Раздался сигнал тревоги.

Он повторялся снова и снова, до бесконечности. Пронзительные нотки вытянули Зоуи из густого тумана сна, словно из водных глубин.

Тревога. Что-то случилось. Кто-то наконец вырвался из ОУИ. Или, наоборот, ворвался. Эта мысль будоражила Зоуи, но она была еще не в силах открыть глаза. Теперь ей стало тепло, и даже уши пылали от жары. Вероятно, солнце светило из окна прямиком в ее постель. Саймон не пришел, чтобы забрать ее на завтрак. Наверно, она больна, хотя этого не чувствовалось.

С сигналом тревоги было что-то не так. Он звучал не так громко, как должен бы, и к тому же в конце становился каким-то нежным и даже приятным.

Зоуи распахнула глаза.

На ветке дерева прямо над ней сидела желтая птица с черно-белыми крыльями. Наклонившись вперед и немного подпрыгнув, она снова запела.

Наблюдая за ней, Зоуи вспоминала события прошлой ночи. Свой побег вниз по реке, холод воды. Она попыталась сесть, но ей понадобилось три попытки, прежде чем она с этим справилась. Ярко светило солнце. Его лучи, отражаясь на водной глади, отбрасывали миллион золотых бликов. Ветра не было. Вокруг Зоуи все еще валялось сено.

Она поднялась на ноги, вздрагивая от новых ушибов своего последнего побега. Но больше всего болела рана на животе, словно кто-то насыпал в нее соль, пока Зоуи спала. Она начала поднимать еще влажный подол рубашки, но остановилась в страхе перед тем, что может увидеть.

Желтая птица продолжала петь, и Зоуи наблюдала за ней, слегка покачиваясь на ногах, когда вдруг почувствовала сильное головокружение, которое тут же и отступило. Наклонившись вперед и назад, птица балансировала на ветке, и Зоуи поразилась тому, как она вообще умудряется стоять на таких тонких ножках. Птица снова запела, и откуда-то из-за деревьев у реки донесся тихий ответ. Дернув головой, птица улетела, оставив ветку раскачиваться.

– Я могла бы наблюдать за тобой целый день, – произнесла Зоуи. Голос прозвучал так, словно она проглотила гравий, да и чувствовала она себя примерно так же. Она продолжала прислушиваться, наслаждаясь теперь общей песней обеих птиц, улетающих все дальше. Потом наступила тишина. По крайней мере, Зоуи не слышала мужских голосов – а это было уже что-то. Хотя это и не значило, что их нет поблизости.

Вспомнив их выкрики, Зоуи усмехнулась. Конечно же, они подумали, что это мужчина. Как женщина смогла бы убить двоих и скрыться? Хотя, вероятно, не так уж и плохо, если они думают, что преследуют мужчину. В обратном случае было бы гораздо хуже. Мужчину они могут искать всего пару дней, а потом оставить это дело.

А молодую женщину?

Что сказал Рег, прежде чем попытался залезть на нее? «Я стану богачом. Ты даже не представляешь, сколько денег ты принесешь мне».

Отбросив надвигающуюся панику, Зоуи пошла вдоль реки, но остановилась, сжав пальцы. Ей казалось, она что-то забыла. Зоуи вернулась к месту своей ночевки, но в траве, примятой по форме ее тела, ничего не оказалось. Что-то было не так. После минуты размышлений она наконец поняла, что конкретно. Винтовка. Ее больше не было, и руки, теперь ничем не занятые, ощущались непривычно свободными. Отвернувшись от своей импровизированной кровати, Зоуи двинулась дальше.

Шум воды, разбивающейся о камни, который она услышала прошлой ночью, издавал поток, рассекаемый нагромождением камней метрах в восьмистах вниз по течению. Мокрые камни сияли на солнце, окутанные густой пеной бурлящей воды, ниспадающей семиметровым водопадом в бассейн-воронку. Некоторое время Зоуи рассматривала место, которое могло бы стать ее последним прибежищем, покачиваясь, словно пьяная. Затем она двинулась вперед и прошла целый час, прежде чем остановиться и передохнуть.

