Глава 14

— Клянусь вам, сержант Векслер был очень добр ко мне. — Барри оторвался от стены, которую отмывал. Он забывал выжимать губку, после того как замачивал ее в пенистой воде, и в результате вся его розово-голубая футболка в индийских спиралях была насквозь мокрой: — Когда сержант явился к нам домой, он будто бы забыл, что меня вообще в чем-то подозревали.

 

Я не верила, что сам Брэнсон действительно подозревал Барри в убийстве Агаты. И этот факт заставлял меня испытывать смешанные чувства. Вчера Брэнсон не приезжал в «Зеленого обжору», поэтому я и понятия не имела, что оно так обернется.

Мама тоже была по пояс мокрой, после того как отмыла половину противоположной стены.

— Ну, конечно же! Никто в здравом уме не мог бы подумать, что ты способен причинить кому-то вред. И он должен был быть любезен после всех неприятностей, которые он нам доставил. Я так рада, что у нас есть алиби в отношении того наркоторговца из Лайонса.

— Его звали Эдди, мама. И он был хорошим человеком.

Я все еще чувствовала себя виноватой перед Эдди. Пусть это уже и не имело никакого значения. Ничего уже не изменишь. Но все-таки, пока мы с Кэти сплетничали, поедая свежеиспеченные лимонные пирожные, кто-то застрелил Эдди.

— Да, он был хорошим парнем. — Барри бросил взгляд на меня. — Ты тоже так думаешь, Фред?

 

Ватсон перепрыгивал через лужицы воды, оставляя за собой мокрые следы.

— Ватсон!— пронзительно крикнул Персиваль. — Я же только что закончил мыть полы!

— А я говорил, что протирать пол нужно в самом конце уборки, — сказал Гэри, указывая шпателем на Персиваля. Между фраз он перекатывал во рту леденец. — Когда я закончу отскребать эту шпаклевку, здесь будет ужасный бардак. И я не хочу слышать никаких возражений по этому поводу.

— Фред сказала, что ей наплевать на дырки. Их закроют книжные шкафы. — Персиваль и Гэри пререкались с тех самых пор, как приехали с моими родителями в «Милого Корги» час с лишним назад.

— Так, вы двое! Никаких ссор в моем книжном! — Я переключила внимание на Барри, скорее чтобы не попасть под словесный обстрел. — Я виделась с Эдди всего один раз, но он мне показался милым. И он совершенно точно очень любил тебя.

Мама страдальчески вздохнула:

— Неудивительно. Барри рассказал мне, как часто он ездил в Лайонс и насколько был там расточителен.

Барри что-то пробурчал себе под нос.

Четверо из нас настояли на генеральной уборке, когда мне наконец разрешили вернуться в магазин. Нам было легче наводить порядки благодаря Брэнсону и его полицейской команде. Пока мама не успела завестись, я снова перевела тему беседы:

— Так ты действительно думаешь, что Брэнсон, то есть сержант Векслер, верит в твое алиби?

Мама ответила за Барри.

— Четверо из нас вчера были на турнире по картам. Мы были все вместе. Поэтому у него три алиби.

— Полагаю, вы тем самым доставили Векслеру массу неудобств. — Я что, злилась? Мне казалось, что так оно и есть, но слово все-таки было не совсем правильным.

 

Персиваль ухмыльнулся, продолжая вытирать собачьи следы с пола. Кажется, Ватсону нравилась эта игра.

— Можешь больше не называть его сержантом Векслером, дорогая. Мы все знаем, что вы обращаетесь друг к другу по имени. И он больше не намерен упрятать твоего отчима за решетку, поэтому теперь можешь быть уверена: мы всей семьей за то, чтобы ты пригласила этого красавчика на свидание!

Пока я не запротестовала, Барри поддержал предложение:

— Да, я думаю, тебе стоит это сделать. Ты ему точно нравишься. Он даже спрашивал про тебя сегодня утром. Интересовался, как ты себя чувствуешь после обнаружения тела Эдди.

— Он спрашивал?

Барри кивнул.

 

Я поняла, что «злость» совсем не то слово, оно не могло передать мои чувства. Мне было больно. Брэнсон знал, что именно я нашла тело Эдди, и ему следовало бы догадаться, чем это чревато. Конечно, я беспокоилась, что полиция может повесить и это убийство на моего отчима. Но Брэнсон даже не позвонил.

