Глава четырнадцатая
1973 год. Операция «Весна молодости»

Между подразделениями особого назначения Армии обороны Израиля в 1970-х годах существовала негласная, но очень ревнивая конкуренция — кто сможет провести самую дерзкую операцию против палестинских террористов. Порой решение, кому отдать ту или иную операцию, зависело не столько от готовности спецподразделения, сколько от авторитета и положения командира. В 1971 году, сменив Менахема Дигли на должности командира спецназа Генштаба, подполковник Эхуд Барак сосредоточил усилия на увеличении бюджета, численного состава подразделения и количестве спецопераций, проводимых «Сайерет Маткаль». Когда в Генеральном штабе среди высшего руководящего состава была затронута тема о возможности проведения в центре Бейрута операции возмездия, он поручил офицеру разведки майору Амнону Бирану (главному эксперту спецназа по планированию секретных операций) попытаться прояснить ситуацию. Благодаря старым связям в «Моссаде» и АМАН майор узнал, что израильские спецслужбы разыскивают на территории Ливана высокопоставленных членов ФАТХ, «Черного сентября» и ООП, повинных в убийстве израильских спортсменов на Олимпийских играх и ответственных за организацию других террористических актов против Израиля. С этого момента подполковник Эхуд Барак потерял сон. Он делал всё возможное и невозможное, чтобы намечающаяся акция была поручена именно его подразделению, а не морским коммандос, десантникам или спецназу пехотных бригад.

Довоенный  Бейрут — традиционный коммерческий, интеллектуальный, культурный и туристический центр Восточного Средиземноморья, не был похож ни на один ближневосточный город. Это был оазис, напоминавший бурлящий котел, в котором перемешались все нации, расы, религии и культуры. Яркие вывески казино, дискотеки и рестораны соседствовали с многочисленными церквями и мечетями. Длинноногие западные туристки модельной внешности в вызывающе коротких юбках ходили по одним и тем же улицам с девушками в традиционных мусульманских хиджабах. Шумные «средневековые» рынки и современные европейские бутики естественно вписывались в общий городской ландшафт. Запах восточных специй перемешивался с парижским парфюмом. Колокольные перезвоны не мешали муэдзинам пять раз в день зазывать правоверных мусульман к молитве. Все общины старались мирно сосуществовать, извлекая немалую выгоду из прекрасно развитой туристической инфраструктуры города. «маленький ближневосточный Париж» ни на секунду не засыпал. Но он был не только колоссальной индустрией развлечений. Здесь соседствовали роскошь и нищета, фешенебельные центральные районы и окраины, заселенные беженцами. В начале 1970-х годов Бейрут также считался одним из наиболее активных центров международного терроризма. Палестинские террористические организации, изгнанные королем Хусейном, в результате гражданской войны (1970–1971) осели в Ливане, практически полностью взяв под контроль некоторые районы Бейрута и приграничную с Израилем территорию . Ливанская столица стала не просто очередным пристанищем террористов, она стала столицей палестинского терроризма. По Каирскому соглашению 1969 года палестинцам была предоставлена возможность иметь свои собственные вооруженные силы, «при условии ненанесения ущерба суверенитету и благополучию Ливана». Вооруженные автоматами боевики свободно разгуливали по центру Бейрута. Здесь они чувствовали себя вполне комфортно. Ливанская жандармерия и полиция старались их «не замечать», а местные власти, поздно осознав допущенную ошибку, не решались вступать с палестинцами в открытую конфронтацию, опасаясь нарушить хрупкое этнополитическое равновесие. С течением времени так называемые палестинские анклавы превратились в настоящие «государства в государстве», на территории которых не действовало ливанское законодательство.

Многие районы Бейрута, в особенности его окраины, были перекроены на сектора, подконтрольные палестинским группировкам, в которые даже правительственная армия не имела доступа, въезд в них был перекрыт укрепленными блокпостами. В самом же центре Бейрута были размещены официальные штаб-квартиры палестинских террористических организаций. Здесь разрабатывалась операция по захвату израильских спортсменов на ХХ летних Олимпийских играх. