ГЛАВА 11
– Глупая смерть, не так ли? – хмыкнул Платон. – Впрочем, можешь не отвечать, вопрос риторический.
Присел и спокойно вытер стилет о волосы волшебницы. Просмотрел на свет, хрюкнул с неудовольствием и принялся очищать тщательнее.
Колдун выглядел как никогда жалко и отвратительно. Лицо в синяках и царапинах, жидкие волосы растрепаны. Одежда запятнана кровью и грязью, в дырах и подпалинах. Однако внешний вид абсолютно не вязался со взглядом. Исчезли показные эмоции: трусость, слащавость и ехидство. Мистик преобразился. У трупа могучей посланницы Старейшин сидел расчетливый и хитрый убийца, а не хилый старик.
Стиснув зубы, я попытался пошевелиться. Тело как манекен. Удалось лишь немного дернуть пальцами и сдвинуть ногу на несколько сантиметров.
Приехали, – подумал я мрачно. – Но кто мог помыслить, что эти двое не побоятся Охотника. Жажда власти и силы пересилила страх. Даже объединились, чтобы ловить сподручнее. Но Моран ошиблась, когда повернулась спиной к колдуну. Жалко дуру. Хоть и отпетая стерва, но женщины не должны умирать подобным образом…
Я скосил глаз и посмотрел на волшебницу. Грейс лежала на боку, неловко подвернув ноги. Кожа бледная, в глазах чернота и спокойствие, а на лице выражение предсмертного ужаса, удивления и детской обиды. Посланница Старейшин не ожидала такого поворота событий. Но умерла быстро, в этом стоит ей позавидовать. Меня колдун вряд ли банально убьет.
Платон неосторожно вступил в лужу крови. Брезгливо поморщился, отпрыгнул на сухое место и поерзал подошвами по асфальту. По-птичьи наклонил голову и изобразил на лице гаденькую ухмылку.
– Не дергайся, дорогой, – проскрипел мистик. – Бесполезно. Девочка тебя хорошо спеленала, надежно. Я так, к сожалению не умею. Если бы мог, то обошелся и без помощи. Но такова жизнь, приходится разделять и властвовать, таскать раскаленные угольки чужими руками.
– Самому слабо? – буркнул я.
– Слабо, – спокойно признал Платон. – Пока. Профессия колдуна накладывает ограничения. И твои друзья из «ХраМа», наверное, уже просветили какие. Мой удел – царство снов, проклятия, управления сознанием и немного превращения. Поэтому мне и понадобилась наша общая знакомая. Умничка, все сделала правильно. Сначала устранила конкурентов в лице «ХраМа». Но до тебя не добралась, что радует. Тут я тоже правильно рассчитал. В образовавшейся суматохе ты сумел сбежать и конечно направился прямиком домой, где я тебя ждал. Правда, ты оказался сильнее, чем я думал. Молодец, справился с кошмарами, наказал старика за дурость. Нашел новых друзей и сбежал из города. Но я снова все хорошо просчитал и обдумал. Ты не мог не вернуться, желание отомстить явно читалось в твоем подсознании… И наша общая знакомая вновь пригодилась. Охраняла от неприятных соседей, пока я готовил приманку, затем обездвижила тебя. На этом ее роль закончилась, оставлять в живых стало слишком опасно. Теперь я и сам отлично справлюсь…
Колдун ухмыльнулся и демонстративно повертел в руках стилет. В черных глазах промелькнула неподдельная радость.
«Толку с того, что я маг и носитель Тотема?.. – вспыхнула бешеная мысль. – Законы физики работают и тут. Когда нет возможности питаться от внешних источников, то надо надеяться на запас энергии в батарейке. Но если и она села, то расслабься и подохни. А не хочется…»
Я постарался сохранить невозмутимый вид, что вышло очень непросто – трудно быть героем, когда лежишь как бревно. Окинул колдуна презрительным взглядом и процедил сквозь зубы:
– Что тебе нужно?
– Время тянешь? – сразу понял Платон и хохотнул с превосходством. – Никто тебе не поможет, и не надейся. Теперь-то уж точно никуда не сбежишь. И твои друзья не рискнут соваться сюда. Проклятый Охотник – надежное пугало.
– Тяну, – признал я с показным равнодушием. – Но раз начал объяснять, то говори до конца. Кстати, а кто вызвал демона, если не секрет?
Колдун нахмурился и бросил быстрый взгляд через плечо. Но тут же расслабился, шутливо погрозил пальцем и добродушно сказал:
– Что ж, пока работает защитный купол, у нас с тобой, молодой человек, есть несколько минут. Я не откажу себе в удовольствии и отвечу на несколько вопросов. С остальным извини, мне самому небезопасно здесь находиться… Кто призвал демона понятия не имею. Возможно, поработала третья сила, неизвестная нам. Но лично я склоняюсь к мысли, что это просто роковая случайность. Славгород стоит на месте древнего городища Ариев. Наши предки были очень сильны и не боялись экспериментировать с заклинаниями. Поэтому реальность здесь довольно тонкая. Рано или поздно Прорыв обязательно случился бы…
Платон замолчал и прислушался. Я ощутил толчок – сканирующее заклинание, чем-то схожее с моим дозорным кругом. Колдун не желал играть тупого киношного злодея – выдал себе право на разговор лишь при условии полной безопасности. На лице мистика появилось обеспокоенное выражение. Он закрыл глаза и задрал голову, принюхался.
– Ясно, – поспешно сказал я. – А что тебе нужно именно от меня?
Колдун поколебался, но видимо решил продолжить разговор. Принял позу оратора и с вдохновением начал вещать:
– Молодой человек, ты не представляешь, что носишь в себе. Многие годы я изучал легенду о магах. Ведь удивительно – как могут существовать люди равные по силе богам прошлой эпохи? Механизм природы? Случайность? Или чей-то замысел? Носители Тотемов существовали с того самого момента, когда обезьяна превратилась в волосатого урода с каменным топором. Есть точка отсчета, после которой и возникли известные нам цивилизации, открылись врата в иные миры, родились боги и пришла нечисть. Спустя многие десятки тысяч лет магов начали называть Зодиакальными, вывели систему, по которой являются в наш мир и уходят… Я читал, изучал, разыскивал и вынюхивал. Но, честно говоря, так и не смог понять, кто или что за этим стоит. Уяснил одно – ваша сила не бесконечна. И ее можно отобрать, если знать как…
Платон облизнулся и глянул на меня словно лис на цыпленка. Я человек, в общем-то, спокойный и неконфликтный. В некоторой степени немного эмоционально заторможенный, хотя мыслю быстро и ясно. Если нужно могу и в глаз дать. Однако даже дерусь почти хладнокровно, это потом душит бешенство и запоздалый страх. Но сейчас… сейчас до свинячьего хрюка захотелось встать и придушить старого ублюдка. Такие люди не имеют права жить в нашем мире. Да и не люди они, а мерзкие тараканы в человечьем обличье. Или хуже… Хотя что может быть гаже тараканов? Отвратительные насекомые, где бы ни жили – в мусорном ведре или человеческой голове. И когда становятся похожими на людей остается давить грязных букашек со спокойной совестью и без лишних эмоций. Даже несмотря на то, что ходят на двух ногах, говорят и иногда что-то чувствуют. Иначе есть риск, что начнут размножаться… Но к сожалению сейчас я не в том состоянии, чтобы просто встать и дать в морду зловредному хитрецу. При всей кажущейся беспомощности и слабости, гад сумел во второй раз заманить в ловушку. Именно он хозяин положения, а я пленник… И это вызывало еще большее бешенство. Но я сумел сдержать эмоции, спрятал котел с кипящей смолой глубоко в душе. А на лице изобразил выражение крайнего интереса и соучастия.
– Проникся? – хихикнул мистик, неправильно истолковав мои эмоции. – Скажу честно – неудивительно, что за тобой гонялась такая прорва народу. Ты весомая сила в нашем сумасшедшем мире. А для многих – нешуточная угроза. Иные люди и организации столетиями ждали прихода нового Поколения. Лишь малой части удалось вычислить место и время рождения первого из двенадцати, то бишь тебя. Но к счастью ты достался мне, остальные вылетели с дистанции…
Колдун осторожно обошел вокруг меня, перешагнул через лужу застывающей крови. Гаденько улыбнулся и вновь размеренно пошел по кругу. Походка и выправка мистика изменились, он стал играть университетского преподавателя. Я хмуро наблюдал, стараясь не отрывать взгляда. Фиг знает, что втемяшится в дурную голову.
Ты и сам шел по его пути, – подумал я с отвращением. – Только остановился на несколько ступенек ниже. Колдун – герой нашего времени. Бездушный, трусливый, способный на все ради достижения цели. Плюс множество масок, приспособленчество… Люди сами не знают, во что превращаются, веруя в деньги и власть. Зато теперь знаю я – в паразитов.
– Ты собираешься отобрать Тотем? – пробормотал я.
– Нет, что ты! – ответил Платон. Остановился у моих ног и округлил глаза. – Подобное вряд ли возможно. А если и есть способ, то он чересчур сложный, недоступный простому мистику. Знаешь… Я долгие годы жил с мыслью о том, что выше головы не прыгнешь. Колдуны – одна из низших ступеней в магической иерархии. Но потом мне попалась родовая книга древнего вампирского клана. Она перевернула мое мировоззрение и дала надежду. Я отберу тень твоей силы. Но и ее хватит, дабы жить тысячу лет, обрести власть, о которой не может мечтать ни один колдун или самый сильный волшебник.
– Получается, опять в кошмары? – притворно вздохнул я.
– О нет, дорогой мой Саша! – засмеялся колдун. – Больше никаких кошмаров. Ты один раз сумел вырваться, сможешь победить и в последующий. Я сделал ставку на неожиданность и проиграл. Кто ж знал, что твой Тотем отвечает и за Тонкие Миры. Я, старый дурак, сделал тебя еще сильнее, провел через посвящение Дорогой Сна. Теперь придется пойти иным путем, более простым, но неприятным для нас обоих.
– Каким же? – полюбопытствовал я.
– В древности существовало поверье, – сказал Платон и хитро прищурился. – Если съешь еще бьющееся живое сердце врага, будь то человек или хищный зверь, то обретешь его силу…
Колдун задумчиво посмотрел на стилет в руках, затем на меня. В глазах Платона появился угрожающий холод. Мистик подошел ближе и присел на корточки, осторожно провел острием стилета по моей груди. Я вздрогнул и рванулся что было мочи. Затем еще и еще. Безрезультатно.
– Извини, мальчик, – с искренним сожалением сказал старик. – Но жизнь жестокая штука. Ты владеешь тем, что хочу получить я. И мне придется тебя убить.
