О сути бандитских переговоров

Значительную долю своих познаний в бизнесе я приобрел на заседаниях. Думать на ходу, выстраивать цепочку аргументов, собирать информацию об участниках – и использовать их слабые стороны. Каждый из этих навыков был жизненно необходим на переговорах. А происходили они постоянно. Смотрели фильм «Донни Браско»? Помните ту сцену, когда герой Джонни Деппа объясняет, как в мафии используется выражение «Забудь об этом»? Вот и с заседаниями то же самое. Это универсальное решение на все случаи жизни.

«Этот холоп не хочет платить дань? Нужно провести заседание», «Кого сегодня берем на дело? Нужно провести заседание», «Этому недоноску давно пора ноги повыкручивать. Нужно провести заседание», «Где сегодня будем ужинать? Нужно провести заседание». В общем, вы поняли. Слово «заседание» так прочно вошло в жаргон мафии, что один агент ФБР, слушавший разговоры мафиози через спрятанный «жучок», однажды подметил: «Они хоть что-нибудь решают стоя?»

Заседание в «Коза Ностра» сродни срочному собранию совета директоров в какой-нибудь корпорации. Встречи обычно проводятся в задней комнате мафиозных клубов или в подвале дома какого-нибудь члена мафии – чтобы полиция не засекла. В мое время не было никаких шикарных конференц-залов с дорогими кожаными креслами и всевозможными технологическими новинками. Никакие секретари не вели протокол и не перелистывали слайды в PowerPoint. Надежный помощник подавал собравшимся черный кофе с анисовой настойкой и не заходил в комнату, пока не позовут. После небольшой формальной части, во время которой знакомили тех, кто раньше друг с другом не встречался, начинались непосредственно сами переговоры.

Хотя места проведения бандитских встреч сильно отличаются от пафосных залов заседаний корпоративного мира, обсуждаемые вопросы практически одни и те же. На своих собраниях главари мафии обсуждают сделки на сотни миллионов долларов, предотвращают или ускоряют рейдерское поглощение компаний, решают судьбу профсоюзов и недобросовестных подчиненных. Практически любой вопрос, касающийся бизнеса мафии, обсуждается и решается путем заседаний.

Чем обширнее и разнообразнее финансовая деятельность члена мафии, тем чаще он будет появляться на переговорах. По мере расширения моей деловой империи практически ни дня не проходило без переговоров с другим солдатом, капо или боссом – из моей «семьи» или какой-то другой. Член мафии никогда не преуспеет в делах организованной преступности, если не владеет искусством переговоров. А это действительно искусство, и им на самом деле можно овладеть.

Дело о цыплятах

Еще до официального вступления в ряды мафии я, одержимый жаждой мести, вышел покорять улицы, чтобы насобирать денег и вытащить отца из тюрьмы. Мои первые успехи в разнообразных коммерческих предприятиях были замечены людьми, питающими слабость к костюмам в узкую полоску. Когда слухи о моей финансовой смекалке разошлись по кафе и клубам Бруклина, рядом со мной начали появляться то одни, то другие мафиози, в том числе только что вышедшие из тюрьмы молодчики, направленные моим отцом.

Джимми Теста считался настоящим экспертом во фруктово-овощном бизнесе. Отец послал его ко мне с отличными рекомендациями. Выслушав его предложение, я дал ему 25 тысяч долларов (в 1970-е годы это была большая сумма) на открытие рынка в округе Саффолк на Лонг-Айленде. Мы назвали его «Фермерский двор Сонни» в честь моего отца. На территории рынка располагалась мясная лавка. Домашние итальянские колбаски, отменный фарш, лучшие куски мяса горделиво красовались на сияющих чистотой застекленных полках холодильника. В лавке предлагались исключительно высококачественные мясные продукты, в том числе цыплята, выращенные на натуральных кормах.

По крайней мере, я так думал.

В один прекрасный день одна очень милая женщина заказала в магазине несколько сотен фунтов цыплят, которые должны были стать главным блюдом на семейном торжестве по поводу Дня памяти. Цыплята были доставлены по указанному адресу и оплачены благодарным покупателем. Однако во вторник после праздничных выходных милая женщина вернулась в магазин в дурном расположении духа и предъявила целый багажник гниющей курятины. Судя по всему, цыплята достались не гостям клиентки, а личинкам мясной мухи. Личинкам! Первоклассные цыплята ими просто кишели.

