Что отражается в зеркальных нейронах?

Каждый из нас в повседневной жизни отражает и запоминает образы окружающего мира. Например, на улице мы смотрим по сторонам, ощущаем холод зимнего воздуха (или, наоборот, теплый летний ветерок), слышим пение птиц или шум машин. Наши органы чувств получают миллионы импульсов, большинство которых мы просто не осознаем. На какие-то, напротив, мы реагируем: «Какая симпатичная девушка!», «Какая забавная собачонка пробежала мимо!», «Как громко гудит поезд!», «Как вкусно пахнет из кафе свежими булочками!». Кроме того, мы не только воспринимаем сигналы и образы из внешнего мира, мы можем их сознательно и бессознательно воспроизводить. Например, для вас ведь не составит труда вспомнить, о чем вы разговаривали с другом, с которым вчера встречались? Как примерно он был одет? Как выглядел? Что говорил? («Мы вчера с Сергеем сходили в кино, вспомнили случаи из университетской жизни, съели по стейку с картошкой». «Мы вчера встретились с Машей, на ней была желтая блузка с бабочками».) Если вас попросить представить образ своей мамы – вы ведь вспомните именно маму, не так ли? Не папу, не тетю Люсю и не соседку Иру! Вы извлечете из своей памяти тот образ, который нужен вам в данный момент.

И в ходе расстановки, расставляя образ, клиент активизирует те области в своей памяти, в которых хранится информация о том или ином персонаже. И смещает его образ на заместителя.

Как происходит обычно выбор заместителя?

Клиент подходит к человеку, которого хотел бы видеть в расстановке заместителем, скажем, своей матери или отца (пока будем говорить именно о людях, хотя, как вы помните, участниками расстановки могут быть и симптомы болезни, и разнообразные душевные и физические состояния). Клиент берет выбранного человека за руки и просит принять на себя предназначенную ему роль. Но этот момент – лишь верхушка айсберга. Для того чтобы понять процесс смещения роли, переноса ее на заместителя, нам нужно узнать, что такое зеркальные нейроны, и понять, как они работают.

Нейроны, которые сейчас принято называть зеркальными, находятся в коре головного мозга. Почти семьдесят лет назад ученые обратили внимание, что определенные нейроны в мозге подопытных обезьян активизируются, когда животные совершают какие-то физические действия – скачут по клетке, раскачиваются на лиане или канате, пытаются сбить палкой бананы, привязанные к решетке, и так далее. Эти нейроны были сначала названы моторными, так как на тот момент ученые думали, что они просто реагируют на движение, то есть представляют собой что-то вроде датчиков. Позднее оказалось, что подобные нейроны есть у людей, у некоторых видов птиц. В последнее время список живых существ, наделенных этими замечательными нейронами, постоянно пополняется. Но самое главное, ученые выяснили, что их действие гораздо более сложное и интересное, чем считали вначале. Эти нейроны активизировались не только в том случае, если подопытная обезьяна проявляла активность, но и тогда, когда она наблюдала за тем, как это делает другая обезьяна. То есть, например, если шимпанзе выполняла команды дрессировщика, чтобы получить апельсин, ее нейроны возбуждались, что вполне объяснимо. Но те же самые нейроны начинали активно себя вести и в том случае, когда обезьяна видела, как выполняет трюки и получает апельсин ее сородич. Благодаря этому и появилось название «зеркальные».

По мнению большинства ученых, назначение этих нейронов – упростить воспитание и взросление детеныша (как звериного, так и человеческого), так как они дают возможность быстрее получать и воспринимать необходимую информацию – например, наблюдая за действиями родителей. Но, конечно, этим их функции не ограничиваются. Их еще называют «нейронами эмпатии»: именно они позволяют нам представить себя на месте другого человека, примерить на себя те или иные ситуации и прочувствовать свои впечатления от этого. Например, нас охватывает ужас, когда мы пытаемся представить себя на месте жителей блокадного Ленинграда; мы испытываем радость, когда думаем о том, как был счастлив наш близкий человек, сдав сложный экзамен.

Опыт, накопленный в разных направлениях современной психотерапии и в духовных практиках, говорит о том, что зеркальные нейроны работают, когда ребенок еще находится в утробе матери.

Благодаря зеркальным нейронам человек в очень раннем возрасте усваивает проявления разных эмоций: маленький ребенок, еще не умеющий говорить, тем не менее копирует выражения лиц тех, кто его окружает. И в дальнейшем он улыбается, когда ему улыбается мама, хмурится, когда она чем-то недовольна, морщит нос так же, как мама, когда она видит что-то неприятное. Действия зеркальных нейронов до сих пор не изучены до конца. Так, точно неизвестно, умеем ли мы отражать чужие эмоции и чувства от рождения или учимся этому в младенческом возрасте – примерно так же, как учимся говорить… Но опыт накопленный в разных направлениях современной психотерапии и в духовных практиках говорит о том, что зеркальные нейроны работают, когда ребенок еще находится в утробе матери.

