Глава 34

Весь уик-энд Артем провел, как и было запланировано, в «застенках» полицейского управления. Олег организовал шоу: допрашивал Артема сам, передавал его для допроса то одному оперу, то второму, каждому давал задание «крутить до упора». Снова тащил в свой кабинет и допрашивал «со всей строгостью».

Позвонил Анатолию Александровичу, сообщил, что получил сведения, касающиеся смерти некоего Николая Иванова, и, как это ни прискорбно, вынужден пытать теперь своего друга как потенциального подозреваемого. Спросил, нет ли чего нового у них по поводу Артема и не знают ли «там» чего-либо об этом Николае.

Неудивительно, что Глыба клюнул и напрягся. Попросил Олега попридержать прыть до понедельника и обеспечить явку Артема для личной беседы. План работал. Артем провел в управлении полиции всю ночь субботы и полдня воскресенья. Решив, что дальше держать подозреваемого взаперти будет подозрительно, Олег отправил друга домой, сопроводив его двумя наружными операми.

Утром понедельника Артем проснулся в 6:30, еще вчера шепнув водителю на ухо приехать за ним в 7 утра. Рванул в СИЗО «Печатники». Как бы там ни было, он – адвокат, а Лиза – его подзащитная. Аарон, Моисей, Корей и его потомок Глыба из ФСБ, погибший Николай и пропавшая Света – все эти люди и события были крайне важны, возможно, даже в мировом масштабе. Но у адвоката есть кодекс профессиональной этики, который Артем свято чтил. Адвокат не может отказаться от принятой на себя обязанности защитника. Но в то же время адвокат не вправе выполнять поручение клиента, если знает, что не сможет выполнить его надлежащим образом. На языке кодекса это называется «сложная морально-этическая ситуация». В таких случаях адвокат вправе обратиться в Совет адвокатской палаты, но у Артема не было на это времени, как не было и уверенности в том, что Совет палаты не сочтет его ненормальным.

Действовать приходилось самому, а самый простой и проверенный способ разрешения любой сложной морально-этической ситуации – говорить больше. Не таить в себе, не шептаться за спиной, а говорить. Возможно, мягко и осторожно, но говорить. Именно для этого Артем и занял очередь в женское СИЗО одним из первых, придя ни свет ни заря.

В 9:15 он уже ожидал Лизу в комнате для допросов, обдумывая, что он ей скажет. Артем рассчитывал, что с первого взгляда станет понятно, как пойдет разговор. Безусловно, умный и расчетливый убийца никогда не признается. Но Лиза была исключением – она, судя по всему, хотела сесть. Такая может все рассказать. А раз так, то потребуется ее письменный отказ от адвоката – и проблема решена. Защищать собственного убийцу – сложнее морально-этической ситуации не придумать. Тем более когда убийца этого не хочет.

Дверь отворилась, конвойная ввела Лизу. Формализовав передачу подсудимой адвокату и традиционно погрозив пальцем обоим, удалилась.

Лиза с первого взгляда не произвела на Артема какого-то особого впечатления. Это была та же девушка, которую он навещал буквально на днях.

– Давно не захаживали, Артем Валерьевич, – абсолютно спокойно и даже как-то равнодушно сказала Лиза.

– Приболел, – Артем внимательно смотрел Лизе в глаза, пытаясь заглянуть за натянутую маску безразличия.

Взгляд ее был пустым. Она смотрела и на Артема, и в никуда одновременно. По выражению ее глаз нельзя было сказать: вот она – убийца! Как и нельзя было утверждать обратное.

– Да, бывает. Обидно весной болеть, – Лиза поежилась. Села на привинченный к полу стул, чуть развернулась к продолжающему стоять Артему. Положила руки на сомкнутые колени, подняла глаза.

– Вы пришли просить меня отказаться от вашей защиты? – тихо спросила она.

– Почему вы так решили? – спросил Артем в ответ.

– Потому что вы не садитесь. Вы стоите и смотрите на меня. То есть мы работать с вами сегодня не собираемся. Вы не пришли с хорошей новостью, иначе уже бы сообщили. Значит, вы пришли попрощаться. Я знаю, что вы не имеете права бросить защиту, но можете просить об этом. Что ж… я не могу быть против. Вы и так много сделали для меня, спасибо. Скажите, где подписать, – я подпишу.

