Глава 9

— А в тюрьме эти койки, кстати, вполне себе удобные. Еда оставляла желать лучшего, конечно, но зато спалось прекрасно. — Барри счастливо улыбнулся мне в отражении зеркала заднего вида.

Они с мамой хотели сидеть вместе, поэтому вдвоем втиснулись на заднее сидение «мини-купера». Ватсон занял свое привычное место рядом со мной. Я ожидала увидеть уставшего и осунувшегося Барри, но он, напротив, выглядел жизнерадостным, выспавшимся и сияющим.

— О, кстати! Вы ни за что не догадаетесь, кто был моим соседом по камере этой ночью! — Барри ударил ладонью о ладонь. — Но попробуйте.

Мама захихикала:

— Единственный человек, которого я могу представить себе в тюрьме, — это Марк Грин, но я не думаю, что ты был бы таким довольным, если бы оказался с ним в одной камере.

Барри вздрогнул:

— О, боже мой, ну нет! Тогда мне пришлось бы спать с одним открытым глазом.

Я посмотрела в зеркало заднего вида:

— А кто такой Марк Грин?

— Владелец лавки чудес. — Мамин тон показался мне виноватым. — Я знаю, что неблагодарно с моей стороны говорить такие вещи, но он далеко не самый приятный человек.

 

Грин. Ну конечно! Можно было бы и сразу догадаться. Брат офицера Грин. Кажется, наша неприязнь была взаимной.

Прежде чем я успела расспросить их подробнее, Барри протянул руку и хлопнул меня по плечу:

— Теперь твоя очередь, Фред, попробуй угадать!

— Серьезно, Барри? Ты только что вышел из тюрьмы и играешь с нами в загадки?

Он хмыкнул:

— Ну и ладно. Я сам скажу. — Барри повернулся к маме, так как ей явно было интересно: — Саймон Фолк.

— Кто? — Мама удивленно вздохнула: — Ах, Саймон! Новый менеджер свадебного салона. Я всего-то пару раз его видела, но он показался мне милым молодым человеком.

— Очень! Он мне тоже понравился. Должен признаться, мы душевно провели вечер. Кажется, они с Райаном подрались из-за новой поставки свадебных платьев. Хотя я не могу представить себе, как Саймон ударяет кого-то кулаком. Он и в самом деле нежная душа. — Барри протяжно вздохнул. — Саймона выпустили за несколько часов до моего освобождения. И, скажу вам, после его ухода время тянулось томительно долго. Я никогда не мог и предположить, что в свадебном бизнесе столько закулисных драм.

Мама с всезнающим видом щелкнула пальцами:

— Капитализм, мой дорогой. Бездушный капитализм.

Я не смогла удержаться от смеха и обернулась:

— Вы понимаете, что вы двое владеете по меньшей мере четвертью всей недвижимости в центре города?

Мама нахмурила брови:

— Я не понимаю, к чему это ты, дорогая.

 

Я знала, что лучше не лезть в этот темный омут. Поэтому, вернувшись к дороге, я сказала Барри:

— Я так рада, что твое заключение показалось тебе небольшим отпуском. Мы с мамой очень переживали за тебя.

— Не стоит беспокоиться. Должен признаться, сержант Векслер, очевидно, думал, что я замышляю что-то нехорошее, но он был очень добр ко мне. Жаль, я не застал его, когда уходил. Может, я пришлю ему открытку с благодарностями или что-нибудь в этом роде.

— Не смей! Мне плевать, шантажировала тебя Агата или нет. И плевать, прав ли сержант в том, что задержал тебя. Мы не присылаем открыток тем, кто сажает нас в тюрьму!

— Но он же меня и отпустил, Фред! Это не так уж и мало.

Я посмотрела на него в зеркало:

— Это только потому, что прошло двадцать четыре часа, Барри. Ты все еще в списке подозреваемых. — Я люблю и маму, и Барри, но иногда их легкомысленное поведение выводит меня из себя. — И пока мы обсуждаем эту тему, почему бы вам не рассказать мне все сплетни, которые вы слышали об Агате? Может, дело вовсе не в изготовлении кайфкейков или выращивании марихуаны. Наверняка у ее умерших мужей остались семьи, которые винят Агату и хотят ей отомстить.

Мама засмеялась:

— Это же глупо, моя дорогая! Это не криминальный сериал. И все это только слухи. Не могу сказать, что Агата — самая замечательная на свете женщина, но убийцей она точно не была.

Я собиралась спросить маму, какие криминальные сериалы она смотрит, но решила, что это к делу не относится.

