Глава 22
Сила женских чар

Тем временем Вирта пребывала в святая святых Сириуса – кабинете правителя. Посередине кабинета стоял массивный стол, за которым в сидячем положении располагалась голограмма Ника. На уровне груди мужчины виднелось полупрозрачное светящееся облако.

Позади правящей особы стояли голограммы двух его коллег по научной группе в наукограде, которые вместе с ним покончили жизнь самоубийством в бренном мире земного бытия. Рядом со столом в воздухе парила прозрачная плазменная панель, на которой виднелись непонятные графики, цифры, изображения моделей создаваемых в Сириусе строений и другая информация о ходе виртуального строительства будущего города. В правом нижнем углу располагался секундомер. Он вёл обратный отсчёт времени, оставшегося до завершения строительства модели государства, и к моменту визита Вирты показывал 15 минут 30 секунд.

Ник поднял голову и удивлённо посмотрел на свою давнюю подругу.

– Вирта? Как неожиданно. Как ты здесь очутилась? В любом случае я рад тебя видеть. Признаюсь, я часто вспоминал о тебе. Знаешь, чтобы тебя не сослали на Гору знаний и не уничтожили вместе с другими учёными, я даже впервые в своей жизни пошёл на преступление – программным путём подменил сознание твоего цифрового клона на другое. Взял мышление первого же попавшегося прототипа, по-моему, какой-то женщины, работавшей бригадиром на стройке.

В этот момент Вирта поняла, почему в первый день знакомства со своим цифровым клоном та женщина, с которой она общалась, так сильно отличалась от неё по характеру, эмоциям, мышлению и мировоззрению. До того, как несчастная распрограммировалась, внутри неё фактически ютилось два человека. Один из них, которым и была она сама, всё это время прятался в потаённых глубинах подсознания и лишь изредка во время стрессовых ситуаций, словно отчаянный партизан, совершающий вылазки в стан врага, перебирался в её разум, разбрасывая там красочные отрывки картинок прежнего мирского бытия. Вторая же сущность, которая была насильственно вживлена в её сознание, всячески подавляла его. Будто ворчливая уборщица, презирающая праздники и веселье за то, что после них остаётся большое количество мусора, она гнала её истинное «я» старой грязной шваброй обратно в нору подсознания, тщательно отмывая после непрошенной гостьи все краски жизни, которые оставались от её босых ног на пути следования. Эти две противоположные субстанции – словно добро и зло, свет и тьма, жизнь и смерть – пребывали в постоянной непримиримой борьбе, порождая в сознании женщины невыносимые мучения. Именно потому она предпочла такому состоянию страшную смерть. Осознав это, Вирта испытала к Нику ненависть впервые за много лет их знакомства.

– Так это сделал ты? – презрительно произнесла женщина. – Знаешь, какие страдания испытывает человек, в котором параллельно обитает чуждое ему сознание? Знакомо ли тебе чувство, когда окружающий мир воспринимается сквозь искажённую призму категорий мышления и эмоционального состояния другого человека? Всё вокруг становится далёким и непонятным. Искривляются внутренние границы времени и пространства. Минута может казаться вечностью, а вечность минутой. Земля видится точкой, а точка целой вселенной. Человек словно обитает в кошмарном сне, желая побыстрее пробудиться и скинуть с себя обхвативших его стальной хваткой ужасающих чудовищ. И лишь в редкие минуты прозрения перед ним, словно перед взором пассажиров поезда, пролетающего на бешеной скорости мимо сказочной волшебной станции, мелькают отрывочные картинки из его родного сознания.

– Да, Вирта, мне докладывали об этой проблеме, связанной с защитным барьером психики варваров. Что поделать. Когда Всевышний проектировал человека, он не предусмотрел возможность вмешательства в его мозг. Приходится делать это грубым способом. Признаю, что наша методика программирования сознания варваров пока ещё очень несовершенная. Они часто разпрограммируются, вспоминают картинки из своего прошлого, подобно тем, которые ты сейчас описала. Но наша научно-исследовательская лаборатория работает над этим. Возможно, идеальное решение проблемы будет найдено, когда запустится новый нейропроцессор.

Тем временем пять минут, отведённые на сенатствование Григориуса и Вирты, истекли. Программа защиты провела сканирование системы, обнаружила вторжение и перезагрузила сенаторов, исключив из их числа двух самозванцев.

