Глава 4

Я подошла к стойке бара казино «Странник».

Мне просто сказочно повезло, что я попала в «святая святых» этого заведения – подпольное казино, которое было только для «своих», как сказал Аркадий.

На стоянке я успешно обаяла представительного господина и в качестве его спутницы прошествовала внутрь.

– Сделайте мне коктейль, – небрежно бросила я бармену – парню лет двадцати с пирсингом в левой ноздре.

– Какой предпочитаете? – спросил бармен.

– Сделайте на ваш вкус.

– Один момент.

Парень повернулся к стенке, взял несколько бутылок и начал смешивать, трясти, делать еще какие-то пассы. Потом подвинул мне бокал, предварительно воткнув в него соломинку:

– Прошу. Наш фирменный.

Я пригубила напиток. Ничего, довольно приятный на вкус коктейль. Да и само заведение впечатляло: удобная парковка, просторный холл, отделанный по большей части зеркалами, бдительный, но и предупредительно-вежливый персонал.

Насколько я поняла, в «Страннике» было несколько залов. В первом из них играли в кости и карты.

Я, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания – все-таки посетители здесь делают ставки, – взяла у крупье несколько фишек и стала играть. Девушка-распорядитель подала мне маленький блестящий стаканчик. Я вынула из игральной коробочки три игральные кости и бросила их в стаканчик. Потом я положила ладонь, чтобы накрыть стаканчик, после чего перевернула его вверх дном, потрясла и выбросила кости на стол.

Проигрыш! Одно утешает – деньги не мои, а Владислава Николаевича Барабанникова.

При подписании договора мы договорились о том, что непредвиденные расходы во время расследования не будут, естественно, входить в сумму гонорара, а будут оплачиваться отдельно. Сейчас был как раз такой случай. Ведь мне было необходимо узнать все подробности относительно договоренности Бартелеймонова и управляющего «Странником».

В первом зале было сравнительно немноголюдно. В основном играли молодые люди лет до тридцати пяти, не больше.

После проигрыша в кости я прошла в соседний зал. Здесь играли в рулетку, и публика собралась более солидная и постарше. Атмосфера была напряженная, несмотря на тишину и сосредоточенность игроков.

Я немного постояла за спинами играющих, потом вышла из зала и направилась в бар.

«Начну с бармена, – подумала я, – у него будет проще получить нужные мне сведения».

Я допила коктейль и поставила бокал на стойку.

– Ну как, понравилось? – улыбаясь, спросил бармен.

– Понравилось, – тоже с улыбкой ответила я.

– Может быть, повторить?

– Обязательно, но только попозже. А пока… – Я вынула из сумки фотографию Константина Бартелеймонова, которую по моей просьбе отксерил Владимир Кирьянов, и положила ее перед парнем вместе с купюрой.

– Хотела бы увидеться с этим мужчиной, – сказала я, – это можно устроить?

Бармен покачал головой:

– Не получится.

– Почему же? – спросила я.

– Его убили.

– Вот как? – я изобразила удивление. – А вы в курсе этой истории?

– А то! У нас все об этом говорят. Только… – он приблизился почти вплотную ко мне, – негромко так говорят, почти шепотом.

– А что так? – поинтересовалась я.

Бармен замялся.

Я поняла, что это означает, и прибавила еще купюру.

– Так вот, – незаметным движением руки бармен тут же куда-то убрал дензнак, – тут такая история приключилась. Примерно дней пять назад он проиграл у нас офигенную сумму. Такого проигрыша давно не было. Вот так-то.

– Очень интересно. Продолжайте. Хотя давайте я попробую догадаться, что было дальше. Ему нечем было заплатить, и его не выпустили из казино. Так?

– Не совсем. У него действительно не было с собой таких денег. Но из казино его выпустили.

– Но как же так? – Я широко раскрыла глаза, изображая изумление.

– Да, у него с собой не было такой суммы, но он с нами расплатился.

– Ничего не понимаю! Просто… магия какая-то. Продолжайте, вы меня так заинтриговали.

Но бармен посмотрел на меня и сделал жест пальцами левой руки, как будто бы пошуршал деньгами. Пришлось сделать дополнительное денежное вливание, ничего не поделаешь.

– Ну так вот, – начал бармен, когда и эта купюра исчезла где-то в недрах барной стойки. – Этот парень… когда он проигрался, ему, конечно, поначалу нехило поплохело. Ну, так это естественно. Он же хотел выигрыша, а тут такое… Но, на его счастье, в тот вечер у нас был один очень известный в определенных кругах человек. Солидный человек в возрасте. Максим Львович Прокопенко, если вам о чем-то говорит это имя, – загадочно произнес бармен. – И вот Прокопенко поручился за него, и все вопросы были решены.

– Поручился, в смысле, сказал, что должник обязательно уплатит свой долг. Так надо понимать? – спросила я.

Я не стала уточнять, кто такой Прокопенко. И так было ясно, что это не рядовой завсегдатай казино, раз он имеет такое влияние.

– Поручился, в смысле, выложил всю требуемую сумму сразу. Поэтому этот парень остался должен только Прокопенко.

