Глава пятьдесят восьмая

Я оказался в окружении врагов с превосходящей огневой мощью, да еще и лишился единственного своего козыря. Но, естественно, поднимать лапки кверху я не собирался: у меня было оружие и была цель, которую должно достигнуть любыми методами.

Наверное, такие мысли должны были метаться в моей голове, но мне не дали на них время. «Плохо, плохо, плохо, плохо…», – вот и все, о чем я успел подумать.

Не знаю, тот ли гад запрыгнул в разбитое очередью окно, но я отреагировал куда быстрее, чем он. И сейчас я знал, что стрелять надо в голову. На лбу нападающего будто включились три кровавых фонтана. Он так и застыл в окне, а после завалился назад, но ноги остались торчать над подоконником вместе с полами плаща.

А по полу хлестнула очередь. Мою левую икру рвануло, но я уже выпрыгивал из того же окна, ступая прямо по трупу, не выказывая никакого уважения к мертвецу. «Жандарм» все еще был на дорожке, он стоял на четвереньках и мотал головой, как конь. Я успокоил его одной короткой очередью, попав в затылок.

Я свернул к саду, на ходу поглядывая через плечо назад. Оставшийся в живых жандарм уже целился в меня из окна. Не успевая повернуться, я выстрелил из автомата перед собой, и это сработало – тот на миг пригнулся, что позволило мне скрыться в деревьях.

Оглядевшись, я понял, что на третьем этаже уже полыхает настоящий пожар. Замечательный опознавательный знак для приближающихся врагов. Или жандармов. Что, интересно, хуже? Выгородит ли меня Нелва, когда меня схватят представители власти? Или они будут стрелять на поражение, мстя за погибших товарищей?

Свалившись под яблоню, я перевел дух. На миг закрыв глаза, понял, что первый Продавец грез все еще находится в том же направлении, откуда и пришел. Скорее всего, именно он был гранатометчиком. Или с ним еще кто-то есть…

Вашу ж мать, разве это честно – тащить с собой в драку целую свору приспешников? И какого хрена Алария никого не снарядила мне в помощь?

Второй мой, как и ожидалось, решил поучаствовать в заварушке – он стремительно приближался… Нет, он уже приблизился и замер на месте. До него несколько сот метров. Опять будет выжидать?..

Мои мысли прервал до боли знакомый резкий выстрел снайперской винтовки. Вот это дерьмо. Но… стреляли не по мне?

Я на миг выглянул из своего укрытия, но ничего не увидел. Матерясь на чем свет стоит, короткими перебежками рванул от дерева к дереву. Связываться со снайпером мне совершенно не хотелось.

Второй выстрел. И за ним последовал вскрик. Но это был крик боли и ярости, а никак не предсмертный вопль. Я сплюнул на землю и бросился к центральной дорожке. Жутко захотелось курить. Возможно, дело в дыме, запах которого разносился уже по всему саду. Запах моей крови, свежей травы, дыма и пороха. Возбуждающая смесь. Я снова почувствовал себя настоящим воином. В жопу раненым бойцом. Спина и ягодицы саднили пуще прежнего, что немного отвлекало от глухоты и боли в правом ухе. Впрочем, не то, чтобы сильно.

Луну закрыла туча, резко потемнело. Что ж, тем хуже для снайпера и хуже…

Я в кого-то врезался и покатился по земле. Тьма была хоть глаз коли, но я рассмотрел погон жандарма. Противник оказался снизу, и мне удалось упереть ему в кадык свой автомат, прижимая к земле. Вот тебе и…

В мой полуоткрытый рот уткнулся каблук ботинка. Рот сразу наполнился кровью из лопнувших губ. И я немного отвлекся от автомата, пораженный гибкостью «жандарма». Теперь правая икра согнутой ноги моего противника оказалась на уровне моей груди. Коротким усилием «жандарм» повалил меня на спину и, тяжело кашляя, навалился сверху.

Но в этот раз я отреагировать успел.

Дуло моего автомата уткнулось в бок противника, и я нажал на спусковой крючок. Послышались глухие выстрелы. «Жандарм» задергался на мне, ослабевая хватку, и закричал. Видимо, ему действительно больно. Но мне было наплевать. Мой рот наполняла кровь, жутко болела спина, а в голове нарастала просто чудовищная боль. И я был очень зол.

Я сбросил своего противника с себя и встал на колени перед ним. Два коротких удара прикладом по голове, и он затих. Лоб жандарма стал абсолютно плоским, из рассеченной в нескольких местах кожи потекла черная кровь, но ноги все еще продолжали дергаться. Хотя, скорее, биться в крупной дрожи. Но скоро и ее не станет.

