Глава сорок восьмая

– Иногда судьбы мира решаются не совсем так, как люди привыкли думать. – Девочка с серыми глазами, будто развлекаясь, швырнула Алексею еще кусок лепешки, сделанной из желудевой муки и высушенной на солнце. – Вот кто бы подумал, что ты сейчас занят именно этим? Решаешь судьбу мира. Это очень иронично.

Алексей ничего не ответил. Он вцепился грязными сведенными в судороге пальцами в еду и проглотил ее в один присест. Секунду подождал добавки, но девочка пока что ела сама. В последнее время она очень часто приходила к нему вот так – пообедать, поболтать, посмотреть на его занятие. Поэтому он продолжил свое дело.

– Наверное, запиши историки каждую мелочь, так или иначе повлиявшую на человека, ставшего, например, королем или президентом, вышло бы презабавно. И пусть у кого-то на глазах толпа растерзала друга или родственника, или отец во время пира упал, отравленный, под стол, есть ведь и другие события, влияющие на то, каким человек в конце концов станет.

Сломал ногу и оказался на два месяца в кровати? Стал не военным, а реформатором, потому что читать в кровати можно, а заниматься спортом – нет. Взял в руки не ту книгу или вообще не взял. Машина сбила любимого пса. Девушка изменила. Буквально любая из подобных мелочей может повлиять на человека, который, в конце концов, будет влиять на политику страны или всего человечества.

Так почему бы судьбу мира не может решать какой-то незначительный человек? Почему его незначительные действия не могут стать точкой бифуркации? «Из-за не забитого гвоздя потеряли подкову, из-за потерянной подковы лишились коня, из-за лишенного коня не доставили донесение, из-за не доставленного донесения проиграли войну…» Так ведь это и работает, да?

Почему же тогда банальная поножовщина в подворотне, в которой, условно, погиб Представитель, не может остановить войну? Ведь Продавцу грез придется выбирать другого Представителя, а тот будет гораздо хуже первого. Почему обычная драка рабов не поставит крест на притязаниях Аларии на престол? Ведь в этой драке рабов участвует ее Представитель.

И мы еще должны помнить, что это представитель не с самой простой судьбой… Что на него повлияло больше? Та бойня в деревне, куда он устроился охранником? Или тот факт, что он спал с одной женщиной, а любил другую? А может, виной всему железка, воткнувшаяся ему в ногу? Возможно, именно благодаря ей он не прошел мимо того места, где ему было суждено встретить команду «Непобедимого», и он уже давным-давно был бы мертв…

Алексей, на миг прекратив работу, поднял голову.

– Не знаю, когда ты мне нравилась больше. Когда швыряла в меня камни, но вела себя как странная маленькая девочка, кем ты на первый взгляд и являлась? Или когда ты начала швырять в меня едой, но совершенно перестала соответствовать своему внешнему виду?

– Я веду себя так, как удобней тебе, – пожала плечами сероглазая и бросила в яму половинку дикого яблока.

– Мне кажется, что это не правда, и ты ведешь себя так, как тебе нравится, – пробурчал Алексей и впился зубами в подачку. Яблоко было таким кислым, что свело челюсть. Но в последнее время он не привык отказываться от еды.

– Кто знает. И кто знает, как это отразится на твоей личности? Или что в твоей голове уже привело к такому моему поведению?

Представитель Аларии дожевал яблоко вместе с косточками.

– Плевать я на это хотел. Иногда все происходит так, как происходит. Иногда люди ведут себя правильно, исходя из интуиции, а не логики. Иногда правильный поступок приводит к страшным последствиям. Иногда приходится просто плыть по течению, потому что сил плыть против нет, а изменить его направление не можешь.

– Хочешь сказать, ты ни на что не можешь повлиять?

– Хочу сказать, не всегда понятно, на что можно повлиять, а на что – нет. И почти никогда не получится предсказать, как тот или иной поступок отразится на твоей судьбе или судьбе твоих близких.

Сероглазая девочка рассмеялась.

– Твои поступки уже давно влияют на все, что происходит в этом мире, не только на тебя и твоих близких.

– Будут влиять, если я приведу Аларию к власти, – поправил девочку Алексей.

– Но ты ведь это и делаешь, ведешь ее к власти. Потому что в противном случае ты сдаешься и умираешь. А сдаваться ты не собираешься. Так ведь?

– Нет, не собираюсь.

Он сжал сведенные судорогой пальцы правой руки в кулак и ударил по склону ямы.

– Именно этим я сейчас и занят – не сдаюсь.

