Гензель и Гретель против Дракона

Когда-то, давным-давно, светлым, но бессолнечным утром Гензель и Гретель стояли на небольшой центральной площади городка Ваксенд. На самом деле её сложно назвать площадью; место больше напоминало травянистый оазис между таверной и пекарней. Чтобы люди заметили их, дети нарядились в лучшие парадные одежды и забрались на стол, вынесенный из таверны.

Вокруг черноволосого принца и златовласой принцессы стали собираться горожане. Они смотрели с любопытством: появление детей было, пожалуй, самым странным происшествием на их памяти. Неслыханное дело: королевская семья сама прибыла к ним в городок. И ладно, если бы они просто проезжали мимо Ваксенда в сопровождении огромной свиты, так нет же: Гензель и Гретель приехали одни, одни! – и впервые с возвращения домой хотели выступить с речью. Они? Здесь? Как ты уже догадался, ни один уважающий себя житель Ваксенда не мог позволить себе пропустить такое событие. Народ собирался на площади, поросшей травой, а над их головами на голых ветках деревьев пели птицы. Все жаждали услышать, что же скажут юные принц и принцесса.

Увидев, с каким нетерпением люди ждут, Гензель тяжело переступил с ноги на ногу. К счастью, Ваксенд располагался довольно далеко, и дракон ещё не успел здесь побывать. Тем не менее горожане были настороже с тех самых пор, как о чудовище заговорили. И боялись. Где-то в глубине души у них таился страх, и люди иногда посматривали на небо. Гензель понимал, что они там ищут.

Гретель увидела всё то же самое и наконец начала речь.

Она сказала жителям Ваксенда, что знает об их страхе и разделяет его. Но страх никого не спасёт от дракона, помочь может только храбрость. Нужно сражаться, заключила она. Нужно сражаться.

Горожане слушали её внимательно. Никто не проронил ни звука, не двинулся с места. И когда Гретель закончила речь, жители Ваксенда всё ещё оставались неподвижными.

Вдруг из толпы кто-то выкрикнул:

– Что?

– Что она там сказала? – раздался другой голос.

Гретель растерялась: неужели они её не слышали?

– Да она спятила! – высказался третий.

– Сумасшедшая!

– Этот ребёнок пытается нам что-то сказать?

Они слышали всё. Гретель вспыхнула. Тут вмешался Гензель:

– Если мы ничего не предпримем, то дракон уничтожит всё королевство. Мы погибнем! Но ведь мы можем хотя бы попытаться.

– Присоединяйтесь к нам! – отчаянно крикнула Гретель. – Сделайте что-то, о чём потом сможете рассказать своим детям и внукам! Присоединяйтесь к нам и сразитесь с драконом вместе с нами!

Раздался только один одобрительный возглас.

– Вы нужны нам! – продолжил Гензель, воодушевлённый этим единственным ободрением. – Мужчины и женщины, ветераны и добровольцы! Все, кто способен стрелять из лука и держать оружие! Мы нуждаемся в каждом из вас!

– Я согласен! – раздался тот же голос.

– Да! – выкрикнул другой. – Давайте же сражаться!

Поднялся гвалт. Гензель и Гретель переглянулись: сработало. Получилось.

– Вы с ума сошли? – вдруг отчётливо пронеслось над толпой.

Люди обернулись, ища нарушителя спокойствия.

– Да вы, должно быть, безумцы!

Позади собравшихся стоял высокий мужчина ― худой, но крепкий. Он был лысым, на лице выделялся крупный нос.

– Что, по-вашему, вы творите? – не унимался выступающий. – Вы видели когда-нибудь дракона? Сталкивались с ним? Да он убьёт вас. Убьёт вас всех!

– Замолчи! – крикнули ему.

– Мы должны что-то сделать! – раздался другой голос.

– Погибнуть? По-вашему, мы должны погибнуть? – мужчина замолчал. Никто ему не возра-зил. ― Я видел это чудовище. Я был среди первых сражавшихся с ним. Дракон неуязвим. Стрелы отскакивают от его чешуи. Одним ударом он может убить сразу четырёх человек. Да посмотрите на них! – Он указал на Гензеля и Гретель. – Они же совсем ещё дети! Дети! Вы пойдёте за детьми сражаться с драконом? Да очнитесь же!

Повисла тишина. Наступила очередь принца и принцессы держать слово. Гензель покраснел. Гретель побледнела. Они посмотрели на толпу – все молчали. Дети открыли рты, но так и не нашли что ответить.

– Смешно! – хмыкнул лысый мужчина, повернулся спиной к Гензелю и Гретель и направился в пивную. Дверь за ним захлопнулась.

– Подожди! – закричал ему вслед Гензель. – Стой!

А люди уже расходились. Кто-то последовал за лысым незнакомцем, другие пошли по домам.

– Что вы предпочтёте: смерть в таверне или на поле боя? – вновь воззвал к редеющей толпе Гензель.

– В таверне! – ответил кто-то, и несколько человек одобрительно засмеялись, поворачиваясь к Гензелю и Гретель спиной.

– Что вы предпочтёте: умереть, так ничего и не предприняв или попытавшись дать отпор?

– Ничего! – раздалось из толпы. Но те, кто мог бы посмеяться, уже разошлись, а оставшиеся не реагировали.

– Вы присоединитесь к нам? – спросил Гензель.

Ответом была лишь тишина.

– Если вы согласны, то приходите через три дня к замку. Приносите с собой оружие, какое пожелаете. И, – добавила Гретель с новой силой, – захватите с собой отвагу!

Как только брат и сестра отъехали от Ваксенда, Гензель, обращаясь к Гретель, сказал:

– Что ж, это полный провал.

– Да, ужасно, – согласилась сестра. Дети прибавили шагу. Вдруг девочка спросила: ― Ты готов повторить?

Брат выдохнул:

– Придётся.

И они отправились в другой город.

Три дня спустя Гензель и Гретель стояли во дворе замка в ожидании добровольцев, которые уже начали собираться. Их было мало: раз, два – и обчёлся.

– Ещё рано, – сказала Гретель. – Чуть позже подойдут.

– Наверное, ― ответил Гензель, сжав потные руки в кулаки.

Призыв в ряды добровольцев проходил очень тяжело. Город за городом. «Вы с ума сошли?» «Что вы думаете делать дальше?» «Вы же дети!» «Да они совсем ещё дети!» «И вас поведут в бой дети?» Конечно, среди горожан были люди, готовые сражаться, но совсем немного. Большинство же молча слушали и с опаской смотрели на маленьких Гензеля и Гретель, которые должны были возглавить армию.

Шли часы, и во дворе замка появлялось всё больше людей. Новички заходили через главные ворота, неся охотничьи луки и вилы. Опытные воины ― крепкие, с деревянными щитами и сверкающими мечами ― собирались в отдельные группы. К добровольцам присоединялись и женщины, в основном, лучницы. Некоторые вооружились мечами и копьями, а одна ― граблями.

– Лучше дать ей что-нибудь, чем она действительно сможет сражаться, – сказал Гензель, указывая на неё.

Гретель со смехом кивнула.

Ближе к вечеру дети приободрились: их армия насчитывала уже около пяти сотен солдат. Да, цифра не самая большая, к тому же добровольцы не отличались организованностью. Но всё получится. Обязательно.

Дети сияли гордостью. Они смогли. Им удалось созвать армию.

Тем временем королю и королеве всё меньше нравился план Гензеля и Гретель.

– Подождите, вы что, тоже участвуете? – спросила королева, когда вечером того дня дети предстали перед родителями. – Вы не говорили, что будете сражаться вместе со всеми.

– Они никуда не пойдут, – отрезал король. – Я их не пущу.

Глядя на вооружённых детей с каменными лицами, королева сказала:

– Пожалуйста, мы однажды уже потеряли вас и не переживём, если с вами что-нибудь случится. Прошу вас, дети мои. ― И она тихо заплакала.

Подошёл отец, опустился перед Гензелем и Гретель на колени и взял их за руки.

– Пожалуйста, мои золотые, – начал он. – Поймите. Вы ещё маленькие. Почему бы вам не отправить вместо себя кого-нибудь ещё?

– Папа, – ответила ему Гретель. – Это ты должен понять.

Она и Гензель отняли руки. Их мама заплакала громче.

Брат и сестра отправились на конюшню ― подготовить повозку с золотыми яблоками. Драгоценные плоды надёжно спрятали под брезентом. На месте были все, кроме двух, которые они отдали бедной семье и маме.

Гретель запрягла Бетти. Гензель заглянул под полотнище другой повозки.

– А что насчёт вина? – спросил он. – Может, напоим дракона?

Гретель в ответ лишь улыбнулась.

– А что? – пожал плечами Гензель, – почему бы и нет?

– Не помешает, думаю, – сказала девочка, и они запрягли и Айви.

