Глава 6

Жду сближения

1

Неуютно. Джонни еще никогда не бегал в паре, и ему было трудно подстраиваться под партнершу. Приходилось менять частоту шага и его длину, он то ускорялся, то плелся черепашьим шагом. Дыхание сбивалось. Ольга честно перебирала по песку ногами и игриво смеялась. А Джонни вдыхал запах ее духов, смешанных с потом, и продолжал терпеть приятные неудобства.

Пожалуй, это был самый счастливый день за все пребывание на море. Если бы Ольга не выдохлась, Джонни, наверное, пробежал бы марафон. Рядом с ней, чье элегантное тело словно рождено для спорта.

Но страх мешает поверить в мечту. Ольга казалась недоступной для Джонни. Она знала, чего хочет, делала, что умеет, и любила серфинг. На кой ей Джонни, было непонятно. «Скоро ей с тобой станет скучно», – едко сказал внутренний критик. «Развлекаю, пока могу», – ответил разум.

На следующий день Ольга не побежала. Договорились чередовать тренировки. День бег, день – серфинг. Месить ногами километры песчаного пляжа серферше явно было не по душе, и иногда она пропускала. Неудивительно, никто не радовался бегу на второй-третий-пятый день. Джонни не заставлял.

Он пытался с ней заигрывать, но Ольга виляла хвостом и никогда не переходила грань, которую сама определила: «Только друзья, и ничего не может быть между ними». В итоге вся сексуальная энергия трансформировалась в отношения ученик-учитель, где они каждый день сменяли друг друга.

Ольга рассказывала, что такое море, чертила на песке волну, рисовала, как поднимается гребень, и указывала, где лучше быть, когда придет время покорять волну. Из-за штиля она не могла продемонстрировать все на воде, но Джонни и теории было достаточно, облажаться и потонуть на глазах у Ольги было никак нельзя. Показаться ей трусом – тем более. Это могло окончательно добить их только-только зарождающиеся отношения.

Первые майские прошли, и народ схлынул с пляжа. Джонни, как всегда утром, добежал до бутика морских развлечений и остановился. Сегодня Ольга пообещала практику. Она выдала гидрик и доску, сказав, что это бесплатно. Надела сама и, недолго думая, вошла в воду.

Джонни подошел к морю, посчитал до 10 и уверенно зашагал. Холодная вода окутала его. Джонни инстинктивно зажмурился и старался не думать о страхе.

Ольга еще раз показала, как лежать, и приказала плыть за ней. Гребок за гребком они отдалялись от берега. Ольга не поворачивалась, но было видно, что она знает, где находится Джонни, и контролировала его. Спустя метров 300 стало жутко. Суставы покалывали. Страх захватил его, и только уверенно плывущая впереди Ольга не давала ему запаниковать.

«Еще гребок, обратно не машем рукой, как мельница, а аккуратно сгибаем в локте и несем вдоль тела». – Джонни крутил в голове одни и те же слова. Концентрация на технике помогала, но ненадолго. Страх вновь блокировал любые доводы рассудка. Ольга оглянулась и улыбнулась. Джонни синими губами попытался в ответ изобразить улыбку, но не смог – выжить бы. Джонни поравнялся с Ольгой.

– Вот это я понимаю – тренировка! От бега меня, если честно, воротит, – Ольга улыбалась.

– Не согласен, но готов чередовать. Ну что, обратно? – пробормотал Джонни, явно выдавая себя.

Ольга видела страх в его глазах, но не знала, насколько все плохо, поэтому испуг взрослого мужика скорее ее забавлял, как умиляет взрослого опасливое отношение ребенка, который с трудом заглядывает за край бассейна.

Серферша ловко села на доску и свесила ноги. Джонни попытался повторить, но тут же перевернулся. Руки вцепились в доску до красноты, и сибиряк успел всплыть до того, как его охватила паника. Он опять подтянул под себя доску и лег на нее, как учила Ольга. Стиснул зубы.

– Просто подтянись на руках, опусти попу на борд. – Сохраняя баланс, Ольга медленно поднялась.

– Здесь неглубоко, метров 5–10, не больше. – Она предательски захихикала.

