Глава 22. Сломано!

ANSWERS.YAH00.COM > ИГРЫ И РАЗВЛЕЧЕНИЯ > ВИДЕО- И ОНЛАЙН-ИГРЫ

ВОПРОС: Я только что начал играть в GTA: San Andreas на PS2 (да, я знаю, что она вышла сто лет назад)… Что нужно делать после того, как тебя убили/поймали? Куда-то бежать? Заранее спасибо.

ЛУЧШИЙ ОТВЕТ: После того, как убили/поймали: проходит шесть часов игрового времени, и ты теряешь все оружие и сто долларов (не теряешь, если у тебя есть отношения с медсестрой или сотрудницей полиции). Когда тебя убивают, твое максимальное здоровье уменьшается примерно на 0,1 %. Когда тебя ловят, твой авторитет увеличивается примерно на столько же. Если это произойдет во время выполнения миссии, то ты ее провалишь, и придется начинать сначала.

Сэм точно знал, куда он хочет отправиться, чтобы пережить жаркие дни лета 2005 года, – в Gander Mountain. Это был большой бревенчатый магазин на севере штата Нью-Йорк, неподалеку от того места, где они с Дэном купили загородный дом.

Братья переехали в Соединенные Штаты почти семь лет назад, но Сэм не переставал поражаться гигантизму как самой страны, так и всего внутри нее. Удивительную любовь Америки к большим размерам этот магазин олицетворял как нельзя лучше. Он был похож на склад реквизита к фильму «Избавление»: камуфляжные маски для пейнтбола, походные туалеты, приманки для хищников в виде кроликов на батарейках. У задней стены Сэм увидел винтовку М-16.

– Погодите-ка, – вспоминал он позже, – Walmart отказывается продавать нашу игру, но ты можешь запросто прийти сюда и купить дробовик, пистолет и все такое? Почему так?

Почему так, никого не волновало. Пятно, оставленное Hot Coffee, было уже не отстирать. После того как ESRB сменила рейтинг San Andreas на Adults Only, магазины Walmart, Target, Best Buy и Circuit City убрали игру с полок. «Мы надеемся, что таким образом дали производителям игр понять, что им нужно сотрудничать с ESRB», – заявил официальный представитель Best Buy. Чтобы снова получить рейтинг М, Rockstar должна была убрать с диска сцены секса и напечатать новый тираж – этот процесс затянулся бы по меньшей мере до осени. Take-Two терпела значительные убытки – один только Walmart приносил ей двадцать процентов общего дохода с продаж дисков. На исправление San Andreas, ее отзыв из магазинов и выдачу повторного рейтинга компания, как сообщалось, потратила 25 миллионов долларов.

Take-Two изо всех сил старалась сохранить лицо. «Мы глубоко обеспокоены тем, что общественный резонанс, связанный со сторонними модификациями, изменил восприятие игры в глазах широкой общественности и принизил художественные достоинства продукта, отмеченные множеством наград», – сказал Айбелер. По крайней мере, он больше не отрицал, что Rockstar действительно поймали с поличным на классической дизайнерской шалости – скрытых изображениях гениталий.

Чтобы обсудить последствия скандала, в июле был созван совет ESRB, куда входили представители Sony, Nintendo и других крупных издательств. Вэнс вспоминала, что его члены злились на Rockstar – им, по ее словам, пришлось «разгребать все дерьмо». Результаты долгих лет работы с государством и общественностью сошли на нет – все благодаря Hot Coffee. Вэнс просила дать ей больше власти, чтобы усилить влияние возрастных рейтингов, но политики уже выступали с обличительными речами.

«Похоже, Take-Two Interactive намеренно обманула совет по выдаче рейтингов и родителей по всей стране, – высказалась в интервью Los Angeles Times Мэри Лу Дикерсон, член Палаты представителей штата Вашингтон. – San Andreas, одна из самых продаваемых игр в США, попала в руки тысячам детей, позволив им заниматься интерактивной порнографией. [Компания] должна ответить за это по закону ‹…› чтобы ей жизнь медом не казалась».