Лес по обеим сторонам реки начал редеть, а впереди деревьев почти уже не было, что делало ее уязвимой. Зоуи оперлась о поваленный кусок скалы, который раздробился на множество мелких частей – то ли от удара при падении, то ли со временем. Подбирая кусочки с земли, Зоуи пыталась сложить их и отбрасывала, когда у нее получалось. В лицо ей хлестали порывы ветра, и Зоуи впервые после пробуждения осознала, что ей жарко. Слишком жарко. Стянув с себя рубашку с длинными рукавами, она осознала, что у нее жар – было бы глупо это отрицать. Зоуи вспомнила единственный раз, когда испытывала что-то похожее: ей было всего десять лет и она простудилась. Пазухи носа, а потом и правое ухо заложило. После того как один из врачей вколол ей лекарство, это продолжалось не больше дня. Но за этот короткий период мир вокруг стал каким-то туманным, а голова пыталась отделиться от тела.

То же ощущение охватило ее и сейчас, но в три раза сильнее. Она положила ладонь на живот и держала ее там, словно простое нажатие могло исцелить болезнь, бегущую по венам. Зоуи подумала, что должна благодарить инфекцию за то, что еще жива, – без нее она могла бы замерзнуть накануне вечером. Цени детали.

Зоуи зашлась смехом и кашлем одновременно. Вот что непременно сказал бы ей Ли. Ах, Ли. Вот бы он был сейчас рядом. Зоуи почти ощущала его объятия. Почему же она не позволяла ему делать это чаще? С трудом моргнув, она вдруг заметила, какой натянутой была кожа на лице, какой горячей. Как и руки – хотя у Ли они всегда были такими же горячими.

Заставив себя подняться на ноги, Зоуи собралась продолжить путь, но замерла на месте. В метре от себя между двух камней она заметила нечто синее. Подобравшись ближе, она увидела прозрачную бутылку с синей крышкой, которая-то и бросилась в глаза. Подняв бутылку, Зоуи посмотрела сквозь ее поцарапанную мутноватую стенку и поняла, что внутри пусто. Зоуи открутила крышку, и из бутылки вырвался лишь залежалый запах. Сполоснув ее в реке, она наполнила бутылку водой. Ее ледяная поверхность настолько контрастировала с горячей кожей Зоуи, что девушка задрожала, продолжая свой путь вдоль реки.

В полдень она снова остановилась отдохнуть. Деревья теперь уже полностью исчезли, за исключением отдельных зеленых точек в нескольких километрах от реки, терявшихся на холмистых кручах, которые и составляли основной ландшафт этого места. Все вокруг было коричневым с небольшими проблесками зеленого то тут, то там. Открутив крышку бутылки, Зоуи сделала несколько маленьких глотков, ощущая, как холодная вода скользит вниз по горлу. Желудок ее по-прежнему был пуст, но болеть перестал. Зоуи задалась вопросом: плохо это или хорошо? В глубине сознания вновь появилась мысль о картошке с маслом, но Зоуи прогнала ее прочь. Теперь подобные фантазии были лишь опасным отвлечением. Ей требовалось найти еду, приют, хорошую одежду, но главное – лекарство наподобие того, которое ей давали много лет назад, чтобы избавиться от болезни. Ей нужно найти дом и надеяться, что там окажется что-нибудь, что поможет ей, – и сделать это как можно быстрее. День уже клонился к закату и мог закончиться даже раньше, чем она успеет это заметить.

Начав подниматься с камня, на котором сидела, Зоуи вдруг застыла.

Этот самый день.

Сегодня.

Сегодня ее день рождения. Теперь ей двадцать один год.

