52
Комната Джейн Остер оказалась незапертой, и Кларк толкнул дверь, поскольку на стук никто не отзывался.
Джейн лежала на широкой кровати и тяжело дышала. Ее глаза были прикрыты, казалось, что она спит. Однако, едва Кларк подошел ближе, она спросила:
– Решил проверить, не отбросила ли я ноги, Билл?
– Честно говоря, не ожидал застать тебя в таком состоянии.
– Немножко не повезло, – усмехнулась Джейн и облизала языком запекшиеся губы.
– Дать воды? – спросил Эдди.
– А который час? Там на столе мои часы.
– Половина четвертого.
– Тогда пить мне еще рано. Нужно подождать хотя бы минут пятнадцать.
– А что случилось? Может, позвать доктора?
– Не нужно, Билл. – Джейн пошевелилась, и Кларк заметил, что вся ее одежда насквозь пропитана потом. – Скоро мне станет лучше… – Мисс Остер набрала в легкие побольше воздуха и неожиданно крикнула: – Мотя! Закрой дверь, ты нам больше не нужен!
– Извините, мадам, – пробубнил Мотя после небольшой паузы и прикрыл дверь.
– Ну очень любопытный, – усмехнулась Остер. – Садись, Билл, не стесняйся. Или ты куда-то спешишь?
– Да нет, я только что вернулся. Следуя твоему совету, ходил покупать одежду.
Кларк пододвинул стул и сел возле Джейн, которая снова как будто задремала. Однако спустя пару минут она открыла глаза.
– Сил нет больше терпеть, дай мне воды – там, в холодильнике. Теперь уже можно, теперь точно не помру.
Кларк выполнил просьбу и подал ей трехлитровый пластиковый баллон.
С первого раза Джейн Остер отпила половину и только после этого сумела сесть на кровати, отдуваясь, словно выплывший на берег тюлень.
– Так что с тобой произошло?
– Да все эти зинзиверы, будь они неладны. Второй раз на них напарываюсь.
– Кто такие зинзиверы?
– Наемники этого нечадолюбивого ублюдка, за которым я охочусь. Второй раз приезжаю на Арафат и все никак не могу его прищучить. Окружил себя охраной, гад, – не подступиться.
– А что за человек?
– Адольф Кочма. Не слышал?
– Нет.
– Большая сволочь и опасность чует издалека. У него тут целый дворец с наложницами, садами, бассейнами. Подкармливает местные племена, ну они его и охраняют.
– Куда тебя ранили? – спросил Кларк, невольно оглядывая мощную стать Джейн.
– Да если бы ранили. – Мисс Остер махнула рукой. – У этих зинзиверов мечи заговоренные. Ты с ними даже сразиться не можешь – свел клинки, и все, как обухом по голове.
– Так это ж мистика какая-то.
– Не знаю, называй как хочешь, только я, дура, попалась на это второй раз.
– Ну и что теперь делать будешь?
Остер пожала плечами. Затем еще попила воды, отставила бутыль в сторону и как-то странно посмотрела на Кларка.
– Ты чего? – спросил тот.
– Да вот мысль одна пришла в голову.
– Какая мысль?
– Ты сейчас в отпуске?
– То есть? – не понял Кларк.
– Ну, ты не на задании каком-нибудь служебном?
– Ах, вот ты о чем. Нет, сейчас я не на службе. Можно сказать, в отпуске за свой счет.
– Вот и хорошо, Билл. Тогда я предлагаю тебе стать моим компаньоном. Временно.
– Ты хочешь, чтобы я ловил этих самых алиментщиков? – спросил Кларк и, не сдержавшись, засмеялся. Сама эта идея показалась ему несерьезной.
Остер помолчала, допила воду и отбросила в сторону пустую бутыль.
– Послушай меня, Билл. Внимательно послушай. Адольф Кочма очень богатый человек, он долгое время был высокопоставленным политиком и качал деньги в свои бездонные карманы. По оценке агентства «Джоунс мониторинг», его состояние составляет пятьдесят миллиардов кредитов. Усекаешь сумму?
– Усекаю, но чужие деньги меня не трогают.
– Согласна, не трогают, пока тебе не светит отломить кусочек от такого пирога. – Остер замолчала, дала возможность Кларку хорошенько осмыслить то, что она сказала. – Мои комиссионные от этого дела составляют один миллион кредитов. На двоих это по пятьсот тысяч за какие-нибудь четыре-пять часов работы.
Кларк ничего не сказал. Он прикидывал свои возможности уйти с планеты Арафат на пять оставшихся тысяч, и получалось, что этих денег надолго не хватит.