Осознав это, я захотела выхватить у Барри ведро с грязной водой и опрокинуть его себе на голову. Я не должна была испытывать всех этих чувств к Брэнсону Векслеру.

— Я поверю в это, только когда увижу своими глазами. Не удивлюсь, если Брэнсон неожиданно ворвется сюда и возобновит свои допросы.

— Нет, он не станет так делать. Он сказал, что подозрения с Барри сняты. — Мама опустила губку в свое ведро, вытерла руки о джинсы и подошла ко мне, чтобы потрепать за щеку: — Все закончилось, моя сладкая. И я очень благодарна тебе за все, что ты пыталась сделать для Барри. Ты действительно дочь своего отца. Но сейчас можно расслабиться. Все кончено. Сержант Векслер сказал, что он не может пока озвучить все детали дела, но убийства Агаты и Эдди должны быть связаны. Они оба занимались каким-то темным бизнесом и, вероятно, нажили себе общего врага. — Мама опустила руку и мило улыбнулась мне: — Персиваль прав. Брэнсон — очень симпатичный мужчина и уж точно отличный полицейский, прямо как твой отец. Мне кажется, он бы тебе подошел.

 

Я знала: мама уже отчаялась, что я когда-то заведу новые отношения. Она хотела, чтобы я была так же счастлива, как дочери Барри со своими мужьями и детьми. Маму испугали мои намерения вернуться в Эстес-Парк, поселиться в домике бабушки и дедушки и открыть книжный магазин. Она не верила, что со мной все в порядке. И раз уж подозрения уже сняты…

— Вчера я тоже так подумала. Не о Брэнсоне, а о том, что убийства Агаты и Эдди как-то связаны… — Я бросила убийственный взгляд на Персиваля, который поднял палец вверх и приготовился продолжить свою проповедь: — Но чем больше я об этом думаю, тем меньше в этом смысла. Никто из вас не видел тел. А они были разными, абсолютно. Эдди получил пулю в затылок, и он лежал, будто бы уснул. А Агату ударили скалкой по голове — видимо потому, что она стала громко кричать. Тело распласталось по полу. Если бы их смерти действительно были связаны с наркобизнесом и если бы их убил один и тот же человек, то почему, черт возьми, он использовал скалку, когда у него было ружье?

Четыре пары глаз уставились на меня. Очевидно, такая мысль не приходила моим близким.

Гэри вытащил из кармана конфету, чем привлек внимание Ватсона, развернул ее и положил в рот, а затем произнес.

— Это очень здравая мысль, Фред. Но ты уже выполнила свою задачу. Барри вне списка подозреваемых. Дальше предоставь это дело полиции. — Гэри сердечно улыбнулся мне. — Твоя задача теперь — превратить это пустое помещение в самый уютный и милый книжный магазин во всем мире. Вот и все.

Как прекрасно это звучало! Было бы все так просто.

— Не думаю, что я закончила свою миссию в отношении Барри. Мне не удалось ничего для него сделать, все это просто стечение обстоятельств.

— Но ты же нашла тело Эдди! — Барри взглянул на меня. — А это и привело к тому, что с меня сняли подозрения.

— Его в любом случае кто-нибудь бы нашел. Не обязательно я.

Было бы лучше, если бы тело Эдди действительно нашел кто-то другой. Почему-то, после того как я обнаружила Агату, мне ни разу не вспомнилась картина места преступления. В случае с Эдди все было наоборот. Его безжизненное тело то и дело всплывало в моей памяти.

— Впрочем, в любом случае, все кончено. И все мы живы-здоровы. Мне кажется, это — успех. — Мама махнула рукой в сторону лестницы. — И я рада, что ты решила нанять рабочих, чтобы отремонтировать полы, а не ставить сразу книжные полки. Мне кажется, что тебе стоит сделать то же самое и наверху, даже если ты еще не решила, будешь ли расширять свой книжный до второго этажа. Если надумаешь, все уже будет готово.

Я с некоторым трудом сосредоточилась на магазине.

— Думаю, ты права. Стоит этим заняться, на всякий случай.

