Глава 15

– Ну что вы так долго! – этими словами встретил Асю с Федором засидевшийся в машине Рыбак. – Я уже собирался отправляться на поиски!

Тут он увидел Женечку и вежливо поздоровался.

– Поехали, Ванечка, поехали! Кристина уже ждет, – прощебетала Ася, устраиваясь рядом с женихом на переднем сиденье и чмокая его в щеку. – Только Женю завезем в мединститут.

– Конечно, – мигом растаял Иван. – Нам практически по пути.

На самом деле «практически» означало крюк километров в десять, но какое это имеет значение, когда рядом Аська, такая родная и любимая, несмотря на непривычную прическу, делавшую ее немного чужой, но такой красивой, что просто дух захватывало.

В офис они прибыли вовремя – Щедрый еще не приехал, но уже позвонил, сообщив, что будет самое позднее через четверть часа.

– Мы видели Феликса Назарова и Ольгу Мартынову, – сообщил Федор, плюхаясь на свое место. – Таисия Мартынова в больнице. Какой-то он странный, этот Назаров. Совсем не похож на Золотого Феликса.

– На бутылку с пивом, что ли? – усмехнулся Рыбак.

– А тебе как показалось, Ася? – спросила Кристина подругу, но та лишь покачала головой, погруженная в какие-то свои мысли.

Зашумела кофемашина. Аромат кофе напомнил Федору о луковом пироге, и он решил в ожидании прихода Щедрого позвонить Алисе.

После десяти гудков телефон заявил, что вызываемый номер не отвечает. Федор позвонил еще раз. Трубку снова никто не поднял.

Сам этот факт в принципе ничего не означал. Может, она спит, может, принимает ванну, может… Да мало ли что может быть. Но если принимать во внимание, что всего несколько дней тому назад на Алису кто-то напал, а вчера вечером в подъезде неизвестный засадил Федору кулаком в глаз, а еще возле дома отирается какой-то подозрительный мужик, то поводов для беспокойства предостаточно.

И Федор запустил программу, которая позволяла определить, где находится телефон, на который он только что звонил.

В ожидании ответа он нашарил в столе пачку сухариков, забросил горсть в рот, запил все это хорошим глотком кофе. Он еще дожевывал сухарики, когда компьютер выдал результат: телефон в его доме. Успокоило ли это его, Федор понять не успел, так как входная дверь распахнулась, впуская в офис майора Щедрого.

– Итак, – сказала Кристина, когда майор занял давно облюбованное место у ее стола, – слушаем вас, Андрей Геннадьевич.

– Еще раз повторюсь, – сказал Щедрый, – информация, которую я вам сейчас сообщу, строго конфиденциальная.

– Ты, может, с нас еще подписку о неразглашении потребуешь? – насмешливым тоном поинтересовался Рыбак и тут же замолчал, наткнувшись на многообещающий взгляд Кристины.

– Труп обнаружил ранним утром оператор мусоровоза на контейнерной площадке Столетовского проспекта, – начал свой рассказ Щедрый, проигнорировав вопрос Рыбака. – На место происшествия прибыла дежурная следственно-оперативная группа. При осмотре трупа было выявлено, что смерть наступила около девятнадцати-двадцати часов. Убитая – женщина лет сорока – сорока пяти. Ухоженные руки, аккуратный маникюр и педикюр – убитая явно следила за собой. Причина смерти – открытая черепно-мозговая травма. Ее сначала оглушили ударом в лоб, а затем, когда она упала, несколько раз приложили затылком о твердую поверхность, предположительно асфальт. Причем произошло убийство где-то в другом месте, на контейнерную площадку труп был доставлен позднее. На трупе не имелось абсолютно никакой одежды, что не позволяло определить личность убитой. Из особых примет разве что синяк под глазом, полученный не позднее, чем за два дня до смерти. Отсутствие одежды могло свидетельствовать об убийстве из ревности – не вовремя явившийся супруг или супруга обнаружили свою половину в интимной обстановке и не справились с эмоциями. Никаких следов убийцы обнаружить не удалось.

«Висяк, стопроцентный висяк», – думал Щедрый, просматривая утром оперативную сводку по городу.

А через день в полицию с заявлением о пропаже дочери обратилась Ольга Мартынова, и выяснилось, что неизвестная со Столетовской мусорки и известный в городе предприниматель – одно и то же лицо. Дело передали Щедрому, и теперь начальство каждый день требовало от него результат, а где его взять, результат этот?