– Постой! – в отчаянии прохрипел я. – Не надо!..
– Надо, Саша, – Платон тяжело вздохнул и пожал плечами. – Поверь, мне самому неприятно. Я не сторонник крайних мер. Но что делать? Времени в обрез. Охотник близко, его привлек твой фейерверк. Демон не чует нас лишь потому, что работает защитный купол. У меня есть десять минут на ритуал. Поэтому если хочешь помолиться, молись. Обещаю, проделаю все как можно быстрее…
Колдун нахмурился и окинул меня прицельным взглядом. Провел пальцем по моей груди, прощупал ребра – удар должен быть точным и сильным, чтобы сразу вскрыть клетку. Иначе тонкий клинок может застрять, или сломаться.
– Нет, – прошептал я. – Давай поговорим еще немного…
– Глупец! – хмыкнул Платон, продолжая деловито примериваться. – Неужто думаешь, я собрался вести с тобой светские беседы до бесконечности?
Я с ненавистью посмотрел на колдуна. Если бы взгляд мог убивать, то от Платона не осталось и горстки пепла. В душе взвихрился смерч, состоящий из гнева, страха и ощущения бессилия. Но где-то на краю сознания промелькнула скучная мысль: «Хана мне! Теперь точно конец!.. Но удовольствия не доставлю. Не зажмурюсь, и кричать не буду. По крайней мере, постараюсь…»
Я отвернулся. Небо красное как кровь. Облака сбились в кучу, полностью закрыли черноту над площадью. Багровые сумерки медленно светлели, обнажали во всей неприглядной красе скелеты домов и деревьев. Пахло гарью и кровью. Холодный ветер гонял пыль. Чуть слышно шуршали листья и песок, далекий гул пламени постепенно затихал.
Платон хмыкнул и удовлетворенно засопел – видимо наметил, как будет бить. Краем глаза я заметил движение – колдун заносил стилет, делал пробные замахи. У меня остались считанные секунды. А потом возникнет боль, придет чернота и забвение. Я сглотнул твердый комок, попробовал успокоиться: «Все нормально, Саня! Мучения не продляться долго».
Ветер усилился, взъерошил волосы и метнул в меня облако мелкой пыли. На зубах заскрипели сухие крупинки. Я сплюнул и похлопал глазами. Блин, почему пыль такая горячая? Принесло с пожарища?..
Кожу пощекотало. Ветер вновь принес облачко, сыпанул землей по груди и рукам. Горячие крупинки впились в тело, и казалось, ввинтились под кожу словно иголки. Я почувствовал боль, поморщился, непроизвольно попытался смахнуть сор с лица. И с изумлением обнаружил, что довольно резво могу двигать пальцами. Затаил дыхание, потянулся разумом к крупинкам пыли. «Живая! – беззвучно полыхнуло в мозгу. – Она не горячая. Просто показалось, на фоне мертвенного холода окружающего. Но откуда здесь живая земля?..» Вопрос остался без ответа, но честно говоря, мне было уже наплевать. Словно измученный жаждой пустынный путник я приник к махонькому ручейку энергии. Жадно и торопливо поглощал, впитывал те искорки, что принесла с собой пыль. Мир преобразился, заиграл новыми красками. Я увидел плотный туманный купол над головой, горящий алым стилет в руке колдуна и бледную паутину парализующего заклинания, что сковывала тело. Одного мгновения хватило, чтобы мозг проанализировал ситуацию и бросил по нервам короткий импульс-приказ.
– Что ж… – ласково сказал Платон. – Начнем-с. Дольше тянуть нельзя.
Колдун цепко схватил меня за плечо, глубоко вдохнул и поднял стилет. И тут где-то в подворотне послышались звуки неторопливых шагов, скрип камней. Платон пугливо вздрогнул, начал поворачиваться на звук. Этого краткого момента хватило, чтобы я впитал искорки энергии и сбил волю в твердый клинок. Крепкие нити призрачной паутины полопались, расползлись на части. Я ощутил жуткий холод, онемевшие мышцы. Скрипнул зубами и влил оставшуюся Силу в тело.
Я увидел над собой ошеломленное лицо Платона. И недолго думая впечатал в него кулак. Послышался звонкий шлепок и сочный хруст, на кожу брызнули горячие капли. Колдуна как ветром снесло. Стилет отлетел далеко в сторону, со звоном покатился по асфальту. Я взревел от бешенства и резко вскочил на ноги. Мистик возился невдалеке. Ползал по асфальту на четвереньках, тоненько завывал и держался за лицо. Но сквозь пальцы все равно брызгали тоненькие струйки крови, обильно орошали мертвую землю. Я зарычал, сделал несколько быстрых шагов и со всего маху ударил ногой. Послышался задушенный всхлип, хруст ребер.
– Тварь! – зарычал я, задыхаясь от ярости. – Силы захотелось? Жить подольше за чужой счет?.. Как ты меня достал!
Нога выстрелила, словно камень из пращи. Мистик подлетел в воздух, перекатился и упал на спину. Захрипел и закашлялся, попробовал приподняться. Но я не позволил. Быстро нагнал и придавил впалую грудь коленом, два раза мощно ударил. Кровь брызнула, словно вода из дырявого полиэтиленового пакета. Под кулаками захрустели кости и зубы. Бешенство требовало встать и топтаться на лице врага пока не превратиться в мокрое пятно. Но сквозь алую пелену пришла холодная и рассудительная мысль: «Хватит. Ты будешь ничуть не лучше…» Я сдержал третий удар, глубоко вздохнул и посмотрел на колдуна.
Платон без сознания. Руки безвольно раскинуты, глаза закатились. Нос расплющен и свернут набок. Из ноздрей и перекошенного рта обильно лилась кровь, стекала по цыплячьей шее на землю. Я опять вздохнул, очищая разум от накопившейся злости. Медленно поднялся и гадливо отряхнул кулаки.
Уши снова уловили звуки шагов. По нервам ударило – опасность! Я развернулся, всмотрелся в густую черноту между домами. Присел и приготовился бежать. Кто бы ни был, но скорее враг, чем друг. В проклятом городе приятных неожиданностей ждать не стоит. Однако нужно увидеть, чтобы понять, кто противостоит… Рассеянный красный свет обрисовал человеческую фигуру. Я задержал дыхание и напряг глаза. Кто? Демон или еще один любитель дармовой силы?
Незнакомец неспешно приближался, ловко перепрыгивал с одной кучи мусора на другую. Я попятился. Слишком близко, дальше медлить опасно! Но тут кровавое облако в небе сместилось, свет ударил прямиком в неизвестного.
– Вадик! – выдохнул я.
– А ты как думал? – прогудел друг с улыбкой. – Упырь или навий?
– Мало ли… – сказал я и пожал плечами.
– Тоже правильно, – посерьезнел Вадим. – Тут надо опасаться всего…
Друг выглядел необычно. Одет в черный кожаный костюм и мягкие сапоги с высокими голенищами. Грудь и плечи прикрывала тонкая металлическая рубашка, подозрительно напоминающая кольчугу. А в правой руке короткий меч с узким вороненым лезвием.
– Играем в средневековье? – поинтересовался я.
– Можно и так сказать, – улыбнулся ученик волхва. – Не идти же голым и босым. Да и навий не берет обычное оружие. А вот хладного железа боятся.
Перед глазами промелькнула картинка: тренировочный бой богатырей в деревне, горящие дивным пламенем тела молодых воинов. Вспомнилась аура грозной силы и концентрированного гнева, что окружала клинки бойцов. Я покосился на меч Вадима и поежился.
– Хладного железа, как же, – проворчал я. – Чеши кому-нибудь другому. Ты как меня нашел? И вообще, что делаешь здесь? Ведь вы решили в схватку не вступать. Или передумали? Сколько вас тут? Ведьмы? Волхвы?..
Вадим окинул меня внимательным взглядом, едва заметно улыбнулся и мотнул головой.
– Ну не мог же я оставить друга в беде, – ответил он. – Дед, конечно, ругался на чем свет стоит, но, в конце концов, отпустил и благословил на ратные подвиги. Только я один, Саня. Ведьмы слишком перепуганы. Дед отправил послание, но пока Ночные Всадницы преодолеют страх и явятся, пройдет несколько дней. А волхвами жертвовать не можем, сам знаешь почему. Поэтому отправился в одиночку, на свой страх и риск. Впрочем, вижу, ты недоволен. Хм… Может, не стоило так спешить?
В сторонке послышалось хрипение и кашель. Колдун начал приходить в себя. Медленно перевернулся на живот, сплюнул на асфальт густой комок запекшейся крови вперемешку с обломками зубов. Вяло дернулся и жалобно застонал.
Я глянул на Платона, дернул губой. Затем посмотрел на улыбающегося Вадима и покаянно склонил голову.
– Пожалуй, стоило, – смиренно пробормотал я. – Ты очень вовремя, дружище.
– То-то же! – хмыкнул ученик волхва. Нахмурился и осмотрелся по сторонам. Задержал взгляд на теле волшебницы. Лицо Вадима осталось непроницаемым, но в глазах сверкнуло недовольство и угроза. Друг разомкнул губы и хмуро добавил: – И верно… вовремя. Ты, я вижу, повеселился на славу. Ох, Сашка… Идти сюда было глупо.
Внук Велимира покачал головой и нахмурился еще больше. Я поскреб затылок. Что сказать? Да, виноват. Да, балбес. Но не устраивать же теперь суд присяжных.
– Фокус с пылью – прекрасная мысль, – сказал я.
– Ага, – кивнул друг, продолжая внимательно изучать площадь. – Я тебя нашел, когда колдун уже примеривался ножом. Если бы показался, то он ударил. Пришлось придумывать на ходу. Как видишь, расчет оправдался… Кстати, это тебе. Я захватил два на всякий случай.
Вадим отцепил от пояса небольшой тканевый мешочек. Я принял, пощупал и улыбнулся – земля. Настоящая, живая! Поспешно развязал тесьму на горловине и высыпал на ладонь. Простая почва, еще влажная, перемешанная с травинками и кусочками корневищ. Но боже, какое блаженство! Никогда бы не подумал, что буду радоваться горстке обыкновенного чернозема!.. Кожу обожгло, по венам побежал раскаленный металл. Я зажмурился и жадно приник к благословенному источнику. С радостью впитал энергию, насытил внутренний контур. Силы хватит на многое…
Я подлечил тело и открыл глаза. Друг с опаской поглядывал на темные громады мертвых домов, иногда бросал любопытные взгляды на небо. Поза расслабленная, но я видел, что ученик волхва готов к любым неожиданностям.
