Метаморфозы расстановок по Хеллингеру

В свой первый приезд в Россию Гунтхард Вебер привез мне книгу Берта Хеллингера «Порядки любви». Как выяснилось, Хеллингер тоже собирался к нам, но Вебер с моей помощью его опередил – и как сказал мне Гунтхард, Берт был бы очень рад, если бы к его приезду «Порядки любви» издали на русском языке.

Времени оставалось мало, но в итоге все сложилось удачно: мы забирали отпечатанный тираж из типографии утром того самого дня, когда Берт приехал в Москву. Он проводил семинар в зале гостиницы «Салют». Я приехал на него в качестве почетного гостя, со стопками книг.

Передо мной и моими коллегами стояла серьезная проблема: в России тогда практически не было хороших книг по системной семейной терапии, а конкретно по расстановкам – тем более.

Именно во время этого семинара в сентябре 2001 года я познакомился с Бертом Хеллингером, он поблагодарил меня за перевод и издание его книги. Впоследствии мы довольно близко общались на протяжении многих лет. Я издал десять его книг, на своих семинарах в России он обычно представлял меня как своего друга и издателя.

Наши семинары и встречи становились все более популярны, и их посещало все больше людей. В 2003 году я защитил кандидатскую диссертацию на тему семейных расстановок.

Что же касается наших взаимоотношений с Бертом Хеллингером, то к концу 2000-х годов они сошли на нет. Да и в самой системе расстановочного движения произошло то, что можно назвать расколом, – во многом благодаря самому Хеллингеру. Мне не хотелось бы, чтобы эту книгу воспринимали как попытку обвинить в чем-либо отца-основателя метода, тем более что совсем недавно – осенью 2019 года – Берт Хеллингер скончался. К тому же в ряде своих статей я уже довольно подробно рассказывал о причинах своей неприязни. Ограничусь лишь несколькими штрихами.

Моя дружба с Хеллингером начиналась тогда, когда он позиционировал себя исключительно как психотерапевт и ставил семейные расстановки на службу тем, кто в этом нуждается. Самые известные и самые популярные его книги – в том числе изданные на русском языке – достойно отражают все положительные качества, которые отличали Хеллингера-психотерапевта: это глубина, вдумчивость, высокий культурный уровень, постоянное желание улучшить то, что уже сделано. Но во второй половине 2000-х годов Хеллингер начал именовать себя «философом», а в его теоретических изысканиях и его практической деятельности появились очень тревожные моменты. Он становился все более авторитарен, все чаще высказывал симпатии к тоталитарным государственным режимам. Продвигая свои новые разработки, которые он именовал движениями духа или новыми семейными расстановками, Хеллингер подчеркивал, что вся предыдущая его деятельность нуждается в пересмотре. Созданные им организации «Hellinger Siencia» («Наука Хеллингера») и «Hellinger Sсhuelle» («Школа Хеллингера») стали все больше напоминать центры поклонения непогрешимому гуру. Многие видели причины этого в негативном влиянии второй жены Хеллингера – Софии. Но мне кажется, что дело не только в ней…

С течением времени Берт Хеллингер начал защищать идеи, которые большинство бывших его учеников и сторонников – и я в том числе – оценили как крайне опасные. Например, центром его «прикладной философии» стала следующая идея: «Нет различия между добром и злом, за всем стоит Дух (все идет от Духа (Бога))». На мой взгляд, тезис крайне деструктивный и оправдывающий в конечном счете любое насилие – особенно если оно прикрывается какой-то высокой идеей.

Вот такая история. Подчеркну: я никогда не стремился умалить заслуги Хеллингера перед психотерапевтическим сообществом и никогда не буду этого делать. Но все же, на мой взгляд, для человека, посвятившего себя помощи другим людям, ответственность за свои слова и поступки важна, как ничто другое.

Смещаем акцент: От проблемы – к поискам выхода

Прежде чем подробно знакомить вас с методом клиент-центрированных расстановок, который практикую я сам, вернусь ненадолго в 1997 год, в мюнхенский Институт интегративной семейной терапии.

В то время я там также изучал такое направление, как «краткосрочная семейная терапия», «Solution Focused Brief Therapy» (SFBT»), авторами которой были американский психотерапевт Стив де Шазер и его супруга и коллега Инзу Ким Берг.

Об этом подходе в психотерапии стоит сказать подробнее, потому что позднее он оказал огромное влияние и на семейные расстановки, и на те самые клиент-центрированные расстановки, к которым я пришел впоследствии. Его относят к подходам, ориентированным на решение. Что это значит? Разве не все психотерапевтические методики ставят своей целью нахождение решения? В определенном смысле это так. Но заслуга Стива де Шазера и Инзу Ким Берг в том, что они сместили фокус психотерапевтического исследования с проблемы и ее причин на цели, которых необходимо достичь, а также на ресурсы, которые для этого нужно использовать. И это был принципиально новый подход в психотерапии.

Попробую объяснить подробнее. На протяжении многих лет в психотерапии господствовала следующая схема: у меня есть проблема – и мы занимаемся ею. Решение же при этом откладывается на время, пока мы пляшем вокруг проблемы как таковой. Но при этом возможное решение может быть очень слабо связано с этой самой проблемой!

