классах трудно пришлось? – спросила Кей Ти.

Самой ей школьные годы послужили неплохой боевой подготовкой. Пожалуй, с тем же успехом она могла бы ходить в школу где-нибудь в зоне военных действий.

Эрик молча обжег ее взглядом.

– Я техников за шестерок не считаю, – возразила Кей Ти.

– Зато ведешь себя именно так.

– Ребят из оперативного отдела я уважаю. И вообще любого специалиста в своем деле, – заверила его девушка.

– Вранье, – отрезал Эрик, в свою очередь скрестив руки на груди.

Вот тут Кей Ти тоже начала обижаться. Голова Эрика оказалась набита таким множеством предрассудков – неизвестно, с которого и начинать…

– Я на техников свысока не смотрю. Разве что на скучных нердов, судя по вкладу в сценарий мести для Гаррисона, жутко зацикленных на собственном микрочлене.

Секунду-другую Эрик молча взирал на нее, затем, опустив голову, обогнул ее и двинулся к своей комнате.

Едва выговорив эту фразу, Кей Ти почувствовала себя полным дерьмом. Правда оно или нет, а – будто бы пнула щенка ни за что ни про что. Да, вот такие слова – вполне в духе Дальтона, грозы школьного двора, а ведь ее роль в старших классах была совсем не такой. Вздохнув, она устремила взгляд ему вслед.

– Эрик, постой. Не то я ляпнула.

Эрик остановился, однако не обернулся.

– Ты это говоришь только потому, что чего-то от меня хочешь, – сказал он.

– Нет, я говорю это потому, что неправа, но ведь ты тоже был ко мне не слишком-то справедлив, верно?

Это заставило Эрика повернуться к ней.

– Да. Потому, что ты такая… такая, – начал он, но тут же запнулся.

Хороший знак. По крайней мере, настолько он в себе разбирается.

– Мы ведь друг друга совсем не знаем, – напомнила ему Кей Ти.

– Девчонки… симпатичные девчонки… – снова начал он.

– …нердов вовсе не сторонятся, особенно в наши-то дни, – заверила его Кей Ти. – Сторонятся они только козлов. Как думаешь, отчего Дальтон все время в носок дрочит?

На это Эрик откликнулся легкой усмешкой.

– Ты сам видел, что сделал сегодня Хартинг, – продолжала Кей Ти, стараясь не проявлять возмущения, рвущегося на волю: в конце концов, Хартинг перекрыл клапана дыхательного аппарата, чтобы продемонстрировать власть над ней, а теперь ей же приходится утешать уязвленного Эрика. – И ты был этому рад? Радовался тому, что меня поставили на место?

Эрик вновь опустил голову. Теперь на его лице отразился стыд, и Кей Ти еще раз с облегчением отметила, что на собственный счет Эрик вовсе не обольщается.

– Нет. Пакостное было зрелище, – замявшись на пару секунд, пробормотал он. – Ладно. Что тебе нужно?

– Хартинг отправил меня за Уигансом. И ждет, что я оплошаю, так как ничего не знаю ни о нем, ни о его мире. И понятия не имею, куда он мог скрыться. А вот ты, – она указала на Эрика, – ты это наверняка знаешь. Ты понимаешь ход его мыслей. Куда бы на его месте бежал ты сам?

Эрик помрачнел. Явственно видя на лице техника множество самых противоречивых чувств, Кей Ти подумала, что покером ему увлекаться не стоит. Причину его колебаний она, пожалуй, тоже вполне понимала. У всех вокруг имелись свои задумки, свои планы спасения на случай развала «RST», на случай непредвиденных обстоятельств. По-видимому, ответ Эрика проливал слишком уж много света на его собственные.

– Кончай, Эрик. У каждого из нас есть свои «крысиные тропы». Куда бежать в случае чего, думают все до единого. Сейчас между нами – просто разговор двух коллег. Товарищей по работе.

Эрик прислонился к стене, слегка пристукнул затылком о твердый армированный бетон.

– Лишившись богатого папика в лице Бариса, я бы на его месте – то есть, в положении крайне отчаянном – отправился к Двойняшкам.

– Куда? – переспросила Кей Ти.

– В Сьюдад-дель-Эсте.

– А-а, в Парагвай?

– В район трех границ, – кивнув, уточнил Эрик.

Разумный ход. «Ла Трипле Фронтера», район трех границ, где примыкают друг к другу территории Парагвая, Бразилии и Аргентины, славился сложностями работы для полицейских, а для технологической преступности давно превратился в нечто вроде Дикого Запада. Не в последнюю очередь – из-за весьма условной природы всех трех границ.

– Спасибо, – сказала Кей Ти. – Разумеется, все это – только между нами.

Эрик поджал губы, но в глаза ей так и не взглянул. Кей Ти, развернувшись, отправилась восвояси.

– Удачи, – пожелал Эрик ей вслед.