Глава 17

В ночь со вторника на среду чета Баден на личном самолете вернулась в Лос-Анджелес. Об этом кричали все газеты и телевидение. Уилл собирался вернуться в Мехико в пятницу вечером, его супруга планировала задержаться максимум на уикенд, чтобы проверить дела в благотворительном фонде. Адвокат Баденов уведомил полицию, что супруги готовы дать показания в среду днем.

– «В среду или никогда», – раздраженно фыркнул Джонсон, когда они с Гудманом направлялись в городскую квартиру владельца «Рэмс». – Тебя не бесит этот сноб? С каких это пор богатеи сами выбирают, когда им удобно давать показания?

Детективы договорились, что Гудман пообщается с Валентиной Баден в лаунж-кафе отеля «Беверли-Хиллз», пока Джонсон будет мариновать ее мужа.

– Мариновать? – посмеялся Лу.

– В известных пределах. В конце концов, Баден прилетел сам, да и вообще кажется вполне вменяемым мужиком.

Гудман пожал плечами. Он-то знал, откуда растут ноги такого великодушия к подозреваемому. Уильям Баден был одним из основателей фонда пожертвований для полицейских, по ранению вышедших на пенсию раньше срока. Пожертвования были анонимными, однако в полиции все всё знали. К тому же не так давно совершенно неожиданно прикрыли расследование о финансовых потоках благотворительного фонда Валентины Баден, что намекало даже самым тугоумным детективом: осторожней с обвинениями. А ведь любой добропорядочный американец знает, что с налоговыми органами шутки плохи.

– Ты, пожалуйста, на его жену сильно не напирай, – пробурчал толстяк. – Шеф тоже считает, что к Баденам нужно… особое отношение. Так что будь вежлив.

– Уж я-то всегда вежлив, – хмыкнул Лу.

Вести себя вежливо с Валентиной Баден оказалось легче легкого. В этой женщине не было абсолютно ничего кричащего или вызывающе дорогого, что показывало бы ее статус: простое белое платье, минимум косметики, волосы с проседью аккуратно собраны на затылке.

– Понимаете, бизнес Уилла требует много времени и внимания. Мы бы и рады с легкостью менять города и страны, деньги на это есть, однако порой муж связан обязательствами по рукам и ногам. Сделки, встречи… Со временем я научилась подстраиваться, но все равно это доставляет большие неудобства. Плюс эти его измены! Мне приходится держать марку, потому что пресса безжалостна к медиаперсонам. Порой это непросто.

– Сочувствую, – сдержанно кивнул Гудман, принимая от официанта запотевший стакан сан-пеллегрино. – Полиция Лос-Анджелеса признательна, что нашли время дать показания.

– Должна сказать, меня удивило ваше желание поговорить и со мной, – прохладным тоном заметина Валентина. – У мужа была интрижка с девицей, которую убили, и, естественно, у вас есть к нему вопросы. Но при чем тут я? Эта Лиза Флэннаган была для меня посторонним человеком.

Имя погибшей в устах миссис Баден прозвучало так, словно с языка свалилась мерзкая лягушка.

– Вы хотите сказать, что не знали о романе мужа?

– Отчего же? – Валентина наклонилась чуть вперед, и до Гудмана донесся аромат духов «Гуччи». – Я знала о многих его интрижках. Я же не дура, детектив. Но об этой Лизе ничего не слышала. Боюсь, из меня получится весьма скудный источник информации.

– Значит, романы мужа вас не тревожили? – уточнил детектив.

Валентина грустно улыбнулась.

– Этого я не говорила. Но брак – штука непростая. Некоторые аспекты моей супружеской жизни немало расстраивают меня, зато они сполна компенсируются другими. Я вольна делать все, что пожелаю, у меня есть деньги, интересы и приятные увлечения. Например, – она сделала паузу, – благотворительность.

Гудман мог поклясться, что Валентина имела в виду не только бескорыстную помощь страждущим.

– Быть может, вы слышали о молодом человеке Брендоне Гролше? – попробовал он зайти с другой стороны.

Валентина внезапно выпрямилась.

– Брендон? Конечно! А как он связан с расследованием?

– Можете поделиться сведениями о нем? – спросил Лу, игнорируя ее вопрос.

– Ну, какие там сведения! Лично мы не встречались, однако я знаю Фрэнсис, его бедную мать. Ах как мне жаль несчастную Фрэн!

– Несчастную? О чем вы? – продолжал гнуть свою линию Гудман.

– Брендон пропал без вести. Именно тогда я и познакомилась с Фрэнсис. Вы же знаете, чем я занимаюсь?

Гудман кивнул.

– В общих чертах. Кажется, вы помогаете в поиске пропавших людей.

– Это лишь верхушка айсберга, детектив, – печально сказала Валентина и бросила на него взгляд из-под ресниц.

Лу поразмыслил, не стоит ли плавно перевести тему на недавнее дело об укрывательстве от налогов, но передумал. Детектива не покидало ощущение, что Валентина осторожно прощупывает его, но он не был в этом уверен.

– Расскажите мне про супругов Гролш.

– Боюсь, это самая обычная история. У любимого ребенка богатых родителей обнаруживается наркотическая зависимость. Да, порой подростки курят травку и глотают в клубах таблетки, но не все становятся наркоманами. А Брендон не просто стал наркоманом, он еще и бесследно исчез. А в нашем фонде мы не закрываем глаза на исчезновения!

Последнюю фразу Валентина произнесла с таким напором, что Лу опешил. О нет, перед ним сидела не просто скучающая богатая лентяйка, которая нашла себе очередное лекарство от скуки. Валентина Баден верила в свое дело. В ее глазах сверкали молнии, грудь взволнованно вздымалась. Многие женщины замещали неудачный брак шопингом, спа и коктейлями, а Валентина нашла себя в благотворительном фонде. И неважно, скрывала она налоги или нет. Важным было то, какое значение она придавала своему любимому делу.

– Мы организовали поиски мальчика там, где не стала бы искать полиция. Даже в закрытых студенческих клубах и в дрянных ночлежках. Увы, наше расследование закончилось трагично, но полагаю, Фрэнсис все равно благодарила нас за приложенные усилия вполне искренне. Скажу начистоту: ее муж Натан обладает непростым характером. Отстраненный и холодный, словно кусок мрамора, возможно, он вовсе не любил сына, но его равнодушие к горю жены просто неестественно.

– Вы сказали, что поиски закончились трагично…

Валентина Баден вздохнула.

– Да. Мы получили письмо от одной женщины, с которой общался Брендон. Ее звали Ракель, она тоже была героиновой наркоманкой. Она сообщила, что Брендон скончался от передозировки прямо у нее на руках. Вроде бы ему пытались дать антидот, но помощь пришла слишком поздно.

– Хм. – Гудман отпил воды. – А фамилия у этой Ракель есть?

– Боюсь, мне она неизвестна. – И Валентина улыбнулась так широко, что стало ясно: даже если она знает фамилию, все равно не скажет.

– А кроме этого письма, вы нашли хоть что-то, что подтверждает смерть Брендона Гролша?

– Нет, – покачала головой миссис Баден. – Но мы особо и не искали. После письма той наркоманки Фрэнсис попросила нас прекратить розыск. Ни у кого из нас не было оснований подвергать слова Ракель сомнениям. У Брендона и прежде были передозировки, как минимум дважды он попадал в клинику. Порой у наркоманов не выдерживает сердце.

– А в письме упоминалось, где именно он умер? Или когда?

Валентина снова покачала головой.

– Таких деталей не было.

– То есть вы не знаете, что стало с телом Брендона, так?

Казалось, этот вопрос Валентину озадачил.

– Должно быть, его забрала полиция, – предположила она. – Я не знаю действующие процедуры. Уж тут вам виднее, детектив. Быть может, вы мне скажете, что полиция делает с телами наркоманов? А заодно раскроете секрет, как гибель этой… Лизы Флэннаган связана со смертью Брендона Гролша.

– Возможно, связи и вовсе нет, – задумчиво отозвался Гудман. – Пока рано делать выводы, миссис Баден. Спасибо вам за информацию, она может оказаться полезной. Однако скажите мне начистоту: вы действительно верите в смерть Брендона Гролша?

– Разумеется, – твердо ответила она. – Но мне куда важнее, чтобы в это поверила его мать. Видите ли, детектив, я добрых двадцать лет смотрела на то, как неугасимая надежда отыскать свою дочь не покидала моих родителей и как она высосала из них все силы до последней капли. Никому не пожелаю подобной участи. Оплакать и оставить в прошлом былую потерю куда милосердней. Некоторым семьям наш фонд помогает отыскать близких, однако куда чаще мы находим свидетельства смерти и помогаем людям отпускать свою боль.

Гудман продолжал смотреть на Валентину Баден, словно ожидал еще чего-то.

Она смерила его взглядом.

– Можете мне поверить, детектив: Брендон Гролш никогда не вернется.

Пару часов спустя Гудман и Джонсон встретились за кружкой пива в баре на бульваре Санта-Моника.

Судя по всему, Уильям Баден оказался не столь открыт к разговорам, как его жена. Он просто зачитал готовую речь в присутствии своего адвоката, а на все вопросы отвечал едва ли не односложно.

– Все, что я от него получил, это график платежей за квартиру покойной любовницы да отпечатки пальцев. По словам Уилла, между ними был только секс без обязательств, за который он платил. Друзей Лизы Флэннаган он не знал, о семье даже не слышал и чем любовница занимается в его отсутствие не интересовался. Также Уилл признал, что пару недель назад Лиза решила порвать с ним, но, по его словам, расставание ничуть его не задело, поскольку девчонка стала ему надоедать.

– Хочешь сказать, Баден говорил убедительно? – уточнил Гудман.

– Я бы так не сказал. Он говорил заученно, словно сдавал экзамен. Но у него серьезное алиби. Чутье подсказывает, что Уилл невиновен. Мне кажется, эта Флэннаган не так сильно его интересовала, чтобы нанимать киллера.

– А киллера нанимают, когда кто-то интересует? – Гудман допил пиво.

– Да какая разница! Девку нашли не с пулей в затылке. Над ней издевались, заставили страдать. Может, я и ошибаюсь, но на Уилла Бадена это совсем непохоже. Расскажи лучше про его жену.

– Весьма любопытная особа, скажу я тебе. Умней, чем я думал. Не знаю почему, но мне все время казалось, что со мной играют в кошки-мышки, как если бы за каждым ее ответом скрывался двойной смысл.

Гудман рассказал напарнику о беседе с Валентиной, уделив особое внимание ее роли в деле Брендона Гролша.

– Она как будто верит, что парень мертв, не допускает и тени сомнения.

– Может, так оно и есть.

Гудман задумался, вспомная, с каким нажимом Валентина произнесла последние слова: «Брендон Гролш никогда не вернется». Откуда такая уверенность?..

– Возможно, возможно, – протянул Лу и жестом попросил бармена налить еще пива. – Но если Брендон мертв, то с чем мы остаемся?

Они помолчали.

Джонсон первым нарушил паузу:

– А если наш псих сначала убил этого жалкого наркошу, которого никто не хватится, сохранил тело и нарочно оставил следы его дээнка на жертвах, чтобы запутать следствие? Как тебе версия?

– То есть ты тоже не повелся на смерть от передозировки?

Напарник пожал плечами.

– А может, наш псих обнаружил Гролша уже мертвым – как раз после передоза – и похитил? Или та же Ракель продала тело за дозу героина.

– Что за бред! Какая-то больная фантазия, – скривился Гудман.

– Мы живем в больном мире, – заявил Джонсон и с шумом отхлебнул пива. – Думаю, нам надо найти эту бабу.

Дальше они пили пиво молча.

