Расстановки по Хеллингеру: Род, иерархия, порядки любви

Воспитанник католического интерната, сын очень набожных родителей, в юности немец Антон (Берт) Хеллингер был призван в войска вермахта. В конце Второй мировой войны попал в плен, провел некоторое время в лагере. Получив свободу, окончил Вюрцбургский университет (изучал он там философию и теологию), принял сан священника и заявил о полном разочаровании политической деятельностью германского государства. Он был учителем и проповедником, более полутора десятков лет проработал в школах Южной Африки. По утверждению самого Хеллингера, все это время не ослабевала его любовь к философии (особенно к такому ее разделу, как феноменология, изучавшему сознание и чистый опыт). В итоге он оставил работу священника и преподавателя и поступил на курс Венской ассоциации психоанализа. А дальше, как говорится, пошло-поехало: Хеллингер изучал, помимо классического психоанализа, терапию первичного крика Артура Янова, гипнотерапию Милтона Эриксона, методику Эрика Берна, семейную скульптуру Вирджинии Сатир… И в итоге остановился на групповой психотерапии и начал работать как психотерапевт с терапией первичного крика по Янову. Сеансы проводил в подвальной комнате в Гейдельберге, которая была обита мягкой красной тканью, чтобы это вызывало у пациента ассоциации с нахождением в утробе матери. Уточню, в чем заключалась методика Янова: он погружал пациента, изолированного от окружающего мира, в его болезненные воспоминания. Это часто вызывало плач, крик, даже агрессию. Но все эти явления считались первым шагом к полному осознанию проблемы – а следовательно, к исцелению.

Но методами Янова Хеллингер не ограничился.

Какие способы он использовал в первые годы своей психотерапевтической практики? В основном это были приемы, разработанные Вирджинией Сатир, Теа Шёнфельдер и многими другими представителями системной семейной психотерапии. Первые его опыты относятся еще к 1970-м годам, причем Хеллингер сам признает: то, что позднее стало известно у нас в России под названием «расстановки», он, собственно, не изобретал – он лишь придал методу законченную форму и доработал его, обогатив духовным христианским опытом. Вполне, впрочем, понятным у профессионального священника.

А кто же тогда является первооткрывателем?

В первое время деятельность Хеллингера протекала в рамках вполне привычной семейной системной терапии. На его родном языке она называлась «Familie Aufstellung» – у этого словосочетания множество переводов, один из них – «семейная расстановка». Чуть позже я поясню, как этот перевод укоренился на нашей русской почве.

Основателем метода классических семейных расстановок часто называют Берта Хеллингера. Хотя на самом деле Хеллингер учился у Теа Шёнфельдер. Но в любом случае его вклад в развитие методики расстановок и в ее популяризацию поистине огромен.

Как сам Хеллингер признается в своих книгах, метод, который он потом доработал и который стал впоследствии основой «расстановок по Хеллингеру», впервые продемонстрировали ему немецкий психотерапевт Теа Шёнфельдер и пара английских психотерапевтов Рут Макклендон и Лесли (Лес) Кадис. Они занимались семейной терапией и время от времени приглашали Хеллингера на свои семинары. Как писал сам Берт, «в первое время переживание было, а вот понимание отсутствовало». Он снова обратился к работам Эриксона, Берна, Янова, Бузормени-Надя… И в один прекрасный момент осознал: сценарий, по которому мы живем, уже был «проигран» кем-то из наших предков. Невозможно прожить только свою собственную жизнь – на нас всегда будут оказывать влияние дела, поступки и судьбы других представителей нашего рода. Конечно, на Хеллингера оказывало несомненное влияние его священническое прошлое. Такие понятия, как «вера», «дух», «расплата», «грех», которые многие психотерапевты посчитали бы ненаучными, для него не были пустым звуком. И, взяв за основу множество созданных до него методов и направлений психотерапии, Берт Хеллингер по-своему их переработал.

Верный своим идеалам, он старался совместить в своей деятельности философию, психологию и частично религию.

По мнению Берта Хеллингера, главным объектом изучения в психотерапии должны стать родовые взаимоотношения. Семья, род – это система, которая действует и живет по определенным законам. Существует несколько вариантов перевода названия этих законов, наиболее популярна версия «порядки любви». Все поколения, по Хеллингеру, тесно связаны друг с другом. Если какой-то из представителей рода нарушает порядки любви, это немедленно влечет за собой последствия: болезни, ссоры, насилие. Причем нарушение может аукнуться не только тому, кто его, собственно, совершил, но и его наследникам, даже через несколько поколений. Что-то знакомое, правда? Что ж, как уже было сказано, Хеллингер обобщил и творчески переработал многое из тех идей своих учителей, с какими был согласен.

Двигаемся дальше. Как решить проблемы, если благодаря нашим предкам (ближним ли, дальним ли) они у нас есть? Мы не всегда осознаем их причины. Нужно, утверждал Хеллингер, обратиться к подсознанию при помощи специальных методик и получить там ответы. А заодно разработать план исправления ситуации.

Кто является членами нашей расширенной семейной системы? В первую очередь важны:

• Отец и мать (родители).

• Тети и дяди (братья и сестры родителей).

• Наши братья и сестры, включая умерших в детстве и нерожденных (результат выкидыша или аборта).

• Дедушки и бабушки с обеих сторон.

• Приемные родители, сводные сестры и братья.

• Мужья и жены.

• Дети, приемные дети.

