Глава седьмая

Приехав по адресу Алькос, 14, Семенов сказал:

– Мы с Павленко – в квартиры, Богданову и Еремину обойти соседей, а также другие подъезды, зайти в продуктовый магазин.

– Там-то что делать? – удивился Еремин.

Майор повысил голос:

– А там, лейтенант, может быть сторож. Рябов у машин. – Он повернулся к Шандору: – Вам, Барош, осмотреть полицейский участок. Поискать свидетелей.

– Понял, выполняем.

Семенов поднялся в квартиры 12 и 14. Вышел оттуда мрачным и злым. На улице нервно закурил папиросу.

Подошел Рябов.

– Что там, товарищ майор?

– Месиво кровавое, старшина.

Подъехали машины «Скорой помощи». Удивительно, как они пробились по городу. Это здесь пока еще было тихо, в других же местах все было забито протестующими. Медперсонал тоже не задержался в квартирах. Врач одной из неотложек попытался вызвать кого-то («Труповозки», – догадался Рябов), но, видимо, не смог. Трупы завернули в окровавленные простыни и увезли на «Скорых».

Вернулись Богданов и Еремин.

– Ну что? – спросил Семенов.

Богданов ответил:

– Да по большому счету ничего. Видел один старик, как в подъезд входила женщина не из местных, потом мужик. И всё. Остальные жильцы ничего не видели, ничего не слышали. Да и жильцов-то немного. Большинство, наверное, в центре митингует.

– Магазин? – повернулся майор к Еремину.

Лейтенант вздохнул:

– Нет там никого. Ни в магазине, ни рядом. Есть свежее пятно масла на брусчатке, но его могла оставить любая машина.

– Значит, пустышка?

– А я и говорил…

Подошли венгры. Шандор доложил:

– В участке убито четыре человека. Оружие, как ни странно, на месте, трупы увезли. В соседних домах слышали стрельбу, но побоялись высунуться. В общем, глухо.

– Понял. Пойду в квартиру, позвоню.

Он вернулся в одну из квартир, где «погуляли» боевики. Снял трубку телефона, набрал номер.

Ответил Григонько:

– Да.

– Семенов.

– Слушаю.

Майор доложил о результатах осмотра квартир и участка.

Полковник проговорил:

– Значит, женщина?

– Да, по описанию похожа на Ланг, но в темноте все кошки серые. В общем, полагаться на показания старика особо не стоит.

– Ясно. Прорывайтесь в посольство.

Полковник объяснил, как проще доехать до дипломатического представительства с учетом все более разрастающихся беспорядков.

На дорогу затратили более двух часов. Использовали переулки, мелкие улочки. В 22:20 ГАЗы зашли на территорию советского посольства.

Григонько вызвал к себе майора Семенова и подполковника Шандора.

Встретил холодно:

– Ну что, майор? Бьем по хвостам?

– Не понял? – удивился Павел. – А чего вы ожидали, если мы оказываемся на месте преступления после того, как они уже совершились?

– Чего я ожидал? Что вы зацепитесь за этот проклятый «Фаркас».

– Не зацепились, и не факт, что действовала эта группа. Подобную бойню могли устроить любые диверсионные подразделения и даже обычные бандиты из числа протестующих. Хотя… судя по почерку, действовали хорошо подготовленные диверсанты.

– Вот и я о том же.

Семенов достал пачку папирос:

– Разрешите?

– Да кури, я сам только пачку выбросил.

Майор прикурил, Шандор воздержался.

Павел проговорил:

– Одно настораживает: в подъезд, где были убиты семьи сотрудников УГБ, входила неизвестная женщина.

– С мужчиной, – добавил Григонько.

– Мужчина позже. Имеет ли эта дама отношение к убийствам?

– Сам как думаешь?

– Хрен его знает, извините.

– Да, ситуация. Ты знаешь, сколько человек погибло в войсковой части, на квартирах, в участке?

– Конечно, я же там был. Кроме участка, там смотрел Шандор.

– И что это? Звенья одной цепи? Или три не имеющих между собой связи преступления?

– Я считаю, что это дело одной банды, – ответил Семенов.

– Но тогда боевики на чем-то должны передвигаться?

– У КПП стройбата две женщины видели грузовик с тентом.

– Но никто не видел боевиков.

– Да, кроме старика на улице Алькос, вообще никто ничего не видел.

Разговор прервала трель телефона.

Григонько ответил:

– Слушаю.

Громкость динамика трубки была такой, что разговор могли спокойно слушать Семенов и Шандор.

– Это майор УГБ Биро. С кем я говорю?

– С тем, кому звонишь, майор.

– Я набрал первый попавшийся посольский номер.

– Называй меня «полковник». Что у тебя?

– Думаю, вас это заинтересует.

– Говори.

– Бойцы нашего спецназа заняли оборону на важных объектах.

– Поздравляю.

– Я не намерен шутить, полковник.

Григонько повысил голос:

– Я тоже, майор. Что у тебя?

– Если кратко, то к нашим вышла женщина.

– Так, дальше.

– Женщина, Ева Колич, пятидесяти двух лет, проживает недалеко от разгромленного полицейского участка.

– Она видела момент нападения?

– Да. Это была банда из четырех человек, в штатской одежде, вооруженная автоматами.

– Женщина среди них была?

– О ней Колич ничего не сказала.

– Продолжай!

