Глава 23. Хулиганы

Уровень розыска:

Я ВАС УБЬЮ НАХУЙ!»

Так заканчивалось электронное письмо, которое пришло Томпсону. Его отправил какой-то геймер, возмущенный победой Джека над Hot Coffee. «Я считаю, что видеоигры офигенно крутые. Они – вся моя жизнь, – написал игрок. – Оскорбить их – все равно что сказать мне, что в моей жизни нет смысла. И за это, сэр, Я ВАС УБЬЮ НАХУЙ!»

Это было не единственное письмо, где Томпсону угрожали смертью. «Все думают, что ты чокнутый, – гласило другое. – У тебя кличка „Вако Джако“, как у Майкла Джексона. Ты тоже педофил. И пидор. Ненавижу тебя. Если тебя жестоко убьют, всем будет только лучше». «Это не спам, – было написано в третьем. – Это мое гражданское право – слать тебе тысячи и тысячи одинаковых писем, пока тебя не пристрелят, и ты не сдохнешь от боли».

Томпсон считал себя рыцарем-крестоносцем, исполняющим волю Господа, но все же понимал, что смертен, – к тому же ему нужно было растить сына. Он не мог относиться к подобным угрозам равнодушно. За несколько недель до того, как Томпсон отправился протестовать к офису Rockstar, он попытался найти себе союзников среди игровых журналистов. Он переслал письма с угрозами в журнал GameSpot, но редакторы ему не поверили. «Вы что, с ума сошли? – выпалил Томпсон в ответ. – Люди хотят моей смерти!»

Он искал помощи и в коридорах власти – у Клинтон и Либермана. «После того как я одержал победу над Grand Theft Auto: San Andreas, некоторые геймеры угрожают меня убить, – написал он сенаторам. – Использование смертельных угроз в отместку за мое участие в публичной акции вполне убедительно доказывает, что видеоигры оказывают неизгладимое влияние на психику, о чем свидетельствовали перед Конгрессом доктор Дэвид Уолш и другие психологи».

Жалобы Томпсона были не беспочвенны: одного шестнадцатилетнего геймера из Техаса впоследствии обвинили в харассменте в адрес адвоката. Томпсон написал по этому поводу открытое письмо, где назвал это обычным делом в войне геймеров и хейтеров. «Убить гонца, принесшего плохие вести, – вот как решила поступить игровая индустрия, – написал он. – Но благодаря аресту в Техасе план провалился. Сработал против нее самой».

Но это было еще не все. После стольких ток-шоу, открытых писем, исков и обличительных речей против жестоких игр Джек Томпсон обнаружил, что нажил себе нового врага в культурной войне – геймеров, которые осаждали его точно так же, как хейтеры не давали покоя Сэму. Все началось с гневных сообщений на форумах и досках объявлений с заголовками вроде «Ебаный Джек-потрошитель игр!» и «Этого человека надо отправить в психушку!» Появлялись целые сайты и блоги, где в каждом материале поносили Томпсона, вроде StopJackThompson.com и «Мы ненавидели Джека Томпсона еще до того, как это стало модно». Сообщество Gamers United создало петицию «Остановите Джека Томпсона».

Геймеры целыми днями сражались в играх со злодеями, и Томпсон, со своими седыми волосами и манерами злой школьной училки, казался помесью Дарта Вейдера, Учителя из фильма «Стена» и мистера Хэнда из «Беспечных времен в „Риджмонт Хай“». Один геймер продавал по 5,95 доллара за рулон туалетную бумагу с орнаментом из имени адвоката. «Он не заслуживает ничего лучше, чем вытирать им задницу», – писал продавец. Другой сделал про Томпсона онлайн-комикс. «Rockstar – ПРЕСТУПНИКИ! – плевался на рисунке полоумный правозащитник. – Их нужно посадить в тюрьму, изнасиловать и РАССТРЕЛЯТЬ». «Эм… За то, что они делают игры?» – спрашивал кто-то из-за границы картинки.

От ожесточенного сопротивления Томпсон только сильнее укреплялся в своих взглядах. «Они рьяно пытаются меня уничтожить – значит, понимают, насколько важна моя деятельность», – говорил он. Он выложил в Сеть свои e-mail, домашний адрес и номер телефона (который, к восторгу геймеров, начинался с трех шестерок), и отвечал всем, кто выходил с ним на контакт. Эти диалоги рано или поздно оказывались в Интернете. Например, когда один игровой журналист попросил Томпсона об интервью, тот ответил: «Попрощайтесь с индустрией игр навсегда».