Залихорадило, заколотило. Джонни еще недавно читал, что тревога проявляется и на мышечном уровне, страх заставляет тело сгруппироваться и приготовиться к бегу от опасности. Хотя как таковой причины для стрекача не было, мышцы Джонни напряглись. Только гормоны любви не позволяли Джонни заорать благим матом, развернуться и молотить руками до берега. Надо было расслабиться. Джонни сделал дыхательную гимнастику. Он тут же почувствовал жуткую усталость в напряженных руках, которые ни на секунду не отпускали доску. Он по очереди встряхнул руки и стал разворачивать доску. Берег был настолько далеко, что он почувствовал вдруг страшную усталость.

«Ольга была права, надо отдохнуть», – подумал Джонни и встал перед ужасным выбором: утонуть сейчас, пытаясь сесть, или во время возвращения.

«Надо бежать!» – кричало все в нем. Но вместо этого Джонни выпрямился на локтях, плавно опустил ноги в воду и оседлал доску. Напряжение ушло, и Джонни заулыбался. Ольга начала говорить, как улучшить гребковую технику, а Джонни вальсировал на маленьких волнах, абсолютно пропуская ее слова мимо ушей.

– Движения длинные и ненапряженные, кисть не болтается. У тебя здоровая лапа, которой ты неправильно пользуешься, – подытожила Ольга и взяла его за руку.

Она показала, как правильно работать рукой при гребке. Джонни кивал и смотрел в ее карие глаза. Одурманенный, он был готов выполнять все ее поручения. Он был с ней посреди моря один на один, ему хотелось завладеть ей, но даже поцелуй казался невозможным. Вновь появился страх, надо было аккуратно лечь обратно на доску и плыть к берегу. Не получилось. Джонни вновь свалился, кувыркнулся и взобрался на борд, не дав панике завладеть сознанием.

На обратном пути серфер-новичок греб уже лучше, но плечи ломило от боли. Иногда он прекращал движение. Ольга не торопила его. Стыд окончательно улетучился. Внутренний критик подытожил: «Коли ты все равно ее не добьешься, будь собой – трусливым пловцом, который боится воды. Будь человеком, который плохо плавает. Будь бегуном, который никогда не станет серфингистом».

На морально-волевых он добрался до берега, вышел из воды и повалился на песок. У него все тело ломило. Спина отказывала, ноги не ходили. В мечтах он приделал к зеленому пластиковому стулу колесики и моторчик, погрузился на него и с ветерком покатил домой.

– Уже почти 9 утра, тебе через полчаса на работу, – напомнила Ольга.

Через несколько минут Джонни встал и засобирался обратно в путь. В глазах Ольги он увидел жалость. Интерпретировал ее как поражение и понял, что бродячей собаке пора искать нового хозяина. «Буду, как все, на кой мне, трусу, этот ваш серфинг», – подумал сибиряк и загрустил с какой-то злостью и неудовлетворенностью.

Ольга хотела подвезти до работы, но Джонни отказался. Серферша вспомнила фотку, которую видела в его телефоне, изобразила две большие сиськи, как у Вики, и понимающе закивала. Место начальника действительно можно было потерять, если бы Вика увидела его с другой девушкой. Он вновь почувствовал себя каким-то ущербным и понял, что надо отступить навсегда. «Если бы она в тебя влюбилась, то давно бы уже поцеловала», – шептал внутренний голос.

– Я, наверное, больше не приду на пляж, прощай. – Джонни отвернулся и побрел домой.

Ольга стояла и смотрела ему в спину, переваривая только что сказанное. Ей не верилось, что после успешной победы над своими страхами Джонни вдруг отступил. Еще минуту назад ей хотелось расцеловать его за подвиг, а теперь он прощался с ней, и это вызывало в ней бурю негодования. Ее злило то, что этот смазливый парень не понимал ее. Час спустя, как это всегда с ней бывало, она нашла странному поведению Джонни свое оправдание: «Он просто знает, что ему нужно, а что лишнее. Видимо, я ему не нужна».

По дороге домой сибиряк увидел опечаленную женщину – ту, что искала свою дочь. Джонни виновато залез в карман шорт и нащупал смятое фото. Он подошел к ней, чтобы узнать, как идут поиски.

– Они нашли какого-то преступника, и он признался, что изнасиловал и утопил мою дочь. Но в его словах нет ни грамма правды. Он врет. – Женщина была готова вот-вот расплакаться. – Я ему не верю, – добавила она и посмотрела в глаза Джонни, как будто только сейчас поняв, что перед ней кто-то стоит. – Моя Анечка никогда не была в том районе, где он орудовал.

