15

Корабль

2009… Сенсационный арест… Оружия почти не осталось… Капитан Брюс пытается выпутаться… Жизнь журналиста под угрозой.

19 августа 2009 года таможенные чиновники в портовом городе Батаан, в трех часах езды к западу от Манилы, получили наводку: большой корабль, бросивший якорь у берега, привез подозрительный груз. Трое филиппинцев понимавших, только слово «Панама», написанное на борту, нанялись на «Капитана Уфука» и расспросили шкипера, южноафриканца по имени Джон Лоуренс Берн. Остальные члены команды из тринадцати человек оказались грузинами, не говорящими по-английски.

Один из офицеров обратил внимание на двадцать больших деревянных ящиков без каких-либо отметок, стоявших на палубе. Берн не смог предъявить накладную на этот груз, и офицер вызвал начальство. Вскоре прибыла группа таможенных служащих в сопровождении силовиков из филиппинской Национальной полиции и Береговой охраны. В трех ящиках нашли пятьдесят четыре боевых ружья индонезийского производства, в четвертом находились сорок пять винтовок и сто двадцать пустых обойм. Похоже, это были только остатки доставленной партии, намного более крупной.

Во время допроса Берн объяснил, что лишь совсем недавно сменил другого капитана, Брюса Джонса, британского моряка, хорошо известного в пабах Субик Бей. Его и след простыл к тому времени, как портовые офицеры приблизились к «Уфуку» – как исчезло и содержимое шестнадцати ящиков оружия. Вечером накануне ареста судна, как узнали таможенники, небольшая яхта «Моу Мань Дай», прибывшая со стороны яхт-клуба Субик Бей, забрала на борт Джонса и оружие и канула в темноту. Товар предназначался для манильского магазина «Ред, Уайт энд Блю Армз». «Моу Мань Дай» была обнаружена через несколько дней, причаленная у далекой рыбацкой деревни. Прослежена была и связь яхты с Дейвом Смитом, но ни Джонса, ни оружия на ней не оказалось. Пресса называла Джонса организатором поставки, на него началась охота. На Филиппинах наступило время выборов, и чиновники опасались, что приток оружия мог быть предзнаменованием вспышки политического терроризма. Некоторые думали, что ружья должны были попасть в руки повстанческих групп, орудующих в южной части страны, в том числе к воинствующим приверженцам «Абу Сайаф», экстремистской группировки, имевшей отношение к «Аль-Каиде». Мар Супнад, местный журналист, освещавший эту историю, сказал, что новости о поставке стали «взрывом бомбы».

Через пять дней после того, как «Уфук» попал под арест, Супнаду позвонил друг семьи Джо Фрэнк Суньига. Видный юрист, он сообщил репортеру, что представляет интересы Брюса Джонса, скрывающегося в горах над побережьем. Джонс готов был встретиться с Супнадом и дать интервью, «рассказать миру о том, что он не виновен в незаконной поставке оружия».

На следующий день Супнаду отправился по адресу, полученному от Суньиги. Уже стемнело, когда он добрался до маленького домика, где его ожидали Суньига и Джонс. Втроем они доехали до ближайшего ресторана, посетителей там не было, и они устроились там поговорить. По воспоминаниям Супнада, Джонс выглядел удрученным до слез. «Я не террорист», – заявил он.

И Джонс рассказал Супнаду о себе. Ему было сорок девять лет. На Филиппины он попал в 1993 году из английского Бристоля, после полной странствий жизни на море. Он был женат на двадцатипятилетней филиппинке по имени Марисель и обитал возле Субика. Джонс уже проработал немало на организацию Пола Леру капитаном небольших судов, ходивших в Гонконг и возвращающихся оттуда с золотом на борту, когда Дейв Смит заговорил с ним о том, чтобы привести корабль из Турции к берегу Индонезии, а потом на Филиппины. «Ла Плата Трейдинг», одна из компаний Леру, заплатит за рейс и наймет экипаж. Смит договорился с Джоном о том, что тот полетит в Турцию и приобретет «Уфук», поржавевшее, но хорошо держащееся на плаву судно водоизмещением две тысячи четыреста тонн. Вместе с грузинской командой Джонс обогнул восточный берег Африки, сделав остановку в Гане, а затем – на мысе Доброй Надежды. Они взяли курс на Индонезию.

В доке Джакарты они подняли на борт груз, оружие, отправляемое некой компанией PT Pindad. На судно поднялся в Джакарте для охраны груза Джозеф Хантер, и они отплыли в направлении Филиппин. Джонс уверял Супнада в законности поставки, ему выдали свидетельство о конечном получателе груза – документ, где официально обозначена страна заказчика. Там говорилось, что товар предназначен для покупателя в Мали. Около полусотни индонезийских полицейских и солдат наблюдали за погрузкой.

Когда Джонс повел корабль на Филиппины, ему позвонил Смит и попросил повременить с заходом в порт. «Уфук» прождал в море несколько дней, Джонс нервничал: его жена была беременна. Он сказал Смиту, что хочет уволиться.

Затем ночью Смит и еще один наемник, Крис де Мейер, подошли к судну на резиновых плотах. Джонса подменил другой капитан, южноафриканец Берн, а содержимое шестнадцати ящиков перевезли на плотах на «Моу Мань Дай». На лодке поменьше Джозеф Хантер и Джонс добрались до побережья.

Джонс рассказал об этом Супнаду, чтобы просигналить властям: он готов поделиться информацией о тех, кто нанял его, о богатом синдикате, по его словам, у главы которого есть паспорта трех стран. Взамен он хотел, чтобы государство защитило его от мести синдиката.

Супнад опубликовал свой рассказ о Джонсе 26 августа 2009 года под заголовком «Британский капитан корабля с оружием просит у государства защиты». Через две недели Джонс сдался Таможенному управлению. Согласно отчету из филиппинского офиса спецпредставителя по международным преступлениям «Джонс признался следователям, что был нанят «Ла Плата Трейдинг» через Смита в прошлом августе, для покупки судна в Турции за 800 000 долларов и боевых ружей и пистолетов индонезийского производства за 86 000 долларов».

Филиппинские власти выдвинули против тридцати семи человек обвинения в незаконном импорте оружия: Джонса со всей командой, Берна и еще двенадцати человек, связанных с организацией Леру, некоторые были известны под псевдонимами. Обвинительный акт касался предполагаемых хозяев «Ла Плата Трейдинг» и «Ред Уайт энд Блю Армз», включая «Дэвида Смита, он же Дейв Смит», «Майкла Т. Аркейнджела» и некоего «Джоана, он же Джон Пол Леро».

Статья Мара Супнада о встрече с Джонсом была попаданием в десятку, но вскоре сам Супнад стал мишенью угроз. Поначалу, по словам Мара, к нему подступились «дружелюбно»: коллега-журналист пригласил его посидеть за чашкой кофе в «Субик Бей» и предложил ему полмиллиона песо (около 10 000 долларов) за то, что тот прекратит писать об «Уфуке». Он отказался от взятки и написал статью об этой попытке подкупа. «Обратившийся к автору человек, – говорилось в статье, – уверял, что Национальная полиция и Департамент юстиции уладят дело с контрабандой оружия, если газеты больше не станут шуметь об этом».

Спустя немного времени он получил завуалированную угрозу. Некто, принадлежавший к синдикату, связался с редактором Супнада и высказал пожелание о том, что Супнаду лучше совершить трехмесячное путешествие в Гонконг или Макао, которое будет полностью оплачено, чем писать дальше об «Уфуке». Однако редактор посоветовал Мару: «Просто продолжай печатать то, что знаешь о контрабанде».

Супнад стал добираться по нескольким новым маршрутам до места работы и избегал показываться в «Субик Бей». Он постоянно менял номер машины, иногда надевал парик. До него дошли слухи, что он попал в список обреченных и что синдикат заплатил полицейскому чиновнику за то, чтобы тот замял дело «Уфука» и помог снять обвинения против «Джоана», человека, стоявшего за всей аферой. Суньига, адвокат Брюса Джонса, публично попросил у филиппинского Департамента юстиции предоставить Джонсу защиту как свидетелю. «Мистер Джонс опасается за свою жизнь, – сообщил Суньига одному репортеру. – Он жертва, а не подозреваемый».