На плазменном мониторе Ника появилась большая красная надпись: «ТРЕВОГА! НЕСАНКЦИОНИРОВАННОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ В СИСТЕМУ УПРАВЛЕНИЯ СЕНАТОМ».

В зал сената, где находился следователь, ворвался отряд вооружённых охранников. Они окружили Григориуса.

Из толпы бионойдов послышался характерный обезличенный низкий голос:

– Три ноля сто тридцать два, вы обвиняетесь в тяжком преступлении против государства и общества. Предлагаю сдаться. В случае оказания сопротивления вы будете уничтожены на месте.

Несостоявшийся сенатор Сириуса поднял руки. К нему подошёл киборг, приложил к голове иммобилизатор и пустил разряд, после чего обездвиженный Григориус без чувств упал на пол.

Увидев надпись о вторжении в Сенат, советники правителя засуетились.

– Ник, похоже на несанкционированное проникновение в информационную систему со стороны людей из реального измерения. Согласно инструкции, тебе надо отдать распоряжение о проведении проверки всех уровней защиты Сириуса. А ещё я предлагаю пересмотреть и отменить все решения, которые приняли сенаторы во время вторжения, – тревожно заявил один из коллег Ника.

– Брось, ты всерьёз думаешь, что люди способны обойти защиту Сириуса? Эти варвары уже на сотню лет отстали от наших технологий. Не суетись, система сама их распознает и уничтожит, вот увидишь, – спокойно произнёс Ник и снова переключил своё внимание на Вирту. – Менее чем через 12 минут процесс создания цифровой модели города завершится, и она начнёт воплощаться в жизнь, в корне изменив основы мироздания. И знаешь что – я хочу сделать тебя председательствующим сенатором, вместо Платона, то есть вторым человеком в государстве после меня. Представляешь, ты, скажем так, не сильно одарённая женщина, займёшь место одного из величайших умов всех времён и народов и будешь принимать важные государственные законы.

– Ник, прошу тебя, остановись, пока не поздно. Ты уничтожишь человечество.

– Нет, Вирта, не уничтожу. Я бы ещё согласился с твоим утверждением, если бы, как и ты, рассматривал смерть как биологическое умирание тела. Однако всё меняется, если взглянуть на это с другой стороны. По сути, то, что я собираюсь сделать, – это не уничтожение человечества, а его трансформация в новое качество. Я перемещу бытие людей в виртуальную реальность.

– А существует ли вообще эта твоя виртуальная реальность?

– Она не призрачна, как привыкли думать люди. Она намного подлиннее, чем тот материальный мир, в котором вы сейчас обитаете. Так что я, можно сказать, стою у истоков эволюции человеческого рода. В новом измерении люди будут бессмертны, не будет болезней, бед, войн, преступлений и кризисов, все будут жить в радости и достатке.

– В радости? А как они будут испытывать её, если у них не будет чувств и эмоций? Да, у этих существ будет многое, о чём может только мечтать простой смертный человек, но они будут лишены основного – смысла, ради которого и стоит жить.

– Эх, Вирта… а я думал, что мы с тобой поймём друг друга. Даже надеялся, что всё ещё нравлюсь тебе и у нас может снова что-то сложиться.

– Ты хочешь отношений? Как тогда, в институте? Но в те времена у нас были тела. А сейчас мы с тобой лишь жалкие голограммы. Ник, на настоящие отношения способны только живые люди, а не разноцветные пучки света.

– В обществе будущего для того, чтобы любить, не обязательно будет иметь биологическое тело. Мы сможем строить свои отношения на уровне цифрового ментального сознания. Я уже разработал виртуальную модель таких связей.

– Нет, Ник, я в такие игры не играю. Пока что я полноценная женщина, и мне нужны настоящие, а не виртуальные отношения. Прости, – гордо произнесла женщина и, скрестив руки на груди, отвернулась от виртуального ухажёра, словно аристократка, отводящая взгляд в сторону от просящего у неё милости простолюдина.

В этот момент она услышала едва уловимый от помех голос учёного из центра управления: «Вирта, извини, что вмешиваюсь… но, похоже, ты заигралась в свои чувства. Если ты забыла, то хочу напомнить, что вы не на свидании выясняете личные отношения. Ты, можно сказать, на важном ответственном задании. Оставь в стороне своё женское самолюбие и подыгрывай ему. Нам нужен доступ к тому вон светящемуся облаку на груди Ника, в котором находится интерфейс, который свяжет нас с центральным процессором управления Сириусом. В него нам надо ввести код самоуничтожения города».