– Псих какой-то?

– Приезжий. Наш бы такого себе не позволил – девочек своих обижать. Но я не верю, мою Анечку он никак там не мог встретить, она к высоткам никогда не ходила. Боялась. Она вообще мужчинам не доверяла. Со мной же все время да с мамой моей покойницей. Я ей врала, что ее отец умер. А это был обычный турист. Пляжный роман, знаете. А я не стала его разыскивать, мне хватало того, что он оставил мне дочь. Где она теперь?

Плотину не прорвало. Глаза были сухими. Видимо, выплакалась за все эти недели поисков.

– Будем надеяться, – только и сказал Джонни, пытаясь всеми силами отгородиться от трагедии почти спятившей мамаши.

2

Вика собрала всех за десять минут до открытия. Она сказала слова благодарности. Некоторым мужчинам достались незаслуженные комплименты, но никто на это уже не обратил внимания. Повестка дня и так была известна, непонятно было только, кто займет место уезжающей Вики. Андрей потирал руки, несколько девушек надменно посматривали на Джонни. В итоге претендентов, как посчитал Джонни, было человек пять.

Когда начальница начала речь с того, что быть хорошим продавцом и управленцем – это разные вещи, Джонни догадался, что Вика стелет ему постель. Неожиданно у него оказался сибирский опыт на подобной должности. А еще он самый старший из претендентов – в тридцать-то лет. В итоге задушить Джонни не хотели только два товарища из алкогольного болота. Их с прогулами и похмельными опозданиями и так бы не повысили, а теперь в их тусклых взглядах теплилась надежда на хорошие премии.

Джонни поблагодарил Вику и стал принимать поздравления. «Вот видишь, мамочка, я стал, как все. Маленьким начальником магазина бытовой техники. Надеюсь, ты мной гордишься», – думал Джонни. Он мысленно достал список из пяти целей, которых хотел достичь. Вычеркнул еще одну. По сути, осталось лишь пробежать марафон и завести семью. Так как кабинет Вики переходил к нему, он тут же присмотрелся к формам девушек и мысленно позвал некоторых на склад. Образ Ольги всплыл в сознании и влепил ему пощечину. Джонни зарделся.

Вика призвала его не скромничать и быть строже с подчиненными. Вскоре они пошли в ее кабинет, и начальница стала передавать дела, хотя ей оставалось работать еще неделю. Она вновь спросила, не хочет ли Джонни уехать в Краснодар вместе с ней, а когда сибиряк отказался, то призналась, что уже пару недель вновь спит с бывшим мужем и намерена ехать с ним.

Джонни прагматично заявил, что ему нужно будет искать сотрудника. Вика обняла своего преемника и сильно прижалась. Она честно призналась, что поначалу влюбилась в него по уши, как восьмиклассница в молодого преподавателя, но затем туман рассеялся, и она поняла, что истинные чувства у нее только к Андрею. Его она собиралась помнить только как приятный роман. Гора с плеч упала, и Джонни нежно поцеловал Вику в щеку. Они вновь принялись разбирать дела, хотя он отлично знал весь фронт работы и мог приступить к исполнению обязанностей хоть завтра.

Вечером, чтобы познакомиться с новым шефом магазина, приехал большой босс из офиса Краснодара. Вика вильнула хвостом, и Джонни понял, что бедному Андрею носить рога предстоит всю жизнь. «Слаба на передок» – так говорили про нимфоманок на районе, в котором воспитывался сибиряк.

3

Джонни гордо бежал по новому маршруту. Достиг перекрестка перед пляжем и повернул налево, подальше от белого домика с серфдоской в виде рекламы. Он надменно смотрел в сторону моря. Казалось, он победил пристрастие к Ольге и серфингу. И теперь рисовал себе будущую жизнь без нее.

Джонни читал, что за воображение отвечают 12 зон, расположенных в разных долях коры головного мозга, и для создания картинки нейроны сплетаются в хаотичном порядке. Автор статьи приводил в пример аллегорию: будто наш мозг – дирижер, который управляет этими разноплановыми зонами. Джонни же представлял паука, который связывает нити и плетет свою паутину. Он отчетливо представил себе свою будущую серенькую жизнь до пенсии. «Как все. Как все. Чем я лучше», – вновь и вновь говорил про себя Джонни, стремясь убежать от действительности.