Время было предвечернее. Если бы она оставалась в ОУИ, то сейчас на ней было бы белое платье и она бы слушала речь Директора. Прошагала бы мимо всех знакомых, провожающих ее взглядами, а потом зашла бы в кабину лифта, чтобы попасть в лабораторию с кроватями и оборудованием. Они бы усыпили ее и изнасиловали, а потом…

Зоуи едва не потеряла сознание, но очнулась в последний момент, больно укусив себя за нижнюю губу. Мир вернулся в туманной дымке жара, и Зоуи вытянула руку, чтобы опереться на ближайший камень. Сделав несколько успокаивающих вдохов и выдохов, она подняла голову, подставив солнцу свои спутанные волосы.

Теперь она уже не в ОУИ. И больше никогда не поднимется на верхний уровень. Никогда.

Затем Зоуи продолжила свой путь. Прочь от реки, по сухой растрескавшейся земле, не оборачиваясь.

Почти уже вечером, когда тени распластались по земле косыми линиями, Зоуи почувствовала запах дыма. Он был едкий и жалил в самое горло. Во рту у Зоуи появился кисловатый привкус. Горизонт на западе окрасился в необычный оранжевый цвет, над которым мерцало бледное свечение. Вдали показались причудливые тени, чьи возрастающие очертания были либо иллюзией света, рожденной послеполуденным солнцем, либо результатом ее болезни, затуманившей взгляд.

Зоуи стояла на верхушке холма – самого высокого из всех, встреченных ею на этой обожженной, испещренной колючим кустарником земле. Над ней летала птица, закручивая причудливые спирали, которых Зоуи никогда раньше не видела. Птица сопровождала ее уже несколько часов, чего-то выжидая и наблюдая. Вдали виднелся какой-то бугорок, возможно, в полутора километрах от Зоуи. Он мог быть строением, и, хотя выглядел как-то криво и странно, это был ее единственный вариант. Ей следовало отдохнуть, спрятавшись где-нибудь от солнца и ветра. Требовалось поесть. Слабость в ногах возрастала пропорционально температуре. Что произойдет, когда она уже не сможет идти дальше? Когда у нее закончится вода? Когда она рухнет из-за жара?

Скорее всего, она умрет.

Но умрет свободной.

Зоуи собралась уже направиться к бугру на горизонте, когда в окружающей тишине начал нарастать какой-то звук. Это было низкое гудение, и поначалу Зоуи приняла его за звук возвращающегося вертолета. Но вскоре она поняла, что гул слишком ровный и однородный для винта, рассекающего воздух. Звук становился все громче, и Зоуи припала к земле.

Из-за холма показалась очередь каких-то машин, направляющихся на запад. Они появились из-под земли, словно стадо мчащихся зверей. Позади них клубился синеватый туман. Одна, две, три, четыре машины, рассекающие углубление, которое Зоуи сперва приняла за русло высохшей реки. Дорога, по которой они ехали, была покрыта каким-то осадком, который подскакивал в воздух из-под их колес. Из верхушки первой машины, как и из последней, высовывались мужчины. Они сжимали черные силуэты винтовок.

Зоуи покрепче вдавилась в землю, оставив над холмом лишь макушку. Она проклинала себя за глупость. Зачем она шла по самому высокому холму, где она как на ладони? Она уже не могла ясно мыслить. Зоуи наблюдала, как конвой проехал мимо нее и замедлил ход, а затем остановился на низком холме. В противоположном направлении появилась другая машина, почти ничем не отличающаяся от прочих. Приблизившись к встречным машинам, она остановилась нос к носу с первой из них.

Двери распахнулись, мужчины вышли наружу.

Четверо из них, вооруженные до зубов, показались ей смутно знакомыми.

Это были мужчины прошлой ночи.

Зоуи наблюдала, как из первой машины конвоя выскочил человек и подошел к этой группе. Они долго о чем-то разговаривали, а жестикуляция становилась все выразительнее. Вдруг ее внимание привлекла какая-то вспышка, появившаяся в хвосте конвоя. Стоящий на обочине мужчина прижимал что-то к глазам. Снова вспышка.

Зоуи полностью скрылась из поля обзора. Бинокль. Мужчина просматривал площадь вокруг. Увидел ли он ее?

