Глава шестьдесят восьмая

Меня трясло. Не от страха. Впрочем, то, что я чувствовал, нельзя было назвать предвкушением битвы или жаждой крови. Эти чувства мог испытывать человек, а я уже, кажется, перестал быть им. Натянутая струна, взведенный курок, – что угодно, но не человек.

Корвел залег где-то слева, у небольшого мостика, переброшенного даже не через речушку, а какой-то мелкий ручей, который почему-то не замуровали в трубу и не пустили под землей. Экологи сраные… А дорога какая ровная – там, где начинается мост, даже шва никакого нет, не то, что там… в прошлом…

Умение Продавца обманывать зрение и очки ночного видения давали ему огромное преимущество. А мне приходится трястись у себя в укрытии, надеясь увидеть хоть что-то в кромешной тьме. Приближались бы к нам Продавцы грез, я бы хоть почувствовал направление. Но телохранители были обычными людьми, а их, как и во время драки в поместье, я не практически не ощущал, лишь чувствовал их неподалеку. Оставалось только надеяться на то, что Корвел не просто так сказал мне смотреть в этом направлении. Впрочем, убийцы вполне могли появиться со спины, и пока они буду разбираться со мной, глава одиннадцатого клана спокойно всех перестреляет.

«Нет, – твердо подумал я. – Он так не сделает. Пока. А вот когда мы перебьем тех, что на западе, и начнем штурмовать лагерь в центре города…».

Я лежал в одной позе уже довольно долго, но мышцы и не думали затекать. Позиция у меня была достаточно удобной – я засел в обломках какой-то бронированной машины, стоящей на правой обочине дороги как раз перед мостом. Наверное, ее использовали против демонстрантов. Интересно, спаслась ли команда? Вряд ли. У «мирных» жителей в руках оказались не только коктейли Молотова, а кое-что посерьезней. Или, быть может, эту машину разбомбили свои же, после того как ее захватили бунтари. Я буквально видел, как они бросаются под колеса бронированный машины, лезли на ее борта, как муравьи… Или это водитель старался раздавить как можно больше людей, а те спасались?

Не важно. Сейчас ко мне приближались четыре человека. Они передвигались бесшумно, как тени, прижимаясь к стенам и стелясь по дороге. Не знаю, как я их заметил. Возможно, мне просто повезло. Или из-за проснувшихся боевых инстинктов, которые мне вживлял Слепок.

От неожиданной и неуместной мысли меня передернуло. Я бывал в Отражении Орайи и Силии. Что если мне удастся пережить эту ночь и попасть в Отражение Корвела? Не хотелось бы.

А после мысли ушли. Струна готовилась лопнуть, курок пришел в движение, но пока еще не коснулся капсюля патрона.

Затараторил малокалиберный автомат Корвела. Очередь срезала сразу двух южан. Я тоже нажал на гашетку, секундой позже союзника. Очередь прошла низко, срезая третьего телохранителя, хотя я собирался стрелять в корпус. Но мои руки меня будто бы не слушали. Вторая очередь хлестнула по асфальту рядом с одним из двух уже мертвых убийц. И тут труп весьма прытко вскочил на ноги и рванул к ближайшему укрытию – череде припаркованных к обочине автомобилей. Корвел проводил его короткой очередью, но та пришлась телохранителю в торс. Пошатнувшись, он нырнул за один из автомобилей.

Бронежилеты…

Я на всякий случай выпустил еще одну длинную очередь и сменил магазин. Пока стрелять было не в кого, но, может, мне удалось остудить кому-нибудь пыл. Разве что попробовать попасть в вопящего от боли убийцу, которому я прострелил обе ноги, но с моей позиции это было практически невозможно – его прикрывал невысокий бордюр, отделяющий автостраду от пешеходной дорожки. Первый, кого подстрелил Корвел, оживать не собирался. Ему снесло очередью пол-лица: этот момент мгновенно пронесся в моей голове, хотя я, кажется, даже особо не смотрел на убитого. Четвертого, единственного не пострадавшего из всей компании, вообще пока не видно. Шустрый. И под огонь не попал, и спрятаться успел.

Я нервничал. Наконец, обычное человеческое чувство. Смесь запахов пороха и крови будто отрезвили меня. Я перестал быть машиной, нажимающей на курок. Но сейчас больше всего мне хотелось убивать, чтобы не быть убитым. Обычный инстинкт самосохранения. Вот только он толкал меня не к бегству или поиску укрытия. «Нападай, – шептал он. – Нападай. Первым. Убей. Всех».

Я выругался сквозь зубы и осторожно приподнял голову. Ничего. Продолжая тихо материться, я перекинул автомат за спину и пополз задом. Когда ступни уперлись в стену, я тяжело перевел дыхание и, вскочив, перепрыгнул через развороченный борт местного БМП. Прокатившись по борту, я свалился на асфальт, ушибив локти и колени. Автоматная очередь запоздало застучала по броне моего укрытия. Корвел тоже открыл огонь, но, скорее всего, в никуда.