Еще можно было позвонить Маргарет, она ссудила бы его необходимой суммой, но подставлять ее Кларк не хотел. К тому же после двух последних телефонных разговоров его место быстро находили враги, и, стало быть, телефон Марго прослушивался. Или… Об этом «или» Кларку не хотелось даже думать.
– И как ты себе это представляешь? – наконец спросил он.
Лицо Остер осветилось довольной улыбкой.
– Посиди здесь, партнер, а я пойду приму душ. Не очень приятно чувствовать себя потной коровой. Потом поговорим.
Мисс Остер поднялась и, тяжело ступая, ушла в ванную комнату, а Кларк оглядел комнату и в отсутствие хозяйки открыл длинный футляр, показавшийся ему интересным.
Внутри оказалось оружие, но не то, которое надеялся увидеть Кларк. Это была не раскладная винтовка и не набор штурмовых пистолетов, а узкий двуручный меч с длинной рукоятью. На безукоризненно отполированном лезвии виднелись две отчетливые черные подпалины. Кларк невольно дотронулся до клинка рукой и удивился – тот был теплый.
Сколько он так просидел, глядя в зеркальную поверхность меча, Кларк не знал. Очнулся он от голоса Остер:
– Я знала, Билл, что тебе захочется посмотреть, что в этом футляре.
– Да. Извини, что без спросу. Это твоя штука?
– «Штука», – усмехнулась Джейн. Мокрые волосы на ее голове стояли торчком, а вместо прежнего балахона мисс Остер надела темно-синюю робу с круглой эмблемой на груди. – Это не «штука», Билл, это «Мистер Мак-Грегор».
– «Мистер Мак-Грегор»? Это название фирмы-изготовителя?
– Нет, Билл, это собственное имя меча, – пояснила Остер и вынула оружие из его бархатного ложа.
Она повела клинком в одну, потом в другую сторону, и Кларк удивился, насколько гармонично смотрелась эта крупная женщина в союзе с «Мистером Мак-Грегором».
– А тебе не кажется, что этот способ ведения войны слишком старомоден? Для гимнастики – я не спорю – тут и сила, и всякая там эстетика, но все же пистолет надежнее.
– Пистолет хорош, когда тебе все ясно, Билл. Вот ты, а вот враги. Но что делать, если ты в полумраке и каждая тень может оказаться последним, что ты успел заметить? Не стрелять же в каждый угол?
– Но можно взять прибор ночного видения, фонарь, осветительную шашку и много еще чего, – возразил Кларк. Ему казалось странным, что Джейн не понимает таких простых вещей.
– Если бы все упиралось в дюжину фонариков, Билл, мой миллион давно бы был у меня в кармане.
– Что, твои дела так плохи, что тебе непременно нужны эти деньги?
– Нет, Билл, еще на борту шаттла я сказала тебе, что мои дела идут хорошо, и я тебе не лгала. Но неужели ты думаешь, что я работаю только за деньги? – Остер сделала короткий взмах мечом и срубила кончик торчавшей из подставки авторучки. – Здесь есть и чисто спортивный интерес, – продолжила она, – каждый раз хочется выволочь из берлоги зверя покрупнее.
– Ну хорошо, а как весь этот подвиг будет выглядеть в деталях?
Остер вернула меч в футляр, закрыла его на все замки и села на тахту:
– В деталях все просто. Мы берем вездеход у Рахматкула – это здешний бизнесмен, делающий деньги на аренде техники. Потом едем в ущелье Калан, это примерно четыре часа езды, а дальше пешком в горы. На самом деле ничего сложного – тропа, натоптанная дикими козами.
– Подожди, я что-то не понимаю, ты же говорила о каком-то дворце, – напомнил Кларк.
– Не спеши, партнер. Сначала мы попадем в катакомбы – там есть такая система подземных ходов, промытых когда-то подземной рекой. Вот по ним-то мы и доберемся до оазиса, где расположен дворец Адольфа.
– Понятно. И именно в этом оазисе нас ждут твои зинзиверы?
– В том-то и дело, что нет. Оазис охраняют обычные качки с автоматами – личная гвардия мистера Кочмы, а зинзиверы прячутся по катакомбам.
– Понятно, – кивнул Эдди. – Значит, оба раза, что ты пыталась добраться до Адольфа, тебя останавливали еще в катакомбах?
– Увы, – развела руками Остер. – Но во второй раз я прошла на полкилометра больше.
– Это, конечно, похвально, – заметил Кларк. – Ответь мне еще на один вопрос: как тебе удалось уйти живой, если, ты говоришь, тебя ранили заговоренным мечом?