— Если ты так думаешь, это вовсе не означает, что кто-то, кто имеет отношение к делу, думает так же. Даже если мы и не можем вычислить, кто это, перед нами открывается совершенно другое направление в расследовании, и к этому направлению Барри не имеет никакого отношения.

 

Я свернула с улицы Элкхорн и поехала дорогой, ведущей к дому.

— О, Фред! — Мама протянула руку и сжала мою ладонь. — Пожалуйста, будь осторожна!

Я в недоумении посмотрела на нее:

— Ты о чем?

— Ты сказала «дело». В точности как твой отец. Я бы посоветовала тебе не вмешиваться. Пусть полиция разбирается. Барри невиновен, и это будет доказано. Что бы ни случилось, кто-то убил Агату. А если ты расцениваешь это как «дело», найдутся те, кому не понравится, что ты ведешь собственное расследование. — Мама вздохнула. — Но также я знаю, что ты дочь своего отца. Просить или умолять тебя остановиться бесполезно. Поэтому просто будь осторожна! Я не могу тебя потерять, ни за что!

Я не знала, что и ответить. Мне очень льстило сравнение с отцом, что было глупо, потому что я слышала это от каждого, кто знал папу. Но в такие моменты мне казалось, что он рядом. Я и не думала, что подвергаю себя опасности. Может, и это тоже было глупо. Расспрашивать об убийстве? Конечно же убийце такие вопросы не понравятся. Я прогнала эти мысли, как только мы подъехали к дому.

— Может быть, вы и правы. Может, нет ничего общего между убийством Агаты и черной вдовой. Но мне бы хотелось, чтобы вы подумали о тех трех мужьях, если вы их знали. Есть ли у них семьи в городе? Возможно, вы вспомните кого-то, кто способен убить человека скалкой…

 

Я припарковалась и обернулась, чтобы посмотреть Барри в глаза:

— Как называется ваша лавка с кайфкейками в Лайонсе? Или она там единственная?

Он виновато взглянул на маму, но все-таки ответил:

— «Зеленый обжора».

Мама закатила глаза.

Барри спросил:

— Ты туда поедешь? Я с тобой.

— О, нет, нельзя! — Мама положила руку на колено Барри. — Последнее, что нам сейчас нужно, это чтобы тебя замели за покупку очередных кайфкейков.

Оскорбленный Барри выглядел почти смешно.

— Я же не за покупками туда собираюсь. Ты только что попросила Фред быть осторожной, я хочу подстраховать ее. — Он почесал нос и понизил голос почти до шепота: — А если даже я что-то и куплю там, это же не запрещено законом.

Мое терпение лопнуло.

— Значит так, во-первых, это никакое не «дело», как бы я его ни называла. Поэтому помощь мне не нужна. Я просто собираюсь взглянуть на это место и задать пару вопросов. Во-вторых, это самое важное… — Я пристально посмотрела на Барри. — Ты со мной не поедешь.

— Но…

— Ты никуда не поедешь! — воскликнули мы с мамой в унисон, а после рассмеялись друг над другом.

 

Когда я была уже на полпути к Лайонсу, пошел сильный снег. Я подумала, не придется ли мне менять машину, учитывая насколько снежные зимы в горах. Но пока передний привод справлялся с погодными условиями. Я достаточно легко нашла «Зеленого обжору». Никогда раньше не бывала в таких местах, поэтому ожидала увидеть какую-нибудь развалюху. Но вместо этого передо мной предстало современное здание в форме куба, построенное из бетона, стекла и светлого дерева.

 

Во время поездки я убеждала себя, что моя нарастающая нервозность связана со снегопадом и скользкой дорогой, а не с местом, в которое я направлялась. Но самообман развеялся, а мои нервы успокоились, когда я увидела пункт назначения. Он не был похож на опасный наркопритон.

Поскольку мы находились в безлюдном месте, я не стала брать поводок, позволив Ватсону идти рядом со мной по тротуару.

Когда мы вошли внутрь, я открыла рот от изумления. Это выглядело так, будто компания «Эппл» согрешила с «Азбукой вкуса» и у них родился маленький «Зеленый обжора». Внутри все сияло, так же как и снаружи. Планировка была открытой, дизайн — минималистичным, а отделка — дорогой. Витрины представляли собой массивные блестящие пластиковые овалы и напоминали о космической эре. Неудивительно, что, по словам Барри, продукция здесь стоила гораздо дороже.

