Глава 14

– И кого ты спасал на этот раз? – ужаснулась Кристина, когда Федор появился в офисе «Кайроса».

Несмотря на обезболивающее, чувствовал он себя неважнецки. А темные очки, купленные в киоске на остановке, вместо того чтобы скрывать подбитый глаз, только подчеркивали его.

– Если так пойдет и дальше, то скоро придется спасать тебя, – сказал Тимур.

– Да это просто в подъезде не было света, и я с кем-то столкнулся, – сказал Федор и включил компьютер, делая вид, что у него очень много работы.

Перво-наперво просмотрел новости. По-прежнему самой главной темой было убийство Ларисы Мартыновой. Основной мыслью всех новостей служило, если можно так выразиться, полное отсутствие новостей. Народ ругал полицию за бездеятельность. Писали, что подозреваемый в убийстве, пойманный по горячим следам, – не кто иной, как стрелочник, за которым стоят сильные мира сего. Что целью убийства было не банальное сведение счетов, а передел рынка. Кто-то положил глаз на пивную империю Мартыновых и спешит прибрать ее к рукам.

Федор не успел прочитать и половины новостей, как пришли Иван с Асей. Сегодня они работали «тайными покупателями» в парикмахерской, и выглядела Ася по-особенному здорово – привычную косу сменил пышный пучок волос с выпадающими в произвольном порядке прядями.

– Федя, что с тобой? – испуганно спросила она, выкладывая перед ним на стол свой диктофон.

В Асином голосе звучало такое неподдельное сострадание, такая нежность и боль, что Федор простил вчерашнему обидчику вероломное нападение. Он рад был бы каждый день получать в глаз ради таких Асиных эмоций.

– Все хорошо, немного не вписался в поворот. – Он взял диктофон, с трудом удержавшись, чтобы не коснуться Асиной руки.

Сейчас он готов был отдать все, что у него есть, даже листок с собственноручным автографом Стива Джобса, чтобы слова, произнесенные вчера Алисой, сказала Ася.

Он скачал из диктофона нужный файл, запустил программу обработки и вернулся к новостям. Ася с Кристиной, как обычно, отправились выпить по чашке моккачино, и в офисе воцарилась тишина, нарушаемая лишь клацаньем мышки Рыбака – воспользовавшись Асиным компьютером, он раскладывал какой-то немудреный пасьянс.

«Что-то Ася с Кристиной сегодня быстро вернулись», – подумал Федор, услышав звон колокольчика над входной дверью, но, обернувшись, увидел, что ошибся – в офис пружинящей походкой вошел майор Щедрый и, поприветствовав всех присутствующих, по давно заведенному обычаю приземлился на стул возле Кристининого стола.

– А где? – спросил он, кивком показывая на пустующее кресло генерального директора агентства.

– Сейчас придет, – ответил Тимур. – Кофе?

– Не откажусь. Я, собственно, на минуту. – И Щедрый, вытащив из кармана слегка помятую шоколадку, припечатал ее ладонью к Кристининому столу.

Никогда еще Федор не был так рад появлению майора.

– Что там у вас, Андрей Геннадьевич, по поводу убийства Мартыновой?

– Работаем, – коротко отозвался майор и шумно отхлебнул кофе из чашки.

– Помяните мое слово, без мужа не обошлось, – заявил Рыбак.

– Да нет, – покачал головой Щедрый и грустно покосился на шоколадку. – У него железное алиби. Он был в Мюнхене, данные авиакомпании подтверждают.

– А может, он обратно на поезде, – поддержал Рыбака Федор. – Убил – и снова туда.

– Да нет же, границу он только два раза пересекал. И оба раза на самолете.

– А может, у него два паспорта, – предположил Федор.

– Тебя послушать, так он не пивовар, а шпион какой-то. А что, Федор, не водится ли у тебя того вкусного печенья?

Федор нырнул в стол, вытащил первую попавшуюся пачку и с готовностью положил на стол перед Щедрым.

– К тому же, – продолжал майор, – он предложил миллион тому, кто поможет найти убийцу.

– Ого! – вырвалось у Федора.

– Миллион долларов, – уточнил Щедрый.

– Миллион долларов? – зачарованный гигантской цифрой, произнес Рыбак. – Вот это да.

– И что бы вы, Иван Станиславович, сделали, будь у вас миллион долларов? – спросил Федор.