— Хорошо! — Мама хлопнула в ладоши. — В таком случае, Персиваль, я думаю, на сегодня мы почти закончили. Тебе осталось только еще раз все протереть, если, конечно, мы сможем заставить Ватсона посидеть тихо. Я говорю, что пора собираться домой на ужин. У меня в холодильнике целая сковородка энчилады, нужно только разогреть в духовке.

— Ах, ну конечно! Оставить всю самую грязную работу старшему брату! Кто бы сомневался! — сказал Персиваль маме. — И знаешь ведь, что ради твоей энчилады я сделаю все что угодно.

Гэри вытащил еще одну конфету из своего кармана, но она выскользнула у него из пальцев и упала на пол. Ватсон тут же подбежал к ней.

— О, нет, не получишь! — К удивлению, я тут же подскочила к этой конфете и буквально вырвала ее у Ватсона из пасти. Я победоносно взглянула на него: — Быстрее надо быть, маленький паршивец! — Я протянула конфету Гэри и тут же уставилась на нее, пытаясь воссоздать какой-то образ в своей памяти.

— Ты в порядке, дорогая? — Гэри вытащил еще одну конфету из кармана, и протянул мне. — Вот, возьми другую.

— Нет, спасибо, я… — И тут я вспомнила. Лакрица! Я обратилась к Гэри: — Где ты их взял?

— Да у нас целая куча таких в магазине валяется. — Он закатил глаза. — Луиза каждый день таскает нам по целой корзине. Мы выбрасываем все, кроме конфет. Из всей ее стряпни можно есть только лакричные карамельки. И наверное, это в принципе единственная съедобная штука без сахара.

Я уставилась на леденец. Луиза?

Мы с Гэри переглянулись, и я обратилась уже ко всем присутствовавшим:

— Агата тоже делала такие?

Барри ответил:

— Нет, она не делала леденцы вообще. Даже с марихуаной. И это была единственная моя претензия к ее ассортименту. Приходилось либо быстро съедать кайфкейки, либо замораживать. Что в принципе неплохо, но разморозку надо планировать заранее. А такие штуки, как леденцы, очень просты в употреб­лении — просто разворачиваешь их и засовываешь в рот. И никто, — Барри виновато посмотрел на маму, — ничего не заподозрил.

 

Моё сердце стало выстукивать бешеный ритм. Я держала в руках лакричную конфету, будто это была важнейшая улика, которую я собиралась представить на заседании суда.

— Вот именно такую штуку съел Ватсон тем самым утром, когда мы обнаружили тело Агаты. Ее он нашел там, возле двери в кухню, на втором этаже. А потом мы нашли другие лакричные конфеты, уже на кухне.

Я ожидала услышать какие-то междометия, но четыре пары глаз снова уставились на меня в недоумении, и я осталась без какой-либо обратной связи.

Я потрясла конфетой, которую держала в руке:

— Вы же сказали, что Агата никогда не делала таких вещей! А Луиза утверждает, что понятия не имела о том, что Агата готовила кайфкейки и использовала эту кухню! — По-прежнему никакой реакции, все четверо просто уставились на меня. Я снова потрясла конфетой. — Если Луиза единственная, кто готовил такие леденцы, то какого черта они делали на кухне, когда убили Агату?

Я почувствовала, что до них наконец-то дошло, правда, огонек понимания светил едва-едва. Гэри оказался единственным, кто переварил эту информацию.

— Как такое могло произойти? Ну, например, конфеты лежали в кармане у Агаты, так же как у меня сейчас, и они попросту рассыпались по полу.

Остальные кивнули в знак согласия с ним. И я была вынуждена признать, что такая вероятность существовала. Но не совсем.

— У меня сложилось впечатление, что Агате не нравилась стряпня Луизы. — Я была уверена, что не выдумываю, но не могла вспомнить откуда я это знаю.

— Сомневаюсь, что нравилась. Нечего там любить. Но, может быть, ей пришлись по душе вот эти конфетки. — Гэри пожал плечами. — Поверь мне, они помогают сохранить хорошие отношения, особенно если рядом находится Луиза.

Мама подошла ко мне и взяла меня за руку:

— Пусть полиция с этим разбирается, дорогая. Я уверена, что все хорошо. Давай закончим на сегодня и поедем домой ужинать.