Глава 36

Как же Кристине хотелось обсудить с Асей предложение Щедрого! Она мысленно представляла, как распахнутся от удивления Асины глаза, как треугольными скобками, словно крыши пряничных домиков, недоверчиво приподнимутся брови. И когда колокольчик над входной дверью затрезвонил, обозначая возвращение тайных покупателей, Кристина сохранила таблицу в своем компьютере, над которой трудилась последние полчаса, чтобы отправиться с Асей в их любимое кафе – ну, не обсуждать же такую животрепещущую тему при Рыбаке.

Но одного взгляда на сосредоточенное лицо подруги и вертикальную морщинку между ее бровями было достаточно, чтобы сделать вывод: для обсуждения Кристининых проблем время не совсем подходящее.

Кристине даже показалось, что Ася поссорилась с Рыбаком – уж очень грустной она выглядела. А еще с ними пришла незнакомая женщина. Раиса Набокова – так представила ее Ася. И хотя была эта Раиса тщательно причесана и одета в костюм от Лары Одинцовой, что-то подсказывало Кристине, что она не является потенциальной клиенткой «Кайроса».

Тем временем Ася уселась за стол Федора.

– Я сейчас скину отчет о рейде, – сказала она.

Прозвучали слова как-то резко, да и сами движения Аси, обычно плавные и вдумчивые, отличались с трудом скрываемой нервозностью.

– Все в порядке? – не выдержала Кристина.

– Да. А почему ты спрашиваешь? – удивилась Ася. А потом, противореча сама себе, заявила смущенно: – Вань, можно тебя на минутку? Кристина, мы выйдем, можно? Раиса, вы нас подождете пару минут?

Все, к кому обратилась Ася, утвердительно закивали.

– Вань, – обратилась Ася к Рыбаку, оказавшись на улице, – у меня к тебе такое дело… Может, пойдем выпьем моккачино?

Слишком сладкое пойло Иван не любил, но отказать Асе не мог.

– Давай ты себе его закажешь, а я выпью минералки. С газом.

Ася согласилась.

– Ну и? – спросил Иван, усевшись за слишком маленький для его крупной фигуры столик и вытянув ноги. – Что ты хотела сказать?

– Понимаешь, Ваня, эта женщина, Раиса, она… Она живет в вагончике на чьей-то даче. Купается в море. Стирает. Она очень хорошая, только не повезло в жизни.

И Ася поведала грустную историю, рассказанную ей Раисой. То есть поначалу она была вовсе не грустной, а вполне оптимистичной.

Окончив строительный техникум, Раиса устроилась лаборантом в строительную лабораторию. Занималась отбором проб и испытаниями инертных материалов. В двадцать лет выскочила замуж и почти сразу забеременела. Жилья у молодоженов не было, и львиная часть зарплаты уходила на оплату съемной квартиры. Пока работали вдвоем, денег хватало. Но когда родился сын Вадик, доходы резко сократились, расходы, наоборот, выросли. Любовь как-то резко ушла, а следом засобирался муж. Раиса его не держала – маленький Вадик часто и тяжело болел, и приходилось выбирать что-то одно: то ли помогать сыну выкарабкиваться из очередной болезни, то ли пытаться спасти брак. Раиса выбрала сына.

Муж ушел с концами. Если и вспоминал когда-то о жене и сыне, делал это молча, не предпринимая никаких действий для улучшения их материального положения. А положение это было крайне бедственным. Даже сейчас, обитая в вагончике, Раиса чувствует себя более обеспеченной, чем тогда. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. В Рослани умерла Раисина тетушка. Детей у нее не было, из близких родственников – только одна племянница. Так Раиса в одночасье стала хозяйкой собственной однокомнатной квартиры и кое-какой мебели.

Похоронив тетушку честь по чести, Раиса продала квартиру и, взяв дополнительно кредит в банке, стала наконец хозяйкой собственной двушки. Планировка не из лучших, вагончиком, вторая комната совсем крошечная – три на три метра. Но зато у Вадика, к тому времени уже школьника, появилась своя отдельная комната.