Ольга прислала сообщение с благодарностями за пропуск беговой тренировки, но напомнила, что серфинг завтра будет по расписанию. Джонни был счастлив. Он чувствовал себя влюбленным подростком. Вся спесь слетела, грустных мыслей как не бывало, он вновь стал думать о покорении волн.

Вика взяла выходной, и Джонни пришлось управлять магазином самостоятельно. В хлопотах он только к вечеру заметил грустного Андрея. Он посмотрел на выкладки продаж и понял, что его надо срочно увольнять. Казалось, еще недавно он был на волоске от финансовой смерти, а сейчас ему предстояло самому вершить казнь. Приглядевшись, он понял, что бывшему айтишнику было неуютно в компании праздношатающихся кладовщиков и продавцов. Он угрюмо ковырялся в доступном для него девайсе и не обращал внимания на покупателей. Джонни примерил его жизнь на себя: «А я сам на своем месте? Стоило ли бежать за тридевять земель, чтобы стать начальником? Можно ли считать себя проститутом, которые заработал должность через постель? Почему я не могу быть, как они, как все эти товарищи? Вот добился этой желанной должности и все равно недоволен? Зачем мне все эти мысли? А что мне, собственно, надо? Что я хочу? Кто я?» Тревога снова мешала Джонни принять волевое решение. Страх облажаться на работе подавлял здравый смысл. Джонни прятал свои сомнения от самого себя.

На следующий день Джонни прибежал пораньше. Он достал фотографию пропавшей девушки и с разрешения дяди Армена наклеил ее на стену. Ольги еще не было, и сибиряк похвастался своей новой должностью.

– Значит, Женя, в помощники ко мне не пойдешь? – засмеялся дядя Армен. – Зря, промежду прочим. У меня бесплатное жилье – раз. Вон видишь матрац – он твой. Два. Вместе с мегафоном – три. На День Победы две экскурсии, одна – смешанная с иностранцами, не хочешь прокатиться еще раз? – спросил дядя Армен.

– Я теперь без выходных и вам не помощник, к сожалению. И еще надо на катер вайфай поставить, инет там позарез нужен. Когда китайцев стало тошнить, мне не хватило словарного запаса, чтобы все как следует объяснить.

– Ой, там все с помощью двух пальцев можно было показать. – Дядя Армен изобразил, как люди вызывают рвоту, и они засмеялись.

Джонни было весело и непринужденно с хозяином домика на море, иногда, конечно, тот впадал в транс, но в основном веселил и по-доброму подтрунивал над сибиряком.

– Скажите, – уважительно начал Джонни, – вот получил я новую должность. Казалось, все на моем месте были бы счастливы. Правильно? Но мне как-то не по себе. Они же живут этим магазином, они мечтают о том, чтобы совершить этот рывок, который им, может, вообще никогда не удастся сделать, они об этом думают, разговаривают о должностях, когда пьют. Они…

– Они?..

Дядя Армен затих и больше не сказал ни слова. Джонни тоже смолк и еще долго перебирал сказанное слово, словно камешки галечного пляжа. О-Н-И.

Как будто и не было расставания навсегда и сгоряча сказанных слов. Ольга обрадовала его тем, что в море они сегодня не полезут. Предстояла ленд-тренировка на берегу. Серферша положила доску и показала, как правильно вскакивать на нее. Джонни повторил раз сто, ему казалось это легким гимнастическим упражнением, но Ольга не разделяла его энтузиазма. Она попросила принести из домика бочку с водой и поставить ее на песок. Серферша приказала положить сверху доску и лечь на нее. Джонни с улыбкой забрался на розовый борд и тут же упал, не удержав равновесия. Со второй попытки он улегся, но, когда попытался встать на ней, вновь бухнулся на песок.

– Руки на центре доски, выпрямляешь их и подтягиваешь заднюю ногу, ставишь ее перпендикулярно, затем делаешь толчок, и оп. – Ольга показала, как надо.

С бегом было легче, но Джонни не сдавался. Ольга выравнивала его тело, выгибала спину и била по рукам, когда он смещал их от центра доски.

– Я подсмотрела эту методику у москвичей, в школе серфинга.

– Тебе стоит взять франшизу и открыть филиал, – предприимчиво предложил Джонни.

– У меня уже есть работа.

Через 20 минут Джонни вскочил наконец на доску и закричал от радости. Он стоял в полуметре от земли, расставив руки, покорившись ветру, как заправский серфер, он катился по своей невидимой волне. Рядом с Ольгой. Так он проплыл по воздуху, наверное, с километр, прежде чем серферша уговорила его слезть.

Когда тренировка закончилась, девушка залезла в интернет и обрадовала прогнозом: завтра будут небольшие волны, и можно будет покататься на пене или мелких бурунах.

4

– Когда-нибудь ты это перерастешь. Бояться бабочки не нужно. – Мама снилась красивой и молодой. – Сожми ладонь так сильно, как можешь, закрой глаза и досчитай до десяти, потом разожми, и я посажу тебе эту красавицу на руку.

Женечка зажмурился, как никогда, маленькие пальчики до красноты впились в ладонь. Десять. На среднем пальце, мирно склеив крылья, сидел мохнатый адмирал. Джонни замер. Бабочка расправила крылья. Женя не боялся, ему захотелось погладить ее, он протянул руку, но красавица улетела.

В книге о том, как избавиться от страха, говорилось о том, что страх – это чаще всего глупость.

Джонни поставил вертикально огромную доску на песок и прижался к ней лицом, так, чтобы Ольга не видела, как он зажмурился. Он крепко сжал руками борд, досчитал до десяти и побежал в море с мыслями, что бояться глупо. Температура воды поднялась до 15 градусов, и волны уже не обжигали. Они вновь поплыли, отрабатывая гребки. Тревога куда-то ушла. Ольга манила красотой, и он старался не потерять ее. Та эсэмэска стала сигналом для него, доказательством ее чувств. Он плыл за ней, думая о следующем шаге, о том, когда пригласить ее на свидание. «Наверное, после первой зарплаты начальника, – мысленно решил Джонни. – Там и премии кое с кого можно перекинуть себе в карман».

Доплыли, посидели, поболтали ногами в море. Ольга невольно дала ему новый повод для страхов, спросив, не боится ли юный серфер акул. Джонни справился и не поддался.

– Сегодня попробуешь встать на доску, на пене. Это на самом деле круто. Проедешь пару метров и тогда по-настоящему поймешь, что такое серфинг.

– С тобой я готов на все что угодно. – Это было сказано настолько искренне, что Ольга вдруг задумалась и испугалась.

В ее голове были свои страхи. Она раз за разом отказывалась воспринимать Джонни как красивого самца, с которым можно обзавестись потомством. Родители порицали брак с нищебродом, и даже дядя Армен предупреждал не ходить с туристами в кусты. Но такая настойчивость и преданность сибиряка обезоруживала. Еще никто не был так искренен с ней в своих порывах познать серфинг, а может быть, добраться до сути самой Ольги. Она вдруг почувствовала себя совершенно беззащитной перед ним, ей захотелось броситься к нему на шею и физически ощутить его тепло.

Ольга намеренно качнулась и упала с доски. Занырнула и проплыла несколько метров под водой, чтобы не было видно краски на ее лице. Когда смущение ушло, она забралась на борд и молча принялась грести в сторону берега. Холодная вода сделала свое дело, и Ольга вновь превратилась в послушную отличницу, которую знали все ее знакомые и друзья. Веселую, улыбчивую, но при этом сдержанную.

Джонни стоял по пояс в воде и ждал волну. Затем он кидал доску на бурлящую пену и пытался встать. Поначалу Ольга подталкивала доску, но тело сибиряка раз за разом его подводило, и он плюхался в воду, толком ничего не проехав. Девушка ушла в каморку переодеваться, и Джонни окончательно потух. Нет, он все еще искал волну, все еще вскакивал на доску и бился о дно, но ему казалось, что без Ольги ничего не получится. Он вышел на берег, сел и стал смотреть в море.

Ольга появилась на пляже и подсказала, что серферу пора на работу. Но начальник, как известно, никогда не опаздывает и лишь изредка задерживается. Джонни ничего не ответил на вопрос, удалось ли ему встать на доску. Он сделал три огромных тяжелых шага и пошел в море. Никогда еще ему так не хотелось нырнуть в глубину.

– Еще разок попробую, – не оборачиваясь, крикнул Джонни.

Как учила Ольга, он встал в ожидании маленькой волны, лег на доску и тут же вскочил. Доска заскользила, набрала скорость и разогналась в мыслях Джонни до 100 километров в час. Ветер трепал волосы. Песок слетал с шеи. Он посмотрел на Ольгу, замер и упал в воду.