Еще раз ругнувшись, я встал на корточки. Достал две гранаты и положил перед собой. «После того, как вы выдернете чеку, до взрыва останется четыре секунды, так что советую избавляться от этих штук как можно быстрее», – со смехом сказал мне продавец самого южного в этой части света оружейного магазина. Что ж, проверим, работают ли местные ГОСТы. Я взял одну гранату и выдернул чеку. Обливаясь потом, подождал пару секунд и зашвырнул ее так далеко, как мог. Вторую бросил сразу, не выжидая.

Все получилось. Первая граната взорвалась в воздухе. Послышался звон уцелевших стекол. Через три секунды раздался второй взрыв. И одновременно с ним заработали сразу два автомата. Полуоглохший, я сжал в руке третью гранату и осторожно принялся выбираться из своего укрытия.

– Стой! – рявкнул Корвел, когда я уже почти выполз. – Перебрасывай! Перебрасывай их через машины!

Я послушал.

– Левее! – заорал Корвел, когда звук взрыва стих. И, как только я бросил гранату, довольным голосом завопил: – В яблочко!

Громыхнуло в четвертый раз, но гораздо тише, чем в прошлые разы. Раздался протяжный крик. Но даже слушая вопли умирающего, я не торопился выбираться из своего укрытия. Лишь когда Корвел постучал по другому борту бронированный машины, я осторожно вышел на дорогу.

– А ты опасный гаденыш, – скаля зубы в довольной ухмылке сказал Корвел. – Есть еще такие подарочки?

– Шесть штук, – буркнул я, лишь через секунду осознав, что для собственной же безопасности лучше было бы солгать.

– Хватит. А я уже думал, что мы окажемся в патовом положении: самый шустрый засел вон там, и прекрасно контролировал всю дорогу.

Я проследил направление. На секунду мой взгляд остановился на том, что когда-то было двумя людьми – вторая граната угодила прямо между раненым мной и убитым Корвелом телохранителями. Когда же я увидел, куда указывает Продавец грез, то понял, что безнадежно промахнулся по автомобилям, за которыми прятался дважды подстреленный Корвелом противник. Третья граната взорвалась, в принципе, недалеко от них, а вот четвертая угодила в канализационный люк. Ну, по крайней мере, там что-то догорало.

– Я приказал швырять гранаты за машины, чтобы успокоить их, – сказал Корвел. – И скорректировал бросок так, чтобы этот гад не заподозрил, что я целю в него.

– А что с другим?

– Осколок от первой гранаты немного подпортил ему прическу.

Я скривил губы в ухмылке.

– Да, да, уходим отсюда, – перебил меня глава одиннадцатого клана, едва я открыл рот. – Надо поспать. Эти четверо так, пробный ком. Помни, что осталось еще минимум одиннадцать и четверо из Продавцы грез. И все они ждут нас. И хотят убить именно нас, чтобы добыть наши Слепки.

– Угу… – промычал я и усмехнулся. – Правда, им не очень-то повезло.

– В каком смысле? – насторожился глава одиннадцатого клана.

Я закурил, глубоко затянулся и выдохнул густую струю дыма.

– Вы все думаете, будто здесь, – я поступал пальцем по левой скуле, – пять Слепков. Но на самом деле всего два.

Корвел с секунду смотрел на меня, а потом рассмеялся.

* * *

Мне снилась Орайя. Она прижималась к моему левому плечу.

Мы сидели на крыльце, пахнущем свежей смолой, а перед нами располагался красивый сад, где росло множество цветов, названия которых я не знал, и фруктовые деревья. И не только. Еще там были дети, но я их не видел. Кажется, они играли в прятки.

– Где мы? – тихо спросил я у Орайи.

– Ты знаешь, – раздался голос слева.

Я повернул голову. Силия.

– Но…

– Нет, – сказала Силия. Она осторожно сняла с колен ребенка, с которым играла, и поднялась с травы. – Это не твое Отражение. Это всего лишь сон.

– Это одно и то же, – резко сказала Орайя. Я почувствовал, как она с силой сжимает мою правую руку.

– Не совсем, ты же знаешь. Зачем тогда спорить? Только чтобы уязвить меня?

– Так я всего лишь сплю? – тихо спросил я.

– Нет! – ответили хором мои собеседницы. Одну из них я любил, для второй был любовником. И… я не знал, что делал бы, окажись они обе живы.

– Твой персональный гарем? – презрительно спросила Орайя. – Не раскатывай губу. Мы здесь вдвоем только потому, что это сон. В жизни тебе придется выбирать.

– И…

– Да, – кивнула Силия. – Мы примем твое решение. Я – приму.

