Глава 18
Цитадель власти

Тем временем патрульный летательный аппарат со следователем пошёл на снижение и приземлился на стояночной площадке дата-центра. Ещё с высоты полёта было видно, что здание, в котором располагалось это правительственное учреждение, являлось самым высоким и величественным строением в городе, с необъятной, распростёршейся на десятки километров прилегающей территорией. На ней находилось множество антенн и других технических приспособлений. Вся территория учреждения была огорожена массивной бетонной стеной, обнесённой сверху колючей проволокой. Вдоль ограды, как снаружи, так и внутри, грозно дефилировали вооружённые охранники. Похоже, что в Сириусе именно размер и устрашающая архитектура здания определяли высоту положения находящегося в нём государственного учреждения в иерархии органов власти.

Ни одного варвара в округе не наблюдалось. Судя по всему, они сторонились этой территории подобном тому, как истинно верующие обходят проклятые места.

Повсюду мелькали красноглазые лица киборгов, что наводило на мысль об особой значимости и строгой секретности объекта.

Периметр здания напоминал термитник, вокруг которого кипела работа и происходило, на первый взгляд, крайне упорядоченное и бессистемное перемещение живой биомассы. Однако, присмотревшись повнимательнее, становилось очевидно, что на самом деле все потоки движений были подчинены строгой логистической закономерности.

К дата-центру постоянно причаливали летательные аппараты, которые доставляли различные грузы.

Самые большие контейнеры разгружались около входа в огромный ангар, расположенный неподалёку от основного здания дата-центра. Следователь вошёл в него и осмотрелся. В ангаре находилось около тысячи неподвижных фигур людей, изготовленных из бросающегося в глаза ярко-серебристого металла, похожего на ртуть. Выстроенные в ровные ряды, фигуры напоминали терракотовую армию древнекитайских истуканов.

По указанию учёных из центра управления следователь прошёл в небольшое помещение, расположенное внутри ангара с противоположной стороны от входа. В нём, по всей вероятности, проводились испытания этих плазменных людей.

Как по мановению волшебной палочки, неподвижные фигуры оживали и, словно плотная жидкость, расплывались по полу, а затем снова возвышались вверх и застывали в различных странных формах, напоминающих осьминога с огромными длинными щупальцами, мистическое существо с низом паука и верхом человека, обладающего множеством рук, птицу с широко расправленными крыльями, подводную лодку и многое другое. Кроме того, они могли делиться на несколько частей, каждая из которых образовывала самостоятельную фигуру. Казалась, будто бы этим существам подвластны любые, даже самые немыслимые инсталляции.

– Очень странно. Похоже, что в Сириусе тайно зарождается ещё одно сословие – роботов, – удивлённо произнёс следователь.

– Ты прав. Думаю, что эволюция населения в этом государстве не ограничится сословием бионойдов. Однако какое место займут эти загадочные создания в социальной структуре общества – не понятно. Будут ли они простыми помощниками бионойдов и властей или полноценными гражданами государства? Ладно, не будем гадать, времени и так осталось мало. Иди в святая святых дата-центра – головное здание, – скомандовал Стив.

Следователь подошёл к центральному входу, ведущему в основное здание, и попытался пройти внутрь, однако дверь оказалась напрочь закрыта. Он увидел, что большой поток летательных аппаратов направляется на стоянку, расположенную с торца здания, и пошел туда. Транспортные средства поочерёдно подлетали к служебному входу и выгружали небольшие контейнеры, складывая их в вертикальные ряды. Грузы были помечены знаком, который следователь видел на здании биореинкарнационного лектариума. Похоже, что они доставлялись именно из этого учреждения.

Периодически в дверях служебного входа показывались бионойды. Они заносили внутрь по несколько контейнеров. Следователь положил на голову чип, который извлёк из своего цифрового клона, прикрыл его волосами, прикинувшись грузчиком, быстро схватил ящик и направился внутрь здания вслед за остальными бионойдами.

