– Что?

– Его нужно прикончить, – сказала Зоуи, глядя на Ли.

– Раньше ты говорила, что хочешь сбежать, но не убить Директора.

– Я хочу сбежать, но еще хочу, чтобы и остальные были свободны. – Она увидела, как Ли поморщился. Ведь он не привык слышать подобное.

Ли замер, а потом шагнул к двери. На секунду Зоуи подумала, что он уйдет и что она подтолкнула его к тому, к чему он был еще не готов, но Ли притормозил и обернулся.

– Должен быть другой способ, – сказал он, остановившись у стола.

– Но какой? Как мы освободим остальных девушек и обеспечим им безопасность, если Директор останется в живых? Если он умрет, порядка больше не будет, а единственным командиром станет помощник Картер. А его, я уверена, половина охранников ненавидит не меньше моего.

Ли открыл было рот, но тут же закрыл его. Потоптавшись на месте, он пробежал по столешнице кончиками пальцев.

– Но это же самоубийство. Они не пощадят нас после такого.

Зоуи подскочила на ноги, даже не заметив этого.

– Так ведь это не жизнь! – Она указала на стену за окном, едва освещенную светом ночных фонарей. – Уж лучше я умру, попытавшись выбраться, чем добровольно сложу оружие перед несправедливостью.

– Но все ли девушки с тобой согласны? Пойдут ли они за тобой, если ты их выпустишь? Неужели ты думаешь, что Рита, Пенни или Шерилл присоединятся к тебе?

– Я не знаю. Но оставить их здесь я тоже не могу. Они мне не друзья, но никто не заслуживает оставаться здесь дольше, чем я.

Ли покачал головой, не отрывая взгляд от пола. Зоуи подошла к нему ближе, и он поднял глаза.

– Ли, мой день рождения через четыре дня. И я уйду, несмотря ни на что. Я хочу попробовать. Ты мне поможешь?

Зоуи подошла так близко, что могла уже почувствовать его запах – стали и опилок из мастерской, надежности и уюта. Положив ладонь на ее затылок, Ли ласково притянул ее к себе и поцеловал. Сейчас она была к этому готова. Прижав свои губы к его губам, Зоуи снова почувствовала то, что ускользнуло от нее в тот день, когда их прервал Саймон. Голова закружилась, и непривычный трепет прошел по всему ее телу. Его отголоски она чувствовала и раньше – когда их руки соприкасались или когда Ли улыбался ей в коридоре, но то, что она почувствовала теперь, было в тысячи раз сильнее. Это была самостоятельная сила – дикая и неукротимая до дрожи. Ли притянул ее еще ближе к себе. Она прижалась в ответ, ощущая каждый сантиметр прикосновений. Зоуи провела по его спине, и ее сердце бешено застучало. Его рука скользнула под рубашку, и кончики пальцев ласково провели по ее обнаженной коже. Все тело призывало Зоуи поскорее скинуть одежду, но в последний момент она отстранилась. Это было одним из самых тяжелых решений, какое ей приходилось когда-либо принимать.

– Нам надо остановиться.

– Почему? – отозвался Ли, затаив дыхание.

– Потому что, – отступив от него на шаг, Зоуи почувствовала слабость в ногах – такую сильную, что даже позабыла о боли после карцера. – Я боюсь, вот и все.

Обдумав ее слова, Ли кивнул.

– Все в порядке. Мне кажется, я тоже боюсь.

«Неужели мы говорим об одном и том же?» – подумала Зоуи. Она подошла к окну и почувствовала, что сознание медленно возвращается в привычное состояние, освобождаясь от страсти, которая едва ее не поглотила. Подняв глаза на верхушку стены, она увидела, как повернулся снайпер. Перед лицом его светился кончик сигареты.

– Можешь ли ты представить себя в таком месте, где за тобой никто не наблюдает, не говорит тебе, где надо быть и во сколько? – спросила она. – Где можно принимать решения о том, что делать и куда идти, самостоятельно? Раньше я смотрела на себя в зеркало и пыталась представить, как выглядели мои мама и папа. Может, у меня глаза от папы? Или нос точно такой же, как у мамы? Темные ли у нее волосы, как у меня, или она блондинка? Как выглядят руки папы? Я всегда представляла их избитыми и в шрамах от тех сражений, через какие им пришлось пройти, защищая меня. – Зоуи повернулась к Ли и села на кровать. – Но я перестала этим заниматься много лет тому назад. Скорее всего, они уже мертвы. Но даже если нет, если они живут на пятом этаже или же в безопасной зоне, что это меняет? Они не узнают меня, если мы встретимся, а я не узнаю их. Мы будем незнакомцами. И хотя сложно признать, что мы никогда по-настоящему не узнаем друг друга, я с этим смирилась.