Например: у некоего человека (назовем его Василием) есть проблема в отношениях с женой. Но Василий подсознательно ждет от женщин (и от жены в первую очередь) такого же отношения, которое он когда-то получал от своей мамы. Но они ему такое отношение не предоставляют – по разным причинам: не могут, не хотят, не понимают. Да и в принципе отношения «муж – жена» – это не то же самое, что «мать – сын». Понятно, что истоки проблемы нужно искать, наверное, в истории отношений Василия с его мамой или в целом в истории его семьи (вот бы развернулся здесь Зигмунд Фрейд!). Но в то же время оптимальным решением для Василия на данный момент будут не бесконечные копания в прошлом, а попытки принять любовь своей жены, ее отношение к нему в том виде, в каком оно есть. Без попыток бессознательно поставить жену на место мамы, какие бы замечательные отношения с нею у Василия ни были.

Еще один простой пример: скажем, с вами произошло какое-то неприятное событие. Ну, допустим, вы совершили какое-то упущение на работе и вас за это отчитали перед всем коллективом. Вдвойне неприятно, если это было незаслуженно – предположим, на вас свалили чью-то вину. И вот вечером вы ворочаетесь в постели и час за часом перебираете в голове мысли «Почему же я не сказал вот это…», или «Почему же я не ответил Петру Сергеевичу вот такой вот остроумной фразой…», или «Почему же со мной обошлись так несправедливо», или «Почему же я не сказал, что это поставщики виноваты…» Это – стопроцентная ориентация на проблему. А вот если вы начинаете думать «Что сделать, чтобы исправить ошибку?», «Как поступить, чтобы эта ситуация не отразилась на моей карьере?» – это уже ориентация на результат.

Таким образом, согласно теории Стива де Шазера и Инзу Ким Берг, если у меня (или у Василия, или у Петра, или у тети Маши) есть определенная проблема, то для того чтобы ее решить, вовсе не обязательно долго разбираться с ней самой. Нужно четко сформулировать для себя цель, определить желаемый результат и двигаться к нему.

Суть этой теории часто иллюстрируют следующей метафорой: человека, у которого есть проблема, представляют запертым в закрытой на замок комнате. За окном этой комнаты идет нормальная, желаемая этим человеком жизнь, но он не может туда попасть – дверь закрыта. Проблема состоит в том, что есть дверь и эта дверь закрыта на замок. Классическая психотерапия предлагает клиенту работать с проблемой, то есть ориентирует клиента на то, чтобы он изучал замок: его структуру, его устройство, историю того, как этот замок появился в этой двери, кто его туда поставил, как совершенствовался механизм замка.

А суть терапии, ориентированной на решение, заключается в том, что решение проблемы – не в замке. Оно в том, чтобы найти правильный ключ к этому замку. Ведь замок как система устроен так, что к нему всегда существует ключ. И всегда легче найти или подобрать ключ, чем сидеть и разбираться со структурой замка.

В рамках терапии, ориентированной на решение, мы, работая с клиентом, не занимаемся устройством замка, а ищем ключ. Образно говоря, мы настраиваем клиента следующим образом: «Где может находиться этот ключ?», «Кто его унес?», «Кто может помочь мне открыть запертую дверь в этой комнате?»

Много лет подряд путь психотерапевта представлялся лишь в виде путешествия в прошлое с целью докопаться до ядра проблемы в попытке изменить то положение вещей, которое не устраивает клиента (пациента). Это – ориентация на проблему. И в итоге получалось, что процесс терапии (например, психоаналитический процесс) затягивался на много месяцев или даже лет. А некоторых клиентов психоаналитики даже передают по наследству своим детям, тоже психоаналитикам. Несмотря на то что докопаться до сути проблемы – значит наполовину решить ее.

Краткосрочная терапия не делает акцента на том, что «мне нужно исследовать, откуда появилась проблема у меня, у моего отца или у моей бабушки». Да, мы признаем, что проблема есть. Мы признаем, что есть определенного рода модель, но не начинаем бесконечных раскопок в прошлом, а задаемся вопросами: «А почему я к этой модели привязан? Что я хочу получить вместо этой модели? Чем я хочу заменить, например, модель моего отца, которая для меня явно деструктивна?»

И тогда меняется суть психотерапии. Мы не тратим много времени на раскопки в прошлом, мы просто констатируем, что у нас есть проблема, и ищем пути ее решения.

Конечно же, я не хочу сказать, что подход, ориентированный на решение, требует вообще отказаться от причинно-следственной связи и не разбираться в прошлом клиента (пациента), истории его семьи, его биографии. Все это нужно и используется по-прежнему. Меняются акценты и фокус – и это сильно экономит время и силы. Краткосрочная терапия – терапия, ориентированная на решение, – разработанная американскими психотерапевтами в 1980–1990-х годах, стала принципиально новым, свежим подходом. Впоследствии при создании метода клиент-центрированных расстановок я во многом ориентировался именно на нее.