Когда на чёрном ночном небе появились звёзды, а над горизонтом взошла большая, круглая белая луна, дети вывели из конюшни повозки. Гензель и Гретель гордо обернулись: за ними шла армия.

Они двинулись вниз по дороге, в сторону огромного леса, располагавшегося недалеко от замка. Подойдя ближе, добровольцы начали перешёптываться и показывать пальцами на светящуюся землю. Казалось, она отражает лунные лучи, сияя и сверкая, словно второй Млечный Путь.

– Это волшебство? – спрашивали друг друга солдаты, – или признак того, что дракон где-то рядом?

Но Гензель и Гретель уверенно пошли по дорожке из белой гальки, разбросанной ими накануне в лесу. Армия отправилась следом, приближаясь к большой поляне, поросшей травой. Там брат и сестра наконец поделились своим планом. Воины должны прятаться до тех пор, пока не появится дракон и не заметит наживку. Затем, когда он выйдет на поляну – если он, конечно, выйдет, – придётся подождать, чтобы он полностью отвлёкся на содержимое телег. И только после этого, в самый внезапный момент, воины должны выскочить из своих укрытий и напасть на него.

– Вы вправе испытывать страх, – сказала им Гретель. – Дракон большой и сильный. Он разрушил наши семьи, унёс детей и украл наш покой. Но нельзя сдаваться. Пока мы не вступим в бой, наши судьбы так и останутся сломанными, сердца – разделёнными, а головы – отрубленными.

Над Гретель сияла белая луна. Гензель пристально смотрел на сестру, не до конца понимая, о чём она толкует.

– Но совсем скоро всё встанет на свои места, – продолжала она. – Всё пройдёт. Да, вначале будет кровопролитие. Но затем наступит время слёз радости. За наше королевство! – прокричала она.

– За наши семьи! – добавил Гензель.

– За наших детей! – в один голос воскликнули они.

Воины подхватили их лозунги, а затем наступила тишина. Но и в ней ещё долго раздавалось слово «детей», ― оно эхом пролетало над деревьями и уносилось всё дальше, в тёмный лес.

На поляне Гретель подготовила телеги. В лунным свете чарующе заблестели золотые яблоки. Гензель распряг Айви и Бетти и попытался их прогнать, но быки принялись жевать растущую вокруг траву. Их пришлось взять под уздцы и увести, так далеко от поля боя, насколько было возможно.

Не переживай: с Айви и Бетти всё будет в порядке.

Если бы я только мог сказать то же самое про остальных…

Оставив телеги на поляне, дети затаились среди деревьев и стали ждать.

Лес шумел. Ветви скрипели. Листья перешёптывались. Летучие мыши метались в поисках добычи. Гензель нарвал травы и прикрыл ею ноги. Гретель проверила, на месте ли её маленький ножик, который она носила на поясе. Солдаты-добровольцы зашевелились. Мало кто осмелился бы пойти в лес ночью. Особенно, когда там властвовал дракон. Потные ладони сжимали рукояти мечей. Тетивы луков то и дело натягивались и ослабевали. Ухала сова. Было слышно, как её большие крылья рассекают воздух.

Нет.

То была не сова. Слишком редкие для птицы хлопки крыльев, где-то очень далеко. Гензель и Гретель выглянули из-под веток и листьев, но на чёрном небе, усеянном звёздами, они поначалу не могли ничего разглядеть.

Наконец вот он. На фоне луны появился вытянутый силуэт дракона.

Казалось, его несёт сам ветер. Четыре лапы были плотно прижаты к узкому телу, заканчивающемуся длинным хвостом. Тонкие крылья просвечивали. Воины, никогда прежде не видевшие дракона, испуганно вздохнули. Он был ужасный. Огромный. Его голова напоминала в разы увеличенную голову гадюки. В книгах драконов изображали совершенно иначе.

Этот дракон отличался от сказочных не только внешне, дорогой друг.

Читай дальше, и ты узнаешь.

Как ты можешь догадаться, предполагалось просто обратить твоё внимание на то, что в этой истории есть дракон. Вот уж чего-чего, а вызывать у тебя тошнотворный ужас точно не планировалось. Поэтому остановимся на змееподобной голове, глазах без зрачков и прозрачных крыльях.

Не благодари.

Гретель подала сигнал. Воины натянули тетивы луков. Задрожали поднятые стрелы.

Дракон вдруг исчез из вида. Все притихли в ожидании. Чудовище снова появилось над поляной, уже чуть ниже: дракон увидел золото и кружил над ним. Гретель уловила, как дыхание брата стало прерывистым и тихим. Гензель слышал, как слился воедино стук их с сестрой сердец.

