ГЛАВА 10
Боли не было. Лишь щекотка и легкое недоумение по поводу отсутствия тела. Последний луч света ударил в глаза. Я увидел изумленное лицо Вадима, верхушки деревьев и клочок неба. Растворился в черноте, превратился в сгусток энергии. Но почти сразу тьма расцвела красками, вернулись чувства. Холодный ветер продрал насквозь. Пахло пылью, еще чем-то удивительно отвратительным, мерзким.
Я потоптался на месте, подождал, пока тело трансформируется окончательно. Открыл глаза и огляделся. Окраина Славгорода. Точнее то, что осталось… Черное небо, испещренное кровавыми язвами туч. Мертвые скелеты зданий с провалами окон, горы битого кирпича и мусора, ржавые коробки автомобилей.
Что-то заставило оглянуться. Позади на много сотен метров мертвый лес – гладкие высушенные стволы, ломкие на вид ветви. Между деревьями толстый ковер из превратившихся в пыль листьев, кусков коры… А дальше чистое голубое небо, розоватые отблески заката и зелень. Края гигантской кляксы кривые, извилистые. Чернота и смерть медленно, но неуклонно расползалась, пожирала живое пространство.
Светлая полоса на горизонте манила. Хотелось броситься прочь страшного места, выбраться под солнечные лучи… Но отступать поздно. Путь один – в разрушенный город.
Напротив меня останки дома. Верхних этажей не существовало. Девятый, восьмой и седьмой как корова языком слизнула. В стене огромные дыры, края ломкие и острые, в ржавых ребрах арматуры. Из провалов окон несло запахом смерти и гнили, колыхались на ветру истлевшие занавески, блестели осколки стекол. Чуть в стороне еще один дом. Но этого почти не узнать – покосившийся остов, громадная куча камней перемешанных с домашней утварью, обломками мебели и грязными тряпками.
Я отыскал маленькую тропинку между горами мусора, медленно пошел, опасливо поглядывая на стены дома – бетонные плиты хрупкие и ветхие, завалятся от любого толчка. Под ногами хрустели камни и стекла. Взгляд то и дело натыкался на следы былой жизни: тряпичная кукла, осколки посуды, помятая кастрюля, шланг пылесоса… Я осторожно переступал, не рискуя притрагиваться. Вещи еще помнили хозяев, грустили по ушедшим дням.
За домом обширный двор. Я сошел с тропинки, с трудом вскарабкался на гору битых кирпичей и осмотрелся. Во мне родилась тоска – как за неполную неделю город мог превратиться в гниющий нарыв? Даже после бомбежки остаются какие-то останки живого. Те же тараканы, к примеру, или чахлые растения, иногда люди… А тут мертвы и камни. Обломки бетона крошатся в ладонях как овсяное печенье, толстые стальные прутья рассыпаются ржавчиной.
Спустившись, я отыскал проход между стенами. Похоже, когда-то тут была арка. Но теперь лишь узкая нора, темный лаз. Поверху не перелезть, чересчур высоко. Надо внутрь, но как-то страшновато. А вдруг плиты обрушаться и меня раздавит? Я замер, принюхался и навострил уши. Тихо. Внутренний взгляд просканировал окрестности и выдал результат – безопасно. Я нагнулся и встал на четвереньки, осторожно пополз. Руки то и дело скользили по острым обломкам, кожу резало стеклянной крупой. Тоннель темный и тесный, впереди блеклое красноватое пятно – отсветы туч.
Преодолев лаз, я поднялся с земли. Поскальзываясь на осыпях, спустился к подножию. Тут начинался гладкий асфальт тротуара. Сбоку жухлые пучки травы и поваленное дерево с остатками сухих листьев на ветвях. Мусора и обломков гораздо меньше, что странно. Дома выглядели покрепче – ни один не повален, этажи целые.
Я огляделся в поисках хоть какого-нибудь ориентира. Надо определить в какой части города нахожусь, потом выбирать дорогу. Но осмотр удовлетворения не принес. Бледное красноватое свечение туч искажало реальность, делало город чужим и незнакомым. Тишина давила не нервы, изматывала душу. Только ветер заунывно свистел в камнях, перекатывал по дорожке полиэтиленовые пакеты, шуршал пылью. На грани слышимости чудились мягкие шаги, вздохи. Я вздрагивал, вертел головой, но убеждался – показалось.
Впереди чернела еще одна арка. Чутье городского жителя подсказало – за ней, возможно, будет улица. Там немного безопаснее. По крайней мере, можно идти посередине дороги и не бояться, что сверху прихлопнет бетонной плитой. К тому же планировка города довольно простая, улица рано или поздно выведет к центру.
Сделал несколько шагов в сторону арки. Но сразу остановился и покачал головой. Нет, Санька, ты уже совершил ошибку, когда бросился нахрапом. Не повторяй во второй раз…
Ноги со скрипом согнулись, в коленные чашечки уткнулся холодный асфальт. Я приложил ладони к земле и прикрыл глаза, приказал… Но тут же резко вскочил и сжал кулаки. Разочарованно фыркнул и выругался. Пусто. В глубинах еще теплилось пламя, земля не умерла окончательно. Но чересчур далеко, не достать. Я засопел, потянул носом холодный воздух. Справа!.. Бросился к клумбе у тротуара и вонзил руки в рыхлую почву, копнул поглубже. Пальцы месили лишь сухую мягкую пыль. Промелькнули две тусклые искорки похожие на далекие звезды. Обе втянулись под кожу ладоней, растворились. Но капля в море, мне надо гораздо больше!
Я медленно поднялся с земли, отряхнулся и задумался.
Лопух! – мелькнула раздраженная мысль. – Ты не мог знать, что Стихия, которая дает тебе силу, мертва здесь. Рассчитывал прийти осененный славой, сокрушить злодеев… И вновь прогадал. Реальность истончается, нити связывающие город с остальным миром рвутся одна за другой. Твой Тотем не имеет тут власти. Неужели прав старик-волхв и придется оставить как есть, смириться с неизбежным?.. Возможно, но…
Затаив дыхание, я окинул внутренним взглядом плотную оболочку из плоти и костей, что зовется человеческим телом. В расплавленном золоте ярко пылали белые нити, каждая клеточка – отдельное солнце, звезда. Потоки энергии подобны руслам широких рек.
Вот почему раны зажили так быстро! – подумал я с надеждой. – Живем. Внешние источники недоступны, но тело как хорошо заряженная батарейка… Род действительно помог, напитал силой. Рискнуть? Да!.. Придется уповать на внутреннюю энергию, расходовать экономно и расчетливо. Но если все сделаю правильно, то появится шанс на победу.
Я раскинул щупальца призрачных чувств. Потянулся дальше. Глаза сразу же резануло дикой болью. В голове помутилось. Я напрягся и усилил воздействие. Отстраненно отметил, что заваливаюсь набок, падаю. Лишь в последний момент, на грани беспамятства разорвал связь и уперся руками в землю. Победно улыбнулся – издалека все-таки пришел отклик. Слабый и неверный, но мне удалось определить направление. Как и предполагал – центр города. Что ж, неудивительно. Пауки редко сидят с краю паутины…
Слабость быстро ушла, в глазах прояснилось. В душе окрепла решимость, страх и неуверенность отступили. Я поднялся на ноги и направился к арке. Но у самого входа запнулся, заглянул внутрь. Темно как в шахте, пахнет сыростью и гнильцой. В лицо ударил порыв ледяного ветра. Загудел, гуляя меж стенами, попытался сорвать одежду. На всякий случай я выставил перед собой руки и медленно двинулся вперед. Под ногами захрустел мелкий щебень, загромыхали обломки побольше. Один раз наступил на нечто мягкое, похожее на резину. Мерзко чавкнуло, запах гнили усилился. Я вздрогнул, воображение нарисовало неприятную картинку.
– Не надо трупов, – прошептал я.
Глаза различили светлое пятно, сквозняк перестал рвать волосы. Я выскочил в красные сумерки и отбежал подальше. Глянул на туфлю и выругался, сплюнул со злостью. Подошва в клейкой слизи, не понять – трупный гной или слюни демона. Но субстанция противная, вызывающая неприятные ассоциации. Я провез несколько раз ногой по асфальту, не успокоился, пока не очистил. И только после этого соизволил осмотреться.
Чутье не подвело, арка вывела на одну из городских улиц. В темноту убегала широкая лента дороги. По обе стороны искореженные фонарные столбы, голые сухие деревья и громады полуразрушенных девятиэтажек. Повсюду горы мусора, разбитые остовы автомобилей. Невдалеке погнутая железная решетка, асфальт усыпан блестящим белым стеклянным крошевом – еще недавно тут была остановка. Чуть дальше ржавая груда, в силуэтах которой угадывался обыкновенный троллейбус.
