Мгновение седьмое

«Война и мир» – самый масштабный фильм за всю историю Советского Союза

Об этой картине нельзя по определению говорить без восторженных степеней. Она раз и навсегда побила почти все отечественные и очень многие зарубежные рекорды. Создание киноэпопеи, экранизации одноименного романа величайшего писателя планеты Льва Толстого, длилось шесть лет (1961–1967). По выходе на экран этот художественный шедевр получил премию «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке, премию «Золотой глобус» за лучший фильм на иностранном языке, главный приз Московского международного кинофестиваля 1965 года, почетный приз на VII конгрессе в Праге. Вячеслав Тихонов и Людмила Савельева стали лучшими актерами года по опросу журнала «Советский экран». Фильм был вне конкурса показан на кинофестивале в Каннах. Национальный совет кинокритиков США наградил фильм премией. Картина также удостоилась премии «BAFTA» за лучший фильм на иностранном языке. Людмила Савельева получила приз на фестивале советских фильмов в Сорренто. Первая серия («Андрей Болконский») стала лидером проката в СССР за 1966 год. Только ее посмотрели 58 миллионов зрителей, а все четыре – свыше 135. Фантастика! Ничего подобного ни с одним другим советским фильмом никогда не наблюдалось.

Идея съемки самой масштабной кинокартины за всю историю Советского Союза возникла в недрах Министерства обороны СССР. Когда на самом верху было принято принципиальное решение на сей счет, гигантский проект напрямую контролировался Министерством культуры СССР, ибо он стал делом престижа всей страны. За право осуществить государственный заказ соперничали классик социалистического реализма, основатель Союза кинематографистов СССР Иван Пырьев и Сергей Бондарчук, самый молодой в стране народный артист, но уже обладающий большим авторитетом. Выбор предстояло сделать специальной – сто членов! – комиссии Министерства культуры во главе с Екатериной Фурцевой. Пырьев, однако, посчитал для себя унизительным участие, как бы мы теперь сказали, в художественном тендере и сам отвел свою кандидатуру. Впоследствии два этих великих режиссера никогда не общались.

Для съемок «Войны и мира» использовались принципиально новое отечественное кинематографическое оборудование и материалы. Создатели картины получили специальное разрешение и доступ ко всем музейным фондам страны. Художники работали исключительно с подлинной мебелью и аксессуарами начала XIX века. Для пошива десятков тысяч костюмов директор картины Виктор Циргиладзе привлек Госплан СССР и Министерство легкой промышленности СССР.

«Спонсорами» картины стали аж два министерства – обороны и сельского хозяйства. Первое предоставляло кинематографистам целые воинские соединения, второе – лошадей. Именно в процессе работы над этим фильмом был сформирован отдельный кинематографический Одиннадцатый кавалерийский полк численностью в полторы тысячи всадников, который впоследствии задействовался во многих других советских фильмах. Ныне на его базе создан кавалерийский почетный эскорт в составе Президентского полка.

За право написать музыку для картины конкурировали всемирно признанные композиторы: Шостакович, Свиридов, Хачатурян. Учитывая всю сложность задачи, Кабалевский даже предлагал переделать под киноформат музыку из одноименной оперы Прокофьева. Вячеслав Овчинников в 1962 году был еще никому не известным студентом консерватории, но именно его выбрал Бондарчук.

Кроме того что Овчинников написал специально для этого фильма, в нем использовалась историческая музыка. В эпизоде вступление наполеоновской армии в Москву и прогулки Наполеона по городу звучат французские «Марш императорской гвардии Наполеона Бонапарта» и «Марш консульской гвардии при Маренго». В записи музыки принимали участие симфонический оркестр Московской филармонии, хор и оркестр Всесоюзного радио и телевидения.

Непосредственная работа над картиной началась 7 сентября 1962 года со сцены расстрела французами поджигателей Москвы. Этот эпизод вошел в заключительную, четвертую серию. С декабря 1962 по май 1963 года съемочная группа со 150 вагонами оборудования отбыла в Закарпатье. Там снимались эпизоды Шенграбенского и Аустерлицкого сражений. В них участвовали несколько тысяч солдат Прикарпатского военного округа. Бондарчук принципиально снимал все военные баталии, включая Бородинскую битву, в масштабе один к двум.