– Справился? – спросил Вадим. – Я знал, что тебе пригодиться. Мать сыра земля еще никого не оставляла в обиде. А теперь уходим, нам здесь делать больше нечего.
– Постой, – попросил я. – Вадик, а что если попробовать?..
– Не надо, – отрезал друг и хмуро добавил: – Сашка, неужели еще не понял? Мы проиграли. Даже если ты уничтожишь Охотника, что в принципе маловероятно, город не спасти и жителей не воскресить. Нам стоит позаботиться о собственных жизнях.
– Мы не пробовали, – произнес я и упрямо наклонил голову. – К тому же ты сам признал, что Охотник не ограничится одним Славгородом. Его нужно остановить пока не пошел дальше.
– Он как чума… – медленно сказал Вадим. – Но сейчас мы ничего не добьемся. Ты слишком слаб, Саня. А я плохой омощник. Лучше уйти, чтобы потом вернуться с большими силами, под руководством мудрых. Ты должен поверить, мы не оставим Проклятого разгуливать в реальности. И тогда нам понадобишься ты. Сами не справимся. Поэтому убираемся подобру-поздорову…
Вадим воззвал к голосу разума. И я понял, что ученик волхва абсолютно прав. Но, пожалуй, впервые в жизни чувства во мне сражались на равных с рассудком. С огромным трудом удалось унять очередную волну бешенства. На смену колючему пламени пришла пустота. Я медленно и как-то механически кивнул, жестом остановил словоизлияния друга. Осмотрел площадь.
Сухие листья, прах и смерть, разор, тлен… Мертвые пустые коробки пятиэтажек, горы мусора и голые, лишенные коры деревья. На балконе одного из домов голый человеческий скелет. А над головой черное бельмо на лике Земли, неровная гадкая клякса затянутая кровавыми язвами облаков. Алые сумерки клубились, делали мир ирреальным и потусторонним. Густая зловещая тишина прерывалась лишь звуками нашего с Вадимом дыхания, стонами Платона и шелестом холодного ветра. Воняло пылью и кровью, немного гарью…
Я посмотрел на друга и выдавил слова:
– Да. Уходим.
– Я знал, что поймешь, – кивнул Вадим. – Мы должны так поступить, Саня. Просто должны… Чтоб тебя! Что за пакость?..
Друг всмотрелся во что-то за моей спиной. На лице появилось настороженное выражение. Я оглянулся и заметил светящееся пятно невдалеке от памятника. Повеяло слабенькой и странно знакомой магией. Вадим чертыхнулся и побежал туда. Я помедлил, но догнал и застал ученика волхва за непонятным занятием. Друг топтался по большой начерченной мелом фигуре, разбрасывал аккуратно разложенные камешки и веточки, стирал линии.
– Что ты делаешь? – воскликнул я удивленно.
– Заклинание, – пояснил Вадим. – Для чего, не знаю. Но лучше перестраховаться.
– Постой! – пробормотал я задумчиво. – Дай разобраться.
– Некогда! – отмахнулся друг. – А вдруг ловушка? Предметная магия, колдовство… С помощью рисуночков и природного мусора творят ужасные вещи. Теоретически, при правильном сочетании реагентов и сопряжении энергетических потоков можно вызвать даже атомный взрыв. Чародейство медленное, требующее знаний. Но если получается, то создает лавинообразную реакцию, живет само по себе…
Вадим говорил, торопливо разрушал фигуру. Я не стал слушать, пристально посмотрел на чертеж. Интуитивно распознал природную линию, еще несколько смутно знакомых. Вроде бы вода и воздух… Рядом нить, уходящая в царство снов и иллюзий. Иллюзий?.. Колдун говорил насчет защитного купола… Я всмотрелся внимательнее. Линии и переплетения энергий соткались в относительно ясную схему. Я вздрогнул, осознав, что за заклинание разрушал Вадим. И одновременно почувствовал, что призрачный купол над площадью начал бледнеть, истончаться. В нем появились разрывы, широкие проплешины.
– Стой! – сказал я. Понял, что едва слышно сиплю и гаркнул: – Вадька, прекрати!
– Не мешай! – фыркнул друг. – Я спасаю наши шкуры.
Я подошел к внуку Велимира, схватил за плечо и дернул на себя. Ожидал, что Вадим отлетит как сухой лист – мое тело накачано энергией, я сейчас куда сильнее обыкновенного человека. Но друг даже не пошатнулся, плечо на ощупь как гранитный валун. Я рванул изо всех сил. Вадим сделал шаг назад, заворчал и стряхнул меня будто нашалившего щенка.
– Сашка! – рявкнул он не оборачиваясь. – Ты не понимаешь…
– Это ты не понимаешь! – произнес я, разозлившись. – Отойди от рисунка!
Вадим нехотя отступил от края фигуры и с недовольством покачал головой.
– Что случилось? – буркнул он.
Голос Вадима утонул в громком неприятном звоне. Словно струна порвалась. Но до меня дошло, что звука не было, просто мой мозг так интерпретировал произошедшее. Проплешины в куполе расширились, туманная стена задрожала и начала опадать. Я глянул на рисунок и убедился – линии гаснут, истончаются. Край магической схемы вообще размазан в тонкий слой. Друг добился желаемого…
Я хмуро посмотрел на Вадима, но раздражения не выдал, сказал спокойно:
– Да уж, теперь твоя очередь делать глупости!
Ученик волхва приподнял брови в недоумении. Бросил быстрый взгляд на колдовской рисунок, крепче стиснул рукоять меча.
– Я не понимаю… – пробасил Вадим. – Что ты хочешь сказать?..
Послышался кашель, хрипение и смачное харканье. А затем тишину разорвал визгливый голос Платона:
– Идиот!..
– Что-о? – воскликнул друг.
Лицо Вадима потемнело от гнева. Черты заострились, а в глазах начали плясать угрожающие искорки. Ученик волхва поднял меч, но сдержался, многообещающе посмотрел на колдуна.
Мистик сидел на коленях. Выглядел неважно: лицо опухшее и черное от крови, нос и губы расквашены. В глазах растерянность и едкая злоба. Колдун с трудом встал на ноги, схватился за ребра и жалобно застонал. С бешенством посмотрел на Вадима, проскрипел:
– Я говорю, что ты полный кретин, молодой человек! Хреновый из тебя спаситель. Сила есть, ума не надо. Уничтожаем все, что непонятно. Рубим сплеча, а разбираемся потом. И что будешь делать теперь?..
Магическая фигура окончательно погасла, туманный купол растворился. Теперь я понимал, для чего служил. Что-то среднее между иллюзией и невидимостью. Виртуозное и хорошо продуманное заклинание, что прятало мысли, любые признаки жизни. Но интересно… Вадим почему-то нас прекрасно увидел. А вот я разобрался не сразу, попал в ловушку. Может у друга иммунитет? Впрочем, не важно. Главное, теперь мы на виду. Мистик говорил, что Охотник близко. Надо бы проверить…
Я очнулся, положил руку на плечо друга и торопливо сказал:
– Ты хотел уйти? По-моему пора.
Вадим непонимающе похлопал глазами. Перевел взгляд на злобно скалящегося колдуна.
– Что случилось? – спросил друг. – Скажет мне кто-нибудь или нет?
– Что-что… – захихикал Платон. Содрогнулся в приступе кашля, согнулся пополам и сплюнул кровью. Немного отдышался, глянул исподлобья и криво ухмыльнулся. – Именно поэтому я никогда не брал учеников. Одни проблемы и никакого толку… Ты молодой человек, вместо того, чтобы спасти друга, обрек его и себя на гибель. Заклинание прятало нас от демона. Но теперь Проклятый знает, где мы и уже идет вместе со своей сворой.
Вадим быстро взглянул на меня. Я кивнул, пожал плечами и произнес:
– Он не врет. Я пытался сказать.
Друг побледнел и прислушался. Тьма в подворотнях и арках хранила спокойное молчание. Алые облака медленно плыли по черному небу. Над площадью сгустилась тишина, и даже ветер перестал дуть. «Может, обойдется», – подумал я с надеждой. Но тут же понял – что-то не так. Тишина неестественная и напряженная. Словно штиль перед страшной бурей. И еще тревожное ощущение… нет, не слежки. Чего-то иного…
Ужас незаметно вполз в душу. Мысли метались, бились в кости черепа. Я сглотнул твердый комок и унял дрожь. Паниковать нельзя. Разум дан, чтобы им пользоваться, а не отдаваться на волю животных чувств.
Вадим и Платон напоминали восковые фигуры. Друг напряженно обозревал окрестности, стискивал рукоять меча. На лице колдуна выражение дикого ужаса: рот перекошен, глаза вытаращены. Злость и апломб покинули мистика. Старик втянул голову в плечи, отступил на шаг, еще на один… Поспешно засунул руки в карманы, вытряхнул на асфальт камешки и деревяшки. Рухнул на колени и стал перебирать мусор, что-то бормотать под нос. Я почувствовал слабенькие толчки магии, увидел нити энергии, что складывались в замысловатые узелки. Поколебался, но решил не мешать. Платон – редкая тварь, паразит каких мало. Но сейчас вряд ли замыслил недоброе…
Вадим вышел из ступора, мотнул головой и решительно произнес:
– Сашка, уходим! В ту арку! Я там проходил, путь относительно чистый. Если постараться, то можно и бежать.
Ученик волхва развернулся, быстро шагнул. Я последовал за ним. Но нас остановил скрипучий смех мистика. Платон отвлекся от колдовства, изогнул губы в кривой ухмылке.
– Хе-хе… Поздно, ребятушки… – сказал колдун со злорадством. – Проклятый уже рядом и вам не сбежать. Нагонит и сожрет, пойдете демону на ужин…
Друг резко развернулся и приставил острие меча к морщинистому горлу мистика. Веско сказал:
– Объяснись!
Колдун скосил глаза на палочки и камни. Нервно облизнул губы, немного отстранился от клинка. Глянул на Вадима и проскрипел спокойнее:
– Я по всей округе разбросал сторожевые нити. Охотник будет здесь через минуту. Вам не удастся уйти. Вы обречены. Но… шанс есть. Если сможете удержать на расстоянии, то я накрою нас меньшим куполом.
– Обыкновенный колдун умеет прятаться от Высшего демона? – холодно произнес Вадим. – Ври поменьше.
– Если бы ты думал головой, то вспомнил, что мистики изучают демонологию, – отпарировал Платон. – Но куда тебе… Гора мускулов, с мозгом как у бабочки. Еще раз повторяю – я могу укрыть нас, спрятать в гуще сражения. Для Охотника мы просто исчезнем. Но на заклятие нужно время. Пойми, остолоп, мы нужны друг другу! Потом делайте что хотите. Убегайте, воюйте, прячьтесь… Но я предлагаю реальный выход. По отдельности умрем. Вместе выживем.
Лицо Вадима осталось непроницаемым, меч не дрогнул. Но я почувствовал, что друг колеблется. С одной стороны Платон мог лгать. Предать для него – как пальцами щелкнуть, уже знаем на примере волшебницы. Но с другой – в словах старика, возможно, крылась истина… Лично я несомненно прирезал гада, воспоминания о попытке убийства еще слишком яркие. Но поэтому и отдал главенствующую роль Вадиму. Друг сможет разобраться лучше меня.
На площади стало еще тише. Воздух неподвижный, как вода в болоте. Даже камни и пыль прекратили осыпаться со стен домов. Всеми фибрами души я ощущал надвигающуюся беду. Похоже, мистик не соврал, демон близко. Что делать? Как бы ни хотелось верить в собственную крутость, но Вадим прав – я слишком слаб и неопытен. Во мне говорил гонор и жажда мести, обида и ненависть. Но разумом понимал – мне не выстоять.
Взгляд упал на труп девушки. Уже закоченел, лицо обескровленное, восковое… Стоять! А ведь Грейс не могла не подготовиться к опасностям проклятого города. Я присел над телом и внимательно осмотрел. Удивленно присвистнул и покачал головой. Блейн увешана магическими побрякушками как новогодняя елка. На шее связка амулетов, в кармашках костюма множество склянок с чем-то едким. К ним лучше не прикасаться, мало ли… Амулеты порядком разряжены, а вот пистолеты… Я вытащил из кобур и взвесил на ладонях. Тяжелые, заразы. Ничего, сойдет. К тому же в обоймах явно зачарованные пули. Спасибо Данилову и команде, научили обращаться с огнестрелом. Пистолеты пшик по сравнению с магией, но могут пригодиться.
Странный звук выморозил внутренности. Из-за домов на противоположной стороне площади донесся громкий протяжный вопль. Одновременно послышался заливистый лай, неторопливое цоканье копыт. Охотник! Платон оказался прав, мы б не убежали далеко. И теперь хочешь не хочешь, а сражаться придется…
Я поднялся и снял оружие с предохранителей. Повернулся и расставил ноги пошире. Вопль послышался ближе и громче. Тьма дальней улицы неподвижная и мертвая. Но я понял – ненадолго. Минута-полторы, и враг выйдет на площадь.
Послышались тяжелые шаги и позвякивание металлических колечек кольчуги. Рядом встал Вадим. С тревогой посмотрел вперед, поудобней перехватил меч. Я оглянулся на колдуна. Платон ползал на коленях, вычерчивал на асфальте небольшую фигуру. Лицо кривилось в гримасе ужаса, руки дрожали. Но мистик не поднимал глаз, работал быстро… Значит, Вадька доверился. Хорошо. Хоть какой-то план…
– Извини, Сашка, – произнес Вадим ровно. – Я действительно сглупил.
– Чего уж там, – ответил я в тон. – Оба хороши. Придется расхлебывать.
– Что ж, – блекло улыбнулся Вадим, – нет худа без добра. Теперь твое желание исполнится, сразимся с Проклятым. Жаль, потом не расскажем никому.
– Нет ничего невозможного, – твердо сказал я, с удивлением глянул на друга – неужели собрался умирать? Вроде нет, сосредоточенный и серьезный как никогда. Волнение выдавала лишь неестественная бледность. – Слышишь, Вадька?! Ничего!
Друг улыбнулся шире и медленно кивнул.
– Знаю, Сань. Человек – тварь живучая, а наш мир удивительное место. Правда, иногда просто не везет, но не будем думать о плохом… Теперь по делу. Прикрываем колдуна, пока тот возится с заклинанием. Я ему не шибко доверяю, но выбора нет. Как только подаст сигнал, бежим к нему. Надеюсь, получится…
Вадим поднял меч, присел в боевой стойке. Я кивнул, отодвинулся немного назад и влево, чтобы ненароком не попасть под удар клинка.
Собачий лай и цокот копыт стали громче. Я напряг глаза. Зрение не обмануло. В, казалось бы, непроницаемой темноте улицы появились пятна более густого мрака. Волосы взъерошил порыв ледяного ветра.
Сердце застучало гулко и часто. Ладони вспотели, указательные пальцы обласкали спусковые крючки пистолетов. Я глубоко вдохнул, нагнетая кислород в кровь.
Твой экзамен, Саня… – пронеслась быстрая мысль. – Так уж получилось, что ввязался в дурацкую историю. Хотел изменений, тихо ныл и плакался, что жизнь скучная и пресная. Теперь получил. Но экзамен, экзамен… Если пройдешь, то получишь право называться магом, сможешь жить в новом для тебя мире. Поэтому, крепись Сашка!..
Ветер усилился. В лицо ударило облако пыли, по коже мазнули острые крупинки и сухие листья. Заливистый лай перешел в протяжный, леденящий кровь вой. Гончие почуяли добычу.
– Держитесь как можно дольше! – послышался почему-то тихий и далекий голос Платона. – Помните, я должен завершить заклинание!
В ответ раздалось ворчание Вадима:
– Делай дело, колдун. А мы сделаем то, что зависит от нас.
Сознание раздвоилось. Та часть меня, что являлась Александром Бессмертным, обыкновенным дизайнером и простым человеком, уступила место другой, более холодной и расчетливой, свирепой и быстрой. Страх исчез, сменился полным спокойствием. Чувства обострились. К обычным ощущениям прибавились и магические. Мир потускнел, площадь показалась мертвым пустынным пятачком. И лишь рядом шарик тепла – Вадим, за спиной переплетение разнообразных сил – Платон. А впереди облако колючего вакуума, прорезаемого алыми вспышками чуждого разума… Краем глаза я заметил, что кожа рук посерела и отвердела, отросли длинные отливающие сталью когти. Тотемный облик пришел на помощь.
Тьма на противоположном конце площади ожила и зашевелилась, обрела объем. С улицы выплеснулась черная волна, разбилась на десятки кривых щупалец-рук. По ушам ударило зловещее змеиное шипение, жуткий холод сковал мышцы. Чернота взвихрилась, взорвалась клубами дыма и выпустила отвратительных четвероногих тварей… Когда-то они возможно и были псами. Но сейчас – громадные чудовища укрытые костяными наростами и шипами. Хвосты – гибкие костяные плети. Пасти как у крокодилов, зубы невероятно длинные и тонкие как иголки. Глаза – узкие щели, заполненные пламенными сгустками… Гончие взревели и бросились в атаку.
Бездумно прицелившись, я нажал на спусковые крючки. Пистолеты низко и грозно рявкнули, дернулись в ладонях как живые. Сумерки разорвали острые снопы пламени. Голова одного из псов взорвалась. Брызнули осколки костей, мокрые блестящие внутренности и черная жижа. Тело еще целую секунду бежало, перебирало лапами. Но потом споткнулось, упало и покатилось по асфальту. Я сразу же нашел другую цель, третью, четвертую… Пистолеты вздрагивали в руках, изрыгали пули, а на землю сыпались пустые гильзы. Мне удалось уничтожить еще пятерых Гончих. Но на шестой оружие отказалось работать, раздались сухие беспомощные щелчки.
Вперед! – полыхнул в мозгу четкий приказ. – Задержать! Не допустить, чтобы псы приблизились к Вадиму и колдуну!
Отбросив бесполезные пистолеты, я присел и оттолкнулся от земли. За спиной послышался запоздалый крик друга, изумленный вопль колдуна. Но я уже ни на что не обращал внимания. Тело превратилось в идеальный механизм убийства и разрушения, разум – тактический компьютер, что анализировал обстановку и выдавал команды. Никаких эмоций, ни одной посторонней мысли.
Мягко, по-кошачьи приземлился и вновь прыгнул. Вой ветра и чернота сменились вспышкой белого света, ударом и грозным ревом. Руки тряхнуло, едва не вырвало из плечевых суставов. Дыхание вылетело из груди. Снова удар. За ним множество послабее, красно-черное мельтешение и какофония звуков: визг, щелканье зубов и рев, глухие шлепки. Я схватил Гончую, что прыгнула навстречу, увлек за собой. Вместе покатились по асфальту, расшвыривая остальных тварей. Пес забился в объятиях, извернулся и попробовал откусить кисть. Я не стал препятствовать, засунул руку глубже в пасть и резко рванул вниз. Раздался сочный хруст, визг и бульканье, на лицо и грудь плеснуло горячим и едким. Я оттолкнул раненую Гончую, отшвырнул оторванную челюсть и вскочил на ноги…
Та часть разума, что еще сохранила способность мыслить и анализировать превратилась в стороннего наблюдателя. С удивлением следила за развитием боя, беспомощно витала рядом. Хищный зверь, что занял ее место, не думал. Он действовал. Бегал и прыгал, перекатывался, кувыркался, бил налево и направо. Крушил черепа, отчаянно молотил кулаками по оскаленным мордам и вспарывал когтями неподатливую костяную броню. По лицу и груди хлестали горячие брызги, сыпали осколки. Твари нападали, пытались загрызть. Но зубы и когти не наносили серьезных повреждений, скользили по уплотнившейся коже. Те же раны, что все-таки получал, быстро заживали. Тотемный облик спасал, помогал выжить.
Восприятие исказилось. Мозг не поспевал за развитием событий, я видел отрывисто, рваными кусками. В глазах, словно во время вспышек молний отпечатывалась яркие картинки. Затем все смазывалось в кроваво-черную пелену. И вновь следовал статичный слайд. Я потерял связь с реальностью, полностью отдался упоению боем. И уже ничего не соображал…
Очнулся на коленях. Боевая ярость ушла как вода в песок. В голове металось гулкое эхо, мысли путались. На спину давила тяжесть, к ней прибавилась еще большая. В руки и ноги впивались острые игольчатые зубы, грызли и рвали на части. Мне не давали пошевелиться, прижимали к земле. Загривок обхватили стальные тиски, сжали горло. Я захрипел от боли и удушья. Испуганно вздрогнул и понял – пытаются откусить голову.
Черт, но как сумел упустить тот момент, когда начал проигрывать?.. – подумал я, – Выбирайся, Саня! Давай. Ты можешь!
