Высшая сила

Зимой 1934 года обанкротившийся брокер с Уолл-стрит по имени Уильям Гриффит Уилсон лежал в модном центре реабилитации на Манхэттене, то приходя в сознание, то проваливаясь в беспамятство в тисках белой горячки. Уилсон проходил так называемый курс лечения белладонной – программу детоксикации, разработанную доктором Александром Ламбертом, профессором медицины в Корнеллском университете и личным врачом Теодора Рузвельта. Основой программы были инъекции яда – экстракта белладонны, растения, известного также как красавка обыкновенная, вкупе с другими “вытяжками”. В больших дозах белладонна смертельна, а в малых вызывает сильные галлюцинации.

Яд бродил в крови Уилсона, пока тот пытался выжить в первые дни после отказа от алкоголя. (Он и раньше много раз пытался завязать, но всякий раз срывался, часто уходил в запои, и в итоге выпивка едва не свела его в могилу.) Уилсон по опыту уже знал, что попытки преодолеть зависимость бывают очень болезненны: дрожь, лихорадка, кошмарные сны и припадки сменяют друг друга в диком биохимическом кошмаре. Но в этот раз дело шло особенно тяжело: то ли виновата была белладонна, то ли успокоительные средства, которые ему кололи вместе с ней, но Уилсон опасался, что не выдержит. Если в ближайшее время голова у него не прояснится, придется пропустить стаканчик, просто чтобы выжить.

На вторую или третью ночь лечения, во время особенно острого приступа горячки, его “депрессия сделалась совершенно невыносимой”. Он чувствовал себя так, “будто оказался на самом дне”. И вот, находясь уже на пределе отчаяния и почти решив вернуться к алкоголю, он воззвал в темноте: “Если Бог есть, пусть покажется! Я готов на все, на все!” И вот что, по словам самого Уилсона, произошло потом.

Внезапно комната озарилась ярким белым светом. Неописуемый экстаз охватил меня. Внутренним взором я видел, как стою на вершине горы, и меня обдувает ветер, вызванный не движением воздуха, но движением духа. А потом я вдруг остро осознал, что я свободен. Блаженство, переполнявшее меня, постепенно угасло. Я по-прежнему лежал на кровати, но находился теперь в ином мире, мире, где я осознавал главное. Все вокруг меня звенело от восхитительного ощущения Присутствия, и в голове крутилось: “Так вот Он, Бог, о котором толкуют священники!” Великий покой снизошел на меня, и я подумал: “Не важно, если кажется, что все плохо, – все хорошо. Все хорошо с Богом и его миром”.

Важно заметить, что Уилсон не был набожным человеком. Он считал себя вежливым агностиком, т. е. готов был признать существование высшей силы, но традиционные религии с презрением отвергал. (“Когда они говорили со мной о Боге, <…> я испытывал лишь раздражение, и мой разум отказывался принимать такую теорию”, – говорил он.) И вдруг он обрел опыт общения с Богом в тесной больничной палате.

Уилсон испугался, что сходит с ума. Он позвал врача и рассказал ему о своем видении, опасаясь, что начинают сказываться разрушительные последствия алкоголя на мозг. Врач заверил Уилсона, что волноваться нет причин – при отказе от спиртного случается и не такое. Однако, уже покидая палату, врач обернулся и дал ему последний совет: “Что бы это ни было, держись за него. Держись за него крепче, парень”.

И Уилсон стал держаться. На следующий день он начал читать книгу, которую принес ему друг. В голове у него так толком и не прояснилось, а в тексте оказалось полно незнакомых слов. Но главное ему понять удалось: обращение к вере – “почти как внезапный дар небес”. Книга была “Многообразие религиозного опыта” Уильяма Джеймса.