По одной из современных версий, некоторые расстройства (такие как психопатия или аутизм) вызываются недоразвитием зеркальных нейронов. В 2016 году были открыты сверхзеркальные нейроны, которые отвечают за торможение зеркальных нейронов, чтобы мы не все время, как обезьяны, отражали и воспроизводили окружающее нас, но и могли выбирать, чему мы будем подражать, а чему нет. Кстати, именно благодаря работе сверхзеркальных нейронов расстановки не происходят повсеместно и спонтанно.

Зеркальные нейроны связаны со всеми каналами нашего восприятия: аудиальным (речь и звук), визуальным (зрение и зрительные образы), кинестетическим (ощущения), обонятельным, вкусовым. В расстановках мы используем визуальный, аудиальный и кинестетический каналы. Работа зеркальных нейронов позволяет нам принимать на себя (отражать) и описывать роли и сценарии других людей, их чувства, ощущения, мысли, желания, реакции, импульсы.

То есть именно зеркальные нейроны позволяют нам соединять наше личное бессознательное с коллективным бессознательным: бессознательным семьи, народа, этноса. Но есть еще один важный феномен работы мозга, используемый в расстановках – это ассоциативное мышление. Как раз оно является мостиком и одновременно фильтром между личным сознанием человека и его долговременной памятью, тем самым «облачным» хранилищем информации, которое мы с вами обсуждали совсем недавно. Именно благодаря ему в процессе расстановки из этого самого бессознательного выплывают ответы на поставленные вопросы.

Поясню, как это работает. Например, когда я говорю «моя мама», мои нейроны связываются с той областью памяти, с той частью моего бессознательного, в которой хранятся все связанные с мамой образы. Конечно, образы мамы могут находиться не только в бессознательном, большую их часть мы восстанавливаем без особого труда, так как они лежат очень близко. Если же мне нужно соединиться с опытом предков, который хранится в родовом или коллективном бессознательном, взаимодействовать с образом человека, которого я не мог при его жизни увидеть лично, то в таком случае опять помогают зеркальные нейроны, но немного иначе. Ведь мы, будучи детьми, активно общаемся со своими родителями, бабушками и дедушками. Они могут рассказывать нам истории уже про своих родителей, бабушек и дедушек. И тогда информация и образы наших далеких предков как бы отражаются в нашу память через их память. Это похоже на работу перископа, в котором есть два зеркала. Первое зеркало – это зеркальные нейроны и память наших бабушек и дедушек, где отражены образы их предков, а второе зеркало – это наши собственные зеркальные нейроны и память. Эти образы предков обычно находятся вне области нашей личной или «прижизненной» памяти. Кстати, именно поэтому родовая система обычно включает в себя семь поколений, так как в детстве мы обычно застаем бабушек и дедушек, а иногда прабабушек и прадедушек, и они в свою очередь тоже застают своих бабушек и дедушек, а иногда прабабушек и прадедушек. Это обычно шесть, семь, максимум восемь поколений.

Когда клиент ищет заместителя на какую-то важную для него роль, его нейронные связи резко активизируются. Когда мы вспоминаем маму (папу, дедушку, бабушку), их образы из нашей памяти попадают в подсознание и частично в сознание и автоматически переносятся на тело. Оно в этот момент отражает образ того, кого мы хотим выбрать на определенную нами роль. И данный образ мы и смещаем на заместителя. Происходит это, когда клиент берет заместителя за руки и обращается к нему. Да, в этот момент мы не видим, как именно образ переходит из рук в руки. Но переход совершается благодаря работе зеркальных нейронов заместителя – и таким образом заместитель получает возможность говорить в роли того человека, которого он представляет. Кстати, эта техника хорошо известна во многих духовных практиках под обобщенным названием «прямая передача», когда информация (знание) передается от учителя к ученику преимущественно минуя сознание.

Когда образы смещены на заместителей, клиент начнет расставлять заместителей в пространстве и создавать многомерное изображение проблемы, которую нужно решить. Представляете, какое впечатляющее зрелище – содержимое собственного бессознательного в исполнении нескольких человек?

Этот процесс называется еще экстернализацией (от лат. «externus» – «внешний»), то есть мы выносим образы из бессознательного во внешнее пространство. Как вы уже, наверное, догадались, образы, связанные с одним и тем же человеком, могут при необходимости исполнять несколько заместителей. Например, «моя мама как мама по отношению ко мне», «моя мама как жена в отношениях со своим мужем, моим отцом», «моя мама как дочь своих родителей».