В разбитом окне «таракана» что-то белело. Любопытство заставило подойти ближе. Я обогнул несколько каменных груд, перепрыгнул через широкий провал в асфальте – канализация тоже начала рушится. Белое пятно на черном фоне обрело форму. Что-то круглое, похожее на отшлифованный шар. Страшная догадка огненной стрелой ворвалась в мозг. Я споткнулся, медленно попятился. Сноп тусклого красного света сместился, медленно выхватил из черноты внутренности троллейбуса. На меня смотрели мертвые провалы глазниц, белые ровные зубы скалились в ехидной ухмылке. Череп блестящий, без единого клочка высохшей плоти, будто пролежал не одну сотню лет. Позвоночный столб надломлен, кости в обрывках женской одежды.
Дыхание перехватило. Я медленно обошел троллейбус по широкой дуге. Взгляд будто прилип… Салон завален костями. Скелеты сидели на креслах в обычных расслабленных позах. На некоторых еще сохранилась одежда. Мужчины и женщины, бабушки в платочках, маленькие дети. Из лобового стекла свисали останки водителя. Руки по локоть оторваны, в черепе огромная дыра с неровными краями, сетка глубоких трещин. Такое ощущение, что мозгом человека кто-то поужинал, предварительно сломав кости как скорлупу ореха…
Отбежав от страшного места подальше, я остановился и присел на корточки. Сердце часто колотилось, по лбу стекали крупные градины холодного пота. Я закрыл глаза и попытался успокоиться. Глубоко вдохнул, открыл глаза, и двинулся дальше. Осторожно огибал груды мусора, перепрыгивал через глубокие дыры в асфальте.
Улица оказалась забита ржавыми коробками автомобилей и автобусов, грузовиков. Некоторые довольно хорошо сохранились, но большинство – бесформенные трухлявые кучи. Между ними завалы из поваленных фонарных столбов, деревьев и бетонных плит. Приходилось искать дорожки, иногда карабкаться, прыгать, ползти. Полоса препятствий уходила в темноту, скрывалась вдали.
Жуткая тишина заставляла сжиматься сердце в нехорошем предчувствии. Иногда раздавались легкие шорохи, со стен сыпалась пыль и кусочки бетона. Улица казалась бесконечной. Уже через десяток метров дома сливались в красно-черные пятна. Неверный багровый свет выхватывал лишь общие силуэты, изломанные и исковерканные. А разыгравшееся воображение видело чудовищ, неведомые опасности. Я вздрагивал, ежился, втягивал голову в плечи. Со страхом осматривался и ругался вполголоса. Город превратился в обитель мертвых, гнилостную язву. В провалах и дырах виднелись фрагменты квартир, лестничные пролеты. Окна безжизненные и черные, молчаливые. И почему-то казались нормами громадных насекомых.
Холод начал терзать не на шутку. Изо рта вырывались плотные облачка пара, ледяной воздух кусал как стая пчел. Я терпел, сколько мог, экономил энергию. Но потом понял, что еще немного и околею. Выругал себя за глупость – что мешало вернуться в деревню и одеться потеплее? Ведь помнил по прошлому разу, что климат в городе установился явно не тропический. С неудовольствием я потратил немного Силы на обогрев. Сразу же полегчало, кровь побежала быстрее, вытеснила холод.
Полное безветрие порой сменялось ураганными порывами, что поднимали тучи пыли и праха. Грохотало и гудело, по улице проносились плотные облака пыли. Мелкие камни и осколки стекла резали кожу, впивались будто шрапнель. Я прятался за грудами мусора, прижимался к асфальту и прикрывал глаза. Вновь наступал полный штиль и мертвая тишина. Я поднимался, заживлял раны и упорно пробирался дальше.
Двадцать минут, – прикинул я. – От силы полчаса. Зов шел из центра города. Значит, иду в правильном направлении. Улицу тоже узнал – одна из главных. Она приведет в нужное место. А если свернуть влево и пройти через дворы, то выберусь на проспект. Где-то там находится и мой дом. Но сомневаюсь, что цел. Самым большим разрушениям почему-то подверглась именно окраина. А чем дальше, тем здания гораздо крепче и устойчивей, обломков поменьше…
Я сконцентрировался на передвижении… Прыгаем по камням, быстрый спринт по прямому участку. Замечательно. Что дальше? Ага, очередной провал в земле. Из глубины слышится журчание воды, нос режет вонью аммиака. Дыра слишком широкая, не перескочить. Обойдем по краю. Дальше подныриваем под поваленный фонарный столб, огибаем несколько автомобилей и вновь скачем по камням. Слава богу, хоть не мокрые, ломать ноги не хочется. Опять буря! Ложимся и ждем, пока утихнет…
Взгляд сам собой натыкался на неприятные вещи: кроваво-алые тучи над головой, голые сухие деревья, распотрошенная квартира на втором этаже ближайшего дома… Скелеты людей повсюду: у подъездов, в коробках автомобилей и просто на тротуарах. Очередная странность – трупов на окраине почти нет. А здесь на каждом шагу. И чем дальше, тем больше. Люди словно сами выбегали из квартир и устремлялись к центру города. Многие в напряженных позах. Другие будто прилегли отдохнуть, задумались и уснули навеки.
Я вспомнил прошлый поход по городу и поежился. Хорошо, что тела истлели столь быстро. Иначе не выдержал бы запаха разложения…
Только теперь я в полной мере ощутил ужас происшедшего, смог оценить беду. Плотина в разуме дала течь. Блок, сдерживающий эмоции давно сгорел. Меня сотрясало от омерзения и ненависти, черной злости и жалости, глухой тоски.
Бег с препятствиями дался довольно тяжело. Постоянно приходилось петлять, искать проходы, тропинки и лазы. Но лишь некоторые оказывались относительно безопасными. Над иными нависали неустойчивые бетонные плиты, грозили упасть, сыпались камни. Я, не раздумывая, возвращался и искал новые тропы. Умирать преждевременно не хотелось. Мертвая земля не помощник, слиться, обратиться в прах и перенестись куда-нибудь подальше, не получится.
Мышцы начали ныть от усталости, по спине и груди стекал горячий пот. На последнем издыхании я преодолел самые большие завалы и выбрался на относительно чистый участок. С трудом отдышался и осмотрелся. Впереди те же молчаливые и хрупкие на вид дома. Кирпичные сохранились гораздо хуже – в осыпях и изъянах. Панельные вроде покрепче. Но армированный железом бетон тоже поддался: плиты выгнулись под собственным весом, повсюду глубокие трещины, сквозные дыры. Ни одного целого стекла. Деревянные рамы превратились в труху, алюминиевые погнуты и искорежены. Но радовало одно – на ближайшие метров сто дорога свободна. Только кое-где темнели небольшие кучи мусора. И даже фонарные столбы еще держались.
В горле першило, а легкие горели, будто надышался перцем. Кровь тяжело бухала в ушах, перед глазами мелькали красные и зеленые круги. Я неловко покачнулся и чуть не упал. Плюнул на опасность быть раздавленным, подошел к ближайшему дому и привалился спиной к холодной стене.
Почему такая усталость? – промелькнула вялая мысль. – Прошел не больше четырех сотен метров… пусть загаженных, нелегких… Но раньше бегал кросс по десять километров и чувствовал себя вполне нормально. Курение? Чушь собачья!.. Уже долгое время сигарет в глаза не видел. Тогда что?..
Беспокойство заставило посмотреть на город под другим углом. Угольная чернота, без проблесков и бликов. Картинка дрогнула, изменилась. Вдалеке появилась привычная серая равнина, усеянная пучками жухлой травы. Вокруг туманные силуэты высотных домов. Над головой огромная воронка, черный водоворот. Или нет… Жадная пасть инородного существа, гигантского и непредставимого. Земля на многие тысячи шагов превратилась в слизистую массу. На болото не похоже, что-то другое и, причем явно живое. По поверхности прокатывались волны, кое-где вспухали огромные пузыри, лопались со всхлипами. Брызгали струйки грязи, раздавалось шипение воздуха, приглушенные хлопки. В слизи плавали огромные толстые черви. Тела жирные и мягкие, морды черные и блестящие. Глотки глубокие, с ворсом жесткой щетины…
Внимание привлекли дымные сгустки, коими усеяно огромное поле. Старые знакомые. Помню, видел их еще на базе «храмовцев». Они блуждали над поверхностью земли, раскидывали вокруг многочисленные щупальца. Иногда натыкались на полупрозрачные стены домов, жадно вгрызались. Клубки тьмы утолщались, становились больше и подвижней. А здания расплывались, медленно оседали. У самой поверхности вспыхивало тусклое зеленоватое свечение, прямо из пустоты лилась свежая слизь, расплывалась медленными потоками.