26 июля на Take-Two обрушился очередной удар: расследование ее деятельности начала Федеральная торговая комиссия. Палата представителей США большинством голосов приняла резолюцию, где просила ФТК выяснить, на самом ли деле Rockstar намеренно обманула ESRB, чтобы избежать получения рейтинга Adults Only. Глава Бюро по финансовой защите потребителей ФТК назвал эту ситуацию «серьезным поводом для беспокойства» и пригрозил финансовыми взысканиями.

Rockstar преследовали не только чиновники. Двадцать седьмого июля Флоренс Коэн, 85-летняя бабушка из нью-йоркского Бронкса, подала на компанию в суд. Коэн заявила, что купила игру для своего четырнадцатилетнего внука, но, узнав, что в игре есть скрытая сцена секса, хочет вернуть деньги и получить компенсацию за ложную рекламу и введение покупателя в заблуждение.

В Великобритании и других странах Hot Coffee почти не вызвала общественной полемики, но в Австралии рейтинг San Andreas был отозван, а продажи, реклама и распространение игры оказались вне закона. Некоторые штаты США, такие как Калифорния, Мичиган и Иллинойс, еще усерднее стали сражаться за запрет продаж игр с рейтингом М несовершеннолетним. «Их ложь вывела индустрию на чистую воду», – сказал о Rockstar Йи. Йи, которому было 56 лет, называл себя защитником Первой поправки, но на видеоигры, по его мнению, она не распространялась – хотя сам он не мог отличить Рас-Man от настольного тенниса. «Когда я учился в аспирантуре, компьютеры еще были ламповыми, – говорил он. – Я тогда играл в пинг-понг, игру, где надо было есть шарики».

9 октября окруженный герлскаутами губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер, звезда жестоких боевиков серии «Терминатор», сидя за столом, заставленным устаревшими видеоиграми вроде Postal и Manhunt, подписал АВ1179: закон, запрещающий продажу жестоких видеоигр лицам до 18 лет. Розничные продавцы, такие как Best Buy и Walmart, должны были платить по тысяче долларов за каждое нарушение.

Бурные споры в очередной раз продемонстрировали, насколько общественность предвзята к играм как виду искусства. Политики причитали, что дети не понимают, где заканчивается игра и начинается жизнь, но им самим различать реальный мир и виртуальный было, кажется, еще сложнее. Они говорили об играх так, будто геймеры в них совершали преступления по-настоящему. «Насильник – это не кто иной, как вы сами, – обосновывал необходимость принятия закона Джеймс Стейер, генеральный директор Common Sense Media, некоммерческой организации из Сан-Франциско. – Именно вас обслуживает проститутка на заднем сидении машины».

В следующем месяце Клинтон и Либерман представили закон «О защите семьи от развлекательной продукции», который, помимо прочего, запрещал продажу игр с рейтингом М детям и позволял государству как контролировать саму систему выставления играм рейтингов, так и следить, подчиняются ли ей продавцы.

Недовольство населения все росло, и на монреальской конференции разработчиков игр заслуженный геймдизайнер Уоррен Спектор сделал то, на что мало кто в индустрии прежде осмеливался, – дал Rockstar и GTA гневную отповедь. «GTA – это симулятор бандитской группировки и ничего более, бессмысленно это отрицать, – сказал он. – Я очень хотел бы, чтобы эти ребята направили свой талант на нечто другое. Что-то, что обогащало бы культуру, а не опошляло ее. ‹…› Для мировой культуры мы сейчас – тупиковая ветвь».

Редактор GameDaily, специализированного игрового издания, высказывал те же мысли. «Индустрия видеоигр уверенно проигрывает в Соединенных Штатах культурную войну, – предупреждал он в своей колонке. – При этом сами игры добиваются беспрецедентных коммерческих успехов. Это просто в голове не укладывается».

