Глава сорок девятая

Халн не проснулся, скорее – пришел в себя. Он вновь бродил по Отражению господина Аролинга, разговаривал и пытался подружиться с детьми, населяющими белый домик. Дети, как обычно, не слишком-то его жаловали, их куда больше занимали собственные дела: экспансия – по-другому и не скажешь – в лес и поиски еды. Все более или менее ценное из домика они уже перетащили на большую поляну и теперь готовились копать там землянку. Халн как-то пытался им помочь, но его каждый раз прогоняли. В этот раз хотя бы не стали кидать камни.

Представитель шестого клана открыл глаза и сразу же закрыл их, проверяя местонахождение других участников Игры. И, как он и надеялся, ближайшая красная «искра» стала еще немного поближе. Сейчас их разделяло около сорока километров, выходит, конкурент заночевал где-то посреди поля либо на небольшом хуторке – крупных поселков в тех местах не было. Хална так и подмывало выйти ему навстречу и сразиться лицом к лицу, но куда благоразумнее принять драку здесь, в Черной речке.

Черная речка была скорее большим поселком, чем городом: жило здесь даже меньше трех тысяч человек, зато в больших двух и трех этажных домах, а не тех трущобах, что обычно окружали более крупные города. Благодаря большой скученности населения местным хозяевам – большая часть которых ходила под шестым кланом – хватило денег на внешнюю стену, что спасало от набегов работорговец и бродячих банд. Располагался этот поселок недалеко от родового дома шестого клана, поэтому Халн лично бывал здесь по нескольку раз в год.

В общем, здесь знали самого Представителя, его хозяин, фактически, держал большую часть местной элиты в кулаке, поэтому Халн чувствовал себя в Черной речке как дома. Он был на своей территории и мог заручиться поддержкой местных властей. Конечно, в драке они ему не помогут, но добыть оружие, деньги или транспорт для него здесь вообще не проблема.

Кроме того, Представитель шестого клана со своими телохранителями разместился на небольшой усадьбе одного из друзей Ирийстина. Друг этот был местным барыгой, он построил себе новый дом, а этот в благодарность за помощь отдал им в пользование до весны. Никаких особых средств защиты здесь не было, разве что стена, служащая скорее декоративным целям, но сам дом был крепким двухэтажным зданием, в котором было удобно держать оборону. Впрочем, у Хална и его людей было время, чтобы устроить для возможных противников пару очень неприятных сюрпризов.

Представитель шестого клана повернулся на бок и вновь закрыл глаза. Ближайшая искра дрожала. Он уже знал, что это означает – враг медленно двигался. Совершенно очевидно, в его сторону.

Продавцы грез, выбравшие Представителей, переставали видеть других участников Игры, и Халн даже был рад этому. Когда он устранит первого конкурента, Аролинг это наверняка почувствует. А больше ему и не нужно, достаточно знать – Представитель справляется.

Халн глубоко вдохнул и выбрался, наконец, из-под одеяла. Нужно будет передвинуть кровать ближе к камину, под утро в комнате становилось все холоднее. Представитель подошел к окну и раскрыл ставни. Его обдал поток холодного воздуха, в спальню влетело несколько снежинок. Этот снег уже не отступит ни перед какой оттепелью. Пришла зима.

Господин Нерлиод рассказывал, будто раньше Игра могла занять до трех лет, а дожившие до ее завершающей стадии благодаря чужим Слепкам становились практически равны богам. Сейчас мир обмельчал, как и участники Игры, и прошлая битва длилась всего семь с половиной месяцев. Скорее всего, эта все же займет больше времени – большую часть обжитых земель на пять месяцев скует зима. И уж точно даже победитель не будет иметь и толики тех сил, которыми могли управлять древние.

И это хорошо.

Халн сделал несколько глубоких вдохов и выходов и, уже совсем озябнув, закрыл ставни.

Да. Хорошо, что старые времена прошли. Потому что себя богом он никак не мог представить, и тот факт, что с ним будут сражать почти обычные люди, его успокаивал. Он не чувствовал себя ничтожным по сравнению с Продавцами грез и уж тем более перед такими же вояками, как он. Ничто не смутит его во время драки.

Сорок километров по заснеженной равнине – это два дня пути. Нужно приготовиться к битве как следует.

