Глава 18

– Тимур на месте, – сказала Кристина Федору, и он, не задавая лишних вопросов, запустил на своем компьютере программу-шпиона.

Это был самый скучный вариант добычи информации. Одно дело – несанкционированное проникновение, когда порой приходится немало поломать мозги, чтобы обойти заборы, охраняющие тайны. А другое – наблюдать сложа руки, как программа скачивает нужные файлы и переправляет их Кристине. Такую рутинную работу Федор не любил и предпочитал во время ее выполнения отвлечься на что-нибудь более интересное.

Первым делом он сварил себе кофе, мысленно отметив, как непривычно пусто стало в офисе в отсутствие Тимура. И спрашивается, почему? Ладно бы, если бы Тимур, подобно Щедрому, постоянно травил какие-нибудь байки. Так нет же – практически все время молчит. Но молчание его какое-то объемное, что ли. Создает ощущение наполненности, значительности. Нет Тимура – и атмосфера уже не та. Хотя, может, это он, Федор, не тот? Может, известие о ребенке, который скоро появится у Алисы, перевернуло его мир с ног на голову и ему срочно нужно это с кем-то обсудить? Но ведь он вряд ли стал бы это обсуждать с кем-то из «Кайроса». Даже с Асей.

А обсудить есть с кем. Причем абсолютно инкогнито, не боясь насмешек, осуждений и косых взглядов.

«Моя девушка беременна, – написал он на страничке «Мальчишника», одного из мужских форумов, куда, впрочем, захаживали и представительницы противоположного пола. – Что делать?»

Минуты две-три форум молчал, а потом взорвался ответами:

«Беги, брат, беги».

«Поздравляю!»

«Конец свободной жизни».

«Начинай отсыпаться впрок, скоро ты будешь лишен сна и покоя лет на двадцать».

«Блин, ребенок – это такой гемор!»

«Сам ты гемор! Ребенок – это самый доступный способ получения кайфа от повседневности. Когда мой малой впервые улыбнулся мне беззубой пастью, я ощутил такой выброс дофамина, что никакой травы курить не нужно».

«Ага, посмотрим, как ты закуришь, когда он придет домой обдолбанный со школы!»

«Во-во, плох тот родитель, который не дорастит свое чадо до пенсии».

«Я бы сто раз подумал, прежде чем обзавестись орущим и гадящим чудовищем».

«Сам ты чудовище. Не слушай придурков. Всё в твоих руках. Не в руках учителя, который работает за зарплату, не в божьих руках, а именно в твоих».

«Жениться нужно, чтобы у ребенка была нормальная семья».

Тут звякнул колокольчик. В офис, боком, держа одну руку за спиной, протиснулся Щедрый, и Федор нехотя «свернул» дискуссию.

– Здравствуйте, здравствуйте! – Щедрый устремился к своему излюбленному креслу у Кристининого стола. – А это вам!

С этими словами он преподнес Кристине букет цветов – невзрачные, что-то типа ромашек, только голубые. Не иначе, как нарвал где-нибудь на клумбе.

– Спасибо, Андрей, – преувеличенно обрадовалась подарку Кристина, а Федору вдруг стало обидно за Тимура.

Пока он выполняет работу Щедрого, тот вовсю ухлестывает за его невестой. Конечно, если по справедливости, Тимур с Кристиной никогда не проявляли особой взаимной симпатии. Но ведь ездили же они вместе в Австралию! Неужели и там Тимур был таким же выдержанным и корректным?

Кристина поднялась, чтобы поставить цветы в воду, и Щедрый прямо-таки пожирал глазами ее стройную фигуру.

– Есть что-нибудь новенькое, Андрей Геннадьевич? – спросил Федор, чтобы хоть как-то отвлечь майора.

– И да, и нет, – криво усмехнувшись, ответил Щедрый. – Наконец-то получили детализацию звонков Мартыновой и Назарова.

– И? – Кристина поставила вазу с цветами на свой стол, и внимание майора полностью переключилось на нее.

– Отрабатываем контакты, – важно ответил он.

– Есть что-нибудь подозрительное? – спросила Кристина, а Федор мысленно обругал себя за несообразительность – ведь он мог гораздо быстрее добыть список звоночков и проанализировать их. Надо будет, как только майор уберется, этим заняться. А ребенок…

Он открыл страницу, где продолжала разворачиваться дискуссия на тему отцов и детей.

«В каком-то фильме было, что дети – это наш путь в бессмертие. Когда нас не будет, частичка нашей ДНК будет жить в нашем прапрапра… Разве это не здорово?»

Мысль о частичке ДНК далекого предка, живущей в нем, породила в голове Федора вихрь мыслей. А ведь правда. Вот он, Федор Лебедев, живет себе, а попутно в нем обитают частички отца-токаря, матери-учительницы, бабушек и дедушек с обеих сторон и даже какой-то дальней родственницы с молдавскими корнями, научившей бабушку готовить вертуту. А еще неандертальца с дубинкой, который, хоть и умер относительно молодым – тогда до старости никто не доживал, – но успел оставить ДНК в своем отпрыске.

Следующий пост подействовал на Федора словно отрезвляющий душ.

«Ага, при условии, что это реально твои дети. Бабы любят вешать лапшу на уши – мол, твое дите. Я вот тоже повелся, а потом оказалось, что в моей дочке живет ДНК кого угодно, только не моя…»

«Ерунда, это мой ребенок», – подумал Федор, но тут же вспомнил слова Алисы.

Она сказала: «У меня будет ребенок».

Не у тебя, не у нас, а – у меня. А значит…

Да ничего это ровным счетом не значит. Сейчас она с ним, значит, ее ребенок – это и его ребенок тоже. Или нет?

Рука машинально потянулась к телефону, указательный палец выбрал из списка номер Алисы. Нажал и тут же хотел сбросить, не представляя, что ей сказать. Да еще в присутствии Кристины и Щедрого. Но Алиса трубку не взяла, и Федор даже немного обрадовался этому обстоятельству. Проверил на всякий случай геолокацию телефона – значок высветился рядом с домом. А значит, все в порядке, спит или в ванной плещется.

Он представил Алису, улыбающуюся, с распущенными волосами и в голубом платье – том самом, которое было на ней во время их первой встречи, – и в его сердце радостно застрекотали кузнечики в предвкушении вечера.