У Томпсона появился новый объект для расправы – еще не вышедшая игра Bully. Практически ничего, кроме названия, он о ней пока не знал, поэтому те ужасы, что, по его мнению, таила игра, он придумывал сам, расписывая их жаждущей скандалов прессе. Телеканал CNN с удовольствием пригласил его в студию. «Сегодня мы обсудим очередной возмутительный пример упадка нашей культуры, – гремел ведущий Лу Доббс. – Новая видеоигра, которая выйдет этой осенью, учит детей, которых травили в школах, травить обидчиков в ответ».

«Вот что на самом деле происходит в этой игре: вы репетируете насильственную расправу над теми, кто над вами издевался, – предупреждал Томпсон. – А затем вы доходите до крайности, как Клиболд и Харрис из „Колумб айна“».

Томпсон написал очередное открытое письмо – на этот раз адресованное Дагу Ловенштейну и прессе. Оно называлось «Скромное игровое предложение». Томпсон обещал пожертвовать десять тысяч долларов любой благотворительной организации на выбор Айбелера, если «любая видеоигровая компания в 2006 году создаст, разработает, выпустит и продаст следующую игру…»

Далее Томпсон описал концепцию игры, главный герой которой, Осаки Ким (сокращенно ОК), жаждет отомстить жестокому геймеру, который убил его сына дубиной. Прихватив с собой несколько мачете и бейсбольных бит, Ким, как написал Томпсон, «летит на самолете из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк, чтобы найти на Лонг-Айленде дом главы компании Take This, которая сделала симулятор убийств, где тренировался убийца его сына. ОК добивается „справедливости“, уничтожая эту женщину по имени Пола Айбель, а также ее мужа и детей. „Око за око“ – говорит ОК, когда мочится на размазанные мозги мертвых членов семьи Айбель. Прямо как вы – на обезглавленных полицейских в реально существующей игре Postal 2».

Убив защитников и продавцов видеоигр и уничтожив игровые автоматы, игрок отправляет ОК на последнее задание – в Лос-Анджелес, где проходит выставка ЕЗ, чтобы, по словам Томпсона, «порубить на кусочки всех главных людей в игровой индустрии в последней, самой кровавой и зверской резне». «Как тебе идея, индустрия игр? – написал он в заключении. – У меня есть деньги, у тебя есть технологии. Это же просто выдумка, правда? Эта игра не нанесет никому вреда, так ведь? Ну же, игровые магнаты! Подставьте себя под удар, как вы подставляете других! Или слабо?»

Магнаты вызов не приняли, но игроки – с удовольствием. Одна команда выпустила бесплатную модификацию к GTA: San Andreas под названием «Клевета: симулятор убийств Джека Томпсона». Там можно было играть как за самого адвоката, так и за Запретителя, его вымышленное супергеройское альтер-эго. Задания в игре были вдохновлены реальными событиями: игроку нужно было остановить грузовик, везущий диски с Bully, пока он не доехал до магазина, и арестовать Ловенштейна, чтобы тот не вставил в игру скрытую сцену секса. Игроки могли даже устраивать пресс-конференции, разговаривая там настоящими цитатами Томпсона. Еще одна команда сделала другую игру, еще более буквально основанную на его концепции.

Но Томпсон этим не удовлетворился. «Меня не интересуют моды, и я не собираюсь их комментировать», – написал он в электронном письме сайту GamePolitics, добавив, что своим предложением намеревался «подчеркнуть очевидное лицемерие и безответственность игровой индустрии, которое проявляется в ее желании делать жертвами насилия в играх полицейских, женщин, гомосексуалов и представителей других социальных групп. Конечно, нельзя было ожидать, что кучка геймеров поймет сатиру: они думают, что Джонатан Свифт, автор „Скромного предложения“ – это новая модель кроссовок Nike».

Майк Краулик и Джерри Холкинс, создатели популярного веб-комикса на игровую тематику Penny Arcade, решили, что с них хватит. Семнадцатого октября, сидя у себя, как они выразились, «в укрепленном бункере в Сиэтле», они опубликовали Томпсону ответ: «Знаешь что, Джек? Мы, в отличие от тебя, поступим по-мужски. Ты сказал, что якобы собираешься отправить свои жалкие десять тысяч долларов в благотворительный фонд, который выберет Пол Айбелер. Мы уверены, что он направил бы твою неожиданно проснувшуюся щедрость в Фонд Ассоциации развлекательного ПО, который за последние восемь лет собрал пожертвований на сумму больше 6,7 миллиона долларов. Понятно, что ты никуда ничего не отправишь и даже не подумаешь отправлять. Поэтому мы сами прислали им десять тысяч. От твоего имени».

Томпсон шутку не оценил. Он отправил письмо в полицию Сиэтла, где призывал «закрыть этот притон вымогателей и/или арестовать тех, кто там работает». Краулик и Холкинс утверждали, что из полиции к ним никто не приходил. «Хвала небесам, что всем этим занимается именно Томпсон, – сказал Холкинс после того, как шум утих. – Будет куда хуже, если его место займет кто-нибудь умный и харизматичный».

«Скромное предложение» вышло для автора боком. Дэвид Уолш из Национального института по проблемам СМИ и семьи, на публикации которого Томпсон постоянно ссылался в своих обличительных речах, выложил в Сеть открытое письмо, где раз и навсегда от него открестился. «Вы прибегаете к серьезнейшим преувеличениям в своих заявлениях и не гнушаетесь нападать на людей, к которым я отношусь с большим уважением», – написал Уолш.

Томпсон назвал Уолша «идиотом». Тот после этого дал интервью, где дистанцировался от Томпсона еще сильнее. «Мы выступаем с позиций науки и безопасности людей, – сказал он, – а не религии». Когда на Уолша надавили, он к тому же признал, что неопровержимых доказательств, связывающих жестокие игры с насилием в реальной жизни, не существует. «Ни одно из исследований не может объективно это подтвердить, – сказал он. Я не могу утверждать, что жестокие игры сделают ребенка жестоким человеком. Я утверждаю лишь, что у детей есть некоторые факторы риска, и жестокие видеоигры увеличивают вероятность того, что эти факторы сыграют».

Ловенштейн, который ранее всячески старался избегать разговоров конкретно о Томпсоне, на сей раз публично заявил, что не собирается вступать с ним в дискуссию. «Я официально заявляю, что деятельность Джека Томпсона мы не комментируем, – выступил он. – К 2010 году власть окажется в руках цифрового поколения. Его представители будут принимать ключевые решения и формировать повестку дня. Те вещи, которые правительство и интеллигенция сейчас воспринимают как угрозу, в ближайшем будущем покажутся не опаснее рок-н-ролла».

Увидев, что позиции Томпсона ослабели, Rockstar сделала свой ход. Первую шпильку компания, что вполне логично, приурочила к выходу одной из своих игр. Двадцать пятого октября для PSP была выпущена Grand Theft Auto: Liberty City Stories, ставшая самой продаваемой игрой для этой консоли. На сайте, который Rockstar создала в рекламных целях, Томпсон обнаружил кое-что неожиданное. Там красовалось выдуманное письмо, написанное неким ДТ из организации «Пропаганда идеалов здорового добровольного очищения больного общества людей» (сокращенно ПИЗДОБОЛ).

«Интернет – это, вне всякого сомнения, зло, – гласило „письмо“. – Хуже Интернета только компьютерные игры и либералы… На прошлой неделе я искал в Интернете информацию для моей пятнадцатилетней племянницы, которая занимается водными лыжами и ходит под парусом. Поверьте мне, смотреть на результаты поиска по запросу „школьницы занимаются водным спортом“ – занятие не для слабонервных».

Разъяренный Томпсон заспамил Интернет сообщениями, где обвинял Rockstar и Take-Two в «распространении заведомо ложных сведений о том, что Джек Томпсон, их самый последовательный и успешный критик, является сексуально озабоченным извращенцем». Он также добавил, что «может заверить всех заинтересованных, что его единственная страсть – это съедать на завтрак преступников из индустрии развлечений. И еще гольф».

Однако в сражении с Rockstar ни им, ни ему было уже не до смеха. В ноябре Томпсон отправился в город Фейетт, штат Алабама, чтобы вновь встретиться с компанией лицом к лицу. От имени родственников жертв Девина Мура он выдвинул гражданский иск на сумму в шестьсот миллионов долларов против Take-Two, Rockstar, американского подразделения Sony, Walmart и GameStop, где Мур купил GTA: Vice City. He так давно Мура признали виновным в нескольких убийствах и приговорили к смертной казни, но Томпсон хотел, чтобы разработчики игр тоже поплатились деньгами.

Третьего ноября 2005 года Томпсон и адвокаты Rockstar встретились в зале суда. «Игры Rockstar уникальны, – выступил Томпсон. – Это симуляторы убийств. Все, чему они могут научить, – как убивать людей и наслаждаться этим». Адвокатов Rockstar речь не тронула, и они заявили ходатайство об отводе Томпсона от дела. «Это не уличная драка, – сказал один их них. – Он превратит заседание в балаган. Это недопустимо».

Томпсон вышел из себя. Он обвинил Rockstar в том, что она обозвала его, как он сказал судье, «бисексуалом и педофилом». Рассерженный судья показал Томпсону пачку его писем и пресс-релизов.

– Зачем вы все это написали? – спросил судья.

– После рассмотрения дела вы сказали мне «приниматься за работу», – ответил Томпсон.

– Я имел в виду совсем другое.

Спустя несколько дней суд отстранил Томпсона от участия в деле. «Большая часть этих выступлений – это длинные и злобные речи мистера Томпсона, которые суд не может назвать иначе как эксцентричными и инфантильными, – сказал судья. – Если мистер Томпсон продолжит срывать заседания недозволенными и не относящимися к делу выступлениями, он будет оштрафован за неуважение к суду».

Вернувшись домой в Корал-Гейблс, Томпсон обнаружил под дверью кучу писем. Среди конвертов лежала запечатанная посылка с запиской: «Запрошенный вами образец». Томпсон вскрыл коробку и обнаружил внутри маленькую бутылочку Astroglide Silken Secret – «увлажняющий крем для устранения дискомфорта, связанного с вагинальной сухостью».

«Чертовы геймеры», – подумал Томпсон. Он промаршировал к компьютеру, своему командному пункту, и принялся бить по клавишам. «Дорогой судья…» – начал он. В Алабаме его отстранили от дела, но он хотел дать судье знать, что Rockstar и ее фанаты до сих пор его травят. Это они хулиганы, а не он! «Есть ли связь, – писал Томпсон, – между Rockstar, которая утверждает своим геймерам-подпевалам, будто я – глава организации, название которой отсылает к женским половым органам, и флаконом увлажнителя для вагины, который пришел мне и моей жене по почте? Хороший, уместный вопрос, не правда ли, судья?»

* * *

Вид от первого лица. Зимний день. Январь 2006 года. Столица. Сэм встал на ступенях здания Федеральной торговой комиссии в Вашингтоне, округ Колумбия. Он прибыл сюда по собственной воле, чтобы ответить на вопросы, касающиеся расследования ФТК о том, намеренно ли Rockstar ввела ESRB в заблуждение, чтобы San Andreas не получила рейтинг Adults Only.

Вот к чему все пришло. Десять лет назад он, обычный английский парень, мечтал о переезде в США, на родину Def Jam. Вот он, в столице Америки, ее сердце, откуда рукой подать до самого Джорджа Буша. И зачем? Буш, ложь, войны, безумие – а Соединенные Штаты тратят деньги налогоплательщиков, чтобы судить игру? Если мир и считал геймеров изгоями, то сейчас это было как никогда очевидно. «Мне казалось, что федералы хотят нас раздавить, – вспоминал Сэм. – Если бы они могли, они точно бы это сделали».

Кит Фентонмиллер, старший юрист отдела по контролю за рекламой ФТК, понимал, что расследование получится непростое – и не только из-за необходимости учитывать Первую поправку. «То, что делали хакеры, технически незаконно, – вспоминал он, – но если вы годами поощряете или не препятствуете их деятельности, это не делает вам чести».

Сэм со своими тремя адвокатами уселся напротив государственных следователей. У них было все. Гигантская стопка документов. Распечатки внутренней корреспонденции Rockstar. Графики. Рисунки. У Сэма кружилась голова, пока он слушал вопросы: «Зачем вы сделали то? Зачем вы сделали это? Зачем вы заключили это слово в кавычки?»