– Поздравляю! Первые твои три метра серфинга. С тебя причитается.

– Я думал, ты не пьешь?

– Она имеет в виду танец на доске, – сказал подошедший к ним дядя Армен. – Я только поэтому отказываюсь заниматься серфингом, – он хихикнул. – Она где-то вычитала, что у серферов есть ритуал: если человек встал на доску, то должен придумать свой танец.

– Не, не просите. Мне пора, – Джонни опаздывал.

Он схватил руку Ольги, сжал ее в знак прощания и побежал на работу.

– Он теперь начальник, – сообщил дядя Армен.

– У-м-м. А кем он работает?

– Меня, конечно, поражает эта твоя способность не обращать внимания на мелочи. Ты с ним флиртуешь…

– Он мой клиент, – перебила Ольга.

– Хорошо, он с тобой флиртует и он твой клиент уже месяц, а ты даже не знаешь, где он работает. Это не бизнес. Так дела не делаются, если ты уж отрицаешь ваши эти шуры-муры.

– Так кем он работает?

– Сама узнаешь. – Дядя Армен разозлился на Ольгу за ее вечную отстраненность от людей.

Ольге всегда будто бы было неважно, где работал человек, где и чем жил. Интересовали только сиюминутные разговоры. Может, она просто не замусоривала образ собеседника, а может, боялась сблизиться. Оба варианта дядю Армена не устраивали, и он решил поговорить с ее родителями.

Вечером Джонни учил теорию серфинга. Он стал погружаться в профессиональную лексику и заучивать способы образования волн. Вскоре он узнал второе значение слова «офшор». Понял, какие каналы видят серферы и как они преодолевают волны с помощью эскимосского переворота или эскимо-ролла. А еще насмотрелся красивых картинок, от которых захватывало дух. Под вечер он врубил фильм про серферов с Джерардом Батлером и плакал, когда хоронили главного героя.

В Джонни нарастала уверенность, что он уже готов разговаривать с Ольгой если не на равных, то близко к этому. Он уже не был для нее неандертальцем. И тут ему пришла шальная и заманчивая идея, что не стоит ждать зарплаты, надо брать быка за рога и пригласить ее при первой же встрече на свидание или, говоря по-серферски, на лайн-ап.

На следующее утро Джонни заметил, что Ольга не в духе. Она по-прежнему ярко улыбалась ему, но вчерашняя теплота исчезла. Это насторожило его, но он почему-то был в себе уверен. Они синхронно отталкивались от песка и преодолевали метры пляжа. Джонни похвастался выученными уроками серфинга, но никакого эффекта на девушку это не произвело. Он даже задумался, стоит ли сегодня звать ее в бушующее море, но вспомнил, что в книге все сомнения были лишь продуктами страха.

– Я о тебе почти ничего не знаю, даже сколько тебе лет, – начал Джонни издалека, чтобы хоть как-то погасить волнение. Ольга не поворачивалась. – Только о спорте разговариваем, а мне бы хотелось узнать, где ты училась и работаешь. – Фразы получались каким-то наивными. – В общем, приглашаю тебя в кафе или кино, если хочешь… – Он заговорил медленно, потому что Ольга не отвечала и бежала, глядя прямо перед собой. Он остановился и смотрел, как девушка его мечты убегает вдаль. План провалился, хваленая книга не помогла. Кнуты самобичевания захлестали втрое сильнее. Провал. Полный провал.

Джонни дождался ее возле домика. Было видно, что она уже отрепетировала свою речь и больше не пылает от волнения. Отказывать не менее страшно, чем соглашаться.

– Было бы здорово, если бы мы сделали вид, что никогда не было нашего предыдущего разговора. Никогда, – отрезала Ольга и ушла.

Жизнь Джонни закончилась. Погода вновь стала серой, а существование бессмысленным.

ИЗ ИНТЕРВЬЮ ПОРТАЛУ «МОРЕ НЬЮС». РУБРИКА «НОВЫЕ ЛЮДИ». АВГУСТ 2020.

Корреспондент. Кто вам помог больше всех, друзья, родственники?..