– Эти четверо быстро уничтожили полицейских и ушли переулком, которым и пришли: он выходит на улицу Алькос.

– Алькос? – переспросил Григонько.

– Так точно.

– Где сейчас эта женщина?

– Пока у нас, свидетеля отпускать опасно. Но это еще не все.

– Что еще?

Майор Биро продолжил:

– После Евы Колич к отделению Управления вышел солдат, рядовой Мартин Юхан. Он военнослужащий войсковой части, подвергшейся нападению.

– Стоп, майор! У вас есть возможность доставить женщину и солдата к нам в посольство?

Подумав, майор УГБ ответил:

– Рискованно, конечно, но, в принципе, возможно. Только мне надо согласовать этот вопрос как минимум с заместителем директора.

– Об этом не беспокойся, все формальности мы утрясем без тебя. Каким образом можно доставить свидетелей к нам?

– У нас есть машины, на которых установлены дипломатические номера ФРГ, Румынии и Югославии.

– А номеров США нет?

– Этих нет.

– Отправляйте свидетелей на немецкой машине. Только учтите, по крайней мере, водитель должен владеть немецким, как и русским.

– Есть такой, немец по происхождению. Но… начальство? Без команды сверху я не могу выполнить ваше требование.

– Это просьба. Но я понял тебя. Оставайся на связи.

– Да, полковник.

Григонько нажал на рычаги:

– Слышали?

Офицеры кивнули.

– Это уже кое-что. Так, я к Крючкову. Вам – ждать здесь.

Григонько не задержался у третьего секретаря посольства. Вернулся через десять минут и тут же схватил трубку:

– Майор?

– Да! Я получил нужные указания. Отправляем к вам «Опель» номер… Водитель – капитан Вайз Зейлер. Пойдет прямо по проспекту.

– Но там же толпа?

– Она пропустит машину ФРГ. Все же союзники. На это, в принципе, и расчет.

– Хорошо. Ждем.

«Опель» с немецкими дипломатическими номерами, невзирая на то что посольства ФРГ в Будапеште не было, повернул в переулок, где находилось советское представительство, через час, в 23:40. Высадив в безопасной зоне женщину и солдата, он поехал дальше и был брошен капитаном Зейлером без номеров в одном из соседних дворов.

Свидетелей провели в кабинет Григонько. Он радушно встретил их:

– Здравствуйте, товарищи, проходите, присаживайтесь.

Женщина и молодой парень с опаской смотрели на офицеров. Они не ожидали, что окажутся в посольстве СССР.

Расспрос длился недолго. Ближе к полуночи представителю КГБ, командиру группы «Дон» и прикомандированному подполковнику УГБ стало ясно, что все преступления совершила боевая группа «Фаркас», усиленная четырьмя бандитами.

Солдат нес службу в наряде по парку. Когда разразилась стрельба, он укрылся за одним из боксов и видел, как к складу с вооружением подъехал грузовик «Чепель». Имея хорошую память, он запомнил физиономии боевиков. Не дожидаясь, пока те покинут территорию, рядовой Мартин Юхан, чей отец служил в отделении полиции провинциального городка, скрытно вышел к развалинам КПП, где и запомнил фрау Ланг. Запомнил он и номера «Чепеля».

Женщина же стала случайным свидетелем нападения четырех неизвестных на полицейский участок, а также видела все тот же «Чепель» в переулке между участком и улицей Алькос под охраной двоих боевиков. Она опознала этих четверых, о которых рассказал солдат. К сотрудникам безопасности она обратилась потому, что во время войны служила в Красной Армии. Так сложилась судьба: в 1935 году вышла замуж за русского лейтенанта-летчика, потом обучалась в СССР.

Их накормили и предоставили место для отдыха и временного проживания. Ева Колич и Мартин Юхан пожелали остаться в посольстве до окончания беспорядков. Что им и было обеспечено.

Факт преступлений группы «Фаркас» был доказан. Но… пока не более того. Где укрылась диверсионная группа, оставалось неизвестно. Однако засветился «Чепель», а это уже кое-что. Наконец-то отправились на отдых и офицеры органов безопасности.

Группа «Фаркас» благополучно добралась до Рандогета.

«Чепель» въехал во двор, затем, после высадки боевиков, Сивко загнал его в сарай. Встретил банду Мате Хемет.

– Как выход? – спросил он у Петера.

– Лучше, чем предполагали. В машине – оружие, пусть пока будет в кузове.

– Хорошо.

– Здесь все спокойно?

– Да.

– Мне надо передать сообщение в Центр.

– Сейчас? Ночью? Я, конечно, могу довезти вашего человека до Менхоты, но вряд ли после сегодняшних беспорядков на дорогах не объявятся полицейские или армейские патрули. Не исключено, что там будут и русские, а это серьезно. Можем так попасть, что прошедший выход окажется первым и последним.

Петер, несмотря на нетерпение доложить об успехах первых акций, вынужден был согласиться.

– Ты прав, Мате. Отвезешь моего человека завтра утром. Кстати, на чем?

– У меня есть лошадь и бричка.

– Договорились. А сейчас жрать и спать. Надеюсь, ужин ты приготовил?

– Конечно. Он ждет в столовой.

А в городе все более разгоралось восстание. Мятежники не слушали представителей существующей власти. Для них уже не было никакой власти.