Дракон снова пронёсся над их головами, ещё ближе к земле, и скрылся. Так повторялось несколько раз: он пролетал всё ниже и ниже и исчезал.

Гретель указала на небо. Стрелы были нацелены. Лучники ждали. Чудовище в очередной раз пронеслось ними ― теперь так близко, что воины могли разглядеть блестящую чешую и огромные лапы со шпорами. Дракон вновь сделал круг так низко, что зашуршала листва.

Лес затих. Воины ждали.

Все ждали.

Дракон не появлялся.

Вся армия вместе с Гензелем и Гретель смотрела в чёрное небо, усыпанное звёздами. Но кроме луны не было видно ничего.

– Что случилось? – прошептала Гретель брату на ухо.

Тот покачал головой и пожал плечами.

Время шло. Добровольцы начинали беспокоиться сильнее. Тетивы луков ослабли. Воины тёрли потные руки, стараясь удобнее перехватить рукояти мечей. «Где же дракон?» – думали они.

Казалось, стало ещё темнее. Не было видно ничего дальше нескольких метров.

Тишину нарушил шелест листьев. Все притихли и замерли, прислушиваясь. Гензель ощутил под ногами какое-то колебание. Он осторожно поднялся и приложил к земле руку. Содрогание повторилось.

– Гретель, – прошептал он. – Земля дрожит.

– Я знаю, – ответила она. – Я чувствую.

Земля сотрясалась снова и снова. Теперь уже все – и женщины, и мужчины – лихорадочно крутили головами и вглядывались в черноту чащи. Многие начали перешёптываться: «Что это такое?», «Что происходит?».

– Тс-с-с! – зашипела Гретель. – Замолчите!

Но люди были слишком напуганы.

Чудовище вдруг появилось между деревьев. Крылья были сложены за спиной; большая змеиная голова покачивалась; золотые глаза сияли в лунном свете. Дракон подкрадывался сзади. Двигался он так быстро, что добровольцы, стоявшие в первых рядах, едва успели опомниться, как чудовище уже настигло их.

Упс, я забыл предупредить. Маленькие детки? Им действительно лучше сейчас уйти.

Дракон разинул пасть и, наклонившись, сомкнул на одной из женщин челюсти. У неё не было ни секунды, чтобы спастись, ― он перекусил её пополам. Одновременно своей огромной лапой дракон ударил мужчину, державшего топор. Тот, отлетев на несколько метров, упал на спину. Все органы в его теле превратились в месиво.

Поднялся шум. Кто-то бросился в атаку, но большинство обратилось в бегство. Снова и снова раздавались ужасные звуки: дракон рвал в клочья очередную жертву. Гензель схватил сестру и крепко прижал её к себе.

– Не ходи туда, иначе он убьёт нас. Всех нас! ― И он закричал что было мочи: ― Отступаем! Отступаем! Отступаем!

Вокруг царило безумие, полное криков. Люди метались, обезумев.

– Отступаем! – кричал Гензель. – Отступаем!

– Это неправильно, – возразила Гретель. – Нам нужно идти.

– Куда? – спросил её брат.

– К дракону.

– Что?

– Мы должны отвлечь его. Побежать вперёд и заставить его нас преследовать.

– Он нас убьёт, – сказал Гензель.

Гретель сжала губы.

– Или мы, или они.

Гензель, глубоко вздохнув, кивнул, а затем поднялся и направился туда, где ревело чудовище.

Подойдя ближе, он увидел прятавшихся за деревом мужчину и женщину. Совсем рядом дракон вертел головой, пытаясь найти беглецов. Они были безоружны: их так трясло, что оружие просто выпало из рук. Дракон ринулся туда, где они прятались. Воины в ужасе застыли.

Гензель закричал. В ту же секунду дракон повернулся в его сторону. Мальчик подхватил упавшее копьё и запустил в чудовище, но острие просто отскочило от чёрной чешуи. Гензель остановился, глядя на дракона.

«Упс, – подумал он. – Плохи дела».

Гензель повернул налево и побежал. Дракон понёсся за ним.

― Уходите! – завопила Гретель оставшимся воинам. – Уходите!

Они, послушавшись её приказа, побежали прочь. На земле лежало много тел, но намного больше было живых: они прятались, пробираясь сквозь чёрные кусты.

Дракон возвращался. Гретель слышала его шаги и чувствовала, как дрожит земля. Она затаилась. Дракон пронёсся мимо, не заметив её. Он делал шаг, и его змеиная голова двигалась в такт из стороны в сторону. Из пасти капала кровь. Гретель с тревогой вспомнила про Гензеля.