В какой-то момент всеобщее внимание было приковано к письму Сэма, которое, похоже, как нельзя точно описывало его мысли по поводу происходящего. «Почему их так волнует, что можно делать у нас в игре, когда мы развернули операцию „Несокрушимая свобода“ и разбомбили кучу людей, чтобы сохранить эту свободу, – написал он. – Мы платим налоги, на которые ведем войну за свободу, – почему сейчас мы пытаемся загнать себя в рамки?»

Часы все тикали. Прошел час. Два часа. Четыре. Семь. Сэму задавали вопросы девять часов подряд. «Жесть, да? – вспоминал он. – Немного я знаю геймдизайнеров, которые тоже оказывались в таком положении. Говорю же, я горел этой игрой».

Он вернулся в Нью-Йорк, где оказалось, что сгорели не только мосты к прежней жизни, но и старый офис компании. Сильнейший пожар дотла сжег старое пристанище Rockstar на Бродвее, где все еще работали их друзья из 2К Games и Brant Publications, компании отца Райана. Пожар охватил спроектированное Ремом Колхасом здание магазина Prada – сгорела весенняя коллекция стоимостью сорок миллионов долларов и фотообои Guilt Incorporated. Когда разнесся слух о том, что пожар в кладовке не мог начаться сам по себе, какой-то геймер пошутил, что «в опасной близости от здания задержали курящего Джека Томпсона».

Жарко было не только в здании на Бродвее. Hot Coffee попала в топ-10 PR-провалов года. Журнал Business 2.0 назвал ее одним из самых дурацких событий в этом году. Деловой сайт MarketWatch признал Пола Айбелера худшим гендиректором года, написав, что «ожидаемая доходность уже успела уменьшиться более чем на 60 % – от 53 до 56 центов за акцию… Мы поздравляем Пола и соболезнуем акционерам».

В журнале Fortune вышла статья «Секс, ложь и видеоигры», где журналистка Бетани Маклин подробно описала финансовые махинации, которые проворачивала компания, когда всплыла история с Hot Coffee. Финансовый директор компании заработал более пяти миллионов долларов на продаже акций, а операционный директор исполнил около двадцати тысяч опционов. Брант, который на тот момент возглавлял издательское отделение Take-Two, унес домой, как сообщалось, больше четырех миллионов.

Разлад в менеджменте Take-Two только усилился с уходом Барбары Качиньски – члена совета директоров и бывшего финансового директора NFL. После того как Комиссия по ценным бумагам и биржам начала расследование, Барбару попросили возглавить аудиторский комитет. По словам адвоката, «ее опасения серьезно усилились из-за того, что кажется ей чрезвычайно нездоровыми взаимоотношениями между топ-менеджментом компании и советом директоров».

После Hot Coffee серия GTA стала для некоторых людей олицетворением тяги современной культуры к жестокости и грубости. Это относилось не только к играм – стало набирать популярность кино в жанре боди-хоррор (фильмы «Пила» и «Хостел», сериал «24 часа»), где пытки и насилие изображались нарочито реалистично. Превращать прохожих из GTA в кровавое месиво нравилось и геймерам с совершенно здоровой психикой – они даже выкладывали на YouTube футажи из игры, где устраивали бойню.

В апреле 2006 года к резонансной борьбе с насилием и сексом в видеоиграх подключился Эллиот Спитцер, генеральный прокурор и основной кандидат в губернаторы штата Нью-Йорк. «Ни один закон нашего штата не запрещает четырнадцатилетнему ребенку прийти в магазин видеоигр и купить игру с рейтингом Adults Only – такую, как Grand Theft Auto, где вознаграждают за угон машин и избиение людей, – заявил он. – В этой игре дети могут симулировать секс с проституткой». В случае своего избрания Спитцер пообещал принять меры – никаких больше виртуальных девочек по вызову в его смену.

Второго июня Take-Two и Rockstar пришли к соглашению с ФТК. Компания не признавала вины, но в одном из пунктов соглашения пообещала впредь не скрывать никакого важного содержимого своих будущих игр от рейтинговых комиссий и выработать систему контроля, чтобы ничего подобного Hot Coffee впредь не проникало на диски.