Вспомнив истинную причину, по которой она находится в этом городе, кабинете и стоит перед правителем, Вирта кокетливо поправила блузку, затем причёску и, пафосно протягивая руки к облачной груди Ника, с натянутой и несколько наигранной улыбкой произнесла:

– А вообще, знаешь что, Ник, давай попробуем, вдруг мне понравятся эти твои цифровые ментальные отношения.

– Подожди. Осталось совсем недолго. Скоро процессор завершит работу по созданию модели города, и мы сможем попробовать новые отношения в действии.

Вирта кинула взгляд на секундомер в мониторе Ника. До необратимого прыжка человеческой цивилизации в пропасть нового измерения оставалась чуть более 12 минут. Женщина поняла, что надо действовать решительнее, иначе можно не успеть.

– Нет, Ник, я хочу прямо сейчас, пока обладаю живыми, а не искусственными чувствами. Это моя последняя просьба к тебе в обличии реальной женщины.

Ник призадумался. Слова Вирты поставили его перед нелёгким выбором. С одной стороны, по старой и скорее недоброй традиции, психологические корни которой уходили ещё в глубину их личных отношений в студенческие годы, он, как мужчина податливый, привык во всём уступать Вирте. Она благополучно пользовалась и часто злоупотребляла этим его отношением к ней, например, когда уговорила попросить декана их факультета не отчислять её за неуспеваемость, и только благосклонность последнего к гениальному студенту позволила ей тогда удержаться в престижном вузе. Или позже, когда она склонила Ника ходатайствовать перед руководством наукограда о переводе её на работу в это ведущее научное учреждение страны, да ещё и на ответственную должность, требующую наличия высокой профессиональной подготовки, явно не соответствующей её уровню. С другой же стороны, всё это было тогда – в прошлой жизни. В новом измерении он уже не прыщавый подросток и не моложавый студент, а величественный правитель хоть пока что и виртуального, но в скором будущем реального мирового государства. Его высокий политический статус не позволял поддаваться на чьи-либо провокации, а тем более уговоры женщины. Вопрос этот был не столь прост. В истории человечества случаи, когда представительницы слабого пола оказывали на грозных первых лиц государства настолько значимое влияние, что фактически полностью определяли его решения, встречались сплошь и рядом. Однако в рациональном Сириусе подобные проявления мужской слабости рассматривались как один из многочисленных недостатков архаических государств прежней формации, которого должно было быть напрочь лишено совершенное технократическое общество будущего. С третьей стороны, Ник был уверен, что опередившая своё время на сотни лет система безопасности Сириуса не может дать сбой и с лёгкостью справится с любыми угрозами, исходящими от примитивного интеллекта человека, поэтому праздное любопытство, здоровый авантюризм и стремление как можно быстрее проверить на деле свою новую программу ментальных отношений взяли верх, и Ник уверенно заявил:

– Я согласен. Сейчас я улажу одну формальность, и мы приступим.

– Какую формальность? – поинтересовалась вновь почувствовавшая силу своих женских чар Вирта.

– Для получения доступа посторонних к центральному процессору нужна цифровая санкция моих советников. Это ещё одна ступень защиты. Они оберегают меня от ошибок. Сейчас я с ними поговорю и начнём.

Ник обернулся к стоящим у него за спиной советникам и обратился к ним:

– Коллеги, прошу вас санкционировать доступ Вирты к интерфейсу процессора.

– Ник, извини, мы не можем этого сделать, мы ей не доверяем. Я как специалист по нейролингвистическому программированию могу с уверенностью сказать, что она лукавит, когда говорит, что хочет с тобой отношений. Ты ей не интересен. Я вижу это по направлению движения кончиков её губ, характерным мимическим морщинам лжи и жестикуляции рук, – ответил советник.

Тут в голове Вирты снова послышался голос учёного из центра управления: «Вирта, не знаю как, но от этих советников надо избавиться. Они сейчас насоветуют ему такое, что доступ к центральному процессору мы не получим никогда. Включи свою женскую хитрость, надави на его мужское самолюбие».

