Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Спокойно. Солнце спряталось за горизонт. Джонни запер лавку приключений. На кушетке был расстелен красный спальный мешок. Рядом стоял рюкзак с немногочисленными вещами. Шум прибоя и одинокие выкрики пьяных туристов настораживали, но на душе было тихо и спокойно. «Как дома», промелькнула мысль, но что в это вкладывал Джонни – было непонятно. Он попытался разобраться, что же его успокаивало и почему он чувствовал себя в безопасности здесь, на краю вселенной, но так и не пришел ни к какому выводу.
Джонни укутался в спальник, закрыл глаза и погрузился в воспоминания прошедшего дня.
Дядя Армен с настороженностью принял решение Джонни поработать на него, но… «Это бизнес», – только и добавил старый армянин. Ему позарез нужен был помощник, и желательно бесплатный. Он вручил сибиряку мегафон и текст, который необходимо читать. Рекламный спич не понравился Джонни, и он его подправил. Задача была простая: набрать за два дня экскурсию на морскую прогулку и за четыре дня – на рыбалку. Солнце уже жарило вовсю, и на пляже было полно полуголого народу. Джонни перевел текст на английский и периодически произносил речь на иностранном, но подходили в основном русские. В середине дня он увидел парня с кепкой томского футбольного клуба и, окрикнув его, призвал купить билет. Земляк откликнулся, только когда сибиряк назвал пару водоемов Томска, которые значительно отличались от Черного моря. Чувство ностальгии взыграло, и на секунду Джонни показалось, что они с этим безымянным парнем прямо братья. Фанат рассказал, что неподалеку есть санаторий-профилакторий для работников сибирских компаний, и приглашал как-нибудь зайти. Путевку на морскую прогулку Джонни не впарил, но зарядился невероятным позитивом. Взбодрился. Как будто съел зимой горсть снега.
Дядя Армен не появлялся целый день. В соответствии с инструкцией, как только туристы разошлись с пляжа, Джонни убрал зеленый стул, закрыл створки окна большой деревянной балкой и защелкнул замок на маленькой дверке в двери.
Ночью было еще прохладно, и Джонни поежился. Он не мог заснуть, новая обстановка и крутая перемена в жизни дали ему слишком большую дозу адреналина. В полночь что-то клацнуло по двери. С третьего раза ключ вошел в замочную скважину и начал проворачиваться. Сибиряк выскочил из мешка и наспех натянул штаны. В гараж, раскачиваясь, ввалился дядя Армен, накачанный «Араратом». Несмотря на то что его качало, он ловко обошел плюшки и сел на кушетку.
– Год. Она умерла уже как год. Моя Ануш. – Он прикрыл локтем глаза, но не плакал, лишь утер пару слезинок.
Потом Армен поднялся и открыл шкаф, стоящий рядом со спальным местом, раздвинул крема от загара и достал прозрачную бутылку с пойлом неопознанной марки.
– Настоящий.
Джонни накатил стопку. Коньяк действительно был душевный, армянский.
– А дети?
– А… – Дядя Армен махнул рукой. – Дочь, Алечка, она в Москве живет. Она знаешь какая? – Гордость отца отразилась на его лице. – Чемпионка по фехтованию. МГЫМО закончила, сейчас учит людей языкам. Репетиторствует.
– Репетитор?
– Да, да. Молодец. Я, конечно, не хотел ее отпускать, но жена сказала: «Надо дать ей все». И я отдал все. Хорошо, у меня брат живет там, поселил, не дал девочку в обиду. Не то что в общагах. А она умница, красавица, вся в мать. – Дядя Армен опять вспомнил про жену и загрустил.
– И теперь я один здесь, один, абсолютно один. Алечка звонит и говорит, что летом не приедет. Видите ли, они с подругами в Грецию собрались. Вот скажи, зачем вы уезжаете от родителей, вам что – с нами плохо. А? Чего тебе дома не сиделось? Мать бы пожалел, – сказал дядя Армен с надрывом.
– А вы с родителями до скольких лет жили? – борзо спросил Джонни, удивляясь своей прямоте.
Старый армянин немного прищурился, вспоминая свое прошлое. Понимающе кивнул.
– Ты такой же, как все. Эх. – Дядя Армен опять впал в транс, и чтобы вывести старика из него, Джонни искал вопрос, но не находил подходящего.
– А от чего ваша жена… – это был тоже неподходящий.
– Рак, как говорят, сожрал. – Он не поднимал глаза. – Жила-жила, а потом что-то стало в боку колоть, но она же была сильной женщиной. Болит и болит, а если бы тогда ее отправили на лечение… Но нет. Упрямая, сильная была и красивая. И сожрал. За месяц буквально. Рак.
Джонни было нечего сказать, ведь сам еще пребывал в унынии и не знал ни одного слова, которое бы могло помочь в этом состоянии.