– Я? Женился бы, купил себе домик на берегу моря и жил бы в свое удовольствие, – ответил Рыбак. – А ты, Геннадьич?

– И я бы женился…

– И? – потребовал продолжения Рыбак.

– На начальнице вашей, Кристине, женился. Ушел бы в отставку, устроился к вам в агентство. Расширились бы…

– Вот только, – подал голос молчавший до этого Тимур, и Федор подумал: сейчас он скажет, что Кристина – его невеста, но ошибся, – вот только есть ли у него такие деньги, – закончил мысль Молчанов и, подойдя к Кристининому столу, вытащил из пачки одно печенье.

– Вот-вот, в корень зришь, Михайлыч, – кивнул Щедрый. – Меня тоже этот вопрос волнует. И так как это по вашей части, я бы хотел, чтобы вы этот вопрос провентилировали. Не в плане расследования убийства, а, так сказать, по старой дружбе.

– Хочешь сказать, что если нет денег, то и на дело можно забить? – усмехнулся Рыбак.

– Забьешь на него, как же. Оно у начальства на контроле. Два раза в день должен докладывать информацию.

Тут колокольчик над дверью снова звякнул – на этот раз действительно вернулись Ася с Кристиной.

– По какому поводу шоколадка? – спросила Кристина, подходя к своему столу и садясь в кресло.

– Это наш гонорар за изучение финансового положения фирмы «Ресторан «Пушкин».

– «Ресторан «Пушкин»? Это мартыновская фирма? – спросила Кристина, а Федор уже запустил собственноручно состряпанную программу, которая помогала дать первоначальную оценку финансового положения фирмы и ее активов по данным, имеющимся в официальном доступе.

– Она самая, – кивнул Щедрый и рассказал о миллионе долларов, обещанном Феликсом Назаровым тому, кто найдет убийцу супруги. – Одна из версий, причем из основных, – убийство с целью получения контроля над активами фирмы. Проще говоря, убийца хочет прибрать «Пушкин» к рукам.

– Ну, тогда это муж, – Кристина откинулась на спинку кресла и скрестила на груди руки. – Кто там собственники, Федор, можешь посмотреть?

– Уже, – довольным тоном отозвался Федор. – Три Мартыновых. Доли в уставном капитале у всех практически одинаковые, только у Таисии Петровны на одну десятую больше. Но, думаю, это формально. На деле всем заправляет, то есть заправляла, Лариса.

– А кто сейчас руководит? – спросила Кристина.

– Кто же их знает? – Федор пожал плечами.

– Думаю, место свободно, – ответил за него Тимур. – Насколько мне известно, бабушка и мать Ларисы отошли от дел, а муж занимается исключительно технологией производства и далек от финансов.

– То есть я могу рассчитывать на вашу помощь? – радостно потер руки Щедрый.

– Из чего, скажи на милость, ты сделал такой вывод? – отозвался Рыбак. – Ты действительно веришь, что мы принесем тебе убийцу на тарелочке, а за это «Пушкин» отоварит тебя миллионом?

– Да я вовсе не прошу вас помогать в расследовании. Меня интересует, есть ли у фирмы этот самый миллион, ну, и попутно, может, обнаружатся обиженные покупатели, поставщики и так далее. Наши сейчас прорабатывают эту линию, но, сами понимаете, у вас больше возможностей.

– Больше-то больше, – согласился Рыбак, – да вот только, хоть убей, это дело рук мужа. Алиби – ясное дело. Но неужели ты думаешь, что с такими деньгами он будет сам руки марать? Нашел человечка – и дело с концом.

– Это так просто – найти наемного убийцу? – спросила Ася.

– Кто ищет – тот всегда найдет, – тоном знатока сказал Рыбак. – А миллион этот – просто финт ушами. Мол, я не я и хата не моя.

– Ну и? – Щедрый посмотрел на Кристину, внимательно слушавшую их разговор с Рыбаком. – Что скажешь?

– Давай так. Ты предоставишь нам полную, – Щедрый сделал протестующее движение рукой, и Кристина с напором повторила, – полную информацию по делу, а мы решим, будем помогать или нет.

В офисе повисла тишина.

– Кофе? – нарушил ее Тимур, и Кристина ответила ему взглядом, полным благодарности. Ей сейчас очень нужна была пауза. Хотя бы даже такая – с кофе.

Ну, не могла она дать ответ, не посоветовавшись с членами своей команды.

