Глава 38

Вернувшись сквозь замок во внутренний дворик, фон Арнсберг не прошел его насквозь, а свернул налево. При тусклом освещении одинокого фонаря Артем различил дубовую дверь, почти скрытую плющом.

Старик погремел ключами. В этой обстановке он выглядел совсем как средневековый монах, хранитель библиотеки из «Имя розы» Умберто Эко, только без рясы, а в современном стиле casual.

Дверь со скрипом отворилась, пропуская ночных гостей, и Артем замер от неожиданной красоты внутреннего убранства помещения, в котором оказался. Это была та самая знаменитая «часовня с причудливой резьбой», о которой хвастал путеводитель. Тот, кто его составлял, видимо, очень торопился, ибо то, что предстало перед глазами Артема скорее было уникальным, шедевральным, ранее никогда не встречавшемся в его жизни.

Относительно небольшая часовня представляла из себя прямоугольное помещение, сплошь состоящее из узоров и переплетения мрамора, золота и ценного дерева. Розового мрамора пол перетекал ступенями в золото алтаря с девятью арочными нишами, украшенными изнутри разноцветной эмалью. Золотые венки, вензеля, цветы, все это великолепие ослепляло, разило, поражало, захватывало, влекло за собой, заставляя глаза в буквальном смысле разбегаться, будучи неподготовленными к такому зрелищу. Золотые скульптуры ангелов охраняли алтарь по бокам, в центре традиционно занимал свое место престол в виде квадратного стола, опорой для которого также служили золотые ангелы, держащие в руках резные факелы.

Артем разглядел, что каждая из девяти арок снизу была украшена разноцветными досками с цитатами из Евангелие от Иоанна, обрамленными золотыми венками, уникально выполненными. Противоположная алтарю стена выглядела не менее великолепно: золотые рифленые евангельские сюжеты, картины и трубящий в горн золотой ангел как бы оповещал о небывалом богатстве предыдущих хозяев замка. Но, наверное, главной достопримечательностью часовни был многоуровневый арочный потолок, сплошь исписанный разноцветьем цветов, листьев, лиан и ангелов.

– Впечатляет? – увидев раскрытый рот Артема, спросил старик.

– Еще как! – прошептал Артем, вдруг потерявший голос.

– В XIV-м веке это было отдельное здание, потом где-то в веке XVI-м, помещение стало внутризамковым. Тут проходят крестины и свадьбы, наверное, самые роскошные свадьбы в этой части Германии, – похвастался в очередной раз своей эрудицией старик.

– Это, – Артем взглядом указал на коробку, которую еще держал в руках. – На престол?

– Нет, конечно, – спохватился фон Арнсберг. – Это вот сюда.

Он прошел к левой части алтаря, где за полураскрытой красной тяжелой шторой был спрятан проход к органной группе и кафедре. Часовня освещалась люстрой с электрическими свечами и точечными настенными светильниками, направлеными на основные золотые фигуры, потому Артем не сразу заметил странный современный аксессуар, диссонировавший с роскошью часовни. Это был переносной холодильник, точнее морозильная камера. Тоненькая змея шнура тянулась от прибора куда-то в темноту, где видимо, впилась зубами в электророзетку.

– Давайте положим ваш груз сюда, – фон Арнсберг поднял крышку морозильной камеры.

Артем аккуратно опустил цинковый гроб с кортиком в раскрытую ледяную пасть. Старик закрыл крышку.

– Ну вот…, – сказал он удовлетворенно. – Соль впитает остатки влаги и если где-то сохранилась молекула крови невинной или виновной жертвы, она не сможет нам более помешать.

– Нам? – спросил Артем.

– Вы же хотели узнать, в чем заключается моя миссия, – лукаво ответил старик.

– А вы расскажете?

– Я подумаю до утра, Артем. Может, и разрешу вам присутствовать при самом таинстве в Вевельсбурге.

– До утра? Мы тут будем до утра? – удивился Артем.

– Нет, мы уже с вами устали. Я во всяком случае точно, – старик демонстративно потер обеими руками поясницу. – Мы встретимся утром в Вевельсбурге. Завершим ритуал, прочтя нужные слова. Потом вернетесь к своей красавице сюда, в Бюккебург, в участок. Спасете ее и полетите в Москву. Со своим Санчо Панса – Сигизмундом. Кстати, я надеюсь, завтра утром господин Брауншвайгер сообщит мне, что у него тоже все получилось с банковским хранилищем и мы все расстанемся довольными и счастливыми. Господин Брауншвайгер со своей властью над правосудием, я с уверенностью в завтрашнем дне моей нации, а вы со своей бабой в дорогих апартаментах в Москве.