Дракон направился в центр поляны, прямо к золоту. Сначала Гретель хотела отыскать брата, но вместо этого, убедившись, что дракон её не видит и не слышит, пошла за чудовищем. Укрывшись за густым терновником на краю поляны, в нескольких метрах от себя она увидела на земле топор. Недолго думая, девочка подняла его.

Дракон был уже недалеко от телеги с яблоками. Осмотревшись, он быстрее помчался к переливающейся золотом горе. Его глаза сверкали.

Наконец-то план заработал. Дракон не мог понять, как унести все яблоки разом. Он был растерян. Он действительно отвлёкся. Если бы у неё только осталась армия, чтобы атаковать…

Вскоре дракон заметил и вторую телегу. Он подошёл к ней, зубами сорвал полотнище и оглядел бочки. Своими мощными челюстями он поднял одну и сломал её. Из трещины полилось вино: какая-то часть – ему прямо в горло, но в основном – на землю. Дракон выплюнул доски, встрепенулся и задёргал крыльями. Он замешкался, когда увидел количество бочек, но тут же сообразил и схватил вторую, опрокинул её, и содержимое снова отправилось в пасть, только в этот раз на землю разлилось гораздо меньше.

Кажется, вино пришлось дракону по душе. Опустошив вторую бочку, он приступил к третьей, затем к четвёртой, к пятой…

Гретель не верила собственным глазам.

После шестой выпитой бочки дракон попытался взлететь. Только теперь он шатался, его движения были нечёткими. «Дракон пьян», – подумала Гретель, смеясь про себя.

Чудовище приземлилось и выпило ещё четыре бочки вина. Теперь дракон качался из стороны в сторону, даже когда шёл. Он приблизился к телеге с золотыми яблоками, сунул под неё голову и попытался поднять.

Не колеблясь больше ни минуты, Гретель выскочила из терновника и побежала к дракону. Его чёрная лапа торчала из-под телеги, пока чудовище боролось с весом золота. На изгибе коленного сустава проступала толстая вена. Не останавливаясь, Гретель подняла топор, быстро прикинула расстояние между лезвием и лапой, замахнулась и с силой нанесла удар.

Дракон истошно взревел. Никогда прежде Гретель не слышала ничего ужаснее: казалось, сотни лесных обитателей умирают одновременно. Чудовищный крик копьём вонзился ей в голову.

Дракон обернулся. Растерянный, пьяный, он, кажется, не верил собственным глазам. Гретель бросила топор, ринулась прочь и скрылась среди деревьев. На земле осталось оружие, покрытое чёрной кровью, и два драконьих пальца. Он снова заревел, очнулся и, хромая, пустился в погоню.

Гретель слышала позади неуклюжие шаги чудовища. Идти ему явно было тяжело. «Это всё вино, – подумала она. – И пальцы, конечно же». Она ругала себя за то, что не попала по вене. Но ведь прежде ей не доводилось держать в руке топор.

Гретель неслась через лес, стараясь не сбавлять скорости. Где же Гензель? Что с ним случилось? Сзади грохотали неровные шаги пьяного раненого дракона. «Просто беги вперёд, – говорила она сама себе. – Оторвись от него. Ты найдёшь Гензеля, и вы вместе убежите отсюда».

Но как спастись? Она подумала спрятаться в кустах – дракон бы пробежал мимо, не заметив её. Нет, мимо он точно не пройдёт: обязательно заметит её и убьёт. Тогда пришла идея забраться в небольшую пещеру. Отличный план, но где взять пещеру? Вдруг Гретель заметила дерево, и непростое ― самую высокую сосну в этой части леса. Недолго думая Гретель побежала вперёд.

Колючие ветви начинались у самой земли и густо покрывали ствол до макушки. Добравшись до сосны, Гретель вскочила на нижнюю ветвь и стала карабкаться наверх. Она взбиралась по дальней стороне ствола, надеясь, что так дракон её не заметит. Мгновение спустя чудовище, хромая и качаясь, добралось до дерева. Поначалу дракон растерялся: когда он догадался, где прячется Гретель, та забралась уже на несколько десятков метров.

Наконец дракон пустился за ней. Он расправил крылья, но те только мешались. Он попытался залезть на дерево по ветвям, но те были слишком тонкими и, не выдерживая его веса, с треском ломались. Тогда дракон вцепился в мягкий ствол лапами, глубоко вонзив свои жёсткие когти. Он начал подниматься по дереву рывками, снося все ветви на пути.

