Вместо постскриптума
Ниже автор хотел бы рассказать о некоторых сложностях, возникших в процессе исследования, а также не вошедших в основное повествование эпизодах, которые, без сомнения, заслуживают упоминания.
Изучение хода сражения за «орловский выступ» и перемещений сил противников затрудняло то обстоятельство, что при составлении донесений советской стороной использовались обозначения высот с разных карт местности, которые были составлены в разное время. К примеру, высоты 10,2 и 108,3 на другой карте обозначены как 104,6 и 128,0, отметка 85,1 – как 75,9 и так далее.
Разные карты – разные отметки высот
С вопросом названия рабочих поселков тоже все не так просто. В 1936 году были определены районы Сталинграда; севернее Мамаева кургана находились Тракторозаводской, Баррикадный и Краснооктябрьский районы. Название поселка имени Рыкова по понятным причинам исчезло в 1937 году. Однако на военной карте Генштаба «План города Сталинграда и его окрестностей», которую использовали в 62-й армии, расположение рабочих поселков было указано иначе. Для привязки местоположения частей использовались названия улиц и топонимов, иногда вплоть до буквы, поэтому в описании боевых действий появилось такие объекты как поселок «Красный Октябрь», поселок «Баррикады», парк Скульптурный, завод «Силикат», овраги Мытищи и Житомирский и т. п.
В послевоенных работах по истории Сталинградской битвы возникла некоторая путаница: захваченный немцами 27 сентября рабочий поселок «Красный Октябрь» советские части защищали до конца октября. Со временем расположенный в другом месте топоним «поселок Красный Октябрь» в послевоенных воспоминаниях слился с Краснооктябрьским районом Сталинграда (Волгограда).
Для удобства повествования автору пришлось ввести в оборот такие названия районов, как поселок имени Рыкова, Северный городок и Горный поселок. Последние два обозначения использовались и используются в обиходе до сих пор. Обширные кварталы деревянных домов западнее завода «Красный Октябрь» до войны долгое время назывались поселком имени Рыкова, затем Совпоселком. Автор посчитал правильным выбрать первое обозначение – как часто упоминаемое и отмеченное на довоенных картах.
Немецкие штабы привязывали линию фронта к буквенным и числовым обозначениям на разлинованной сетке карты Сталинграда, которая была гораздо более подробной, чем карта Генштаба. Вкупе с подробнейшей аэрофотосъемкой у немцев с одной стороны и постоянным дефицитом карт в штабах советских дивизий, не говоря уже о полках и батальонах, – с другой неутешительные выводы напрашиваются сами собой.
7–8 октября произошли два эпизода, которые, перекочевав из сборника Генштаба об уличных боях, нашли свое отражение в официальной экранизированной истории битвы за город – двухсерийной киноэпопее Юрия Озерова «Сталинград».
Советская карта Сталинграда, которую использовали в 62-й армии
На проспекте Стахановцев саперами 308-й сд было закопано 450 бутылок с горючей смесью. Согласно советским документам, немецкая танковая атака на этом участке буквально захлебнулась в огне. Танки, попав на заминированный участок, гусеницами забрасывали горящую смесь на решетки моторного отделения, панцергренадеры в ужасе спрыгивали на горевшую под ногами землю, бутылки лопались от жара, и огонь распространялся по проспекту валом метровой высоты. Эффектный способ ведения боя не мог не попасть в сценарий кинофильма. С немецкой стороны упоминаний о таком случае нет, лишь в донесениях LI армейского корпуса зафиксировано применение в советской обороне фугасных огнеметов: саперы 24-й тд сняли несколько фугасов в безымянном овраге в поселке имени Рыкова.
Немецкая карта города с сеткой. Как уже говорилось, топонимы на немецкой копии были сдвинуты вправо-вверх, поэтому в зарубежных работах о сражении в городе 27 сентября немцы захватывают некий поселок «Овражная», являющийся на самом деле поселком «Красный Октябрь». Роща «Овражная» на советских картах располагалась между аэродромом в нижнем левом углу и железной дорогой
Второй эпизод – бой за четырехэтажное здание школы на участке 109-го гв сп 37-й гв сд. В высоком здании находился наблюдательный пункт гаубичного артполка, но в результате атаки противника школа была потеряна. Задачу отбить у немцев важный наблюдательный пункт и «открыть глаза артиллерии» получил отряд разведчиков лейтенанта Валентина Александровича Костерина, командира разведроты 37-й гв сд. Задание было смертельно опасным. Вокруг школы находились немецкие позиции, и даже захватив ее, разведчики не смогли бы долго удерживать окруженное здание. Заранее просчитав мизерные шансы остаться в живых, лейтенант обговорил с артиллеристами последний сигнал – серию красных ракет, означавшую «вызываю огонь на себя».