Выгрузив разлагающееся мясо из машины, мы немедленно вернули женщине все деньги, но этого было недостаточно, чтобы компенсировать моральный ущерб за испорченное торжество. Когда она категорически отказалась от партии свежих цыплят, мы одарили ее всевозможной мясо-фруктово-овощной продукцией во избежание конфликта и дурных слухов. Понимая, что зараженные личинками цыплята могут погубить репутацию рынка, мы из кожи вон лезли, чтобы стереть из памяти клиентки неприятные воспоминания о толпе голодных гостей, так и не дождавшихся жареных цыплят. Вроде бы цель была достигнута: женщина покинула нас с обещанием, что мы не потеряли в ее лице постоянного клиента. Пора было разбираться с компанией, поставившей нам испорченное мясо. Я скрежетал зубами от негодования.

Поскольку цыплята были заказаны специально к празднику и доставлены на рынок в тот же день, когда их отвезли клиентке, рынок не мог нести ответственности за появление в них личинок. Обычно в подобных ситуациях вопрос решается так: поставщик компенсирует рынку стоимость испорченного мяса и добавляет несколько фунтов в знак примирения. Но речь шла о необычном поставщике. У этих цыплят была «крыша» – босс криминальной «семьи» Гамбино Пол Кастеллано. Задолго до этого инцидента он создал довольно успешный бизнес по оптовой продаже мяса птицы и в лучшие времена снабжал своей продукцией три сотни мясных магазинов по всему Нью-Йорку и его округе. Кроме того, он контролировал две крупные сети супермаркетов: «Key Foods» и «Waldbaums».

Хоть я пока не приносил присягу мафии, но считался неофициальным новобранцем и обязан был сообщать «семье» о своих коммерческих предприятиях, в том числе и о рынке. Из уважения к Большому Полу мой капо, Эндрю Руссо, попросил меня закупать у него мясо для рынка, включая, естественно, цыплят. Иными словами, он сделал мне предложение, от которого я не мог отказаться. Это не могло считаться сговором против конкурентов, поскольку никаких конкурентов не было. В этой сфере Большой Пол был явным монополистом среди пяти криминальных семей Нью-Йорка.

Большой Пол руководил делами «семьи» Гамбино, а его родственник по имени Питер Кастеллано (считавшийся его младшим братом) заправлял птицефермой. Я позвонил Питеру и изложил суть дела, полагая, что он спишет стоимость испорченного мяса с задолженности рынка. Тот ответил в духе Макиавелли: можете съесть этих цыплят вместе с личинками и со всем остальным; мол, он отправил их в отличном состоянии и ждет полного расчета. Я надеялся на другую реакцию.

Я вежливо ответил, что у него столько же шансов получить деньги за цыплят, сколько у них – оказаться на праздничном столе. Более того, впредь он может скармливать гнилое мясо кому-нибудь другому, потому что рынок отказывается от дальнейшего сотрудничества. Разговор продолжался на повышенных тонах. Обменявшись парочкой ругательств и взаимных оскорблений, мы оба в гневе бросили трубки. Я только что поругался с кровным родственником Большого Пола, поэтому наилучшим выходом для меня было отправиться в Бруклин и донести о случившемся своему капо.

Ресторан «Monte’s» на Кэролл-стрит был неофициальной штаб-квартирой «семьи» Коломбо. Именно туда я в тот вечер и отправился. В ресторане меня встретили мой капо (параллельно исполнявший обязанности подручного босса) и сам босс, Том Дибелла. Судя по всему, до них уже дошли слухи о моем «деле о цыплятах». Большой Пол связался с моим боссом, и по выражению лица главаря «семьи» Коломбо было видно, что он очень недоволен. Следующие полчаса шел допрос с пристрастием. Капо и боссу сообщили, что я оскорбил Питера, являвшегося не только членом мафии, но и родственником главаря «семьи» Гамбино. Я был всего лишь новобранцем. Кем я себя возомнил? Сказать, что они были в ярости, – значит не сказать ничего.