Ковер пыли, что устилал асфальт, пришел в движение. Я почувствовал, как прах покрывает меня второй кожей, щекочет, расползается с ног и рук на живот, выше и дальше. В животе родился маленький импульс. Краткий миг затишья сменился мощным всплеском похожим на взрыв подводной бомбы. Пыль разошлась тонкой, но твердой волной. Я услышал вой, грохот. Вскочил на ноги и успел увидеть, как прозрачный купол праха раздался вширь. Псов расшвыряло, словно сухие листья. Некоторых впечатало в стены домов. Сила удара такова, что бетонные плиты не выдержали, сломались как сухое печенье. Десяток тварей размозжило, но остальные вполне благополучно приземлились. И теперь ошеломленно трясли головами, вставали с земли.
Я хотел кинуться в атаку, добить пока есть шанс. Но споткнулся от слабости, едва не упал. Тело украшало множество ран. Срастались, но гораздо медленнее, чем раньше. Когти исчезли. Кожа потеряла каменную твердость, стала обычной. Тотемный облик ушел, и я обратился в того, кем на самом деле являлся – безумно уставшего, израненного человека с изрядно потрепанными нервами.
Что делать? – подумал я, со страхом посмотрел на псов. – Увлекся, не рассчитал сил. Восстановиться не успею. Сейчас нападут, изорвут в клочки. Вадим тоже не поможет, слишком далеко…
Твари приходили в себя, ворчали и злобно сверкали глазами. Однако почему-то не нападали. Что-то в их настроении изменилось. Медленно отступали, прятались в темноте.
Уходят! – дошло до меня. – Как вовремя!..
Я нашел взглядом Вадима. Лицо бледное, изможденное и угрюмое. Костюм и кольчуга в рваных дырах, но парень вроде жив и здоров. Рядом целая гора собачьих тел. Головы аккуратно отсечены. Края ран ровные, словно резали бритвой или лазером, а не простым мечом… Несколько Гончих все-таки прорвались. Но я зря беспокоился, Вадим смог позаботиться о себе.
Позади друга сидел живой и невредимый колдун. Раскачивался как маятник и тихо пел. Я поморщился – когда же будет обещанное заклятие невидимости? Бой не закончен – это очевидно. Лишь временное затишье, передышка. Псы вернуться, а вместе с ними и Охотник. Тогда точно погибнем…
Вадим махнул рукой. Я кивнул – да, теперь придется сражаться бок обок. Прихрамывая, подбежал к другу. Хлопнул по плечу, хотел сказать что-то ободряющее. Но слова застряли в глотке… Ученик волхва напоминал статую. Лицо восковое как у мертвеца, по лбу стекали крупные градины пота. Глаза вытаращены, рот искривлен в гримасе ужаса. Вадик поднял меч и медленно попятился. Я понял, резко оглянулся и чуть не задохнулся от испуга.
Тьма, что до сих пор молчаливо клубилась в конце улицы, взволновалась и неудержимой океанской волной хлынула вперед. Я услышал тихий шелест, змеиное шипение. Аспидная чернота мгновенно заполонила четверть площади, взорвалась дымными клубами. На меня подуло холодным ветром, лицо и торс осыпало мелкой пылью. Я инстинктивно прикрылся рукой и отшатнулся. А когда вновь посмотрел, то тьма уже опала. Размазалась по площади, обратилась огромной пузырящейся лужей. От памятника остался жалкий огрызок, псы исчезли.
Посреди лужи появился горб огромного пузыря. Размером с приличный гараж, стенки антрацитово-черные, упругие как резина. Я испуганно отпрянул – если взорвется, то плохо станет всем. Но пузырь не лопнул, а медленно и величаво раскрылся как бутон цветка. Лепестки опали и слились с остальным мраком. На фоне кровавого неба показался силуэт всадника…
Это было как обухом по голове. Колени подогнулись, и я встал в раскорячку, как корова на льду. Еле успел развести руки, сохранил равновесие. Кожу лизнул страшный холод, мышцы задеревенели. Не мозгом, но каждой клеточкой тела я ощутил чужой разум. Чудовищный, чуждый всему земному и подчиняемый одному основному желанию – голоду. Голова затрещала под напором ужасных образов, что стучались в мозг вместе с кровью. Мысли охотника ощущались почти физически, казались холодными и скользкими как дождевые черви…
Демон не выглядел чудовищем – вылитая из черноты статуя лошади с сидящим на ней мелким худосочным существом. Лицо наездника – безликая маска. Ни глаз, ни ушей или рта. Лишь мерцающие голубоватым призрачным светом щели глаз. Но именно взгляд Охотника оказался гаже всего. Мой разум едва не утонул в потоке образов и желаний, что исторгали глаза Проклятого.
Охотник пошевелился, конь медленно ступил вперед. Клочья черного тумана потянулись следом, жадно впивались в асфальт. Я пошатнулся, заскрипел зубами и попятился. Огненная волна прокатилась по венам, хлынула в руки. С выставленных вперед ладоней сорвались два узких пучка яркого золотистого света. Прорезали алые сумерки подобно клинкам и ударили в Проклятого. Охотник взорвался облаком кипящей черноты. Шипение стало тише, в нем послышалась растерянные нотки. Отлично! Значит, бороться можно…
Я быстро глянул на друга. Ученик волхва необычно бледный, глаза лихорадочно блестели. Но держался молодцом. Лицо непроницаемое, спокойное. Только по нахмуренным бровям и поджатым губам видно, какие усилия прилагал, чтобы погасить страх. Вадим до хруста в пальцах стискивал рукоять меча. Клинок подрагивал, просился в бой…
Колдун пришел в себя, поспешно раскладывал перед собой камешки и деревяшки, отрывисто лаял заклятия. На минуту отвлекся и пробормотал:
– Почти готово. Задержите еще немного.
– Колдун, ты в своем уме? – рыкнул Вадим.
– В своем, – отмахнулся мистик и сверкнул глазами. – Я не прошу ничего сверхъестественного…
Речь Платона заглушил заунывный вой ветра. Пока мы разговаривали, Охотник снова обрел плоть и теперь приближался. Шаги коня получались медленными и заторможенными, словно преодолевал сопротивление толщи воды. Перед копытами катилась волна густой черноты, разжижала и поглощала асфальт. Всадник неподвижно восседал на крупе, сверлил нас взглядом сияющих потусторонним светом глаз. От демона расходились мощные волны холодного воздуха. Я невольно закрылся рукой и отступил на шаг. Волосы трепало, с тела срывало те жалкие лохмотья, в которые превратилась одежда. Над головой засвистели мелкие камни, в грудь и лицо ударило облако пыли и сухих листьев.
Виски сдавило. Я почувствовал, как невидимая сила пытается взломать разум. Мерзкие щупальца давили на сознание, вскрывали один слой за другим. Демон решил атаковать сразу на нескольких уровнях… Но почему медлит? Почему не нападет быстро и стремительно?
Друга тоже зацепил мысленный удар. Той защитой, что была у меня, Вадим не обладал. Упал на колени, застонал и схватился за голову. Глаза затянуло пеленой жуткой боли, кожа посерела еще больше. Но каким-то запредельным усилием Вадику удалось справиться со слабостью. Лицо исказила гримаса ярости и угрюмой решимости. Пальцы сделали хватательное движение, будто сжимали невидимую шею. Я бросился помогать, но ученик волхва остановил жестом. Резко поднял голову и с ненавистью посмотрел на Охотника. Пошарил по поясу, засунул кисть в мешочек с землей. По пальцам Вадима растеклось бледное золотистое свечение. Друг поднял меч и начертал в воздухе круг пересеченный несколькими линиями. За острием клинка потянулся след из белых светящихся пылинок. Едва контур замкнулся, я ощутил магию. Фигура полыхнула и полетела в демона.
– Опробуй на вкус! – прорычал внук Велимира.
Громыхнуло так, что заложило уши. Площадь осветила ярчайшая вспышка, дома и деревья содрогнулись. В озере тьмы появилась широкая прореха, к алому небу взметнулись брызги черного тумана. Но покров мрака тут же успокоился, Охотник появился гораздо быстрее, чем в прошлый раз.
Вадим встал на ноги и вновь поднял меч. Второе огненное колесо прорезало темноту. Взрыв получился гораздо слабее. Тьма словно живая отхлынула с дороги. Знак задел лишь дальний край смолистого озера. Расплескал и разбил, но прежнего эффекта не дал. Ученик волхва закричал, шагнул вперед. Кончик меча быстро заплясал в воздухе, разбрасывал веер белой пыли. Я проникся настроением, ударил по тьме тонким лучом чистой силы. Что-то подсказало – надо именно так. Фокус с управлением землей или молниями не пройдет. Мрак с легкостью пожрет. А вот солнечный свет ему явно не нравился. И точно – золотистая игла перечеркнула Охотника, разрезала на две половины и вонзилась в лужу. Тьма зашипела и забурлила, словно вода в котле. Вдогонку ударила фигура Вадима, заставила черноту отступить.
Наверное, это была странная битва. Воюющие стороны – два изможденных человека и океан черноты, в котором иногда появлялся силуэт всадника. Поле боя – площадь разрушенного города… Но в тот момент, я меньше всего думал, как выглядим со стороны. Меня сотрясало от ярости, я сам превратился в сгусток гнева. Кричал, бил лучами силы. А рядом стоял Вадим, быстро рубил клинком воздух. Яркие вспышки следовали сплошной чередой. Отблески играли на стенах домов, отражались в осколках стекол. Земля дрожала, по асфальту разбегались паутины трещин. В обломках ревел и выл ветер, нас сбивало с ног горячими и холодными волнами. Уши закладывало грохотом. Но, несмотря на выпады, тьма упорно наступала, пожирала пространство. Озеро черноты кипело и бурлило, выстреливало дымными нитями. И пядь за пядью отвоевывало площадь…
Первым выдохся я. Кураж оставил, одновременно навалилась слабость. Голова закружилась, а к горлу подкатила тошнота. Я пошатнулся, едва не потеряв сознание. Аккуратно присел на колено и перевел дух. Сердце постепенно замедлило бег, в мозгу немного очистилось. Остались жалкие крохи энергии, хватит только на пассивную защиту. В запале потратил без оглядки. И похоже зря, на тьме удары никак не отразились…
Вадим еще ярился, бил знаком. Но друг тоже устал, держался на упрямстве и злости. Я ощутил, что сил у него осталось очень мало, ударов на пять. А озеро мрака наступало все быстрее. Черные щупальца уцепились за ближайший дом, начали обволакивать. Здание содрогнулось от фундамента до крыши, заскрипело и застонало, начало оплывать как масло на солнце.
Проигрываем, – понял я со страхом. – Несмотря ни на что. Охотник кажется неуязвимым, ему все нипочем. Но удивительно… Если такой могучий, то почему медлит? Ведь не для того, чтобы показать силушку, поизмываться над слабыми людишками?..