Боль за левым глазом едва не лишила меня сознания. Я зашипел сквозь зубы, сполз с мертвеца и уткнулся лицом в траву. На удивление помогло – боль начала ощутимо отступать. Видимо, Слепок все-таки активировался на пару секунд, но это едва не свело меня с ума.

Я поднял голову. Уже вышла луна? Нет. Просто разгорелся пожар. А мне так хотелось курить. Я, присев на корточки, обшарил карманы поверженного противника и нашел сигареты и зажигалка. Глубоко затянувшись, повалился навзничь на землю и уставился на языки пламени, выглядывающие из огромной двери на балкон. А такая была кровать…

Еще один выстрел. И снова вопль. Истеричный. Кажется, на этот раз гранатометчика зацепило неслабо. Бронежилет ведь не может прикрыть все тело.

Мне было плевать. Я просто лежал и курил.

Прогремел взрыв. Где-то далеко. За ним почти сразу последовал еще один выстрел снайперки. Кажется, мои противники занялись друг другом, забыв обо мне.

«Вот и хорошо», – вяло подумал я, закуривая вторую.

Лишь когда уголек окурка обжог мне пальцы, я немного пришел в себя. Быстро затушив сигарету, я поднялся на ноги и, согнувшись, побежал вглубь сада. Кроны деревьев, конечно же, еще не слишком густые, но здесь мне удастся спрятаться от снайпера. А может, и подловить его.

Голова почти полностью прочистилась. В этот момент я понял, как глупо поступил. Если делать каждый раз во время боя устраивать перекур, то мне точно не выжить. А уж курить, когда где-то рядом есть снайпер… Пусть он и разбирался с другим Продавцом, его позиция запросто могла открывать обзор и на двор поместья Нелвы. Такое, конечно, маловероятно, но… Лучше спрятаться.

Я на миг закрыл глаза. Обе красные точки были очень близко. Буквально в паре сотен метров. И я ровно посередине. «А ведь после этой ночи останется только семеро, – подумал я. – Чуть больше половины участников». Осенью я убил одного участника, Орайя умерла у меня на руках, потом погибли еще двое. И двое умрут сегодня. Зимнее затишье закончилось.

Гранатометчик начал двигаться в мою сторону. Видимо, решил по-быстрому разобраться со мной, а после встречать последнего. Что ж, в поместье есть, где спрятаться от противника со снайперской винтовкой. Я потянулся за спину…

И понял, что моя винтовка осталась там, где я убил «жандарма». Остановившись, как вкопанный, я понял, что теперь у меня только один выход.

Я рванул противнику навстречу в надежде, что он меня не почувствует, ведь для этого надо сосредоточится.

Сад кончился быстро, очень быстро. Я не знал, где и когда появится враг, и держал палец на спусковом крючке. Я быстро пробежал открытое расстояние и понял, что приближаюсь к воротам поместья. Если Продавец…

Темная фигура вынырнула из-за стены. Всего лишь на миг. Но мне этого хватило. Автоматная очередь срезала его и перемолола кусок стены, а после в магазине кончились патроны. Противник выстрелил, но не прицельно – взрыв ухнул где-то в другом конце двора – и скрылся за стеной. Я выхватил пистолет и со всей скоростью, на которую был способен, выбежал из ворот, ожидая выстрела. Но его не последовало.

Я остановился и уставился на своего противника. Он полулежал, упершись головой и лопатками в ограду. Его дыхание выходило из груди с хрипом. Рядом валялся гранатомет. Он даже не пытался его поднять.

И тут он заговорил.

– А… Алексей… это ты?

Я узнал голос. И в этот момент мне стало не по себе.

– Авер?

В ответ раздался тихий смех.

– Я… хорошо тебя учил… Скольких ты убил?

– Скольких я убил? А скольких ты притащил с собой? Кажется, тебе можно брать не больше трех телохранителей?

– Правила… я не нарушал. Просто заплатил еще парочке молодцов, чтобы… чтобы… – он закашлялся. – Подойди… мне… мне… так больно…

– Где Капитан? – рявкнул я, не двигаясь с места. – Где все?

Авер долго молчал. Я слушал его прерывистое дыхание и уже не думал, что он ответит, но Представитель заговорил неожиданно твердым и ясным голосом:

– Мертвы. Я убил их. Всех. Ты убил девочку, отнял у меня ее… а я…

Я не чувствовал боли, когда впал в состояние боевой ярости. Это был тот самый момент, когда Слепок контролировал меня, а не я его. Я наблюдал со стороны за тем, как мое тело несется к Аверу, каблук придавливает к земле его левую руку, в которой зажат нож, а руки берут голову моего бывшего учителя и начинают молотить его затылком об ограду. Слышал глухой звук ударов и пронзительный хруст костей.

В конце концов, я пришел в себя.

– Бросай оружие, – раздался нервный девичий голос. Не женский, именно девичий, его обладательнице не было и двадцати.