Ах вот оно что. У Константина Бартелеймонова не было с собой наличности на сумму проигрыша. А у Прокопенко они были. Была «офигенная» сумма бабок, причем наличными. Но что же тогда их связывало, Бартелеймонова и Прокопенко?

– Скажи, а должник расплатился с Прокопенко? – спросила я.

– Насколько мне известно, нет, – ответил бармен.

– Так, значит, его убили из-за невыплаченного долга? – высказала я предположение.

– Я так не думаю, – покачал головой бармен. – Ну сама посуди, зачем Прокопенко убивать своего должника? Ему ведь бабло свое надо вернуть. А как получить его с трупа? Нелогично.

– А откуда ты знаешь, что именно Прокопенко одолжил деньги? – спросила я.

– Так все на моих глазах происходило. Когда тот парень проигрался, наш человек, вернее, человек Прокопенко, сообщил ему об этом… происшествии. Прокопенко подозвал парня к себе, поговорил с ним и – дал взаймы. Парень расплатился и отправился на все четыре стороны.

«А потом его нашли застреленным в своем «Майбахе», – подумала я.

– Слушай, раз уж ты такой информированный, скажи, а расписку должник Прокопенко давал?

– Спрашиваешь! А как же!

– А этот парень после своего проигрыша еще приходил к вам? – спросила я.

– Не-а, больше – нет. Наверное, проигрыш на него так повлиял. Не каждый ведь день оставляешь в казино часть своего состояния.

«Одно из двух: или этот Прокопенко очень хорошо сам лично знал Бартелеймонова, – подумала я, – или у них были общие знакомые, или… Общие дела? Но ведь тогда получается, что Константин был так или иначе связан с криминалом. Нетрудно догадаться, кто такой Прокопенко. Вряд ли даже очень успешный и крупный бизнесмен имеет на руках огромную сумму денежных знаков. Маловероятно также, что Бартелеймонов и Прокопенко были друзья. Все-таки разница в возрасте. Вот Аркадий Сокольников, тот – да. Но скорее всего, он и не друг Константину, а так, приятель. Для похода по злачным местам, например».

Но тут всплывает еще одно обстоятельство. Куда же делись деньги, которые Бартелеймонов получил за проданный особняк и которые предназначались для уплаты долга Прокопенко? В машине, где находился застреленный Константин, денег обнаружено не было. Светлана Бартелеймонова о пропаже столь крупной суммы не упоминала. Хотя почему она должна была об этом знать? Константин не счел нужным посвятить ее в свой грандиозный проигрыш в «Страннике». Как можно было дать объяснение факту пропажи денег?

А что, если покупатель не выплатил деньги Бартелеймонову? Ну, возможно, что покупатель – Аркадий Сокольников назвал имя топ-менеджера банка «Реконструкция», Степана Домерщикова, – так вот, этот Домерщиков попросил Бартелеймонова несколько дней подождать с выплатой.

Ведь мог он придумать какую-нибудь отговорку? Например, требуется еще время, чтобы собрать деньги. Возможно, что не были еще оформлены документы на куплю-продажу. Да мало ли что еще. В общем, надо будет отправляться к этому самому Домерщикову и у него выяснять, как на самом деле обстоят дела. Но это – завтра. Сегодня уже поздно, банк давно закрыт. Да и у меня сил уже не осталось.

Я села в машину и поехала домой. Но мысли об убийстве Бартелеймонова не отпускали меня.

По дороге я продолжала размышлять о том, кто же мог убить Бартелеймонова.

Предположим, что это был Максим Львович Прокопенко. Понятно, что сам он не расстреливал Константина, для этого существуют наемные убийцы. Но время шло, а денег, которые он одолжил бизнесмену, Прокопенко так и не получил. Значит ли это то, что Бартелеймонов передумал и решил не отдавать долг? Что-то непохоже. По словам Аркадия Сокольникова, Константин даже продал дачу-особняк, чтобы рассчитаться с Прокопенко.

Ну а если Прокопенко не просто так дал деньги Константину, а потребовал очень большие проценты? И возможно, потребовал также погасить долг в очень короткий срок. В этом случае Константин мог элементарно не набрать нужную сумму: вырученных за особняк денег не хватило. Кроме того, секретарша Бартелеймонова Елизавета сказала, что был звонок от мужчины с напоминанием о долге. Скорее всего, и сам Константин звонил Прокопенко. Предположим, что, когда Константина в казино призвал к себе на разговор всемогущий Прокопенко, Бартелеймонов дал слово, что отдаст долг в течение, ну, достаточно короткого времени. Прокопенко ему поверил и стал ждать. Он был уверен, что Константин отдаст деньги, потому что он не отказывался от своего слова, и следовательно, Прокопенко не было никакого резона его убивать.

«Господи, у меня мысли так и крутятся вокруг Прокопенко и Бартелеймонова», – подумала я.

А если оставить пока в покое версию о том, что Бартелеймонова застрелили по приказу Прокопенко из-за невыплаченного долга? На чем тогда, вернее, на какой версии можно тогда остановиться?