Один из сгустков проплыл мимо меня, дымные нити промелькнули в опасной близости. Я ощутил еще большую слабость. Клуб мрака застыл будто в раздумьях. А затем поменял направление и резво поплыл обратно. Щупальца жадно вытянулись, бестолково ощупывали пространство. В голове помутилось, я почувствовал тошноту, падение. В глазах начало меркнуть, а тело неметь…На пределе сил я успел выпрыгнуть из теневой реальности.
Очнулся сидя у стены дома, мокрый от пота и задыхающийся. Колени и руки мелко дрожали, зубы выстукивали затейливый ритм. Я медленно поднялся на ноги. Мотнул головой и выругался. И как раньше не догадался? Город-вампир!.. Из-за действия проклятия реальность истончилась, и теневые кровососы получили возможность пожирать Силу прямо сквозь границы. Вот почему вокруг настолько безжизненно, лишено соков. Убить неспособны, а ослабить вполне. Держу пари, именно из-за них и произошла вспышка эпидемии в Славгороде. И мое кажущееся недомогание из той же серии. Но как защититься? Ведь через пару часов упаду без сознания. Поддерживать тело магией нельзя, волшебство пригодиться для иных дел…
Из глубокой задумчивости вывел чуть слышный шорох, шипение. Я встрепенулся и огляделся, напряг слух и зрение. Тишина. Шуршание пыли и щебня, осыпающегося со стен, шелест сухих листьев, мерный стук двери вдалеке. Показалось?..
Я затаил дыхание, подключил магические чувства. Но дозорный круг оставил в пределе ближайших пятидесяти метров – недостаток энергии вынуждал экономить. Тишина сгустилась, отсекла от окружающего мира. Я вжался в стену, медленно продвинулся до ближайшего подъезда, и спрятался в густой черноте. Уже отсюда ловил движения и звуки, запахи. Пять минут прошли в напряженном ожидании. Может, стоит расширить дозорный круг? Всего на пару секунд, только чтобы убедиться. Сил потрачу немного…
Звук повторился. Странный, выбивающийся из общей картины шорох, слабое прерывистое шипение. И вновь глубокая тишина. Но на этот раз мне удалось определить направление – завал из камней и мусора.
Сердце бешено застучало, по лбу побежал холодный пот. Внезапно пришло осознание того, что бреду именно по проклятому городу. И кто знает, какие опасности скрываются в темноте.
До рези в глазах я всмотрелся в нагромождение бетонных плит, металла и дерева. Шипение усилилось, стало громче. Уши различили ритмичные шорохи. Шаги!.. Я вжался в холодный бетон и закрыл рот ладонью, чуть не замычал от ужаса. В мозгу замелькали картинки прошлого путешествия по улицам Славгорода: уродливые карлики и короткий бой по пути домой. В ушах прозвучал голос Елистрата, предупреждающего о навиях, низших демонах…
Шипение затихло, хруста камней тоже не слышно. Целую минуту я стоял в темноте подъезда, обливался холодным потом и ругал себя на чем свет стоит. Как я мог забыть о навиях? Или не знал куда иду? Мать! Мать! Мать!.. Проклинаю свою забывчивость и беспечность! В городе кроме Проклятого Охотника должна быть куча мелкой зловредной живности.
Медленно, боясь выдать себя резким движением, выглянул из-за бетонной загородки. В тусклом красноватом свете туч стояла худая человекоподобная тварь. Тело костлявое и уродливое: впалая грудь, кривые ноги и длинные, достающие почти до колен руки. Голова скрывалась во тьме, но я сумел разглядеть широкую зубастую пасть, клочки засаленных длинных волос и кроваво-алые угли глаз. На теле остатки одежды, истлевшая длинная юбка и тонкая блузка. Совсем недавно существо было женщиной, но после проклятия в нее вселился демон.
Навья тварь бесшумно вертелась на месте. Припадала к земле и тихо сопела, похрюкивала от усердия, медленно кралась. Но через пару шагов снова застывала, шевелила длинными остроконечными ушами и сверкала глазищами.
Я затаился, слился с темнотой. Даже дышать перестал, чтобы не привлекать внимания. Страх ушел вместе с неизвестностью, в мозгу появилось три логичных варианта. Выйти и прибить, дабы не действовала на нервы. Просто-напросто убежать. Или же подождать как будут развиваться события. После некоторых колебаний я выбрал третий. Подраться успею, но зачем тратиться на мелочевку? Возможно, уйдет сама.
Вновь выглянул из-за угла. Существо будто услышало мои мысли, убираться не спешило. Тихо пыхтело, нюхало землю. Ползало по асфальту и чуть слышно порыкивало. Голова таки попала под рассеянный алый свет, и я увидел лицо во всей красе: серая пергаментная кожа, черный провал носа и широкая, от уха до уха зубастая пасть. Черты лишь отдаленно напоминали человеческие. В остальном – помесь ожившего трупа и зубастой лягушки. Правда, сомневаюсь, что последние существуют в природе.
Тварь казалось, задумала исползать на брюхе всю улицу. Быстро и опять-таки бесшумно передвигалась на четвереньках, втягивала в ноздри пыль. Один раз даже высунула длинный язык и жадно лизнула асфальт. Багровые глаза вспыхнули как фонари. Существо издало звук, подозрительно напоминающий торжествующий смех. Поднялось в полный рост и недоверчиво посмотрело в мою сторону.
Я напряг мускулы и приготовился использовать Силу. Если не будет другого выхода, то придется… Молнией или камнями? Лучше камнями, родная стихия не так иссушает…
Навия медленно, но неуклонно приближалась к моему убежищу. Сопела, алчно пощелкивала зубами. Багровое сияние в глазах стало ярче. Осталось десять метров, пять… Я почувствовал запах полуразложившейся плоти и гниющих внутренностей. Задрожал, сжал кулаки и приготовился к быстрому выпаду. Сила тоненьким ручейком вошла в кровь, кожу ладоней кольнуло.
Минимальное воздействие, один молниеносный удар… – подумал я. – Хватит, чтобы снести голову. А потом бежать…
Тварь застыла в нескольких шагах. Нюхнула воздух обрубком носа и зарычала. «Неужели почуяла?» – подумал я с беспокойством. Но ошибся. Навия вытянулась во весь рост, резко развернулось и угрожающе зашипела. Раздался громоподобный рев. Я заметил огромную тень на крыше дома напротив. В меня ударила тугая воздушная волна, глаза запорошило пылью и сором. Громыхнуло. Раздался полузадушенный визг и рычание. Я почувствовал движение воздуха, тяжелое тело пролетело в опасной близости. Мелкие камни застучали по асфальту, сверху упало несколько обломков бетона… И снова установилась напряженная тишина.
Я продрал глаза и огляделся. Улица девственно пустая и безжизненная. В том месте, где стояла тварь, теперь растекалось мокрое пятно. В дороге огромная выемка, вокруг куски асфальта, щебень. Существо, которое на меня охотилось, исчезло…
Оказывается, в городе бродят существа и покруче! Мне просто повезло, что не столкнулся раньше. И еще… Если тут ходят подобные титаны, то каков тогда Проклятый Охотник?..
Домыслить я не успел. Вдалеке загудело и загрохотало. Раздался знакомый вой ветра, улицу затянуло очередным пылевым облаком. Я отодвинулся вглубь подъезда, присел на ступеньку и подождал, пока ураган утихнет. Подошел к выходу и раскинул дозорную сеть. Где-то на самой окраине восприятия чудилось движение, мелькали смутные тени. Но далеко. Меня просто-напросто не заметили, крупный хищник ушел. А значит, путь свободен. Надо воспользоваться, проскочить…
На асфальте у самого входа лежала оторванная когтистая лапа. Я присел и внимательно осмотрел. Да, это кисть той навии, что преследовала меня. Гнилая плоть измочалена, на темной коже следы острых клыков. Кто-то очень плотно пообедал… Я поежился, с опаской покосился на черный провалы окон, скользнул взглядом по крышам. Но тьма густая, через несколько метров ничего не видно.