Следующие десять лет Раиса расплачивалась с банком, стараясь погасить кредит досрочно, чтобы меньше платить процентов. Дело это было непростым – жизнь постоянно вносила коррективы в финансовые планы женщины. То бесконечные школьные поборы, то покупка различных гаджетов – не ходить же ребенку белой вороной среди более обеспеченных одноклассников. То репетиторы: ведь если Вадик не поступит в институт, его тут же заберут в армию.

А в институте Вадик познакомился с Настенькой, славной девчушкой, маленькой и миленькой. Приехала она из Сорска, жила в общежитии, этаком филиале проходного двора, шумного и пьяного, – ни учиться, ни даже элементарно выспаться. Поэтому, когда Вадик сообщил, что Настенька останется у них ночевать, Раиса не возражала. Думала, правда, что девушка будет спать с ней в большой комнате – ну, как они вдвоем с Вадиком поместятся на девяти метрах? Поместились. А через год оказалось, что на девяти метрах ютятся уже не два человека, а практически три.

Осенью сыграли свадьбу. Беременность протекала очень тяжело. Настенька часто вспыхивала без причины, кричала, швыряла на пол посуду, а потом тихонько всхлипывала в каморке, разрывая Раисе сердце.

«Это от тесноты», – решила Раиса и предложила молодым переехать в свою комнату. Все-таки почти в два раза больше. Но предложение матери Вадик отверг – комната была проходной, получается, мать будет ходить туда-сюда через спальню молодых. Нет уж, лучше в тесноте, но в уединении.

Шли дни, отношения с невесткой у Раисы окончательно испортились. Вчерашняя славная девчушка превратилась в грубую, озлобленную фурию.

«Ничего, – утешала себя Раиса, – это всё гормоны виноваты. Вот родится ребеночек»…

Но с рождением внучки стало только хуже. Раиса специально взяла на работе отпуск, чтобы помочь молодой матери, и это оказалось большой ошибкой. Если раньше она могла отдохнуть в тишине своей лаборатории, то теперь времени для отдыха не осталось. И причина этого крылась не в малышке. Она родилась на редкость тихой и спокойной. Практически целыми днями спала в коляске. А вот Раиса помощницей оказалась никудышной. У нее обнаружилось отвратительное свойство постоянно оказываться не в том месте и не в то время. Собралась Настя принять душ – а в ванной свекровь пеленки стирает, забежит на кухню чая со сгущенным молоком выпить перед кормлением, а чайник пустой, никто не удосужился вскипятить. Смешно сказать, даже желание сходить в туалет у Настюши возникало именно в тот момент, когда туда заходила Раиса.

По вечерам, пытаясь заснуть, Раиса слышала, как за тонкой стенкой невестка плачется сыну, уговаривает сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить ее тяжелое сосуществование со свекровью.

«Ты не представляешь, как мне тяжело, – говорила она. – Мало мне ребенка, так еще за матерью твоей ходи».

«Потерпи, – обещал сын, – я обязательно что-нибудь придумаю».

Только вернувшись из отпуска на работу, Раиса поняла, как устала. Увидела седину в позабывших о краске волосах, поникшие уголки губ и россыпь новых морщин. Не легких лучиков под глазами, а глубоких рытвин, бороздивших лицо уродливыми оврагами.

«Надо что-то делать», – подумала она.

Решение пришло практически сразу.

«Сдается однокомнатная квартира со всеми удобствами до лета» – это объявление в городской рекламной газете, выделенное тонкой рамочкой, сразу привлекло ее внимание. Связаться с автором объявления труда не составило. Конечно, немного смущало то, что летом придется куда-то перебираться. Но Раиса решила на этом не зацикливаться— мало ли что случится до этого времени. Может, намаявшись с ребенком, Настя станет более покладистой.

Квартира Раисе понравилась, и, хотя хозяйка затребовала оплату за три месяца вперед, отступать она не собиралась. Вечером собрала вещи, всплакнула на дорожку. Хотела успеть до возвращения Вадима – не вышло. Пришлось соврать, что едет на курсы повышения квалификации, от работы послали. Надеялась увидеть в глазах сына хоть каплю сожаления – не дождалась. Погрузил сумку в багажник и даже не поинтересовался, когда мать вернется. Права все-таки народная мудрость о дневной и ночной кукушке.