В 20:00 по радио к бунтующим обратился первый секретарь ЦК ВПТ Эрне Гере с осуждением беспорядков и требованием немедленно прекратить их. Возмущенная толпа ринулась к Дому радио и попыталась штурмом овладеть им. Это привело к прямым столкновениям с подразделениями госбезопасности. Пролилась кровь.

Высланные на помощь обороняющимся подразделения Венгерской армии имели приказ не открывать огня. И в результате часть их была разоружена и избита, часть перешла на сторону бунтовщиков. Начальник Главного управления полиции приказал не стрелять в митингующих и безоговорочно выполнять их требования. Но бой за Дом радио продолжался до утра.

Сумевший выбраться оттуда Эрне Гере около полуночи позвонил по прямой линии в Москву с просьбой о помощи в подавлении восстания.

Командир Особого корпуса генерал-лейтенант Лащенко получил приказ начальника Генштаба ВС СССР маршала Соколовского выдвинуть части механизированных соединений в Будапешт и к австро-венгерской границе. Так как весь корпус находился в состоянии повышенной боевой готовности, соединения тут же, в ночь на 24 октября, двинулись в заданные районы.

К утру дивизии вошли в Будапешт и с ходу вступили в бой с повстанцами, которые на то время хорошо вооружились за счет частей Венгерской армии, которых предали Гере и Хегедюш. До входа войск руководство Венгерской партии трудящихся приняло решение о назначении председателем Совета Министров Имре Надя, чего требовали мятежники.

К утру 24 октября в столице Венгрии находилось около шести тысяч советских военнослужащих, двести девяносто танков, сто двадцать бронетранспортеров, на позиции встали сто пятьдесят шесть орудий. Началась операция по освобождению от мятежников стратегически важных объектов Будапешта.

Капитан Петер после завтрака утром 24 числа позвал к себе Ланг:

– Дуки, тебе следует поехать в Менхоту к Адаму Либусу, передать ему вот это.

Главарь диверсионной банды «Фаркас» передал женщине шифровку в виде безобидной записки.

– Либус передаст доклад в Австрию. Тебе надо дождаться ответа и привезти его сюда.

– Хорошо, я сделаю это. Только как мне доехать до деревни Менхота?

– Об этом не беспокойся. Выходи к воротам, увидишь.

Хемет запряг лошадь в бричку, усадил женщину и не спеша двинулся в соседнюю деревню. Редкие прохожие посматривали на него с удивлением, Хемет не обращал внимания. Мало ли кого и куда он везет.

Не заинтересовался повозкой и советский мобильный патруль. Старший патруля, молодой лейтенант, только посмотрел из кабины грузовика на бричку и отвернулся. Обычно дело – мужик да баба.

Хемет доставил Ланг к Либусу без происшествий. Хозяин двора в Менхоте принял шифрограмму и ушел в комнату. Вернулся примерно через час, передал Ланг ответ Центра, почти такую же зашифрованную записку. Предложил:

– Перекусите?

Ланг отказалась наотрез. Хемет, который был не против завтрака, вздохнул и повез эту страшную женщину в Рандогет. О ее вчерашних «подвигах» он уже был наслышан и не имел ни малейшего желания перечить ей.

Петер, расшифровав радиограмму, вышел к боевикам:

– Нам определены следующие задачи.

Конич спросил:

– Когда и на чем выезжаем? Боюсь, «Чепель» засвечен.

– Не торопись, Бернат. Старк и Краузе поставили задачу на послезавтра, двадцать шестое октября, пятницу. В четверг я все расскажу. До этого отдыхаем, не показываясь на улицу. А по поводу грузовика… Скажу, что вряд ли кто-то обратил на него внимание. Что использовать в следующей акции – «Чепель» или микроавтобус, – я подумаю.

Хозяин дома подал голос:

– А как быть с оружием, господин Петер? У меня в сарае большой подвал и вход в него из пустыря, за оградой подворья.

Петер усмехнулся:

– Подземный ход?

– Еще со времен войны. Русские тогда искали немцев, венгров, австрийцев, из многих погребов вытащили, а мой не заметили. А еще специальная команда.

Петер заинтересовался:

– А ну, пойдем, покажешь свой схрон.

– Воистину схрон, там и нары есть, и склад с продовольствием. Кое-что уже, конечно, пора выбросить, но есть и пригодное к потреблению.

– Даже так? Показывай. Остальным – отдых. Кому станет скучно, слушайте радио. Уверен, там будет много чего интересного.

Капитан осмотрел подвал и остался доволен:

– Если вдруг русские выйдут на наш след, здесь мы надежно укроемся. Вот только без радиостанции. Но это же поправимо, да, Мате?

Хемет вздохнул:

– Конечно.

Петер приказал:

– В темное время суток приведи здесь все в порядок, обнови запас продовольствия, проверь, матрасы вынеси посушить, понял?

– Да, господин капитан.

Они вернулись в дом.

По радио шли только новости. Русские заняли часть мостов, здание парламента. Повстанцам удалось поджечь один танк, застрелить офицера. Но потери протестующих были куда больше. Русские, в отличие от венгерской армии и полиции, которые не открывают огонь, стреляют по людям из автоматов, пулеметов, танковых орудий. Активно применяют ствольную артиллерию.

Тогда же стало известно о предательстве «Дела революции» Эрне Герем и Андрашем Хегедюшем и о назначении премьер-министром Имре Надя.