Сэм месяцами боролся с собой, стараясь обращать на хейтеров как можно меньше внимания, но давление оказалось слишком велико. Впоследствии он признался журналисту Гарольду Голдбергу, что страдает от панических атак и жаждет как можно скорее покинуть Соединенные Штаты. Доктор сравнил его травму с последствиями автокатастрофы. Сэм попытался с головой погрузиться в собственные игры и улетел в Эдинбург, чтобы поработать с Rockstar North, но по пути в свой старый лондонский дом, сидя в поезде, решился ответить на телефонный звонок, и его сердце снова упало. Окружной прокурор Манхэттена прислал ему повестку в суд присяжных по разбирательству, связанному с Hot Coffee. До конца сражения было еще очень далеко.

Сэм хотел уехать как можно дальше ото всех, спрятаться от индустрии и мира. Его жизнь стала напоминать какое-то странное задание из Либерти-Сити. Нью-Йорк, которым они вдохновлялись, где они чувствовали себя в безопасности, только что поднял их уровень розыска до максимума – шести звезд. В GTA у тебя всегда была возможность сбросить копов с хвоста: неважно, сколько полицейских за тобой гонится, достаточно просто заехать в мастерскую, перекрасить машину – и твой уровень розыска опустится до нуля. В реальности все было куда сложнее.

* * *

Все в Rockstar задавали друг другу один и тот же вопрос: где Джейми? Джейми Кинг, один из основателей компании, пропал, и никто не знал куда. В один январский вечер 2006 года он просто вышел из здания и не вернулся. В офисах Rockstar по всему миру одновременно разрабатывалось множество игр, так что Кинг часто бывал в разъездах и руководил студиями удаленно. «Может, он куда-то уехал», – говорили некоторые.

Но Гэри Форман заподозрил что-то неладное. Он замечал, что после скандала с Hot Coffee Кинг будто ушел в себя. Они дружили, но никогда не говорили о наболевшем – переживая хаос последних лет, они сохраняли каменные лица. У Формана, впрочем, появились подозрения, когда кто-то из корпоративной верхушки Take-Two ни с того ни с сего сказал ему: «Знаешь, топ-менеджмент компании очень тобой доволен, мы о тебе позаботимся». Форман не знал, как на это реагировать. «Безумие какое-то, – вспоминал он. – Я такой, ну да, я давно здесь работаю, поднял бизнес, надеюсь, вы меня еще оцените».

С толку был сбит не один Форман. Утром шестого мая в Австрии сто сотрудников Rockstar Vienna, прославленной студии, работавшей над такими играми, как Мах Payne и Vice City, придя в офис, обнаружили, что охранники не пускают их в здание. Продюсер Юри Хорнманн тут же поделился новостью в Интернете. «Сегодня утром я пришел на работу, и меня встретила охрана, – написал он у себя в блоге. – Похоже, Take-Two просто взяла и закрыла Rockstar Vienna, как они говорят, „из-за неблагоприятной обстановки, сложившейся для игровой индустрии и нашей компании на данном этапе“».

Rockstar Vienna закрыли, никого не предупредив. Даже для ветреной игровой индустрии это решение казалось слишком внезапным. Когда в блогосфере поднялся шум, геймеры – и среди них некоторые сотрудники Rockstar – видели одной из причин хаоса Hot Coffee. «Вся эта нелепая клоунада с Hot Coffee не прибавила Rockstar Games популярности ни внутри индустрии, ни за ее пределами, – писал Хорнманн. – С какой стороны ни посмотри, этот инцидент немного усложнил жизнь всем разработчикам игр».

Комментаторы в его блоге, многие из которых называли себя бывшими сотрудниками Rockstar, не стеснялись в выражениях. «Rockstar – лицемерные УРОДЫ, но там работали реально КРУТЫЕ ребята! Удачи нам всем!» – написал один. «Если вы вот так обходитесь с преданными сотрудниками, то кто вообще нахрен будет или захочет иметь с вами дело, a, Rockstar?» – вопрошал другой. Нельзя было списать все это на простую обиду уволенных анонимов – высказался даже Скотт Миллер, известный издатель таких игр, как Wolfenstein 3-D и Duke Nukem, который работал вместе с Rockstar над знаменитой Max Payne.