Нападки на геймеров было уже не остановить. Даже город Лос-Анджелес подал на Take-Two в суд, обвинив компанию в нарушении делового кодекса штата – лжи в рекламе и нечестной конкуренции. «Жадность и обман – это часть сюжета Grand Theft Auto: San Andreas, – выступал городской прокурор. – И в этом отношении создатели игры мало чем отличаются от ее персонажей».

* * *

Нью-Йорк погрузился во тьму, лишь неоново-розовое колесо обозрения вращалось над Кони-Айлендом. Поезд метро медленно подъехал к станции, возле которой собралась банда – прямо как в первой сцене фильма «Воины», но не совсем. Это была любовно воссозданная, покадрово воспроизведенная имитация, которую Rockstar сделала для своей новой игры, основанной на любимой кинокартине юного Сэма. The Warriors вышла в октябре 2005 года, и ее герой, новый член банды Воинов, пробивал себе дорогу наверх, сражаясь с враждебными группировками в сценах и декорациях, взятых прямиком из фильма.

Пятьдесят человек из студии Rockstar Toronto, канадского отделения компании, работали над игрой четыре долгих года. Сэм и Дэн чувствовали себя так, будто вернулись к тому же, с чего начали: взяли мир мечты из своего детства и воплотили его в реальности. Сэм с большим удовольствием вернулся в виртуальные вселенные своих игр – все лучше, чем противостоять остальному миру, который словно объединился в огромную банду и объявил ему войну. В Новом Орлеане тонут люди, президент Буш и в ус не дует, а чиновники в это время охотятся на Rockstar? «Эти ребята серьезно намерены нас достать, – сказал однажды Сэм Дэну. – Они будут нас душить, что бы мы ни делали. Им плевать. Это просто жесть. Они кидаются заостренными бумерангами, как тот малой из „Безумного Макса 2“».

Сэм также курировал разработку Bully – самой автобиографической на тот момент игры. Ее создавала Rockstar Vancouver, и посвящена она была приключениям Джеймса «Джимми» Хопкинса – лысого и упитанного трудного подростка, который пытался выжить в интернате «Булвортская академия». Джимми постоянно воевал с учителями и старшеклассниками, и в своем свитере с монограммой школы вполне походил на ученика Сент-Полс. Но тем самым «хулиганом» из названия был вовсе не Джимми; он, наоборот, был объектом издевок и противостоял школьным задирам, мастеря вонючие бомбы и картофелеметы. Действие игры происходило в типичной школе, основанной на клише из таких произведений, как «Изгои», «Над пропастью во ржи» и «Шестнадцать свечей». Точно так же, как игроки в GTA втирались в доверие к бандам, якудзе и триадам, игроки в Bully завоевывали расположение школьных задротов, спортсменов и старшеклассников.

Однако банда разработчиков из Rockstar прежнего единства уже не чувствовала. Эти люди много лет называли себя мятежниками, но теперь, когда мир действительно относился к ним как к преступникам, это оказалось совсем не весело. Сгорбившись над клавиатурами, сотрудники компании тихо нажимали на клавиши. Настольный футбол и игровые автоматы покрывались пылью. Пиарщики компании продолжали сидеть сложа руки, поскольку Rockstar отказалась обсуждать скандал с журналистами.

Для продвижения The Warriors Дэн согласился дать интервью газете New York Times при условии, что вопросов о Hot Coffee не будет. «Разочаровывает, конечно, когда люди не хотят понять то, что ты делаешь, и не желают в это вникать, – говорил он. – Если человек поиграл в нашу игру и хочет ее раскритиковать, если он действительно поиграл, прочувствовал, обдумал ее, тогда, конечно, его право. Но когда многие люди набрасываются на то, о чем даже понятия не имеют, это очень расстраивает. Огромная часть населения ничего о нас не знает и о нашей деятельности слышит только страшилки».