Капитан Петер не стал слушать радио, попросил приглушить звук. Ему предстояло составить план действий на следующем этапе диверсионной операции.

Он прошел в комнату, сел за стол, положил перед собой расшифрованную радиограмму. Она была краткой и лаконичной:

«Поздравляем с успешным началом. Следующий выход ориентировочно в 10 утра 26 числа. Задача – работа по технике и командному составу. Применение группы Балога обязательно. Продумайте варианты раздельного применения группы, но с сохранением общего управления. Старк, Пауль».

Либус наверняка отправил подтверждение получения шифрограммы, поэтому можно было начинать планирование. Жалко, нет рядом лейтенанта Балога, в принципе, вызвать его по телефону можно, но слишком рискованно.

В 9:40 в кабинет Григонько пришли майор Семенов и подполковник Шандор. Поприветствовав офицеров, представитель КГБ предложил им сесть за стол совещаний. Вид у него был усталый, заметно, что провел бессонную ночь.

– Что у нас на сегодня, товарищ полковник? – спросил Семенов.

Ответил Григонько неожиданно:

– Не знаю. Пока войска действуют успешно, необходимости в применении банды «Фаркас» я не вижу. Сейчас проблема в другом. Бунтующие массы завладели большим количеством оружия, обезоружив военнослужащих, которых выставили на защиту объектов, не выдав боеприпасов. Для того, видите ли, чтобы не пролить кровь простого народа, одурманенного вражеской пропагандой. Вы уже в курсе, что Имре Надь вновь возглавил правительство?

Офицеры слышали по радио эту новость.

– Так точно, товарищ полковник, – ответил Семенов, – но он уже был премьер-министром при Ракоши.

– Был. Но напрасно ЦРУ протащило его на эту должность. По сути, сейчас он и без этого руководит республикой, у Гере практически нет рычагов управления. Да скоро, думаю, и самой партии не станет. Из управления государственной безопасности, которое еще как-то держится и пытается совместно с войсками Особого корпуса навести порядок, поступили весьма тревожные сигналы. Их сотрудники, внедренные в стан мятежников, докладывают, что в подвалах, в основном спальных районов, молодежь готовит так называемые «коктейли Молотова», а из Австрии под прикрытием «Красного Креста» в Будапешт доставлена крупная партия стрелкового оружия, в том числе снайперского, и гранат.

Вот тут у меня сводка действий частей Особого корпуса за последние часы. В ней указывается на уничтожение мятежниками двух наших танков ИС-3 с экипажами. У парламента снайпером застрелены офицер и сержант, рота на бронетранспортерах обстреляна из пулемета с крыши кинотеатра «Корвин». Там, по счастью, убитых нет, но двенадцать человек ранены, четверо из них тяжело. Ответным огнем нашим подразделениям удается подавлять огневые точки, но вы прекрасно знаете, насколько сложно воевать в городе. Правда, руководство позаботилось об усилении корпуса: должны подойти 33-я механизированная дивизия из Румынии и 128-я гвардейская стрелковая дивизия из Прикарпатского военного округа. В полной готовности находится авиация. Но вряд ли наше руководство пойдет на бомбардировку города.

Полковник посмотрел на часы.

– Вы кого-то ждете? – спросил Семенов.

– Нет. В двенадцать часов к восставшим должен обратиться Имре Надь. Вроде как Андропов согласовал с ним совместные действия по прекращению столкновений, но посмотрим.

Шандор проговорил:

– Вам бы до этого времени отдохнуть, товарищ полковник.

– А тебе, Бартош, следовало бы уже доложить, узнали ли хоть что-нибудь ваши сотрудники, в условиях бездействия полиции, о засвеченном грузовике «Чепель»?

Подполковник ответил:

– Так точно. Грузовик принадлежит сельскохозяйственному кооперативу деревни Рандогет, что в километре от Будапешта. Но мы не можем послать туда людей. По понятным причинам.

– Ясно.

Полковник снял трубку телефона.

– Григонько на линии. Свяжите меня с заместителем начальника штаба Особого корпуса по разведке, полковником Малашенко.

Как и в прошлый раз, офицеры могли слышать разговор полковника КГБ с абонентом.

– Евгений Иванович? Григонько. Приветствую тебя.

– А, Григорий Федорович, рад слышать.

– Что у вас, Евгений Иванович?

– Выполняем приказ.

– А скажи мне, вы мобильные патрули вокруг Будапешта высылали?

– Высылали. Но прекратили, после того как возле одной из деревушек на юге мятежники расстреляли половину взвода, выполнявшего задачу патруля.

– Значит, сейчас патрулирование не ведется?

– С 9:00 нет. Терять людей на пустом месте мы не имеем права. А что тебя интересует?

– Деревня Рандогет.

– Патруль там был, но, судя по тому, что вернулся без происшествий, место пока спокойное. Хотел навестить?

– Не мешало бы.

Заместитель начальника штаба по разведке сказал:

– Сегодня и завтра не советую. Войска будут продвигаться на окраины, после обстрела подразделений мятежниками и потерь командир корпуса отдал приказ открывать огонь на поражение по всем подразделениям и вооруженным группам. Так что, если у тебя есть кого послать, они могут попасть под огонь наших же орудий. Поэтому потерпи. Возможно, уже в ближайшее время обстановка изменится. Вроде венгерский глава правительства решил покончить с разгоревшимся беспределом. Да и подходящие из Румынии и Союза соединения сыграют свою роль.