Я глянул на озеро кипящей черноты. И тут меня поразила вспышка озарения. Я недоверчиво мотнул головой, нахмурился и призвал на помощь магию. Но волшебные чувства подтвердили мысль. Вот оно что!.. Теперь все встало на свои места. Охотник и не Охотник вовсе. Точнее был им до определенного момента. Но, по сути, демон – сгусток мрака, что пришел из иной вселенной, прорвался через заслоны и преграды нашего мира. Он пробил дорогу или туннель, по которому и хлынула тьма. В упоении битвой мы просто не заметили, как врата открылись. И когда миссия оказалась выполнена, авангард в виде демона и псов воссоединился с океаном материи, что породила их. Проклятый не потерял разум, но стал частью той армии, что штурмовала нашу реальность. Или нет, скорее полководцем, предводителем… И потому Охотник наступал столь медленно. Скорость ограничивала расползающееся озеро черноты. А сама тьма пожирала реальность. Но из этого вытекает другая мысль – заклятие невидимости, что творит колдун, не поможет. Мрак в любом случае накроет как землю в половодье…
Из состояния глубокой задумчивости вывел отчаянный вопль и ругань Вадима. Я оглянулся и увидел колдуна. Старик медленно отступал к краю площади и ехидно хихикал. Лицо похудело и осунулось еще больше, щеки впали. Вместо носа лицо мистика украшал длинный клюв. Волосы превратились в жесткие черные перья, одежда затрещала по швам – тело менялось, принимало иную форму.
– Предатель! – заорал Вадим и потряс кулаком. – Ты обещал помочь!
Друг сжал кулаки и шагнул вслед за колдуном. Тот расхохотался и взмахнул руками. На землю упали обрывки одежды, хлопнули и затрещали крылья. Платон высоко подпрыгнул, спланировал метрах в тридцати. Еще в полете тело мистика окутали клубы зеленоватого дыма. Приземлился уже на птичьи лапы. Суетливо подпрыгнул и наклонил голову, скосил круглый глаз.
– Кррр… Куп-п-пились, олухи… Обещ-щ-щание дал, обещ-щ-щание забр-р-рал! Крр… – крикнул колдун и визгливо засмеялся. – Желаю хор-р-рошо пр-р-ровести время, р-р-ребятушки!.. Крр…
Вадим взвыл, подхватил с мостовой большой булыжник и метнул в мистика. Но тот ловко увернулся, вновь захохотал. Смех быстро перешел в карканье. Клуб светящегося дыма скрыл колдуна. А когда развеялся, то на асфальте остался сидеть большой ворон. Покосился, пронзительно с насмешкой крикнул. Подпрыгнул, взмахнул крыльями. Быстро набрал высоту и стал нарезать круги над нашими головами.
– Доберусь до тебя! – крикнул Вадим в бессильной злобе. – Дай только выбраться – найду и голову откручу!
Друг с надеждой посмотрел на другую сторону площади. Путь отступления есть, пора делать ноги – прочел я в его глазах. – Тьма не догонит, если бежать достаточно быстро. Вадим решительно шагнул прочь. Но тут из окон и дверей выплеснулась чернота, метнулись дымные клубки. За считанные секунды мрак растопил дома. Видимо пока сражались с озером, хаос хлынул в боковые ответвления и обогнул площадь. Отвлекающий и обходной маневр… Мы оказались в окружении.
Ученик волхва заметался по небольшому пятачку, что остался от площади. Грозил мечом алому небу и одинокой птице, со страхом смотрел на море черноты. На лице друга отразилась растерянность. Вадим зарычал и попытался ударить по тьме. Фигура не получилась, белая пыль смазалась, затухла. Закончилась сила. Внук Велимира протяжно и бешено закричал. Но быстро выдохся, остановился рядом и опустил руки. Кулаки разжались, по асфальту с жалобным звоном покатился уже бесполезный клинок.
…Я сидел на коленях и смотрел, как чернота поглощает окоченевшее тело волшебницы, подбирается ближе. Эмоции ушли, в душу вползло спокойствие вечности. Частичка того холодного и жестокого существа, каким был во время боя с Гончими, осталась внутри. Я ощущал боль и усталость, чувствовал порывы ветра и щурился, когда пыль ударяла в лицо. Но мысли стали быстрыми и четкими, превратились в пламенные метеоры. Я напряженно думал…
Предательство колдуна не вызвало ни малейшего удивления. Подспудно я ожидал чего-то подобного, Платон уже доказал свое коварство и беспринципность. Мистик знал с самого начала, с чем мы столкнулись и решил использовать в качестве щитов, пока готовил путь к отступлению… Осознание этого против ожиданий не вызвало гнева. Я поднял голову. На фоне алого неба виднелся силуэт большой птицы, слышалось хриплое карканье. Платон не улетал, кружил на той высоте, что позволяла рассмотреть нашу гибель. Решил насладиться и позлорадствовать.
Призрак нарождающейся мысли закрался в душу. Я затаил дыхание, дабы не спугнуть, дать вырасти и окрепнуть. Еще раз взглянул на ворона и попробовал выстроить ассоциативный ряд. Возникшая мысль была настолько необычной и удивительной, что я поначалу не поверил, заспорил сам с собой.
Издалека долетело насмешливое карканье. В установившейся тишине прозвучало неожиданно громким, злорадным. Охотник медленно поднял голову и посмотрел на кружащего в вышине ворона. Я ощутил злость демона, невольно задрожал от пришедшей в движение непонятной мощи. В небо ударил черный луч, перекрестил облака. Платон успел уклониться, заложил крутой вираж. Но луч настиг, задел самым краешком. Послышался крик боли, вспыхнуло пламя. Птица отчаянно рванулась, потушила огонь встречным потоком воздуха и полетела прочь. Но стало видно, что машет крыльями очень медленно, постепенно теряет высоту…
Вадим еще стоял, но на ногах удерживался из последних сил. Лицо почернело от усталости, глаза ушли вглубь глазниц и теперь поблескивали из-под надбровий как болотные гнилушки. Друг мял пальцами грудь. Кривился, страшно кашлял и хрипел, сплевывал кровью. Отдышался после очередного приступа, глянул на меня и печально улыбнулся.
– Эх, Сашка… – с трудом сказал он. – Не думал я, что произойдет так. Мне жаль…
Я не ответил, перевел взгляд на землю перед собой. Тусклый красноватый свет помог рассмотреть рисунок, что бездумно царапал пальцем в пыли последние минуты. Длинные извивы гибкого змеиного хоста, выпуклая грудь и удлиненная голова, завитушки рогов. Козерог…
Мысли взорвались упругим вихрем, в душе родилась и окрепла решимость. Я пошарил глазами и заметил невдалеке крупный обломок бетона. Подобрал и взвесил на ладони. Хорошо, достаточно тяжелый и без острых углов… Я поднялся и посмотрел на друга.
– Вадим! – позвал я.
– Что?..
Ученик волхва поднял на меня затуманенный взгляд. В темных глазах промелькнуло непонимание и удивление. Я не стал ждать пока окончательно придет в себя, схватил руку и вложил в ладонь обломок бетона.
– Возьми! – приказал я.
– Зачем? – ахнул друг и отшатнулся. Помотал головой и глянул уже с подозрением – а вдруг Сашка двинулся умом?
– Когда увидишь, что начинаю растворяться, метни камень в голову, – быстро сказал я. – Только бросай точно, у тебя нет права на ошибку!
– Гм… Саш… – пробормотал ученик волхва и поскреб затылок в затруднении. – Я тебя не понимаю… Успокойся.
– Вадим! – рявкнул я, дабы прервать поток возражений. – Просто сделай, как прошу! Брось в голову, но не проломи череп. Просто выруби. Мне нужно заснуть, но по своей воле не смогу. Поэтому придется таким не совсем приятным способом… Поверь, так нужно!
– Объясни, что собираешься делать! – воскликнул друг и округлил глаза. – Зачем тебе засыпать?
– Нет времени! – твердо сказал я. – Это наш единственный шанс!..
Целую минуту друг внимательно смотрел мне в глаза. А вокруг колыхался океан тьмы, первородного Хаоса. Ревел ветер, шипела чернота и грохотали рушащиеся дома. Небо подпирали толстые столбы мрака, в багровые облака впивались извилистые протуберанцы. Алые отблески и тени играли на лице Вадима, делали его намного старше. Друг хмурился и кривился, сжимал кулаки. Открывал рот, порываясь что-то сказать или спросить, но со стуком захлопывал. Дышал с хрипами и сипением, могучая грудь тяжело вздымалась и опадала. Во взоре промелькнула помесь чувств: страха, злости, недоверия, бессилия и надежды…
– Сделаю, – выдохнул друг. – Сделаю, Сашка…
– Постарайся не погибнуть, – сказал я и быстро отвернулся – Вадиму незачем видеть мое омертвевшее лицо. – Встретимся потом.
Ответ друга заглушил вой ветра. Но мне показалось, что расслышал короткое: «Постараюсь». Я глубоко вздохнул, отринул посторонние мысли. То, что задумал, походит на прыжок с высокой скалы без парашюта и страховки. Повезет, если у подножия будет стог сена или глубокое озеро. Шанс выжить весьма призрачный, придется полагаться на удачу. Я мог ошибиться в выводах. Но даже если прав, то все равно много риска: умру до того, как засну, или Вадим промахнется…
Я посмотрел на Охотника. Демон стоял уже шагах в десяти, тьма клубилась у копыт лошади. На безликом лице полыхали фонари глаз. Мертвый голубоватый свет бил узким пучком, выхватывал дымные струйки, плотную шею коня.
Первый шаг дался очень легко. Второй немного труднее – инстинкт самосохранения попытался перехватить управление телом. Но я не позволил, пошел дальше, удерживая взглядом глаза Охотника. Мозг наполнился отвратительными, сводящими с ума образами. Я не боролся. И даже потянулся навстречу разуму демона, уцепился в него изо всех сил. Остановился на берегу бушующего океана тьмы, сжал кулаки. У самых ног плескалась смолянистая черная масса, вспухали и лопались пузыри, взвивались щупальца и тонкие языки. Осталось главное…
Только бы Вадим попал, – мелькнула холодная мысль. – Иначе подохну зазря. Очень важно, чтобы потерял сознание, уже ступив в озеро тьмы… Платон сам того не зная подал идею спасения. Я вспомнил, как мистик затащил меня в кошмары, вспомнил блуждания, битвы и победу в Царстве Снов. Там я теперь гораздо сильнее, сны повинуются моей воле. И это шанс одержать победу в бою с демоном! Но ритуалов и заклятий не знаю, потому придется действовать грубо, наобум. Чтобы увлечь Охотника за собой следует слить разумы как можно плотнее. И для этого надо вступить в тьму, позволить себя растворить… А потом заснуть, вытащить сознание Проклятого из реальности на Дорогу Сна. Что будет потом одному богу известно. Скорее всего, умру или останусь блуждать бесплотным разумом. Но уверен в одном – Охотнику тоже придется несладко. Но сейчас все зависит от Вадима. Если дрогнет, промедлит или промахнется, план потерпит крах…
Змеиное шипение возвысилось, ворвалось в уши и проникло в мозг. Перед глазами пронеслась череда смазанных образов, сложились в привычные слова.