Особые средства защиты у дома отсутствовали, но построили его после войны, а значит безопасность строители ставили во главу угла.

Оконные ставни закрывались на крепкий засов. Если в поместье шестого клана все комнаты выходили в общий коридор, то здесь никаких коридоров не было. Первый этаж (имеющий ни много, ни мало четырехметровой высоты потолки) делился на три больших помещения – приемную, столовую и кухню-склад. Второй – на четыре изолированных комнаты, три из которых были спальнями, а одна хозяйским кабинетом.

Из каждой комнаты вел только один обитый железными полосами и запирающийся на тяжеленный засов люк, а спуститься из комнат можно было только по складным лестницам, убирающимися наверх. И не стоит даже говорить, что топоры, кинжалы и пистолеты, висящие на стенах, могли использоваться немедленно – все холодное оружие было хорошо заточено, а огнестрел заряжен.

Даже если большую часть дома захватят, защитники могли запереться в одной из комнат и держать оборону так долго, как это нужно. Даже выкурить защитников с помощью пожара было не так просто – стены были сложены из кирпича и оштукатурены, а полы строители сделали из дорогущих толстых мореных бревен.

Халн отодвинул засов и спустил лестницу. На первом этаже как обычно пахло едой, но, несмотря на голод, Представитель шестого клана в первую очередь осмотрел убранство общей комнаты. Крепкая мебель, маленькие окна с крепкими засовами. Этот дом как консервная банка, которую не открыть без специального ножа. И только идиот высунет отсюда нос.

Проблема в том, что его противники тоже не идиоты, они никогда не полезут сюда. А значит, все-таки придется выбраться отсюда. Войну не выиграть обороной. И насколько бы крепкой не была оборона этого дома, все равно кто-то умудриться найти в ней лазейку.

– Парни, – сказал хрипловатым голосом Халн, – сегодня у нас намечена прогулка.

* * *

Представитель пятого клана Мерген никогда не любил материк. Места много, а вот толку от него совсем мало. Ни на одном из островов такого нет, а Мерген за свою сорокапятилетнюю жизнь видел их пять. Проехав пару километров по острову, путник встречал как минимум заводик, рыбацкую деревеньку или военную постройку. На материке же…

– Сколько мы уже едем? – спросил он у возницы хриплым от длительного молчания голосом.

– С привала? Часа три.

Три часа, порядка пяти-шести километров. И ничего. Ни деревни, ни завода, ни даже хутора. Пустая заснеженная равнина. И это неподалеку от побережья, то есть, по идее, в одном из самых заселенных мест мира.

А нет. Они видели виселицу около часа назад. Но и та была пустой, будто даже здесь, в этом царстве беззакония, кончились разбойники, преступники и работорговцы.

Ничего. Пустота.

Но чертова Игра всегда проходила на материке. Острова стали центром культуры и промышленности из-за Великой Войны, а до нее никому из Продавцов грез не приходило в голову селиться среди военных и заключенных.

Мерген был потомственным военным и родословной своей гордился. Поэтому принимать драку на своей территории он считал если не трусостью, то чем-то схожим с ней. Война есть война, а в войне нападающий всегда имеет превосходство. Пусть другие сидят на своей территории, надеясь использовать ее косвенные преимущества, его же не остановит ничто.

– Долго еще до Черной речки?

– Завтра к обеду доберемся, – пожал плечами возница. – Если ничего, конечно, не случиться.

Если ничего, конечно, не случится… Разве может тут что-то случиться? Пустырь и есть пустырь. Работорговцы двинулись на зимовку, разбойники и наемники попрятались. Торговцы, вроде почтенного Сухорукого, к обозу которого и присоединился Мерген со своими телохранителями, вовсю пользуются затишьем, чтобы развести скот по городам. Тем более, устоявшаяся морозная погода обеспечит хорошую сохранность свежему мясу. Впрочем, стоит посмотреть на пару коровок и понять, что их мясо уже почти стухло, настолько они напоминали трупы.