 

Мы с Ватсоном медленно прошли мимо нескольких витрин. В них лежало множество листьев, видимо марихуаны, к которым были прикреплены этикетки, как в элитных кофейнях. А с другой стороны я увидела выпечку, еще более аппетитную, чем в «Греховных сластях». Я обратилась к Ватсону, не отрывая взгляда от брауни цвета красного бархата:

— Даже и не думай, ничего ты из этого не получишь. Если так пойдет и дальше, ты будешь похож на рыжее волосатое бревно. — К тому же я даже не представляла, сколько здесь могут стоить собачьи вкусняшки.

Легкий смешок за спиной заставил меня подпрыгнуть, и я обернулась. За прилавком стоял симпатичный молодой мужчина. По крайней мере, мне показалось, что он симпатичный, так как одет он был в какой-то карнавальный костюм. Хеллоуин же вроде прошел несколько недель назад.

— Извините, не хотел вас напугать. — Мужчина мило мне улыбнулся. — Я не слышал, как вы вошли. Вы часто разговариваете со своим псом?

Разговариваю со своим псом? Я посмотрела на Ватсона, а он взглянул на меня… Хм, а я ведь об этом не задумывалась.

— Вы знаете, похоже, что да.

— А он у вас классный малый. У нас есть собачьи вкусняшки. Как я понял, вы беспокоитесь о его физической форме, но мне кажется, из него получилось бы милейшее бревнышко.

Ватсон стал повизгивать, услышав любимое слово. Я проигнорировала его.

— Нет, спасибо, ему достаточно. И как бы это смешно ни звучало, я была бы плохой мамочкой для этого корги, если бы разрешила ему принимать наркотические вещества.

Мужчина смутился и покачал головой:

— О, нет, собачьи вкусняшки у нас самые обычные. Ничего там такого внутри нет.

Еще один визг от Ватсона.

Мужчина подкрутил кончик своих усов:

— Ну, даже если вашему псу больше нельзя есть, у нас достаточно вкусняшек для людей. Не хотите ли попробовать?

Ватсон зарычал. Я посмотрела на него и раздраженно сказала мужчине:

— Прекратите произносить это слово!

Он смутился еще больше:

— Какое слово?

Я указала на Ватсона и произнесла одними губами:

— Вкусняшки.

Покрасневшие глаза мужчины расширились, а затем он улыбнулся:

— Оу, понял. Извините. — Мой собеседник задумался на мгновение, потом снова подкрутил усы. — Итак, может быть, попробуете наши деликатесы?

Когда мужчина в очередной раз потянул себя за ус, я поняла, что он вовсе не в карнавальном костюме. На нем были коричневая шляпа с маленьким красным пером, обтягивающая рубашка цвета красного золота под таким же обтягивающим шелковым жилетом и серый шарф. Рукава рубашки были закатаны, так что я могла разглядеть на руках мужчины яркие татуировки. Кажется, он был из хипстеров. Но не из тех хипстеров, которых мне доводилось видеть в Канзас-Сити. Я попыталась сосредоточиться на цели своего визита.

Я и так здорово растерялась из-за самого факта пребывания в таком заведении, но дизайнерский интерьер и модернизированная версия Марка Твена в роли продавца наркотиков совершенно сбили меня с толку.

— Я, э… честно говоря, я никогда не бывала в таких магазинах. И я даже не знаю, с чего начать.

Его глаза загорелись.

— Девственница. Как будто уроки прогуливает.

Он жестом указал на витрины магазина:

— Как вы думаете, что вам интересно больше всего? Курение, вейпы, настойки, масла, кайфкейки?

Настойки?

— Мм… кайфкейки?

— Кайфкейки! — Он понимающе кивнул. — Так я и думал. Выглядишь как любительница кайфкейков.

 

И снова я потеряла дар речи. Я выгляжу как любительница кайфкейков? Он что, на мой вес намекал? Поскольку я была минимум лет на 15 старше этого парня, я сомневалась, что он может обращаться ко мне на «ты».

Казалось, парень вовсе не замечал моего дискомфорта, он повернулся и, продолжая болтать, повел меня к витрине с тем самым брауни цвета красного бархата, на который я глазела.

— Кайфкейки — это то, с чего стоит начинать. Многие спокойнее воспринимают такой способ употребления. Однако нужно следить за дозой. Очень легко переборщить, не зная количества или качества марихуаны. Я могу гарантировать — все, что продается в «Зеленом обжоре», сделано по высочайшим стандартам качества. Я подскажу тебе дозировку, вне зависимости от того, что ты выберешь. — Парень облокотился о прилавок, положив обе руки на стекло, и свет от овала нарисовал причудливые тени на его лице. — Эдди, кстати. Мое имя.