Гретель упрямо взбиралась все выше. Сосновые иголки впивались ей в лицо, клейкая смола прилипала к ладоням. От усталости и страха сердце колотилось, но остановиться было нельзя: дракон вот-вот её настигнет. Одним рывком он преодолевал несколько метров, а когда сползал немного вниз, чтобы смести случайно пропущенные ветви, Гретель выигрывала всего пару секунд. Рукой она хваталась за очередную ветку и подтягивалась, а ногами искала надёжную опору. «Давай же, – говорила она себе, – вперёд».

Вдруг Гретель опомнилась: а что потом? Она посмотрела вверх, надеясь, что макушка сосны окажется слишком тонкой для дракона. Возможно, это так. Но остальные деревья были гораздо ниже, и наверху он мог уже расправить крылья. «Лезь дальше, – подумала она. – Просто лезь». И, взобравшись на очередную ветку, она схватилась за другую.

– Эм-м, прошу нас извинить! – раздался вдруг голос.

Гретель потеряла равновесие и чуть не упала с дерева.

– Я бы так не поступил, – продолжил голос. – А вот некоторые люди – да.

Гретель глянула наверх. Над её головой было гнездо из веток и хвои.

– Так-так, – раздался второй голос. – Только посмотри, кто это!

С ветки выглянула чёрная голова с чёрными глазами и того же цвета клювом.

– Дай-ка мне взглянуть, – ответил первый ворон. – Уж не Гретель ли это?

– Как, здесь? – удивился второй.

– Попроси её быть осторожнее с гнездом! – воскликнул третий. – У неё что, напрочь отсутствуют манеры? Или её воспитывали приматы?

– Я думаю, что её все-таки воспитывали сами король и королева, – возразил второй.

Во2роны? Те самые? Именно на этом дереве? Гретель не верила сама себе. На самом деле, если бы не съедобный дом, говорящие звёзды и прочие странности, она бы и правда не поверила. Но учитывая всё, что с ней случилось… что ж, вполне возможно.

– Пожалуйста! – крикнула она. – Помогите мне!

Снизу раздался треск ломающихся веток. Гретель посмотрела под ноги. Дракон вновь сполз вниз и был уже на полпути к цели.

– Прошу вас! За мной гонится дракон!

– Помочь? Тебе? – возмутился третий ворон. – И это после того, что ты сделала с нашим гнездом?

– Да не так уж всё и плохо, – отозвался второй ворон.

– Может, тогда ты сам и будешь его чинить? – заявил третий.

– У меня, замечу, тоже есть некоторые обязанности. Я ведь не жалуюсь, когда количество еды в лесу сокращается, и моя работа становится сложнее, – парировал второй.

– Точно, – одновременно ответили два других ворона.

А дракон всё взбирался по дереву, нагоняя Гретель.

– Пожалуйста! – взмолилась девочка.

– Но мы не можем тебе помочь! – сказал первый.

– Именно, – подтвердил второй. – Это не в нашей компетенции.

Гретель снова посмотрела вниз. Дракон приближался, он разогнался. У неё не было времени на уговоры.

– Тогда уйдите с дороги! – И она забралась прямо на ту ветку, где было гнездо, едва не задев его ногой.

– Поаккур-р-а-атнее там! – каркнул третий ворон.

Миновав ветку, занимаемую воронами, Гретель полезла дальше. Только бы оторваться от дракона! Вдруг перед её лицом, хлопая крыльями, появился первый ворон.

– Прошу прощения за грубость моего напарника. – Он посмотрел вниз. – Мы понимаем всю тяжесть вашего положения. Простите за каламбур!

Гретель не понимала, о чём он.

– Ты собираешься мне помочь или нет? – крикнула она.

– Боюсь, мы не сможем, – ответил ворон. – Ты же знаешь: единственное, что мы делаем, – предсказываем будущее. Нам нельзя изменять его, потому что ни к чему хорошему это не приведёт. Только будущее, и всё.

Внизу раздался треск, за которым тут же последовало громкое карканье. Гретель прибавила скорости, но ветви становились всё тоньше и тоньше, почти не осталось таких, на которые она могла бы вскарабкаться. И в любой момент дракон мог взлететь. Как только Гретель осознала, что дальше взбираться некуда, рядом она услышала бешеные хлопки крыльями. Перед ней появился разъярённый ворон.

– Ты видела это? Нет, ты видела? Наше гнездо! Его больше нет! Его разрушили! Где это слыхано? Верх невнимания!