– Я понял тебя, благодарю.

– Да не за что. Выберешь время, заезжай, штаб корпуса сейчас находится в здании Генштаба ВС Венгрии.

– Я в курсе. Будет время, заеду, до связи, Евгений Иванович.

– Давай, полковник.

Григонько положил трубку.

– Вот, Паша, – он взглянул на Семенова, – в Рандогет тебе нельзя, войска выходят как раз на окраины, в спальные районы.

Павел сказал:

– Мы могли бы попробовать. Нужен всего лишь пропуск штаба корпуса.

Представитель КГБ оборвал командира группы «Дон»:

– Я сказал, нет. Сидеть в посольстве и ждать. Ступайте, а я действительно подремлю до 12 часов.

В 12:10 по радио выступил Имре Надь. Он предупредил, что, если до 14:00 митингующие не прекратят сопротивление и не сложат оружие, они будут приданы чрезвычайному суду. После этого он назвал меры по нормализации положения. В заключение призвал не поддаваться на провокации и сплачиваться вокруг партии, которая избавится от ошибок прошлого, найдет верный путь к процветанию Венгрии.

Позже в Будапешт прибыли члены Президиума ЦК КПСС Микоян, Суслов, председатель КГБ генерал армии Серов и заместитель начальника Генерального штаба, генерал армии Малинин. Они встретились с Надем. О чем был разговор, неизвестно, но советские войска после этого активизировали свои действия.

День 25 октября прошел в боестолкновениях с отрядами повстанцев по всему Будапешту. Сложность ведения боевых действий заключалась в том, что советские танки зачастую просто не могли проехать по узким улочкам города. О маневрировании даже не шла речь. Однако их эффективно прикрывала пехота, сбивавшая боевиков, пытавшихся поджечь танки и бронетранспортеры «коктейлями Молотова» и подорвать противотанковыми гранатами. Бои то затихали, то разгорались вновь.

Утром 26 октября, в пятницу, капитан Петер собрал свою банду и поставил задачу:

– Берем микроавтобус, в него перегружаем захваченное оружие и выдвигаемся в Будапешт, конкретно в район улиц Юлли и Маркоши. Там, по сообщению лейтенанта Балога, сосредоточены советские танки Т-34, бронетранспортеры и, соответственно, подразделения пехоты. Задача группы: соединившись с людьми Балога и заняв позиции на крышах многоэтажных домов, сжечь и подорвать как можно больше танков, уничтожить как можно больше офицеров и солдат. Офицеров – в первую очередь. Затем выход к дороге от Сольнока к столице. Там я сообщу вам последующую задачу. Вопросы?

Вопросов не было. Поднялся один Хемет:

– Капитан, вы уверены, что «Чепель» в Будапеште гэбэшники и солдаты не заметили?

– Уверен. Подумай сам, Мате, если бы кто-то видел «Чепель» с нами, то неужели не выяснили бы, кому он принадлежит? Это дело нескольких часов. И уже вчера бы нас всех здесь накрыли.

С этим трудно было не согласиться. Однако Хемет был опытный вояка.

– И все же я отгоню грузовик в ближайшую рощу. И под рукой будет, и не во дворе. Следы уберу.

– Хорошо, – согласился Петер, – только смотри, чтобы соседи не заинтересовались твоими действиями.

– Об этом не беспокойтесь.

– Всё? Мы поехали.

Боевики перегрузили оружие.

Поручик УПА Сивко сел за руль. Рядом – капитан Петер, остальные – в салоне. У всех гранаты, автоматы, у Ланг – снайперская винтовка.

Юркий микроавтобус без труда проскочил кордоны, выставленные советскими военными и подразделениями венгерской армии, которые еще не перешли на сторону мятежников.

Используя карту и продираясь через толпы, контролировавшие значительную часть города, банда вышла к началу улицы Юлли. «Фольксваген» нырнул в ближайший двор. Кроме танков и пехоты на Юлли стоял патруль на бронетранспортере.

Солдаты не обратили внимания на метавшийся микроавтобус. Мало ли таких выскакивают к кордонам и в страхе получить очередь сворачивают куда попало.

К «Фольксвагену» тут же подошли четверо мужчин – группа лейтенанта Балога. К ним вышли боевики «Фаркаса».

Петер спросил:

– Почему не послал людей на крыши домов?

– Они только оттуда. Позиции прекрасные, а главное, русские не ожидают нападения.

– Ладно. В салоне оружие, захваченное в стройбате. Ты нашел, кому его передать?

– Желающих много. Давай пока в подвал сложим, потом заберем.

– В какой подвал? – спросил Петер.

– Да хотя бы ближнего дома.

Капитан усмехнулся:

– Ты думаешь, после нашей атаки русские не прочешут тут всё? Нет, так не пойдет. С задачей мы справимся и ввосьмером. Я оставлю Сивко за водителя, ты назначь своего, пусть вывозят оружие подальше, хотя бы в другой квартал. Место найдут.

– Понял.

– Только машину не светите.

– Само собой.

Отдав распоряжение, боевики объединенной группы разошлись по трем домам.

Улица Юлли вела от проспекта до небольшой площади. Она была узкой, зажатой с двух сторон трехэтажными домами.