Опытный разведчик Костерин лично выбрал бойцов. Группу из 55 человек усилили трофейными пулеметами, разведчикам придали корректировщиков с рацией. Подобравшись ночью к четырехэтажек школы и сняв часовых, разведчики были случайно обнаружены. Но группы захвата уже были на исходных позициях, и бойцы успели ворваться внутрь, закидывая в окна гранаты. Этажи школы отбили в рукопашных схватках, стреляя только наверняка. Выбить немцев из подвала оказалось сложнее, но зачистили и его. Пока разведчики готовились к круговой обороне, корректировщики на чердаке сверяли ориентиры и устанавливали связь. Утром немцы пошли в атаку.
Бой шел весь день, но к вечеру, когда закончились гранаты и подходили к концу патроны, немецкая пехота ворвалась в здание. Оставшиеся в живых разведчики с трудом удерживали лестницы наверх, корректировщики и радист были убиты. Костерин приказал бойцу разведроты Константину Молчановскому выбраться на крышу и дать серию ракет – через несколько минут огонь гаубиц обрушился на здание, похоронив противников под обломками школы. Удивительно, но гвардейцы разведроты погибли не все: ночью, выбравшись из развалин, к своим смогли выползти красноармеец К. Ф. Молчановский, сержант Р. Г. Латыпов и сам командир группы. Известно имя еще одного бойца – красноармеец А. И. Кондратьев погиб под гусеницами, пытаясь подорвать подошедший к зданию немецкий танк.
Бой за школу группы разведчиков лейтенанта Костерина описывается в воспоминаниях политрука 37-й гв сд Н. И. Волостнова и выжившего разведчика Р. Г. Латыпова. В своих мемуарах Волостнов местоположение школы привязывает к дому № 5 по нынешней улице Жолудева, которое действительно до войны было школой. Бой в воспоминаниях происходит 14 октября, накануне третьего штурма Сталинграда.
Однако донесение о потерях 40-й разведроты 37-й гв сд говорит о другом. Большие потери разведчики понесли 7 октября, причем в описании выбытия одного из бойцов есть уточнение – «в окружении». Гвардии красноармеец А. И. Кондратьев записан убитым 8 октября. Есть все основания полагать, что бой за школу группы Костерина был 7 октября. На тот момент дом № 5 по нынешней улице Жолудева располагался в тылу 37-й гв сд и местом описываемого боя быть никак не мог. Судя по ходу боевых действий, 7 октября шли бои за группу двухэтажных зданий, называемых немцами «ванна», а рядом стоящее массивное четырехэтажное здание (современный адрес: ул. Ополченская, 42а) наиболее подходит под наблюдательный пункт.
Совпадение или нет, но именно в этот период в документах зафиксирована хорошая работа советской артиллерии и полков гвардейских минометов. 7 октября залп реактивных установок удачно накрыл скопление пехоты 389-й пд вермахта в районе железнодорожного моста через Мокрую Мечетку – в донесении 62-й армии указывалось, что «батальон противника почти полностью уничтожен». А 8 октября чуть не погиб командир одноименной боевой группы майор фон Винтерфельд. Во время артобстрела крупнокалиберный снаряд попал прямо в моторное отделение командирского танка. Стоявшую рядом с разрушенным домом машину разворотило взрывом, на месте погибли пятеро немцев, еще несколько было ранено. Майору повезло: в это время он находился на совещании на командном пункте в здании еще одной сталинградской школы, расположенной неподалеку.
1 – здание с современным адресом ул. Жолудева, дом 5; 2 – здание школы, наиболее подходящее под локацию боя группы лейтенанта Костерина; 3 – командный пункт боевой группы «Винтерфельд»; 4 – место попадания снаряда в командирский танк майора Винтерфельда
За исключением упомянутых эпизодов, в измененном виде попавших в сценарий кинофильма, и более известного подвига бойца 193-й сд М. А. Паникахи, которому после войны поставили памятник, о событиях второго штурма Сталинграда в массовом сознании мало что осталось. Немецкое наступление конца сентября – начала октября оказалось в тени первого и решающего третьего штурмов города. Советская историография в описании Сталинградского сражения также не делала акцент на втором штурме – подробности были слишком трагичны, а потери оказались слишком тяжелы.
Статья Василия Гроссмана «Направление главного удара» давно канула в лету. Осталась лишь установленная на Мамаевом кургане огромная бетонная стена с красивой надписью: «Железный ветер бил им в лицо, а они все шли вперед…»