– Про то, что меня ранили мечом, я тебе ничего не говорила. Наверное, это выдумал старик Гусман. А на самом деле на меня насели сразу три зинзивера, и я дотронулась мечом до одного из их клинков.
– И упала?
– Ну что ты, нет, конечно. Если бы я упала, они из меня бы набили чучело, есть у них такая веселая забава. Просто когда я иду на опасное дело, то оставляю себе небольшой резерв, чтобы добраться до убежища.
– Что значит резерв? Еду, что ли? – не понял Кларк.
– Нет, не еду, Билл, а силы. Вот я иду и часть усилий от ходьбы складываю отдельно, а когда доходит до драки и я получаю ранение, то тут же высвобождаю резерв и сразу – фью-ить! Смываюсь от преследователей.
«Она меня разыгрывает, – подумал Кларк. – Она держит меня за болвана».
Заметив, напряженное выражение на лице гостя, Остер сказала:
– Ты можешь обдумать все до завтра, Билл. Я тебя не тороплю.
– Хорошо, Джейн, до завтра я все обдумаю.
На этом они распрощались, и Кларк покинул Остер со смешанными чувствами – он и верил ей, и не верил.
В полутемном коридоре он едва не налетел на кого-то, кто неподвижно стоял в полумраке.
Кларк хотел обойти незнакомца, но тот неожиданно сказал:
– Кажется, мы с вами еще незнакомы.
– Да, незнакомы, – согласился Кларк и остановился.
– Вам очень идет местный наряд.
– Спасибо, – поблагодарил Кларк.
Он уже догадался, с кем разговаривает. Это была мадам Садальская.
– Собираетесь в дорогу, мистер Кларк?
Эдди как огнем ожгло – эта старая карга произнесла его настоящую фамилию! Отступив на шаг, он выхватил свой пистолет, готовясь пристрелить любого, кто посягнет на его безопасность.
– Не волнуйтесь, Эдвард, я никому вас не выдам, – пообещала мадам Садальская, но теперь ее голос как-то странно изменился. Кларк готов был поклясться, что последняя фраза была произнесена молодой женщиной. – Не выдам, Эдвард, не бойтесь. – Теперь голос снова принадлежал старухе. – Зайдите ко мне в гости, я познакомлю вас с одной очаровательной особой. И спрячьте свой пистолет, он вам не пригодится.
После этих слов мадам Садальской Кларк почувствовал, что больше не боится. Скучающая одинокая старушка приглашает его в гости, так почему не зайти? Тем более что Франц Гусман считает ее колдуньей. Поговорить с колдуньей – это интересно.
Мадам Садальская толкнула дверь своего номера, и в сумрачный коридор полился приятный золотистый свет. Он исходил от большого светильника в виде статуэтки богини юности и красоты Пионики, державшей в вытянутой руке светящийся шар.
За спиной Кларка захлопнулась дверь, и он обнаружил, что стоит посреди номера мадам Садальской.
– Вижу, что вам у меня нравится, – сказала хозяйка и улыбнулась.
Кларк отметил, что она вовсе не безобразна, а даже очень приятная пожилая женщина. В длинном черном одеянии она выглядела довольно стройной.
– А почему у вас завешены окна? – спросил Кларк.
– Дневной свет разрушает мои сны. А я теперь только ими и живу. – Мадам Садальская посмотрела на своего гостя, и в ее глазах блеснул синий огонь.
– Эдвард, я обещала вам знакомство. Вы помните?
– Да, но я не очень понял…
– Ничего, сейчас поймете. Я выйду, а вы пообщайтесь.
С этими словами мадам Садальская покинула номер, и… Кларк даже не успел спросить, что она имела в виду.
Неожиданно за ширмой, прикрывавшей небольшую нишу, послышался шорох, и под свет золотистого шара вышла обнаженная девушка.
Взглянув на нее, Кларк чуть не упал в обморок от нахлынувших вдруг воспоминаний юности.
Он и не подозревал, что все давно оставшиеся в прошлом переживания могут вернуться вновь и он почувствует их с такой остротой.
Ну конечно, он сразу узнал Дениз Плейдок. Их бурный роман начался на втором курсе колледжа, когда обоим было по двадцать. Несколько безумных ночей любви и долгие дневные ожидания новых встреч.
Затем Дениз неожиданно перевелась в другой город – ей предложили хорошие условия и именную стипендию. Кларк ужасно страдал, особенно от того, что понял: для Дениз он не значил столько, сколько она значила для него. Он не хотел терять свою любовь и надеялся, что расстояние не станет помехой, но жизнь все расставила по местам.