На крышу ближнего к площади дома вышли капитан Петер и надпоручик Конич, на крышу среднего здания – поручик Грокас, штабс-фельдфебель Бени и Ланг со снайперской винтовкой. На крыше ближнего к проспекту дома обустроились боевики группы поддержки: капитан Балог, лейтенанты Гетеш и Молнар. Петер и Балог осторожно, чтобы не свалиться, добрались до края черепичной крыши, посмотрели вниз.

На улице ближе к площади стоял Т-34, за ним бронетранспортер, следом еще два танка, бронетранспортер, танк и замыкающий БТР. Экипажи танков и БТР находились в машинах, десант, примерно взвод пехоты, по шесть человек на машину, ждал возле своих бронетранспортеров, впереди два офицера. Сержанты и солдаты курили, офицеры что-то рассматривали на карте, разложенной на планшете. Командиры и наводчики танков сидели в люках.

Петер повернулся вправо, показал гранату, на себя – вниз. После поднял автомат и опять указал вниз. Сигналы поняли.

Петер кивнул Коничу – и две гранаты полетели в моторный отсек передового Т-34 и десантный отсек бронетранспортера. С секундной задержкой метнули гранаты и остальные члены банды. Ланг, прицелившись из чердачного окна, ударила по офицерам. Прогремели взрывы вдоль улицы Юлли. Поврежденные танки и бронетранспортеры взялись огнем. Один Т-34 рванул так, что слетела башня – сдетонировал боекомплект. Солдаты заметались между техникой и домами. Боевики взяли в руки автоматы и начали методично расстреливать советских военнослужащих.

Петер внимательно следил за временем. На акцию на улице Юлли он отвел не больше получаса, с отходом.

Подготовленные диверсанты стреляли метко, особенно Ланг. Она хладнокровно убила двух солдат, пытавшихся влезть в проемы окон первого этажа дома напротив. Парни сползли по стене, оставляя на ней кровавый след. Огонь семи автоматов не оставил контуженным от взрыва солдатам никаких шансов.

Убедившись, что здесь задача выполнена, Петер подал знак. Боевики забрали оружие и двинулись к слуховым окнам на чердаках. Но на этот раз удача отвернулась от банды Петера-Балога…

Во время атаки по улице Маркоши пробирались два ГАЗ-69. Второй день группа «Дон» с венгерскими офицерами госбезопасности, не имея возможности выйти за пределы города, кружила по улицам. На столкновение советских подразделений с организованными отрядами мятежников подчиненные Семенова и Шандора не обращали внимания, объезжая опасные зоны. Они искали диверсантов: те могли проявить себя где угодно, но только не в прямом бою.

Зная о скоплении танков на улицах Юлли и Маркоши, бойцы «Дона» спешили в этот район. И уже издали услышали сначала сильные взрывы, затем автоматные очереди.

Семенов выкрикнул:

– Где стреляют?

– Похоже, в соседнем квартале.

Майор раскрыл карту.

– Там улица Юлли, – он повернулся к Рябову, ведшему головной автомобиль, – старшина, быстро туда, в глубь дворов, в которые можно войти с площади.

– Понял, только подсказывай, как ехать, командир.

– Прямо, по кругу и в переулок.

– Понял.

Семенов высунулся из окна машины, поднял руку, махнул вперед. Рябов рванул ГАЗ так, что офицеров бросило друга на друга.

Два армейских внедорожника буквально пролетали двор за двором.

Павленко, сидевший ближе к командиру, крикнул:

– Чего мечемся, Паш?

– Ты видел улицу Юлли, когда проходили площадь?

– Она вся в дыму!

– Да, а дым от подрыва техники. Подорвать ее и расстрелять солдат можно только с крыш. А это один из методов диверсионной борьбы против техники противника. Мятежники – из рабочих, студенты тем более не смогли бы эффективно атаковать колонну, для этого требуется специальная подготовка.

– Значит, что? «Фаркас»?

– Черт его знает, может, «Фаркас», может, какая другая диверсионная группа. Где-то во дворах должна быть их машина. Эти суки на диверсии пешком редко выходят.

– Смотри, – воскликнул Рябов, – микроавтобус «Фольксваген». Номера венгерские, пристроился возле входа в домовую котельную.

– Вижу.

– Проверим?

– Обязательно, но не сразу. Боевики не бросят свою машину, оставят пару человек на охрану. А у тех может быть пулемет. Уходи в правый переулок и сразу стоп.

– Принял, майор!

Старшина загнал машину в переулок и остановился, оставив место для машины офицеров УГБ Венгрии. Все выскочили на улицу.

Шандор спросил Семенова:

– Ну что, Павел?

– «Фольксваген» видел?

– Да. И взрывы слышал, и объятую дымом улицу Юлли видел. Считаешь, микроавтобус диверсантов?

– Точно сказать не может никто, но… пешком со своей базы Петер не пошел бы. В общем, мы к микроавтобусу, вы – в подъезды, оттуда прикрываете нас.

– Понял, – кивнул Шандор.

Семенов обернулся к Рябову:

– Старшина, позиция – угол переулка. Если из микроавтобуса откроют огонь, попытайся заставить стрелков упасть на пол. Неплохо бы взять их живыми.

– А если никто стрелять не будет?

– Тогда бей по голубям.

Рябов усмехнулся:

– Есть бить по голубям.

Старшина занял позицию, венгры скрылись в подъездах.