Фон Арнсберг гадко улыбнулся. Артем никогда не бил стариков, но тут был готов сделать исключение. «Набить бы тебе морду, но Заратустра не позволяет» – вспомнил он крылатое выражение Остапа Бендера.

– В своих апартаментах перечитаю Ницше. Заратустру, – крайне завуалировано произнес он вслух. – Стану еще умнее.

Настала очередь улыбнуться старику. Он хлопнул Артема по плечу, приглашая к выходу.

– Что с Сигизмундом, кстати? – спросил Артем, когда они вышли из ворот часовни. Друг за дружкой перед ними стояли, тихо урча моторами, два черных «Мерседеса», прищурившись ксеноновыми фарами. – Его телефон не отвечает.

– С вашим другом все в порядке. Просто он потерял телефон. Такое бывает. Сидит в номере отеля в Падерборне, ждет вас. Поезжайте туда, отдохните, завтра за вами пришлю машину и встретимся в замке Вевельсбург в 9 утра. За час до открытия музея. Спокойной ночи, Артем.

Старик нырнул в открытую для него дверь первого «Мерседеса». Артема приютил второй. Тот же молчаливый водитель.

Пока выбирались из спящего Бюккебурга, Артем не думал ни о чем, просто смотрел на мелькание огней во мраке тонировки стекла. Нащупав шинами автобан, машина понеслась, разрывая корпусом редкие облачка сгущающегося тумана, в сторону Падерборна. На скорости 180 съедаемых в час километров Артем начал размышлять. В сон совсем не клонило.

Идеальный план, каким нарисовал его фон Арнсберг, не складывался в голове. Хотя бы потому, что господин Глыба-Брауншвайгер не получит завтра удовлетворения своих желаний. Перед отъездом Артем позаботился о том, чтобы в хранилище ни монгольский космонавт, ни сам господин Агарков пожаловать не смогли. Не трудно было сообщить «куда-следует», что в одной из ячеек хранится в разлагающейся на воздухе капсуле боевое отравляющее вещество. Пока будут проверять, на пару дней сейфы будут недоступны точно. Это была спонтанно возникшая мысль, которую Артем родил, просто чтобы выиграть время. Сейчас задача заключалась в том, чтобы вытащить Оксану. Кортик и идеи старика фон Арнсберга насчет будущего мирового господства немецкой нации его мало интересовали. Может, старик действительно что-то такое сделает с кортиком и ход истории изменится, но как этому помешать и надо ли это делать, Артем не знал. Что-то внутри говорило: «Это важнее спасения Оксаны, ибо мир в опасности», но Артем старательно гнал от себя такие мысли. Подумаешь, кортик… «Гитлерюгенд. Молодежная организация. Ритуальный кинжал. Старик из Вевельсбурга. Бывший член Гитлерюгенда, участник строительства замка. Помощник принца цу Шаумбург-Липпе, как он сказал? Франца Кристиана? Адьютанта Геббельса? Наука Третьего рейха, квантовая теория строения Вселенной, вера, заклинания, материализация идей…»

Вдруг Артем мысленно что-то нащупал. «Кортик сам прыгнул мне в руку» – вспомнил он слова своего подзащитного Михаила Андреева перед убийством жены. Старик фон Арнсберг тоже убил кого-то этим кортиком. По ошибке. Оружие само «сжало пальцы». Что-то сверхъестественное все-таки в нем было. Артем и сам это почувствовал, когда прикасался к клинку во время ритуала. Сейчас начинал понимать. Металл оружия никак не реагировал на изменение температуры. Когда Артем нагревал его пламенем, перехватывая со всех концов, те части, что были подвержены воздействию огня, ничем не отличались на ощупь от других. Вынутый из воды, кортик не был холодным, он был таким же, как Артем его положил в садок, теплым, как человек.

Артем вспомнил историю, случившуюся во время одного судебного процесса, с которой, по сути, начались его приключения со сверхъестественными предметами. Тогда адвоката пытался околдовать свидетель, биоэнергетик-экстрасенс во время допроса, посылая сигналы через «волшебную» палочку-трость. Как объяснил дядя Вова, родной дядя Артема, заведующий лабораторией функциональной диагностики государственного НИИ, волшебная палочка – всего лишь антенна, либо передающая сигнал, либо принимающая. Это то, о чем говорил фон Арнсберг, о передаче биоэнергии для материализации идеи. Вот для чего ему кортик. Это – антенна! Вероятно, выполненная из особого металла и по особой технологии учеными из Аненербе.