– Говорят, время лечит, – продолжал говорить дядя Армен. – Нет, ни черта оно не лечит. Врут все. Боль такая же сильная.
– Согласен. Мама у меня умерла три месяца назад, но боль все еще вот здесь. – Джонни похлопал себя в грудь.
Хозяин гаража уловил состояние собеседника и налил еще по стопке. Себе совсем на донышке.
– Боль никуда не уйдет, правда, приходить будет реже, но от этого лучше не станет. Я полежу немного?
Дядя Армен выпил и повалился на кушетку. Джонни заботливо прикрыл его спальником. Захотелось глотнуть еще коньяка, он отпил чуть-чуть и остановился, затем вернул бутылку на место и принялся сооружать гнездо. На плюшку поставил два серфборда, нашел несколько пледов и застелил. Сверху накрылся еще какой-то дерюжкой, под голову положил спасательный жилет и засопел на свежем морском воздухе.
Громкоговоритель барахлил, и Джонни сорвал голос уже к полудню. К дяде Армену пришел молодой земляк и принес суп. Два армянина говорили о чем-то на своем, и вскоре прибежал мальчишка лет семи и принес еще одну миску еды. Джонни поблагодарил за угощение и принялся за обед. Дядя Армен сказал, что по итогам месяца выплатит премию, но небольшую. Кормить его будет товарищ из лавки неподалеку. Основная работа должна пойти с июня, когда банан и плюшки заработают на полную катушку.
Джонни еще подправил рекламный текст и включил в систему развлечений серфинг. Ему хотелось обрадовать продажами Ольгу, но поначалу никто не подходил. Молодые девушки косились и смеялись, глядя на него, а он включал все свое обаяние ради того, чтобы завлечь красоток на морскую прогулку.
Вечером дядя Армен сказал, что Ольга задержится и пробудет в поездках еще неделю. «Может, это и к лучшему», – подумал Джонни и постарался совсем про нее забыть. Имея под рукой доску, он каждый день практиковался в серфинге. Учился грести, задерживать дыхание, делать «эскимо-ролл» – так у серфингистов называется способ прохождения большой волны, когда спортсмен переворачивается вместе с доской под воду. Он зубрил до дыр тетрадку, которую выдала Ольга. Джонни даже потратил 300 рублей на электронную книгу про серфинг и съел ее буквально за ночь. Каждый день он узнавал что-то новое, и ему не терпелось попробовать это на море. Вскоре он поймал себя на мысли, что впервые в жизни учился чему-то не для кого-то, не потому, что надо, а в связи с тем, что это чертовски интересно. Ему впервые открылось такое чувство, которое в книгах называли жаждой знаний. Ему хотелось досконально изучить каждый уголок искусства под названием «серфинг».
Позвонил Жорик из магазина и попросил прийти за документами и полагающимися деньгами. Вика сделала его начальником, и было похоже, что он стал меньше бухать и с умом взялся за дело. Андрей из отдела ноутбуков так никуда и не делся. Видимо, жена не взяла его с собой в путешествие. Со знанием дела Джонни спросил нового начальника, когда он уволит рогоносца. Жорик усмехнулся, а потом сказал, что дал ему испытательный срок.
– Значит, через месяц, – подытожил Джонни.
– Ты крутой парень: знаешь, чего хочешь, а он болтается, как говно в проруби.
– Мне всего лишь кажется, что я знаю, чего хочу. На самом деле я просто сбежал от этой рутины подальше. Не более того.
– Пока, дауншифтер, – улыбнувшись, брякнул Жорик и ушел работать. На свое место.
Вечером компания из трех пар подошла к Джонни.
– Морская романтическая прогулка, – в тысячный раз бодро сказал Джонни и изложил им все прелести поездки по бушующим волнам, но они пропустили это мимо ушей. Джонни приостановился, и тогда один из компании, самый наглый, произнес:
– Серфинг.
Джонни аж подбросило. «Точно? Я не ослышался?» – пронеслось в его счастливой голове.
Он вгляделся в лицо каждого. Молодые, здоровые, красивые. Вожаком был худощавый красавчик с большой челкой, как у молодого Ди Каприо, друзья называли его Капа. А еще в компании был толстяк – наверняка объект шуток. Но всех их интересовало что-то новое, они стремились попробовать все и, как казалось Джонни, знали в свои двадцать с небольшим чего хотят. Сегодня они желали серфинг. Так и быть.
«Ольга будет счастлива, узнав, что у нее арендовали сразу шесть бордов», – радостно подумал Джонни. Появилась толика надежды на их совместное будущее, но тут же возник новый страх. Он забоялся, что они сочтут его дилетантом. Впрочем, так и было, он и понятия не имел о настоящих волнах, более того, он жутко их боялся.
– Мастер, учительница, хм, в общем, Ольга в отъезде, я только продавец. Но она скоро прибудет. Я могу пока научить основам и теории. В практике я не очень. С вас – аренда досок и гидрокостюмов, с меня – бесплатные занятия. Только, чур, не пропускать. Дисциплина – главное оружие на войне со старостью и смертью.
Все засмеялись, они так глубоко в море жизни не заглядывали и не собирались. Они только-только заходили на лайн-ап, вглядывались вдаль и ждали свою волну.
– А она точно приедет? Нам через неделю уезжать. Хочется научиться.
– Я вам обещаю. Вы станете серферами!
Они ударили по рукам и разошлись до следующего утра.
Джонни закончил пробежку и искупался в холодном море. Других вариантов ополоснуться не было. Он открыл бутик и стал ждать учеников.
Слегка помятые студенты, как и обещали, ровно в 10.00 пришли учиться. Джонни собрал деньги и выдал доски. Гидрокостюмы им брать было слишком рано. Новоявленный учитель серфинга объяснил, что сегодня по плану теория и работа на пляже. Дядя Армен похихикивал, наблюдая, как Джонни активно жестикулирует, рассказывая компании, что такое серфинг. Он не мешал, искренне считая, что новомодная западная забава никаких денег принести не может. Но и не критиковал, признавая себя человеком, который ничего не понимает в современных тенденциях.
Джонни слепил из песка волну и прутиком показывал, из каких частей она состоит. Стрелочками указывал, откуда дует хороший ветер. Во время объяснения часто сбивался и подглядывал в интернете. Скомкав теорию фразой «пока хватит», перешел к практике. Он стал укладывать на доску ребят, как когда-то Ольга учила его самого. Он рассказал об устройстве доски, объяснил, что для новичков лучше всего подходит мягкий лонгборд или «малибу». Когда дело дошло до правильного положения тела на доске, к удивлению Джонни, вмешался толстяк. Он оказался бывшим пловцом и в более доступной форме рассказал, как правильно держать кисть и делать продолжительный гребок. Теперь самому сибиряку стало понятно, чего хотела от него Ольга, когда учила. К концу второго часа, когда солнце дошло до зенита, Джонни вынес синюю бочку и поставил на нее борд. У самого Джонни получилось встать только с третьего раза, хотя он уже несколько недель тренировал этот элемент. Так как их было шестеро, дядя Армен вскоре притащил еще две бочки. Они разбились парами и пробовали взбираться на борд из положения лежа. Девушки пыхтели и краснели. От природы более опасливые, во время попытки встать они норовили отклячить зад. Центр тяжести смещался, и борд сбрасывал их на песок. На одном форуме Джонни прочитал, что такая постановка тела у новичков в шутку называется «Бабка-стайл». Джонни не преминул употребить этот термин, чем взорвал компанию. Под бурный истерический рев они взбирались на доски, как бабульки, корчили спину и с удовольствием падали на песок. Тренировка была закончена. Все поаплодировали, поблагодарили мастера за урок и понадеялись на завтрашние волны.
День прошел замечательно. Джонни все начинал сначала и пока не чувствовал тягости бремени, которое несет любое новое дело.
Вновь включился внутренний критик: «Сейчас ты стал на шаг ближе к серфингу и на три шага назад от статуса обеспеченного надежного мужчины. Соединить эти две ипостаси в таких условиях невозможно. Следовательно, Ольга для тебя недосягаема. Смирись». Джонни не сопротивлялся.
«Ведь если приглядеться, твоя работа это даже не побег – это спуск на самое дно. На самое начало. И если в двадцать лет после университета это допустимо, то в тридцать … пффф». Внутренний критик искал наиболее точное наречие, чтобы обозначить уровень ущербности Джонни, но никак не находил. Джонни помог.
– Чмошно, – произнес он вслух.
Со стороны это так и виделось, но внутри вдруг появилась какая-то наполненность. Глядя на море и восседая на зеленом кресле, Джонни чувствовал спокойствие.
Следующим утром команда учеников вновь построилась возле ярко торчащей оранжевой доски.
– Мы готовы плыть по волнам, – заявил Капа – самый смелый из них.
Джонни обменялся рукопожатиями с парнями и выдал всем вчерашние борды. Теперь нужно было подобрать гидрики, но тут его поджидала засада. Их оказалось всего 4 штуки. Два женских и два мужских размера L. Температура воды уже поднялась до 18 градусов, и, стиснув зубы, можно было махнуть в воду без спецкостюма. Толстяк согласился на холодный серф, а вот его девушка наотрез отказалась. Она сообщила, что вообще не в восторге от покатушек на доске, и предпочла смотреть на друзей с пляжа.
Компания молодых хихикала друг над другом, когда выходила в новом обличье из кабинки для переодевания. В черных обтягивающих костюмах они смотрелись как супергерои. Доски придавали им эпический вид. Джонни сфотографировал их на память, и они поплелись к морю. Капа остановился и спросил, почему не идет Джонни.
Сибиряк понял, что не сможет отмазаться ни при каких обстоятельствах. Ученических лонгбордов не осталось. Джонни пришлось взять красивую розовую доску, которую Ольга называла фанборд.
Раздевшись по пояс, Джонни посмотрел в зеркало. Лицо, руки и ноги ниже шорт за неделю работы на пляже загорели, тело же было бледным, как снег. «Загар серфингиста», – подумал Джонни и бесстрашно пошел показывать мастер-класс.
Ничего сложного в тренировке не было. Джонни поставил задачу просто привыкнуть к доске и научиться грести. Губы посинели спустя 15 минут. С толстяком, которого звали Боря, они выбрались на пляж и уселись на горячий песок. Отогревшись, Джонни вновь пришлось окунуться. Теперь он вместе с парнями держал доску, пока девушки вставали на нее. Как только тело возвышалось над морем, они плавно толкали борд, и «серферша» плыла по гладкой воде 2–3 метра. Новоявленный учитель сказал, что больше ничему научить не может. Нужны хотя бы небольшие волны, но море, как назло, было спокойным. Он вышел из воды и стал греться на солнышке. Дядя Армен зазвал его обратно на работу, и Джонни принялся кричать в матюгальник рекламные спичи. Покатавшись и повеселившись в море, ребята сдали гидрики и доски. Они пообещали прийти, как только увидят волны.
Ольга приехала очень вовремя. На волну. Море не бушевало, но пенилось, волны накатывали и призывали. Она облокотилась на домик и смотрела, как Джонни, как всегда после пробежки, принимал бодрящую морскую ванну. Она наблюдала. Нет, любовалась его ставшим окончательно стройным, спортивным телом.
– Ты уже открыл купальный сезон?
Джонни взглянул на ее накрашенное по-деловому лицо, оценил прикид. Выглядела она на пять с плюсом по шкале Моники Беллуччи, но была лучше. Джонни слегка приподнял брови, когда по слегка покрасневшим и припухшим глазам догадался, что серферша ехала всю ночь на машине и еще не заезжала домой. Ольга прочла реакцию.
– Волны! Не могла не заскочить. Хотела посмотреть на них.
– И прокатиться?
– Нет. Просто поглядеть. А где дядя Армен?
– Еще не пришел. Кстати, твой бизнес неплохо идет. – Джонни подобрал полотенце с лежака и принялся растирать тело. Он по-свойски зашел в домик, залез в сейф, достал деньги и протянул их Ольге.
– Закончился воск, – пришлось натирать шесть бордов одновременно. Три дня назад ко мне подрулила молодежь, студенты какие-то, и попросила в аренду доски. Я их научил слегка кататься: – Джонни запнулся из-за стеснения. – Ну, как ты меня. На бочке там. – Джонни сделала паузу и дал возможность Ольге вставить слово.
– Постой, постой. Это все хорошо, но почему ты этим занимаешься, а не дядя Армен?
– А, упс. – Джонни сжал губы, не зная, с чего начать.
Ольга перевела взгляд на спальник, который Джонни еще не успел убрать.
– Я теперь работаю его помощником. Здесь. И живу. – Он отвернулся и уперся глазами в свою грязную неубранную кровать. Ольга была чем-то раздосадована, но Джонни не мог понять, на кого она злится: на него, который навязался на ежедневные встречи, или на дядю Армена, который это допустил.
– Он сказал, что это всего лишь бизнес.
Ольга пересчитала деньги.
– И какой он процент тебе обещал? 10–20–50?
– Я за жилье работаю.
– Он тебя категорически надул, место на пляже ничего не стоит. Ты бы мог жить бесплатно в палатке. Скоро ты увидишь, таких здесь будет полно, особенно если отъехать от основного пляжа. Со мной ты ни о чем не договаривался, и мне тебе придется заплатить за эту работу.
Джонни покачал головой.
– К черту деньги. Научи меня кататься.
Ольга посмотрела на него, ничего не сказав. Она положила деньги в сейф. И засобиралась.
– Их шестеро, я им обещал показать, как кататься на пене. Они придут в 10 утра, – Джонни с надеждой смотрел на нее. «Опять ты глядишь на нее, как побитая бродячая собака», – с насмешкой шепнул внутренний критик.
– Посмотрим, – сказала Ольга, устало вздохнув, и ушла.
Они наигранно стояли перед Джонни по стойке «смирно». Миловидный, со взглядом лидера, Капа и его пресмыкающаяся кошка-брюнетка по имени Катя. Загорелая, с пухлыми губами и с длинными выгоревшими волосами Маша. И Кирилл, простой, ничем не выдающийся худой студент. Джонни думал, что толстяк Боря и его подруга Галя не придут, но они гордо стояли в шеренге и ждали его распоряжений.