– Иди… ко мне… – сказала Тьма.
– Иду, – кивнул я.
Посмотрел на Охотника и лучезарно улыбнулся. А затем быстро шагнул вперед, ступил в черную вязкую массу. Под ногами чавкнуло, словно прыгнул в грязь. Взвились струйки и протуберанцы мрака.
Первую секунду я чувствовал лишь холод и слабость. Успел удивиться – так просто? А в следующий миг меня накрыло волной адской боли. Жидкое пламя разлилось по венам, разорвало сосуды. Но разум еще жил, мыслил. Я услышал свой громкий и страшный вопль, наполненный ненавистью, чудовищной болью и страданиями. Ощутил, как колючая тьма лижет ноги. Страдания длились целую вечность. Сознание корчилось в судорогах, металось как полыхающий тигр в клетке. Но выхода нет, вокруг прутья клетки и почему-то холодное пламя…
В глазах мельтешило, кружилось, появлялись и пропадали разноцветные пятна. А затем вспышка и четкая картинка: бурлящий мрак, щупальца и нити, обвивающие меня, кровавый словно во время пожарища горизонт, зловещий силуэт Охотника…
Мир стер страшный удар в основание черепа. Я услышал хруст костей, увидел вспышку и снопы ярких искр. Тьма налетела, зачернила реальность. Я упал в глубокий колодец без дна, закувыркался в горячих потоках ревущего ветра. А вместе со мной последовали боль и крик. Сознание разорвало на части, разметало по вселенной. Я слился с мраком, стал им. И казалось, обрел настоящий покой… Но ошибся. Черноту разбила на части ветвистая молния, разум возродился. Крик боли и страданий перерос в грозный рык гигантского зверя. Боль слетела, словно сухая шелуха, колодец взорвался крошевом мелких стеклянных осколков…
…Это место не имело четких очертаний. Здесь не было ни земли, ни неба. Насколько хватало глаз, тянулось серое пространство, заполненное мелкими и крупными шарами. Мутные сферы плавали без всякой видимой системы: опускались и поднимались, кружились в слабых потоках теплого ветра, иногда сталкивались и лопались как мыльные пузыри. Но если смотреть вдаль, то шары пропадали, превращались в белесый туман. Я уже бывал тут, когда сражался с колдуном в прошлый раз. Дорога Сна – загадочная тонкая оболочка нашего мира. Царство иллюзий и кошмаров, созданное энергией мыслей спящих людей. Но одновременно существующее отдельно вне нашей планеты… И это мои владения, мое королевство!
Ветер засвистел и загрохотал, ударил твердой стеной. Я летел… нет, стремительно плыл в серой бесконечности. Ловко огибал крупные пузыри снов, мелкие просто разбрасывал. Гибкое могучее тело легко двигалось, скользило в том направлении, где чувствовалось инородное и чужое.
Поначалу я ощутил смутное беспокойство и удивление, ведь видел и слышал недоступное ранее. Да и тело очень изменилось. Вместо ног – длинный змеиный хвост. Мускулистый торс укрыт пластинами прочных костяных чешуек. Руки длинные, перевитые канатами упругих мышц. Узловатые пальцы заканчиваются загнутыми когтями. В груди биение четырех мощных сердец. Голову украшают тяжелые загнутые рога, а язык царапают острые клыки… Что-то подсказывало – я был совершенно другим. Беспокойство усилилось, но тут в мозгу вспыхнуло: «Так нужно. Это тоже твое. Просто дожидалось своего часа…» Мысль успокоила, вселила уверенность. Я отбросил сомнения и устремился вперед.
Меня вел запах… или нет, звук… Я чувствовал дрожь Дороги и знал, откуда она исходит. Скоро, очень скоро увижу то, что потревожило покой. И наглецам не поздоровится, ответят за все…
Поднырнув под огромный пузырь, я оттолкнул другой поменьше. Заложил крутой вираж, обогнул целое скопление связанных между собой шаров. В парочку мельком заглянул. За туманными стенками виднелся освещенный веселым солнечным светом хвойный лес. Ветер шевелил верхушки сосен, гнал по небу белые облака. По узкой тропинке шла маленькая девочка. Личико миловидное, волосы заплетены в дерзкие косички. Она смеялась и что-то напевала, срывала цветы на лесных полянах. В другом пузыре – извилистый лабиринт без выхода и входа. По безликим коридорам ходил молодой парень. Иногда бежал, порой настороженно крался, испуганно прижимался к стенам и прислушивался. Лицо хмурое и угрюмое, в глазах страх и тоска.
Я отвернулся и глухо рыкнул. Всего лишь сны, отражение реальности… Кто-то в тайне жаждет приключений и сказки, иной не может найти выхода из сложившейся ситуации. На Дороге всплывают смутные тревоги, глубоко запрятанные в сознании страхи, надежды и чаяния. Внимание на сны обращать не стоит. В иное время можно побродить и понаблюдать, но сейчас надо спешить. У меня есть цель…
Шары возникали прямо из пустоты, проносились мимо. Я плыл в безбрежном туманном океане, кружил, взлетал и падал. Моя воля летела впереди. Прокладывала дорогу, раздвигала скопления пузырей.
Глаза уловили движение далеко сбоку. Я насторожился, издал недовольное рычание. По правую руку параллельно мне летел сгусток золотистого света. Он не имел четких очертаний, мгновенно менялся, перетекал из одной формы в другую. Я почуял Силу и насторожился еще больше. Скользнул мысленным взором, попытался определить кто таков. «Друг, – понял спустя секунду. – Или, по крайней мере, не враг».
Собственная сила вселяла уверенность. В порыве бесшабашного веселья я рванулся вперед и попробовал оторваться от неожиданного спутника. Но тот не отставал, стремительно скользил в стороне, ловко лавировал между шарами. Постепенно догнал и пристроился рядом. Я ощутил ласковое тепло, исходящее от клубка, немного сбавил скорость. Гоняться нет смысла, все равно догонит. Кто бы ни был, но ничуть не слабее меня.
«Приветствую, Хранитель!» – прозвучал в голове спокойный голос. В нем чудились неуловимо знакомые нотки.
Я помолчал, попытался вспомнить. Еще раз глянул на сгусток света. В ярком золоте возникали лица. Ребенок, грозный воин, бородатый старец… Что-то из моей жизни… Память вытворяла странные вещи, ускользала и пряталась. Но я сумел найти нужный образ, обрадовано заворчал и мысленно ответил:
«Здравствуй, Род! Как ты меня нашел?»
«Было нелегко, – в голосе почудилась мудрая усмешка старика: – Времени мало, поэтому приступим к делу… Я здесь, чтобы предупредить тебя об опасности».
«Рассказывай!» – коротко ответил я.
Чувства подсказали, что осталось совсем чуть-чуть. По туманной пелене пробегали волны. Ветер усилился, стал холоднее. С воем и свистом носил шары, сталкивал между собой. Плыть стало намного труднее. Встречный ветер гнал множество пузырей-снов. Большинство удавалось разогнать мысленными приказами, но особо упрямые не подчинялись. От некоторых я уклонялся, но иные задевали, разбивались о тело. Не больно, но довольно неприятно. Волей-неволей пришлось двигаться медленнее, закладывать петли и виражи, активно лавировать. Сгусток света следовал за мной как приклеенный.
«Победить врага для тебя особого труда не составит, – осторожно произнес бог. – Только и дел – разорвать связь, погрузить ход на дно Дороги… Ты бы и сам догадался. Но подозреваю, этим не ограничишься. Тебе захочется воскресить город…»
Город?.. Мысль ударила подобно горячему копью. Еще один кусочек воспоминания всплыл на поверхность, повлек за собой целую вереницу образов. Та часть меня, что составляла человеческую сущность, пробудилась и слилась с разумом зверя. Я вспомнил кем являюсь и что здесь делаю… Город! Да, я хотел спасти!..
«Есть способ? – вскричал я мысленно. – Но разве такое возможно?»
«Реальность являет собой плотную энергоинформационную структуру, – скучным голосом сказал бог, проигнорировав мою фразу. – Это вашим научным языком. А если проще и по сути, то где-то рядом витают отражения и тени. Здесь, на Дороге есть несколько. Тень сохраняет память о месте и людях. И если напитать энергией, вернуть на место разрыва в реальности, то человек или целый город возродится. Это очень трудно, почти невозможно. Но были случаи, когда люди возвращались из небытия. И у тебя может получиться…»
«Что за опасность?» – нетерпеливо перебил я.
Ветер стал ураганным. Бил и трепал, гнал на меня десятки шаров. Уклоняться стало невозможно. Я взревел, наклонил голову. Упрямо продирался дальше. Пузыри разбивались о голову, спину и лапы, ударяли как камни. Вдалеке появилась черная точка. Постепенно выросла и обрела форму. Длинный узкий стержень или скорее столб абсолютного мрака пронзал Дорогу Сна. Оба конца терялись в туманной мгле. Но я знал, что один выходит в реальность. А второй уводит в неведомые дали. Туда, где заканчивается Порядок и начинается Хаос…
Сгусток света погас. Я даже успел испугаться, что Род не выдержал напора и отстал. Но маленькое солнце вновь полыхнуло. Затрепетало и задрожало, прилипло к моей шкуре – правильно, мне пробираться гораздо легче. Голос бога показался почти неразличимым шепотом, я едва разобрал слова:
«Опасность в том, что ради воскрешения придется потратить ВСЕ силы, распылить себя над тенью города. И если выживешь, то на долгие годы утратишь могущество…Тебе придется начинать с самого начала, собирать Знак по частям. Готов ли ты пожертвовать Силой, Хранитель? Готов ли стать простым человеком?..»
Буря внезапно стихла, рев ветра и мельтешение шаров-снов остались где-то позади, за невидимой гранью. Прямо предо мной толстая антрацитовая колонна. От нее веяло космическим холодом, запредельной жутью. По серой пелене пробегала тревожная рябь – сама ткань Дороги Сна содрогалась под напором концентрированного мрака. Душу охватила холодная ярость. Я открыл пасть и взревел.