– Дениз, неужели это ты? – хрипло произнес Кларк.
– Конечно, я, любимый, – ответила она и улыбнулась такой знакомой улыбкой.
Дениз подошла ближе, и Эдди обнял ее. Обнял и сразу ощутил такой знакомый свежий запах волос, и тепло гладкой кожи, и трепет своего сердца. Все было именно так, как когда-то, целую вечность тому назад.
– Но как ты сюда попала? Как нашла меня?
– Не нужно об этом, Эдди. Какая разница, если мы вместе. Надеюсь, это приятный сюрприз для тебя?
– О да…
Они страстно поцеловались, а затем легли на кровать.
Столько раз повторявшаяся в тревожных снах Кларка, эта сцена реализовывалась наяву. Как часто он просыпался один и чувствовал мучительную боль оттого, что Дениз осталась в его сне. Счастье оставалось там, а пробуждение не приносило ему ничего, кроме новой горечи и боли.
– Я боюсь проснуться, Дениз. Я боюсь проснуться… – горячо шептал Кларк.
– Не бойся, теперь мы навсегда вместе, – задыхаясь, говорила она.
«Как же она хороша! – восхищался Кларк. – Мне почти сорок, а ей все те же двадцать лет… Все те же двадцать лет…»
Он был так ослеплен светом неожиданно свалившегося на него счастья, что даже это несоответствие не показалось ему странным.
«Я люблю ее всю, каждый сантиметр ее тела, каждый ее вздох и каждое слово! О, как же я ее люблю!» – безумствовал и кипел разум Эдди Кларка.
Он вспомнил, как во время их первой встречи спросил про небольшой шрам на ее плече и Дениз ответила: «Когда мне было восемь лет, я помогала папе готовить мясо на решетке и обожглась…»
Эдди вспомнил, как он умилялся этой воображаемой сцене – восьмилетняя малышка Дениз и ее папа.
Потянувшись к ее плечу, он поцеловал этот маленький шрам и притронулся к нему рукой…
Но никакого шрама не было.
В ту же секунду пружина холодной логики стремительно развернулась в сознании Кларка, и все стало на свои места.
– Ну не смогла я! Не смогла повторить все в точности! – диким голосом заорала мадам Садальская, вскакивая с кровати и размахивая полами черного одеяния.
Дрожа всем телом от ужаса и омерзения, Кларк подхватил свою одежду и бросился вон.
– А зинзиверы боятся лягушек! Они очень боятся лягушек! – прокричала вслед мадам Садальская, и этот голос звучал в его ушах, пока он не захлопнул дверь своего номера…
Кларк проснулся ночью в своей постели и поначалу не мог понять: то ли ему снился кошмарный сон, то ли все происходило на самом деле. Сколько времени он лежал в забытьи, Кларк не знал. Однако, вспомнив про зинзиверов и лягушек, он решил немедленно обсудить это с Джейн.
Вскочив с кровати, Кларк натянул брюки и вышел в коридор.
Вопреки опасениям здесь было довольно светло, и можно было не бояться случайной встречи с мадам Садальской.
Дверь в номер мисс Остер он нашел сразу и толкнул ее, ни секунды не колеблясь.
– Джейн! Джейн! – позвал он. – Зинзиверы боятся лягушек! Они боятся лягушек, Джейн!
Кларк шел по направлению к кровати, намереваясь разбудить мисс Остер и немедленно сообщить ей такую важную новость.
Джейн сидела на постели, подогнув под себя ноги, и в полумраке казалась еще больше, чем была на самом деле. Ее мощные плечи блестели от пота.
Возле ее колен, словно кошка, извивалась молоденькая девушка. Эдди понял, что потревожил эту парочку в самый ответственный момент.
– Ничего не поделаешь, Билл, – словно извиняясь, произнесла Остер глуховатым голосом, – во мне много мужской силы. Иногда я веду себя как женщина, но чаще как мужчина… Зачем ты пришел?
– Я пришел рассказать о лягушках.
– О каких лягушках? – удивилась Остер, и Кларк подумал, что она посчитает его сумасшедшим.
– Зинзиверы боятся лягушек! – выпалил он, чтобы развеять опасения Остер относительно его рассудка.
– Означает ли это, что ты принял окончательное решение?
– Да, я принял решение, – подтвердил Кларк и замолчал, не зная, что еще сказать.
– Я знаю, что у некоторых мужчин принято делиться друг с другом своими подружками, но я все-таки не настоящий мужчина, поэтому не предлагаю тебе Нелу. К тому же мы с ней еще не закончили. Иди спать, Эдди, завтра договорим.