Когда мы говорим клиенту: «Выбери заместителя своей мамы», – он вспоминает ее и те отношения с нею, которые для него актуальны. Что это значит? Конечно, в голове человека сидит некий общий образ его матери: как она выглядит, как она одевается, какой у нее голос, каковы ее вкусы и предпочтения. Но если для нашей расстановки важен какой-то определенный аспект отношений клиента с мамой, ему нужно вспомнить те черты и те особенности, которые необходимы именно в этом контексте. Например, нам важно исследовать не те моменты в биографии клиента, где у него были хорошие отношения с мамой, а те ситуации, где отношения стали проблемными. И в его памяти всплывет именно тот образ мамы, который связан с проблемой. Условно говоря, в этом образе мама не будет кормить его сдобными булочками и поить чаем – она проявит себя так, как всегда вела себя в ссоре. И благодаря системе зеркальных нейронов этот негативный образ, который нам нужно расставить и разложить по полочкам, выводится из памяти клиента. Выводится, скажем так, на поверхность его тела, и там его воспринимает заместитель.

Клиент смещает образ, когда выбирает заместителя для мамы и просит: «Побудь, пожалуйста, моей мамой». Соприкасаются руки – происходит зрительный, аудиальный и, самое главное, телесный контакт. Образ мамы воспринимается заместителем – и он начинает физически и душевно ощущать состояние матери клиента. Причем настолько явно, что в большинстве случаев у заместителей проявляются даже чисто физические приметы человека, роль которого он исполняет. Мне довелось видеть, как однажды заместитель отца клиента начал передвигаться по комнате, сильно хромая. Всех это сильно удивило, ведь перед расстановкой его ноги были совершенно здоровы! Но как выяснилось потом, у мужчины, роль которого он играл, несколько лет назад был тяжелый перелом ноги, и с тех пор его походка стала именно такой.

Для успешного процесса в самом начале расстановки нужно понять масштабы проблемы. Например, клиент желает разобраться в глубинных причинах своих ссор с родителями. И в начале работы я стараюсь подвести клиента к тому, чтобы он определил, какую часть жизни занимает у него этот самый проблемный образ. Конечно, это достаточно условные цифры: например, в жизни человека, по его собственным ощущениям, проблема в отношениях с родителями занимает тридцать процентов времени, или пятьдесят процентов, или один процент. Вы наверняка видели (хорошо, если только в фильмах на медицинскую тематику) сцену, когда врач просит пациента определить, насколько сильную боль он испытывает – например, по шкале от одного до десяти. Вот и мы просим сделать примерно то же самое, чтобы определить значимость проблемы в жизни клиента.

Кстати, это очень хороший прием, который можно использовать в повседневной жизни, чтобы разобраться в себе, в ситуации и наметить план действий. Задайте себе вопросы: «Какой примерно процент моей жизни занимает эта проблема? На каком месте среди всех моих дел она стоит? С чего мне начать? Есть ли какие-то более важные дела или…»

Также в начале расстановки мы определяем: какая примерно часть проблемы связана с конкретной фигурой? Например, значимое место занимает образ матери клиента. Но только ли с ней связана проблемная информация? Какое значение имеют другие фигуры? Какая примерно часть проблемной ситуации связана с ними?

Когда клиент фокусируется на проблемном образе, терапевт-расстановщик предлагает ему расставить образ проблемы. И клиент расставляет выбранных заместителей в определенном порядке – так, как он их воспринимает. Насколько близко к нему самому (к его заместителю) стоит фигура, с которой связан проблемный образ? Куда обращены взгляды этих фигур? Как она связана с другими, если они есть в расстановке? Клиент обычно кладет руки на плечи заместителя и, направляя его, проходит вместе с ним несколько шагов до предназначенного ему места. Так закрепляется будущая роль, более крепкими и явными становятся связи в системе. Вы ведь помните, что расстановка – это система и ничего случайного в ней быть не должно?

После того как образ ситуации в целом расставлен, мы обычно ждем некоторое время – 20–30 секунд. Это нужно для того, чтобы проявились и успели почувствоваться связи между людьми. И вскоре расставленные клиентом фигуры уже получают информацию из семейного, родового и коллективного бессознательного и могут описывать свои ощущения, войдя в роль. Процесс начинается!

Кстати, а начинается ли он именно в этот момент? Мне иногда задают вопросы такого плана: «Когда именно начинается процесс расстановки? Когда выбираются заместители? Или когда они начинают рассказывать, что они чувствуют? Или в какой-то другой момент?»

Мне кажется, что все же правильнее акцентировать внимание не на ходе расстановки как таковом, а на положительных изменениях, которые начинаются в жизни клиента. Расстановка – вспомогательный процесс, несмотря на ее действенность. Я бы сказал, что процесс расстановки начинается в тот момент, когда клиент осознает у себя какую-то проблему и решает над ней работать.

Прежде чем мы продолжим погружение, я отвечу еще на несколько вопросов, которые мне, как специалисту, задают очень часто.