«Какие хиты создала Rockstar, кроме GTA, которую она даже не сама придумала (купив права у DMA)? – написал Скотт. – Manhunt? Нет. Warriors? Нет… Не самая хитовая игра, и бренд тоже не ее. Max Payne? Нет… Rockstar пока ничем не отличается от Eidos, издателя Tomb Raider: один-единственный успех, а все остальное – такая же посредственность, как и у остальных в индустрии».

Дела шли все хуже и хуже. В мае Rockstar выпустила вдохновленный легендарными матчами в отеле «Шато Мармон» симулятор настольного тенниса, который, несмотря на свои технические достижения, с треском провалился. Гора исков, связанных с Hot Coffee, все росла, а акции Take-Two, соответственно, дешевели – их стоимость уменьшилась на 13 %. Потом пришли новости от Кинга – он не собирался возвращаться, и никто не знал почему. Компанию покинул не он один – сайт GameDaily выпустил материал о массовом побеге из Rockstar. «Когда Джейми Кинг (один из основателей), два директора по маркетингу и многие другие уходят из студии, а стоимость акций компании-учредителя стремительно падает, не пора ли бить в набат?» – писал автор статьи.

Уставший Форман пришел в кабинет к Доновану. «Знаешь что? – сказал он. – Нужно изменить рабочий процесс и остановить бесконечный кранч». Он обрисовал свое видение того, как структурировать рабочий процесс и привлекать больше сотрудников в команды, которые занимаются GTA, когда темп разработки возрастает. «Вот что я хочу сделать, – сказал он. – Но у меня нет сил. Мы построили огромную компанию и я хочу улучшить ее, вывести на новый уровень, но не могу».

Форман вспоминал, что Донован, потупив глаза, смотрел на пол, кивал, но ничего не говорил. Rockstar никогда не славилась открытостью к обмену идеями, но поведение Донована все равно показалось Форману странным. О чем он сейчас размышляет, думал Гэри, – о том, как предложенные им реформы скажутся на компании, или о том, как Rockstar будет жить без него?

– Нужно многое изменить, – продолжил Форман. – И если ты скажешь «нет», то я ухожу.

Донован наконец прервал молчание.

– Все и так нормально, – сказал он. – Мы справляемся.

Форману показалось, что он попал в альтернативную реальность. Реальность, существование которой, как он понял, он больше не мог отрицать.

– Так не пойдет, – ответил он и вышел.

Пока он собирал вещи у себя в кабинете, к нему пришла Кольбе.

– Сэм и Терри попросили меня прийти сюда и спросить, не хочешь ли ты передумать, – сказала она.

– Ого, – ответил Форман.

– Что значит «ого»?

– Две вещи. Во-первых, мы так долго дружили, но передать сообщение они попросили именно тебя? Серьезно? Это так дешево, но в целом я могу их понять. Во-вторых, если они и правда хотят, чтобы я передумал, могли бы и сами прийти и сказать об этом.

Форман покинул компанию. Он знал, кого ему непременно нужно разыскать: Кинга. Он связался с одним их общим знакомым и попросил того уговорить Кинга ему позвонить. Тот перезвонил, и бывшие партнеры встретились в ресторане в Челси.

– Ты в курсе, что я ушел? – спросил Форман.

– Да ладно, – ответил Кинг.

– Серьезно, – сказал Форман и рассказал, как прошли последние дни на работе.

Он, как и все остальные, знал, что Кинг уже несколько лет был уставшим и несчастным. Он так долго работал без передышки, что забыл, как дышать. Как и Форман, Кинг считал, что Hot Coffee – это «кошмарная страница» в истории Rockstar. Она окончательно его добила.

– И я решил: ну его нахуй, лучше буду бедным, – объяснял позже Кинг. Он хотел двигаться дальше, и они с Форманом обсуждали идею создания собственной компании, где будут новые игры и новые идеалы – и никаких больше ошибок, подобных Hot Coffee.

– Эта история научила меня, что о том, что ты делаешь, нужно говорить очень, очень искренне и честно, – сказал Кинг.