Откинувшись назад, она сползала вниз до тех пор, пока не удостоверилась, что может встать на ноги, не будучи замеченной. И побежала вперед, ссутулившись, стараясь не обращать внимания на боль в животе. Земля под ее ногами то опускалась, то вновь поднималась и наконец ушла резко вниз к скалистому ущелью. Вдали показался дом, который она заметила ранее. Теперь Зоуи поняла, почему он был кривобоким: крыша его обрушилась, а одна стена полностью обвалилась. Из-под обломков на заросшем сорняками дворе, будто сломанные зубы, торчали гнилые доски.

А вдалеке заревели моторы. Их шум постепенно стихал, пока не воцарилась окончательная тишина. А в воздухе по-прежнему витал запах дыма.

Вблизи дом оказался даже хуже, чем выглядел на расстоянии. Зоуи медленно дохромала до него, оглядываясь на дорогу каждые несколько шагов. Здесь она была уже на виду, но машины давно уехали. Каждый шаг теперь давался ей с трудом. Земля больше не казалась ей твердой – ноги словно погружались в нее и застревали в недрах с каждым движением.

В доме пахло плесенью и мускусным запахом животных. Зоуи протиснулась внутрь сквозь зияющую дыру, которая образовалась в результате крушения. Девушка попала в широкую комнату с деревянными балками, протянувшимися от пола до потолка. Посреди помещения стоял стул с черной, вздувшейся от сырости обивкой. Хозяйкой здесь давно стала природа, тут и там виднелись ее следы: сухой мох вдоль плинтусов, темная плесень, расползавшаяся по потолку, старые гнезда неизвестных животных.

Лестница на второй этаж была разрушена, а дверь, ведущая из кухни, несмотря на все усилия, не сдвинулась ни на сантиметр. Зоуи сползла на пол. Напряжение возрастало.

В висках стучало в ритме сердца, лицо казалось сухим и опухшим от жары. Даже когда она сидела, Зоуи чудилось, будто она продолжает идти, рассекая холмистую долину.

С полуоткрытыми глазами она вдруг увидела на противоположном конце кухни другую дверь, которую не приметила раньше. Та была слегка приоткрыта, а внутри притаилась непроглядная темнота.

Поднявшись на ноги, Зоуи пересекла прогибавшийся под ее весом пол и толкнула дверь. Внутри оказалась сломанная лестница, которая вела в затопленный подвал. Повсюду виднелась вода, так что спускаться было бесполезно.

Повернув назад, Зоуи прошла мимо ряда выгнутых шкафчиков со свисающими, будто сломанные крылья, дверцами и остановилась у грязного окна. На дворе росли лишь запутанные колючие кусты, высушенные и сморщенные. С одной стороны дома пролегала уходящая вдаль тропинка, которая могла когда-то быть дорогой. Мысль о том, чтобы покинуть дом и продолжить путь, обескураживала, и Зоуи снова опустилась на пол. Теперь она знала, что уже не поднимется.

– Ну вот и все, – прошептала она пустому дому. – Хорошая попытка, Зоуи, неплохо постаралась.

Полуприкрыв глаза, Зоуи рассматривала скрученные сыростью деревяшки кухни. Что бы ей сейчас сказала Мика? Зоуи долго прислушивалась, но подруга молчала. Хотя Зоуи и так знала. Мика назвала бы ее слабой и жалкой. Побежденной самым обычным жаром. Зоуи представила нотки отвращения в голосе Мики, но это вызвало лишь улыбку.

– Скоро, – сказала она, откинувшись на пол. – Очень скоро ты сможешь сказать все, что ты обо мне думаешь.

Теплота лихорадки окутала ее со всех сторон, словно одеяло. Это было не так уж и неприятно. Зоуи не сомневалась, что существуют гораздо более скверные способы умереть. Она это знала. Она только жалела, что не сумела помочь остальным девушкам сбежать из ОУИ. Ведь она была их единственной надеждой, единственным шансом на спасение. Но что бы она смогла сделать? Какой был план? Она всего лишь одинокая маленькая девушка в этом огромном мире. У НАД же имелись охранники, оружие, но что более важно – контроль. На что она надеялась? Это было чудо, что она смогла зайти так далеко.