Старик же говорил о науке, о достижениях ученых рейха, и он совершенно не был мистиком. Одновременно, Артем вспомнил о тех исследованиях, которые его дядя Вова и проводил со своими коллегами. Они делали «живую» воду, то есть матрицу из воды, на которую можно было записать любую информацию. Ученые хотели записывать на воду информацию о здоровом человеке, чтобы потом ему же давать выпить пару капель во время болезни и запрограммировать себя на здоровье. Тогда на встрече в лаборатории Артем пошутил, что можно было бы сделать из воды – водку, просто наделив Н2О информацией о С2Н5ОН. Вопрос ведь, как объясняли ученые, не в химической формуле, а в кластерах молекул воды, выстраиваемых в определенные аккорды нужной мелодии. Есть у воды такие свойства, трудно объяснимые пока нами – современными людьми. Но мы состоим из воды на 90 процентов, а значит, информация о нас иначе, чем на воду, нигде не может быть записана, если говорить языком материалиста. Дядя Вова ответил тогда, что можно на воду записать что угодно, можно записать информацию о спирте, только пока они не научились определять дозу.

«Записать в рюмку матричной воды можно информацию о водке, но может оказаться, в одной рюмке воды – информация о ведре спирта, и тогда – смерть от одной рюмки неминуема», – подняв вверх указательный палец, торжественно произнес дядя Вова, смотрящийся крайне несерьезно в своем белом халате на фоне пыльного окна государственной научной лаборатории.

«Бассейн!» – вспомнил Артем предназначение круглой ниши в крипте Вевельсбурга. – Это – бассейн, а не вечный огонь. Что, если его наполнить матрицей-водой, туда поместить кортик из особого металла, несущий в себе нужную информацию для его хозяина и потом эту воду добавить в… Да куда угодно. Хоть в водопровод. В одной рюмке – ведро водки, в одном бассейне – океан информации. Кортик Бальдура фон Шираха – лидера немецкой молодежи, значит, когда его делали, понимали о воздействии на будущие неокрепшие молодые умы. Что-то в нем такое есть… И что-то такое есть в Вевельсбурге! И это надо остановить!»

Артем заерзал в кресле, вспоминая ось из свастик, пронизывающую северную башню замка и центр мистического бассейна.

«Завтра поеду в Вевельсбург, прикинусь ветошью, признаюсь, что готов служить старику верой и правдой, лишь бы показал, что это за ритуал. И тогда смогу помешать! – подумал решительно Артем. – А Оксана… Ничего, обвинение – ерунда, тем более, если смогу заснять на видео саму мистерию, возможно, вынырнем из этого дерьма живыми и Оксану вытащу…»

Достал смартфон, нажал иконку приложения «Гугл карты». Голубой кружок геолокации мчался по нарисованному в цифре автобану в сторону Падерборна, стараясь угнаться за материальным Мерседесом.

«Старик не поехал? – продолжал размышлять Артем. – Подъедет завтра? Живет, наверное, там в этом Бюккебурге, в этой дыре. Хотя, надо отметить, замок и часовня впечатляют».

Привычным движением пальца открыл экранные врата поисковика «Яндекс».

Набрал: «Бюккебург. Принц. Цу Шаумбург-Липпе».

Прочел о Фридрихе Кристиане, адьютанте Йозефа Геббельса, под патронажем которого служил старик фон Арнсберг, если верить его словам. Откровенный нацист, член партии задолго до прихода NSDAP к власти в Германии, партийный билет аж с 1929 года.

«Интересно» – подумал Артем. Он был уверен, что Гитлера поддерживали иностранные деньги, местные лавочники и крестьяне, но не аристократы. Получается, одна из богатейших и монарших семей Германии не просто поддерживала, но создавала нового лидера.

Артем просмотрел заголовки статей о Бюккебурге. В основном, упоминания о туристическом маршруте и жемчужине Нижней Саксонии – замке принца цу Шаумбург-Липпе. «Причудливая резьба часовни… конные прогулки… великолепные места вокруг замка».

Артем вернулся к поисковой строке и набил слова:

«Бюккебург нацисты».

Умный «Яндекс» высветил много заголовков с одним источником о «Крайне редких фото». Артем собрался было открыть первый из них, но машина вдруг остановилась и водитель сообщил об прибытии.

– Номер 323, если забыли. Вот вам карта от номера, если потеряли, – слишком многословно и информативно сообщил ранее почти немой водитель «Мерседеса» и протянул Артему магнитную карту.