Для съемок использовались коллекции пятидесяти восьми музеев страны. Полсотни различных предприятий производили специальный реквизит: от вооружения и экипировки до телег и табакерок. По рисункам XVIII века на Ломоносовском фарфоровом заводе для фильма был изготовлен большой обеденный сервиз. Декораторы следили за пошивом около 10 тысяч специальных костюмов, изготовлением 12 тысяч киверов, 200 тысяч пуговиц, точных копий русских и французских орденов и медалей, оружия. Были построены пятьдесят различных объектов, восемь мостов. Только через Днепр – три. Для маскировки проводов, телеграфных столбов и современных построек устанавливались на натурных площадках сотни, тысячи деревьев и кустов. Для Бородинского сражения территория в несколько сотен гектаров была занята великим множеством палаток и тысячами чучел солдат обеих армий.

Съемка знаменитой битвы началась 25 августа 1963 года, в день ее сто пятьдесят первой годовщины. На постановку боя было израсходовано 23 тонны взрывчатки, 40 тысяч литров керосина, 15 тысяч ручных дымовых гранат, 2 тысячи шашек, 1500 специальных снарядов. Бюджет картины составил восемь миллионов рублей. Это без учета затрат, проведенных через Министерство обороны.

Как я уже говорил, фильму «Война и мир» предстояло продемонстрировать всему миру, что советская технология кинематографии не уступает мировым стандартам. Именно поэтому использование отечественных материалов и инструментов рассматривалось как момент принципиальный.

Дело все в том, что американский продюсер Майкл Тодд предложил совместное производство «Войны и мира» с использованием его оборудования. Он привез в Москву 65-мм студийную кинокамеру и двухформатный кинопроектор, но зря. В СССР была создана отечественная система широкоформатного кино. Картина «Война и мир» стала как бы полигоном для воплощения в жизнь новых идей и разработок. Использовалась экспериментальная цветная 70-мм пленка Шосткинского комбината и экспериментальная камера с зеркальным обтюратором «Россия». Ряд сцен снимались ручной камерой, весившей более десяти килограммов. Попробуй-ка потаскать такую штуковину целый день!

Не все шло гладко. Из-за низкого качества отечественной пленки и постоянного брака при проявке некоторые сцены приходилось переснимать по тридцать, а то и сорок раз! Многократно повторялись даже технически сложные батальные сцены с большим количеством статистов! Если за рабочую смену у операторов получалась хотя бы пара качественных дублей, то это уже считалось достижением. Из-за слабой чувствительности пленки зачастую приходилось дополнительно освещать прожекторами декорации даже в полдень, при естественном свете, чего на Западе уже никто и никогда не делал. Однако престиж государства – дело святое, и съемочная группа здесь не ударила в грязь лицом.

В ходе работы над картиной оператор Анатолий Петрицкий проявлял поистине чудеса изобретательности. Специалисты восторгались. Мол, с отечественной пленкой такое сделать теоретически невозможно. А он как-то ухитряется! Сцены Бородинского сражения Анатолий Анатольевич снимал камерой, которую установил на канатной дороге длиной 120 метров, протянутой над полем сражения. Это давало необычную возможность съемки «с летящего пушечного ядра». Некоторые сцены он снимал с вертолетов, с вышек и операторских кранов собственной оригинальной конструкции. Для полного погружения в атмосферу первого бала Наташи Ростовой сам встал на роликовые коньки, чего до того никогда в жизни не делал. Среди вальсирующих пар его в ритме того же танца передвигал ассистент. Все новаторские приемы Петрицкого вошли затем в документальный фильм, который до сих пор используется во ВГИКе как учебный материал для подготовки будущих операторов.

На славу потрудились и звукооператоры. В это трудно даже поверить, но в фильме только озвученных персонажей свыше 320 человек! А всего на производстве картины были задействованы, по непроверенным данным, более 50 тысяч человек!