Зоуи заворочалась, устраиваясь поудобнее. Да, она заснет, утопая в сожалениях. Это будет ее наказанием за то, что она не справилась. Подвела себя. Подвела родителей, которых никогда уже не встретит. Зоуи вздохнула. Ей бы действительно хотелось узнать свою фамилию…

Зоуи повернулась на бок и положила руку под голову. Глаза ее оказались на уровне полуоткрытой дверцы ближайшего шкафчика. Далеко в темноте сверкнуло что-то серебристое, словно звездочка в ночных глубинах. Зоуи попыталась не обращать на это внимания, но любопытство взяло верх, и она распахнула дверцу, позволив свету проникнуть внутрь.

В дальней части шкафчика у боковой стенки лежала серая, проржавевшая консервная банка.

Не решаясь и шелохнуться, Зоуи долго на нее смотрела. Убедившись, что банка не исчезнет, Зоуи приподнялась и достала ее из шкафчика.

«Говяжье рагу», – прочитала она на мокрой этикетке. На крышке банки Зоуи увидела стальное кольцо и попыталась просунуть под него ногти, что оказалось не так уж и просто. Наконец ей удалось это сделать, и Зоуи потянула кольцо вверх.

Раздался хлопок, и воздух наполнился запахом, от которого ей захотелось рыдать. В животе вновь воскресло чувство голода. Она протянула кольцо еще дальше, и крышка оторвалась. Внутри было коричнево-серое месиво, покрытое застывшим жиром. Опустив палец в банку, Зоуи почувствовала, что оно водянистое. Нерешительно она поднесла палец ко рту и попробовала.

Еда была соленая, со вкусом крахмала. Потрясающе вкусная.

Зачерпнув пригоршню рагу, Зоуи отправила ее в рот. Вкусовые рецепторы ее языка онемели от наслаждения. Еда была рассыпчатой, а между зубов застревали твердые комочки, но это было, безусловно, лучшее из всего, что она когда-либо пробовала.

Упиваясь вкусом, Зоуи одолела целую банку в считаные минуты. Она собрала остатки с донышка и, облизав свои пальцы, отложила банку в сторону. Ее желудок был приятно полон. Открыв бутылку, она сделала несколько больших глотков, но остановилась прежде, чем вода смыла бы весь привкус говядины. Повозив языком по зубам и во рту, Зоуи смаковала остатки.

День продолжал угасать, свет становился все тусклее, а вместе с ним размывалась и ясность происходящего. Голова у Зоуи слегка кружилась от еды и жара. В трубах тихо завывал ветер, создавая грустную мелодию, под которую-то Зоуи и уснула, пока с востока медленно надвигалась темнота.

Она проснулась от шепота. Кто-то звал ее по имени. Было где-то после полуночи. Ветер уже замолк, и стало мертвенно тихо как внутри дома, так и снаружи, на холмах, залитых лунным светом. Зоуи почти не ощущала своего тела, которое было лишь аурой жара. Но разбудило ее совсем не это.

Зоуи прислушалась и замерла на несколько минут, которые показались ей часами. Она ничего не услышала. Однако там, в глубине, что-то было, она это чувствовала.

Зоуи села, и рана сразу же дала о себе знать – миллионы пылающих угольков пронзили ее живот. От боли перед глазами заплясали звездочки, и Зоуи заморгала, чтобы они исчезли. Во рту было сухо – настолько сухо, что все вокруг закружилось. Она попыталась вернуть равновесие, но тут поняла, что по-прежнему сидит на полу. Кружилось лишь в ее голове.

Она вздрогнула. Этот голос…

Она узнала его и не поверила своим ушам.

Все ее внимание сосредоточилось на темном углу кухни. Там кто-то был, кто-то наблюдал за ней. И даже когда ее затуманенное сознание пыталось опровергнуть это, Зоуи уже знала кто, и сдерживалась из последних сил, чтобы не закричать.

Из тени выплыло залитое кровью и усмехающееся лицо помощника Картера.