Пальцы разворачивали шоколадку, а глаза скользили по коллегам. Хотя разве подходит здесь это обтекаемое слово – коллеги? Самые настоящие друзья, с которыми их соединяет столько общего.

Ванька – сто процентов против. Тимур поддержит любое ее решение, даже если не согласен. Просто потому, что он – Тимур. Самый мудрый член их команды. Федор – фанат детективной работы и был бы определенно за, но его состояние в последние дни вызывает тревогу. Нужно каким-то образом познакомиться с его девушкой. Ася тоже не отказалась бы, но если Рыбак останется в меньшинстве, определенно поддержит его. И тогда получится два – за, два – против, и непредсказуемый Федор.

Федор почувствовал ее взгляд и оторвал глаза от монитора.

– Независимые эксперты оценивают один только ресторан «Пушкин» с мини-пивоварней в полтора миллиона долларов. Плюс два миллиона цех по производству бутылочного крафтового пива и плюс три ресторана в спальных районах от восьмисот до миллиона каждый. Это уже рублей. Так что миллион долларов у них найдется.

– Если бабушка с мамой согласятся поделиться с зятем, – кивнула Кристина. – Спасибо, Федор. Итак, Андрей Геннадьевич, – Щедрый весь подобрался от такого официоза: в офисе «Кайроса» по имени-отчеству его давно никто не называл, – устраивают вас наши условия?

– Вы же понимаете, что информация эта – сугубо конфиденциальная, – тоном оправдывающегося школьника заявил Щедрый. – Передавая вам документы, я нарушаю закон. Если произойдет утечка…

– Одним словом, ты нам не доверяешь, – оборвал майора Рыбак.

– Ну, я бы так не сказал…

Щедрый съел последнее печенье, одним глотком допил остывший кофе.

– Ладно, уговорили. Я после обеда привезу документы, и вы…

– Если в процессе их рассмотрения мы найдем версию убийства на производственной почве более или менее состоятельной, мы готовы оказать следствию максимально возможную помощь, – сказала Кристина.

– До скорого. – Майор встал, отряхнул с колен крошки.

– А теперь занимаемся «Дотти», – скомандовала Кристина. – Если мы решим подключиться к делу Мартыновых, нужно по максимуму подтянуть «хвосты».

Федор свою часть работы по «Дотти» сделал еще на прошлой неделе. Он проверил корректность отображения текста отчета Аси и Рыбака о посещении парикмахерской, направил его по электронной почте Кристине.

Покончив таким образом с первоочередными делами, он снова отправился на городской новостной портал и обнаружил большую статью Руслана Ларина.

Федор поморщился – Ларина он недолюбливал. Нет, журналистом тот был отличным, а вот человеком…

Впрочем, на этот раз Ларин не преуспел и как журналист. Ничего нового из статьи Федор не почерпнул. Разве что отметил фамильное сходство на фотографиях Ларисы, Ольги и Таисии Мартыновых, сделанных в разные годы.

«Какие-то вы все некрасивые, – думал Федор, всматриваясь в грубые черты лиц хозяек «Пушкина», – не повезло вам с родителями».

От родителей Мартыновых он чуть было не перешел к своим родителям, но не успел: телефонный звонок прервал его размышления. Федор решил было, что звонит Алиса, и обрадовался – не нравилось ему, как они расстались сегодня утром. Но, посмотрев на экран телефона, обрадовался еще больше – это была Женечка.

– Привет! – сказала она, и по одному этому слову Федор понял, что девушка расстроена. – Представляешь, меня сегодня не пустили к бабушке.

– А что? – Тут Федор не на шутку испугался, что состояние Дарьи Тимофеевны ухудшилось.

– Медсестра какая-то новая. Сказала – с собакой категорически нельзя. А куда мне было его девать? Не оставить же одного? Вдруг он решит, что я его бросила!

– А если к окну?

– Я пробовала, там жалюзи опущены, ничего не видно. А Чак опять грустит. Что делать?

– Ты где сейчас?

– В институте.

Федор посмотрел на часы, проверил наличие в кармане конверта с тюльпанами.

– Давай так. Поезжай сейчас в больницу, и я тоже выдвинусь. Там пересечемся и попробуем прорваться. В случае чего сходишь к бабушке сама, а я с Чаком погуляю. Идет?

Женечка промычала что-то нечленораздельное, из чего Федор сделал вывод, что она дала волю слезам.