На первый взгляд может показаться, что дело выеденного яйца не стоит. В конце концов, речь идет всего лишь о цыплятах на сумму в несколько сотен долларов. Но это были мафиозные цыплята и мафиозный бизнес. Дело о цыплятах превратилось в вопрос уважения и чести. Чтобы вы осознали масштаб угрожавшей мне опасности, приведу пример: поговаривали, что Пол Кастеллано приказал убить парня своей дочери только за то, что тот пошутил по поводу внешности Большого Пола. Юнец сравнил его с известным гигантом в сфере птицеводства Фрэнком Пердю и сказал, что он похож на одного их тех ощипанных цыплят, которыми снабжает весь город. Он был прав. Но все равно ушел из жизни молодым, а теперь могущественный главарь «семьи» Гамбино думал, что я оскорбил его кровного родственника, а значит, и лично его, Большого Пола. А ведь я был всего-навсего зеленым новобранцем, пытавшимся заслужить звание солдата. Можете себе представить, в какой ситуации я оказался? У меня были проблемы, очень большие проблемы.

Почтительно выслушав упреки начальства, я наконец получил возможность изложить свою версию происшедшего. Удивительно, как может меняться история в зависимости от того, кто ее рассказывает. Особенно когда дело касается членов мафии. Когда я закончил, слушатели молчали, сверля меня холодным жестким взглядом. За столом повисла мертвая тишина, показавшаяся мне вечной, хотя длилась всего несколько секунд. А потом оба начальника, как по команде, разразились оглушительным хохотом. С ними случилась настоящая истерика! Кишащие личинками цыплята оказались для них слишком незначительным поводом, чтобы всерьез обеспокоиться.

Видимо, я был не единственной жертвой мошенничества Большого Пола. В кругах мафии ходили легенды о его цыплятах. К моему огромному облегчению, начальники начали вспоминать самые забавные случаи, периодически отпуская шуточки в адрес самого Пола. Разборки закончились. Теперь мы трое были просто ребятами из «семьи» Коломбо, потешавшимися над боссом другой «семьи». Я решил, что на этот раз беда обошла меня стороной. Начальство меня прикроет. Большой Пол не закопает меня в землю вместе с протухшими цыплятами. Можно расслабиться, по крайней мере, до заседания – как же без него. Ему суждено было стать первым из бесконечного числа тех, на которых мне впоследствии довелось побывать как члену «КозаНостра».

Готовя меня к заседанию, начальники провели краткий инструктаж:

• Не проявлять неуважения к Большому Полу и Питеру.

• Не говорить ни слова без команды одного из своих боссов.

• Отвечать на их вопросы уверенно и лаконично.

• Не отвечать на вопросы Большого Пола и Питера.

• Не обвинять их во лжи, как бы нагло они ни врали.

• Не реагировать на оскорбительные замечания в мой адрес со стороны «куриных магнатов».

• Пока не зададут прямого вопроса, не признавать себя виновным в неуважительном отношении к Питеру во время телефонного разговора (хоть я и позволил себе несколько нецензурных выражений в ответ на его оскорбления), поскольку любое признание может угрожать моему здоровью.

• Принять без возражений любое принятое в результате переговоров решение по поводу дела о цыплятах.

Наконец, мне напомнили, что я всего лишь новобранец и буду сидеть за столом с членами мафии, обвиняемый в нанесении оскорбления не просто мафиози, а кровному родственнику босса «семьи». Более того, я отказался заплатить главе «семьи» Гамбино деньги, которые, по его словам, был ему должен. Короче говоря, положение мое было все еще крайне сомнительным. Я был уверен, что начальство обязательно за меня вступится, но если бы я совершил ошибку во время переговоров, нарушил субординацию или признался бы в оскорбительном отношении к Питеру, то потерпел бы сокрушительное поражение и непременно понес бы соответствующее наказание.

Когда мы наконец собрались за столом переговоров, Большой Пол сразу же набросился на меня с обвинениями, заявив, что я оскорбил его человека, а значит, и его самого. Питер в свою очередь пересказал наш телефонный разговор, которого я определенно не помнил. Наверное, были помехи на линии. «Куриные магнаты» продолжали меня травить, добиваясь, чтобы я признал вину или потерял контроль над собой и обронил какое-нибудь непочтительное высказывание в их адрес. Несмотря на поток брани, я молча слушал, ни на йоту не отступая от данных мне инструкций.

Дибелла и Руссо убедительно изложили мою версию происшедшего, и в итоге братья неохотно согласились с решением в мою пользу. Питеру было велено списать с моей задолженности стоимость испорченных цыплят, а нам обоим – продолжать сотрудничать как раньше. Однако впредь я был начеку, понимая, что могущественная парочка с большим недовольством приняла результат переговоров и однозначно не внесет меня в список привилегированных клиентов. У мафиози крепкая память на обиды.