– Не сдавайся, – кивнула девочка, поднимаясь с травы и отряхивая подол. – Но пока, как я погляжу, это только красивые слова. Помни, Алексей, когда Предтеча придумывал Игру, он планировал, что ее участников будут убивать другие участники. Не важно, Продавцы грез, их Представители или телохранители. Главное, чтобы убийца тоже участвовал в Игре. У тебя же в который уже раз вырисовывается совершенно другая ситуация – ты близко к тому, чтобы погибнуть от рук какого-то раба, имя которого никогда не должно было оказаться вписанным в историю. И не говори мне, будто ты никак не мог повлиять на ситуацию.

– Но ведь не мог? Я оказался там, где оказался, не по своей воле.

– Возможно. Но ты сейчас мог бы находиться в гораздо лучшем состоянии. И иметь новые способности. Но ты выбрал другое. Неужели скажешь, что это произошло не по твоей воле? Неужели ты хочешь сказать, будто у тебя не было ни единой возможности проверить уже имеющиеся способности? Почему же ты не пытался это сделать? Боялся, что в том состоянии будешь бросаться на стены? Или что набросишься на ту женщину? Неужели ты решил, словно все решиться само собой, как это происходило раньше? Так бывает не всегда.

Спорить было невозможно. Поэтому Алексей только пожал плечами и продолжил работу.

* * *

«Но я живу не только в Отражении, – пронеслось в голове Алексея. – Есть мир куда более реальный, и мне нельзя сдаваться и здесь».

Очередной удар в грудь выбил из легких весь воздух, Представитель второго клана пошатнулся и отступил на шаг. Он не мог вздохнуть, но это не так страшно, как потеря сознания. А он, совершенно очевидно, потерял его на какое-то время. Или у него потемнело в глазах только на пару секунд? Он ведь даже не упал. Кто знает, как течет время в Отражении…

Когда Хаз привел его на «арену» – в круг из костров и колючей проволоки – противник не показался слишком опасным. Нет, даже не так. Противник показался ему совершенно неопасным. Плешивый мужичок ростом метр шестьдесят и едва в полста килограммов весом горбился посреди круга, прикрывая правой рукой едва поджившую рану, тянущуюся через пять ребер. Представителю второго клана даже стало его жалко.

И было жалко до того момента, как началась драка.

Алексей не стал мудрить и попытался бить в рану. Жалость жалостью, но его-то жалеть никто не будет. К тому же, он хорошо помнил, каково это – когда тебя лупят по слабому месту. А так он проявлял чудеса адаптивности: всего одной драки ему хватило, чтобы получить урок…

На самом деле, он проявлял чудеса наивности. Потому что тощий раненый замухрышка как-то очень ловко ушел от его прямолинейного удара в правый бок и, за долю секунды оказавшись уже у Алексея сбоку, хлестнул кулаком в его не до конца зажившую рану. И это было больно, очень больно.

Как обычно говорится? Отрезвляющий душ? Ведро холодной воды? Удар замухрышки оказался чем-то большим. Волной отрезвляющей боли. Рекой холодного страха. Ведь Алексей действительно быстро учился, и сейчас он понимал – противник в разы опытней и искусней его.

Значит, без Слепка он не справится. А как вызывать то состояние боевой эйфории, Представитель Аларии еще не понимал.

Отмахнувшись левой рукой, он отступил, но тут же получил два жестоких удара в правый бок и левую скулу. В глазах начало темнеть…

Да, видение длилось не больше пары секунд. И оно было нужно ему. Потому что, кажется, там Алексей нашел способ выбраться из ямы. Значит, пора искать выход и здесь.

Трижды Слепок активировался в моменты наибольшей опасности для его жизни – на фабрике консервов, во время нападения тех людоедов и во время первой драки на арене. Но во время боя за деревню охотников боевое состояние включилось задолго до непосредственной угрозы.

Значит, есть какой-то способ использовать способность Слепка до того момента, когда ему переломают все ребра, или придется рвать собственные жилы, чтобы выжить. Ведь если он доведет до этого, ему опять придется отлеживаться неделю или две, а будет ли у него на это время?

Раз не получается включить боевой режим, просто пожелав, нужно вспомнить все обстоятельства того дня. Какое состояние помогло ему активировать Слепок? Что Алексей чувствовал, когда способности заработали?

Страх? Нет. Он и сейчас боится, но что-то это не сильно ему помогает. Напротив, приступ паники «выключил» боевой режим в деревне.