Тем же вечером Уилл Баден тупо смотрел в иллюминатор частного самолета, но не видел проплывавших мимо облаков. Не то чтобы ему не терпелось покинуть Лос-Анджелес, но дела в Мексике не могли ждать.

Сделка предстояла непростая. Баден ввязался в заварушку, которая могла обойтись ему крайне дорого. Впрочем, если он разыграет карты правильно, то на счета в дальних странах осядет внушительная сумма. От одной только мысли об этом Уилл ощущал бешеное сердцебиение.

Если все пройдет как надо…

Где-то далеко внизу мелькали бесконечные оранжевые огни большого города.

Что ж, пребывание в Лос-Анджелесе прошло весьма гладко. Дотошный детектив не выудил из него ни единого лишнего слова и не сумел задать ни одного вопроса, к которому Глен его не подготовил. Все-таки Уилл нанял отличного адвоката.

– Выпьете чего-нибудь? – спросила стюардесса.

Очевидно, новенькая, потому что прежде Баден ее не видел. И весьма непривлекательная. Предыдущая, Кончита, обладала внушительным бюстом и шикарным задом, и Валентина тотчас распорядилась ее убрать. Жена еще не отошла от истории с Лизой Флэннаган.

– Водки с тоником, – буркнул Уилл.

Да, это должно помочь.

Жаль, что Валентина не полетела вместе с ним. А ее настойчивое желание остаться в Лос-Анджелесе было тем более странным, что она не хотела улетать из Мехико.

– Мне надо к парикмахеру, к тому же я назначила несколько встреч, – заявила жена.

– С кем это? – задал Уилл невинный вопрос.

Но лицо Валентины исказилось от бешенства.

– Я не обязана перед тобой отчитываться! Это твои похождения поставили меня в гадкое положение. В меня тычут пальцем газетчики и знакомые. Поэтому я буду встречаться с тем, с кем пожелаю. У меня есть дела и поважней твоих интрижек!

Вспомнив этот разговор, Баден уныло вздохнул. В последнее время на него свалилось много неприятностей, а присутствие властной и сильной духом жены не придавало Уиллу оптимизма. Но пусть Валентина возится со своим фондом, если он так ее забавляет, Уилл займется в Кабо делами поважнее. Там его ждет деловой партнер, представитель крупного латиноамериканского бизнеса. По иронии судьбы именно Валентина представила Уилла этому человеку. Едва ли она знала, с каким опасным человеком водит знакомство. Общаться с таким все равно что пытаться играть с коброй. Предполагаемый навар превосходил самые смелые ожидания Уилла Бадена, но риски были куда выше.

«Я слишком стар для подобных сделок», – расстроенно думал Уилл.

Принесли напиток. Он осушил стакан залпом и, прикрыв глаза, попытался заснуть.

С балкона своего номера в отеле «Беверли-Хиллз» Валентина следила за мерцающим огоньком взлетающего самолета. Ее муж, должно быть, был уже высоко в небе, среди клубящихся облаков. Она не была готова последовать за ним, как поступала всегда. Не в этот раз. Впервые за все годы брака Валентина дышала полной грудью и острее, чем когда бы то ни было, ощущала себя свободной, как будто вновь обрела прошедшую юность. Красивая, дерзкая, желанная…

Молодой симпатичный детектив, с которым она недавно беседовала, был для нее слишком простой добычей. В последнее время на работу в полицию брали слишком мягких мужиков. Мало того что этот Гудман был слишком обходительным для копа, так еще и историю про Брендона Гролша сожрал не поперхнувшись. Ах как приятно было чувствовать себя умнее и хитрее, чем он!

Брендон, Брендон…

Валентина прикрыла глаза, вспоминая юное гибкое тело парня, вдавливавшее ее в постель. Упругая кожа, горячие пальцы. Каким красавчиком он был! Жаль, очень жаль.

Вернувшись в номер, она сбросила платье и включила душ. Теперь собственные пальцы играли роль Брендона, лаская и дразня.

Впереди ждали дела, но для них еще будет время. Целая вечность.