Сибиряк объяснял им, что сегодня они будут делать и какие задачи перед ними стоят. Он растягивал речь на московский манер и употреблял мотивационные фразы, которыми заразился от книги про постановку целей. Тянул время.
Он долго раздавал доски и гидрики. Толстяк в этот раз пришел со своим. Плохим. Джонни взглянул на одутловатую экипировку и понял, что здесь кроется потенциал для бизнеса. Галя, подружка Бориса, тоже решилась бороться со стихией и холодной водой в лучах сомнений. Правда, нашла только костюм локти-колени.
Джонни уже подбирал слова, чтобы объяснить, как вставать на пену, но вовремя подошло подкрепление. Ольга плавно опустилась на песок и поприветствовала молодежь. Она принялась еще раз рассказывать, как быть на воде и как кататься.
Она старалась не глядеть на Джонни и говорила с ним исключительно как с учеником или помощником. Главарь Капа быстро признал в Ольге профессионала, активно слушал и учился. Спустя час все они встали на пену и успели прокатиться по нескольку раз.
Завывая от восторга, они делились своими бурными впечатлениями. Это был всего лишь маленький прокат, но когда получалось, эмоции захлестывали. Ольга пригласила всех в Сукко на завтра. Кататься на зеленых волнах – тех, что побольше. У ребят были дела утром, и поэтому договорилась встретиться уже там вечером. Как только клиенты ушли, Ольга тоже засобиралась. Она явно избегала общения с Джонни.
Она оценила его стремление к обучению серфингу, она благодарила его за то, что ее маленький бизнес дал ростки, но она знала, что их сближение ничем не закончится. Поэтому дистанцировалась и держалась подальше.
Джонни с нетерпением ждал следующего вечера. Он тоже готовился взять волну побольше, чем пена песчаного пляжа. Он не боялся, но волновался.
Встретив ребят вечером, Джонни довел их до маршрутки, и они погнали в Сукко. Как когда-то Джонни, они шутили про название пригорода и смеялись в предвкушении чего-то нового. В свои 20 лет они каждый день испытывали новинки, примеряли их на себя. Для Джонни такое уже было редкостью, его уже мало что удивляло и волновало, но серфинг открыл для него новый мир, в котором он хотел бы жить.
Ольга усадила всех на камни и принялась объяснять, как им пройти прибой и оказаться на точке старта. Она показывала, как смещать центр тяжести к задней части доски, чтобы волна не опрокинула. Она рассказала, как делать эскимо-ролл, но, посмотрев в море, решила, что это может и не понадобиться. Серферша со знанием дела 15 минут серьезно гудела о технике безопасности на воде, показывала, как прятать голову от удара доски, и пресекала все шутки по этому поводу. Ольга с каждым по очереди заходила в волны и, как проводник, заводила на лайн-ап. Подводила к волне, командовала. Преодолев прибой, вымотавшиеся ученики не сопротивлялись и, как послушные дети, выполняли все указания мастера.
«Дно близко», – мысленно произносил Джонни, вставая на гальку после каждой неудачной попытки, и вновь нырял в прибой, сопротивляясь морю и ветру. Первым как следует прокатился Капа. Минут через десять встали на доску Толстяк, Катя, Маша и Кирилл. Упражнение не удавалось только Джонни и Гале – подружке толстяка. Вскоре девушка перестала бороться и села на пляж. Ольга шептала ей: «У каждого свой уровень подготовки, и просто надо чуток подождать, а потом попробовать еще. Серфер не тот, кто встал на волну, а тот, кто взял доску и пустился в это отчаянное приключение».
– Получается у всех. Серфинг не имеет границ – ни возрастных, ни весовых. Надо чуточку упорства, и все, – мотивировала компанию Ольга.
Джонни посинел. Как когда-то на чердаке, он чувствовал холод в каждой клеточке своего тела. Он отключил голову и захотел побыстрее выйти из воды. Волна подхватила его, он лег на доску, сделал три хороших гребка, как учила Ольга, и приготовился к подскоку. «Я должен встать», – скомандовал себе Джонни, и тело выпрямилось. Доска заскользила, все быстрее устремляя серфера к берегу. Воздух обдал и без того замерзшее тело ветром, но теперь холод отступил. Мурашек не было. Успех согрел душу. Джонни ехал и смотрел на Ольгу. Она улыбнулась в ответ. Вот! Вот ради этой улыбки он и провел несколько часов в холодной воде.
«Я скатился с волны. – Душа Джонни кричала от восторга. – Я встал на доску. Я получил белый пояс новичка по серфингу. И она это видела!»