Я встал и на негнущихся ногах пошел по улице. Тишина давила подобно свинцовой гире, в темноте чудилось движение. Я не жалел энергии на дозорный круг. Вздрагивал даже от звуков собственных шагов. Но заклятие не улавливало иной жизни. Я знал, что демоны далеко.
Не удержался и сорвался на бег, пролетел свободное пространство. Впереди темнели завалы из мусора, кирпичей и металла. Несколько домов разрушены почти до основания. Я порыскал вдоль преграды, нашел тропинку. Снова пошла полоса препятствий. Приходилось прыгать, ползти, карабкаться, цепляться за выступы и выемки. На голову сыпались камни и пыль, древесная труха. Но, слава богу, завал оказался не таким уж и длинным. Я спустился с последнего откоса, легкими скользящими шагами двинулся вперед.
По моим подсчетам до центра города осталось совсем немного. Дальше будет перекресток, где надо свернуть направо. Обойти стороной один из городских парков и выбраться на площадь у горисполкома. Минут пятнадцать быстрой ходьбы, если не буду петлять. А дальше как кривая выведет, обратного пути нет.
Дорога вновь порадовала, полоса разрушений закончилась. Тучи сгустились, собрались в громадный континент. Красноватый свет стал ярче, разогнал тьму. Я крался, перебегал из одной тени в другую. Прятался за остовами автомобилей и прислушивался к тишине. Немного осмелел, побежал посередине дороги. Через сотню метров наткнулся на долгожданный перекресток, остановился и перевел дух.
Несколько дней назад тут произошла авария: перевернутый автобус, несколько смятых в лепешку легковушек и врезавшийся в столб грузовик. Машины неожиданно хорошо сохранились. Ржавчина и тлен почти не тронули металл, краска потрескалась, но не облупилась. Пахло гарью и мазутом, паленой плотью. Я заглянул в окна автобуса, но сразу отшатнулся и зажал нос. От мощной вони едва не помутился рассудок. Внутри аморфная масса, фрагменты полуразложившихся тел. Что за бред? Вокруг одни голые костяки, а тут еще относительно целые трупы…
В мозгу отчаянно зазвенел тревожный колокольчик. Я завертелся на месте, пытаясь определить направление. Слева вверху – подсказала магия. В тот же момент раздалось свирепое рычание, на крыше здания промелькнула смутная тень. Я попятился. Опять движение. На этот раз справа, в провале окна. Еще… с той стороны, откуда шел. И спереди… Окружили!
Плотная волна воздуха сбила, отбросила к остовам автомобилей. Я прыгнул и ушел в кувырок. Раздался жуткий грохот, мимо головы засвистели обломки камней. Я вскочил на колени. Но не успел очнуться, как инстинкт самосохранения заставил упасть и распластаться на земле. Вовремя. Над головой взвизгнуло, волосы дернуло твердым и острым. Меня обдало стеклянной крошкой, застонал и заскрипел металл. Я оттолкнулся ногами, покатился по асфальту. Рывком встал и со всех ног бросился удирать. Краем глаза заметил черную тень слева и резко вильнул. Горячее масса пронеслась мимо, с грохотом врезалась в стену. Полетели камни, в плечи и спину вонзились острые осколки.
Я мчался как пуля. Находил свободную дорогу, перепрыгивал через дыры в асфальте. Вилял и петлял, сбивал преследователей с толку. Но тщетно. Чутье подсказывало, что спрятаться не удастся. На меня не просто напали. Это подготовленная и хорошо спланированная засада, травля. Навии долго следили из темноты вне зоны досягаемости дозорного круга, изучали и рассматривали, собирали силы. Видно чувствовали, что наткнулись на непростого человека. Поэтому решили навалиться скопом.
За спиной раздавался топот, визжание и нечленораздельные хрипы. Я бросил быстрый взгляд. Семь демонов. Пятеро бежали по улице, еще два перепрыгивали по крышам домов. Выглядели устрашающе: толстые человекоподобные тела, блестящая костяная броня и длинные острые когти. Глаза – мерцающие зеленоватым светом щели.
Впереди громыхнуло. Я заметил тень, что слетела с крыши пятиэтажки. Попытался уклониться, но не успел. В меня врезалось нечто тяжелое. Промежуток безмолвной темноты… вспышка… чудовищная боль… страх… В грудную клетку с хрустом вонзились горячие лезвия. Ноги потеряли опору. Боль прострелила от макушки до пяток, выжгла нервы короткими замыканиями. В горле заклокотало и булькнуло, изо рта хлынула густая горячая жидкость. Раскаленный брус засел где-то в районе живота. Рвал внутренности, подбирался к позвоночному столбу. А рядом раздавалось рычание и сопение, скрип когтей и щелканье зубов, тяжелые шаги… Я застонал, с огромным трудом приподнял веки. Сфокусировал взгляд и закашлялся.
Громадный уродливый демон без видимых усилий держал меня на вытянутой руке. Поворачивал то так, то сяк, рассматривал с интересом и удовольствием. Ноздри похожие на две вертикальные щели жадно дергались. У него целых три челюсти. Две нижние расходились наподобие цветка, открывали взору глотку заполненную клыками и жесткой щетиной. Из пасти свисал длинный язык, вяло шевелился, подрагивал.
Опустив глаза, я увидел толстых блестящих змей, завернутых в прозрачную пленку. По ним стекала густая черная жидкость, поднимался пар… «Кишки! – дошло до меня. – Демон разорвал мне живот!..» Страх и ужас едва не лишили сознания. Я завыл, попытался ударить тварь по голове. Но руки не подчинились. Слабость и боль парализовали мышцы. Мир закружился в быстром водовороте.
Показались другие навии. Неспешно подошли, принялись обнюхивать. В глазах всех семерых пылал голод. Демоны алчно клацали зубами, тянули лапы. Но тот, что схватил первым, угрожающе зарычал, отвернулся – добыча моя. Одна из тварей громко рявкнула и попыталась отобрать…
Позвоночник сломался как спичка. Боль затопила внутренности жидким огнем. Тьма налетела как железнодорожный состав, смяла и раздавила мысли, уничтожила разум. Я падал в бездонную пропасть, летел и кричал. А вокруг ярились злобные твари, рычали, рвали на части… Холод заполонил тело и добрался до сердца. Слабый удар… пауза… еще один удар… пауза, тихое шипение воздуха…
Из черноты пришел образ. Далекий, но смутно знакомый. Поляна в древнем лесу, костер, звездное небо над головой и рыцарь, закованный в тяжелые доспехи. Послышался мерный треск огня, шелест листьев, в ноздри ударил терпкий запах деревьев и трав. Губы раздвинулись и шепнули: «Ты – это я!» И тут же издалека пришел ответ: «Я – это ты!»
Сознание включилось резко, без перехода. Сквозь светлую плазменную вспышку проявились очертания города. Предо мной шершавый асфальт, залитый черной парующей кровью, бордюр тротуара и клумба с засохшими цветами. Над головой черное небо в кроваво-красных разводах. Уши терзал непрерывный визг, тупые удары и топот. Демоны дрались за еду. Полосовали друг друга когтями, вонзали клыки, били и крушили. Один уже лежал. От головы осталась лишь нижняя часть, остальное – костяное месиво, сочащееся липкой жижей. Вторая тварь отползала в сторону, волочила сломанную ногу и повизгивала от боли…
В пустом городе не осталось пищи. Навии сожрали все, что только можно: людей, животных, птиц. Некоторые, не сильно разборчивые, начали питаться сородичами помельче и послабее. И теперь, терзаемые неутолимым голодом, они собирались вокруг. Я чувствовал взгляды, видел тени в окнах домов, на крышах и в подворотнях. Горящие ненавистью глаза сверкали во тьме. Тут собралась, по меньшей мере, половина всех демонов Славгорода. Каждый дом на улице полон отвратительными тварями. Крупными и помельче, совсем маленькими… Они пришли на звуки битвы в надежде урвать хоть капельку человеческой крови. Но показаться пока не решались. Титаны, рвущие друг другу глотки в пяти шагах, внушали страх, были самыми сильными и опасными хищниками Ночного Мира.
Слух и зрение поочередно пропадали, вновь включались на полную мощность. Тело пожирал быстрый жадный огонь. Но боль обитала за пределами сознания. Меня встряхивало, ломало и перекручивало. Я слышал громкий хруст, треск мышц и кожи. По луже крови проносились тяжелые волны.
Из ближайшего подъезда выскользнуло мелкое существо. Спряталась за стволом дерева. Немного помедлило, перекатилось к ржавому остову автомобиля. Раздался мерзкий смешок, тихая возня. Из-под днища машины показалась маленькая голова в младенческом пуху, тонкие ручки. Я разглядел серое лицо, красные глазки, потеки запекшейся крови на щеках.