Джонни: Любовь, наверное. Когда человек влюбляется, он наполняется энергией. Знаете, как в фильмах показывают уход любви? Правильно – экран вдруг становится черно-белым. Я это испытал. Но если посудить, то любовь в тебе все равно живет. Нужно время, чтобы залечить раны, чтобы то состояние влюбленности, эйфории ушло. И вот эту энергию можно и нужно использовать. Во благо, как говорит мой партнер по бизнесу. Любовь – великая сила. Привычная банальность, но это так. Она заставляет нас двигаться. Мы порой боимся привязаться к человеку, потому что это ограничивает нашу свободу. Но нет ничего лучше, чем тяжесть бытия. В легкости нет ничего хорошего, об этом еще чешский классик писал. Любовь – это всегда тяжело. С хорошим или плохим концом – неважно, но это главное состояние человеческой души, и с этим нужно уметь справляться.

Корреспондент. А вы умеете?

Джонни: Нет.

5

Джонни не остался на серфтренировку и ушел раньше времени. Он что-то пролепетал о работе дяде Армену, который удивился, что парень так рано уходит. Погруженный в мысли сибиряк отправился домой.

Ольга взяла вещи, отдала ключ от своей каморки с досками и собралась уходить, но трое туристов решили попробовать себя в серфинге. Они заигрывали с Ольгой, и та расслабилась, обрадовалась прогрессу в ее маленьком бизнесе и с охотой показала, как правильно заходить в море, вставать и катиться. Она предупредила, что может ничего не получиться, но это будет как минимум забавно и не так накладно, как ехать на Бали. Ведь там за то же самое время и такие же занятия придется платить в 10 раз больше. Ольга отправила туристов в море, а сама направилась к дяде Армену. Вид у нее был воинствующий.

– Зачем? – только и смогла она выдавить сквозь нервно сжатые губы.

– Это бизнес, Олга, – сглатывая мягкий знак, сказал старый армянин. – Только бизнес. Ну на кой твоим родителям такой зять? Кто он? Так, пффф. Да он сам не знает, чего хочет. Плывет по течению, пока о рифы не разобьется. Бумс. Пшик какой-то. Конечно, если взяться за него и вырастить, сформировать дельного человека, может что-то получиться, но нужно время. И не факт, что получится.

– Идите вы со своим контролем, – сказала Ольга и пошла к серферам, затем повернулась и поклонилась в пояс. – Меня не будет все праздники здесь. Спасибо вам.

Ольга рассказала туристам, как и куда сдавать оборудование. Села в машину и поехала выполнять поручения своих родителей. Сеть отелей требовала своевременного управления, и Ольге постепенно приходилось выполнять работу матери, которая создала этот большой бизнес. Майские – первая проверка на вшивость, и Ольга успешно ее проходила.

Джонни последние дни был помощником Вики. Через два дня он останется один на один со всем персоналом магазина. Джонни погрузился в дела и не давал, как советовала книга, страхам и упрекам проникнуть в его мысли.

Вика устроила прощальный банкет, на котором все напились как свиньи. Джонни остался верен себе и пригубил лишь бокал шампанского. Многие его подкалывали и говорили, что он брезгует пить с простым людом. Но Джонни не только нужно было быть трезвым по статусу, он действительно не хотел алкоголя. Не лезло. В какой-то момент ему даже стало страшно за себя, в его парадигме жизни выпивать было всегда принято, всегда приветствовалось и никогда не осуждалось. Люди, умеющие бухать, но не уходить в запой, считались вроде былинных богатырей. А непьющие всегда вызывали подозрительность. К таким присматривались и опасались.

Джонни взглянул на своих подчиненных и почувствовал, что достиг какого-то определенного этапа в жизни. Казалось: вот оно – счастье. Жизнь на новом месте налаживалась, теперь есть, на что быть, спать и любить. Но он все еще задавался вопросами: «Для кого это счастье? Для тех, кто сейчас пьет рядом, или для меня?»

– Держи, теперь ты – властелин колец. – Вика передала ключи от сейфа и дверей. Они болтались на большом кольце, которое легко могло служить браслетом. Полчаса назад она помогла выпроводить всех коллег и еще раз показала, как закрываются железные ставни. Ощущая праздную усталость, они вышли на парковку.

– Поздравляю, Джонни, ты поймал свою волну, – сказала Вика, взяла его под руку и крепко прижалась. – А как говорят у нас, жителей моря, покорителям волн даст любая девушка. Прощальный секс? – Она вопросительно подняла на него глаза. – В гостиницу или к тебе?