Глаза Лизы оставались сухими, но было видно, что слова даются ей с трудом.

Артем присел напротив.

– Вы мне ничего не хотите рассказать? – не отрывая взгляда от ее глаз, спросил Артем.

– О чем? Спрашивайте. Вы же меня убеждали продолжать защищаться. Я не настаивала. Что мне вам рассказать?

– Прежде всего, расскажите мне о ваших подружках в камере! Расскажите о Николае. Расскажите о пяти тысячах долларов или сколько там? Семь? Где вы набрали столько? Шитьем? Или Игнатьев подкинул?

Артема прорвало. Он задавал вопросы, будто хотел ими распнуть Лизу, вгоняя гвоздь каждого слова в ее тело по самую шляпку.

Лиза смотрела на адвоката широко раскрытыми непонимающими глазами.

– Артем Валерьевич? О чем вы спрашиваете? Я не понимаю… – тихо и с испугом спросила она.

– Она не понимает! – Артем подскочил. – Начнем с того, что я читал вашу переписку с Вульфом! Мало того, я ее чуть не купил! Каково?

– Купили что? – Лиза заметно побледнела.

– Не прикидывайтесь дурочкой. Судя по вашей переписке с мужем, язык у вас подвешен будь здоров. Книжек в детстве много прочли, небось?

– Я люблю читать, – Лиза продолжала гениально играть… или вправду не понимала смысла сказанного Артемом. – Но какое это имеет отноше… Моя переписка с Федором у вас? Что значит, вы ее чуть не купили? Зачем? Кто вам разрешал читать?

Щеки Лизы порозовели. Видимо, она поняла, что речь идет о самой сокровенной части ее жизни, в которую кто-то влез, не спросясь.

– Какое право вы имели? Кто вам дал это право? – голос Лизы задрожал.

– Ой-ой, много в вас такого еще таланта, моя милая? – Артем сам удивился собственному хамскому и оскорбительному тону.

– Какое вы имеете право так себя вести? – щеки Лизаветы стали пунцовыми. – Или вы сейчас же прекратите хамить и начнете вести себя, как подобает мужчине, или убирайтесь вон!

Сказано это было с таким чувством и страстью, что Артем на секунду поверил в непричастность Лизы к тому, в чем он ее подозревает. Овладев с секундным порывом, Артем, чуть понизив голос, сказал:

– Мне не сложно вести себя, как подобает мужчине, но тогда, когда передо мной женщина, а не монстр!

Лиза окинула его презрительным взглядом.

– Убирайтесь!

Она отвернулась. Артем посидел немного в раздумье, продолжил:

– Никуда я не уберусь, пока не ответите мне на вопросы!

– Вы задаете идиотские вопросы, которые я не понимаю! – Лиза повернулась к нему уже вся в слезах. – Какие деньги? Что значит, вы чуть не купили мою переписку? Я ничего не понимаю!

Лиза разрыдалась.

«Конечно, я должен в это поверить… Женские штучки. Мы плачем, вы страдаете. Нашла идиота…» – Артем молча наблюдал, как вздрагивают плечи девушки, в такт им приплясывает трилистник спортивного брэнда на груди. Ему было ее не жалко ни капли.

– Лиза, вы не понимаете сути моих вопросов? Хорошо, допустим. Я не понимаю, почему вы рыдаете. Скажем так, я вам не верю. Давайте попытаемся поговорить. Я не верю вам, вы не понимаете меня. Поиграем в игру. Допустим – я вам верю. А вы допустите, что мои вопросы имеют смысл, и попытаетесь на них ответить.

– А если я правда не знаю, как ответить? – всхлипнула Лиза.

– Я ж говорю, это игра. Отвечайте первое, что придет в голову. Итак! Начнем?

Лиза согласно кивнула.

– Вы переписывались со своим мужем после расставания.

Лиза кивнула снова.

– Лиза, давайте мы все-таки будем отвечать, как положено в суде. Устно. Не кивать головой, а говорить.

– Да, я ему писала.

– А он вам?