Можно остановиться на версии о конкурентах и о ревнивом муже. Но тут даже неизвестно было, с чего начинать. И потом, что-то сомнительно, чтобы Бартелеймонова убили из ревности. Если речь идет о чьей-то неверной жене, то обманутый супруг должен быть таким неистовым Отелло, который Шекспиру даже и не снился. А версия с конкурентами тоже весьма расплывчатая. Никакой конкретики до сих пор выявлено не было. Ну и где их искать?

«Надо поговорить с Владимиром, – решила я. – Он наверняка знает о Прокопенко. По крайней мере, может сказать, в правилах этого криминального авторитета расправа с должником или нет».

Я достала сотовый.

– Володь, привет, это я, Таня. Скажи, ты сейчас занят?

– Да нет, не особенно. А что?

– Тогда я к тебе сейчас заеду. Поговорить надо. Это по делу Константина Бартелеймонова.

– А-а, давай.

Вскоре я уже входила в кабинет Кирьянова.

– Скажи, Володь, тебе что-нибудь говорит фамилия Прокопенко? – сразу, без предисловий начала я.

– Спрашиваешь! Это же крупный «авторитет»!

– Расскажи о нем, – попросила я.

– Ну… Прокопенко закончил технический вуз, и тогда же, в студенческие годы, он основал футбольную команду. Он был амбициозен, хотел, чтобы его команда была лучшей на всех уровнях. Но футболисты занимались не только спортом. Ведь были еще и криминальные группировки, которые враждовали между собой и почти каждый день затевали кровавые драки. Вот спортсменов-футболистов и привлекали, чтобы они участвовали в этих разборках. Они это делали с удовольствием, потому что главным для них стало физическое превосходство. На футбольном поле и в драках. Постепенно эти ребята превратились в малолетних преступников. Многих посадили, в том числе и Прокопенко. Он свое отсидел, вышел и стал профессиональным преступником. Он организовал хорошо налаженный сбыт военного оружия. В одной из воинских частей были совершены многочисленные кражи оружия, которое потом продавали всем заинтересованным лицам – налетчикам и грабителям. Он создал своего рода оружейную мафию, в которой было несколько групп, четко выполнявших свои обязанности. Одна группа приезжала за похищенным оружием, другая отправляла его по назначению, в другие города и регионы. Была группа, которая хранила часть оружия, еще одно подразделение занималось контактами с покупателями: договаривалось, сколько и какого оружия необходимо отгрузить и доставить к месту назначения и, соответственно, получить деньги. Были и те, кто непосредственно принимал общак банды. Сколько-то лет банда процветала, дела ее шли более чем хорошо. Ну а потом правоохранительные органы, проследив весь путь преступной группировки, взяли их всех. Однако Прокопенко удалось улизнуть. Он взял весь общак и пришел к московским ворам. Те его укрыли. Какое-то время он отсиделся в безопасности, но потом взялся за старое, теперь, правда, он промышлял уже не оружием, а продуктами питания с одной из продовольственных баз. Ему дали четыре года. На зоне его посчитали своим и приняли в свои ряды уголовные авторитеты. А выйдя на свободу после отсидки, он легализовался.

– То есть? Что ты имеешь в виду? – спросила я.

– Ну, чтобы пополнять свой общак, воры должны заниматься бизнесом, предпринимательской деятельностью. Многие, особенно если они уже в годах, отходят от активных воровских дел, связанных с криминалом. Им важно выйти, так сказать, из «тени», войти в общество респектабельных людей. Они стремятся участвовать в прибыльном бизнесе, а также «крышевать» компании, холдинги и корпорации.

– Поняла. Скажи, Володь, как ты думаешь, Прокопенко, дав в долг деньги Константину Бартелеймонову и не получив их, мог отдать приказ убить должника?

– Думаю, что нет. Во-первых, Прокопенко не тот человек, которому можно не отдать долг. И Бартелеймонов, надо полагать, прекрасно это знал. А во-вторых, ведь все говорит за то, что Бартелеймонов как раз таки вез деньги. Только вот куда они делись?

«Значит, я права в своем предположении, что Прокопенко не причастен к убийству Бартелеймонова», – подумала я по дороге домой.

Я открыла входную дверь и вошла в прихожую. Машинально прошла на кухню с сумкой в руке, не оставив ее, как обычно, в прихожей, и открыла холодильник. Готовить что-нибудь существенное уже не было ни сил, ни желания.

«Что же, снова – йогурт и круассан? – подумала я. На завтрак – йогурт, на ужин – йогурт… так недолго и язву желудка получить. Хорошо еще, что на обед удается поесть что-то такое более-менее приличное. Но опять же в кафе, общепитовское. Да, заработалась ты, Татьяна Александровна. Ну ничего. Надеюсь, что скоро отыщу убийцу Бартелеймонова, и вот уж тогда… А что, собственно, изменится в этом случае? Я что, стану заядлой кулинаркой, что ли? Стану день и ночь стоять у плиты и готовить кулинарные шедевры? Вот уж едва ли. Так что… Давай-ка, Таня, не мудрствуй лукаво, а прими душ, выпей йогурт и в постельку – бай-бай».

Последовав собственному совету, я так и сделала.