Отказать в этот раз было сложно. Ольга дала от ворот поворот, отсутствие каких-либо отношений увеличивало состояние, которое в их магазине называли «спермотоксикоз». Еще пару недель назад он бы сдался под напором симпатичной Вики, но это уже был другой Джонни, он уже почувствовал вкус победы над собственной плотью. Он уже преодолел отказы от сиюминутных прихотей. Он еще не знал, чего хочет, но мог точно определить, что ему не нужно.

– А если бы я не согласился стать начальником или, например, принял бы твое предложение перебраться в Краснодар, кому бы ты передала управление?

– Жорке, – без промедления сказала Вика.

– Главному алконавту магазина? – Джонни удивленно поднял брови.

– Он уже был до меня управленцем, поэтому и глушит водяру.

– Все равно опасно.

– Ты гораздо более рискованный вариант, хоть почти не пьешь в последнее время. Тебе на этот магазин насрать. А ему нет. То, что ты сопьешься через пару месяцев, это более чем вероятно. И скорее так и будет. Хотя я желаю тебе держаться. А вот Жорка может завязать и стать опять хорошим начальником. Я же его подсидела тогда. Можно было вернуть долг, но ты милее всех на свете. – Вика стала приставать.

– А ты права, Викусь, я очень рискованный вариант.

Джонни вновь развернул ее к магазину и пошел открывать дверь.

Вика интерпретировала его действия неверно и расположилась в сексуальной позе на столе. Джонни достал листок из принтера и написал заявление об увольнении. Он положил его между ног Вики, прижал бумагу ключами и ушел. Бывшая начальница попыталась его заставить вернуться, но это уже было бесполезно. Он навсегда покинул этот мир с его пылесосами, холодильниками и покупателями.

«Вот теперь я точно сбежал», – подумал Джонни.

6

Утром после пробежки он рассказал все Ангелине Кузьминичне, и та долго не могла вымолвить и слова. Ей не хотелось прощаться со своим постояльцем, за два месяца она по-матерински к нему прикипела.

– Знаешь, ко мне же часто приезжают весной постояльцы, иногда даже зимой заскакивают. Хоть отопления и нет толком. Все вы бежите от чего-то. Кто от горя, кто от родителей, кто от жены или мужа, а порой и от любовника ко мне барышни прибегают, так сказать, переждать бурю. Но все вы, как пишут в книгах, бежите от себя. Знаешь, мой милый, когда-нибудь придется остановиться, и чем раньше ты сделаешь это, тем лучше.

Она поцеловала его в щеку, сказала, что у него оплачено только за два дня, и дальше он должен будет собрать манатки и валить на все четыре стороны. Заскакивать к ней в гости необязательно, обратно пустит жить, но только по рыночной цене, никаких скидок. Финансовая дисциплина была у Ангелины Кузьминичны превыше всего.

Утром он выбежал на пробежку пустым. Все вроде вернулось на круги своя. Он словно вновь выполз из поезда, который два месяца назад привез его из Сибири. У него почти ничего не было. Те же финансовые условия, та же неопределенность в понимании собственного будущего. Но была какая-то уверенность, что он уже не пропадет. Первый этап был пройден. Он набил шишки по всем пунктам. Его обманули, он голодал и даже влюбился не в ту. Пора было открывать новую страницу книги с поиском ответа на вопрос «кто я?». Планы, которые он составлял во время пробежки, сводились к поиску жилья. На сколько дней хватит имеющихся денег? Никуда не спешащие туристы окунались в холодное море. Джонни тоже нужно было окунуться и трезво посмотреть, что он вчера натворил. Еще сегодня можно было все вернуть назад и сослаться на помутнение рассудка.

Джонни добежал до бутика морских развлечений. В прейскурант добавилась рыбалка. Дядя Армен спал на своем зеленом стуле. Ольги не было. Джонни решил не будить хозяина и пристроился рядом на лежаке. Через 10 минут он заснул.

– Мама, мама, – сквозь дрему услышал сибиряк детский писклявый голос, – я хочу домой. – Джонни открыл глаза и увидел капризного мальчугана, который, видимо, отказывался идти дальше. Мать подхватила его, подкинула, поцеловала и унесла с берега в сторону отеля.

Джонни посмотрел на дядю Армена, который склонился над его телом.

– Ваше предложение в силе? Кушетка свободна?