Неподалёку от входа располагались окна для приёма контейнеров. Бионойды погружали их на специальные подставки со створками. Когда створки открывались, груз падал вниз, попадая в вакуумную трубу, где через секунду и растворялся. Следователь прошёл вдоль одной из труб. Она привела его в светлое помещение округлой формы, огороженное плотным стеклом. Судя по всему, внутри этого бокса было стерильно, поскольку каких-либо дверей для входа и выхода людей в нём предусмотрено не было. Прозрачное помещение опоясывала спиралевидная стальная дорожка. Следователь прошёл по ней немного вверх и стал наблюдать за тем, что происходит в боксе.

Специальный робот вскрывал плотно запаянный контейнер. В нём, в прозрачном растворе, покоился мозг человека. Механической рукой машина извлекала его и высокоточным лазером выпаивала определённую область. Далее вырезанная часть помещалась в центрифугу, которая, вращаясь с бешеной скоростью, превращала мозговое вещество в однородную бледную массу. Робот переносил и скидывал её в огромный прозрачный резервуар, который был помещён в другой, более крупный резервуар, наполненный жидкостью. К тому времени сосуд с мозговым веществом был заполнен менее чем на десятую часть. К нему подходило множество электродов, от которых тянулись провода, периодически озаряющиеся неоновым свечением.

Увидев это приспособление, более походившее на братскую могилу человеческих мозгов, учёные из центра управления пришли в замешательство. Особенно был шокирован Стив.

– Всё это очень похоже на процесс создания биологического нейропроцессора, – ошеломлённо заявил Герхард.

– Что это значит? – спросил следователь.

– Они хотят не просто создать симуляцию или какую-то другую искусственную модель нейронных связей коры головного мозга, как это делают сейчас программисты всего мира, а настоящий живой человеческий сверхинтеллект, объединяющий в себе нейронные клетки разума, взятые из мозга огромного количества людей. Стив, насколько я знаю, ты занимался этой темой и, по сути, единственный крупный специалист в данной области. Скажи же своё мнение.

– Ты прав, Герхард, очень похоже на процесс извлечения верхних слоёв неокортекса префронтальных и ассоциативно-теменных долей мозга и объединение их в целостную нейросистему, – произнёс Стив.

– А зачем им именно эта часть мозга? – удивлённо переспросил следователь.

– В этой области предположительно и обитает сознание и интеллект человека. При помощи специальных катализаторов и других химических реактивов нейроны разных людей постепенно приживутся друг к другу и начнут работать как единое целое, выдавая новые, более высокие уровни связей, – ответил Стив.

– А зачем им интеллект человека, если есть машина? – продолжил следователь.

– Органические нейроны мозга по многим показателям гораздо мощнее и эффективнее неорганических транзисторов кремниевых процессоров. Конечно же, в скорости проведения вычислительных операций мозг уступает компьютеру. Но по творческому потенциалу, эвристическому мышлению, способностям к самообучению он в тысячи, а то и более раз превосходит современные возможности самых мощных суперкомпьютеров. Мозговое вещество содержит в себе примерно сто миллиардов органических нейронов, каждый из которых имеет до десяти тысяч синапсов, то есть потенциальных связей. В сумме это даёт около квадриллиона возможных синапсов. Современные процессоры на кремниевых транзисторах не могу и близко подобраться к этим цифрам. И столь огромные возможности заложены всего лишь в небольшую область одного человеческого мозга. Представь теперь, каких показателей можно достичь, если объединить нейроны и синапсы всех людей планеты. Это будет интеллект невообразимой силы, которому будут подвластны любые задачи. С его помощью наука и эволюция человечества сделают не просто шаг, а стремительный рывок вперёд.

– Стив, я знаю, что твоими разработками заинтересовалось правительство. Вроде как была создана целая госпрограмма по их поддержке. Что с ней стало? – поинтересовался Герхард.

– Ничего. Неокортекс мёртвых людей, как выяснилось в ходе исследований, не подходил, поскольку нейронные клетки после смерти человека очень быстро отмирали и утрачивали свои связывающие свойства. Людей, пребывающих в состоянии необратимой комы, то есть на грани жизни и смерти, когда по закону у них можно изымать органы в целях научных исследований, тоже оказалось не так уж много. Да и их родственники неохотно подписывали юридические бумаги. Извлечь из такого небольшого количества мозгового вещества требуемую мощность было невозможно. Мы пробовали брать биоматериал у других биологических видов, в первую очередь лабораторных мышей. Однако в их мозге содержалось гораздо меньшее количество материала, в среднем примерно двадцать миллионов нейронов, образующих сто пятьдесят миллиардов синапсов. Однако это было половиной беды. Исследования показали, что их неокортекс не вполне совместим с человеческим. Многие нейроны не связывались, вероятно, работали они немного не так, как человеческие, да и гибкость мышиных нейронных связей оказалась на порядок ниже. Мы пришли к однозначному выводу, что создать биологический нейропроцессор со сверхинтеллектом возможно только на основе мозгового вещества людей, поэтому программу пришлось закрыть. Не истреблять же нам человечество ради этого процессора.

При этих словах в глазах Стива блеснула неприкрытая боль и тоска. Ведь создание органического процессора в какой-то момент превратилось в смысл его жизни. Однако все его мечты были жестоко разбиты о неприступные скалы объективной ограниченности современных возможностей науки. Но в глубине души он, как и миллионы других учёных, маниакально больных своим делом, несмотря ни на что, теплил хрупкую надежду на то, что когда-то человечеству всё же удастся создать это великое творение.

Увидев в городе будущего это адское приспособление, в которое, словно в огромную мясорубку, сбрасывались мозги людей, – Стив понял, что оно создано по его технологии. Именно таким он представлял себе этот процесс в своих фантазиях и воображении. Каким образом его разработки появились в Сириусе – он не знал. Задумавшись над этим вопросом, учёному внезапно вспомнился увиденный накануне сон, в котором Ник предлагал ему возглавить некое научное учреждение, в котором будет воплощена его заветная мечта и призрачная научная идея. Он даже видел какие-то фрагменты огромного здания, очень похожего на дата-центр. Однако будучи убеждённым материалистом, напрочь отвергающим всякое духовное начало мироздания, как говорят учёные, уже на базовом, доктринальном уровне, – Стив не придал этому сновидению никакого значения.

В шутку он лишь рассказал о нём своему коллеге и лучшему другу Марвину – ведущему нейрофизиологу и специалисту по сомнологии и онейрологии, который вместе с ним приехал в наукоград для участия в международной конференции по теме проблем научных исследований сна. Сам его друг придерживался крайне нетрадиционной для науки точки зрения о том, что сон не ограничивается исключительно внутренними психологическими и физиологическими процессами спящего. Он был убеждён, что некоторые сновидения содержат в себе частички информации, полученной человеком через подсознание откуда-то извне. Марвин полагал, что эта область мозга является не просто частью психики, в которую стекаются неосознанные образы, мысли и чувства. Учёный выдвинул научную гипотезу, что подсознание напрямую связано с некими потоками из космоса. И тут Стиву вспомнилась теория профессора Кеплера об информационном поле головного мозга и космическом мире вечных мыслей. Эта теория была крайне созвучна с научной гипотезой его друга. А что, если образы мыслей и чувств могут не только поступать в вакуум космоса и храниться там, но и передаваться обратно на землю, поступая в мозг человека через подсознание? Ведь известно множество случаев, когда во сне люди видели события, которые не наблюдали лично, но они происходили в действительности. А как ещё можно объяснить пророческие сны? В разговоре Марвин поведал ему, что основная проблема, препятствующая считыванию этой космической информации, заключается в том, что доступ к подсознанию крайне ограничен. Зачастую получить его можно, только если погрузить человека в состояние глубокого сна или похожего на него транса. Марвин предлагал ему провести сеанс гипноза, чтобы погрузить его в такой транс и выяснить истинную природу происхождения этих образов из сновидений. Тогда можно было бы определить: получены эти образы из информационного пространства космоса или небрежно сброшены из сферы его личных переживаний. Однако Стив отказался от эксперимента под благовидным предлогом. В действительности же причина этого отказа таилась не в полном неверии в существование связи человека с космосом или каким-то другим высшим идеальным началом. Скорее всего, в глубине души он просто не хотел и даже очень боялся увидеть в своём бессознательном страшных монстров, отвязно пожирающих лакомые куски его совести. Ведь бессознательные образы зачастую представляют из себя тайные несбывшиеся желания в их чистом виде, лишённом всяческих моральных, нравственных и других оценочных наслоений. А его желание в своей сути заключалось в создании процессора за счёт человеческой плоти, что могло повлечь за собой истребление всего человечества. В своих осознанных мыслях Стив, конечно же, морально не был готов платить за свою мечту эту цену, однако подсознательно, возможно, он допускал и даже желал этого.