Рядом с третьим вороном появился и второй.

– Думаю, ты хотел сказать невнимательности.

– Это слово тоже не годится, – прокомментировал первый ворон.

– Да меня не волнует, какое слово здесь нужно использовать! – закричал третий ворон. – Меня волнует наше гнездо!

Гретель чуть не снесло внезапным порывом ветра. Она обернулась. За её спиной парил, хлопая прозрачными крыльями, дракон. Он уставился на Гретель своими жуткими золотистыми глазами и раскрыл пасть: она была всего в полутора метрах от девочки.

– Убью! – завопил третий ворон и спикировал прямо на голову дракона. Героический поступок птицы выглядел очень комично. Дракон щёлкнул зубами, и ворон повернул обратно к дереву, каркая: ― Отступление! Временное отступление!

В ту минуту третий ворон не боялся смерти. Как уже было сказано, есть действия, которые входят в компетенцию этих птиц, а есть кое-что, что не имеет к ним никакого отношения. И смерть именно во втором списке.

Но конечно же, оказаться внутри дракона – не самое приятное, что может произойти даже с кем-то, кто не умирает.

Хотя речь идёт не столько о неприятных ощущениях, как мне кажется, сколько о том, что придётся как-то искать путь наружу.

Дракон подлетел ещё ближе к Гретель, на этот раз щёлкнув зубами у самых её ног. Девочка чувствовала его отвратительное горячее дыхание; видела смешанную с пеной кровь на острых клыках и слышала, как стучит огромное сердце и хлопают, рассекая воздух, длинные крылья. Дракон бросился на Гретель и сломал ветку, служивую ей опорой. Падая, она ухватилась за то, что первым попалось под руку.

За шею дракона.

Дракон попятился. Если бы он был в здравом уме и твёрдой памяти, то, возможно, и сумел бы скинуть её со спины. Но дракон был пьян. Поэтому он кружил по воздуху и щёлкал зубами, но никак не мог сбросить девочку.

– Молодец! – закричал первый ворон.

– Да, да, да! – завопил второй.

– Получай! – каркнул третий и спикировал прямо между глаз дракона. Дракон увернулся от атаки и, хлопнув три-четыре раза крыльями, взлетел над деревом. Вороны полетели за ним.

Дракон взмыл в чёрное небо. Гретель вцепилась в его шею. Несмотря на чешую, кожа была настолько тонкой, что девочка чувствовала движение мышц. Иногда дракон извивался, пытаясь схватить её зубами, но Гретель сидела у самой его головы. Она боялась, что чудовище скинет её при помощи когтей, словно собака, вычёсывающая блох. Но дракон – не собака, и, кажется, эта идея пока не пришла ему в голову.

Время от времени рядом с Гретель появлялись вороны и атаковали дракона, целясь ему промеж глаз.

– Ты поплатишься за наше гнездо! – не унимался третий ворон.

– Гнездо птицы – её крепость! – прокричал второй, приняв наконец-то сторону напарника.

– Хабеас корпус! – вскользь заметил первый.

Дракон летел всё выше и выше. Воздух становился всё холоднее и холоднее. Костяшки пальцев Гретель посинели. Дракон поднялся на такую высоту, куда вороны взлететь уже не могли, но ему, казалось, было всё равно. Вскоре Гретель стало не хватать воздуха, и у неё закружилась голова, а дракон всё поднимался и поднимался на своих прозрачных крыльях.

Вдруг Гретель услышала знакомый голос, низкий и мягкий. И жуткий.

– Кхе-кхе-фу-фи, я чую запах мелюзги!

Гретель взглянула наверх. Луна висела прямо над ней. Блестящие глаза напоминали два алмаза; белые губы обнажили острые зубы цвета слоновой кости. Каждым взмахом крыльев дракон приближался к ночному светилу, и луна не отрывала от Гретель безжизненного взгляда.

– О нет, – прошептала девочка.

Щёлк! Дыхание луны превратило проступивший на шее Гретель пот в ледышки. Дракон тоже почувствовал холод и повернул обратно. Луна снова лязгнула зубами, и дракон изогнулся. Но луна не хотела иметь с ним никакого дела. Не то чтобы луна боится драконов (она не боится ничего, кроме солнца, особенно когда оно дразнится), просто они её не интересуют. Но нечасто встретишь дракона с ребёнком на спине. И луна не упустит возможности полакомиться сочным, нежным детским мясом.

Дракон вновь увернулся, и луна, промахнувшись, щёлкнула зубами.