После того как были готовы и показаны все четыре серии «Войны и мира», мир взорвался неподдельным восторгом такого чуда советского кино.

Вот лишь некоторые образчики всеобщего восхищения.

«Если, прочитав роман Толстого «Война и мир», хочется сказать: «Это настоящая литература!» – то, просмотрев одноименный фильм, у каждого зрителя возникает потребность сказать: «Это настоящее кино!» Это образцовый фильм, созданный по образцовому произведению». Журнал «Акапулько», Мексика.

«Отныне мы должны считаться с Бондарчуком как с одним из величайших режиссеров нашей эпохи». Газета «Вэн Карт эр», Франция.

«Из всех возможных путей работы над фильмом сценаристы С. Бондарчук и В. Соловьев выбрали самый трудный и самый верный путь. Они постарались донести с экрана мысль Толстого. Мысль эта движет фильмом. Мысль беспокоит, будоражит героев. И в этом настоящее новаторство фильма». Журнал «Искусство кино», СССР.

«Бондарчук сумел остаться исключительно верным произведению Толстого, и в то же время его экранизация глубоко индивидуальна, богата и поэтична». Газета «Фигаро Литтерэр», Франция.

«Восхитительно!» Морис Дрюон, писатель.

«Труд, предпринятый создателями фильма «Война и мир», колоссален. На экране большое, волнующее произведение, истинно национальное, произведение, проникнутое высокими и гуманными мыслями, могучее, глубокое, русское». Газета «Советская культура».

«Шедевр киноискусства». Газета «Житель Оттавы», Канада.

«Американская экранизация тоже великолепна, но настоящим произведением искусства можно назвать только фильм Бондарчука». Газета «Сюн юкан», Япония.

«Исключив несколько незначительных деталей, это очень верная экранизация произведения моего предка. Мне кажется, что лучше сделать было нельзя». Внук Льва Николаевича, граф Толстой. Интервью газете «Франс-суар».

«Ошеломляюще!» «Газетт», Франция.

Нет ничего удивительного в том, что подбор актеров-исполнителей в исторический и эпохальный фильм превратился в длительную, многотрудную, нервную и во многом непредсказуемую процедуру. На главную женскую роль Наташи Ростовой пробовались многие ведущие актрисы. Назову лишь самых известных: Анастасия Вертинская, Наталья Фатеева, Людмила Гурченко. Однако выбор Сергея Бондарчука оказался, как всегда, неожиданным. После десятков проб он остановился на девятнадцатилетней дебютантке, выпускнице Ленинградского хореографического училища имени А. Я. Вагановой, балерине Ленинградского театра опера и балета Людмиле Савельевой.

Еще большие сложности наблюдались при утверждении актера на роль Андрея Болконского. Осенью 1962 года съемки «Войны и мира» уже шли полным ходом, а кому быть князем – никто, включая самого Бондарчука, еще не знал!

Сам Сергей Федорович определился с кандидатурой давно. Он видел в Болконском исключительно Смоктуновского. Но поскольку Иннокентия Михайловича уже ангажировал Григорий Михайлович Козинцев на роль Гамлета в одноименном фильме, то вся интрига заключалась лишь в том, кто кого перетянет и пересилит. Точку в затянувшейся возне поставил сам Смоктуновский. Он решил играть Гамлета. Режиссеру оставалось выбирать из таких актеров, как Юрий Соломин, Эдуард Марцевич, Олег Стриженов, Василий Лановой и Вячеслав Тихонов.

О том, насколько сложно обстояло дело с подбором актеров на главные роли, читатель может судить и по такому примеру. Здесь я позволю себе некоторую авторскую вольность, за которую приношу извинения.

Вот фрагмент из моей книги о Василии Лановом.

«После совместной работы на Киевской киностудии Лановой и Бондарчук поддерживали добрые товарищеские отношения. Так что вовсе не случайно Бондарчук, начавший работу всего-навсего над «Войной и миром», предложил вахтанговцу, своему земляку, пробы на Курагина.

