Глава 22

– Вообще-то они могли бы оплатить нам перелет в Цюрих. Почему мы должны платить, если летим по их вопросу? – проворчал Зигизмунд Причалов, застегивая ремень пассажирского кресла самолета совместного рейса «Свисс Эйр» и «Люфтганза», выполняющего полет по маршруту Берлин – Цюрих. – Им сотку евро жалко? Они власть над миром хотят получить, а зажали «хундерт ойро». И аэропорт этот? Хлев какой-то… Как он называется?

– «Тегель», – спокойно ответил Артем. – В Берлине два аэропорта – этот хлев маленький и еще один «Шёнефельд», тот хлев побольше. Нормального аэропорта у них до сих пор нет.

– «Шёнефельд» я помню, мы туда прилетали. Час стояли на паспортном, один пограничник. Но этот «Тегель», я такой аэропорт видел последний раз в Сочи до Олимпиады. Нет… Не в Сочи. В Иркутске в 90-е. Вот, такой же был сарай. Столица Европы, блин. У них денег нет на нормальный аэропорт?

Артем улыбнулся.

– У них есть деньги на аэропорт. Они его даже построили. «Бранденбург» называется. Но что-то пошло не так. Пожарные его не приняли, так и стоит уже несколько лет, ветшает.

– Пожарные не приняли? – удивился Сигизмунд. – Аэропорт стоимостью, небось, в миллиард евро не принял какой-то брандинспектор? Вот, такие же, небось, жлобы не дали сотку евро пожарному, он и не подписал акт приемки.

Стюардесса с бейджиком «Мари» и небритостью на щеках, с мужским кадыком из-под воротника форменного женского платья баритоном информировала пассажиров о выполняемом рейсе. Артему и Сигизмунду она (или он) была прекрасно видна, так как места достались в передней части салона, сразу за бизнес-классом. Бизнес-класс тут тоже был очень условный, просто передние три ряда размещали по два пассажира вместо трех с пустым креслом между ними.

– Я не пойму, она женщина или он… Женщина? Это ж мужик в платье? Нет?

Сигизмунд прищурился, пытаясь разглядеть детали стюарда-стюардессы.

– Сигизмунд, ведите себя по-европейски спокойно! – Артем улыбнулся в этот раз шире. – То вам бандиты денег не дали на перелет, то аэропорт не нравится, ибо народу много. Теперь трансвестит-стюардесса не по душе. Вы зажрались в стране победившего капитализма, а наверное до сих пор Путина ругаете.

– Я начинаю понимать его… Точнее, я перестаю понимать Европу. Что делает трансвестит в самолете? – Причалов продолжал щуриться на Мари.

– Сизи, вот представьте, у нас катастрофа, самолет садится на воду. Или просто аварийно садится. В кукурузное поле. Хрупкая стюардесса плачет, ибо не может открыть тяжелую дверь, а ее уже пытаются затоптать паникующие пассажиры. Вполне вероятно, такая вот Мари, весом под 80 кг, спасет вам жизнь. Вы, как честный человек, вынуждены будете на ней жениться. Или будете проклинать ее за помощь в вашем спасении, потому что она – это бывший он?

Сигизмунд задумался. Почесал затылок, глянул в иллюминатор, у которого сидел, снова повернулся к Артему.

– Наверное, вы правы, Артем. Мне будет все равно, даже если у нее рога и копыта. Лишь бы спасла. Но почему тогда бы не брать мужчин в стюарды? В смысле, только мужчин? Понадежнее-то будет. Почему женщин большинство?

– Мужчин тоже хватает, Сизи, сами видите, – ответил Артем, кивнув в сторону прошедшего мимо бортпроводника в мужской одежде. – Хотя откуда вы знаете, что это не вчерашняя женщина?

Глядя в растерянное лицо Причалова, Артем продолжил:

– Кстати, недавно было одно дело в суде, мои коллеги участвовали. Авиакомпания перевела несколько стюардесс на внутренние рейсы с зарубежных, ибо они с возрастом располнели. Те посчитали такой перевод дискриминационным и подали в суд. Так вот, в ходе процесса стало понятно, почему стюардесса – женская профессия.

Сигизмунд оживился и его взгляд приобрел то самое, знакомое уже Артему выражение любопытства.

– В гражданской авиации с ее зарождения кто-то должен был разносить напитки, а толку в обеспечении безопасности было мало. Но этот кто-то должен был мало весить, ибо всегда авиакомпании считали расход топлива по загрузке самолета. Женщины и напитки лучше разносят, и весят меньше, когда молодые. Так вот и прижилось. Кстати, меня в том суде удивила позиция юристов авиакомпании. Они так и заявили, что не было никакой дискриминации толстых и пожилых женщин, просто из-за их лишних килограммов самолет сжирает больше топлива в полете.