Гретель нащупала пояс. Она хотела быть съеденной луной ещё меньше, чем драконом, поэтому достала свой кинжал. Когда дракон в очередной раз увернулся и луна готовилась снова попытаться схватить его, девочка изо всей силы замахнулась и вонзила клинок в драконью шею.

Нож не пробил чешую, но дракон повернулся сначала к Гретель, а потом к луне.

И закричал.

Гретель падала. Её рука была измазана чёрной кровью чудовища. Над головой с оглушительным рёвом бился дракон, а ещё выше луна пыталась выплюнуть кусок его отвратительного мяса, проклиная себя за то, что упустила возможность полакомиться Гретель. Девочка падала, луна и дракон удалялись, становились меньше и наконец совсем исчезли из виду.

Вот теперь Гретель действительно оказалась на краю гибели. Она была на огромной высоте – там, где даже вороны не летают. Очень скоро она ударится о землю, переломает все кости, мозг вытечет через разбитый череп, а сердце остановится. Или, думала девочка, она упадёт на острую ветку, превратившись в кусок мяса на вертеле. Гретель летела вниз всё быстрее. Холодный воздух сменился тёп-лым. На чёрном небе мерцали звёзды.

Вдруг она ударилась обо что-то мягкое, скатилась и снова полетела вниз. Потом ещё раз, и ещё. На четвёртый раз она упала уже на покрытые листвой ветви дерева, и так продолжалось до самой земли.

Она стукнулась. Но не умерла.

Покрытая с ног до головы чёрными перьями, Гретель села, огляделась. Она услышала хлопанье крыльев и увидела наконец трёх чёрных воронов, садящихся на ветку повыше. Они выглядели изрядно ощипанными.

– Ах, – сказал первый ворон.

– Ах, – ответил второй.

– Ах, – вздохнул третий.

– Больно, – в один голос выдали они.

– Вы спасли меня! – воскликнула Гретель.

– Случайно, – сказал третий.

– Просто ты, когда падала на землю, ударялась об нас, – добавил второй.

– Разумеется, мы знали, что так случится, – заметил первый ворон. – Но мы не знали, что будет так больно.

Гретель подскочила и не помня себя побежала в лес.

– Что за манеры! – возмутился третий ворон.

– Мы спасли ей жизнь, а она вот так, даже не поблагодарив, убегает? – подхватил второй.

– Она побежала искать брата, – напомнил им первый ворон.

– Точно, – ответил второй.

– Мы знали об этом, – подтвердил третий.

Гретель неслась по лесу. Ветви деревьев хлестали её по лицу, а корни хватали за щиколотки. «Гензель! – звала она брата. – Гензель!» Свет жуткой луны-людоеда проникал сквозь листву. Девочка выбежала на тропу.

Вдруг в тени молодой сосны Гретель увидела лежащее ничком тело. Она подошла к нему, приподняла и тут же отшатнулась. Нет, то был не Гензель. У человека не хватало половины черепа, в груди зияла глубокая рана. Гретель встала, сглотнув подступившую желчь, и побежала дальше.

Впереди, в зарослях, лежал ещё один труп. Гретель подошла и приподняла его. Женщина. Её грудь была разворочена, а шея свёрнута. Девочка отвернулась и помчалась вперёд.

Тела. Повсюду. Гретель не представляла, сколько человек погибло. Она видела десятки убитых. Но где же Гензель, где он? Лежит ли он среди тех бездыханных тел, такой же неподвижный и холодный? Как его найти?

Вдруг что-то засияло впереди. Белая галька! Она указывала Гретель путь, и девочка пошла по светящейся дороге. Та вывела её к поляне. Там, в самом центре, весь в крови, стоял Гензель. Гретель подбежала и обняла его.

– Со мной всё в порядке, – хрипло сказал он. – Это не моя кровь: я помогал раненому.

Гретель кивнула, не размыкая объятий.

Теперь дорожка из сияющей гальки вела их прочь. Они шли, и жуткая луна освещала лес и тела, темнеющие среди безмолвных деревьев. Одни лежали с залитыми кровью лицами, с открытыми, но помутневшими глазами. Другие погибшие были обезображены до неузнаваемости. На одной из веток деревьев валялась оторванная рука. Лицом вниз лежала девушка ― её распушенные волосы нимбом окружали окровавленную голову.

Дети закрыли лица руками.

Потерянные жизни. Мёртвые тела.

Той жуткой ночью Гензель и Гретель, держась за руки, брели по дороге.