• Те, кто вошел в семейную систему и сильно нарушил баланс. Например, забрал что-то важное у семьи (как агрессор) или отдал ей что-то важное (как благодетель). Так, убийца, уничтоживший одного из членов семьи, будет по отношению к ней агрессором. Человек, спасший кого-то из членов семьи (например, вытащил из воды тонувшего или накормил голодающего) превращается в благодетеля. Это так называемые судьбоносные связи. В этих судьбоносных связях действуют вызванные как агрессором, так и благодетелем чувства и эмоции, которые оказывают влияние и на ту семью, в которую они вошли, и на их собственную. А иногда и на посторонних людей: скажем, человек, поселившийся в квартире, где произошел акт насилия, скорее всего будет плохо себя чувствовать, страдать от каких-то психологических, а возможно, и физиологических расстройств. Но если разобраться в прошлом, узнать причины негатива, то проблему можно убрать.

Если кто-то получил что-то незаконным, насильственным путем – скорее всего расплачиваться будет не только он сам, но и его потомки.

Вот самый простой пример, который иллюстрирует этот тезис. Наверняка каждый из вас может назвать пару-тройку случаев, когда, скажем, в семье интеллигентных академиков вырастал ребенок, от которого «выли» воспитатели в детском саду, учителя в школе… а потом наступала очередь полиции. Откуда у ребенка из приличной семьи такие склонности? Возможно, из прошлых поколений. И при изучении психологических проблем человека нужно рассматривать не только его ближайшее окружение и поведение отца, матери и других близких родственников, но учитывать также опыт более отдаленных предков. Именно он иногда преломляется в жизни, характере, судьбе потомков самым неожиданным образом. То есть в данном случае поведение ребенка может объясняться вовсе не плохим воспитанием и не скрытой агрессией матери или отца (как в примерах из предыдущих разделов), а негативной наследственностью поколений или ролями и сценариями, прожитыми кем-то из предков и хранящимися в бессознательном рода.

Не правда ли, можно провести много интересных параллелей? Вспомните разнообразные представления о сглазе и проклятиях, существующие у разных народов, различные шаманские приемы для общения с представителями разных поколений… Хеллингер, как, впрочем, и многие его предшественники и наследники, облек в форму психотерапевтической теории множество известных задолго до него религиозных и культурных явлений.

Многие феномены Берт Хеллингер объяснял действием бессознательного, в том числе и те программы, которые порой оказывают решающее влияние на человека. Например, почему в одной семье все женщины на протяжении нескольких поколений разводятся на первый-второй год после свадьбы и растят детей в одиночестве? Или почему в другой семье несколько поколений мужчин пьют горькую? По мнению Хеллингера, здесь влияет инструмент бессознательного, который он именовал слепой любовью (у уже известного вам Бузормени-Надя к этому наиболее близко понятие лояльности). То есть, например, если отец пьет, его сын, наблюдая за ним, прекрасно понимает, как это плохо, некрасиво, опасно. Но в то же время он любит своего отца (хотя правильнее говорить, что он связан с бессознательным своего отца). И из солидарности или из-за того, что он связан через своего папу не только с его ролью отца, но и с ролью алкоголика, сын может начать бессознательно повторять его судьбу. При том что отцовский пример, казалось бы, должен стать для него надежным предостережением! Но пример мы видим перед собой, во внешнем мире, а роль, в данном примере – алкоголика, активизируется внутри нас.

Или, скажем, мать, прожив в браке один-два года, разводится, оставшись с маленьким ребенком на руках. А в итоге ее любимая дочь начинает повторять сценарий матери – из соображений слепой любви, из-за программы лояльности, понимая при этом, что жизнь ее будет сложной. Но бессознательное оказывается сильнее доводов рассудка.

Так что же делать? Разбираться. Решать эти проблемы, искать их корни и «перепрограммировать» бессознательное человека.

К числу важных элементов системы порядков любви относился также закон иерархии. Согласно ему члены системы (в данном случае семьи), которые появились в ней раньше, имеют преимущество перед теми, кто присоединился позже. То есть в родовой иерархии родители стоят выше детей, а старший брат – выше младшего. Муж выше жены, если она пришла в его род. В данном случае «выше» – это не оценочное слово, оно означает лишь место в системе. Нарушения закона иерархии – например, если дети пытаются руководить родителями – также приводят к тяжелым последствиям. Ничего хорошего нет в том, если родители пытаются помешать взрослым детям начать самостоятельную жизнь или если дети пытаются решать судьбу еще вполне дееспособных родителей – это тоже нарушение родовой иерархии.

Так называемое исключение, когда кого-то из членов рода за грехи – истинные или мнимые – исключают из семьи и не вспоминают о нем, также может привести к тяжелым последствиям. Член рода (более корректнее сказать – его «наследство», его роли, модели поведения, сценарии, судьба и т. д.) должен быть возвращен в него, а его ошибки и неверные поступки по возможности проработаны и сглажены. Пусть даже делается это уже после смерти исключенного – разработанный метод дает такую возможность.

И наконец, Хеллингер считал правильной и оправданной версию, высказанную Бузормени-Надем относительно гармонии, баланса благодеяний между разными поколениями.

Таким образом, можно утверждать, что система Хеллингера, первоначально создававшаяся исключительно как метод психотерапии, взяла за основу следующие уже рассмотренные нами системы (назову только самые известные):

• сценарии Эрика Берна;

• семейную скульптуру Вирджинии Сатир;

• теории групповой терапии Курта Левина;

• идеи лояльности и долга Ивана Бузормени-Надя;

• гипнотерапию Милтона Эриксона;

• метод первичного крика Артура Янова;

• школы системной семейной терапии (Миланскую, Гейдельбергскую, Милуокскую);

• а также многочисленные религиозные, мифологические и другие мотивы…