Навия бросила опасливый взгляд на дерущихся гигантов, осторожно подобралась ближе. Изо рта вывалился длинный черный язык, мазнул по луже стынущей крови. Тварь хихикнула и принялась лакать как кошка.
Боль и страх заглушило бешенство. В поле зрения появилась моя рука – длинные узловатые пальцы, загнутые крючьями когти. Я провел по груди и животу, понял, что страшные раны затянулись. В груди трещало жаркое пламя, гнало по венам силу, энергию и жажду жизни. Тело полностью регенерировало.
Уродливый младенец увлеченно лакал мою кровь. Макал ручонками, слизывал, размазывал по щекам. Хихикал и бросал настороженные взгляды на костяных гигантов. Но те не замечали, что на их добычу нашлись новые охотники. Разошлись не на шутку, осыпали друг друга мощными ударами, рвали когтями и зубами. Из семи на ногах осталось лишь четверо.
Я медленно вдохнул холодный гнилой воздух. Перевернулся на живот и встал на колени. С ненавистью посмотрел на жуткое подобие ребенка и прошептал:
– Да пропади ты пропадом!..
Синяя искра сорвалась с пальца и впилась в грудь мелкого демона. Мерзкий младенец застыл, с удивлением и страхом посмотрел на меня. Уродца затрясло как в припадке. Из глаз, ушей и зубастого рта побежали черные струйки. Живот затрещал, лопнул. Из ран полезли внутренности. Младенец жалобно заверещал, упал на землю и затих.
Все-таки не удержался, – подумал я с легким сожалением. – Ну и бес с ним, не умирать же!.. Идем дальше…
Мысль разошлась широкой волной. Ощупала каждую щель, попробовала на зуб дерево и камни, железо. Послышался стон металла, далекий грохот, дрожь земли. Краткий момент тишины и легкое, но отчетливое шуршание…
Я встал на ноги, с удовольствием потянулся.
Демоны перестали драться. Застыли, настороженно вертели головами и нюхали воздух. Зеленые глаза сверкали во тьме как огни светофоров. Твари заметили меня и заревели от злости – добыча убегает! Оскалили пасти, присели, готовясь к прыжку… Раздалось глухое «Умпф-ф». В черепе ближайшего гиганта образовалась черная дырка. На асфальт плеснула кровь, брызнули комки прогнивших мозгов. Вновь раздался свист и треск. Голова другой твари взорвалась брызгами мелко посеченных костей. Два тела почти синхронно упали на землю.
Оставшиеся демоны угрожающе зарычали. Один попятился. Сверкнул глазищами, повертел головой в поисках опасности. Второй утробно рявкнул, прыгнул с места. Я сделал шаг в сторону. На то место, где только что стоял, упала изорванная в клочья туша.
Последний гигант заревел, резко развернулся и бросился прочь. В три прыжка преодолел улицу, добрался до перекрестка и прыгнул на стену дома. Но до крыши добраться не успел… С неба упало темное шелестящее облако, накрыло демона подобно пчелиному рою. Послышался заунывный вопль, рычание. Но сразу стих, потонул в треске. На асфальт брызнул дождь из размозженных внутренностей.
На моей ладони лежал тяжелый шарик-подшипник. Поверхность металла темная, изъеденная окисью и ржавчиной. Но под шершавой коркой еще сохранилась крепчайшая легированная сталь… В ногу уткнулось нечто твердое. Я опустил взгляд и улыбнулся пошире. Асфальт укрывал шевелящийся ковер из шариков различных размеров. Еще несколько сотен кружились высоко над головой. Зачем придумывать что-то новое, когда можно воспользоваться проверенным старым? Правда, ради этого пришлось распотрошить все автомобили в районе…
Послышалось шуршание, скрип когтей, топот и рычание. Отовсюду: из окон домов, подъездов, провалов в земле за мной наблюдали жадные голодные глаза. Гибель собратьев не напугала. Демоны жаждали крови. Голод пересиливал страх, гнал из убежищ.
Темнота зашевелилась, обросла множеством конечностей, зубов и когтей. Первым на середину улицы выбежал мелкий карлик. За ним показались около тридцати его сородичей. Из окна второго этажа прыгнул худой демон в остатках делового костюма на теле. За ним второй такой же, третий, десятый… На стену здания выползла скользкая тварь – помесь лягушки и крокодила. Легко спрыгнула, присоединилась к разношерстной компании… Уже через минуту улица оказалась запружена навиями.
Сладкое бешенство мягко колыхнулось в душе. Я подбросил шарик в руке и швырнул в одного из уродцев. Еще в полете подшипник оброс электрическими разрядами, превратился в маленькую шаровую молнию. Тьму разорвала яркая вспышка, полетели пылающие фрагменты тел, кровоточащие куски мяса. В рядах тварей появился небольшой разрыв. Однако демонстрация силы не испугала, а лишь раззадорила. Тьма взревела от ярости и покатилась на меня океанской волной.
Беги! – сверкнуло в мозгу.
Я подчинился внутреннему приказу. Развернулся и помчался прочь. Улица, еще одна… Прыгаем через завалы и дыры, скачем по горам мусора. Мимо мелькают дома, над головой быстро летят алые облака. А за спиной нарастает грозный гул, земля дрожит от топота. Демоны не отстают.
Я немного оторвался от погони, резко остановился и оглянулся. Улица кишела навиями. Твари бежали по дороге, перепрыгивали по крышам зданий. Самые проворные и ловкие карабкались по стенам как пауки.
Не убежать, – понял я. – Будут преследовать, пока не настигнут. Голод убил в них осторожность. Надо остановить, уничтожить…
Без колебаний я поднял руку в останавливающем жесте и приказал. Грозно засвистело, в небе появились сотни огненных точек. Выросли, превратились в тонкие белые линии, приобрели очертания метеоров… Дома, словно прихлопнуло рукой великана. Воздушная волна распылила камень и бетон, разметала прочные здания, словно песчаные замки. Родилось пламя. Загрохотало и заревело, широкой волной затопило улицу и покатилось дальше, выжигая все на своем пути.
Меня ослепило и оглушило, опалило адским жаром. Я закричал, прикрыл рукой глаза и упал на землю. Но спрятаться не удалось. Взрывная волна подбросила как сухой лист, швырнула дальше по улице. В ушах засвистело, кожа полыхнула и расплавилась. Последовало несколько дробящих ударов один страшнее другого. Кости трещали и ломались как спички. В доли секунды срастались и снова рассыпались на части. Особенно сильный удар вышиб сознание…
Пробуждение далось нелегко. Я плавал на грани яви и бреда как в густом болоте, всплывал и тонул. Разум разорвал объятия беспамятства, устремился наверх. Уши начали различать звуки, черноту в глазах прорезало яркое желтое пятно. Подо мной твердая и горячая поверхность. На спину давило что-то тяжелое. Дышалось с трудом. Нос забило, во рту целые тонны песка. Я застонал, попробовал пошевелиться и открыть глаза. Но веки не подчинились, хотя усилия приложил немалые. Похоже, сплавились ресницы. Пальцы сжались, в ладони кольнули острые камни.
Я перевернулся на спину и сел. Ощупал тело и убедился, что руки, ноги и голова на месте. Ни глубоких ран, ни страшных ожогов и переломов. Лишь куча ссадин и синяков, множество волдырей, кое-где кровь. Плюс головная боль и тошнота, но это уже привычно и почти незаметно.
Улицы больше не существовало. Метрах в пятидесяти бушевало море жаркого пламени. К небу тянулись оранжевые языки огня, толстые дымные столбы. От домов остались жалкие огрызки, трескались и рассыпались прямо на глазах. В пламенном мареве мелькали темные пятна, но сразу скукоживались, исчезали. Асфальт на много шагов от края гигантской воронки расплавился, обратился черной кипящей массой. Воняло смолой, разогретыми камнями и дымом. Низкий гул забивал остальные звуки.
В ушах стоял непрерывный комариный звон. Я встал на ноги и побрел прочь. То и дело цеплялся ногами за неприметные выступы, спотыкался и падал. Сгибался в приступах кашля, харкал кровью и сажей. Стонал, опять поднимался и тупо шел вперед, не разбирая дороги.
Обогнул объятый пожаром пятиэтажный дом и свернул в подворотню. Но тут оказался тупик. Впереди стена пламени, черные фигуры обугленных деревьев и оплавленные качели. Огонь трещал, жадно пожирал сухой корм. Какая ирония… единственное живое существо в городе, кроме меня, это пламя… Хотя можно ли считать огонь существом? Нет. Он – моя разлитая сила. Я слишком испугался наступающих демонов, переборщил с энергией для заклятия.