Я просто встал как вкопанный.

– Брось оружие!

– У меня нет оружия. Был пистолет, но сейчас я не знаю, где он.

– Повернись!

Пожар разгорелся достаточно сильно, чтобы я смог рассмотреть своего противника детально. Да и расстояние между нами едва ли превышало двадцать пять метров. Напротив стояла невысокая стройная девушка в костюме, состоящим из короткой курточки, обтягивающих штанов и высоких сапог. Но все это я рассмотрел уже после того, как заглянул в дуло снайперской винтовки, направленное на меня.

Дуло, которое едва не выписывало окружности и восьмерки. Девчонку колотила такая крупная дрожь, что, казалось, она вот-вот либо бросит винтовку и сбежит, либо упадет в обморок.

– Откровения безжалостных убийц, – постаравшись хихикнуть, сказала она. – Как это мило! Кого вы там не поделили?

Да, она боялась. Очень. Но на курок можно нажать и из страха.

– Ты права, – медленно проговорил я. – Мы безжалостные убийцы. А ты нет. Но ты ведь пришла убивать, я прав?

– Заткнись! Я не такая, как вы!

Я выдавил из себя самую поганую ухмылку, на которую был способен. И это испугало ее. Я видел, как она прикусывает свою нижнюю губу.

– А как же тот, кого ты подстрелила?

И вот тут она совершила роковую ошибку. Сказала правду.

– Я выстрелила ему в бедро. Он удрал. Или, вернее, уковылял.

Не стала убивать врага. И вышла ко мне вместо того, чтобы спокойно убить и забрать наши с Авером Слепки. К тому же, я не чувствовал ее телохранителей. Господи, девочка, зачем ты во все это ввязалась?

– Ты не выстрелишь, – сказал я, все еще ухмыляясь.

– Проверим?!

– Ты сейчас в обморок упадешь.

– Заткнись!

Я пожал плечами и начал медленно опускать руки.

– Подними!

– Черта с два! – рявкнул я и рванул к своей противнице.

Что-что, а реакция у нее была хорошая. Вот только стрелять она действительно не стала. Я чуть не остановился, когда она неожиданно разошлась на две копии, потом четыре… Но я не остановился, даже поняв, что двоится и дорога под моими ногами, и вообще исчезает само чувство направления, даже верха и низа. Кажется, я начал падать. Раскинул руки в разные стороны… и тут в мою левую руку что-то врезалось. Я ударился лицом обо что-то твердое. Винтовка. Она едва не выбила мне глаз, но я уже вцепился во что-то вещественное и сдавил изо всех сил. А потом, окончательно потеряв равновесие, навалился на свою противницу всем телом.

Девушка вскрикнула и повалилась на землю, и в этот момент иллюзия рассеялась. Она лежала на земле, я на ней, упершись макушкой в грудь. Теперь у нее не оставалось ни шанса. Я поймал ее локоть и ударил о землю, затем вырвал у нее из рук винтовку и уселся сверху. Она потянулась к поясу, но я заломил ее руку и сам выдрал из кобуры миниатюрный револьвер.

– Я же говорил, что не выстрелишь, – прошипел я, наводя на свою противницу трофейное. – А вот я выстрелю.

Теперь я рассмотрел свою противницу в лицо. Действительно девчонка, ей и двадцати нет. Пусть я ненамного старше, но все испытания словно накидывали мне лет, и никак по-другому, кроме как о зеленой девчонке, о ней думать я не мог.

Да, совсем соплячка… и красивая. Очень красивая. Высокий лоб, правильный овал лица, густые брови, огромные глазищи, вздернутый носик и полные губы, сейчас искривленные от испуга. В глазах девушки стояла мольба, но она молчала. Сильная. И добрая. Я видел это в ее больших глазах. Она действительно никогда не стала бы убивать. Даже меня.

– Ты не выстрелишь, – прошептала она, но голосе не читалось уверенности, лишь мольба. – Так – не выстрелишь.

Что ж, когда-то я и про себя думал, что не способен на убийство.

– Я же прикончил Орайю, ты слышала. Мою союзницу.

Девушка усмехнулась.

– Этот человек – Представитель. Он не полностью чувствует Слепок. Я же поняла, что Орайя умирала на твоих руках. И умирала долго. А когда умерла, ты забрал ее Слепок, но не стал использовать. Я могу различить его.

Она тяжело дышала. Кровь, еще сочащаяся с моих губ, капнула ей на подбородок.

– Ты права. Но именно поэтому я и должен убить тебя. Чтобы жила она.

Теперь в ее глазах стоял не испуг, а ужас. И обреченность.

– Я должен, – повторил я.

Раздались два выстрела. Тело подо мной напряглось и мгновенно расслабилось.