– Ну а что насчет всеобщего блага? Что, если ты и остальные девушки – последняя надежда человечества? Что, если ты убежишь и решишь судьбу остальных?

Зоуи подняла взгляд на Ли.

– Общее благо – это не принуждение правилами, оружием и наказанием. Это возможность быть свободным и решать самому, что лучше для всех остальных.

Повисло молчание. Несколько минут каждый раздумывал о своем, прежде чем Ли подошел и снова сел рядом с ней на кровать. Уронив голову на грудь, он закрыл глаза и еле слышно прошептал:

– Хорошо. Расскажи мне.

– Чтобы сделать это, мне необходимо оружие, – начала Зоуи, ощущая плечом тепло прикосновения Ли. – Мне нужен пистолет.

– Да ты даже не знаешь, как им пользоваться.

Она фыркнула:

– Диллерт же знает. Значит, не так уж и сложно.

– Что ж, справедливо. Но единственный шанс раздобыть пистолет – это взять его у охранника. Отчего-то мне кажется, что ни один из них не захочет одолжить его тебе.

– Но ты же говорил, что бывал у них в общежитии. Может…

Ли покачал головой:

– Когда охранники не при исполнении, они запирают свое оружие в контейнерах у кроватей. А чтобы открыть его, нужен специальный код.

Зоуи понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное. Ну, для охранников пистолеты были почти бесполезным украшением, а использовать их смертельную силу было строго запрещено – разве что в случае крайней необходимости. Даже когда выносили смертный приговор, его осуществлял Жнец. Вспомнив о его лице, спрятанном под маской, о глазах цвета отполированной стали, Зоуи вздрогнула. Но оружие охранников было скорее для показного устрашения. Интересно, теряли ли они когда-нибудь пистолеты?

Зоуи шумно вдохнула, глаза ее расширились.

– Что такое? – спросил Ли.

– Я могу раздобыть один, – сказала она.

– Пистолет?

– Ага.

– Ты нормально себя чувствуешь?

– Я в порядке, просто послушай. Ты когда-нибудь видел, как охранник вытаскивает свой пистолет?

На секунду Ли задумался.

– Нет, думаю, что нет.

– Это потому, что им запрещено их использовать. Они могут использовать только штыки, особенно когда речь идет о девушках. Ведь они не хотят поранить нас так, чтобы вылечить было уже невозможно. Пистолеты – только для показухи или экстремальных ситуаций.

– Ладно, но как это поможет нам с тобой?

– Ты что, не понимаешь? Если мне как-нибудь удастся снять один пистолет с пояса охранника, он не заметит этого до вечера. А может, даже до следующего дня. У них на ремнях еще столько всего навешано!

– Зоуи, это сумасшествие. Что, если они тебя поймают?

– Ну тогда они, скорее всего, убьют меня, – сказала она равнодушно.

– Да и как ты это сделаешь? У тебя же не будет возможности остаться с охранником наедине, чтобы выкрасть пистолет.

Зоуи замолчала, и только барабанная дробь ее пальцев по бедру нарушала тишину.

– Криспин, – наконец произнесла она.

– Что с ним?

– Он же самый приятный из всех охранников, так?

– Ну, пожалуй, что так.

– Он уже давно не патрулировал у прачечной. И я полагаю, что скоро будет. А когда это случится, я могу защемить какой-нибудь тряпкой механизм лифта и попросить его помочь мне. Так уже случалось. А когда Криспин отвернется, я могу выкрасть пистолет, а он даже не заметит разницы.

– А когда Криспин поймет, что пистолета больше нет, он труп. Ты же это понимаешь?

Зоуи сжалась. Какова цена жизни?

– Я знаю. Но он один из немногих охранников, который не заподозрит от меня подвоха.

Взгляд Ли выражал неподдельное удивление.

– Ты изменилась.

– С каких это пор?

– С тех пор как вышла из карцера.

Воспоминания о мраке были почти непреодолимыми, и борьба с призраками карцера снова ее захватила. Зоуи услышала, как скребутся жуки, и вздрогнула, когда что-то коснулось ее ноги. Оказалось, это была лишь рука Ли, который с беспокойством смотрел на нее.

– Ты в порядке?

– Все нормально. И да, я изменилась. Я уже никогда не буду прежней. Но это совсем не то, чего они ожидали.

Ли нахмурился и поерзал на кровати.

– Ну а как ты вынесешь пистолет из прачечной? Как ты принесешь его сюда?

Зоуи задумалась.