Причалов выпучил глаза:

– Вы прикалываетесь, Артем? Что за чушь? Кто там считает хотя бы вес ручной клади пассажиров после посещения «Дьюти Фри». Везут с собой одних бутылок на несколько жирных стюардесс!

– Я не шучу, такая позиция была в суде. Суд, конечно, не принял эту глупость. Смешно, экономия на одной стюардессе составила 700 рублей за год или что-то такое. Потому суд женщины выиграли.

В полете мужчины купили у Мари по банке пива и упаковку сэндвичей. Жевали и пили молча. Сигизмунд смотрел в иллюминатор, Артем размышлял над тем, как вести себя, когда Глыба выяснит, что в Цюрихе кадильницы нет, а есть только ключ от московского банковского сейфа, где она хранится.

«Сказать сразу, где искомый предмет, они придут туда сами, и я им больше не нужен», – разумно полагал Каховский. То, что можно посетить любую банковскую ячейку в любом российском банке, Артем знал из своей практики. И с липовыми доверенностями приходили, и с поддельными паспортами, а у оппонентов Артема к неуемной фантазии еще и денег полно. Вряд ли менеджер банка устоит перед сотней тысяч долларов в упаковке, чтобы всего-то не особо вчитываться в липовый документ, дающий право открыть сейф. А что уж говорить о следователях, которые могут явиться в банк с постановлением об обыске и выпотрошить все хранилище. Ищи потом…

«А не сказать заранее, так прямо на выходе из банка вколют что-то и сумку заберут, думая, что артефакт там. Им потом не понравится результат, но и мне будет не до смеха», – Артем продолжал мозговой штурм.

Посмотрел на сидящего справа Сигизмунда, упершегося лбом в холодное стекло иллюминатора, подсчитывая овечки-облака.

«Вот тут ты мне и пригодишься, Ламме Гудзак!» – подумал Артем, пытаясь поймать и оформить в логическую конструкцию пришедшую в голову мысль.

Через час приступили к снижению. Сигизмунду приспичило в туалет как раз тогда, когда бортпроводники привязались к креслам ремнями. Артем встал, пропуская Сигизмунда, но подскочивший к ним бывший мужчина по имени Мари грозно приказал сесть на место. Сигизмунд повиновался, растерянно глядя на Артема и как бы ища поддержки.

Артем молча протянул ему гигиенический пакет. Сизи вздохнул и отвернулся снова считать облака, сжав колени.

После посадки Сигизмунд сразу метнулся в туалет самолета, добрая девушка Мари разрешила. Артем ждал попутчика в «рукаве», разглядывая выходящих из самолета пассажиров и пытаясь понять, кто из них «дополнительный сопровождающий». В том, что Артема не доверят одному Сигизмунду, сомнений не было. Наконец, появился Причалов, счастливой миной демонстрируя, что его недовольство трансвеститами уже улетучилось.

– Ну, Сизи, Мари вас все-таки спасла в этот раз, – не сдержался Артем.

– И не говорите, Артем. Душа-человек. Много ли вообще надо для счастья человеку, скажите? Особенно если он из России? Увидеть туалет и успеть добежать до него, а если закрыт – достучаться.

– Вы прямо сыплете евангельскими притчами, Сизи, «стучите, да отворят вам»? – Артем улыбнулся.

– Я – еврей, мне Евангелие, сами понимаете, – улыбнулся в ответ Сигизмунд. – Но доля правды в словах моего земляка, сказанные 2000 лет назад, конечно, есть. На то он и земляк.

Сели в вагончик маленького состава, курсирующего между терминалами аэропорта. Тронулись. Сигизмунд тщетно завращал головой в поисках водителя-машиниста.

Артем только начал говорить о скором вымирании профессий водителей и летчиков из-за замены их компьютерными алгоритмами, как в окнах вагончика замелькали альпийские луга, сопровождаемые звоном колокольчиков и мычанием коров. На стенах тоннеля по ходу движения проецировалось изображение, оживающее из-за правильно подобранной скорости поезда – 24 кадра в секунду.

– Нет, ну, ведь мило как, да? – умилялся Сизи аэропортовым дизайнерам, создавшим в подземном тоннеле между терминалами иллюзию швейцарской природы.

Пройдя пустынный зеленый коридор таможни, оказались в шумном зале прилета. Артем посмотрел на часы.

– Так, Сигизмунд, как понятно, в банк мы сегодня не едем. Не успеваем. Завтра к открытию, а потом бегом в аэропорт, пока не сдохли.

– Что значит, не сдохли? – Сизи выпучил испуганные глаза. – У нас же 36 часов!