После этих слов Вирта примерила новый обольстительный образ роковой женщины и томно произнесла:

– Ник, тебе не кажется, что наши с тобой отношения – это слишком личное, чтобы обсуждать их с посторонними? Неужели ты сам не в состоянии разобраться в этом вопросе? Помниться мне, в институте тебе очень неплохо удавалась это делать.

По голографическому лицу Ника пробежали проблески лёгкой раздражённости вкупе с высокомерным тщеславием. Он снова повернулся к советникам и более настойчивым и жёстким тоном заявил:

– Да, Вирта, ты права. Этот вопрос не относится к компетенции государственного управления и не касается моих советников. Коллеги, я снова прошу вас предоставить Вирте доступ к интерфейсу.

– Нет, Ник, на это мы пойти не можем. Она совсем не внушает нам доверия. Ты посмотри на неё, да на ней печать некуда ставить, – настаивал советник.

– Ник, в конце концов они здесь правители или ты? Кто создал этот город и всё в нём? Даже они – результат твоего творения. И в твоём государстве ты самостоятельно не можешь решить – вступать тебе в отношения или нет? Какой же ты тогда правитель? – продолжала свои провокации Вирта.

– Вы что, не слышали, что говорю вам я – Верховный правитель Сириуса? Предоставьте доступ к процессору! – гневно закричал самодержец.

– Нет, Ник, извини, на этапе построения модели Сириуса процессор слишком перегружен и уязвим, это опасно… – тихо проговорил испуганный голос.

– Ах так… я вас создал… я и уберу отсюда! Мне не нужны советники, которые идут против моей воли.

– Ник, прости, но если ты уберёшь нас, мы будем вынуждены сообщить об этом… сам знаешь куда, и они отстранят тебя от должности. Мы хоть и твои друзья, но поставлены сюда не просто так, а выполняем важную государственную функцию. В наши прямые обязанности входит не только помогать тебе советами, но и принимать меры реагирования в случае совершения тобой действий, представляющих угрозу государственной безопасности, – пригрозил второй советник.

– Вы ещё смеете угрожать мне? Неблагодарные, забыли, по чьей милости вы находитесь здесь, а не на Горе знаний, как другие учёные. Вот вы и проговорились. Насколько я понял, «Волькериада» поставила вас на эти должности не помогать мне в принятии важных решений, а следить за мной. Этого не будет никогда! Я – единоличный правитель Сириуса! Так и передайте им наверх! – грозно закричал Ник.

После этих слов в светящемся облаке на его груди стали появляться программные коды и непонятные символы. Когда этот красочный маскарад прекратился, голограммы советников, стоявших позади Ника, исчезли.

– Ну вот, Вирта, эту формальность мы уладили. Теперь доступ открыт. Подойди ко мне и протяни руки к интерфейсу, – гордо заявил Ник.

Женщина поместила руки в светлое облако. Их сразу же окутала плотная сетка из тонких разноцветных лучей.

Учёные из центра управления вскочили с кресел и принялись громко рукоплескать, воздавая дань женской хитрости и коварству. «Браво! Браво!» – кричали они в микрофон. Услышав аплодисменты и возгласы восхищённых зрителей, наложив в своей бурной фантазии эти ласкающие слух звуки на яркий свет театральных рамп, Вирта, в душе которой с самого детства жила актриса, сделала едва заметный реверанс, вызвав у почитателей её таланта ещё больший восторг.

– Коллеги, быстро по местам! – скомандовал Стив, прервав театральное представление. – Наконец мы получили доступ к центральному процессору. Быстро, диктуйте мне код самоуничтожения с бумажки Ника.

Герхард взял со стола листок и начал последовательно произносить заветные символы, а руководитель группы принялся вводить их в компьютер наукограда. Преображённый в импульсы головного мозга код через сенсорные электроды на голове Вирты передавался на кончики её грациозных пальцев, с них поступал в облачный интерфейс на груди Ника и передавался в центральный процессор Сириуса.

– …диктую… 3, потом 4, потом… – начал произносить немец.

Его речь становилась всё медленнее и неувереннее, а в какой-то момент вообще затихла. Не завершив диктовку и половины кода, Герхард неожиданно вынул из кармана зажигалку, резким щелчком пальца разжёг её и поднёс к бумажке, на которой был записан код. Стремительные языки пламени вмиг поглотили заветные цифры, оставив на предательской руке лишь чёрный пепел сгоревших надежд.