Он даже не догадывался о том, что похожие сны, связывающие человека с космическим миром вечных идей, описанным профессором Кеплером и его другом, были и у следователя, и у многих других людей. Если бы он знал об этом, возможно, серьёзнее отнёсся бы к собственным сновидениям. Но очевидно и то, что любой разумный человек, побывавший в потустороннем мире среди духовных сущностей, держал бы эти видения в тайне от посторонних, поскольку как минимум его могли посчитать сумасшедшим. Тайну эту можно было доверить лишь избранным. Для Стива таким человеком являлся Марвин.

Сложившаяся ситуация, похоже, не оставляла учёному выбора, так как другим образом узнать о том, действительно ли он общался с Ником в виртуальном пространстве и считал ли искусственный интеллект технологию создания органического нейропроцессора именно из его мозга, было невозможно. Стив вполне допускал мысль, что, когда выходил покурить на улицу, хитрый Собакин мог уговорить его зайти в ту злополучную пристройку и надеть на его голову шлем коммуникации с виртуальным пространством искусственного интеллекта, где обитало сознание Ника, и что между ними всё-таки был вербальный контакт. Ведь даже если бы все эти предполагаемые события произошли, то он всё равно сознательно ничего бы о них не помнил, поскольку, как показывал предшествующий опыт, после получения нужной информации из мозга человека прибор стирал память об этом. Однако проверить все эти догадки можно было только под гипнозом. Набравшись храбрости, Стив принял окончательное и бесповоротное решение войти в состояние транса и заглянуть в своё подсознание.

– Григориус, с дата-центром нам всё ясно, срочно направляйся в Сенат, там тебя ждёт Вирта со своим цифровым клоном. Времени до окончания строительства цифровой модели Сириуса осталось мало, а мы ещё не преодолели даже первый уровень защиты, – сказал Стив следователю, после чего спешно удалился, поручив временное руководство операцией Герхарду.

Зал, в котором проводилась научная конференция по теме проблем исследования сна, находился неподалёку на том же этаже здания в конце коридора. Беспардонно ворвавшись в аудиторию и игнорируя возмущение участников мероприятия, Стив без тени смущения подошёл к другу, который в это время стоял за кафедрой и размеренно делал доклад, щёлкая пультом управления проектора, отображающего слайды.

– Мне нужна твоя помощь! Ты должен срочно вытащить из моего подсознания информацию про тот сон, о котором я тебе вчера рассказывал! – сказал он Марвину.

– Стив, ты в своём уме? Это надо делать прямо сейчас? Может, стоит дождаться окончания конференции или хотя бы моего выступления? А то неудобно как-то перед коллегами.

– Нет, дорогой друг, вопрос жизни и смерти. Поверь мне, я бы не стал тревожить тебя, если бы он терпел отлагательства.

– Ну хорошо, пойдём отсюда, – прошептал учёный и, извинившись перед слушателями, направился к выходу.

Мужчины зашли в специально выделенное руководством наукограда под исследование сна помещение и заперлись в нём. Посередине комнаты стояло полуотклонённое назад почти до горизонтального положения кресло, рядом с которым находился стол с компьютерным и другим оборудованием.