Мысль заставила забеспокоиться. Я скользнул взглядом по силовым потокам. И застонал уже не от боли, а от разочарования и уныния. Пусто. Энергии осталось только на то, чтобы подлечить ожоги и раны, изгнать слабость. Ни о каком преображении и тем более об управлении предметами не может быть и речи. Похоже, я проиграл еще до начала битвы. Но кто знал, что падальщиков столь много?..
Ты должен был предугадать! – подумал я зло. – Должен! Ты Козерог, Саня! Не какой-нибудь Близнец или Скорпион, что живут, прежде всего, инстинктами. Ты холодный и расчетливый зверь!.. А на деле получился Баран… Жаль нет такого Знака в Зодиаке, соответствуешь идеально. Вместо того чтобы проанализировать ситуацию и составить модели развития событий, ты полез впереди паровоза. И что теперь? Броситься на Проклятого Охотника с голыми кулаками? Умереть гордо и красиво, со счастливой улыбкой героя-дибила на лице?.. Теперь ты не сможешь определить, где находится Высший демон. И взять Силу не из чего, мертвы даже земля и небо…
Пламя колыхнулось, выстрелило длинным языком. Пришлось убраться. Я прикрылся рукой от жара и падающих с неба искр, заковылял прочь. Свернул в другую подворотню. С трудом перелез через гору мусора и прошел между полуразрушенными домами.
Желтое зарево и гул огня остались позади. Вокруг сгустились привычные багровые сумерки. Холодный ветер безжалостно ерзал по коже, трепал раны. Я остановился и с сожалением потратил последние крохи энергии на заживление. Попытался проверить – вдруг что-то завалялось? Мало ли… резервная система питания, запасная батарейка… Но убедился – пуст окончательно и бесповоротно.
Дальше двинулся гораздо медленней. Крался на цыпочках и напряженно всматривался в темноту, прислушивался к каждому шороху. Без приключений преодолел несколько усыпанных мусором и человеческими скелетами дворов, юркнул в глубокий тоннель арки.
Проход вывел на круглую площадь, закрытую с трех сторон старыми пятиэтажками. Напротив арки чернел силуэт горисполкома. Посередине громада памятника Защитникам Отечества – гранитная плита с длинным списком имен павших во Вторую Мировую солдат. Долгий и опасный путь закончился. Я пришел туда, куда так стремился…
Зов шел именно отсюда. Но тогда где Проклятый Охотник? Где Гончие? Ушли? Или магические чувства обманули?..
Площадь погружена в безмолвие. Ни души. Небо красное как в Аду, тучи наползли со всех концов огромной проплешины. Мертвенный алый свет разогнал тьму, высветил очертания домов. Глухо и пусто как на кладбище… А может к лучшему? Вступать в драку хотелось меньше всего. Теперь я понимал, что такое героизм советских солдат, которые бросались на немецкие танки с криками «Ура» и без единого патрона в магазине винтовки. Ситуация до боли аналогичная. У меня ни капли магической энергии, а Высший демон еще тот танк… Но отличие в том, что я далеко не герой, и моя смелость прямо пропорциональна количеству Силы…
Я выбрался из укрытия. Осторожно прошел вдоль стены и остановился, постарался слиться с холодным бетоном. Странно… В нескольких сотнях метрах город кишел демонами. А тут ни одного. Тишина чересчур густая, будто площадь закрыли плотным воздушным куполом. И даже гула пожара не слышно. Лишь отблески пламени пляшут на стенах домов, сверкают в немногих целых стеклах.
В ухо ударил холодный сквозняк. Из окна над головой потянуло трупной гнилью, что-то зашуршало. Сердце ушло в пятки. Я подскочил как ужаленный и метнулся прочь. Очнулся только у памятника. Спрятался за гранитной плитой и настороженно выглянул из-за угла. Тихо и пусто. В окне спокойная равнодушная тьма… Такими темпами скоро неврастеником стану, буду шарахаться от каждой тени…
Шорох повторился. И вновь за спиной. Я чуть не вскрикнул от испуга, резко развернулся. Пусто.
И тут страшная догадка пронзила мозг подобно огненной стреле. Сердце превратилось в кусок вечной мерзлоты. Я задержал дыхание и вызвал транс. Несмотря на дикую боль в висках и головокружение, заставил работать иное зрение. Несколько минут ничего не получалось, но затем в глазах мигнуло. Одной секунды оказалось достаточно, чтобы увидеть две расплывчатые человеческие фигуры. Я охнул, резко развернулся и побежал. Но ноги сразу отяжелели, подломились в коленях. Я больно ударился о твердый асфальт, покатился кубарем.
Послышались легкие шаги. Неизвестный несильно ударил под ребра носком ботинка. Наклонился и прошипел на ухо:
– Вот и встретились, Саша!..
Если бы не онемевшие губы, то я выругался. Голос принадлежал не кому иному, как Грейс Моран, посланнице Старейшин… * * *
Красное небо навевало тоску. Волчица старалась не смотреть, с усилием отводила глаза. Но ловила себя на мысли, что то и дело поглядывает. Движение алых туч завораживало, внушало трепет и подсознательный ужас. Еще никогда в жизни Грейс не испытывала подобного страха. Кровь стыла в жилах. Сердце пугливо сжималось и старалось спрятаться, не выдать громким биением. Даже мертвый город наполненный чудовищами не страшил так сильно, как кровавый туман на угольно-черном фоне. Моран приходилось постоянно напоминать себе, что давно не маленькая девочка, которая боится темноты. Она Посвященная. Сильная и ловкая, очень умная и умелая, лучшая ученица в Семье. И скоро обретет заслуженный статус боевой волшебницы.
Наряду со страхом Посвященную терзала и злость. Одна неудача следовала за другой, будто проклятая и забытая богом страна взялась извести волшебницу. Носитель Тотема раз за разом ускользал из-под носа. А время до окончательной смерти города остались считанные часы. Моран чувствовала те тонкие нити, что связывали Славгород с остальной реальностью. И они стремительно рвались, вызывали в Астрале свирепые бури. У Волчицы остался последний шанс выполнить миссию…
Со времени битвы на базе русских спецназовцев Моран успела немногое. Полночи блуждала по мертвому городу в поисках Платона. Но пронырливый мистик как сквозь землю провалился и на мысленные призывы не отвечал. Грейс терзали сомнения. Скользкий колдун мог обмануть и предать. А она оставалась беззащитной, клятва не позволяла причинить вред Магистру Снов. Волшебница не переставала ругать себя за совершенную глупость. Но несмотря ни на что риск являлся оправданным. Колдун гораздо лучше разбирался в поисковой магии и демонологии, мог привести к Носителю Тотема. А уж когда Александр окажется в ее руках… она отомстит за унижение! И отомстит жестоко.
Пару раз Грейс приходилось вступать в схватки. Некоторые потусторонние твари видели ее, несмотря на отводящее глаза заклинание. Волшебница с неудовольствием тратила силу амулетов, быстро и безжалостно уничтожала демонов. Вновь бродила по рушащемуся городу… Иногда Посвященная чувствовала «запах» Носителя Тотема. Но едва начинала идти по следу, как он обрывался. Попробовала сунуться к дому Александра, но на подступах чуть не наткнулась на Проклятого Охотника. Пришлось отступить.
Лишь под утро, когда Посвященная совсем отчаялась, ее нашел колдун. Огромный ворон спустился с красных небес. Ударился об асфальт у ног Грейс и обратился в худого мерзкого старика. Мистик выглядел неважно: бледный и слабый, дрожащий, в изорванной одежде. На закономерный вопрос «что случилось?» только отмахнулся. Немного пришел в себя и начал рассказывать.
Колдун предлагал устроить ловушку, сделать так, чтобы Носитель Тотема сам нашел их. Засесть где-то в городе и дать Александру приманку. Грейс засомневалась – молодой маг, скорее всего давно покинул умирающий город. На это мистик уверенно ответил – обязательно вернется. Увидев изумление и недоверие Моран, скромно добавил, что смотрел сны Носителя Тотема и видел подсознательные желания. Для мести или для успокоения души, но Александр придет в проклятый город. И его нужно направить, подсказать нужную дорогу прямо в капкан… В словах Магистра Снов была логика, Посвященная поверила. Так они и оказались посреди центральной площади Славгорода…
…Грейс сидела на холодном постаменте у памятника и мрачно обозревала окрестности. В детстве будущую волшебницу приучали к крови и виду смерти, водили в морги и больницы. Моран приспособилась, научилась терпеть запах разложения. Но полюбить не смогла. Вот и теперь Посвященная морщила нос, кривилась. С гадливостью рассматривала скелет ребенка, что лежал на балконе третьего этажа одного из домов. Еще никогда в жизни жестокая чародейка не лицезрела столь ужасных проявлений смерти. Грейс пыталась разобраться в своих чувствах и ощущениях. Но вскоре поняла – равнодушие и отвращение, не более.
