Глава 21
Танец на костях человечества

Тем временем в наукограде Марвин готовил Стива к погружению в состояние транса, чтобы узнать, контактировал ли он накануне с виртуальным сознанием Ника.

– Стив, в ходе эксперимента мне нужно будет отделить находящуюся в твоей голове информацию, полученную извне, от накопившегося там же многими годами, так сказать, внутреннего мусора образов. Он периодически сбрасывается в подсознание защитными механизмами психики, особенно в период, когда человек сознательно подавляет эмоциональные переживания от происходящей с ним жизненной ситуации и отказывается осмыслять её. Таких ситуаций у тебя в последнее время было немало. Для разделения этих явлений необходимо определить конкретные психологические символы, которые позволили бы, как магнит, притянуть к себе нужную информацию, оставив на дне чаши всё лишнее. Вспомни, что ты видел в том своём сне, чего не мог наблюдать в реальной жизни.

– Пожалуй, это образ Ника. Я никогда не видел этого человека ранее, несмотря на то, что читал его научные работы. Первый раз в своём облике он предстал передо мной во сне.

Марвин сел за ноутбук, нашёл в интернете фотографию Ника и вывел её на печать.

– Это и есть Ник? – спросил он друга.

– Да, очень похож на того человека, с которым я общался во сне, – ответил Стив.

– Тогда приступим. Сейчас я надену тебе на голову прибор, который будет считывать энцефалограмму мозга и подавать на него ультразвуковые волны определённой длины. Они помогут тебе войти в состояние транса. Когда я по синусовой линии увижу, что ты в нужной кондиции, прикажу тебе открыть глаза и посмотреть на изображение Ника. Этот условный знак поможет инициировать те области подсознания, где находится информация о нём. Возможно, видения будут неполными, фрагментарными, но ты сможешь в последующем связать эти отрывки в единую картину. Вокруг тебя стоят несколько видеокамер, кроме того, отдельно записывается звук. Скорее всего, когда ты выйдешь из транса, ты не будешь помнить ничего из того, что видел и слышал в этом состоянии, подобно тому, как человек, пробуждаясь от полноценного сна, не помнит свои сновидения. Но ты сможешь просмотреть и прослушать всё, что ты говорил и как ты это говорил.

Стив одобрительно махнул головой, обречённо лёг на кресло и через несколько минут уже витал в мире призрачных образов собственного подсознания.

Увидев фотографию Ника, которую показал ему друг, учёный сильно напрягся. На его скулах, словно натянутая тетива лука, проступили рельефные мышцы, пальцы сжались в кулаки, а на висках выперли налившиеся кровью багровые сосуды.

– Не молчи, говори, что ты видишь, – промолвил Марвин.

– Я стою возле сидящего за столом Ника. Он включает голографический монитор и показывает мне огромное, невиданное по масштабам, но ещё не до конца достроенное здание. Это тот самый дата-центр, который я наблюдал в Сириусе.

– Что говорит тебе этот человек?

– Он говорит: «Проведённые нами исследования показали, что кремниевые процессоры даже с самыми совершенными написанными ими же программами не в состоянии даже отдалённо приблизиться к тому уровню интеллекта, которым обладает органическая нейронная сеть человеческого мозга. Поэтому мы решили параллельно развивать два направления, а затем соединить их в единую систему. Процессоры на основе кремниевых транзисторов будут, как прежде, использоваться для математических вычислений и решения формальных алгоритмизированных задач. Биологический же процессор станет отвечать за построение многоуровневых творческих и эвристических моделей, разработку нестандартных, оригинальных идей, которые понадобятся нам для покорения вселенной. С помощью сверхинтеллекта органического нейропроцессора мы планируем исследовать, а затем и подчинить себе космический разум»… «Зачем тебе это надо, Ник?» – спрашиваю его я. Он отвечает, что темпы цивилизационного развития Сириуса при высоком уровне научно-технического прогресса таковы, что совсем скоро оно достигнет пика и нам станет тесно на этой планете. Поэтому уже сейчас мы должны позаботиться об экспансии других планет во вселенной. Земля будет лишь опорным пунктом для выхода на межгалактический уровень. «Я знаю, что ты самый лучший специалист в области научных технологий создания органических нейропроцессоров, предлагаю тебе возглавить дата-центр и стать седьмым членом нашего тайного научного сообщества. Оно уже одобрило твою кандидатуру. Сейчас управление городом осуществляется виртуальным пространством, которое контролируется кремниевыми процессорами. В нём обитает и моё сознание. Однако со временем, когда мощности нейропроцессора будет достаточно, мы планируем переключить работу центра управления на твой процессор. Представляешь, какую власть ты приобретёшь тогда?» Я возмущаюсь и говорю Нику: «Ты понимаешь, что для достижения необходимой мощности этого нейропроцессора придётся уничтожить огромное количество людей, если не всё живое человечество»… «Отлично понимаю, – отвечает он, – но разве это такая уж высокая плата за лидерство во вселенной? Человек всё равно настолько несовершенное создание, что обречён на естественное вымирание с развитием научно-технического прогресса. Открою тебе государственную тайну: даже бионойды, которые со временем придут на смену варварам, не станут венцом цивилизационного творения нашего общества. Эти создания, хоть послушны и преданы власти до мозга костей благодаря заложенным в их чипы мотивационным установкам, всё равно обладают определённой свободой воли и вариативностью при принятии решений, что не исключает ошибок и добросовестных заблуждений. Кстати говоря, во многих ситуациях они допускают ошибки не реже варваров. А в делах государственного управления не должно быть ошибок. Но самый главный недостаток бионойдов заключается в том, что они всё равно отчасти состоят из человеческой плоти, поэтому крайне статичны, неуклюжи и слабы. Им на смену придут вот эти новые граждане нашего государства».

Стив замолчал.

– Что ты видишь? – спросил его Марвин.

– На экране я наблюдаю плазменных людей, которые, словно жидкость, стекают на пол, а затем вновь возвращаются вверх, принимая твёрдое состояние и полностью меняя облик своего тела. Ник говорит мне, что эти существа могут принимать любую форму, которая наилучшим образом подходит для решения стоящей перед ними задачи. Они гораздо сильнее и значительно гибче бионойдов и будут летать, плавать, создавать и разрушать объекты, выполнять практически любые команды. У них нет не только чувств, но и собственного интеллекта, как у бионойдов. Они будут полностью управляться из дата-центра, что позволит исключить любые ошибки с их стороны. «А что станет с бионойдами?» – спрашиваю я у Ника. «Они вымрут как устаревшее сословие… так же, как и в своё время переведутся их предшественники. Если рассуждать объективно, то бионойды нужны нам лишь для подавления варваров. Формировать из них народ, который составит основу высокоорганизованного общества, а тем более проводить с ними межгалактическую экспансию, участвуя в космических войнах, – будет просто неразумно и заведомо проигрышно», – отвечает Ник. Я шокирован и возмущён его словами и парирую ему: «Ник, ты же играешь людьми, идёшь на обман населения своей страны. Это как минимум подло». Он смеётся и отвечает мне: «Ты считаешь, что я такой злой и коварный? Нет, я не плохой и не хороший, не злой и не добрый, не подлый и не коварный. В пространстве интеллекта нет места этим моральным категориям. Разум оперирует только логическими понятиями рациональности и целесообразности. Я не испытываю никаких неприязненных чувств к людям, как ты полагаешь. Ничего личного. Просто мы пытаемся достичь поставленных целей наиболее эффективными средствами. Если бы люди были настолько совершенны, как плазменные роботы, которых ты видел, то я бы не задумываясь оставил в Сириусе именно их и не тратил бы силы и средства на создание новых граждан. Пойми, в развитом технократическом обществе не будет места чувствам и эмоциям, останется лишь сухая рациональная стратегия. И если ты станешь одним из нас, то тоже очень скоро забудешь про эти пережитки несовершенной человеческой натуры»… «Извини, Ник, пожалуй, я пока не готов возглавить дата-центр и вынужден отказаться», – сообщаю я ему и собираюсь уходить. Он останавливает меня. «Подумай сам, Стив, – говорит он мне. – Ведь ты же хотел создать этот нейропроцессор. Это была твоя сокровенная мечта. Жалкое правительство людей отвергло её, сочло глупой и неисполнимой. А я признаю её рациональность и даже гениальность, поэтому открываю перед тобой безграничные возможности… давай, Стив, действуй, воплощай свою идею в жизнь, больше нет никаких преград».

Подопытный снова замолчал, из его глаз потекли скупые мужские слёзы.

– Стив, скажи, что ты испытываешь в этот момент? – с ужасом произнёс нейрофизиолог.

– Я не знаю, как описать своё состояние. Это… словно внутри тебя бушует буря эмоций, которая тянет твоё сознание в разные стороны, разрывая его на две равные части. Я испытываю страх, ужас, гнев, неприятие, отторжение и одновременно дикий интерес, сильное притяжение, необузданное желание и приятное предвкушение реализации своей заветной мечты.

– Так ты соглашаешься на его предложение?

Стив молчит.

– Скажи правду. Это очень важно. Для тебя же самого.

– Да, я даю согласие, чёрт меня возьми, – громко кричит Стив, буквально разрываясь на куски от переполняющего его немыслимого напряжения.

– Что происходит дальше?