– А вы проверяли? – язвительно спросил Артем. – Желаете протестировать? А может они нам вкололи просроченный препарат? Или дозу не рассчитали? Вы поручитесь за бандюков?

Сигизмунд поправил ворот рубашки, как бы ослабляя хватку костлявой старухи с косой. Послушно поплелся за Артемом, видя, как тот уверенно двинулся к стоянке такси.

Поселились в отеле Альден Сьют Шплюгеншлосс, в 300 метрах от озера. Не сговариваясь, взяли разные номера. Отдавая свою кредитку девушке на ресепшен, Сигизмунд не переставал ворчать на жадность преступников, отправивших их в командировку за свой счет.

– Может, вы оплатите, Артем? – не надеясь на положительный ответ, спросил Причалов. – Все-таки мне в Цюрих не надо было, это ж по вашей милости.

– А мне не надо было в Потсдам, Сизи. Это по вашей. Так что наслаждайтесь. Это называется туризм. Что еще может связывать двух мужчин, посещающих Цюрих? Деньги или туризм. Денег мы с вами тут не поднимем, но хоть по городу пройдемся. Вы хоть знаете, что тут, кроме банков, интересного? Вы хоть в курсе, что именно с вокзала Цюриха уходил паровоз в апреле 1917-го, увозя малоизвестного тогда Ленина в Россию, где он сотворил революцию? В опломбированном почтовом вагоне. Как бандероль. Креативные швейцарцы решили, что дешевле эту посылку отправить на Родину, чем хлебать последствия мировой революции на своей вечно нейтральной территории.

Сигизмунд насупился.

– Артем, Вы меня за деревенщину-то не держите. Я прекрасно знаю, что тут делал Ленин и даже где жил. Через меня проходили как-то его письма, написанные из квартирки у университета.

– Простите, Сизи, – Артем примирительно тронул Причалова за плечо. – Я на нервах, как и вы. Позволяю себе лишнего. Простите. Пойдемте-ка лучше выпьем чего-то и съедим. Сразу предупреждаю, тут не Берлин, все втрое дороже. Я оплачу ужин, только не заказывайте «Дом Периньон».

Пройдя пару-тройку переулков, спутники оказались на Банхофштрассе, главной улице Цюриха. Делая фото в сердце паутины трамвайных путей на площади Парадеплац, Сизи чуть не угодил под муравьиного вида трамвай. Громко звякая, эти привязанные к проводам железные монстры с усиками-зеркалами, бегали по городу с пустыми освещенными брюшками, без пассажиров, символизируя, видимо, идеал европейского богатства под лозунгом «У нас лучший общественный транспорт, но никому не нужный».

– Забавно, если бы вас переехал трамвай, Сизи, не находите? Сверху на вас глядят вывески самых крупных мировых банков: «UBS», «Credit Suisse» и кто тут еще? Снизу на вас через торсионные поля воздействуют мировые запасы золота, ибо тут огромное хранилище, откопанное троллями и награбленное пиратами и нацистами за века. А вас бы тупо переехал трамвай. Как булгаковского Берлиоза.

Артем уже забыл, что извинялся перез Сигизмундом, но уж больно потешно тот выглядел, делая селфи на фоне банковских вывесок за несколько часов до назначенной смерти.

Зашли, наконец, поужинать в «Цойгхаускеллер», отстояв минут 20 в очереди из традиционных китайских туристов в душном тамбуре. Запах тушеной капусты, пивных дрожжей и шумные китайцы чуть не отправили обоих непривыкших россиян в нокдаун на свежий воздух. Но этот ресторан – главная гастрономическая метка путеводителя, потому оба стойко держали удары. Заказали килограмм мяса-гриль, намотанный слоями на рыцарский меч – примечательное подаваемое в этом ресторане блюдо. Сигизмунд отщипывал мясо с горячего клинка маленькими кусочками, раздражая Артема этим действом.

– Хорошо. Нет, хорошо, правда, только не люблю я эту вредную пищу, – сказал Сизи, облизывая жирные пальцы.

– Чего ж мучиться? – усмехнулся Артем. – Заказали бы зеленый чай. С зеленым салатом.

Сигизмунд отщипнул еще кусочек. Обмакнул в кетчуп, отправил в рот. Взял кружку пива, сделав знак Артему чокнуться. Артем нехотя поднял свою. Звякнуло стекло, напомнив трамвайные сигналы с площади неподалеку. Выпили.

– Часы вам надо купить, – неожиданно сказал Сигизмунд.

Артем поставил свой литровый сосуд на стол. Если Причалов – актер, то гениальный.

– Что, простите? – Каховский показал левую руку. – У меня есть часы.

– Часы – это аксессуар, дорогой мой Артем, – ответил Сигизмунд, явно под впечатлением нескольких глотков пива, легших на ранее выпитое спиртное весьма удачно. – Вы – адвокат. Не юрисконсульт какой-то. У вас должны быть часы. Брендовой марки, а не это, что у вас.

– Это брендовая марка, Сизи. «Бом и Мерсье». В них плавать можно, каучуковый ремень, – Артем повертел запястьем перед носом Причалова.

– Эта брендовая марка, небось, куплена в «Дьюти Фри» Шереметьево несколько лет назад. Тыщи три евро, не больше, – Сигизмунд снял свой потертый золотой «Ролекс» и положил на стол перед Каховским.

– Вы хотите мне его подарить или поменяться? – ехидно спросил Артем.

Сигизмунд резко забрал часы, снова надел на руку.

– Нет, Артем, я вам хотел показать, что такое аксессуар. Это не то, что отсчитывает время, это то, что подчеркивает ваш статус. Часы уже давно не нужны, вот, пожалуйста, на смартфоне, на микроволновке, на приборной панели авто, время вам покажут везде. Но аксессуар – это ваше второе «я», это ваша реклама. Вы же публичный человек, у вас должны быть хорошие часы. А мы в Цюрихе, их тут делают. И можно купить недорого. Я вам помогу.

Сигизмунд сделал мощный глоток пива, оценил объем оставшейся янтарной жидкости, подозвал официанта для повтора. Было видно, что к вечеру алкоголь на средних лет антиквара действовал активнее.

– Завтра с утра пойдем и купим вам часы. Тут прям, на Банхофштрассе. Я видел пару бутиков по дороге и знаю пару секретов. Я ж антикварный еврей, точнее… еврейский антиквар, я вас научу торговаться… Купим часики за хорошую цену, поверьте.

Артем пригубил из своей кружки.

– А что такое хорошая цена, Сизи? Может, лучше вы мне подберете пожеванный «Ролекс» как у вас в вашем антикварном салоне? Заработаете на этом? Тем более, я вам напомню, мы тут по делам, а с утра нам в банк, а потом на самолет и принимать лекарство.

Сигизмунд вместо ответа полез в Интернет в смартфоне. Полистав страницы, перевернул картинку, показывая Артему находку.

– Вот, Арти. «Улисс Нардан», последние модели. От 22 до 100 тысяч евро. В Москве. Посмотрите, вам какая нравится? И какая по карману?

Артем мельком взглянул на экран.

– Никакая, – ответил он кратко.

– Никакая что? – настаивал Сигизмунд. – Никакая не нравится или никакая не по карману?

– Никакая от слова «никак», – упрямился Артем.

– Арти, вы сами сказали, мы завтра сдохнем. Чего вы жлобитесь? – уже почти промычал Сигизмунд.

– Я не жлоблюсь. И я сказал, что мы можем сдохнуть, хотя не факт. Часы тут ни при чем, – Артем начал раздражаться.

– Перестаньте, Артем. Вы прекрасно знаете, что сдохнуть можем в любую минуту. Только мои оставшиеся минуты отсчитывает золотой «Ролекс», а ваши – какое-то г… с распродажи в аэропорту, – Причалов поднял кружку в знак победы в споре, выпил.

Артем задумался. Может, Причалов прав. Экономишь на билетах в бизнес-класс самолета, покупаешь недорогие вещи, потому что деньги понадобятся завтра. А оно раз – и не наступит. Потому что так решил какой-то Глыба Брауншвайгер в костюме от «Бриони» и в очках «Картье».

– Сизи, покажите ваши часы, – Артем дружелюбно протянул руку.

Причалов улыбнулся. Снова снял аксессуар, передал Каховскому. Артем вгляделся в потертое золото известного бренда и что-то для себя решил.

– Сизи, мне не нравится «Ролекс». Что-то вы говорили про «Улисс»?

Сигизмунд торжествующе подвинул Артему смартфон с открытой страницей официального дилера.

Артем полистал картинки.

– Сигизмунд, у меня нет в наличности столько денег на понравившуюся модель. Да и быть не может. Но вот одну из недорогих, вот, например, то, что стоит в пределах 35000 евро. Это ужасно дорого, ей-богу, но вы что-то говорили про ваш талант к торговле?

Антиквар рассмеялся. Вытер слезу, скопившуюся в уголке левого глаза. Отхлебнул пива.

– Артем, я вам обещаю, завтра, прям утром, у вас будут такие часы, ну, может, с каким-то отличием небольшим, за десятку! Поспорим? На тысячу евро? Вы получите часы, я окуплю этот дурацкий перелет. По рукам?

Артем протянул руку. Идея, как использовать Ламме Гудзака – Сизи Причалова, оформилась окончательно.