– Мне нужна прочная тесьма. Я могу сделать из нее что-то вроде кобуры и закрепить пистолет на спине. Наша одежда довольно свободная, чтобы его спрятать. А как только я это сделаю, я тут же придумаю какую-нибудь причину вернуться в комнату и спрячу его здесь.

– Но где? – Ли указал на стены. – Они же нашли твое потайное место.

– Я придумаю что-нибудь другое.

Ли потер лоб и раздраженно вздохнул.

– Ну, предположим, тебе это удастся. А что дальше? Как ты планируешь… ну, понимаешь…

– Убить Директора?

– Да.

– А где мы можем его увидеть?

– На церемонии призыва.

– И?

Ли пожал плечами:

– В этом-то и проблема. Я никогда не видел его в коридорах или где-нибудь еще. И он всегда окружен охранниками.

– Каждую ночь он совершает пробежку во дворе – если только там нет дождя.

Ли моргнул.

– Да, мне кажется, я вижу его там время от времени.

– Несколько недель назад Мика пересказала мне разговор наставников, который случайно подслушала. Они говорили, что хотели бы попариться в сауне тренажерного зала, но она только для Директора.

– Так что, ты думаешь, он использует ее каждую ночь после пробежки?

– Да, именно так я и думаю. И там он наиболее уязвим.

– Но как ты туда попадешь? Там как минимум шесть дверей между твоей комнатой и…

Зоуи прервала его, подняв браслет Лоува.

– После того как Саймон попрощается и запрет меня на ночь, я выберусь, используя твой трюк, и прокрадусь в тренажерный зал. А когда Директор зайдет в сауну, я убью его и еще двух охранников, если понадобится. А потом использую его браслет, чтобы подняться на самый верхний уровень.

– Кто-нибудь услышит выстрелы.

– Нет, не на этом этаже. Ты же знаешь, сколько шума от технической комнаты.

– Но ты ни за что не доберешься до пятого этажа так, чтобы тебя никто не увидел.

– Да, не доберусь, если кто-нибудь их не отвлечет.

Ли указал на себя:

– Я?

Она кивнула:

– Ты можешь сломать машину в мастерской, устроить пожар, хоть что-нибудь. А потом, когда начнется суматоха, мы встретимся в туалете на втором этаже. Я отдам тебе браслет Лоува, и ты выпустишь девушек из комнат и отведешь их к лазарету. Я буду ждать вас там. И нам понадобится веревка, много веревки.

– Для чего?

– Поднявшись на крышу, мы пересечем мост и достигнем стены, и тогда нам нужно будет спуститься. Веревка как раз для этого.

– Зоуи, это…

– Безумство, я знаю. Это абсолютное безумство, но единственный способ. Мост, который ведет к стене, располагается на крыше. Единственный способ добраться до крыши – через пятый этаж. А для того, чтобы подняться туда, нужно воспользоваться лифтом. Все это должно происходить в определенной последовательности. А затем, когда со всем будет покончено, если Директор умрет, никто нас не тронет.

– Ты думаешь, Жнец и его парни так легко сдадутся?

– Нет. Но мы подумаем об этом, когда все случится. Может, они просто переключатся на другую миссию, как делали это раньше.

– А что насчет папы? – спросил Ли. И впервые за всю их беседу Зоуи услышала, что голос его дрогнул.

– Ты думаешь, он нам поможет?

– Нет.

– Я тоже так не думаю.

– Ну и что с того? Мы оставим его здесь? Отвяжемся от него, чтобы только ты и другие девушки могли встретиться со своими родителями?

Зоуи нахмурилась:

– Я уже сказала, что смирилась с тем, что никогда их не увижу.

– Но ты просишь меня сделать то же самое!

– Я прошу тебя помочь.

– Ты просишь о гораздо большем, – тихо произнес Ли, вставая с кровати. Он пересек комнату и взглянул на календарь перед уходом.

– Мне нужно возвращаться в свою комнату, – сказал он, – уже слишком поздно.

– Ли, – позвала Зоуи, вставая, – времени у меня в обрез. Мне нужно знать, могу ли я на тебя рассчитывать.

Положив ладонь на ручку двери, Ли остановился.

– Мне нужно подумать, – ответил он, не оборачиваясь. – Подожди до завтра. Сможешь?

– Да.

– Спокойной ночи, Зоуи.

– Спокойной ночи.

Распахнув дверь, Ли скрылся в коридоре. Только легкий шорох одежды выдавал его беззвучные движения. Зоуи села и смотрела на руки до тех пор, пока усталость не начала брать над ней верх. Она легла на бок, подогнув колени к груди, и закрыла глаза. Многие вопросы еще оставались без ответов.