Лановой на это ответил:

– Серега, я понимаю, что Толстого любому актеру играть всегда в радость, но прошу тебя об одном: дай хотя бы попробоваться на князя Андрея!

– Обещаю, попробуешься, о чем речь! – заявил Сергей Федорович. – Только не сегодня. Для тебя уже приготовлена форма кавалергарда Анатоля Курагина.

Лановой тщательно сыграл пробу.

Через три дня звонит ему Бондарчук и выдает:

– Никаких князей Андреев! Будешь играть Курагина. Ты не представляешь, как вписался, даже впечатался. Лучше тебя я никого на эту роль не найду».

Василий Семенович, обычно весьма спокойный, тут не выдержал, сказал, что Бондарчук не держит слова, причем сделал это не в самой приличной форме.

На том земляки тогда и расстались. Роль Анатоля была отдана Вадиму Медведеву из Ленинграда, который до того сыграл Евгения Онегина. По правде говоря, Бондарчук взял его на безрыбье – человека хрупкого, уже пожилого.

Для Онегина он еще так-сяк годился, но для Анатоля нужен был актер, отвечающий высочайшим стандартам мужского очарования. Лев Николаевич Толстой описывает Курагина как высокого чернобрового красавца. О его неотразимости мы узнаем по реакции других персонажей романа. Увидев этого молодого человека, не только женщины, но и мужчины застывают и с благоговением смотрят на него.

«Как хорош!» Такое вот высказывание часто преследует молодого Курагина.

«Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета набок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы».

Тут даже не Бондарчук – любой другой режиссер понял бы, что, кроме Ланового, Курагин никому не по плечу.

Прошел год после описанных событий. В вахтанговский театр на спектакль «Конармия» по Маяковскому и Бабелю пожаловали члены Комитета по Ленинским премиям – смотреть постановку на предмет награждения. Уселись все в первом ряду.

Лановой вышел на авансцену и зарокотал голосом Маяковского:

 

Время —

Вещь

необычайно длинная, —

были времена —

прошли былинные.

Ни былин,

ни эпосов,

ни эпопей.

 

В этот момент кто-то потянул его за штанину.

Василий Семенович, не глядя, лягнул наглеца ногой и продолжил:

 

Телеграммой

лети,

строфа!

Воспаленной губой

Припади

и попей

Из реки по имени – «Факт».

 

Тут опять кто-то дернул его за штанину. Глядь, а это Бондарчук.

В антракте Сергей Федорович зашел в гримуборную и заявил:

– Вася, в роли Анатоля Вадим не годится. Я год на него угробил – все придется переснимать. Прошу тебя, давай поработаем!

Лановой определенно знал, что в сценарии не прописан главный эпизод, когда Анатолю после Бородинского сражения отрезают в лазарете ногу, и стал торговаться, как хитрый лис:

– Соглашусь, дорогой, но только с условием, если ты сцену с ногой включишь. Тогда по рукам, а нет – извини!

– Василек, милый ты мой, включу, все включу, что захочешь, только соглашайся!

В результате оба не прогадали. В картине это едва ли не лучшая сцена. А восстановленная дружба между актером и режиссером имела еще и вот какое продолжение. К своему пятидесятилетию Лановой выпустил книгу «Счастливые встречи». Предисловие к ней написал Сергей Бондарчук».

Решающее слово при выборе актера на роль Болконского осталось за министром культуры Екатериной Фурцевой. Она настояла на кандидатуре Вячеслава Тихонова.

Он вспоминал:

«Приглашение на эту роль я как раз получил, когда снимался в «Оптимистической трагедии». Бондарчук поначалу не видел во мне князя Андрея. Князь Андрей и у Толстого появился позже, когда роман был вчерне уже создан. Княжна Марья и ее отец существовали в замысле изначально, а князь Андрей – нет. Я, когда начал сниматься, много читал об истории создания «Войны и мира». Может, подсознательно слишком «пропитался» этой вторичностью.