– Он мне отвечал. Но редко. Чаще писала я.

– Зачем?

– Что зачем?

– Зачем вы ему писали, раз ушли от него?

– Я ушла, чтобы он снова стал тем, кем был раньше, и писала я для этого же. У него такой способ общения с миром. Он пишет СМС и мейлы. Он сидит в соцсетях. Я хотела его вернуть. Говорить он не хотел. Вот я и писала.

– Вы грозили ему?

– Что?

– Вы грозили ему смертью?

– Я не помню. Вряд ли. Я же не хотела его убивать.

– Вы вообще грозили ему?

– Я… Может, намекала, что ему будет плохо. Но это не угрозы.

– Кому вы показывали переписку?

– Я не понимаю!

– Перестаньте! Хорошо… Кто знал о вашей переписке?

– Я не знаю!

– Кто мог знать о ней?

– Я не знаю!

– Вы кому отдали пароль от почтового ящика?

– Я не отдавала!

– Сколько в вашей камере человек?

– Девять.

– У кого из них есть телефон?

– Я точно не знаю! Просто есть телефон.

– Кто вечно сидит в «Одноклассниках»?

На этом вопросе Лиза вздрогнула.

– А… Да… В «Одноклассниках». Ах ты, дрянь…

Лицо Лизы исказила гримаса боли.

– Николай… Да, точно, Николай. Этот часто передает передачки. Соседке моей по шконке, Ясе. Николай… Она в «Одноклассниках» всегда. У нее смартфон. Я один раз попросила почту проверить свою с ее смартфона. Ввела пароль. И что? Она… Они продали вам мою переписку? Но зачем?

– Лиза, вы хотели убить своего мужа, да или нет?

– Нет!

– Вы нашли азотную кислоту?

– Приискала?

– Прекратите, Лиза!!! Ваша кислота? Вы ее дали Игнатьеву?

– Нет! Я вообще ему ничего не говорила! Он просто не мог видеть, как я страдаю по Феде. Он в меня влюблен. А я и правда страдала! На кой черт мне сдался этот Игнатьев? У меня есть законный муж, я его жена перед Богом, я все сделала, чтобы он вернулся! Не вернулся буквально ко мне, это я ушла, но вернулся к жизни! Мне сложно объяснять, поймите… Для меня отношения и семья – это ценность. Неподдельная! Понимаете? Это отношения мужа с женой, мамы с папой, братьев с сестрами. Это уик-энд вместе и Новый год с салатом! Это удовольствие и радость! Это не «ура-а-а-а – муж в командировке!!!», как у этих дур типа Яси и таких же овец из моей камеры. «Муж в командировке…» Вы бы их слышали, что они рассказывают. Я – другая.

Он в командировке, мне важно знать, как он там поел? Может, устал. Переезды, нервы… Муж в командировке – это значит разговоры в кроватке с ним по часу перед сном по телефону, ведь он уехал… Это не СМС дурацкие со смайлами. Я не знаю, как это объяснить.

Лиза достала из кармана спортивной куртки мятый носовой платок, вытерла глаза и мокрый нос, продолжила:

– Подруги у меня на работе… Эти дуры гуляли все, как только муж за порог – они скакать! И не переставали писать мужьям СМС «скучаю», «люблю» и т. д. Все трахались, даже не предохраняясь. Потом удивление – герпес, цитомегаловирус и т. д. Смотрела я на их мужиков, и мне тошно было. Зачем им такие жены? Он за порог – она к бывшему мужу… И даже не скрывает ни от кого… В итоге он в глазах у всех – олень. Даже если он сам гуляет. А у него жена – шалава. Семья, да? Не понимала никогда, в чем проблема? Хочешь спать с кем попало – на здоровье, спи с кем хочешь. Муж-то тебе зачем? Для статуса?

Федор – мой муж! Я хотела его вернуть. Я уходила и возвращалась. Я врала, что у меня есть любовник. Я уходила к этому любовнику. Я говорила, что изменила. Но я этого не делала!!! Никто и никогда мне не поверит. Ни вы, ни присяжные ваши. Но это так! Я его законная жена, мы венчались. И я никогда, слышите – НИКОГДА не посягнула бы на его жизнь!