Орайя промолчала. Она знала, какое я приму решение. Самое трусливое, но и самое сложное одновременно. Я просто не мог отказаться ни от одной, ни от другой. Но мне казалось, что она тоже согласна, пусть и не так безропотно, как Силия.

Я осторожно высвободился из объятий Орайи и спустился с лестницы. Трава была мягкой и сочной. Я видел крохотные кустики земляники с яркими красными ягодами. Сорвав одну, я почувствовал вкус.

Во сне, кажется, так…

– Тебе всегда снились цветные сны, – сказала Орайя. – И ты всегда будто бы жил в них, чувствуя запахи, вкусы и прикосновения. Это что-то вроде гипноза. Когда ты был маленьким, ты ел во сне мороженное, а не просыпался в тот момент, когда должен был почувствовать его вкус. Ты научился обманывать свои чувства воображением. Наверное, поэтому тебя и выбрали… И я знаю, что ты возненавидишь эту мою привычку читать твои мысли. Пусть даже мы были лишь боевыми товарищами, но ты знаешь, что я к тебе чувствовала. И сейчас мне кажется, что ты предал меня. Поэтому доверять тебе я больше не смогу, никогда не смогу. И никогда тебя не прощу.

– Я прощу… – прошептала Силия.

Из яблочной рощи выбежали двое детей, мальчик и девочка, близнецы. Они смеялись. Будто бы не заметив меня, они пробежали мимо и углубились в лес…

Я вздрогнул, вспоминая лес Силии, но лишь на миг. Я чувствовал, что это другой лес. Светлый и безопасный. В этом лесу можно было увидеть, как лиса выводит на прогулку своих детенышей, столкнуться с оленем и пробежаться до ближайшего дерева за шустрой белкой. Волки и медведи здесь тоже водятся, далеко от опушки, но водятся. Риск есть всегда.

– Так будет? – тихо спросил я. – Это возможно?

– Это всего лишь сон, – прошептала Силия.

– Это почти одно и то же… – добавила Орайя.

* * *

– Это что же такое нам снится? – ехидно спросил Корвел, грубо тыча меня носком сапога в плечо.

Я сел и вытер лицо. Оно было мокрым от слез.

– Бабайка приснился?

– Иди к черту, – буркнул я, вызвав у Корвела приступ гомерического хохота.

Отсмеявшись, Продавец грез вышел в прихожую. Вернулся он через несколько секунд. Мне на колени упал какой-то черный сверток, пахнущий кровью и дымом.

– У меня такой же. Воняет, да?

– Угу, – кивнул я, с легким отвращением сбрасывая бронежилет на расправленную кровать. Но никакое отвращение не помешает мне надеть его сегодня. Отвращение – ничто по сравнению с жизнью.

– Ты спал, как младенец, и я решил сходить один, – сказал Корвел. – Хорошая мысль всегда запаздывает.

Как оказалось, пока я спал, Продавец грез успел еще многое. Он распотрошил мою сумку, сожрал две банки тушенки и разбросал вещи. На тушенку мне было плевать, а вот валяющееся тут и там оружие беспокоило.

– Ничего я не взял, – буркнул Корвел. – Только проверил, работает ли. И ничего не испортил.

– Надеюсь, – сухо сказал я.

– Завтракай, – распорядился Продавец. – Только быстрее, до вечера надо дойти до центра города. А это почти двадцать километров. Саргха и представитель двенадцатого клана наконец-то решили принять участие в веселье, тоже движутся туда.

Двадцать километров … нехило… Но идти по ровной дороге будет легко.

– Успеем, – кивнул я, садясь за стол и начиная потрошить ножом железную банку. Открыв ее, я сковырнул жир и принялся наполнять рот холодным мясом.

Ночью мне не очень-то удалось разглядеть квартиру, где мы решили укрыться. Да и не слишком-то хотелось – я уже готов был заночевать прямо на лестничной площадке: мы обошли два дома в поисках открытых квартир. Проклятые магнитные замки прекрасно работали до сих пор. Но, когда мои глаза уже закрывались сами собой, нам посчастливилось.

Жители этого дома убегали в спешке. Потому и дверь не закрыли. Я увидел развороченный шкаф в прихожей, две брошенные сумки. Люди убегали, спасаясь от ложной ядерной тревоги. Спасались, чтобы умереть.

Мой взгляд наткнулся на фотографию. Симпатичная семья, двое маленьких детей, все улыбаются. Фон – небольшой водопад. Если бы не немного странная одежда, я бы сказал, что это обычная земная семья на отдыхе.

Надеюсь, такая же счастливая семья на Земле сейчас завтракает за кухонным столом, а не валяется грудой костей в бункере-могильнике.

– Они давно мертвы, – сказал Корвел. – Хотя и не заслуживали смерти. Мы заслуживаем, но мы живы. Разве не ирония? Предтеча был большой шутник.

Я ничего не ответил, хотя был полностью согласен.