Семенов быстро поставил задачу:

– Все по команде во двор, там я с Богдановым влево, Павленко с Ереминым вправо, окружаем микроавтобус, сближаемся. В случае огня все на брусчатку. Как начнет работать Рябов, по команде бросок к «Фольксвагену»! Пошли!

Четверо офицеров советской группы «Дон» выскочили во двор.

Оставшиеся на охране микроавтобуса Сивко и Наги видели, как мимо них в переулок промчались два ГАЗ-69.

Сивко взглянул на бывшего лейтенанта Венгерских вооруженных сил:

– И что это значит, как тебя?..

– Наги! Я не знаю, что это значит.

– Может, по нашу душу?

– Тогда зачем было уходить в переулок? Могли остановиться рядом и расстрелять автобус.

– Э-э, русские чистоплюи, не убедившись, что в микроавтобусе нет мирных людей, стрелять не будут, за это они и платят своими жизнями.

Появление двух подгрупп стало для боевиков охраны неожиданностью. Сивко, имевший реальный боевой опыт не только карательных операций, среагировал быстро:

– До нас, суки. Огонь, лейтенант, бей по левым, я по правым.

Боевики открыли огонь, когда бойцы «Дона» оказались в нескольких шагах от микроавтобуса. Стрельба не нанесла урона. Офицеры рухнули на брусчатку. Тут же дважды выстрелил снайпер Рябов. Стрелял он под крышу через верхние части окон. Посыпались стекла.

Отошедшие к кабине и к задней двери Сивко и Наги упали на пол. По верхней части открыли огонь офицеры УГБ.

– Живыми хотят взять! – крикнул Наги.

– Не иначе, – проговорил Сивко, – но где же наши?

– Даже если и видят – не подойдут, наоборот, попытаются скрыться.

– А мы что, подыхать тут должны?

– Это все равно когда-нибудь случится.

– Я не хочу! – заорал Сивко.

– А в подвал КГБ хочешь?

Поручик УПА громко взвыл.

Наги вскочил, дал очередь по залегшим офицерам и тут же отлетел в середину салона, пробитый пулей, пущенной из винтовки Токарева.

Продолжая выть, открыл огонь Сивко. Но и его достала пуля снайпера. Схватившись за бок, он отпрыгнул в салон, начал судорожно доставать из подсумка наступательную гранату РГД-5.

Перед лобовым стеклом возникла фигура Семенова.

Сивко оскалился. Заметив гранату, майор выстрелил ему в руку. Граната упала, отлетело кольцо предохранительной чеки, отошел рычаг.

– На землю, – приказал Семенов.

Раздался приглушенный взрыв. Взвизгнули осколки.

Семенов влез в автобус через лобовое стекло. Оба боевика были мертвы. Они лежали в середине салона: один физиономией вверх, другой – вниз, в днище зияла дыра от взрыва гранаты.

Семенов перевернул боевика. Лицо не пострадало, а вот затылок представлял собой кровавый сгусток. Но это не важно, главное, опознать бандитов было можно.

Мелькнула мысль: диверсанты могут атаковать группу, уничтожившую их автобус. Но майор тут же отмел ее. Не станут. Средство передвижения выведено из строя, охрана убита, прямой бой со спецназом вряд ли входил в планы главаря банды.

Семенов подал сигнал своим подойти к микроавтобусу.

Группа «Фаркас» и боевики Балога не успели к автобусу на каких-то пять минут. В основном время потеряли на чердаках. По ним открыли огонь спаренные зенитные установки, установленные в кузовах грузовиков, поспешивших к месту диверсии. Пришлось укрываться, петлять. Когда оказались во дворе, тут же ушли в подвал здания второй линии домов.

Из подвального окна Петер и Балог хорошо видели, как их «Фольксваген» захватили люди в венгерской форме. Но это были русские, они слышали русскую речь.

Петер тут же отдал команду выходить из подвалов и прорываться к улице, уходящей от площади на запад. Там войск, по крайней мере, до прибытия бандитов на улицу Юлли не было.

Диверсантам удалось выйти из опасной зоны.

Петер приказал Балогу увести своих людей на съемные квартиры и пока не высовываться. Боевики скрылись в ближайшем дворе.

Надпоручик Конич спросил у Петера:

– Продолжаем работу? Выходим к дороге Сольнок – Будапешт?

– Как, Бернат?

– Попробуем захватить автомобиль.

– Штатские сейчас не ездят, чревато нарваться на военных. Нет, отход к Рандогету. По карте выйдем.

Надпоручик проговорил:

– Не думаю, что там сейчас безопасно. Все же «Чепель» могли заметить, а если так, то в Рандогете нас будет ждать засада.

Петер потер переносицу.

– Если русские вышли на основную базу, то они заставят Хемета выдать и запасную, в Менхоте у Либуса.

– И что будем делать?

– Идем к Рандогету, но не к Хемету, а в лес, оттуда смотрим за базой. Если есть засада, мы ее обнаружим.

– Понял.

– Расходимся, я с Ланг, ты с Грокасом и Наби. Автоматы бросить, оставить только пистолеты, не привлекать внимания, – Петер развернул карту, – мы здесь, вы здесь, это проходимые улицы.

– По одной мы заезжали.

– Да. Если они будут перекрыты, смещаетесь к востоку. Встретимся вот здесь. – Петер указал пальцем на карте место встречи. – Ну а дальше посмотрим. Все понял?