Разумеется, перво-наперво Щедрый решил пообщаться с мужем убитой, Феликсом Назаровым. Однако тот, как выяснилось, находился в командировке в Мюнхене.

Узнав о смерти жены, Феликс прервал поездку и должен был прилететь поздно вечером.

Чтобы не терять напрасно времени, Щедрый отправился на работу к Ларисе. Несмотря на значительный рост доходов фирмы, офис «Пушкина» по-прежнему находился в одноименном ресторане. Правда, реконструкция оказалась довольно значительной – к бывшему «Стойлу» надстроили второй этаж, покоившийся на мощных сваях. Спроектировано сооружение было с умом и смотрелось очень даже гармонично – большие белые колонны по периметру, огромные окна с зеркальными стеклопакетами и сияющие золотом буквы «GF» над входом.

Войти в офис можно было по расположенной в торце здания застекленной лестнице либо через ресторан.

Щедрый выбрал второй путь.

При первом знакомстве с мартыновской империей у майора создалось впечатление, что Лариса подбирала кадры по возрастному признаку – секретарь, главбух, начальница отдела кадров и начальник отдела продаж являлись ее ровесниками. Но, как позже выяснилось, работали они в фирме с момента ее основания. По этой причине отношения в высшем эшелоне власти «Пушкина» сложились почти семейные.

Несмотря на внешнюю доброжелательность, проявившуюся в ароматном кофе с вкуснейшими маковыми плюшками, Щедрый не мог не почувствовать атмосферу заговора молчания, царившую в офисе.

Судя по отзывам сотрудников, Лариса была прямо-таки идеальным директором, врагов отродясь не имела, и смерть ее для всех явилась неожиданностью. Но ведь кто-то же поставил ей синяк под глазом. Причем, судя по данным экспертизы, синяк этот не был делом рук Феликса. К моменту его появления он уже находился в Мюнхене. С матерью и бабушкой Лариса тоже не встречалась – напряженный рабочий график позволял навещать отошедших от дел родных исключительно в выходные, да и то не всегда.

И все-таки установить причину появления синяка Щедрому удалось.

Оказалось, что за неделю до убийства у грузчика Николая Болобанова родился сын. Это событие повергло счастливого отца в длительный запой. Все к произошедшему отнеслись с пониманием, и, скорее всего, никаких штрафных санкций за прогулы Болобанов не получил бы. Но, явившись в понедельник за зарплатой, он решил потратить часть честным трудом заработанных денег в «Пушкине». Решение это повлекло за собой пьяные разборки с разбитыми бокалами и перевернутыми столами. Этого Лариса терпеть не стала и в тот же день потребовала уволить дебошира к чертям собачьим.

На следующее утро присмиревший Болобанов пришел к начальнице с просьбой сменить гнев на милость. Мартынова принять его отказалась, и тогда грузчик, отшвырнув секретаря Жанну Анатольевну, прорвался в директорский кабинет и набросился на Ларису с кулаками.

Силы были неравны – находящаяся в отличной физической форме Лариса смогла дать отпор не до конца вышедшему из запоя мужчине. Но первый и единственный удар все-таки достиг цели.

Произведенное с нарушением законодательства увольнение Болобанова, поставившее семью с только что родившимся ребенком в крайне затруднительное материальное положение, свидетельствовало не в пользу Ларисы и омрачало нарисованный офисными работниками светлый образ покойной. Но они в один голос твердили: останься Лариса в живых, обязательно бы нашла способ трудоустроить Болобанова.

Однако Щедрый свои выводы сделал.

В тот же день Болобанов был доставлен в кабинет майора. Алиби на момент убийства у него не было. Однозначно помнил, что заливал снедавшее его пламя обиды на директоршу «Золотым Феликсом», но где и с кем – запамятовал.

Последнее обстоятельство позволило майору задержать грузчика до выяснения обстоятельств. И хотя Щедрый понимал, что при наличии мотива возможности реализации убийства у Болобанова не было, но подозреваемым тот был удобным. К тому же нахождение под стражей косвенным образом укрепляло его здоровье. А еще притупляло бдительность настоящего убийцы. Оставалось ждать, когда тот настолько расслабится, что проколется на чем-то и это что-то позволит его поймать.

