6 октября: «сражаться до последнего, держаться стойко»

В этот день наступило относительное затишье: обессиленные противники активных боевых действий в рабочих поселках не вели, обмениваясь артиллерийскими и минометными обстрелами. Сводки 62-й армии отмечали сосредоточение крупных сил немцев в районе завода «Силикат» и поселка «Баррикады» – около 40 танков и «большого количества автоматчиков». По немецким позициям вели огонь приданные 37-й гв сд истребительно-противотанковый и гаубичный артиллерийские полки, результативность огня которых подтверждают строки из немецких донесений:

«Позиции 24-й танковой и 389-й пехотной дивизий весь день подвергались мощным обстрелам артиллерией, минометами и залповыми установками, в результате чего понесены потери».

Немецкая пехота в районе типовых двухэтажек севернее «дома коммуны»

В районе Орловки дивизии XIV танкового корпуса вермахта дожимали остатки группы Андрусенко. В 08:30 со стороны совхоза в восточном направлении «силою до батальона и 13 танков» позиции 282-го сп НКВД и 149-й осбр атаковали подразделения 16-й тд. Смяв оборону обескровленных частей, немецкая бронетехника вышла к ручью Орловка у отметки «приг.» («пригород») на карте, полностью отрезав сражающиеся у поселка советские подразделения. Бойцы и командиры, окруженные в балках северо-восточнее Орловки, доедали последнюю конину – и без того скверное снабжение прекратилось несколько дней назад. Налеты немецкой авиации и минометный огонь по пристрелянным советским траншеям и блиндажам сменялись веселой музыкой. Немцы заводили патефон, и над разбитыми окопами играли фокстроты и вальсы, затем в громкоговоритель на ломаном русском звучали персональные призывы к упрямым советским командирам:

«Кульбит, Алехин и Кондрушин, сопротивление бессмысленно! Бросайте оружие, переходите к нам, мы вас встретим, как дорогих гостей. Если вы этого не сделаете – вас ждет смерть!»

В этот день усилия XIV танкового корпуса были направлены на уничтожение котла юго-восточнее поселка Орловка, для чего задействовали силы 3-й моторизированной дивизии (мд) и 16-й тд, а также полка Бределя из 94-й пд. Весь день немцы атаковали позиции окруженных частей: батальонов 115-й осбр, 2-й омсбр и 282-го сп НКВД. В 18:00 поступила радиограмма от первого батальона 115-й осбр:

«В течение всего дня противник несколько раз атаковал батальон и 2-ю омсбр, вклинился в оборону и танками давит живую силу и материальную часть. Несу большие потери. Помогите».

В это время на позиции второго батальона 115-й осбр, который не смог соединиться с остатками других подразделений, вышли танки и немецкая пехота. Очевидцы видели, как четыре танка давили окопы внутри обороны второго батальона; были слышны автоматные очереди и взрывы гранат. С позиций батальона живым не вышел никто.

Командующий опергруппой полковник Андрусенко был не в силах помочь погибающим батальонам и лишь радировал в ответ: «Сражаться до последнего, держаться стойко». С наступлением темноты, собрав в один отряд всех способных держать оружие, командир 2-й омсбр, «видя безвыходность в данной обстановке», взял на себя ответственность и приказал отходить к поселку СТЗ. В ночь на 7 октября по руслу Орловского ручья окруженные части пошли на прорыв. Немцы ракетами освещали долину Орловки, расстреливая из пулеметов и танковых орудий выходящие из окружения остатки батальонов, и к окраинам поселка СТЗ вышло только 40 человек. Немцы отчитались о 660 взятых при ликвидации юго-восточного котла пленных.

7 октября: самый трудный день еще впереди

В 06:00 подразделения XIV танкового корпуса перешли в атаку с целью окончательной зачистки котла северо-западнее Орловки. Немцы наступали с трех направлений силами 38 танков и до двух батальонов пехоты. Первая атака была отбита, но в 12:00 немецкое наступление возобновилось. Обстреливая советские позиции минометами и артиллерией, подбрасывая подкрепления на автомашинах, немцы сжимали кольцо окружения. В 17:00 штаб третьего батальона 115-й осбр отправил последнее сообщение: «7, 8 и 9-й рот нет, артиллерии нет, противник давит танками. Веду бой остатками хозяйственников и командного пункта. Выручайте!» Из штаба опергруппы пришел короткий ответ: «Держитесь стойко, командарму доложено». После чего радиосвязь с окруженными подразделениями прервалась.

Вечером пошел дождь. Собрав группу способных сражаться бойцов, командиры разбитых рот во главе с начальником штаба старшим лейтенантом М. И. Кондрушиным решили прорываться к своим. Высланная разведка доложила, что русло Орловского ручья – кратчайшая дорога к поселку СТЗ – блокирована немцами. Решено было выходить по немецким тылам в направлении на юг вдоль дорог и высот 108,2 – 108,3 – 97,7. Дождливая погода и темнота способствовали выполнению задачи; немцы практически не охраняли дороги, по ним лишь изредка курсировали крытые грузовики. Замысел удался – построившись колонной и избегая стычек с немецкими дозорами, остатки третьего батальона 115-й осбр и четвертого батальона 2-й омсбр в ночь на 8 октября без потерь вышли к своим. Сколотив из уцелевших бойцов опергруппы сводный отряд, полковник Андрусенко связался с Чуйковым и получил приказ занять оборону на западных окраинах поселка СТЗ.