Представитель пятого клана поглубже закутался в шубу и уставился на хвост вола, упорно першего их телегу уже четвертый день к ряду. Этот вид радовал его еще меньше, чем вид белоснежного снега. На родном Хосне снег быстро чернел от угля заводов, кузниц…

Ничего. Скоро все изменится. Люди покинут эти места, а те, что останутся, вымрут сами по себе. По-другому толковать вещие сны, которые насылало на него Отражение госпожи Стеры, было невозможно.

Белый домик, символизирующий материк, опустел и разрушился. Детишки ушли от него так далеко, насколько это было возможно, миновали лес и устроились у берега пруда. В пруду еще водилась рыба, в лесу в большом достатке росла земляника и дикие яблоки. Дети занимались своими делами – строили себе шалаши, ограждали их плетеным забором, лепили из глины кухонную утварь. Почти идиллия.

Почти.

Новый поселок делился на две части. Жители одной пользовались только тем, что они могли добыть на месте. Обитатели второй, меньшей части, вовсю мародерствовали на руинах белого домика, таща оттуда все более или менее годное в быту. И Мерген подозревал пару парней в том, что они завладели на развалинах каким-то оружием.

Всю эту ночь Представитель бродил посреди поселка, расспрашивая детей. Конфликт среди них уже даже не зрел, он был словно давно нагнивший чирей, готовый вот-вот лопнуть. И ему предстояло сделать важный выбор – попытаться их помирить или поддержать одну из двух сторон в ожидающемся противостоянии.

Впрочем… Возможен и третий вариант. Завладей Мерген оружием, которое сулила ему победа над тем, кто сейчас скрывается в Черной речке, он просто принудит детей подчиниться себе. У самого него уже была праща, которую он прятал под одеждой, но этого явно недостаточно, чтобы испугать два десятка детей.

Будь Мерген в Отражении тем, кем он является здесь, этого бы хватило… Но Отражение живет по своим законам, и там он такой же десятилетний пацан, как и большинство местных жителей.

Ему опостылела безукоризненная белизна снега, коричневый хвост вола утомил еще больше. Он просто не хотел все это видеть… Представитель пятого клана по привычке закрыл глаза, но это, естественно, не принесло ему облегчения. Ведь красные «фонарики», поселившиеся в его голове со дня смерти Властелина, выводили его из себя больше, чем все другое вместе взятое. Хотя бы в последние дни они более или менее замерли, лишь три продолжали свое движение – два на дальнем юге, движущиеся на север, и один поближе, идущий им навстречу.

Один из них – тот, кого Стера приказала опасаться больше всех. Сумасшедший Представитель Аларии, убивший свою союзницу. Что логично. Мерген всегда считал, что грязь тянется к грязи. Так чего же ожидать от Представителя женщины, чей отец едва не уничтожил Нейю?

С такими людьми не должно быть никакого разговора, они ликвидируются в первую очередь. Безжалостно. Мерген, как военный, считал, что предательство союзников – худший из грехов на войне. Когда его руки дотянутся до ублюдка… Убить его – дело чести.

Задул холодный постылый ветер с материка. Говорили, что лишний вес помогает согреваться, но Представитель пятого клана, имеющий на своих боках и животе несколько лишних килограммов, с этим был не согласен. Хотя… может быть, дело в возрасте: его старые кости и мышцы просто потеряли свою молодую энергию. Зато у него есть то, чего нет у других – богатый военный опыт.

И кое-что еще. Один козырь, подобного которому нет ни у кого.

Мерген, кутаясь в шубу, задел локтем кобуру, надежно спрятанную под шубой. Вещь, которая хранилась в ней, была оружием посерьезней, чем та праща, что он прятал от других детей в Отражении.

Благодаря этому он не боялся драки. Оружие, которое дала ему госпожа Стера, прежде чем отправить на войну, давало ему такую боевую мощь, что тактическое преимущество не имело никакого значения.

«Завтра в обед я буду в Черной речке, а к вечеру у меня будет второй Слепок».

Потянувшись к своему Слепку, Мерген ускорил время настолько, насколько мог. Сердце заколотилось в груди со скоростью барабанной дроби, дыхание превратилась в хриплое шипение. Этот состояние помогало быстрее лечить раны, выводить из организма яды, а еще – справляться с воздействием Слепков других участников. Не самая полезная способность, но, по крайней мере, она поможет ему не умереть со скуки за эти полтора дня.