Ольга долго не соглашалась идти на вечеринку в честь первого проката, но Капа ни в какую не принимал отказа. Джонни стоял отдельно и был согласен на любой исход. Когда серферша сдалась, сибиряк предложил не идти в бар, а устроить вечеринку на бананах и плюшках в бутике у дяди Армена. Они добились согласия хозяина, взяли текилы и устроились в белом домике на берегу моря. Мастер и ее помощник провалились в плюшки, а студенты расселись на банане. Посередине они поставили две бочки, на которых расположили пакет соли и лимоны. Джонни почти не употреблял, лишь мочил губы. Было незачем – он и так был пьян от любви.
Торжественную часть вечера под овации начала Ольга. Она рассказала о том, откуда берет начало серфинг. Существовало несколько версий происхождения этого спорта, но основная теория заключалась в следующем: доски нужны были тихоокеанским воинственным островитянам, чтобы преодолеть риф, окружающий землю, которую они хотели завоевать. Подплывая к острову на лодке, они брали свои серфборды и оружие, вставали на волну и оказывались в лагуне соседнего острова.
– Выживали не все, кто-то тонул, кто-то разбивался о риф. Мужикам порой было очень страшно. И перед тем как идти на войну, вождь всегда накачивал их пламенной речью. – Ольга встала, взглянула на завороженных слушателей и вкрадчиво произнесла: – Чтобы победить врага, сначала ты должен оседлать волну, победить себя, свой страх.
Разговор потек непринужденно. Ребята оказались студентами медицинского университета, каждый из которых был уверен в своем будущем. Более того, они желали быть врачами и специальности свои давно выбрали и стремились к ним. Ольга предложила каждому рассказать, что он чувствовал, когда катил по волне. После каждого спича громко, как и подобает при распитии текилы, шумели. И вскоре Ольга уже повалилась головой на плюшку. Она прошептала Джонни, что редко пьет, поэтому он должен будет проследить за ней.
Капа включил музыку на телефоне.
– Танец! – вдруг вспомнил Джонни. – Каждый, кто покорил волну, по традиции предков, от которых пошел серфинг, должен станцевать танец под аплодисменты собравшегося племени.
Подругу Капы можно было не спрашивать, она быстро очистила бочку от соли и лимона и взобралась на нее. Ее бойфренд запрыгнул на соседнюю, врубил пляжный сет, и они, как заправские танцоры гоу-гоу, задвигались в темп музыки. Спустя минуту толстяк снял с бочки девушку и сам вышел на импровизированный танцпол. Его подруга стеснялась и не присоединилась к нему. Третья пара попросила медляк. Они танцевали его на бочках. А остальные рядом. Ольга положила голову на плечо долговязому Джонни. И прижалась к нему нежно и откровенно. Джонни был счастлив. Под конец музыки и слов о любви их взгляды соединились и губы смокнулись. Волна любви накрыла их с головой. Ольга положила указательный палец на губы Джонни.
– Я слишком пьяна, – сказала серферша, одернула одежду и взяла телефон.
Она вызвала такси и засобиралась. Поцелуй как будто отрезвил ее, в глазах появился страх.
«Боже, что я делаю. Веду себя, как пьяная шалава. Как будто мне двадцать», – подумала Ольга. Она взглянула на Джонни еще раз, и ей захотелось остаться. Ей почудилось, что если сейчас Джонни возьмет и никуда не пустит, то она сдастся на милость победителю. Более того, ей хотелось сдаться, но какой-то внутренний страх, подпитанный ядом от недавнего разговора с родителями, вытолкнул ее из объятий парня и проложил между ними дистанцию.
Все вышли, и Джонни запер домик. Ребята побрели по темному пляжу к себе в гостиницу, а сибиряк проводил Ольгу до такси. На прощание он потянулся к ее щеке. Серферша поцеловала его в губы и села в машину. Для Джонни это было как признание в тайной любви. Для Ольги как кусочек свободы, ведь она могла выбирать все что угодно.
Корреспондент: Вы же не один работаете? Кто помогает? У вас демократия?
Джонни: Знаешь, что такое доверять? Это когда ты полностью отдаешь себе отчет, что все может пойти не так, как задумал, но все равно не делаешь сам, а доверяешь партнеру. Делегируешь ему свои права. Отдаешься ему и принимаешь итоги такими, какие есть. Не обвиняешь, если не получилось, а доверяешь. Такое сотрудничество складывается не сразу, но на долгие годы. Вот в этом суть. В любви схожие процессы: сначала демократия, потом диктатура.
Корреспондент: Даже сексуальная?
Джонни: Если верить книгам, то да. Но главное – это переход к доверию. Говорю, как старикан. Короче, в бизнесе главное – найти надежного партнера, как и в жизни.
Капа объявил, что сегодня катается последний раз. Толстяка и его подруги не было.
– Укачало на бочках, – пошутил Кирилл.