Несмотря на потерю важнейшего плацдарма и прямое нарушение приказа № 227, полковник Корней Иванович Андрусенко так и не был приговорен к высшей мере наказания. Это тем более удивительно, если вспомнить судьбу расстрелянных в это же время комбригов 42-й и 92-й осбр. По мнению командарма, полковник сохранил управление частями и сделал все возможное, поэтому Андрусенко лишь понизили в должности. На фоне произошедших вскоре катастрофических событий третьего штурма смена командного пункта без приказа перестала казаться чем-то критичным.

К 7 октября Военный совет Сталинградского фронта все же додавил упрямого командарма, и Чуйков вынужден был отдать приказ о наступлении частью сил 62-й армии. Его назначили на 16:30, но налеты немецкой авиации и активные действия противника на земле привели к тому, что обреченное на провал наступление так и не состоялось.

Документы 62-й армии за этот день говорят о нескольких атаках противника в районе рабочих поселков. Оттеснив 109-й гв сп 37-й гв сд к восточным окраинам Горного поселка, подразделения 389-й пд совместно с бронетехникой 24-й тд, согласно немецким отчетам, «улучшили свое положение в квадрате 85D2» («акрополь» на схемах). В этот день на позициях 109-го гв сп был ранен старший политрук Н. И. Волостнов. Николай Иванович выживет в сталинградской мясорубке, пройдет всю войну и после напишет книгу мемуаров под названием «На огненных рубежах», где подробно расскажет об ожесточенных боях за поселок СТЗ и Горный поселок.

«Улучшение положения» двух немецких дивизий превратилось в ожесточенное сражение на участке фронта от Горного поселка до «шестиугольного квартала». Обескровленные полки 37-й гв сд с трудом сдерживали натиск немецких боевых групп и комдиву Жолудеву пришлось использовать последние резервы – к остаткам 114-го гв сп были выдвинуты бойцы учебного батальона и разведроты дивизии.

В секторе 24-й тд немцы попытались захватить стоявшую в отдалении в форме прямоугольника группу зданий, незатейливо обозначенную в немецких документах как «ванна». Двухэтажные здания занимали бойцы 114-го гв сп, в расположенной рядом четырехэтажной школе находился наблюдательный пункт артиллеристов. Высокое отдельно стоящее здание школы, которое позволяло точно корректировать огонь, было очень выгодным наблюдательным пунктом – и немцам удалось его захватить. Из разведроты 37-й гв сд срочно набрали группу добровольцев с задачей отбить школу и «открыть глаза артиллерии». Последующие трагические события были зафиксированы не только в донесениях разведроты о потерях, но даже нашли свое отражение в виде эпизода художественного фильма «Сталинград» режиссера Юрия Озерова.

Захватив группу зданий, называемых «ванна», и рядом стоявшую школу, выдохшиеся немецкие части стали закрепляться на достигнутом рубеже. Второй штурм Сталинграда подошел к концу. С 27 сентября по 7 октября в результате серии ударов LI армейского и XIV танкового корпусов 6-я армия вермахта захватила следующие районы города: рабочие поселки «Баррикады» и «Красный Октябрь», кварталы деревянных домов, обозначенные автором как «поселок имени Рыкова», завод «Силикат» и западные окраины парка Скульптурный, ряды новостроек «шестиугольного квартала» и комплекс «дома коммуны» (у немцев называемый «скоросшивателем») и большую часть Горного поселка. Подразделения XIV танкового корпуса ограниченными силами смогли провести операцию по срезу «орловского выступа», окружив и отбросив остатки советских частей к северным пригородам Сталинграда – поселкам Рынок и Спартановка. Однако продолжать наступление наличными средствами крайне потрепанные батальоны и полки немецких дивизий были уже не в состоянии.

8 октября XIV танковый корпус все еще уничтожал последние очаги сопротивления северо-западнее Орловки и докладывал о взятых трофеях и пленных, но все заботы штаба 6-й армии были о другом – полным ходом шла работа по подготовке к следующему штурму Сталинграда, который должен был начаться не позднее 14 октября.

На кону стояло слово фюрера, вынужденного снова и снова повторять в своих публичных выступлениях название далекого города. Сражение за кварталы и улицы шло без малого месяц, в ходе двух штурмов было захвачено больше половины территории, но разрушенный Сталинград не сдавался. Несмотря на бодрые репортажи подчиненных Геббельса, великая победа Рейха откладывалась на неопределенный срок. Внимание всего мира невольно было приковано к новостям из Советской России – на берегах Волги творилось что-то непонятное.

Передовицы советских газет пестрели призывами «Отстоять Сталинград!» и «Сталинград не будет сдан врагу!», англоязычная пресса броскими заголовками вторила советской. Немецкие издания и радиоведущие кричали о скорой победе вермахта и падении «большевистской твердыни». Сидевший в штабном блиндаже командного пункта генерал Чуйков, прекрасно знавший, сколько раз за последний месяц 62-я армия стояла на краю гибели, с раздражением читал очередную статью. Василий Иванович чувствовал, что его обескровленная армия становится центром притяжения всей мощи германского оружия, а вопрос ее уничтожения будет делом престижа Третьего рейха и самого Гитлера – и чувство это было не из приятных. Данные разведки говорили о перемещениях крупных сил: командование 6-й армии готовилось к решающему удару и подтягивало в Сталинград еще две пехотные и одну танковую дивизии. Советский командарм понимал – самый трудный день еще впереди.