– Да, господин капитан!

– Вперед!

Группа «Дон» и офицеры УГБ выехали к школе, где временно расположился штаб танкового полка. Оттуда Павел вызвал на связь полковника Григонько.

– Слушаю, – как всегда кратко ответил представитель КГБ.

– Это я, Григорий Федорович.

– Докладывай!

– Мы находились недалеко от улицы Юлли.

Григонько прервал майора:

– Это там, где диверсанты уничтожили танковый и механизированный взводы?

– Так точно.

– И что дальше?

Семенов доложил о захвате микроавтобуса.

Григонько оживился:

– Значит, зацепил-таки «Фаркас»?

– Пока только слегка тряхнул, основная часть группы ушла.

– Но двоих-то уничтожил?

– Так точно, один из них – бывший поручик Украинской повстанческой армии Григорий Сивко. Хотел подорвать себя гранатой, я выбил ее очередью в руку, но выскочило кольцо предохранительной чеки.

– Морда не пострадала?

– Иначе как бы я опознал боевика?

– Понятно. Кто второй?

– А вот по второму у меня данных нет. По виду военнослужащий, молодой, думаю, это боевик группы поддержки.

– Понял. Давайте в посольство.

– Я хотел проверить деревню Рандогет.

– Успеешь, трупы сюда. А по деревне придется повременить, но недолго.

Семенов спросил:

– Разрешите узнать почему? Вы не можете договориться с командованием корпуса о пропуске в пригороды боевой группы КГБ?

– Могу, но боевую группу КГБ ждет другое задание. И кончай болтать, Паша. Жду. Отбой.

Объединенная группа «Дон» вернулась в посольство. Сейчас это было сделать гораздо проще: заваруха перекинулась на окраины города, хотя мятежники продолжали еще удерживать ряд объектов в центре города, да перешедшие на их сторону воинские подразделения то и дело преподносили «подарки».

Выгрузиться офицеры не успели. Во дворе стояла черная «Победа», рядом полковник Григонько.

Он подозвал Семенова.

– Трупы на улицу и сопровождать «Победу» до здания Генштаба Венгерских ВС.

– Понял!

Майор отдал команду, трупы выбросили из кузовов. «Победа» с черными шторками пошла на выход. Семенов не успел спросить, кого сопровождать, двумя машинами вместе с венграми или одной. Махнул рукой, сел в ГАЗ-69, приказал водителю:

– Давай, старшина, за этой «Победой».

– И что там за чины?

– Хрен их знает, но, видать, настолько важные, что нас поставили в сопровождение.

– Ладно, лишь бы не оторвалась эта «Победа».

– Я ей тогда колеса прострелю.

Рябов взглянул на Семенова:

– Все шутишь, командир?

– Ты за дорогой, старшина, смотри.

Колонна двинулась к проспекту.

Боевикам «Фаркаса» удалось выйти из города. В небольшой роще они соединились и пошли в сторону леса у деревни Рандогет. Вошли в массив. Отправленный головным дозором, Бени вскоре остановился, присел за дерево, подал сигнал на остановку. Петер вышел к нему:

– Чего встал, Писта?

– «Чепель».

Главарь посмотрел на поляну. Там действительно стоял их «Чепель».

– Это Хемет его сюда отогнал. Осмотрим округу.

Боевики обошли машину – никого.

Капитан приказал всем выйти на опушку и наблюдать за деревней.

Смотрели недолго – примерно час. Ничего подозрительного. Петер отправил Бени на подворье Хемета. Не прошло и двадцати минут, как боевик из сада подал сигнал: все в порядке.

Бандиты зашли на подворье. Там Хемет.

– Что тут, Мате?

– Все спокойно. Полиции не было. Слышится стрельба с окраины города, сосед рассказал, что русские теснят восставших, многие уходят из Будапешта. А где ваш украинец? Где «Фольксваген»?

– Нет больше Сивко, пал смертью храбрых в бою с русскими.

– Черт, вы видели его труп?

– Он подорвался на гранате, шансов выжить не было.

– Значит, русские выследили вас?

– Группу – нет, только людей из охраны микроавтобуса, его, кстати, тоже больше нет. При обороне пали Сивко и человек из группы поддержки. Мы сожгли колонну из двух взводов, танкового и механизированного, четыре Т-34 и три БТРа, расстреляли до двадцати солдат и офицеров. Нам помешали быстро эвакуироваться, иначе не взять бы русским микроавтобус и Сивко с товарищем. Но что произошло, то произошло.

Хемет задумчиво произнес:

– Может, это к лучшему. «Фольксваген» мог выдать вас и привести сюда.

– Может, и так. Но хватит болтать, жрать хочется.

– У меня все готово.

– А потом надо отвезти в Менхоту Дуки Ланг.

– Это опасно. До темноты русские могут выйти на окраины и заняться зачисткой пригородов и больших деревень.

– С наступлением темноты они не покинут Будапешта, тем более в столице остается достаточно очагов сопротивления. Кое-где против русских сражаются целые части венгерской армии.

Хемет вздохнул:

– Ладно, как стемнеет, посмотрим. Если будет спокойно, отвезу.

– Вот и добре. А сейчас жрать и отдых. А тебе, Хемет, следует приглядеть для нас машину. Есть где?

– Об этом поговорю с Либусом. Но если что, есть «Чепель».