Целый день прошел в томительном ожидании. Да и можно ли назвать днем багровые сумерки, что царили над городом в любое время суток? Впрочем, неважно… Главное, что призрачные часы отсчитывали последние минуты существования Славгорода, а Носитель Тотема не появлялся.
Грейс нервничала. Город давил почти физически, выпивал силы и желания, подавлял волю. В магическом куполе, который мистик установил для защиты от тварей, то и дело появлялись разрывы. С утра Моран пришлось выдержать три боя с демонами. Легко справилась, но энергии в амулетах и талисманах изрядно поубавилось. Это тоже не прибавило настроения Посвященной. Магическая сила не беспредельна, напитаться от Солнца не получится. Не за горами тот момент, когда ее не останется совершенно. И тогда придется убираться подобру-поздорову, спасать жизнь. Но нежелательно – позор и клеймо неудачницы на всю жизнь пугал больше смерти.
За спиной послышалось шуршание и звонкий стук камней, раздался скрипучий голос Платона. Колдун бросал магические реагенты на вычерченную фигуру, до хрипоты пел заклинания. Без толку… Грейс знала – через полчаса энергия иссякнет, и контур заклятия исказиться. Злыдню придется начинать сначала, а это чревато новыми нападениями. Кроме того их мог учуять Проклятый Охотник, что было бы вовсе нежелательно… Высший демон бродил где-то в северной части Славгорода. Систематически утюжил улицы и районы, собирал последние крохи Силы. Несколько раз приближался к центру, однако колдуну и волшебнице пока везло. Охотник не чуял их и уносился прочь. Но Моран знала, удача – штука ненадежная и имеет обыкновение когда-нибудь заканчиваться.
Волшебнице хотелось действия, результатов. Ожидание сводило с ума, а мерзкий старик бесил одним своим видом. Еще никогда Посвященная не жаждала убийства так сильно. Воображение вновь рисовало соблазнительную картину: ее ботинок на тощем морщинистом горле мистика, резкий поворот, нажим и сочный хруст позвонков, хрип, гаснущие глаза…
– Колдун, ты уверен, что Александр придет? – буркнула волшебница.
– Уверен, молодая леди! – проскрипел Платон. Хихикнул и тряхнул козлиной бороденкой. – Уверен. Он не может не прийти. Я видел его подсознание, знаю, как думает. Не беспокойся, моло…
– Так где он, дьявол тебя побери? – вспылила Посвященная.
Резко встала и повернулась к сидящему на корточках колдуну. Гневно сверкнула глазами и погладила кобуру. Жаль, нельзя причинять Платону вред. Но как только Носитель Тотема окажется здесь… Да, мистик несомненно умрет. И она будет милосердной, убьет быстро. Но не в знак благодарности за оказанную помощь, а потому, что на пытки нет времени.
Платон заметил жест Грейс. В черных глазах мистика сверкнула злоба, но он сразу опустил взгляд, пролепетал униженно:
– Не стоит горячиться. Я думаю, все разрешится гораздо раньше, чем кажется. Молодой человек придет, не сомневайся!..
Волчица с презрением и гадливостью посмотрела на старика. И без того худое лицо мистика стало еще уже. Козлиная бородка обросла грязью и превратилась в ломкую сосульку. Рубашка порвана, из дыр проглядывали дряблые мышцы, обвисший живот. Какой же он все-таки жалкий и мерзкий! Не мужчина… так, мелкая тварь. Волшебница фыркнула и всерьез задумалась, а не ударить ли колдуна. Но отказалась от мысли. Гадко. Незачем марать руки. Быстро убить, свернуть шею – да. А унижаться до побоев не стоит.
Посвященная отвернулась. Не удержалась и прошипела:
– Если ты ошибся… пеняй на себя.
– Конечно, милая леди! – раздался скрипучий голос мистика. В нем проскользнули униженные нотки, раскаяние и страх.
На губах волшебницы появилась улыбка превосходства. Червь! Она убьет, но для начала заставит слизать пыль с ее ботинок…
Если бы Посвященная видела лицо колдуна, то в ее голове появились совсем другие мысли. Опасение, осторожность. Моран не заметила, как сверкнули глаза Платона, а лицо исказилось в гримасе бешенства. Но Магистр Снов быстро совладал с собой. И когда Грейс бросила взгляд через плечо, то увидела лишь маску сосредоточенности и слащавой угодливости.
Прошло около часа. Волшебница маялась от безделья, металась по площади как тигрица в клетке. То и дело поглядывала на работающего Платона и судорожно стискивала рукояти тяжелых пистолетов. В конце концов, поняла, что еще немного и начнет палить по пустым черным окнам, рычать и ронять пену. Мысль отрезвила и немного уняла панику. Моран опять уселась на постамент и закрыла глаза, попробовала немного помедитировать. Наставник Семьи всегда укорял за ненужные эмоции и несдержанность, советовал смирять гнев. В бою и серьезных делах нужен холодный разум.
Тишину разорвал чуть слышный шепот мистика. Но для Посвященной он прозвучал как громоподобный рык.
– Идет!.. – выдохнул Платон.
Грейс подскочила будто ужаленная, с надеждой посмотрела на колдуна.
– Где? – рявкнула она.
Платон замолчал ненадолго. Моран хотела дать пощечину, но заметила, что мистик находился в глубоком трансе: глаза стеклянные, лицо похоже на гипсовую маску. Колдуна нельзя отвлекать, иначе чародейство пойдет прахом… Злыдень перекатывал на ладони небольшой круглый камень, что-то быстро бормотал. Но затем вздрогнул и обратил невидящий взгляд на волшебницу.
– Близко, – улыбнулся одними губами мистик. – Теперь точно… ты можешь и сама ощутить. Готовься. Я продержу полог невидимости, сколько смогу, а ты ударишь… Только не убивай. Обездвижь. Помни об уговоре, мне нужна капля его живой крови.
– Да-да, естественно, – пробормотала Посвященная. – Не беспокойся, колдун, я помню клятву.
Моран отвернулась, раскинула сети магических чувств. Перед взором появилась серая и невзрачная картинка: стремительно бегущий по улице Александр, за ним огромная свора демонов… Грейс поразило не количество тварей. Хотя и тут было от чего удивляться – за парнем гнались едва ли не две третьих падальщиков Славгорода… Но нет, волшебницу привела в шок Сила бывшего рядового дизайнера. Яркая и обжигающая, она окружала парня подобно солнечной короне. Ни один, даже самый сильный волшебник не мог похвастаться подобной мощью. Моран поняла – это все-таки он, Носитель Тотема!.. Мысль вызвала противоречивые эмоции. С одной стороны посланница Старейшин обрадовалась, ведь цель миссии как никогда близко. С другой испугалась и пришла в замешательство – каким образом можно уничтожить это… существо? Силы у Александра достаточно, чтобы обратить в прах несколько десятков таких, как Грейс…
Поначалу Моран не поняла, что произошло. Картинка перед глазами смазалась, тьму прорезала ярчайшая вспышка. Белое сияние разметало дозорное заклятие волшебницы, отозвалось в голове тянущей болью. А затем Посвященная ощутила, как застонала земля. Волчица пошатнулась, прикрыла рукой глаза. Но даже сквозь пальцы пробились яркие белые лучи. Площадь высветило мгновенной вспышкой, как при фотосъемке. Со стен посыпались камни, из-за домов прилетели отзвуки мощнейшего взрыва и победоносный гул пламени. Порыв горячего ветра выбил немногие оставшиеся стекла, принес искры, раскаленные камни и горячий пепел.