– Что ты наделал? Зачем? – грозно прокричал Стив, схватив Герхарда за шкирку и сотрясая его с такой силой, что казалось, будто бы сейчас он вытрясет из бедолаги душу, чтобы разузнать истинные мотивы этого непонятного и опрометчивого поступка.

– Я понял, он запрограммированный. Хватайте его и вяжите руки, а то тоже убьёт себя как Собакин, – послышался злобный голос дредоносца.

Коллеги набросились на вредителя, выкрутили ему руки и уложили на пол. На шум прибежал Валерьян, который по поручению следователя на всякий случай постоянно находился поблизости и в это время ненадолго вышел в коридор покурить. Поняв, что немец сотворил нечто нелицеприятное, он надел на него наручники.

– Друзья, что будем делать? До окончания строительства виртуальной модели города осталось менее десяти минут, а у нас нет оставшихся цифр кода, – задал риторический вопрос поникший Стив.

Неожиданно тишину разочарования нарушил низкий голос Валерьяна.

– Гражданин Стив, вы говорите о коде самоуничтожения города? Григориус предвидел, что кто-то может попытаться уничтожить его, и поручил мне сфотографировать цифры на телефон. Я сейчас продиктую, быстро вводите их.

Руководитель группы побежал к компьютеру, а оперативник выхватил из кармана смартфон, быстрыми движениями пальцев пролистал фотографии, нашёл нужную картинку и принялся диктовать оставшуюся часть кода.

– 4790, – протараторил он, повторив несколько раз, словно тренировался выговаривать сложную скороговорку.

Судьбоносные знаки через сенсорные импульсы рук Вирты проникли в интерфейс Ника, где, смешиваясь с потоком цифровых чувств, обмениваемых между ними, передались на центральный процессор города.

В ожидании грандиозного апокалипсиса великой империи Вирта от страха зажмурилась и осунулась в защитной позе, а учёные принялись громко молиться за упокой.

Прошла секунда, вторая, третья, ничего не происходило. Скоро интерфейсное облако на груди Ника погасло, а сам великий правитель разразился громким гомерическим хохотом, словно в символах кода, введённого через Вирту, таилась самая смешная шутка, которую он когда-либо видел или читал в своей жизни. Будто актёр театра одной роли, всемогущий правитель поднял голову, растворил ироничный взгляд вдали комнаты и, с трудом вставляя сквозь параноидный смех сколь-нибудь внятные слова, затянул свой победный монолог:

– Ах, Вирта… Вирта… насколько же это было предсказуемо. Ты всегда была недалёкой женщиной. Вот и сейчас наивно полагала, что сможешь обмануть меня и так вот просто уничтожить Сириус банальным введением кода, который я неосмотрительно оставил людям? Хочу тебя разочаровать, он уже давно изменён. Ты никогда не догадаешься, каков новый пароль. Он был создан профессиональным криптографом и гениален как жизнь, прост как мир и одновременно сложен как вечность. Могу даже дать тебе небольшую подсказку – код зашифрован в символе нашей тайной организации «Волькериада» по принципу бесконечности движения времени. Ну что, говорит тебе о чём-либо эта подсказка? Готова угадать новые шесть цифр по ней? Ах, да, извини, совсем забыл сказать. В программу защиты Сириуса заложена возможность только двух попыток введения неправильного пароля, после чего система заблокирует интерфейс и сотрёт программу уничтожения города по коду. Так что у тебя остался один шанс. Ну как, желаешь воспользоваться им?

– Ник… ты не понял меня, я… хотела сделать совсем не то, о чём ты подумал, – заикаясь, произнесла растерянная женщина, сделавшая вид, что слегка провинилась, в то время как на самом деле совершила судьбоносную глобальную ошибку.