 

Я пыталась уложить в своей голове все, что он сказал до этого, поэтому мне потребовалось время, чтобы подобрать нужный ответ.

— Я — Фред. А это — Ватсон.

В какой-то момент я вдруг запаниковала и подумала, что мне следовало бы представиться вымышленным именем, но было уже слишком поздно. Слишком поздно и слишком глупо. Я же не работала под прикрытием. И не была детективом, если уж на то пошло. Я — в прошлом профессор, редактор, а теперь хозяйка книжного магазина. Вот и все.

Эдди показал на маленькие пирожные с орехом пекан, покрытые слоем карамели и кристалликами соли. Просто пальчики оближешь. Мне следовало бы прочитать самой себе ту же лекцию о вкусняшках, что и Ватсону.

— Вот эти — одни из самых популярных. И я бы рекомендовал их для тех, кто пробует в первый раз. Очень легко контролировать подходящую дозу. Можешь заморозить их, и они сохранят свои свойства после разморозки. Этот трюк не всегда проходит с выпечкой. — Затем Эдди указал на блестящую плитку шоколада: — Ну и если ты не привереда, с этим продуктом все то же самое! Также у нас есть система скидок. Если сумма покупок перевалила за 500 долларов, получаешь скидку в двадцать пять процентов на следующий заказ. Регистрация бесплатна, и я очень рекомендую ее пройти.

Внезапно я почувствовала, будто мне втюхивают какой-нибудь «Амвей». Так вот, значит, как эти кайфкейки покупаются.

 

Моего отца убили до того, как в нашей стране легализовали марихуану. Я была уверена, что ни одна из его встреч с наркотиками не была похожа на эту. Я даже не могла себе представить папину реакцию, если бы он попал сюда, в «Зеленого обжору». Что бы он сделал с Эдди? Эта мысль вызвала у меня желание сбежать. Я слишком много думала об отце в последнее время. На то были причины, но я теряла уверенность, когда вспоминала папу. Может быть, я зря сюда пришла? По крайней мере сегодня. Лучше куплю что-нибудь, чтобы не оставлять о себе дурного впечатления, и быстро вернусь в Эстес.

— Я возьму все, что вы посоветовали.

Как только я это произнесла, клянусь, я почувствовала папино неодобрение. Или, может быть, это из-за Ватсона, который все еще сердился на меня за то, что я отказалась покупать ему вкусняшку? В любом случае, мне нужно было не упустить момент. Но как повернуть беседу в нужное русло, чтобы меня ни в чем не заподозрили?

Ответ был очевиден.

— Мой отчим, Барри, рекомендовал мне посетить ваш магазин. Но он не сказал, что ему нужно купить. Шансов, конечно, мало, но мало ли, вдруг вы вспомните, что он обычно берет?

Это была ложь. Если Эдди хоть раз обслуживал Барри, он бы его запомнил. Хотя кто знает? Может быть, в таких магазинах персонажей вроде Барри было пруд пруди.

— Барри? — Эдди просиял и тут же растерял всю свою профессиональную выдержку. — Этот, в индийских спиралях, хиппующий Барри из Эстес-Парка? Тот самый Барри?

Я кивнула. Видимо, не пруд пруди.

— О, да он же офигенный мужик, чес слово! — Эдди стал меня рассматривать: — Подожди, ты его дочь? И ты никогда не пробовали кайфкейки?

— Падчерица.

— Ах! — Он кивнул: — Это многое объясняет, я полагаю. Ну, ты точно подсядешь на эти штуки. И, более того, я сразу дам тебе двадцать пять процентов скидки прямо сегодня. Мне нравится Барри. Для меня многое значит, что он ездит сюда, в исходную точку продаж, хотя может закупаться в Эстесе. Проценты есть проценты, но пойми меня правильно, мне удобнее, когда мои клиенты приходят ко мне напрямую. — Эдди вытащил коробку, как будто из-под дорогих конфет, и стал набивать ее брауни, глазированными крендельками, завернутыми в целлофан карамельками и мармеладными медвежатами. — Полагаю, ему нужно как обычно?

Это было «как обычно»?! Если Барри столько всего покупал, удивительно, как ему удавалось прятать это все от мамы:

— Да, конечно. Отлично.

Эдди продолжал набивать коробку и болтать:

— Серьезно, Барри — обалденный! Классный чел, и закон не нарушает. Клянусь, он даже научил меня паре способов курить траву!