А вообще я сыграл еще одного князя, причем на этот раз – героя отрицательного: Нащокина в «Двух жизнях». Коля Рыбников играл положительную роль простого рабочего паренька, который потом становится большим человеком. Помните, я говорил о типажах – вот у Рыбникова было «правильное» лицо, и потому ему давали однотипные «правильные» роли. Я Нащокина играл с удовольствием – роль была очень интересная.

Как бы там ни было, но на роль меня утвердили, и я сыграл Болконского. Остался ли им доволен? Нет. Образно говоря, дистанция между Андреем Болконским, описанным Толстым, и мной, выходцем из Павловского Посада, была огромной. Когда я впервые надел лосины и ботфорты, то не смог шага шагнуть – ноги были, как костыли. Мучился я с этим героем четыре года. Все это время нигде больше не снимался: боялся, что другая роль помешает глубже проникнуть в характер и образ мыслей этого человека.

Думаю, что трудно мне было тогда потому, что собственный багаж жизненных наблюдений, опыта был несравним со сложным и очень богатым духовным миром моего героя. Потребовался, безо всякого преувеличения, колоссальный труд, изучение множества материалов. Но и когда картина была закончена, я не был доволен своей работой: мне казалось, что у Толстого все точнее, глубже и масштабнее, чем получилось у меня. Если совсем уж честно, то после Болконского у меня даже появилась мысль: а своим ли я делом занимаюсь? Ну, может, не такой уж она была прямолинейной, но сомнения я тогда пережил сильные».

Бондарчук так вспоминал о своей совместной работе с Тихоновым:

«Когда начались съемки эпизода в коридоре штаба Кутузова, у нас с Тихоновым, по существу, возник поединок. Я был вынужден подчинить его своей воле, видению и творческим решениям. Может быть, это и нехорошо, но входит, к сожалению, в обязанности режиссуры. И здесь я встретил сопротивление. Ведь к началу работы над «Войной и миром» у Тихонова был немалый опыт актерской работы в кинематографе, может быть, даже больше сыгранных ролей, чем у меня. Ему же надо было отказаться от всего, что он сделал раньше, от повторения, культивирования в себе того, что уже было выработано. Поединок сводился к тому, что я требовал от актера перейти в совершенно новое качество».

После «Войны и мира» Вячеслав Тихонов и на самом деле был настолько сильно разочарован в своих профессиональных способностях, что серьезно подумывал бросить кино. Как читатель, надеюсь, понимает, артистического кокетства тут не наблюдалось. Просто, как любой глубокий и вдумчивый творец, Тихонов терзался и глубокими сомнениями, для ремесленника в чем-то даже смешными. Он видел, что итог четырех тяжелых лет каторжного труда, отказов от всех других предложений оказался весьма противоречивым. Многие критики остались недовольны его работой. Бондарчук и после фильма продолжал считать, что роли Болконского Тихонов никак не соответствует.

Тут не наблюдалось ничего личного, во всяком случае ничего привходящего. Вячеслав Васильевич и Сергей Федорович оставались в прекрасных отношениях. Спустя несколько лет режиссер поставит военную драму «Они сражались за Родину», где в главных ролях выступят Василий Шукшин, Вячеслав Тихонов и сам Бондарчук. Но тогда, после «Войны и мира», оба художника были убеждены в том, что Болконский не есть удача.

Потому что оба они исповедовали истину, сформулированную Бондарчуком:

«Одни говорят, что жизнь есть борьба, другие – жизнь есть игра. Я придерживаюсь того взгляда, что жизнь – это работа. И чем больше работы, тем интереснее жизнь. Важно лишь, чтобы работа тебе нравилась и чтобы она была необходима людям».

Они оба поверяли себя высшими критериями искусства.

Из глубокого творческого кризиса, который усугубился еще и тем, что Тихонов не был утвержден на главную роль Ладейникова в фильме «Мертвый сезон», Вячеслава Васильевича буквально вывел, вытащил режиссер Станислав Ростоцкий. Он, что называется, заставил актера сыграть в следующем своем фильме.