– Данке, – буркнул в ответ Артем.

Взял кусочек поцарапанного пластика, небрежно сунул в карман. Вышел из машины. Ничего он забыть не мог, потому что с Сигизмундом они из этого отеля выезжали в Вевельсбург. Причалова оттуда спящим, видимо, доставили сюда.

Поднялся на 3-й этаж, бесшумно прошел по ковровому покрытию коридора.

323-я дверь клацнула приветливо от прикосновения к магнитному замку, приглашая войти.

– Боже мой, Артем, я так испугался! Как же я рад вас видеть! Я просто боюсь выйти из номера, представляете, я еду сегодня заказывал трижды прямо сюда! Они забрали у меня мой телефон! – затараторил знакомый голос испуганного Сигизмунда.

Причалов встретил друга в белом махровом халате четырехзведного «Best Western» и белых тапках с вышитым золотом напоминанием о звездном статусе отеля.

– Сизи, с вами все в порядке? – Артем радостно обнял теплый махровый халат, приветливо уткнувшийся в него всем весом пожилого антиквара. – Вы здоровы?

В объятиях Артема Сигизмунд затрясся в рыданиях. Артем гладил его по мягкой спине, ощущая вибрацию махровых волокон кончиками пальцев в унисон всхлипам. Скосив взгляд, обнаружил доказательства преждевременной смерти всего запаса спиртного из минибара, умноженного на бутылку вина, видимо, любезно доставленного в номер при заказе обеда.

– Сигизмунд, прекращайте обниматься, я привык к женщинам! – постарался шутливо привести в норму своего попутчика по несчастьям Артем.

– Простите, – отпрянул Сигизмунд, отвернулся и с тоской оглядел выпитые запасы. – Мне так было страшно!

– Я вижу, – сказал Артем и прошел к одной из кроватей, где стоял его дорожный чемодан, выпустив в виде антенны выдвижную рукоять.

Артем собрал его на случай скорого отъезда. Сейчас, взявшись за торчащую рукоять, ловким приемом самбо, уложил чемодан на пол и вспорол ему брюхо-молнию. Извлек бутылку виски, приобретенную еще в дьюти-фри Шереметьево. Тоже на случай непредвиденных обстоятельств.

Сигизмунд сглотнул слюну и кинулся к полке над минибаром, где призывно поблескивали стеклом стаканы.

– Льда нет! – с грустью произнес он, ставя сосуды для возлияний на журнальный столик у окна. – Но могут принести!

– Переживем! – ответил Артем и отвинтил крышку 12-го летнего «Маккалана».

Плеснул в стаканы, устало сел в кресло. Сигизмунд занял второе. Чокнулись. Потом еще раз. Ощутив небольшое облегчение, мозг потребовал питания. Артем вспомнил, что давно не ел. Попросил Сигизмунда принести что-нибудь из минибара. Тот виновато потупил глаза.

– Что? Все сожрал? – рявкнул Артем. Больше не было сил ругаться.

Сигизмунд еще ниже опустил голову, почти уткнувшись носом в махровую ткань халата.

– Они могут принести, – пробурчали его губы куда-то в себя.

– Да, блин…, – Артем плеснул себе еще, вытянул ноги. Остановил взглядом Сигизмунда, попытавшегося было наполнить и свой стакан. Тот виновато отпрянул.

В двух словах Артем описал то, что с ним происходило. Не стал описывать ритуал очищения оружия, просто сообщил о встрече с фон Арнсбергом и о намеченной на утро очной ставке с Оксаной. Нельзя было исключать, что их разговоры слушает старик, который Сигизмунду явно не симпатизировал.

– Да, дела…, – только и сказал Сизи в ответ и, не спрашивая, взял бутылку, капнул себе на два пальца в стакан, залпом выпил.

– С вами спокойно, Артем. Я больше никого не боюсь.

Антиквар встал и, покачиваясь, понес свой белый халат в ванную, освобождая от него тело по дороге, видимо, намереваясь принять душ.

Когда в ванной зашумела вода, Артем вновь открыл браузер смартфона, вернувшись к поиску информации о Бюккебурге и нацистах. Кликнул на ссылку «Фото, которые мало кто видел». Взору предстало цветное фото уходящей к горизонту огромной народной массы, разделенной посредине оцеплением офицеров СС. В центре фото, в окружении черных мундиров высшего состава ордена, отчетливо выделялся горчичный мундир Адольфа Гитлера. За черными спинами оцепления белыми блузами стояли в два ряда светловолосые барышни из Союза немецких девушек, так что граница, отделяющая фюрера от разноцветья толпы, напоминала траурную черно-белую ленту. Передний план фотографии пестрел ярко-красными знаменами NSDAP на римских флагштоках со свастикой и навершием из орлов. Величие происходящего на снимке подчеркивалось вытянутыми в нацистском приветствии сотнями тысяч рук в сторону своего вождя.