«Я никогда не хотел власти, Род! – подумал я. – Потому мне не жаль. Я всю жизнь был обыкновенным человеком. И побуду еще немного… Но уничтожу эту мерзость!»
Бог не ответил. Солнечный сгусток исчез с моей шкуры. Нет, не струсил, боги не умеют бояться. Просто не смог преодолеть вместе со мной невидимую границу, что отделяет окрестности колонны от остальной Дороги…
Первое впечатление оказалось обманчивым. Я присмотрелся и понял, что это не колонна. Больше похоже на пищевод или кишку… Столб черноты подрагивал и покачивался, сокращался, словно проталкивал куски непереваренной еды. На аспидной поверхности вздувались бугры, медленно переползали с места на место… Мой взгляд сумел проникнуть сквозь стенки. И увиденное вызвало еще большее бешенство. В чернильном потоке плыли и кружились фигурки людей и животных, деревьев и автомобилей, многоэтажных домов. Иногда проскальзывали целые фрагменты улиц. А спустя секунду я увидел город со всеми парками, домами и жителями. Он медленно погружался вниз, скользил в черном мареве. Силуэты размытые и искаженные – тень реальности, тень жизни… Все, как сказал Род…
От созерцания отвлек протяжный вопль. Ко мне летел маленький безликий человечек верхом на крылатом коне. За тварью тянулся шлейф черного тумана, глаза наездника полыхали блеклым потусторонним светом… Демона снедало бешенство. Ведь только что ходил по поверхности, где много вкусной и хорошей пищи. И тут неожиданно вырвали, заставили уйти из места, что казалось раем…
Все-таки расчет оказался верным, – с отстраненным удовольствием отметил я. – Охотник попался в ловушку, мне удалось затащить тварь на Дорогу Сна. Правда, сначала думал, что не получилось. Жуткая боль разорвала контакт. Да и разбросало на приличное расстояние… Теперь осталось довести дело до конца.
Охотник вновь взвыл. Крик больно ударил по ушам, сбил сердца с ритма. Наездник вскинул руку. С ладони сорвался тонкий черный луч и ударил мне в грудь. Костяные плиты брони разогрелись и затрещали, взорвались мелким крошевом. Я почувствовал запах паленой плоти, укол боли и кровь, хлещущую из неглубокой раны. Ярость взвихрилась в душе, превратилась в тяжелый гнев. Человеческие мысли ушли на второй план. Я взревел и устремился навстречу мелкой твари, что посмела напасть на меня.
Ветер загрохотал в ушах, завыл и затрещал в чешуйках и рогах. Я замахнулся и ударил когтями. Но конь успел увернуться, быстро захлопал крыльями. Сверкнули блеклые злые глаза, пальцы ожгло холодом. Я ощутил всплеск силы, страшная боль пронзила шею и бок. Зашипело и захрустело, ноздри опять пощекотало вонью горелой кости и мяса. Быстрый взгляд показал, что крепкая броня выдержала удар черноты, но раскалилась докрасна и покрылась сеткой трещин.
Бешенство придало сил. Я развернулся и ударил хвостом. Зарычал, нагнал кувыркающегося демона. Тварь выровняла полет. Зашипела как змея, вперила в меня ненавидящий взгляд и подняла обе руки. С ладоней сорвались дымные сгустки. Чудовищный удар отбросил, от боли помутился рассудок. Я тряхнул головой и снова поплыл навстречу. Черные шары и лучи били один за другим, грудь жгло, из ран хлестала кровь. Но я уже не обращал внимания. Демон снова попытался увильнуть, дабы продолжить расстрел. Но я не позволил. Из пасти вырвалось белое морозное облако, погасило черные лучи и охватило Охотника. Заунывный вой быстро оборвался, хмарь рассеялась. Предо мной висел большой кусок льда неправильной формы. Сквозь стены виднелась фигура крылатого коня с оскаленной пастью, силуэт всадника. В толще кристалла еще чувствовался злобный разум, ощущалось биение тьмы. Но мрак не мог вырваться на свободу. Моя сила создала прочную тюрьму. Нечто сродни пузырю-сну, но лишь отчасти. Вполне реальный микроскопический мир, состоящий из одной пустоты. Снаружи маленький, но внутри бесконечно огромный. Демон обречен вечно лететь в абсолютном вакууме. Кусок льда закружился в воздушных потоках, подернулся дымкой и растворился в сером мареве…
Раны на груди быстро затягивались. Белесый туман шипел, сплавлялся в чешуйки, заполнял прорехи в броне. Боль отпустила, остался легкий зуд и щекотка. Я глубоко вздохнул, рыкнул и повернулся к колонне мрака. Столб пульсировал и подрагивал, будто живой. По антрацитовой поверхности пробегала рябь, вокруг плавали зыбкие клочья черноты. В толще мелькали силуэты города: дома, деревья, площади и парки, автомобили, люди, животные… Линии и штрихи бледные, словно выведенные на угольном порошке тонкой палочкой. Блеклая тень, лишенная материи и даже энергии. Память, сон и отражение того, что жило в реальности. Но Род сказал, что можно воскресить, напитать жизнью. Смогу ли я? В моих ли силах сотворить такое?..
Я взмахнул хвостом и оттолкнул лапами холодный воздух, медленно поплыл вдоль колонны. Прислушался к ощущениям, проник в собственную память. Дело довольно трудное, если учесть, что их две. Одна принадлежит слабому человеку, вторая – практически вечному Козерогу, хозяину Снов и одному из Хранителей Земли. Воспоминания наползают одно на другое, смешиваются в дьявольский коктейль. Однако на этот раз получилось неожиданно легко. Знания хлынули в мозг бурным потоком, и я понял, каким способом могу сотворить задуманное. Род прав, единственный выход – прикоснуться к тени и отдать свою Силу…
…Ветер засвистел, рассекаемый рогами и хвостом. Тяжелое могучее тело проломило неподатливый воздух, разбило на части. Меня окутала серая пелена тумана. Сама ткань Дороги Сна пришла в движение и подчиняемая моей воле превратилась в огромное копье, на острие которого летел я. Аспидно-черная колонна приблизилась, заполнила собой мир. Я увидел плотную смолянистую поверхность столба, вялую дрожь потоков и завихрений. Мерзкая грязь, болото, толстый пищевод, что питал океан Хаоса…
Клочья мрака мазнули по загривку, вызвали жгучую боль. Я взревел, но только ускорил полет. Наклонил голову и нацелил рога в стену черноты. Раздался грохот, бешеный рев. Я успел увидеть: там, где тьма соприкоснулась с серым туманом, родилось прозрачное пламя. Языки и клубы магического огня загудели, вгрызлись в колонну. Тьма полыхнула, словно нефть… А затем страшный удар сотряс от рогов до кончика хвоста. Чудовищная боль схватила в колючие объятия.
Первыми выгорели глаза. Клочья тьмы и пламени ворвались под череп. Но я не ослеп – мне не нужны глаза, чтобы зреть… В открытую пасть залетел огонь. Выбил зубы и колючим клубком покатился по внутренностям. Ревущее пламя теперь снаружи и внутри… Костяные чешуйки плавились, горела кожа и мышцы, рога раскалились добела.
Твердая тьма боролась изо всех сил. Но я разбивал волны ожившего мрака, упорно летел дальше. Туда, где виднелся город. Я перестал ощущать боль. Исчезли звуки и запахи. Пропали мысли. Осталось лишь желание, стремление и воля…
Когти превратились в пепел, от рук остались обугленные культи. Плоть обгорела, обнажились ребра и кости. Хвост отвалился и распался на части. Пылающие обломки летели позади и немного в стороне. Один из рогов не выдержал, с грохотом взорвался. Второй просто отпал, выломав добрую половину черепа. Я обратился в метеор, которые так часто прорезают ночное небо Земли. Но маленькая часть меня еще жила и чувствовала. Я знал, что победил. Знал, что колонна тьмы взорвалась, и крысиный лаз теперь заблокирован. И знал, что распадаюсь на микроскопические частицы, становлюсь чистой силой наподобие Рода. Но это знание было снаружи, вне меня. И не вызывало эмоций… Душу и сгусток энергии, что осталось от могучего тела вело последнее стремление.
Крыши домов, деревья и дороги приблизились. Блеклые бесшумные тени постепенно обрели объем. Я видел город, тянулся к нему всем своим существом. Но уже на подлете случилось неожиданное. Ядро энергии, что осталось от меня, взорвалось. Мысли разметало, искорежило. Чистая белая вспышка поглотила мир, и я перестал существовать…
Удар получился весьма ощутимым. Из глаз брызнули искры, дыхание со стоном вылетело из груди. Я задушено вякнул и взвыл от боли – прикусил язык. Пошарил руками: горячий шершавый асфальт, мелкие соринки и пыль. Уши уловили множество разнообразных звуков: голоса людей и крики детей, рев автомобилей, шелест листвы и сытое урчание голубей. В воздухе витали запахи весенних цветов, пыли и бензина. Легкий ветерок взъерошил волосы, ласково пощекотал кожу.
Я застонал, медленно сел на колени. Распахнул глаза и увидел: залитая ярким солнечным светом площадь Славгорода, зелень листвы, цветы на клумбах. Невдалеке гранитная плита памятника, чуть дальше здание горисполкома. В синеве неба медленно и величаво плыли маленькие белые облака, летали стайки птиц. Город жил. Люди спешили на работу, улыбались, иногда хмурились. Невдалеке пробежала ватага взъерошенных мальчишек со скейтбордами в руках. За спинами школьные ранцы, лица счастливые – убежали с уроков, чтобы покататься. На меня глянули настороженно, обогнули по широкой дуге – родители приучили опасаться грязных оборванцев. Проехал грузовик, обдал дымом и гарью. Загрохотал старый, насквозь проржавевший троллейбус…
– Сашка! – послышался знакомый голос.
Повернувшись, я увидел сидящего на асфальте Вадима. Кожаный костюм в дырах и подпалинах. Кольчужная рубашка разорвана на груди, в нескольких местах колечки вообще сплавились. Лицо бледное и грязное, в царапинах и кровоподтеках. Глаза совершенно безумные.
– Как у тебя получилось?.. – изумленно прохрипел друг.
Я потрогал висок и посмотрел на руку – по пальцам стекала густая кровь. Голова раскалывалась и гудела как паровой котел. Я тихо застонал сквозь стиснутые зубы. В мозгу сплошная каша, туман…
– Не помню, – честно признался я.
Вадим вытаращил глаза и уронил челюсть. Но тут же захлопнул рот, вновь огляделся и неожиданно улыбнулся.
– Ты самый везучий человек из всех, что я видел! – с восхищением сказал друг. – Таких еще поискать!..