Ветераны Rockstar с тоской наблюдали, как компания отгораживает себя от мира. Дэйв Джонс, который все еще работал над своим экшеном Crackdown, полагал, что «оставлять Hot Coffee на диске было большим риском, но они на него пошли». Гэри Дейл, бывший глава ВМС Interactive, а ныне управляющий директор европейского отделения компании Capcom, считал, что отказ Rockstar отвечать на вопросы только усугубил положение. «Они сделали только хуже, – сказал он. – Кто-то должен был выступить и подавить конфликт в зародыше, а они пустили дело на самотек».

Внутри компании некоторые обвиняли Бранта – за то, что он не вступился и, как следствие, оставил компанию без руля и ветрил. «Сэм совсем упал духом, – вспоминал Айбелер. – Ему казалось, будто его сделали козлом отпущения, а игры других компаний оценивают куда мягче. Он словно стал пешкой в политической игре».

«Это, конечно, не прошло для компании бесследно, – признавал Кинг. – Мы отвлеклись от работы, потратили кучу времени, потеряли импульс, упустили ключевых сотрудников». Компания, как оказалось, вовсе не была неуязвимой. «Из этой истории я многое узнал об американской истории и менталитете, – добавил он. – Скандал с Hot Coffee вполне соответствует и тому, и другому».

Сэм десятилетиями отбивался от нападок воинствующих поборников культуры, отстаивая собственные ценности, но Hot Coffee понемногу его убивала. В какой-то степени он чувствовал, что его наследие под угрозой. «Я не хочу, чтобы эту игру запомнили благодаря модификации», – говорил он позднее, опасаясь, что «она перетянет на себя все внимание, и из-за нее никто не оценит настоящей красоты этой игры».

Долгие годы можно было спокойно считать, что критики видеоигр – это отставшие от жизни политики и родители, которые просто ненавидят геймеров. Эти люди были практически фрейдистским олицетворением отца и матери. Но после Hot Coffee и волны убийств и разрушений, которые желтая пресса, пусть зачастую и надуманно, ассоциировала с GTA, что-то изменилось. Это стало очевидно, когда однажды утром сотрудники бродвейского офиса Rockstar услышали крики толпы, собравшейся на улице.

– Раз-два-три-четыре-пять, – орали протестующие, – Rockstar надо закрывать!

Геймеры раскрыли окна, ожидая увидеть сборище немолодых дураков-балаболов, но перед ними предстало море совсем юных лиц. Полторы сотни детей, в основном чернокожих, держали в руках самодельные плакаты со слоганами вроде «Rockstar Games под суд, они преступники» и «Арестовывайте Rockstar, а не молодежь». Протестующие называли себя «Борцами за мир» и приехали из Вашингтона, столицы страны, чтобы устроить митинг против Rockstar. «Эти игры превращают наших детей в преступников, – сказал телеканалу ABC News один из заводил толпы. – Они учат их убивать, насиловать, употреблять и продавать наркотики».

Толпа кричала все громче и громче, и тем сотрудникам, которые еще не прибыли в офис, советовали для их же безопасности пробираться в здание через черный ход. Лидером протеста был уже знакомый нам седой мужчина. Одетый в белую рубашку, застегнутую на все пуговицы, и синий галстук Джек Томпсон выкрикивал в мегафон лозунги, а позади него танцевали дети.

Многие видеоигры заканчиваются поединком с боссом – самым сильным и впечатляющим врагом. Когда Томпсон потребовал, чтобы кто-нибудь из Rockstar спустился и поговорил с толпой, никто не вышел. Трусы, подумал он. Томпсон, по его словам, никого не ненавидел. Он сражался за любовь – любовь к высшим силам, любовь к своему сыну Джонни, любовь к детям, собравшимся вокруг него. Ну и кто здесь был прав, а кто виноват?