До приезда Феликса Щедрый планировал пообщаться с матерью и бабушкой покойной. И тут снова произошло непредвиденное обстоятельство. У бабушки, которая вместе с дочерью пришла в морг на опознание трупа внучки, случился сердечный приступ. Несгибаемая на вид женщина, которая в молодости ударом кружки в лоб могла остановить самого отъявленного хулигана, при виде трупа упала как подкошенная и вот уже второй день находилась в палате интенсивной терапии кардиологического отделения.

Несмотря на последнее обстоятельство, вернувшийся из командировки Феликс смог встретиться с майором. Именно во время этой встречи он и сообщил о принятом на семейном совете решении выплатить миллион долларов тому, кто поможет найти убийцу Ларисы.

Феликс хотел как можно скорее обнародовать это решение в прессе, но Щедрый попросил его повременить с этим до момента, когда, согласно закону, ему придется выпустить из ИВС Болобанова, чтобы не спугнуть убийцу. Феликс согласился. Согласился он и оказать следствию любую поддержку, вплоть до негласного внедрения в ряды сотрудников «Пушкина» человека, способного с ходу вникнуть в хитросплетения офисной жизни и обнаружить врагов, внутренних и внешних, получивших выгоду от смерти Ларисы. Под этим человеком Щедрый подразумевал Кристину.

– Ты же понимаешь, что это опасно! – не выдержал Рыбак. – К тому же ежу понятно, что убийца – Феликс. Пусть не своими руками, но это он убил!

И тут Ася, которая до этого смотрела в окно, словно происходящее в офисе ее не касалось, тихо, но уверенно произнесла:

– Нет.

– Что? – оторопел Рыбак.

– Ася? Почему ты так решила? – Кристина от неожиданности даже привстала со стула.

– Не знаю, – Ася болезненно поморщилась и повторила: – Не знаю. Не он, и всё тут. Мы видели его сегодня.

Ася как будто снова перенеслась в больничный парк, почувствовала на лице дыхание ветра, ощутила слегка горьковатый аромат цветов. И прикосновение руки Феликса, когда она отдавала ему сумку. Это была рука убитого горем человека, но никак не убийцы. Какими словами это можно объяснить?

– В «Пушкин» пойду я, – тоном, не допускающим возражений, сказал Тимур. – Когда-то мы пересекались с Ольгой и Ларисой. Больше, конечно, с Ларисой, но Ольга тоже должна меня помнить. Андрей, договорись на завтра с Назаровым о встрече.

– Ну да, – поддержал Тимура Федор. – Приконнектите нас к базе «Пушкина», и мы с Кристиной Сергеевной здесь на месте все пошерстим. Да?

Отвернувшись, чтобы Щедрый не видел ее лица, Кристина выразительно посмотрела на Федора. Каким бы майор ни был другом, не стоит ему знать о не совсем законных методах, которые «Кайрос» зачастую использует в своей деятельности.

Федор ответил извиняющейся гримасой. Понял, мол, в следующий раз постараюсь держать язык за зубами.

– И все-таки… – не унимался Рыбак.

– Закончили, Иван, – остановила его Кристина.

«Ну, закончили так закончили, – мысленно согласился Рыбак. – Молчанов так Молчанов. Лишь бы не Ася».

Щедрый тут же набрал Феликса, чтобы договориться о времени, когда его человек подойдет в офис «Пушкина». Тот предложил встретиться в десять часов.

– В десять? – переспросил Щедрый и вопросительно посмотрел на Молчанова. Тимур кивнул, и майор сказал в трубку: – Да, устраивает. Зовут его Тимур Михайлович.

– Не расслабляемся, – сказала Кристина, когда майор, попрощавшись и пообещав держать их в курсе расследования, покинул офис «Кайроса». – У нас еще «Дотти».

– А можно я… – неуверенно спросил Федор.

– Что?

– Ну того… Расслаблюсь… Доктор сказал мне полежать в постели два дня.

– Какой доктор? – не на шутку всполошилась Кристина.

За годы совместной работы Федор ни разу не болел, если не считать случай, когда он был ранен.

– Доктор, который Мартынову лечит, – пояснил Федор. И совсем тихо добавил: – Девушка моя трубку не берет. Я звоню, а она не отвечает.

– Иди, – согласилась Кристина.

Повторять не понадобилось.

– Я утром… «Дотти». И к «Пушкину» приконнектимся… – обещал он по пути к выходу.

– Кто-нибудь в курсе, что за девушка у Федора такая? – спросила Кристина, убедившись, что Федор не сможет услышать ее слова. – Парня будто подменили.

– Нормальная девчонка, мы ее видели сегодня. Студентка вроде. С собачкой, – ответил Рыбак. – Они даже чем-то с Лебедевым похожи. Девушка, я имею в виду. Не собачка. Хотя песик тоже похож. Да, Ася?

Ася не ответила.

Конечно, Женечка ей очень понравилась. Симпатичная, милая, добрая. Вот только Федор, рассказывая о своей девушке, называл ее Алисой. Это Ася точно запомнила. Странно, что Иван этого не заметил – он обычно очень внимателен к мелочам. Но озвучить свои мысли Ася не решилась: не в ее характере было перемывать кому-либо косточки, а тем более делать это в отношении Федора в присутствии Ивана и Тимура.

Уже через пятнадцать минут Федор оказался возле дома. Взлетел по лестнице, открыл дверь, вошел в квартиру и по тяжелой, какой-то липкой, давящей на уши тишине понял, что Алисы нет дома.

На всякий случай забежал в спальню. На постель наброшено покрывало, Алисины вещи аккуратно сложены на тумбочке. Федор набрал номер Алисиного телефона и долго прислушивался – вдруг откуда-нибудь из-под кровати донесется печальная песня.

– Что за лабуда? – поморщился он, впервые услышав, какой рингтон Алиса выбрала для своего мобильного телефона.

– Это из турецкого сериала, – пояснила она. – Грустного. Про любовь.

– Ну, про любовь так про любовь, – пожал плечами Федор. – Депрессняк какой-то.

Сейчас он был согласен даже на эту музычку про любовь. Но в квартире по-прежнему стояла тишина.

«Может, она пошла к соседке? – подумал Федор. – А что? Стало скучно, вот и решила…»

Мысль эту он додумывал уже на лестничной клетке, энергично нажимая на кнопку звонка.

Дверь открыла высокая полная женщина в спортивных брюках и чересчур свободной футболке.

– Чего тебе? – хмуро спросила она.

– Здравствуйте! – сказал Федор. – Я ваш сосед.

– Знаю, – коротко отозвалась женщина.

«Откуда знает?» – подумал Федор.

Он был уверен, что видит соседку первый раз в жизни. Но уточнять не стал, а спросил:

– Алиса, случайно, не у вас?

– А кто это такая? – удивилась женщина.

– Девушка моя. Она вчера у вас деньги брала на пирог. Луковый. Помните?

– У меня? Ты что, малахольный? Никому я деньги не даю.

Тут из комнаты раздался мощный детский рев, и дверь соседской квартиры захлопнулась перед носом Федора.

«Не дает… – пробормотал он себе под нос. – А кто же тогда дал ей денег? Может, бабуля с первого этажа?»

И Федор решительно устремился вниз по лестнице.

Коротко позвонив, Федор прислушался к тишине за дверью, надеясь услышать шаркающие шаги. Никого. Он еще раз позвонил. Потом постучал. Потом снова позвонил. Похоже, открывать никто не собирался, но Федор все равно продолжал ломиться в запертую дверь, пока не разбил в кровь костяшки пальцев на руке.

«Надо успокоиться», – мысленно приказал он себе, но легко сказать – надо. А как воплотить эти слова в жизнь? Как приказать сердцу, которое колотится об ребра мощно и неотвратимо, словно японские барабанщики из шоу, на рекламу которого Федор периодически нарывается во время своих странствий по просторам сети. Нарывается и замирает, чувствуя, как сердце начинает ускоряться вслед за ударами палочек. Получается, чужие, в общем-то, люди вдруг берут контроль над ним. Неужели Алиса, как эти барабанщики, завладела его сердцем настолько, что он готов ради нее на поступки, которых раньше никогда не совершал?

«А вдруг на третьем этаже закончился ремонт и туда въехали жильцы?» – Мысль показалась Федору здравой, и, выкинув из головы японских барабанщиков с их барабанами, он побежал вверх по лестнице.

На третьем этаже была только одна дверь. Не найдя кнопки звонка, Федор ударил по ней что есть силы ногой.

– Чего надо? – Дверь распахнулась.

На пороге стоял парень лет двадцати в заляпанном краской комбинезоне. Высокий, на голову выше Федора, с коротко стриженными волосами, мощной нижней челюстью и бицепсами, распирающими рукава, он смутно показался Федору знакомым. Наверное, потому, что чем-то отдаленно напоминал Рыбака. Так дикий волк напоминает своего одомашненного сородича.

Судя по толстому слою строительной пыли на полу, ремонт закончится еще не скоро.

– Я ищу Алису, – сказал Федор. – Она, случайно, не заходила к вам?

– Нет! – Парень отступил на шаг и закрыл дверь.

Федору ничего не оставалось, как вернуться домой.

Он прошелся по квартире, надеясь обнаружить хоть какой-нибудь след Алисы. А потом вспомнил, что можно проверить, где находится ее телефон. Конечно, на ноутбуке это будет дольше, чем на мощном рабочем компьютере. Хотя куда, собственно, ему спешить?

Но не успела нужная программа загрузиться, как входная дверь с придушенным скрипом отворилась. На пороге стояла Алиса.

– Ты? – От резкой волны радости у Федора сбилось дыхание.

– Я. – Она медленно, словно нехотя, стянула с плеч куртку, повесила ее на вешалку.

– Где ты была? – Стремительно подойдя к Алисе, Федор схватил ее за локоть.

– Не кричи! – Она осторожно высвободилась из Федоровых пальцев. – Мне нужно было…

– Что нужно? Что?

– К врачу. Я ходила к врачу. Я же не думала, что ты придешь рано. Тебя никогда нет дома! – Голос Алисы дрожал от обиды. – Ты все время на работе. А я сижу здесь как… как…

– Но почему к врачу? Ты плохо себя чувствуешь?

– Нет, чувствую себя вполне сносно. Просто… даже не знаю, как сказать. В общем, у меня будет ребенок.

– Ребенок? – Федор оторопело посмотрел на Алису. – Как ребенок?

– Так бывает… – Алиса села на диван, устало закрыла глаза и запрокинула голову, предоставив Федору возможность любоваться ее длинной шеей.

– Но это же, – задыхаясь от волнения, произнес Федор, – это здорово!

– Ты уверен? – не меняя позы, слегка ленивым голосом спросила Алиса.

Конечно, он не был уверен. Но не говорить же об этом Алисе! И поэтому Федор поспешил заверить ее:

– Да!

Это было все, что он мог сказать в этот момент. Новость оказалась слишком сногсшибательной. Поэтому он опустился на диван рядом с Алисой, взял ее за руку и погрузился в мысли. Он представил себя на прогулке с карапузом в синем комбинезончике… А почему в синем? Может, это будет девочка? Такая же красивая, как Алиса. В голубом платье. Почему в голубом? Да потому, что ей очень шло голубое платье. Жалко, что она больше не надевает его.

– Федь, ну ты чего? – спросила встревоженная его долгим молчанием Алиса. – Не уходи в себя, а то я подумаю, что ты не рад…

– Я? – Федор вытаращил глаза и посмотрел на Алису. – Я рад! Как можно не радоваться. Просто устал на работе немного, вот и всё.

– Какая-то странная у тебя работа. – Алиса обхватила ладонь Федора своими пальцами. Пальцы оказались теплыми и мягкими.

– Почему же странная? Работа как работа.

– Потому, – тут Алиса загнула большой палец на руке Федора, – потому, что ты позволяешь себе опаздывать на нее. А еще, – она загнула указательный палец, – ты можешь уходить с нее, когда тебе вздумается…

– На самом деле… – начал Федор и замолчал, не зная, что сказать. Хотя именно сейчас молчать было категорически нельзя – ведь Алиса могла подумать, что он и впрямь не хочет ее ребенка. Ему нужно было время, чтобы понять, хочет или нет. – На самом деле иногда у нас бывают запарки. Вот сейчас, например, у нас появилось очень важное дело. А я сбежал, потому что не мог тебе дозвониться.

– Да что же со мной может случиться? – Алиса потерлась щекой о ладонь Федора.

– Как что? Возле нашего дома все время отирается какой-то мужик! Здоровенный! Может, это он на тебя напал? Алиса, давай договоримся, пожалуйста – если тебе что-то нужно, не молчи. Говори!

Он схватил девушку за плечи, резко развернул к себе лицом, встряхнул легонько, хотел что-то сказать, но вдруг застыл, словно загипнотизированный взглядом вмиг потемневших Алисиных глаз. Он вскочил, сгреб девушку в охапку и, стараясь ступать как можно осторожнее, чтобы не потревожить маленького человечка, живущего внутри ее, понес в спальню.