Идиот! – подумала Грейс. С удивлением и страхом посмотрела на гигантский клуб пламени, что вырос над крышами зданий и устремился к красным облакам. – Кто так распоряжается Силой? Мог потратить гораздо меньше и разметать полгорода. Вместо этого бездарно вылил. Но мне на руку. Молодой маг поистратился, а значит, стал легкой добычей…
Волшебница вытерла слезы, несколько раз моргнула. Глаза до сих пор болели. Чудовищный всплеск Силы едва не испепелил мозг Посвященной. Помогли лишь давно установленные блоки и защитные амулеты. Клуб пламени опал, тьму рассеивали желтые отблески недалекого пожара. По самым скромным оценкам Носитель Тотема разрушил несколько улиц. И для чего? Чтобы убить несколько сотен демонов?.. Должно быть, испугался действительно сильно… Молодой и зеленый. Энергии много, а знаний никаких. Этот случай из тех, когда победит опыт, а не сила.
На губах посвященной взыграла презрительная улыбка. Но Моран тут же опомнилась – пора встречать гостей. Тряхнула гривой светлых волос и проверила амуницию. Все в порядке. Пистолеты, заряженные зачарованными пулями, удобно лежали в кобурах. Выхватить – секундное дело. Оставшиеся после схватки со спецназовцами склянки с зельями рассованы по кармашкам. На шее связка наполовину пустых амулетов, еще один за голенищем ботинка – запас на случай неожиданностей. Волшебный стилет в ножнах на поясе. Ремни подогнаны, одежда удобно обтягивала тело. Хорошо, она готова к чему угодно… А как там колдун?
Мистик вышел из транса, но еще сидел на коленях. Водил руками над магической фигурой и нашептывал заклинания. Почувствовал взгляд Посвященной, скосил глаза и чуть заметно кивнул.
– Последние штрихи, – проскрипел Платон.
– Поторопись! – приказала волшебница, обеспокоенно глянула в сторону пожарища. – Он уже должен быть тут. Может, свернул?
– Нет, – отмахнулся колдун. – Просто замешкался.
Мистик отстранился от магической фигуры, поднялся с земли и встал рядом с Грейс. Посвященная промолчала. Притухшая было магия колдуна вновь начала действовать. Заклятие отвода глаз прикрыло площадь надежным куполом. Ловушка готова, осталось дождаться жертву…
Зарево над крышами зданий постепенно опадало, в небо уперлась колонна плотного дыма. Слышался треск, гул пожара. Горячий ветер доносил запах гари и дыма, с неба падал сухой невесомый пепел, мелкая пыль. Минуты тянулись томительно долго. Ползли как улитки, неторопливо тонули в бесконечности. Грейс начала беспокоиться. Александр мог обойти площадь стороной, мог погибнуть от собственной магии или от когтей демона. Последнее неплохо, но ей нужны доказательства смерти – обагренный кровью стилет…
Взгляд уловил движение. Моран затаила дыхание. Из черной дыры арки настороженно озираясь, вышел Александр. Медленно двинулся вдоль стены дома, застыл и принялся изучать обстановку.
Носитель Тотема выглядел откровенно паршиво. Грудь обнажена, от штанов остались лишь жалкие обугленные лохмотья. Тело измазано в саже и грязи, запекшейся крови. Даже в темноте Грейс рассмотрела множество свежих шрамов, что вились замысловатыми узорами по телу парня. На фоне черного от гари лица сверкали белки глаз. Взгляд загнанный и безумный.
Моран широко улыбнулась. Попался, гаденыш! Ловушка колдуна сработала. И теперь итог миссии как никогда близко. Она убьет мага, вернется победительницей и стяжает лавры! Докажет главе Семьи, что может больше нежели просиживать днями и ночами в лаборатории, делать прогнозы и анализы. И получит долгожданный статус боевой волшебницы, со всеми привилегиями и правами!
Правая рука Грейс соскользнула на кобуру, пальцы ощутили рифленую рукоять пистолета. Левая ухватилась за амулеты. Заклятие или пуля? Нет, рано… Надо обездвижить, немного растянуть триумф. А потом убить мистика и мага, бежать за пределы города.
Носитель Тотема забеспокоился, нервно повертел головой. Посвященная поняла, что парень что-то почувствовал. Александр вздрогнул, подскочил на месте как ужаленный и бросился прочь от стены… прямо на колдуна и волшебницу. Спрятался за памятником и притих. Моран снова улыбнулась – как же жалок и смешон! Не догадывается, что прыгнул в пасть тигру…
Однако Грейс ошиблась. Парень замер, на мгновение прикрыл глаза. На лице отразилась страшная мука, сосредоточение. И тут Моран ощутила слабый всплеск Силы. Александр выпучил глаза и стремглав бросился прочь. «Увидел!» – изумилась Посвященная, но не растерялась, начала действовать. Заклятие паралича настигло молодого мага на полдороги к краю площади. Он застыл как громом пораженный, рухнул и покатился по асфальту.
Волшебница не спеша приблизилась, с отвращением пнула носком ботинка под ребра. Заклинание опутало подобно паучьей сети, лишило способности не то что двигаться, но и говорить. Но парень дышал, слышал и видел. Хорошо. Моран хотелось, чтобы он осознал свое поражение. Посвященная стала на одно колено, наклонилась к уху и прошипела со злорадством:
– Вот и встретились, Саша! Ты доставил мне много неприятностей. Нехорошо… Но теперь все закончилось.
Пальцы Грейс вцепились в загривок. Волчица приподняла голову парня и всмотрелась в лицо… Рот искривлен в немом крике. Мимические мышцы не подчинялись хозяину, на лице глуповатое и ошеломленное выражение. Но глаза жили, двигались в орбитах, сфокусировались на Моран. В них проскользнула тоска. Показался страх, но тоже быстро ушел. В глубине зрачков блеснула ярость…
– Готов умереть, Саша? – ласково прошептала волшебница. – Ах, да… Ты же не можешь говорить. Что ж, я верну тебе эту способность.
Грейс отпустила загривок парня. Поднялась и пинком перевернула мага на спину, немного ослабила паучью сеть. Лицо Александра ожило. Бывший дизайнер скривился от боли, закашлялся и неловко сплюнул кровью. Посмотрел на волшебницу и растерянно моргнул.
Момент торжества! – сверкнуло в мозгу Моран. – Подлинный и настоящий! Но это только первый шаг на пути к дальнейшему восхождению. Когда-нибудь я обязательно стану главой семьи, Магистром… И буду помнить с чего начиналось. С проклятого города населенного демонами. С черных небес и красных облаков. С запаха гнили и разложения. И со смерти одного-единственного молодого парня.
Посвященная еще раз глянула на Александра. Тот нахмурился. В глазах промелькнули отблески страха, но сразу уступили место черной ненависти. Моран невольно восхитилась живучестью Александра. Ниточки шрамов почти рассосались, раны затягивались прямо на глазах. И это несмотря на отсутствие энергии! Носитель Тотема поистине могуч. Ей просто повезло, что вылил Силу. Иначе неизвестно как бы сложился исход боя.
– Скажи мне, – произнес он с холодной яростью в голосе. – Это того стоит?
– Несомненно, – хмыкнула Моран. – Ты станешь моим первым успехом.
– А смысл? – отрывисто сказал маг. – На чужих смертях не выстроишь свою жизнь!
– Я так не думаю, – улыбнулась волшебница. – И докажу… Но тебе будет уже все равно.
Пальцы волшебницы неспешно приближались к поясу, легко скользили по гладкой коже костюма. Парень заметил. Лицо исказилось в гримасе бессильной ярости. Однако заклятие паралича держало крепче стальных канатов. Маг захрипел, но тут же затих и прислушался. В красноватых сумерках блеснули глаза. Теперь Грейс не увидела в них ни страха, ни злости. Лишь усталость и легкое удивление.
– Я понимаю тебя, – спокойно произнес парень. – Прекрасно. Потому что сам отчасти такой же. Но ты допустила ошибку…
На губах Носителя Тотема появилась кривоватая улыбка, взгляд сместился за спину Моран. Грейс приподняла брови и покачала головой. Но тут до нее дошел смысл сказанного. Пальцы волшебницы метнулись к поясу, нащупали пустые ножны…
Посвященная не успела даже вздохнуть. Узкий и почему-то горячий клинок разорвал мышцы, с хрустом прошел между ребрами и кольнул сердце. Чудовищная боль затопила сознание. Девушка захрипела, дернулась. Но сухие пальцы колдуна оказались неожиданно сильными. Не пустили, схватили за волосы и дернули голову. Лезвие вышло из-под лопатки, холодной змеей скользнуло из-за плеча и прижалось к горлу. Тонкая кожа захрустела как бумага, из разрезанной аорты широким потоком хлынула кровь. Волшебница забилась и захрипела, попыталась развернуться и ударить предателя. Но ужасная слабость сковала тело, мысли перепутались. Откуда-то издалека налетел холодный ветер, выморозил кровь и принес темноту.