Книга Джеймса перевернула жизнь Уилсона. Прочитав многочисленные истории об обращении в веру, он понял, что не сошел с ума – Бог является и трезвенникам. Что еще более важно, он заметил общую закономерность: почти во всех этих рассказах “упоминалось одно и то же – боль, страдания, горе”. Как и Уилсон, эти люди познали Бога в минуты глубочайшего отчаяния. “Чтобы человек был готов принять послание, почти всегда требуется лишиться всякой надежды и сил, когда тебя будто выкачали досуха, – позже напишет Уилсон. – Я внезапно понял, как это важно. Оказаться на грани смерти, выкачанным досуха – да, в этом все дело. Именно это произошло со мной”.

“Выкачанный досуха” – интересный способ описать состояние, когда ниже падать уже некуда. Это был мучительный опыт, но Уилсон верил, что более легких путей не существует. Алкоголик, утверждал он, должен почувствовать, что его никто не любит, чтобы ощутить спасительную силу Божьей любви. Конечно, спасение не исцеляет от алкоголизма раз и навсегда – оно лишь знаменует начало борьбы, которую придется продолжать всю жизнь. Даже встретившись с Богом в больнице, Уилсон был вынужден бороться с пагубной привычкой. Искушение достигло высшего предела во время деловой поездки в город Акрон. Уилсон стоял в гостиничном вестибюле, и внезапно его охватила паника. Из бара доносился гул голосов, и он вдруг почувствовал, что во рту пересохло. Он подумал о жене, которая оставалась ему верна и заслуживала лучшего. Вспомнил отца, который бросил семью, когда Уилсон был еще маленьким. Эти печальные мысли крутились в голове снова и снова, и заставить их замолчать мог только хороший глоток виски. (В такие минуты алкоголь кажется единственным средством от алкоголизма.) Уилсон огляделся вокруг. Бога в отеле не было. Тогда он решил обойтись тем, что есть, и позвонил священнику. А тот познакомил его с молодой женщиной по имени Генриетта Сейберлинг.

Генриетта не понаслышке знала, что такое алкоголизм: последние несколько лет она пыталась отучить от этой привычки мужа своей близкой подруги, доктора Боба Смита. Все ее усилия были напрасны – Смит пил только больше. Но вот ей позвонил незнакомец по имени Билл и заявил, что он алкоголик и хочет поговорить с другими такими же, как он. На следующий день Генриетта договорилась о встрече и познакомила его со Смитами.

С первого взгляда на Смита Уилсон понял: дела доктора плохи. Все признаки налицо: трясущиеся руки, капельки пота на верхней губе, бледный и изможденный вид. Перед Уилсоном стоял человек, которого выпивка превратила в развалину. Уилсон увел Смита в соседнюю комнату и стал рассказывать ему свою историю. Он поведал доктору о своем детстве (Уилсон, что примечательно, родился в подсобном помещении бара в городке Ист-Дорсет, штат Вермонт), о том, каково было потерять все из-за краха на бирже в 1929 году. Он рассказал, как много раз тщетно пытался завязать с выпивкой и как от отчаяния решил попробовать лечение белладонной. Он описал свой опыт общения с Богом. И вот тут произошло самое главное: Уилсон заявил, что пришел не для того, чтобы спасти доктора. Он пришел, чтобы спастись самому. Он сказал: “Я позвонил Генриетте, потому что мне требовалось поговорить с другим алкоголиком. Мне нужен был ты, Боб, возможно, куда больше, чем я когда-нибудь буду нужен тебе. Спасибо, что выслушал меня. Теперь я знаю, что не стану пить, и я благодарен тебе”.

Из этого разговора на грани отчаяния родилось “Общество анонимных алкоголиков”. Тогда, в Акроне, Уилсон понял: одной веры недостаточно. Чтобы помочь себе, он должен помогать другим. Последний источник силы, оставшийся ему, – возможность рассказать о своей слабости. Весь следующий месяц Уилсон и Смит несли свою благую весть таким же, как они, проповедуя в больничных палатах и церквях, на перекрестках и в гостиничных фойе. Несколько лет спустя Уилсон опишет двенадцать шагов, благодаря которым история его жизни стала историей о возрождении. (Он не случайно выбрал это число – столько же апостолов было у Иисуса.) Если первый шаг – это признание собственного бессилия, шесть из оставшихся шагов связаны с высшей силой или, как это формулирует Уилсон, “Богом, как мы Его понимаем”. Смысл этих шагов – продержаться до последнего шага: достигнув “духовного пробуждения”, отправляться спасать других зависимых. Это путь от пьянства – к ясности, от отчаяния – к вовлеченности. Это борьба за трезвый образ жизни, говорил Уилсон. Но это и борьба за жизнь как таковую.

* * *

С тех пор как Билл Уилсон написал свои двенадцать шагов, без зазрения совести позаимствовав многое из книги Уильяма Джеймса и Нового Завета, они стали самой популярной программой избавления от алкогольной зависимости в мире. На сегодняшний день более двух миллионов человек посещают встречи 115 000 групп в более чем 170 странах. Эти встречи проходят независимо, никакого общего центра у организации нет, словно ее суть сводится к провозглашению самой миссии. У нее нет лидеров или представителей для прессы, она не собирает пожертвования и членские взносы, правил в организации очень мало, а иерархии еще меньше. Но, несмотря на такую слабую структуру, программа “Анонимных алкоголиков” спасла от разрушения бесчисленное множество жизней. Двенадцать шагов Билла Уилсона помогают не всем, но доказали свою полезность в качестве средства от алкоголизма.

Тем не менее надо иметь в виду, что наши знания об “Анонимных алкоголиках” во многом ограничены. Отчасти это объясняется тем, что строжайшая анонимность членов организации крайне затрудняет сбор данных по ней. Да и членство в ней весьма условное, поскольку анонимные алкоголики вольны посещать собрания “по мере необходимости”. Как следствие, трудно оценить практическую эффективность программы, как и понять, какие именно ее составляющие являются ключевыми для избавления от зависимости. Кроме того, подход требует дальнейшего изучения, и нам следует экспериментировать с различными методами реабилитации, поскольку точно известно, что двенадцать шагов помогают не всем.

Однако, невзирая на все трудности, ученые пытаются изучать положительный эффект групп анонимных алкоголиков. В одном из наиболее часто цитируемых исследований в течение пятнадцати лет отслеживалось поведение 628 членов общества. Ученые пришли к выводу, что между участием в собраниях и избавлением от зависимости существует выраженная статистическая связь. Если среди людей, не состоявших в обществе анонимных алкоголиков, только 34 % не вернулись к вредной привычке в течение первого года воздержания, то среди тех, кто посещал собрания шесть месяцев или больше, доля таких людей составила 67 %. Такой результат нельзя назвать странным – метаанализ семидесяти четырех исследований, посвященных обществу анонимных алкоголиков, выявил отчетливую зависимость между посещением собраний и возвращением к трезвости.

Почему группы анонимных алкоголиков помогают людям избавиться от зависимости? Что такого особенного в двенадцати шагах Билла Уилсона, особенно по сравнению с множеством альтернативных методик? Джордж Вейллант, руководитель исследования Гранта, был доверенным членом “Общества анонимных алкоголиков” (так называют тех, кто не страдает зависимостью, но входит в общество) с 1998 года. Его интерес к этой организации изначально был связан с работой по программе, поскольку многие из его испытуемых теряли семьи из-за зависимости. Однако жизнь зачастую подбрасывает нам не только проблему, но и ее решение: более половины испытуемых пришли к трезвому образу жизни при помощи групп анонимных алкоголиков или других методик, аналогичных двенадцати шагам. Те, кто достиг состояния “стабильного воздержания”, посещали собрания анонимных алкоголиков примерно в двадцать раз чаще, чем те, кто вновь возвращался к алкоголю. Из тех, кто участвовал как минимум в тридцати таких собраниях, около 80 % достигли успеха в борьбе с зависимостью. “Те, кто сам не присутствовал [на собраниях анонимных алкоголиков], могут думать, что эффект этих групп сильно преувеличен, – говорит Вейллант. – Но они помогают. А мне нравится то, что помогает”.

Вейллант считает, что в значительной степени эффект анонимных алкоголиков объясняется обращением к высшей силе. “В известном афоризме Карла Маркса «Религия – опиум для народа» скрыт важный терапевтический принцип, актуальный при лечении зависимости, – пишет Вейллант в работе «Естественная история алкоголизма», основанной на данных по испытуемым программы Гранта и других исследованиях. – Религия способна принести человеку облегчение, которое наркотики только обещают”. Это предположение подтверждается исследованием под руководством Дж. Скотта Тонигана, профессора психологии в университете Нью-Мехико. Тониган и его коллеги в течение девяти месяцев наблюдали за 130 членами групп анонимных алкоголиков. Ученые пришли к выводу, что изменения в поведении напрямую зависят от изменений в религиозной сфере: те, кто с наибольшим энтузиазмом заявлял, что уверовал в Бога, гораздо реже возвращались к своей дурной привычке. Сам Уилсон так объяснял, почему обращение в веру помогло ему надолго излечиться: “На самом деле я хотел сказать вот что. Благодаря духовному переживанию, которое я испытал, я смог потом всегда и везде чувствовать, что Бог рядом, что Он любит меня, что Он всемогущ. И главное, что Он всегда готов услышать меня”. С тех пор Уилсон больше никогда не терял веры в Бога, даже в самые трудные времена.

Но Вейллант также замечает, что одного религиозного рвения недостаточно. Да, вера в Бога может вселить уверенность, однако большинству алкоголиков нужно больше, чем вера, чтобы оставаться трезвыми. Даже сам Билл Уилсон не поборол зависимость раз и навсегда после видения, посетившего его в больнице. Это был только первый шаг. Уилсон лишь тогда пришел к трезвому образу жизни, когда встретил доктора Боба, исповедался ему и обрел настоящего друга в своем собрате-алкоголике.

Эти новые дружеские связи играют большую роль в программе анонимных алкоголиков. Недавно было проведено исследование с участием 1726 человек, посещавших собрания анонимных алкоголиков. Оказалось, что те участники, кто больше помогал другим – обычно выступая поручителем, – примерно вдвое чаще отказывались от вредной привычки. “Когда человек бросает пить, в его душе образуется зияющая пустота, – говорит Вейллант. – Дружба между членами общества помогает ее заполнить. Как и любая другая привязанность, она означает, что человеку есть, о ком заботиться, и есть, кому заботиться о нем”. Анонимные алкоголики пытаются заменить зависимость от веществ зависимостью от людей.

Дэвид Фостер Уоллес как-то заметил, что об анонимных алкоголиках и других аналогичных программах двенадцати шагов очень трудно писать, не прибегая к штампам. (Когда Уоллесу было около тридцати, он сам лечился от алкогольной и наркотической зависимости.) Это правда: Уилсон и его последователи пишут о Боге с детской наивностью, многие их афоризмы годятся только на приторные рождественские открытки. Если вы не готовы уверовать в высшую силу, их писания, скорее всего, покажутся вам чепухой. (“Иронично настроенный человек <…> на собрании анонимных алкоголиков – все равно что ведьма в церкви”, – пишет Уоллес в романе “Бесконечная шутка”.) Однако Уоллес признает: совершенно не важно, если при избавлении от зависимости используются банальности и штампы. Это не великие мысли, которые надлежит обдумывать в одиночестве, учить, как Талмуд, или пристально анализировать. Двенадцать шагов просты и безыскусны. Однако порой важны не сами слова, а то, что скрывается за ними. Уоллес часто повторял слова седого алкоголика, годами посещавшего собрания, с которым познакомился в лечебнице для зависимых: “Дело не в том, чтоб поверить, кретин, дело в том, чтоб встать на колени и попросить”.