Первую неделю Раиса с нетерпением ждала звонка сына, а потом стала привыкать к одиночеству. На Новый год попыталась дозвониться – телефон сына не отвечал. А в январе случилась беда – лабораторию, где Раиса проработала без малого четверть века, ликвидировали, как устаревшую и отжившую свой век.

Конечно, начальство с Раисой простилось честь по чести – ламинированная грамота, цветы в гофрированной бумаге, компенсация за неиспользованный отпуск, зарплата за два месяца. Обещали сообщить, как появится подходящая вакансия. Но, видно, обещания забылись быстрее, чем завял подаренный букет.

Зимой найти работу не получилось. Как, впрочем, и весной. Потенциальных работодателей не устраивал возраст Раисы, отсутствие хоть какого-нибудь опыта. Попыталась подработать на стройке маляром, но в первый же месяц упала с лестницы, сломала руку, да так неудачно, что о дальнейшей самостоятельной работе не могло быть и речи.

А тем временем настало лето, а с ним и необходимость освободить квартиру. Куда деваться – отправилась к сыну. Дверь открыла незнакомая женщина с маленьким ребенком на руках. Она сказала, что квартиру эту снимает и хозяина квартиры видит раз в месяц, когда он приходит за деньгами.

Раиса бросилась в институт, но сына не нашла – каникулы. Решила попытать счастья и поехать к сватам в Сорск. Была у них всего один раз – перед свадьбой, дорогу помнила плохо, но все-таки нашла. Лучше бы не ездила – открыла ей Настя. Родители были на работе, в дом Раису невестка не пустила, разговаривала через приоткрытую дверь. Да, квартиру пришлось сдать – надо же на что-то жить. Вадик работает официантом в каком-то баре, на выходные приезжает повидаться с женой и дочкой. На робкую просьбу Раисы хоть одним глазочком посмотреть на внучку Настя ответила категорическим отказом.

– Считайте, что у вас нет внучки, – сказала она и захлопнула перед носом свекрови дверь.

Раиса вернулась домой. Переночевала на автовокзале на лавочке, утром пустилась на поиски жилья, а вечером вернулась на ту же лавочку. Пока спала, у нее украли сумку с немудреными пожитками, телефоном, остатками денег и, что самое главное, документами – паспортом, дипломом, медицинским полисом…

В пятницу она заняла наблюдательный пункт на платформе, откуда шли автобусы на Сорск. Вадика узнала не сразу – сгорбленный, худой, с затравленным взглядом.

– Вадик? Сынок!

– Мама? – Он, похоже, тоже ее не узнал.

– Как ты, родной?

Она обняла сына.

Вадим сказал, что у них все нормально. Только денег нет. Да у кого они сейчас есть? Раиса кивнула, и тут к платформе подкатил автобус на Сорск.

– Я побежал? – В глазах сына стояла такая тоска, что Раиса не могла сдержать слез.

– Беги.

А что еще скажешь? Звони – телефона давно нет. Пиши – некуда. Приезжай – тем более. Но главное – он жив и здоров. Не похоже, правда, что счастлив…

Почти сразу после этой встречи Раиса нашла заброшенный домик в частном секторе. Там и жила. Воды, правда, не было, но купаться и стирать можно в море…

– Так твоя бомжиха еще и моржиха? – попытался сострить Иван.

– Ваня, – с укором произнесла Ася.

– Да Ваня я, Ваня, – подтвердил Рыбак. – Вот только не пойму, почему ты мне рассказываешь эту душещипательную историю? Что по мне, так она сама во всем виновата. Надо было гнать тунеядцев, пока окончательно не сели на шею. А теперь что? Хочешь, чтобы я начистил фишку этому Вадику?

Ася помотала головой.

– А что? Бабе его по голове настучать? Выгнать квартирантку с младенцем из квартиры?

– Вань…

– Колись давай, живо!