Уход Формана и Кинга стал для Rockstar началом конца эпохи. В сентябре 2006 года сам Донован вышел за дверь и не вернулся. Сотрудникам уклончиво объявили, что он взял отпуск за свой счет. В следующем месяце ушел Брант – сразу после этого Take-Two заявила, что пересмотрит и заново опубликует свою финансовую отчетность с 1997 года по 30 апреля 2006 года. Брант признал себя виновным в совершении операций с акциями задним числом, заплатил 7,3 миллиона долларов штрафов и получил пожизненный запрет занимать руководящие должности в публичных компаниях. К концу года Take-Two потеряла 184,9 миллиона долларов.

Сэм из кожи вон лез, чтобы его подчиненные продолжали думать, что все нормально, – и делал это в своем неповторимом стиле. Для корпоратива в декабре 2006 года они сняли ночной клуб и заполонили его стриптизершами в костюмах Санты и красных шортиках. Радостные молодые сотрудники по очереди пили алкоголь прямо из огромных ледяных саней. Rockstar, как и вся игровая индустрия, хорошо понимала одну простую истину: плевать, как плохо идут дела, плевать, сколько людей уходит, плевать, насколько высоко напряжение и насколько долог рабочий день, плевать на организацию труда, плевать, насколько тяжелы условия, – новое поколение разработчиков придет и выстроится в очередь перед офисом компании, стоит лишь пообещать, что будет весело.

Сэм оглядел собравшихся. Никто в Rockstar не олицетворял этой преданности лучше и не принимал обещания светлого будущего ближе к сердцу, чем Уильям Ромпф. Блондин Ромпф все время носил пуловер с галстуком и походил на американского двоюродного брата братьев Хаузеров. Он посещал частную школу-интернат, окончил престижный бизнес-курс Нью-Йоркского университета и мечтал стать, как он говорил, «богатым британским лордом».

Ромпф, как и Хаузеры, был помешан на играх. Он устроился в Rockstar сразу после института, чтобы получить опыт работы, и по уши втянулся. Работая по шестнадцать часов в день, он находил в играх сотни багов и быстро поднялся по карьерной лестнице на вершину отдела контроля качества. Он с гордостью носил каждый новый пиджак с монограммой Rockstar как признание собственных заслуг и с удовольствием работал даже по ночам, пока из кабинета Сэма доносились звуки песни Barracuda группы Heart. Он присылал своему начальнику статьи из журнала Economist и покорно ждал новых заданий. «Я безоговорочно доверял ему», – вспоминал он позднее.

Ромпф знал о прошедшей волне увольнений, но его преданность не слабела. Накачавшись выпивкой из ледяных саней, он подошел к Сэму, чтобы поклясться ему в верности.

– Чувак, я тебя, блядь, обожаю, – прокричал он сквозь грохот музыки. – Мне тут так нравится!

– Нет, – ответил Сэм, – это я тебя, блядь, обожаю. Никогда, нахуй, от меня не уходи!

– Никогда от тебя не уйду! – торжественно объявил Ромпф.

Остальные, однако, уходили. Спустя несколько недель, 12 января 2007 года, было объявлено о судьбе Донована – он не собирался возвращаться. По словам Сэма, он не смог справиться с психологической травмой, причиной которой была Hot Coffee. «Им было очень важно, чтобы Rockstar со стороны казалась большой счастливой семьей, но потом, думаю, раскол стал всем очевиден», – вспоминал Форман. Становилось понятно, почему Донован так странно себя вел, когда Форман пришел к нему в кабинет. «Это объясняет его поведение, – сказал Форман. – Он уже решил уйти».

В марте 2007 года самим держателям акций стало не до игр. Инвест-группа, включавшая в себя несколько больших хедж-фондов, на ежегодном собрании акционеров проголосовала за отстранение от должности Айбелера и большей части руководства Take-Two. Пошли слухи, что компания будет продана. (Интересно, что после двух этих новостей стоимость ее акций поначалу выросла.) Многие отмечали, что потенциальным покупателям безмерно прибыльной франшизы GTA придется также разбираться со множеством коллективных исков и вялотекущих расследований Комиссии по ценным бумагам и биржам.

Rockstar объявила, что на должность исполнительного директора компании возвращается Гэри Дейл, бывший глава BMG Interactive. «Rockstar – это мощная и невероятно глубокая организация, – сказал представитель компании. – В ней работают более шестисот художников и разработчиков, а также маркетологи… У руля теперь Сэм и Дэн вместе с Гэри Дейлом. Они знают, что делать».