– Да не реви ты, что-нибудь придумаем!

Тут он понял, что последнюю фразу произнес уж очень громко, и все сотрудники «Кайроса», оторвавшись от дел, обратили к нему свои взоры.

– Я отлучусь ненадолго? – Федор с вопросительным выражением лица посмотрел на Кристину.

– Что стряслось? – спросила она.

– Соседка в больнице, помочь нужно.

– Это все та же? Мы тебя отвезем. – Ася вопросительно посмотрела на Рыбака: – Да, Ваня?

– Ну, разумеется, – проворчал тот.

Пробок на дорогах не было, и до больницы они добрались в рекордно короткие сроки. Женечка еще не приехала, и Ася предложила воспользоваться хорошей погодой и пройтись по больничному парку. Рыбак покидать машину категорически отказался, и, к радости Федора, на прогулку они отправились вдвоем.

Очевидно, руководство больницы придавало большое значение состоянию окружающей территории. Аккуратные клумбы разноцветных дубков наполняли воздух сладким запахом вчерашнего Алисиного лукового пирога.

На одной из чистых, словно пять минут тому назад покрашенных скамеек сидела женщина. Бескровное лицо, черная траурная повязка на седых волосах, черный плащ, руки вцепились в лежащую на коленях черную сумку – она казалась олицетворением горя.

Федор, руководствуясь какими-то внутренними инстинктами, всегда стремился избегать вот таких, погруженных в глубокий траур людей. Казалось бы, ну какой вред может принести человек, который смотрит на мир сквозь призму собственной скорби. Затянуть в нее, засосать, словно черная дыра?

Мысль о черной дыре тут же потянула к себе воспоминания об Алисе, отчего по спине побежали мурашки. Да так споро побежали, что Федор побоялся, как бы Ася не заметила. Но она до такой степени увлеклась созерцанием дубков, называя их почему-то хризантемами, что, казалось, ничего вокруг не видела.

Однако, когда они почти поравнялись с сидящей на скамейке женщиной, пальцы ее разжались, и сумка выскользнула на землю. Ася тут же устремилась на помощь.

Подняв сумку, она протянула ее женщине:

– Возьмите.

Та не пошевелилась.

– Вам плохо? – спросила Ася.

Женщина смотрела сквозь нее невидящим взглядом.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – не сдавалась Ася.

После долгой паузы, растянувшейся, по мнению Федора, на целый час, но на самом деле на пару минут, женщина устало произнесла:

– Чем? У меня мама в реанимации. Сердце. Врачи сказали – ничего не могут сделать. Возраст.

«Сердце… Реанимация… Возраст…» – пулеметной очередью пронеслось в голове у Федора.

Может, это Женечкина мама? Пришла навестить бабушку и теперь вот… Хотя положа руку на сердце женщина абсолютно не походила на стоматолога, имеющего собственную клинику в центре города. Тем не менее в чертах ее было что-то знакомое. Определенно Федор видел ее впервые, но кого-то она ему напоминала.

– Как я вас понимаю, – по-прежнему держа в руках сумку женщины, Ася села рядом с ней, – я тоже через это прошла. Но пока мама жива – она же жива? – нужно надеяться на лучшее. Врачи здесь замечательные.

– Да. – Женщина вдруг закашлялась, словно поперхнулась этим коротким словом.

– Федя, принеси скорее воды, пожалуйста, – взмолилась Ася.

Федор рванул к магазинчику, расположенному на территории больницы.

Когда он вернулся, женщина уже успокоилась. Безучастно сидела и кивала в такт Асиным словам.

– Выпейте, – Ася протянула ей бутылку, – вам станет легче.

– Нет, – отозвалась женщина, но бутылку взяла. Открутила пробку, сделала большой глоток. – Я бы ее в другую больницу отвезла, самую лучшую. Но врачи не разрешают. Говорят, перевозка может ее убить. Вот жду профессора. Не хочу, чтобы мама ушла… Сначала доченька ушла, а теперь и мама уходит.

Так она произнесла это слово «доченька», что даже у Федора сердце заныло. Он представил девочку-школьницу с косичками в голубом платье, какое было у Алисы.

Алиса… Луковый пирог… Взрыв Бетельгейзе… Черная дыра… Я тебя люблю…

Вихрь воспоминаний подхватил Федора и понес по дорожкам парка, над клумбами с дубками.

Но тут Ася сказала:

– Нет, они не уходят, они остаются с нами, поверьте.

Взяла женщину за руку – и как она так может – брать за руку абсолютно чужого человека, а женщина вдруг уткнулась в Асино плечо и разрыдалась в голос.

Ася молча гладила ее по спине, а Федор с нетерпением высматривал Женечку как отличный повод вырваться из этой тягостной атмосферы и увести Асю. Но вместо Женечки на аллее появился мужчина. Невысокий, худощавый, с печатью такого же горя на сером лице, как у сидящей на скамейке женщины, отчего они казались очень близкими родственниками. Матерью и сыном.

– Ольга Петровна, – сказал он, – пойдемте. Профессор приехал.

Женщина поднялась, чуть пошатнулась, но мужчина – даром что не вышел ни ростом, ни статью – поддержал ее, ловко подхватил под локоть.

– Сумку! – закричала Ася. – Сумку возьмите.

Мужчина обернулся, бескровные губы его шевельнулись:

– Благодарю.

Он протянул руку, и Ася вложила в нее сумку. На мгновенье руки их соприкоснулись, а затем грустная пара направилась к больничному крыльцу.

– Ты как? – С лица Аси, казалось, сошли все краски. Она тяжело опустилась на скамейку, уперлась локтями в колени и низко опустила голову. – Аська, елки-палки! Меня Рыбак убьет! Воды дать? Я тебе тоже купил.

Не поднимая головы, Ася протянула руку, и Федор вложил в нее бутылку «Колы» с предварительно снятой крышкой.

Ася сделала два больших глотка и застонала:

– А простой воды нет?

И тут у Федора зазвонил телефон.

«Женечка», – прочитал он на экране. Ну, надо же, пять минут тому назад он мечтал, чтобы она позвонила, а сейчас не знал, что делать. Не бросать же Асю в таком состоянии. Но она уже пришла в себя. («И кто-то еще сомневается в полезности «Колы», – мысленно отметил Федор.)

– Федя, ты здесь? – простонала в трубке Женечка. – Похоже, в реанимацию к бабушке сегодня какую-то шишку положили, и вся кардиология на ушах стоит.

– Ты где? – глядя на Асю, спросил Федор.

– У входа, – ответила Женечка.

– Стой, я сейчас буду. Мы сейчас будем. – Он сунул телефон в карман и присел на корточки перед Асей. – Ну, ты как?

– Иду. – Ася поднялась со скамейки, и они пошли к больничному крыльцу.

Ася шла медленно, и Федору приходилось подстраиваться под ее шаг.

Женечка увидела их первая и устремилась навстречу.

– Привет, Федор, здравствуйте. – Она настороженно посмотрела на Асю.

– Здравствуйте, я – Ася. Очень рада с вами познакомиться.

– Евгения, можно просто Женя, – сказала Женечка и, глядя на Асю, добавила: – Красивая прическа.

Ася тронула волосы, словно не понимая, о чем идет речь, потом смущенно улыбнулась:

– Это по работе…

Федор хотел объяснить Женечке, что Ася сегодня работала «тайным покупателем» в парикмахерской, но тут вспомнил, что почти такой же фразой Алиса объяснила причину покупки многочисленных гаджетов для волос. Уже было успокоившиеся мурашки снова пустились вскачь, но теперь нужно было скрывать их присутствие уже от двух девушек.

– Как Чак? – стараясь придать голосу как можно более уверенное звучание, спросил Федор.

Женечка откинула крышку корзинки, висевшей у нее на локте:

– Сам посмотри.

Запустив обе руки в корзинку, Федор погрузил пальцы в шелковистую шерсть.

– Как ты, дружище мой отважный?

Из корзинки на него грустно уставились два блестящих глаза.

– Скучает, – отозвалась Женечка.

– А можно мне погладить? – попросила Ася.

– И даже подержать. – Федор вытащил песика и передал Асе.

– Мягенький! – Ася нырнула носом в мохнатую Чакову шубку, и Федор заметил, как по щеке ее быстро скатилась слеза, оставив после себя серебристую дорожку.

Он хотел сказать что-нибудь утешительное, но понимал, что словарный запас его в этой области чрезвычайно скуден, и слово, сказанное не к месту, может только усугубить тягостное состояние, в которое повергла Асю встреча с незнакомкой в черном.

Зато Чаку не понадобилось слов. Подняв голову, он лизнул слезную дорожку на Асиной щеке, и лицо ее вдруг осветилось слабой улыбкой.

– Какой же ты славный! – сказала она.

Чаку, разумеется, сказала. Но Федор без зазрения совести принял эти слова на свой счет и многозначительно поддакнул:

– Ага!

– Ба! Какие люди! – раздался вдруг позади Федора радостный вопль.

Он обернулся и досадливо поморщился – к ним приближался Руслан Ларин собственной персоной.

– Здравствуйте, Ася! – Ларин церемонно приложился губами к Асиной руке. – Привет, Федор. Здравствуйте, прекрасная незнакомка.

Последняя фраза относилась к Женечке, и та, к неудовольствию Федора, зарумянилась и засмущалась.

– У него четверо детей, – на всякий случай предостерег он девушку. Но, кажется, ей это еще больше понравилось. Ведь в наши дни отец, вырастивший даже двоих детей, уже герой. А четырех – так просто мега-супергерой. А женщины на героев ой как падки.

– И что делают лучшие люди агентства «Кайрос» в этой грустной обители? – спросил Ларин. – Побои пришли снимать? – И он стрельнул глазами в сторону очков Федора, из-под которых лиловел синяк.

– Мы пришли проведать Женину бабушку, – сказала Ася, по-прежнему уткнувшись в собачью шерсть, отчего голос ее звучал приглушенно.

– А волкодава служебного для охраны прихватили? – хохотнул Ларин.

– Это не волкодав, – важно сказал Федор. – Не думал, что ты не разбираешься в собачьих породах. Это пекинес, между прочим.

– Да читал я. – Ларин и не подумал обижаться. – Помесь мартышки и льва.

– Сам ты помесь мартышки, – оскорбился Федор.

– Хватит вам, – вмешалась Ася. – Нам уже скоро возвращаться в офис, и нужно попасть в палату к Жениной бабушке.

– А нас не пускают, – добавила Женечка.

– Это, между прочим, лечебная собака, – не унимался Федор.

– Слушайте, – скептически посмотрев на Федора, заявил Ларин, – у меня здесь есть один знакомый, я делал про него большую статью. Сейчас я ему позвоню, и все будет тип-топ.

– Вот спасибо! – обрадовалась Женечка.

– Не спеши благодарить, – так тихо, что услышала только Ася, прошептал Федор.

А Ларин уже беседовал с кем-то по телефону.

– Сейчас выйдет, – сообщил он, закончив разговор.

Минут через пять из двери вышел тот самый доктор с блестящей лысиной, который не захотел разговаривать с Федором и Женечкой в прошлый раз.

– Привет, Паша, – рванул к нему Ларин. – Тут такая штука. Статью я пишу насчет лечения с помощью животных. Вот ставим эксперимент с пекинесом на базе вашей больницы. Ты же не откажешься помочь?

«Вот это загнул!» – подумал Федор.

– Канистерапия? – удивленно спросил Павел Денисович, а Ларин достал диктофон и легким кивком попросил у доктора разрешения на запись. Тот жестом подтвердил согласие. – Я все-таки сторонник традиционной медицины. Конечно, я не считаю канистерапию, как, впрочем, любую другую зоотерапию, полным шарлатанством. Рациональное зерно в ней есть. Но, скорее, она подходит для людей с девиантным поведением. Общение с животными снижает страхи, тревожность, агрессию. Не больше.

– А как же коты, которые помогают бороться с повышенным давлением? – спросила Ася.

– Заметьте, свои коты. Любой уличный кот не снизит вам давление ни на миллиметр. Лечат именно коты, с которыми у вас за годы общения образовалась тесная эмоциональная связь. Гладя такое животное, вы впадаете в медитативное состояние. Это позволяет вам расслабиться, что, в свою очередь, способствует снижению давления. Домашний кот – замечательная профилактика от инфарктов и инсультов. Но если они все-таки случились, приходит очередь конвенциональной медицины.

– Так мы можем навестить больную? – спросила Ася. – Этот пес – ее домашний питомец. Он очень скучает по хозяйке.

– Насколько я понимаю, речь идет о Вавиловой? – Врач смотрел на Асю, не отводя глаз.

У Федора создалось впечатление, что Павел Денисович забыл, кто и зачем вызвал его, и, кроме Аси, не видел и не слышал никого.

Чтобы исправить положение, Федор сделал шаг вперед и оказался между Асей и врачом.

– Да, доктор, – ответил он на заданный вопрос. – О Вавиловой. Можно мы пройдем? Буквально на минутку.

– Вам, молодой человек, – назидательным тоном заявил Павел Денисович, – я бы посоветовал в первую очередь пройти к врачу.

– К какому такому врачу? – не понял Федор.

– К травматологу. Или в крайнем случае отправиться домой и пару деньков провести в постели.

Знал бы он, как совпадало его второе предложение с недавними чаяниями Федора! Но сейчас желание оказаться дома отступило на второй план. Ну, как тут уйти, когда Павел Денисович глаз не сводит с Аси.

Федора так и подмывало сказать врачу какую-нибудь гадость, но где гарантия, что после этого тот не развернется и не уйдет, так и не разрешив Женечке с Чаком навестить бабушку. И скрепя сердце Федор смиренно заявил:

– Хорошо, я так и поступлю. Только пустите нас к Дарье Тимофеевне. Пожалуйста.

Последнее слово далось Федору с большим трудом, но, похоже, на доктора произвело впечатление. Правда, как оказалось, не до конца.

– Поступим так, – сказал он, – вы, – он посмотрел на Асю и Женечку, – посадите своего Чака в корзинку и пройдете в отделение. Я сейчас предупрежу медсестру. А мы, – тут он посмотрел на Федора и Ларина, – подождем вас здесь.

– Постой, Паша! – обиженно взвыл Ларин.

Но стоять Павел Денисович не захотел. Достал телефон и, не сводя глаз с Аси, набрал номер.

– Зинаида Вячеславовна, сейчас две девушки подойдут. Проведите их, пожалуйста, в восьмую палату… Знаю… Знаю, что профессор… Зинаида Вячеславовна! – Переносицу доктора разрезала суровая морщина. – Да… Да…

Закончив разговор, доктор указал Асе на дверь отделения:

– Идите, у вас две минуты.

– Спасибо огромное. – Асины глаза переполняла благодарность.

Доктор слегка пошевелил плечами, и Федор понял – не только ему сегодня докучают мурашки.

– Павел Денисович, – с укоризной в голосе сказал Ларин, проводив взглядом Асю и Женечку, – такую тему зарубил!

– Тему? – насмешливо спросил доктор. – Знаю я твою тему! Уверен на сто процентов, этот собачий вальс ты устроил ради Мартыновой. Предположим, этих собаководов, – тут доктор кивком указал на Федора, – я на днях видел. А ты? Ни за что не поверю, что они подключили тебя в роли тяжелой артиллерии, дабы пронести своего пса на запретную территорию.

– Не по-о-о-нял… – сказал Ларин, и тут дверь отделения открылась, выпуская на крыльцо того самого мужчину, которого Федор с Асей видели в больничном парке.

При виде его глаза Ларина блеснули азартом.

– Феликс! – вскричал он и устремился навстречу мужчине.

Федор заметил, как при звуке голоса Ларина по лицу мужчины пролетела тень недовольства. Он схватился за ручку двери, словно хотел нырнуть обратно, но потом, как видно, передумал.

– Руслан, приветствую! – И он пожал протянутую Лариным руку.

Ларин довольно складно пробормотал какие-то слова соболезнования, и тут Федор понял: этого бледного, невысокого, щуплого – одним словом, совершенно незначительного человека он видел сегодня на экране монитора своего компьютера. Правда, выглядел он там гораздо представительнее – именно так, как должен выглядеть муж королевы пивной бочки, Ларисы Мартыновой.

Феликс Назаров собственной персоной – вот кто это был. А женщина на скамейке в парке – Феликс еще назвал ее Ольгой Павловной – была матерью Ларисы. Получается, ее мать, Таисия Мартынова, с сердечным приступом лежит сейчас в одной палате с Дарьей Тимофеевной. До какой же степени мал этот мир!

– Известно что-нибудь о том, как это произошло? – спросил Ларин.

Назаров болезненно поморщился:

– Извини, я не хотел бы сейчас об этом говорить.

– Да, понимаю, – ответил Ларин. – Но…

– Извините, Феликс, – пришел на помощь родственнику своей пациентки Павел Денисович, – мне нужно с вами обсудить пару вопросов. Пройдемте, пожалуйста, в мой кабинет.

– Вот так всегда, – в сердцах бросил Ларин, а Федор злорадно подумал: «Не все коту масленица, бывает и рыбный день!»