Четверо взяли доски и пошли в море. На песчаном пляже тоже было волнительно, и можно было повеселиться на пене. Джонни смотрел, как покоряли маленькие волны новоявленные серферы, и ждал, когда дядя Армен сменит его на посту.
– Я видел машину Ольги. Она здесь? – с хрипотцой спросил старый армянин.
– Нет, вчера уехала на такси, – со сладкой улыбкой ответил Джонни.
Дядя Армен не заметил довольную мину своего сотрудника. Тот факт, что Ольга не ночевала здесь, уже успокоил его. Хозяин бутика глянул на серферов и кивнул в сторону. Джонни выпрыгнул из зеленого трона. Он метнулся в гараж, взял «малибу» и погнал на волны.
Капа и его друзья вышли на берег и пошли снимать гидрокостюмы. А Джонни решил приручить еще одну волну. Он дождался, когда гребень окажется в нескольких метрах от него, отчаянно заработал руками и встал на доску. Он покатил, но вдруг доска уперлась в какое-то бревно. Джонни повалился вперед, перелетел через препятствие и нырнул в море. Достал руками до дна, оттолкнулся и встал на ноги. Протерев глаза, он увидел перед собой труп. Изуродованное опухшее тело бултыхалось рядом с доской, по розовому наряду и длинным волосам можно было определить, что это женщина или… «Подросток, – промелькнуло в голове у Джонни. – Та странная женщина, которая ревела на пляже и просила свою дочь вернуться домой. Ешкин кот». – Тошнота подступила к горлу. Джонни схватил доску и быстрым шагом направился к берегу. Он выдохнул несколько раз, головокружение ушло. Перед глазами всплыла фотография 17-летней девочки, которая сбежала от матери. Он попытался вспомнить имя – и не мог.
– Дядя Армен, там труп, – сообщил он старому армянину, опускаясь на песок. – Похоже, сумасшедшая была права.
Старый армянин позвонил знакомым из береговой охраны, и вскоре те приехали осматривать тело. Появился опер, который опросил всех. Тело вытащили из воды и поставили знак, временно запрещающий купаться. Водолазы снова исследовали дно и вскоре тоже покинули пляж. Говорить громко и радостно, зазывать на экскурсию было неуместно. Джонни почти весь день просидел за книгой. Дядя Армен ушел к своим друзьям в кафе неподалеку – обсуждать случившееся. Вернулся под вечер, когда на пляже были только туристы.
– Нашли ту женщину? – спросил Джонни.
– Вроде, – закивал армянин.
– И?..
– Тут же понимаешь… И вроде все стало на свои места, и вроде надежда умерла. Плохо в любом случае. Да ты знаешь сам.
Они оба замолчали.
– Опознала?
– Лицо изуродовано, но вроде как волосы и одежда похожи, хотя подростки, они все как из инкубатора.
– Надо ждать экспертизу.
– И не одну неделю. Не быстро все у нас делают.
Джонни плохо спалось. Труп периодически всплывал в его воображении и почти вытеснил грезы о вчерашнем поцелуе. Он проснулся посреди ночи. Заштормило. Пошел в каморку и под завывания ветра стал читать четвертую книгу из стопки про психологию. Это был Ирвин Ялом и его истории из практики работы психотерапевтом со страхом смерти. Джонни вспомнил маму. Чувство вины вновь взыграло и посеяло в душе тревогу и чувство неопределенности. Показалось, что все для сибиряка может закончиться очень быстро и печально. Ветер ударил в двери, и Джонни почудилось, что сейчас его смоет цунами, но он продолжал читать. С каждой страницей он все больше осознавал, что глупо винить себя за смерть мамы. И понимал, что все эти самообвинения возникали от неудовлетворенности собственной жизнью. В 30 лет он оказался на дне, и в таком виде ему не хотелось предстать перед мамой на небесах.
Ольга пришла на следующий день. Она приехала рано, к пробежке. Переоделась и побежала с ним. Джонни не торопил ее с рассказами, но ему казалось, что им надо объясниться. Он ждал подходящего момента и думал, что Ольга просто не знает, с чего начать. Подбирала слова.
– Давай останемся друзьями и забудем наш танец. Пойми, нам с тобой не по пути. Я же в любой момент могу уехать жить в другой город, у меня на плечах сеть гостиниц по всему Краснодарскому краю, и скоро откроются филиалы в Крыму. Я не могу торчать с тобой все дни напролет на пляже. Я признаю твой выбор, твое право так жить. Но я так не могу, я, как говорит моя мама, должна быть деятельной. И я такая. Без бизнеса мне скучно и неинтересно. Не перебивай. – Она наконец-то посмотрела на Джонни и поняла, что дальнейшие слова будут как ковыряние в сердце перочинным ножом. Но поток оправданий нес ее дальше. – Ты хороший и найдешь себе ту, которая примет тебя со всеми твоими дауншифтерскими замашками, а я все-таки из другого мира.