В тот день за его спиной по домам сидели десятки женщин и детей, возможно, ответственность перед ними помогла включить Слепок? Да, вроде бы, нет – в тот момент башка у него была совершенно пустая.

Что же… что же… что же…

В тот день он видел работорговцев как цели. Может быть… Работорговцы… их мерзкий вид… понимание того, что они не просто торгуют людьми…

* * *

Замухрышка вновь атаковал. Серия ударов, четких, выверенных – левым кулаком в голову, правым – в солнечное сплетение, правым коленом в пах – должна была как минимум заставить противника отступить. Пройди хоть один из них как следует, жертва и вовсе потеряет любую способность сопротивляться.

Но ни один удар не прошел не то что «как следует», вся серия ушла куда-то в молоко. Лишь удар коленом, нацеленный в пах, неуклюже угодил в бедро, не выбив уже практически потерявшего способность к сопротивлению противника даже из равновесия.

А потом…

Это была лишь пощечина, но нанесенная тыльной стороной ладони, наотмашь, с оттяжкой. У раба лязгнули челюсти, из глаз брызнули слезы. Он упал на одно колено и едва не уткнулся лицом в подтаявший снег. Замухрышка даже не увидел замаха, не говоря уже о том, чтобы отреагировать на удар. Но одно он успел заметить – во время удара враг даже не смотрел на него. Его взгляд был устремлен куда-то поверх его правого плеча. В глазах пылали отблески костра. Разбитые губы растянулись в странной полуухмылке, открывая окровавленные зубы.

– Убью, – прохрипел еще пару секунд назад полумертвый доходяга.

И хотя обращался он не к рабу, тот понял, что и ему через пару секунд тоже конец. Ведь он стоял на пути обезумевшего.

* * *

Все было просто.

Алексей ненавидел работорговцев. И хотел убить их всех.

Слепок не имел кнопки «вкл/выкл», его нельзя было просто включить. Он активировался устремлением хозяина. В данном случае устремление могло быть только одно.

Желание убивать конкретных людей.

Шея замухрышки хрустнула в его руках, безвольное тело упало в снег. Работорговцы из каравана Хаза победно заорали. Сейчас их радостные крики превратятся в вопли предсмертной агонии. Алексей оскалился и пошел в сторону толпы.

– Вырубите его! – рявкнул кто-то в толпе. – Немедленно!

Алексей перепрыгнул через костер и вцепился в ближайшего работорговца. Все произошло быстро – скрюченные пальцы ударили в глаза, и жертва, дернувшись лишь раз, повалилась на землю. Представитель Аларии перешагнул поверженного и двинулся к следующему. Правая нога ударила будто бы сама собой. Самый жестокий удар, который можно было нанести мужчине – в пах самым носком. Работорговец, не издав ни звука, упал без сознания. Его можно будет добить потом.

– Быстрее, мать вашу! Вырубите его!

Орал какой-то старик, стоящий в глубине толпы метрах в пятнадцати от Алексея. Что ж, он будет следующим. Благо, окружающие его женщины с визгом прыснули в разные стороны.

Впрочем, на этом все и кончилось. Он был один. Оправившись от первого шока, работорговцы бросились на него всей толпой. Алексей сломал шею еще одному, но уже через секунду на него набросилось сразу четверо мужчин. Его руки профессионально заломили за спину, повалили его на живот, в утоптанный снег. Короткий миг паники…

Алексей лежал ничком на холодной земле, на нем сидело не меньше трех человек. Он зарычал от злости, когда чья-то рука вцепилась в волосы на его затылке и подняла голову.

Напротив стоял тот старик. Щурясь, он смотрел Алексею в лицо.

– Ты бешеный пес Продавцов грез, ведь так? Только их вмешательство может объяснить, как практически мертвый человек оживает и начинает драться. Только они способны лишить человека души, а ее, судя по твоим глазам, у тебя давным-давно нет. Ты – их пешка, так ведь?

– Ты уже знаешь ответ.

Старик кивнул.

– Бросьте его в вагон. Не спускайте с него глаз. Никаких драк с другими рабами. Этот… это… существо не достойно стать живым человеком. – Старик наклонился к Алексею. – Ты умрешь и будешь съеден, пес. Но не здесь, а в городе Мертвых, как и положено.

– Я переживу вас всех, – процедил Представитель второго клана сквозь зубы.

– Сомневаюсь.

Старик выпрямился и кивнул. Волосы Алексея немедленно отпустили, он упал лицом в снег. Через секунду грубые пальцы вцепились ему в горло и выдавили из него весь кислород.