Глава 18

Рихард Шульц вернулся домой в приподнятом настроении и с порога крикнул:

– Брунхильда! Жена! Дорогая! Ты не поверишь!

Фрау Шульц вышла из кухни, вытирая мокрые руки о передник. Она давно не видела обычно внешне спокойного супруга таким возбужденным.

Рихард снимал обувь, продолжая бормотать «Ты не поверишь!» и «Сейчас, сейчас!»

На шум выглянула из спальни рыжеволосая голова Марты. Отто дома не было, он вместе с товарищами по «Гитлерюгенду» совершал трудовой подвиг в оставшиеся до Олимпиады недели.

Наконец, Рихард справился со своими ботинками и волнением, выпрямился и торжественно произнес:

– Я получил повышение! Мы переезжаем в Вевельсбург!

Брунхильда непонимающе смотрела на мужа. Марта скривила рот, очевидно, силясь вспомнить, где это – Вевельсбург? Для столичной девушки наименование незнакомого городка в любом случае ничего хорошего не предвещало.

Вместо Марты на вопрос решилась Брунхильда:

– Вевельсбург? Где это? И что такое повышение? Ты же служишь у Шпеера в Берлине, куда уж выше?

Рихард снисходительно глянул на супругу с дочерью, показывая таким образом превосходство мужчины над мало понимающими в жизни женщинами.

– Вевельсбург – это община в округе Бюрен, в Вестфалии. Там для СС реконструируется средневековый замок. Рейхсфюрер Гиммлер лично курирует тему, он решил там сделать Имперское училище руководящих кадров СС. Хотя на самом деле… Но об этом… пока… В общем, мой друг по Лейпцигу, Ганс Коудрес, ты его должна помнить…

Брунхильда неуверенно кивнула. Рихард увлеченно продолжал:

– Он был назначен в прошлом году начальником будущих учебных курсов для эсэсовских офицеров. Он вообще толковый парень, юрист, сотрудник нескольких научных библиотек. Даже был администратором в Саксонском Имперском ведомстве содействия немецкому печатному делу. И тут ему поручили создать специальную «библиотеку СС» в замке Вевельсбург. Комендант замка, Кнобельсдорф, руководит реконструкцией библиотеки. Это даже не библиотека, это – храм. Там уже 18 тысяч томов книг, десятки журналов, первопечатных изданий и даже несколько рукописей, в основном по истории германских, индогерманских народов и религии. Ганс пытается собрать все дубликаты интересных книг из разных немецких библиотек. Он лично ведет отбор, чтоб туда не попал какой-то хлам. И, знаешь, он выбил специальное финансирование у рейхсфюрера, чтобы скупать для СС книжные собрания умерших ученых.

– Рихард, ты же не библиотекарь? Ты-то тут причем? – удивилась жена.

– Ха! Я – архитектор. А они хотят не просто стеллажи с полками. – Шульц понизил голос. – Они хотят не просто библиотеку. И не просто училище. Это… это будет… штаб-квартира ордена СС, точно тебе говорю. Храм… Потому что замок этот…

И Рихард Шульц обстоятельно поведал своим женщинам историю замка, изредка переходя на полушепот. Рассказал, что замок было заложен еще в X веке, когда король Генрих Первый вел войну против гуннов. Затем старый саксонский замок разрушили, но в 1123 году граф Фридрих фон Арнсберг его воссоздал. Потом замок был куплен епископом Падерборна и на многие века стал собственностью церкви, там даже находилась резиденция падерборнских епископов, пока замок не купили дворяне фон Бюрен и фон Бренкен. Потом замок снова разрушили, и сегодня это треугольное трехбашенное строение на вершине холма было приобретено СС всего за одну рейхсмарку.

– Жена коменданта замка Кнобельсдорфа – родная сестра Вальтера Дарре, руководителя Расового управления СС. Ей не понравился интерьер, она считает его недостаточно нордическим. А в замке должен быть «нордический дизайн». И…? Кто же будет создавать нордический дизайн для библиотеки Штаб-квартиры ордена СС? А? Конечно, Рихард Шульц!

Шульц приложил два пальца к виску, отдавая честь. Подумав секунду, выбросил руку вперед и вверх в нацистском приветствии.

– Но как же Шпеер? Это же совсем другое ведомство. Тебя отпустят? И как же мы все? Переезд – это затраты…

Брунхильда с волнением смотрела на мужа.

Шульц опустил руку и вновь, еще более снисходительно глянул на жену.

– Не волнуйся, дорогая моя жена. Из архитектурного бюро меня отпускают, ибо это личная просьба Гиммлера. Похлопотал Кнобельсдорф. Кто откажет Гиммлеру в реализации его идей? И еще, меня включают в научный штаб замка Вевельсбург, а все сотрудники «научного штаба» принимаются на работу с автоматическим присвоением звания обершарфюрера СС!! Ты понимаешь, что это значит?! Через пару-тройку лет я могу дослужиться до хаупштурмфюрера СС! Вот, комендант замка Кнобельсдорф, если бы не стал комендантом этого объекта, разве б получил в этом году чин штурмбаннфюрера? Говорят, с января следующего года его полномочия будут соответствовать командиру эсэсовского штандарта, то есть штандартенфюрера!

– Звания, это, конечно, хорошо! – вздохнула Брунхильда, теребя передник и с волнением глядя на Марту, которая пока мало что поняла из сообщенного отцом, кроме того, что придется уехать из Берлина в какую-то глушь под Ганновером.

– Звания – это для них! Нам главное – достаток в семье, дорогая! – воскликнул Шульц. – С переходом в эсэсовскую структуру мое жалованье удваивается! Сейчас я, как сотрудник архитектурного бюро Шпеера, получаю 300 рейхсмарок, а в Вевельсбурге мне предложили 600! В Вевельсбург вкладываются деньги, даже в «Аненербе» есть с проблемы с финансированием, а тут – нет. И все это, заметь, под грифом «секретно».

Тут Шульц наконец обратил внимание на разинувшую рот Марту и наклонился к уху супруги, прошептав:

– Замок Вевельсбург я встречал в разных проектных документах нашего бюро и всегда под разными наименованиями. «Расовая школа СС», «Имперское училище руководящих кадров СС», «Мировоззренческая школа СС», «Школа при рейхсфюрере СС»… Мне предложили должность в «Школа-доме СС Вевельсбург», хотя это то же самое. А под рапортом о моем переводе стоит подпись не коменданта замка штурмбанфюрера Кнобельсдорфа, а «замкового капитана» Кнобельсдорфа, какая-то, прям, средневековая должность.

Шульц торжествующе посмотрел на супругу, ища в ее глазах одобрения.

Брунхильда слегка улыбнулась. Несмотря на нордический характер, все же она была женщиной, а потому логические рассуждения мужа пока не вызвали у нее позитивных эмоций. Да, новость об увеличении жалованья остановила порыв разрыдаться, когда она представила себе переезд и связанные с этим проблемы. Но никакие деньги не вызовут ни у одной женщины радости, пока не почувствуется их волшебное воплощение в новом платье дочери, ботинках сыну и сытном ужине на семейном столе.

– Наверное, ты прав, – осторожно сказала Брунхильда. – Повышение – это хорошо. Для мужчины это важно. И для семьи тоже. Мы должны это отпраздновать.

Брунхильда поцеловала мужа в щеку и, кивнув Марте сделать то же самое, удалилась готовить ужин.

Ближе к вечеру появился Отто. С порога уткнулся лицом в плотную пелену праздничных ароматов утиного жира, корицы и печеных яблок. Едва успел снять усталые ботинки, потяжелевшие от строительной пыли, как выскочившая из комнаты Марта выстрелила в него новостью:

– Мы переезжаем в Вевельсбург. Папа получил повышение и стал эсэсовцем! Можешь попрощаться со своей эклерной принцессой.

Из кухни вышла Брунхильда, своим появлением остановив словесный поток дочери. Строго взглянула в ее сторону. Марта опустила голову, развернулась и ушла обратно к себе. Взгляд матери смягчился и обратился к сыну одновременно со словами:

– Здравствуй, сынок. Хорошо, что ты сегодня не поздно. Сейчас будет праздничный ужин. Переодевайся, отец уже дома.

– Что это за история с переездом? Куда?

Мать вздохнула.

– У твоей сестры не держится. Переодевайся, за столом все обсудим, – и Брунхильда погладила сына по щеке.

– Мама, пожалуйста. Мне сейчас надо знать. Мне надо… Мне надо уйти… В церковь. Я хотел пойти в церковь, – голос Отто дрогнул.

– Сначала ты сядешь за стол, мы все обсудим, а потом пойдешь, – твердо сказала Брунхильда.

– Но, мама, я… – Отто хотел еще что-то сказать.

– Отто, тебя ждет отец. Ты поешь, мы поговорим и ты сможешь идти, – сказала Брунхильда тоном, не терпящим возражений.

Отто молча прошел в свою комнату, быстро снял пыльную одежду, прихватил чистую и заперся в ванной. Через пять минут, причесанный и умытый, он уже сидел за столом. После традиционной молитвы и начала трапезы разговор начал отец.

– Итак, все уже в курсе, что мы переезжаем в Вевельсбург.

В течение нескольких минут Рихард пересказал то, что уже слышали Брунхильда и Марта, но в этот раз Шульц смаковал каждое слово, ему явно доставляло удовольствие рассказывать об этой новости. Он гордился собой.

– Что ты думаешь об этом? – спросил Рихард, обращаясь к сыну.

Что должен был Отто ответить? Что горд за отца, но меньше, чем тот сам? Что переезд в Вевельсбург означал разлуку с Оттилией, которая буквально вчера ответила ему взаимностью, согласившись сходить в кино в конце недели? Что это он, Отто, хотел в будущем пополнить ряды СС, пройдя путь от юнца «Гитлерюгенда» до офицера высшей рыцарской касты, глотая строительную пыль на стройках сейчас и вероятно кровь на полях будущих сражений, чтобы гордо сообщить об этом отцу и матери, а теперь получается, его отец станет обершарфюрером СС просто потому, что будет рассчитывать напряжение балок в книгохранилище? Да ладно бы это звание для отца что-то значило, кроме дополнительных трех сотен рейхсмарок. И само звание – всего лишь унтерофицерское, что-то вроде старшего ефрейтора Вермахта, но стоит ли это всё – переезда из столицы в какой-то захолустный городок, где Отто придется пойти в сельскую школу и сидеть за партой с какими-то крестьянскими детьми?

– Я бы хотел остаться в Берлине, – сказал Отто несмело.

Отец с матерью переглянулись. Рихард нахмурил брови и спросил:

– Ты не рад за отца, Отто?

– Рад, отец. Просто… Тут мои друзья по «Гитлерюгенду», так что…

Рихард внимательно посмотрел на сына. Чуть заметная улыбка заиграла у него на лице, будто он ожидал такого ответа и был к нему готов.

– Это единственная причина, сынок? – спросил он.

Отто пожал плечами.

– Отто, я спрашиваю тебя, потому что твое мнение нам с матерью небезразлично. В твоем возрасте любой переезд – это травма. Новые друзья, не всегда приличная публика, непонятные для тебя перспективы, опять же девушка твоя…

При упоминании об Оттилии лицо Отто залилось румянцем.

– Да, ладно, мы все знаем, что уж? – Отец похлопал сына по плечу. – Так вот, слушай. Я знаю, что разлука с девушкой для тебя будет большой неприятностью. Но, как мы все понимаем, ты еще юн, а потому речь не может идти о свадьбе, так что твоих планов мы не разрушим. Если ваши чувства сохранятся, то мы с матерью будем только рады. Считай это испытанием. Опять же, мы переезжаем не в Алжир, а в Вевельсбург. Несколько часов на поезде – и ты в Берлине. У меня к тебе вопрос: что тебе кажется более важным – твоя барышня из кондитерской или дело великого Рейха?

Отто посмотрел на отца, не понимая. К чему этот лозунг?

– Отец, ты же знаешь ответ, – голос мальчика звучал твердо.

– В том-то и дело, что знаю. И знаю, что твои друзья по «Гитлерюгенду» важны для тебя не как Ганс и Дитер, а как твои товарищи, идущие рядом с тобой по пути, начертанном нашим фюрером, верно?

Отто выпрямился и утвердительно кивнул головой.

– А потому, главное значение имеет то, что рядом с тобой будут твои товарищи, в одном строю вместе с тобой выполняющие трудовые и боевые задачи, где бы их не пришлось выполнять, так?

Отто снова кивнул головой утвердительно.

– Так вот, слушай! – Рихард таинственно понизил голос. – В замке Вевельсбург создана исследовательская структура во главе с археологом и куратором музея, расположенного в замке, Вильгельмом Йорданом, Бернхардтом Франком и Руди Бергманом. Молодой парень, Руди Бергман, еще в 1930 году стал членом «Гитлерюгенда», а с 1933-го уже числился в СС. Сейчас ему нет и двадцати пяти, а он – главный эксперт по расовым исследованиям в проекте Вевельсбург, его задача – изучение генеалогии и составление родословных высших эсэсовских офицеров. Так вот, я поговорил с ним. Он сказал, что с помощью коменданта выхлопотал отдельное подразделение «Гитлерюгенда» в самом Вевельсбурге. И ты, Отто, туда точно попадешь, сам понимаешь, почему. Бергман, недавно только носивший такую же форму, как твоя, обещал взять тебя под крыло. Ты понимаешь, какая перспектива открывается перед тобой?

Брунхильда с гордостью посмотрела на мужа, глаза ее заблестели. Такой сюрприз он притаил напоследок! Повышение в должности, в деньгах, а тут еще такое! Возможность для сына иметь отношение к высшим чинам СС в самом начале карьеры, об этом можно было только мечтать. Вот тебе и глушь под Ганновером, вот тебе и переезд в провинцию из столицы. Переведя взгляд на Отто, Брунхильда не сдержалась и проронила слезу.