– Что такое раундхаус? Я все время забываю спросить тебя или посмотреть в интернете. И какой он у меня?
Ольга посмотрела на него.
– Это амплитудный трюк. Когда съезжаешь с волны, отталкиваешься от пены и наверх в другом направлении. Затем обратно. Делаешь такую восьмерку на волне. Или знак бесконечность…
Джонни закивал. Посмотрел на Ольгу и ускорился.
– Не отставай, подруга!
Он, как всегда, бежал, бежал быстро, чтобы она не видела его лица, на котором появились слезы. Он не хотел принимать дружбу. Вскоре ветер высушил слезы, и Джонни позволил себя догнать. Они молчали весь путь. Под конец маршрута, испытывая чувство вины, Ольга предложила поехать в Сукко кататься.
– После шторма там настоящее веселье, – грустно сказала она.
В машине молчали. Каждый о своем. Джонни убеждал себя, что он все делает правильно. Ольга просто не понимает его, она заблуждается. Он не дауншифтер, а запутавшийся человек, который опустился на самое дно. И как только он оттолкнется и всплывет на поверхность, он будет совсем другим. Вот тогда она все поймет, мы перестанем быть друзьями… Надо бы научиться делать этот чертов раундхаус.
Ольга думала о том, сколько раз она давала парням от ворот поворот, но с Джонни почему-то это было сложнее всего. Она испугалась мысли о том, что сибиряк плохо плавает, и в такое послештормие его может накрыть волной, а спасатель из нее никудышный.
«Универсал» Ольги, мягко шурша, въехал на галечный пляж. Они вышли из машины и остановились, чтобы посмотреть на море.
– Вижу канал! – завопил Джонни. Для него открылась та тайна, о которой он читал и все не понимал, как ее можно разгадать. – Вон вода по оттенку отличается и засасывает в глубь океана. Как написано у тебя в тетради.
– Переодевайся, серфер!
Они вошли в воду. Их мокрые неопреновые костюмы окатило водой. Ольга указывала путь рукой и внимательно следила за Джонни. Они преодолели первые несколько волн, стоя на дне, затем опустились на доску. Мысль о том, что здесь, внизу, бездна, закрутились в голове.
– Эскимосский, – крикнула Ольга, шла большая волна.
Джонни прижался к доске и перевернулся в воду. Тело отлепилось от борда, и он нырнул. Его колыхнуло, он подтянул ноги и попытался перевернуться обратно, но не смог, испугался. Стало страшно, и он сделал все, чтобы вновь очутиться над водой. Во второй раз получилось. Запахло адреналином. Он продолжал бороться. Наконец-то они преодолели рубеж волн и вышли на стартовую позицию. Прошло 15 минут, но Джонни казалось, что он всю ночь грузил вагоны – так он устал.
Ольга указала на приближающийся сет волн и стала подстраиваться под волну. Новичка она пропустила вперед, чтобы видеть, куда он упал.
Джонни встал слишком рано и проехал всего пару метров, затем ударило в ноги, и его смыло с гребня. Джонни опять очутился под водой. Сверху накатила еще одна волна, и его буквально прибило ко дну. Он с силой оттолкнулся, всплыл на поверхность, глотнул драгоценного кислорода, и тут его еще раз шмякнуло. Уже не только водой, но и собственной доской. Голова закружилась, он зажмурился от страха. Он ничего не видел и не слышал, просто пытался набрать в легкие воздуха. Ольга подхватила его и вытащила. Глоток кислорода. Есть еще пара минут. Сердце бешено застучало. Новый удар волны, и он снова под водой. Сквозь пену он услышал звонкое: «Борись!» Он нашел опору, оттолкнулся и всплыл. Теперь он помогал ей спасать себя и следовал указаниям. Их еще раз накрыло волной, и Джонни ударился головой о гальку, но главное, они подбирались к берегу. Страх отпустил. Ольга плакала, но недолго.
Слезы сменились истерическим смехом. Она подтрунивала и жалела бедного серфингиста, который боится воды. Не понимала, зачем все это надо Джонни. Точнее, не хотела принимать очевидный ответ. Доска была единственным средством, которое сближало их. Если бы он бросил серфинг, они удалились бы друг от друга навсегда.
Ольга легла на гальку и посмотрела на пасмурное небо. Ей вдруг стало лестно, что Джонни едва не погиб, пытаясь доказать, что он достоин ее, что он не хочет соглашаться на ее дружбу. Она всем телом и душой ясно поняла и поверила, что Джонни ее любит. И вот тогда Ольге по-настоящему стало страшно. Теперь ей надо было либо спасать его поцелуем, либо оставлять на пляже погибать в море своих чувств.
Войти с помощью соц. сетей: