ГЛАВА 15
ПАВЕЛ
На столе передо мной лежала кучка стальных деталей. Были там шестерёнки и пру-жины наподобие часовых, рычажки, храповики, шарниры. Воронёные трубочки, гнутые пластины и какие-то оси с насечкой. Серебристый Т-образный ключ с длинным стеблем и развитой перекладиной, предназначенный для взведения мощной пружины. Изящно за-крученный наподобие молекулы ДНК винт длиной чуть больше спички, с торчащими из него коротенькими шпеньками. Россыпь мельчайшего крепежа и что-то вроде обломков от полотна крошечной пилы. А ещё была голова – примерно как у кузнечика, только раз-мером с куриное яйцо. Тоже стальная и воронёная. Этим отличия от головки безобидного насекомого не заканчивались. Челюсти у железного «кузнечика» были гиперразвиты и походили скорее на пугающие жвала личинки стрекозы. Усики короткие, пружинистые, с очень острыми кончиками. Вместо фасетчатых глаз – телескопические объективы с «про-светлённой» оптикой.
– Тебе не кажется, что подобную красоту мы уже лицезрели? – спросил Жерар и су-нул когти в пасть. Мистер Вселенная только что изволили скушать большую миску тушё-ного до полуготовности мяса, и некоторые волокна застряли у него между клыками. Он энергично пошуровал во рту, что-то сглотнул, вытащил лапу и добавил: – Только в виде чертежей.
– Похоже на то, – признал я. – Механическая букашка конструктора Мочало?
– Угу! Знаменитый совсем-как-огуречик. Набор «собери сам, напугай лягушку».
Я взял железную голову в руки и стал рассматривать внимательнее. Из задней части, на которой остались светлые следы от абразивного круга, которым головку отделили от тела, торчали обрезки стальных тяг и целый пучок тонких проводков. Глаза вращались в полусферических гнездах – будто у хамелеона. Это давало возможность направить объек-тивы не только в стороны, вверх и вниз, но и назад. Для того чтобы их повернуть, требо-валось известное усилие. Челюсти были покрыты острейшими зубчиками со сверкающи-ми концами (уж не алмазное ли напыление?) и крепились к голове на шарнирах. Развести их, даже при помощи железной трубочки, удалось всего на миллиметр. Дальнейшему движению препятствовала пружина.
– То-то и оно, что напугай, – согласился я, оставив попытки заглянуть насекомому в пасть. – Да и не только лягушку. Честно говоря, не припомню таких челюстей и глаз. На чертежах, которые я скопировал в ГЛОКе, голова у кузнечика была обыкновенная. Да и глаза без цейсовской оптики, из обыкновенной сеточки.
– Не из обыкновенной сеточки, а из просечной, с формой отверстия а-ля соты. И диаметром вписанной окружности одна шестнадцатая дюйма, – въедливо поправил бес. – Там примечание было. Каллиграфическим почерком!
– Крайне ценные сведения, благодарю, – сказал я и приложил палец к губам: в ком-нату вошла щучка. Вид у неё был цветущий, и не скажешь, что вчера надралась до потери сознания.
– Откуда у вас, Дарья, это добро?
– Помнится, вчера мы сговорились на «Дашу», – пожурила она меня, усаживаясь на-против. – А это, как ты выражаешься, добро привёз Хайдаров-доп.
– Имеется в виду двойник Басмача? – тявкнул Жерар.
– Ага. Иногда я зову его просто Допом – от доппельгангера. А привёз он эти деталь-ки, чтобы я показала его мужу.
– Зачем? – снова сунулся бес.
– Послушай, дружок, если будешь поминутно меня перебивать, я до конца недели не закончу.
– Всё-всё-всё! Молчу! – воскликнул он и изобразил лапкой, что застёгивает пасть на «молнию». Затем приоткрыл уголок рта и негромко прошепелявил в сторону: – Хотя, ришкну жаметить, шегодня как раж пятнишша.
Дарья со страдальческой миной закатила глаза. Я поймал болтуна за шкирку, усадил к себе на колени, положил ладонь ему на морду и сообщил:
– Больше не вякнет.
Дарья кивнула.
– Спасибо. Так вот, месяца три назад Хайдаров-доп увидел в интернете ролик ста-ринного мультфильма. Там кукольные букашки играли на музыкальных инструментах. Он заинтересовался и выяснил, что подобные игрушки делали в Императрицыне, в начале прошлого века. У него тут же возникла идея производить движущихся кукол на одном из наших заводов. Завод этот – бывший военный. Точного оборудования там много, но почти всё простаивает без дела. Высококлассные рабочие, которые ещё не уволились и не вы-шли на пенсию, тоже занимаются всякой ерундой. Потому что там сейчас собирают блен-деры, электрические мясорубки и прочее барахло. Работают в основном «гости с юга».
– Небось, в Старой Кошме? – спросил я, вспомнив дядю Улугбека и его рассказ о брате, что трудится на Хайдарова.
– Да, там. А ты откуда знаешь? В газете читал?
– Нет, знакомый один рассказывал, – уклонился я от подробностей. – Ну и что даль-ше?
– Дальше он пришёл с этой идеей к моему Басмачу. У Допа, понимаешь, комплекс. Ведь практически всё решает Хайдаров номер один. Двойнику остаётся роль марионетки. Вот у него периодически и появляются прожекты. По правде говоря, один другого смехо-творней. А на этот раз ему повезло. Басмач решил, что производство какого-то количества элитных кукол может быть прибыльным. Дал задание разработать чертежи, прописать технологический процесс, обсчитать затраты и так далее. А Хайдаров-доп ему и говорит: чертежи уже есть. Какой-то человек выставил на «E-Bay», осталось их только купить. Продавца нашли быстро. Оказался работником городского архива. Дерьмовый челове-чишка. Некий Новицкий. Сначала этот дурачок упрямился, говорил, что чертежи уже обещал какому-то иностранцу и нёс прочий бред. Ну да его живо прижали. Новицкий был гомосексуалистом. Его любовнику подбросили десяток граммов героина и навели знако-мых ребят из наркоконтроля. Задержали, хорошенько напугали, а после намекнули, что можно откупиться. Тот, конечно, первым делом метнулся к архивному крысёнышу. А мы уже тут как тут.
– Мы?! – воскликнул Жерар, резким движением головы вывернувшись из-под моей кисти. – То есть без вас, мадам, не обошлось? Винтовочку, небось, для убедительности продемонстрировали?
– Не придирайся. Я фигурально выражаюсь, – отмахнулась Дарья и продолжила: – Куда было бежать бедному педерасту? Собрал чертежи и отнёс в проектное бюро, которое мы же для него и нашли. Оно неприметное и не особо крутое, но с задачей должно было справиться.
Дарья взяла в руки колёсико с двумя зубчатыми венцами и пояснила:
– Для изготовления на программируемых станках таких вот деталей желательно иметь трёхмерную компьютерную модель. А столетние чертежи – бумажные и двумерные. В проектном бюро специалисты должны были отсканировать это старьё и перечертить в 3-D. Результата ждали со дня на день. Станки были уже настроены, рабочие проинструк-тированы, подготовительные мероприятия проведены. И тут случился форс-мажор. На бюро ночью совершили нападение. Кто – неизвестно. Охранник запомнил женщину с иностранным акцентом, которая усыпила его газом из баллончика. Искали наверняка эти чертежи, потому что взломали только помещение проектного бюро. К счастью, чертежи и готовые файлы с трёхмерными моделями находились у начальника, в отдельном кабинете. Потом налётчиков, похоже, что-то спугнуло. Очень уж быстро они уехали. Охранник оч-нулся, вызвал начальника бюро. Тот прибыл раньше, чем милиция. Забрал бумаги, скопи-ровал файлы на флешку и передал Новицкому. Все следы у себя в конторе он, разумеется, уничтожил.
– А Новицкий что? – спросил Жерар.
– Помчался с бумагами в архив. Он ведь их оттуда примитивно выкрал. А тут, види-мо, испугался, что следствие начнёт копать и доберётся до него. Решил скорее вернуть на место. Вернул… – Дарья горько усмехнулась. – В архиве его убили при загадочных об-стоятельствах. В закрытом изнутри помещении. Чертежи спустили в измельчитель бумаг, а флешку забрали. Ну, мы попсиховали, да и плюнули. Потеряли-то не особенно много. Аванс Новицкому, плюс какие-то гроши, которые заплатили работникам бюро. А вчера рано утром вдруг звонят из Старой Кошмы. На заводе ЧП, имеются пострадавшие. Хайда-ров-доп быстренько поехал туда. А вернулся с этими вот обломками.
Дарья замолчала. Мы тоже помалкивали. На последнем градусе нетерпения.
– Случилось там что-то не совсем понятное. Оказывается, часть рабочих уже около недели выходили в ночную смену. Хотя распоряжения такого не было. И трудились они как раз над этой вот железной саранчой. Станки работали по тем самым пропавшим ком-пьютерным моделям! Вчера около полуночи детали для первых десяти букашек были го-товы. Кукол начали собирать. Понятно, что первую же готовую завели для пробы. Дейст-вовала она, говорят, восхитительно. Танцевала и кланялась так, что все зрители со смеху покатились. Решили собрать остальных и завести одновременно. Это должно было выгля-деть неимоверно круто. И вот, когда запустили весь десяток, произошло нечто фантасти-ческое. Кузнечики только первые секунды действовали по программе. А потом вдруг на-пали на рабочих. Все разом, будто по команде.
– Охренеть! – тявкнул Жерар.
– Это ещё мягко сказано, – согласилась Дарья. – Мужики, к счастью, оказались тёр-тые. Дали пролетарский отпор. Кто чем: молотком, «болгаркой»… Да и саранча была до-вольно неповоротлива. В общем, всю механическую живность разбили. При этом двое ра-бочих пострадали серьёзно. Пришлось отправить в больницу.
– А чем управлялись букашки? – спросил я и разворошил груду деталей. Никаких микрочипов и прочей электроники там не обнаружилось.
– В этом-то и странность, – сказала Дарья. – Управляющий орган у них чисто меха-нический. Конечно, сложней, чем у зайца-барабанщика, но ненамного. Заводишь ключом, отпускаешь стопор. Начинает крутиться вот эта штуковина (она показала на винт со шпеньками), они цепляются за спусковые крючки и включают то или иное действие. Сбой программы невозможен в принципе. Можно заменить винт, но куклы всё равно будут ог-раничены в действиях. А эти поступали едва ли не разумно!
Мы с Жераром переглянулись. От дела ощутимо припахивало магией. А если учесть, что чертежами инженера Мочало вплотную занимался Сулейман…
– Выяснили, кто задал кузнечиков в производство? – спросил я.
– Да. Когда уцелевших кадров допросили, те признались, что работали по распоря-жению главного технолога. Есть у нас такой Искандер Улугбеков. Скользкий тип, никогда мне не нравился.
– Он, конечно же, успел сбежать, – предположил Жерар.
– Само собой.
– Ну, совпаденьице! – Я присвистнул. – Обалдеть можно.
– Что такое?
– Да, похоже, я знаком с родственником этого вашего технолога-вредителя. Работает таксистом. Большой любитель цирка. Представляется дядей Улугбеком. Вот, кстати, его визитка. Вчера примерно в то время, когда в магазин приезжал Хайдаров-доп, я как раз сидел у него в машине. Прости уж, Даша, но следил за тобой.
– Ах ты, мой ревнивец, – без былого пыла сказала Дарья.
– Не, тут другое, – возразил я. – Как говорится, «не корысти ради, а токмо по воле пославшей мя жены». В смысле, по заданию шефа, но об этом позже. И тут таксисту по-звонили. Он выслушал, заметно расстроился. Сказал, что в Старой Кошме при аварии на заводе пострадал его брат. Будто попал в больницу и всё такое. Тут же меня высадил, а сам уехал.
– А мне этого не рассказывал! – с укором протявкал Жерар.
– Меньше надо было за бульдожихами бегать. Сам мог всё увидеть.
– Сколько же в вас злобы! – проговорил бес и с надутым видом отвернулся.
Дарья рассмеялась. Как и для большинства женщин, Жерар был для неё забавной го-ворящей игрушкой, и относилась она к его выходкам соответственно. Думаю, голова му-женька могла бы её живо разубедить в этом насквозь ошибочном мнении.
– А разве Новицкий не позвонил вам после того, как забрал документы из разгром-ленного бюро? – спросил я. – Надо же ему было отчитаться, посоветоваться…
– Мне не звонил. Дело в том, что он был на связи с Допом. Басмач отдал двойнику все рычаги этого проекта. Типа, сам придумал, сам и волоки. Справишься – молодец, об-гадишься – лох. А Доп тем вечером как раз находился на театральной тусовке в «Монпар-насе». Это клуб для городской культурной богемы, – пояснила Дарья. – Мы его спонсиру-ем. Ну, и как главные жертвователи, ввели правило: в клубе никаких сотовых телефонов. При входе мобильники отключаются и сдаются охране. Служенье Муз не терпит суеты. А раз правило ввели, пришлось и самим придерживаться. Доп пробыл в «Монпарнасе» поч-ти до утра. Сначала чествовали лауреата «Золотой маски», потом пьянствовали и мораль-но разлагались.
– Он же не способен морально разлагаться, – подсказал Жерар.
– Эх, зверёк, – проговорила Дарья насмешливо, – видно, маловат у тебя жизненный опыт.
– Да у него просто фантазия бедная, – вступился я за напарника.
Он, однако, столь двусмысленную помощь не принял.
– Побогаче, чем у некоторых!
– Ладно, ладно, – пошёл я на попятную. – Так какое у вас дело для скромных част-ных сыщиков, Даша?
– Дело-то не столько у меня, сколько у Хайдарова. Басмач престал доверять Допу. Вернее, не так. Он ему и раньше не особенно доверял, но считал существом безобидным. А сейчас заподозрил, что двойник ведёт собственную игру. Только прикидывается не-удачником и глупцом, а на практике хитрее самого Басмача. Хочет его окончательно по-губить, а бизнес забрать в свои руки. И первый шажок он сделал в Старой Кошме. Из ЧП с попавшими в больницу людьми при умелой раскрутке можно извлечь огромную пользу.
– Ну что ж, предположение вполне достоверное, – заметил Жерар.
– В том-то и дело, что это только предположение. А нужны бесспорные факты. До-быть их поможете вы. Во всяком случае, мы на это рассчитываем. С оплатой не поску-пимся.
– Всё это хорошо и прекрасно, – сказал я. – Но видишь ли в чём проблема, Даша. Чтобы вскрыть такой гнойник, надо быть зубром определённого профиля. Ну, не знаю… экономистом, аудитором, специалистом по охране труда. А мы с напарником обычные на-блюдатели. Подсмотреть, подслушать – тут мы вне конкуренции. Разобраться в тонкостях бизнеса – простите, пас.
– От вас требуется всего лишь последить за Допом. Он опять укатил в Старую Кош-му. Якобы разбираться с последствиями ЧП и искать главного технолога. Если вместо этого он мутит там дела против моего мужа, вы поймёте это и без специальных знаний. Разве нет?
– Пожалуй, поймём, – согласился я. – Когда нужно выезжать?
– Как водится, вчера, – сказала щучка.
– Увы, но у меня имеется лишь говорящий пёс. Машину времени обещают только к следующему кварталу.
– Ну, тогда чем скорее, тем лучше. Или вам нужно сначала согласовать отлучку с на-чальством? Доложить о результатах слежки за некой Дарьей Вольф…
Я насупился.
– Понимаю ваше ехидство, мадам. Однако вымаливать прощение не собираюсь. Зато могу объясниться. Надо?
– Если это не профессиональная тайна.
– Вообще-то тайна. Но для тебя сделаю исключение. Всё ж таки не чужие люди.
Я подмигнул. Дарья отреагировала, совершенно по-девчоночьи высунув язык. Жерар зафыркал, открыто порицая легкомыслие нашей пантомимы.
– Буквально вчера заместитель шефа поручил нам шпионить за тобой. Будто бы к те-бе сбежал юный любовник какой-то богатой дамы, и та желает узнать его новое местона-хождение. Вот я и торчал полдня возле «Five-O’clock»-а под дождём и ветром. Успел за-фиксировать приезд Хайдарова-доп, потом твоего пасынка. Больше никого…
– Интересное получается кино. Любовника у меня, как я уже говорила, не было и нет. Разве что ты, безобразник.
Она усмехнулась. Я тоже – до настоящего стопроцентного хахаля мне как до луны пешком. Дарья продолжала рассуждать вслух:
– Неужели мамочка Хайдаровского сына ревнует меня к своему отпрыску? Или ищут тебя?
– Только этого не хватало, – возмущённо пробурчал я. – Да и кому бы я на фиг сдал-ся?
В памяти тут же всплыла троица прилипчивых иностранцев, гонявшихся за мной сначала в ГЛОКе, потом в клубе «Точка». Вот тоже напасть на мою голову… Им-то что в своей загранице не сиделось? Тепло, сытно, всех проблем – вовремя налоги уплатить. Так нет, надо было понаехать. А ведь Императрицын не резиновый!
– Ну, ладно. Доложу о Руслане Хайдарове. Пусть начальство разбирается, что к чему. Но ты ещё подумай, вдруг кого-нибудь вспомнишь. Как говорится, услуга за услугу. Мы для тебя едем в Старую Кошму, ты для нас находишь подходящего альфонса. Которого не жалко.
– Хорошо, постараюсь, – пообещала Дарья. – Транспорт вам нужен?
– Да, – сказал я.
– Нет! – твёрдо возразил бес. – Сами доберёмся.
– Уверен? – с сомнением спросил я.
– Абсолютно! Иначе глупо было бы… – пренебрежительно отозвался он. – А вот подбросить нас до дома – это как раз то, что требуется двум обессилевшим от голода сы-щикам.
Дарья поднялась.
– Надеюсь, обессилевших от голода сыщиков устроит моя машина? И я в роли шо-фёра.
– Вполне, – великодушно согласился бес.
– Спасибо, Даша, – сказал я и подхватил лохматого наглеца под мышку.
* * *
На этот раз инъекция прошла совсем бодро. Я успел набить руку и не трепетал так, будто провожу операцию на открытом мозге. Организм беса тоже окончательно освоился с синтетическими гормонами и впитал их как сухой песок – воду. Полежав после укола минуту-другую (операция происходила на моей кушетке), Жерар вскочил и, прижимая ватку к заднице, убежал на кухню. Взвыл миксер: будущий мистер Вселенная смешивал протеиновый коктейль.
Я плюхнулся на освободившееся лежбище. Хорошо дома!
Вскоре Жерар вернулся. В лапе у него была тяжёлая коричневая кружка, полная бе-лопенной жидкости. Усы залепляла такая же пена.
– Ты взял мою кружку? – поразился я.
– Чувачок, давай без надуманных истерик. Ну, взял и взял, в чём проблема-то? Моя чересчур маленькая, а эта в самый раз. К тому же я знал, что друг не откажет другу.
– Но ведь спросить-то можно было?
– Мне чужд формализм. Особенно в быту. – Он шумно отхлебнул коктейль и пред-ложил: – Хочешь попробовать? Вкус просто неземной! Просто неземной!
– Спасибо, не надо.
– Как вам будет угодно, – сказал он и снова погрузил морду в кружку.
На этот раз пил он долго, мелкими глотками. Наконец оторвался. Теперь уже в пене были не только усы, а вообще вся физиономия до самых ушей. Он поставил кружку прямо на пол, отфыркался и, похлопав себя по пузу, заявил:
– Ну вот, подкрепились, теперь можно и за гантель. Лапы прямо чешутся! Паша, в течение ближайшего часа твой босс и наставник будет категорически недоступен. Прошу так и отвечать визитёрам из астрала, нарочным от господина Президента, а также на теле-фонные звонки всё равно от кого. Тебе же рекомендую заняться приготовлением куриных грудок и овсяной каши. Дяденька Жерар после тренировки будет страшно голоден.
– Эй, эй, псина! – прикрикнул я. – Ну-ка стоять-бояться! Мы так не договаривались!
– А как договаривались? – удивился он. – Напомни, будь любезен.
– Мы собирались обсудить последние события и направиться в Старую Кошму. Кстати, с тебя транспорт.
– Пф! Это всё подождёт, чувачок. А вот мышечный рост ждать не может. Поэтически выражаясь, аминокислоты уже выстроились возле моих миофибрилл, мечтая заполнить их своими разветвлёнными цепочками. Сигналом к атаке будет первое упражнение. Сегодня им станет «французский жим»!
– Французский? Но я не вижу здесь Жюли. Или ты намерен потискать меня? Учти, живым я не дамся!
– Твоё бы ехидство – да в мирных целях. Иди-ка, лучше позвони Умнегу. Он заждал-ся. Точит, небось, зубы на нашу премию, упырь.
– Ну почему, почему с этим уродом вечно приходится говорить мне? – простонал я с неподдельной мукой.
– Что ты знаешь о вечности, мальчик… – сказал Жерар и скрылся в гостиной.
Дверь за ним плотно закрылась. Послышалось звяканье металла, потом взревел «Раммштайн».
Я набрал номер «Серендиба», отрывисто бросил поднявшей трубку Зарине: «Макса позови», – а когда он ответил, вкратце доложился.
Так и так, Дарью Вольф посещает Руслан Хайдаров, сын её мужа от первого брака. Других кандидатов в возлюбленные пока не обнаружено. Продолжаем нести бессонное наблюдение – с надеждой на достойную оплату труда. Умнег сдержанно меня похвалил, распорядился куда-то в сторону «собери инфу по Руслану Хайдарову», попрощался и по-ложил трубку. А я поднял с пола оставленную Жераром кружку и отправился на кухню.
Там загрузил килограмм куриного филе в сотейник, залил оливковым маслом, сверху уложил тонко порезанный лимон, посолил, поперчил и сунул в духовку. После чего, по-смеиваясь над собой, сбил в блендере черпак качковского протеина с молоком. Осторож-но отхлебнул. Оказалось достаточно вкусно. Напоминало коктейль из мороженого с шо-коладом. Попивая «пищу богов», я подошёл к окну и выглянул во двор. Внизу на газоне сидела красотка Жюли и с надеждой смотрела на наше окно. В первый момент она при-встала, но обнаружив, что показался вовсе не её возлюбленный, повесила брыластую го-лову. Мне стало жаль томящееся от нерастраченной страсти животное.
Полный рыцарственным возмущением, я пошагал в тренировочную комнату.
Жерар воевал с гантелью – опускал её за голову и вновь распрямлял лапы, рыча от напряжения. При этом его мордашка искажалась до неузнаваемости, от обычной мило-видности не оставалось и следа.
Я плюхнулся на диван, закинул ногу на ногу и начал следить за ним, корча ужасные гримасы: словно сам преодолевал вес неподъёмного снаряда. Он не обращал внимания. Это было, чёрт побери, обидно – ведь старался-то я для него! Ладно, поступим иначе, ре-шил я и с выражением процитировал:
– В полном разгаре страда деревенская!
– Какого… хрена… припёрся?.. – выдохнул бес.
– Цели чисто исследовательские, – с готовностью отозвался я. – Надеюсь понять, за-чем ты продолжаешь упражняться и колоть стероиды. Жюли приняла твои ухаживания, благородная цель достигнута. Не пора ли остановиться?
Бес бросил гантель на коврик и упёр лапы в бока.
– Отвечу вопросом на вопрос. Зачем вообще люди занимаются спортом? С чемпио-нами понятно, они реализуют потенциал лидерства. А остальные почему?
– Потому что дятлы, – выразил я мнение неспортивного большинства.
– Сам ты дятел! Занимаясь, они получают дозу эндорфина!
– Да ладно! – отшатнулся я. – Как страшно звучит. Похоже на терпентин. Неужто спортсмены выводят им лишаи и грибки?
– Недостаток образования сразу виден, – пренебрежительно сказал бес. – Эндорфин, Паша, это «гормон радости». Вырабатывается в гипофизе при интенсивной физической нагрузке. Ну, ещё при занятиях сексом и употреблении шоколада.
– Во-от, – протянул я. – Это мне больше подходит. Пойду, порадую свой гипофиз. Где-то у нас оставалась плитка «Алёнушка»…
– Алло, сладкоежка! – взволнованно затявкал мне в спину Жерар. – Ты там всё-то не съедай. Мне после тренировки нужно будет пополнить гликогеновые депо. Шоколад для этого отлично подходит.
– Уговорил, оставлю кусочек, – великодушно пообещал я.
– Погоди, ты зачем приходил-то?
– Ах да, – спохватился я. – У нас под окном сидит некая красавица французского происхождения. И, по-моему, мечтает, чтоб кое-кто осуществил с нею упражнение «жим лёжа». А может быть, даже «подъём с переворотом».
Жерар счастливо взвизгнул и сорвался с места. Через мгновение хлопнула входная дверь. Я катнул ногой гантель и улыбнулся. До чего ж славно приносить друзьям добрые вести.
Из кухни потянуло запахом тушёной курочки. Жизнь налаживалась.
* * *
Мы подошли к знакомой девятиэтажной «точке» с чистеньким двориком и подзем-ным гаражом. Как сообщил Жерар, несколько верхних этажей дома были превращены в роскошные хоромы. Каждый такой апартамент принадлежал одному человеку или семье. Вдобавок на крыше имелся зимний сад. С пальмами и павлинами.
Нас, впрочем, интересовали не павлины, а скромная квартира на четвёртом этаже, где раньше жил Овлан Убеев (он же Железный Хромец) – бывший напарник Жерара. Квартира до сих пор оставалась собственностью Хромца, да только тот давно в ней не по-казывался. Обитал он сейчас в далёких тёплых краях с молодой женой.
Я немного опасался встречи с консьержем, который запросто мог выставить незна-комого посетителя вон. Как оказалось, беспокоился зря. Место за столиком было пусто, и я быстренько прошмыгнул в лифт. Ключи от Убеевской квартиры у нас с Жераром, к сча-стью, имелись. Овлан Мудренович был, конечно, козлом. И козлом изрядным. Но не за-конченным.
Я вошёл в пахнущую пылью квартиру и опустил пса на пол. Тот, застучав коготоч-ками по паркету, побежал обнюхивать и обследовать свою бывшую обитель. Бог ты мой, сколько страху довелось мне натерпеться в этих стенах! Именно здесь Жерар впервые проявил на полную мощь своё хитроумие, которое я принял за вероломство. Здесь я имел возможность попрактиковаться в ремесле палача, но отказался, вследствие чего сам сде-лался жертвой. Здесь меня дёргал за незримые ниточки кукловод-«кракен». Сейчас-то всё это кажется безобидной ерундой, а тогда мне было совсем не до смеху…
Заглянув в гостиную и в кухню, где на разделочной доске всё ещё лежали пыточные инструменты Убеева – штопор, мясорубка, пассатижи, ножи и иглы, я отправился искать беса. Тот обнаружился в спальне. Стоял возле хорошенькой корзиночки, украшенной лен-тами и рюшами, и тяжело вздыхал.
– Тоскуешь по своему гнёздышку? Можем забрать, – предложил я. – Место в прихо-жей найдётся.
– Глупо было бы… Да мне в нём сейчас и не уместиться. Ладно, – он встрепенулся, – хорош сырость разводить. Ключи от мотоцикла должны лежать в кармане плаща. Стари-чок редко их оттуда доставал.
– А плащ где?
– В прихожей, в одёжном шкафу.
Знаменитый кожаный плащ Железного Хромца оказался настоящим складом полез-ных предметов. Помимо ключей от «Харлея» нашёлся небольшой пистолет в потайном кармане (с запасной обоймой) и удостоверение работника частного охранного предпри-ятия «Калибр.45» на имя Убеева Овлана Мудреновича. Документ был безнадёжно про-срочен, но выглядел в высшей степени значительно. Особенно впечатляли бордовые ко-рочки с золотым тиснением – геральдическая птица, сжимающая в лапах пистолет и щит. Фотография владельца была выполнена, очевидно, фотохудожником, да ещё с использо-ванием ретуши – Железный Хромец на ней был по-настоящему красив. А, стало быть, по-ходил на себя не больше, чем на меня. Я решил оставить документ себе. Вдруг пригодится. В том же шкафу на полке для головных уборов лежала мотоциклетная каска, краги и за-щитные очки. Формой каска наминала бундесверовскую, была изготовлена из легкого ме-тала и раскрашена в стилистике «Харлея-Дэвидсона».
– Произведена в Италии по специальному заказу, – пояснил Жерар. – Как и пистолет. Старичок любил штучные вещи.
– А почему в прошедшем времени?
– Потому что предатель для меня всё равно, что покойник, – отрезал пёс.
– Подпишусь под каждым словом, – одобрил я слова сурового напарника. – А теперь поясни, почему мы должны ехать в эту самую Кошму на мотоцикле? Вместо того чтобы с комфортом докатить в автомобиле. Это притом, что у меня и прав-то нету.
– Не тупи, Паша. Мотоцикл надёжнейше заговорён Сулейманом. Менты просто не обратят на него внимания. Хоть ты под светофор на красный лети. Да и прочие участники движения будут изо всех сил помогать нашему перемещению. Уступать дорогу, притор-маживать и так далее. Думаешь, отчего старичок ни разу в жизни не угодил в аварию или на штрафную стоянку?
Я вспомнил, как водил Убеев, и согласился – без Сулеймановых чар этот лихач рас-шибся бы ещё на выезде из гаража.
– Теперь второе. Нам абсолютно не нужны свидетели вроде постороннего шофёра. Ведь он, того и гляди, захочет сунуть нос, куда не следует.
– Ну почему сразу постороннего? Это могла быть симпатичная дылда Катерина из «Five-O’clock»-а, – мечтательно заметил я.
– Ах ты, развратник! – Бес заржал. – Не о бабах сейчас думать надо, а об ожившей саранче. Ну и последнее. Я что, по-твоему, должен всю дорогу помалкивать?!
– Вот оно что, – проговорил я. – С вами всё ясно, гражданин Болтливый. Как же я сразу не догадался?
– Что поделаешь, – Жерар притворно вздохнул. – Ты всегда был малость бестолков. Смирись, горемыка, это не лечится. Примерь-ка лучше плащ. Лучшая одежда для дальней поездки. Да не забудь шейный платок. А то схватишь с непривычки ангину. Возись с то-бой потом…
Плащ оказался чуточку коротковат – как раз настолько, чтобы ноги при ходьбе не путались в развевающихся полах. Я помахал руками, наклонился вправо-влево. Под мыш-ками не жало, грудную клетку не сдавливало, пистолет в рёбра не упирался.
– Точно впору. Как на меня шили.
– Колоссально! – одобрил бес. – А теперь каску, очки и краги.
Надел и это. Изнутри на дверце шкафа имелось зеркало. Я взглянул в него и преис-полнился гордости. Отражённый мужчина был в высшей степени брутален. Ему следова-ло уступать дорогу даже без воздействия колдовских чар. Просто из чувства самосохране-ния.
– Ну, красавец! Ещё бы башмаки подходящие. А вот штаны подойдут и эти, я всегда говорил, что стиль «милитари» универсален.
Я взглянул на ноги. Да, светлые кроссовки смотрелись малость неуместно. Увы, но рассчитывать поживиться обувью Железного Хромца не стоило. Все его сапоги и ботинки имели левый уклон. Ортопедический.
– Да и хрен с ним. – Я махнул рукой. – В униформе главное, чтобы было тепло и не натирало. И вообще, долой конформизм. Да здравствует революционная эклектика!
– Думаешь? – засомневался Жерар.
– Уверен, – сказал я, снял очки и краги, извлёк пистолет и начал его рассматривать.
Это оказалось миленькое десятизарядное средство уничтожения, изготовленное на фабрике «Беретта». Калибр был невелик, зато вид превосходен. Рукоятка отделана слоно-вой костью и перламутром, на стволе серебряные арабески. Коллекционный экземпляр. Странно, что Убеев не прихватил его с собой. Не то опасался, что в самолёт с оружием не пропустят, не то просто забыл второпях. Удирал он из Императрицына, прямо скажем, по-спешно. Впрочем, сейчас он был настолько богат, что мог заказать себе целый грузовик таких игрушек.
– Старичок хвастался, что там выбито его имя, – сообщил бес. – И очень этим гор-дился. А, по-моему, это жлобство.
– Конечно, жлобство, – согласился я. – Итак, рыцарь фронтира, гроза Дикого Запада, охотник за головами Пол-из-Стены готов выполнить свой долг. Говори, где стоит наш двухколёсный скакун.
– В подземной конюшне. Выход туда есть прямо из холла первого этажа. Замок ко-довый, но старичку дверь обычно открывал консьерж.
– Значит, придётся пообщаться с этим достойным человеком.
– Видимо… – без особого оптимизма согласился Жерар. – Неудобно спрашивать, но… Так в каске и пойдёшь?
– Так и пойду! – подтвердил я. – Пусть офигеет.
Я сунул краги за пояс, очки повесил на шею. Пистолет с сожалением спрятал обрат-но в потайной карман. Поднял воротник, выпятил челюсть и уверенно ступая, двинулся из квартиры. Бес семенил следом. На руки он не просился. Понимал, что рыцарю фронтира и грозе Дикого Запада, резкому парню Полу-из-Стены носить за пазухой такого щеночка совсем не к лицу.
Едва мы вышли из лифта, навстречу метнулся приземистый мужичок в камуфляже. Выражение досады на кирпичной морде (кто такой, как прошмыгнул?) быстро сменилось решительностью. Однако я не позволил ему и рта раскрыть.
– Государственная инспекция по надзору за оборотом эндорфинов и гейнеров, – гаркнул я и ткнул консьержу в лицо Убеевские «корочки». – Почему отсутствовали на служебном месте?
– Так это… Отлучился по нужде. На минуту всего.
– Вечно у вас нужда не вовремя. Нуждисты хреновы. Простату лечить надо, ясно? Или отправляться на пенсию. Где выход в гараж?
– Здесь.
Ошалевший от моего напора нуждист бочком-бочком заспешил к лестнице, спустил-ся на пяток ступенек вниз и отпер подвальную дверь. Открылся проход, ведущий в про-сторное помещение, где стояло несколько автомобилей и большой мотоцикл. Консьерж сунулся было вперёд, но я поймал его за плечо.
– Не стоит, товарищ. Сам разберусь. А вы пока бдите здесь. Скоро прибудет группа захвата.
– Да что случилось-то?
– Это вам следователь растолкует, – сказал я и обратил взор на беса. – Мухтар, ис-кать!
Тот, вздыбив шерсть на загривке и азартно рыча, бросился в гараж. Я многозначи-тельно показал на него рукой (нуждист мелко закивал, состроив понимающую гримасу) и зашагал следом.