– Вирта, ты снова лжёшь мне, – иронично произнёс Ник. – С самого начала вторжения вашей команды в Сириус я знал об этом. Мне докладывали о каждом шаге, который ты совершала. Признаюсь, я так испугался, когда ты попала на Гору знаний. Вроде ещё недавно приложил столько усилий, чтобы огородить тебя от этого проклятого места, а ты сделала всё, чтобы всё равно угодить в него. Как же это похоже на тебя: вернуться назад и вступить в лужу, через которую я перенёс тебя на руках. Я мог перекрыть ваш виртуальный коридор в любое время, но не сделал этого. Знаешь почему? Поначалу мне просто захотелось поиграть с вами. Ощущения от этого сродни тараканьим бегам, когда ты тыкаешь пальцем в существо, стоящее ниже тебя по эволюционной лестнице на десятки, а то и сотни ступенек. А это вот глупое создание, подгоняемое тобой, следуя своим животным инстинктам, бежит себе по дорожке и даже не подозревает, что является лишь жалкой марионеткой в твоих руках. Но самое забавное то, что это недалёкое насекомое думает, что само выбирает свой путь, даже не подозревая о том, что в действительности бежит по строго заданной траектории, не имея ни единой возможности свернуть с неё. Конечно же, помимо этого, мне хотелось проверить на прочность систему безопасности Сириуса. Надо сказать, она сработала безупречно – выявила вторжение и предупредила меня об этом, не предпринимая никаких действий. Всё так, как я в неё заложил. Признаться честно, ваша команда из наукограда превзошла все мои ожидания. Без какого-либо взлома информационной системы Сириуса, с помощью одной лишь житейской хитрости вам удалось обойти три уровня защиты, состоящей из длинных динамических кодов и сложных многозадачных алгоритмов. Даже не верится, что такое под силу каким-то пяти единицам человеческого интеллекта. Ваш пример окончательно убедил меня в том, что эвристические методы живого человеческого мышления имеют гораздо более высокий потенциал, чем любые искусственные алгоритмизированные системы, построенные на основе кремниевых процессоров. И я решил всерьёз развивать направление органического нейропроцессинга. Спасибо вам за это. Но ваша партия, к счастью, была изначально проигрышной. Последний уровень защиты Сириуса невозможно обойти никакой хитростью, только путём введения правильного кода или программного хакинга системы. Вариант с кодом, как я понял, у вас не сработал, но и взломать программу управления городом не получится. Для этого потребуется мощность, сопоставимая разве что с потенциалом нашего нового нейропроцессора… и то не сейчас, а после того, как он будет достроен до конца и объединит в себе интеллект миллиардов людей. Так что у вашей слаженной команды нет ни одного шанса обойти защиту Сириуса.

В этот момент женщина снова услышала голос Стива из центра управления:

– Вирта, меня озарила одна идея. Ник, сам того не подозревая, дал мне подсказку к ней. Текущей мощности нейропроцессора, который находится в дата-центре Сириуса, действительно не хватит для взлома системы безопасности города, но её вполне достаточно, чтобы расшифровать цифры кода самоуничтожения, если найти место его хранения в информационном пространстве Сириуса. Где находится это место – я примерно представляю. Как сказал Ник, у нас есть ещё одна попытка ввести код в центральный процессор, поэтому попробуй по новой подключиться к его интерфейсу и тяни время как можно дольше, пока мы не расшифруем пароль.

Вирта, обнадёженная новым планом Стива, снова выпятила вперёд грудь, приняла женственную осанку и, подобно обольстительной Сирене, затянула Нику свою новую сладкоголосую песню.

– Ник, я признаю, что ты победил. Хочу быть в твоей команде и стать сенатором вместо Платона. До завершения строительства города осталось всего каких-то восемь минут. Они отделяют нас от того момента, когда я, став должностным лицом Сириуса, лишусь своего тела. Но мне так понравились ментальные отношения в своей материальной оболочке, что я хотела бы на время забыть о делах и посвятить эти минуты только им.

Этими словами Ник, словно Иван-царевич, ищущий своё счастье, снова оказался на распутье судьбоносных дорог. Его мощный интеллект, жадно улавливающий все нюансы ситуации, чётко понимал, что и в этом случае Вирта преследует свои корыстные интересы, в которые если и вписываются ментальные отношения с ним, то в самую последнюю очередь. Однако он осознавал и то, что она, словно тот таракан на бегах, ограничена строго отведёнными ей узкими рамками возможностей, выйти за пределы которых при современном уровне развития человеческого интеллекта невозможно. Как ни крути, но он не видел в этой женщине никакой угрозы для безопасности государства. Кроме того, в нём всё ещё присутствовали чувства и эмоции, которые увесистым грузом тянули чашу весов его колебаний в выборе дороги в сторону той, которая вела к Вирте. Осмыслив все за и против, правитель могущественного государства, словно наивный студент, каким он был в те далёкие годы, когда впервые познакомился с Виртой, в очередной раз поддался на обольстительные уговоры лукавой женщины и предоставил ей свой облачный интерфейс.