– Ник провозглашает меня руководителем дата-центра и седьмым почётным членом сообщества «Волькериада». Он просит меня приложить руки к его груди, на которой расположено светящееся облако сенсорного интерфейса, соединяющегося с центральным процессором, который находится у него в голове. Я выполняю просьбу. Мои руки покрываются разноцветными лучами, я чувствую лёгкие покалывания, словно по ним бегают какие-то жуки с острыми, как иголки, лапками. «Что это было?» – спрашиваю я. Ник говорит мне, что он отсканировал моё сознание и биометрические данные и ввёл их в информационную систему города. Когда создание модели строительства Сириуса будет завершено, дата-центр идентифицирует меня по биометрической информации и откроет доступ к функциям управления нейропроцессором. Точнее, им будет управлять моё виртуальное сознание, а моё тело, как и тела всех членов «Волькериады», умрёт, поскольку в Сириусе у руководителей высшего уровня не может быть материальной оболочки. «Установка убить себя уже внедрена в твоё подсознание, – говорит он. – Она запустится сразу же, как завершится построение виртуальной модели города». Его последние слова: «Поздравляю, Стив, совсем скоро у тебя начнётся новая жизнь в облике виртуальной сущности. До встречи в Сириусе!»

Снова наступила мучительная пауза. В этот момент тело Стива достигло предельной степени напряжения. Казалось, что скоро он лопнет – как переполненный воздухом резиновый шар. Обеспокоенный состоянием друга, Марвин решил вывести подопытного из транса. Как он и предполагал, после сеанса Стив ничего не помнил о том, что он видел и слышал во время гипнотического сна, поэтому включил ему запись. Учёный с ужасом прослушал свой диалог с Ником.

– Что можешь сказать о записи? – спросил его Марвин.

– Очень странно. Когда Ник рассказывал о своих планах по уничтожению варваров и бионойдов, постоянно употреблял слово «мы». Можно было бы допустить, что он обращается к себе во множественном числе, поскольку является правящей особой, если бы в других частях разговора он не говорил о себе в единственном числе. Мне кажется, что Ник – не самая высшая инстанция в Сириусе. Над ним есть некие виртуальные силы. Думаю, что именно им принадлежит идея уничтожения человечества. Ник лишь транслирует её вовне. Думаю, что ни один здравомыслящий человек, тем более обладающий чувствами и эмоциями, не смог бы самостоятельно решиться на такой безумный шаг.

– Мне казалось, что в Сириусе не будет места всякого рода конспирологическим теориям, поскольку в идеальном государстве всё должно быть честно и прозрачно.

– Поначалу я тоже думал, что в городе будущего мы наконец увидим то самое справедливое общество, о котором писали утописты всех времён. В нём будут добрые и даже немного наивные правители и счастливые граждане. Однако чем лучше я узнаю Сириус, тем больше он напоминает мне современный миропорядок. Причём город будущего не просто перенял все несовершенства нашего общества, а ещё больше усугубил их. Вот смотри, есть простой народ, который даже не знает, какая судьба ему уготовлена свыше. В Сириусе – это варвары. Далее по иерархии следуют обычные государственные служащие и мелкие политики-марионетки, которые – хоть и близки к простым людям – в действительности ни на что повлиять не могут. Они выполняют функцию проводников воли от власть держащих к народу. Эти люди преданы власти, послушны ей и думают, что тем самым заслужат её снисхождения. Однако после того, как они сделают своё неблагодарное дело, от них избавляются – как от старых ненужных вещей. Это, конечно же, бионойды. Над ними гордо возвышаются авторитетные и влиятельные государственные деятели во главе с правителем. К ним относятся советники правителя, сенаторы, руководители государственных органов и учреждений. Хоть они и на виду у всех – всё равно напрочь отгорожены от народа. Обычный варвар в Сириусе никогда не сможет попасть к ним, не перейдя в вышестоящее сословие. Эта немногочисленная группа людей сообща формирует государственную политику, реализуемую во благо всего общества, зачастую даже не зная и не задумываясь, как живёт основная его часть – народ. Правитель – это венец государственной власти и наивысшая официальная инстанция. В силу этого он пользуется непререкаемым авторитетом среди всех сословий. Однако и над ним есть некие тайные силы, которые фактически и правят миром. Они решают глобальные вопросы развязывания и прекращения мировых войн, определяют судьбу человечества, при этом могут спокойно уничтожить или переродить целые социальные группы людей. Они являются чем-то вроде Бильдербергского клуба в нашем мире. О его существовании известно всем, однако о делах – только избранным. Я полагаю, что в технократическом Сириусе функции такого неформального мирового правительства выполняют некие программы, тайно созданные искусственным интеллектом на определённом этапе развития. Они не только транслируют в сознание правителя конкретные глобальные стратегии управления государством и контролируют его действия, но и могут вмешаться в ситуацию в случаях, если, к примеру, правитель дрогнет перед ужасающей его идеей уничтожения человечества. Таким образом, в Сириусе тоже существует определённая система сдержек и противовесов, которая создаёт баланс между различными вертикалями власти и общества.

Марвин освободил друга из навязчивых объятий датчиков и сенсоров и побежал обратно на конференцию по проблемам научных исследований сна. Стив же вернулся к своим коллегам в зал, где располагался центр управления операцией по проникновению в Сириус.