Ася посмотрела на жениха глазами тоскливого котенка и наконец решилась:

– Вань, а давай ты приютишь Раису? Жалко же ее…

– Что? – взревел Иван. – Я правильно понял? Ты предлагаешь поселить бомжиху в моей квартире?

– Она не бомжиха. Она Набокова читала…

– Дался тебе этот Набоков! Одно другого не исключает! Да она же ограбила Ларису Мартынову! Сняла с трупа одежду и разгуливала в ней!

– Зато как она ухаживает за ее цветами!

– Отличный аргумент! Вот только у меня нет цветов. Да и Ларисе от ее ухаживания ни тепло ни холодно. Хотя без одежды она тоже не замерзла…

– Вот видишь? Так ты согласен?

– Что – согласен?

– Ну, приютить… Я уже все придумала. Мы поможем ей восстановить документы, устроиться на работу…

– Ася, объясни, пожалуйста, за каким лешим я должен пускать в свою квартиру кого попало? Ладно бы еще за деньги, а так – только дополнительный гемор. Я, конечно, понимаю твое желание… Твой альтруизм… Но не до такой же степени!

– Вань… Понимаешь…

– Пока нет!

– Ванечка, только не сердись, пожалуйста… Просто эта твоя квартира… Мне все время кажется, что ты возьмешь и уйдешь туда. И не вернешься…

Нижняя губа у Аси грустно оттопырилась и задрожала.

– Аська! – Иван оторопел, переваривая сказанное, а потом вихрем сорвался со стула, сгреб ее в охапку. – Дурочка моя! Ну куда же я от тебя денусь? Даже если выставишь за дверь, буду сидеть на лестнице и пугать твоих соседей.

– Правда? – Ася недоверчиво улыбнулась, осторожно высвобождаясь из рыбаковских объятий.

– Истинная! – подтвердил он. – И я готов ютить кого угодно – Раису, ее сына, внучку, невестку, сватов, ее отца, ее мать…

Ася сделала испуганные глаза.

– Но при одном условии, – Иван замолчал и тянул паузу долго-предолго, а потом выпалил скороговоркой, – если ты наконец соблаговолишь выйти за меня замуж! Сколько можно, в конце-то концов!

По загадочной улыбке Аси и важному виду Рыбака Кристина поняла, что переговоры в кафе прошли успешно, кошка, пробежавшая между сотрудниками, благополучно отловлена, накормлена вискасом и утробно мурлычет, свернувшись клубком. Созерцание чужого счастья внесло некоторую гармонию в ее внутренний раздрай. Необходимость принять какое-либо решение уже не пугала.

«Пусть все идет своим чередом», – решила она.

– Кристина. – Рыбак подошел к ее столу. – Тут такое дело…

– Нам нужно срочно уехать, – закончила за него Ася. – По личному. До конца дня. Ты же не будешь против? Пожалуйста!

– Ага, позарез нужно, – подтвердил Иван.

– Я только отчет сделаю по сегодняшнему рейду…

Асины глаза говорили, что ей совсем не до отчета, и Кристина поспешила прийти подруге на помощь:

– Я сама.

– Спасибо! – Ася радостно чмокнула ее в щеку.

– Вы же не забыли, что завтра похороны? – напомнила Кристина.

Ася и Рыбак уверили ее, что все помнят, и убежали, захватив с собой Раису.

Колокольчик над дверью зазвонил так радостно, что Кристина невольно улыбнулась. Потом села за стол Лебедева, запустила программу обработки видеофайлов и, пока она грузилась, позвонила Тимуру.

– Все в порядке? – спросил он, узнав, что вечером совещания не будет и он может из «Пушкина» сразу направляться домой.

– Да, конечно, – заверила его Кристина.

– Может, мне все-таки заехать? – Что-то в голосе Кристины заставило Тимура насторожиться.

– Не стоит. Я сама хочу уйти пораньше. Завтра тяжелый день.

С этим нельзя было не согласиться.

– Хорошо, до завтра.

Кристина задумчиво положила телефон на стол и прошептала: «До завтра».