Надпись под фото гласила:

«Эта демонстрация была устроена по случаю праздника Reichserntedankfest (День благодарения) в 1934 в Бюккебурге. Число участников оценивается в 700 тысяч человек. Даже те немцы, которые не поддерживали нацистов, по их собственным рассказам, были потрясены грандиозностью мероприятия. До этого никто из них ничего даже отдаленно похожего не видел. Свидетели рассказывали о «чувстве огромного эмоционального подъема», «национального единения», восторга и ожидания «близких перемен к лучшему». Маршируя обратно к своим палаткам поздно вечером, немцы всё ещё видели гигантские зарницы в небе над Бюккебургом».

«Первое масштабное сборище нацистов почти в миллион человек в маленьком Бюккебурге, где и тридцати тысяч населения не наберется?» – подумал Артем. – Через год после прихода партии к власти?»

Тупо полистал скудную информацию в Википедии. Открыл страницу какого-то форума о нацистах и о принце Фидрихе Кристиане цу Шаумбург-Липпе.

Фридрих Кристиан цу Шаумбург-Липпе, принц (Friedrich Christian Wilhelm Alexander Prinz zu Schaumburg-Lippe)

(5.01.1906, Бюкебург – 20.09.1983, Вассербург на Инне)

Сын князя Георга цу Шаумбург-Липпе (1846-1911), правящего князья Шаумбург-Липпе, и Марии Анны, урожд. принцессы Саксен-Альтенбургской. Рано осиротев, он вырос под руководством своего старшего брата Адольфа, последний правящий князь Шаумбург-Липпе.

Изучал право в Бонне.

С 1928 г. – активный деятель в НСДАП.

С 09.1929 – член НСДАП.

Деятель гауляйтера гау Кельне-Кобленце Р. Лея, редактор газеты «SA-Tagespresse».

С 1930 директор общества (с ограниченной ответственностью) нацистских газет.

В 1931–1933 – организатор компании «Dietrich u Co» в Кельне, глава нацистского печатного ротациона.

Имперский оратор НСДАП, член СА.

С 1.04.1933 – адъютант министра пропаганды Й. Геббельса.

С 1.11.1934 – референт в иностранном отделе министерства пропаганды.

Золотой почетный знак НСДАП.

Во время войны – танковский гренадер; штандартенфюрер СС.

После войны – интернирован в советскую часть Германии, с 1945 по 1948.

В 1950 в Мюнхене – классифицирован как «правонарушитель группы IV».

Автор мемуаров».

«Так ты тут жил до 1983 года? – подумал Артем. – Здесь, где в свое время разместил почти миллион нацистов под праздник!»

Артем вдруг отчетливо осознал одну простую вещь. Никакого ритуала завтра в Вевельсбурге не будет. Старик опять обманул его. Кортик остался в Бюккебурге, в родовом имении принца цу Шаумбург-Липпе, того, кто был наставником и духовным отцом господина фон Арнсберга. Там Артем провел очистительную процедуру, там где это было нужно! Ни в каком музее нацизма в Вевельсбурге не будет наполняться бассейн для ритуала. Поэтому фон Арнбсерг с ноткой презрения отзывался о Гитлере и о Гиммлере. Никакой мистики, просто наука. Для ритуала с матрицей воды и кортиком, если Артем прав, не нужен бассейн в Вевельсбурге. Зарядить воду старик может и намерен там, где впервые собрались сотни тысяч нацистов. Вевельсбург, это гнездо, штаб и библиотека рыцарского ордена СС, игрушка Гиммлера, место для сбора высшего руководства. Но Бюккебург – это совсем иное. Исторически независимое княжество, вдруг в 1934 году приютившее под праздник семьсот тысяч молодых людей из почти 70-ти миллионной Германии, это один процент всего населения, и 20 процентов всех немцев активного возраста.

Эти люди были объединены одной идеей, одной верой, одним фюрером. Им просто нужно было создать Бога и передать информацию о нем своим детям, чтобы через буквально одно поколение в Рейхе возникла и закрепилась новая религия.

«Ах, ты, старая хитрая скотина!» – зло подумал Артем, открывая мобильное приложение местного такси, в твердом желании срочно возвращаться в Бюккебург. Пока не поздно.