О, боже мой! Если Эдди продолжит в том же духе, я определенно узнаю о Барри то, чего знать не хочу. Но кое-что из его болтовни отдалось эхом в моей голове, и у меня слегка перехватило дыхание.

Эдди посмотрел на меня:

— Все в порядке?

Я кивнула, обдумывая, насколько прямолинейной мне стоит быть. И решилась идти напролом:

— Ты сказал, что Барри приезжает в исходную точку продаж. Это значит, что Агата распространяла твою продукцию?

Эдди вздрогнул, лицо его потемнело. Похоже, он и сам не понял, что сболтнул лишнего.

А я уже все поняла. Быстро, однако.

 

Эдди раздумывал пару секунд, затем пожал плечами, хоть и не выглядел больше таким довольным.

— Ты — дочка Барри, и ты нам не враг. — Он наклонился ближе, и его голос понизился до злого шепота: — Не пойми меня неправильно, я — пацифист, но врать не собираюсь. Я слышал о том, что случилось с Агатой. И я ни слезинки о ней не проронил. Такие люди, как она, заслуживают быть убитыми.

Я решила поднажать еще немного, почему бы и нет?

— Да, и Барри, кажется, недолюбливал ее. Ну, вы же знаете Барри, он всех любит.

— Точно! — Эдди практически прорычал. — Мы с Сидом слаженно работали вместе многие годы. Я выращивал товар, давал ему хорошую цену, большой процент с него не сдирал. Это была расслабуха. Работалось легко и непринужденно. Хотя то, что он делал с этими зверюшками, меня, конечно, ужасало. Я ведь пацифист, как я уже сказал. — Эдди вздрогнул и продолжил: — Но потом он стал встречаться с этой карамельной женщиной, и она убедила его в том, что он мог бы заработать кучу денег, если бы выращивал товар самостоятельно. — Эдди выпрямился, расправив руки, словно его распинали. — Ты знаешь, сколько я плачу за лицензию на выращивание? Сколько проверок мне приходиться проходить? А она думает, что просто может ворваться в этот бизнес, сделать все нелегально, за закрытыми дверями, и сорвать куш? Как я уже сказал, я ее не убивал, но она это заслужила.

Она это заслужила. Кажется, я слышала подобные слова из раза в раз. Агата встречалась с Сидом? Это была новость, но мне не хотелось верить слухам.

— Она пыталась украсть у вас бизнес, не выплачивая при этом никаких пошлин, то есть делая все нелегально? Почему вы не сдали ее полиции?

— Поверь, я грозился так сделать. Но эта мегера только смеялась надо мной. Говорила, что она потащит меня за собой.

— Да как она могла? Вы же сами сказали, что платите пошлины и проходите проверки.

Щеки Эдди загорелись.

— Да, но я же снабжал Сида товаром. А ханжеский Эстес-Парк до сих пор закрыт для таких магазинов. — Эдди снова почти прорычал: — Ненавижу признавать это, но Агата потянула бы нас обоих ко дну, если бы я стал с ней бороться.

— Ах, ну да, разумно…

Вот как все обстояло. Кажется, мама с Барри были правы. Учитывая, что Агата спокойно могла угрожать людям, три мертвых мужа, вероятно, не имели никакого отношения к делу.

Я снова обратилась к Эдди, вспомнив, что мне нужно отыграть роль падчерицы наркомана-Барри:

— О, боже, это и вправду отстой. По крайней мере, ты уверен, что все сделал правильно, и теперь насчет Агаты тебе больше не стоит беспокоиться.

— Точняк! — Эдди улыбнулся и вновь расслабился. Его глаза засверкали. — Кроме того, держу пари, что скоро откроется еще одна пекарня, которая заменит кондитерскую Агаты. Может быть, я снова постучусь в ее двери.

Я дружески пожала плечами:

— Будем надеяться.

— Без сомнения! — Эдди вручил мне коробку которая была набита до отказа: — Так пойдет?

Ну и что я со всем этим буду делать?

— Выглядит прекрасно, спасибо!

— Отлично! — Эдди расплылся в улыбке, будто ожидал, что я скажу «нет». — Хорошо, что я уже сегодня даю тебе двадцатипятипроцентную скидку. У тебя день выгодных покупок! — Он закрыл коробку и перевязал ее зеленой ленточкой. Такого я уж точно не ожидала. — Неловко задавать такой вопрос дочери Барри, но все-таки: тебя нужно проконсультировать, сколько где содержится вещества и как все это употреблять?

Я покачала головой, чувствуя тошноту при этой мысли:

— Нет, спасибо. Я уверена, Барри убедится, что я все делаю правильно.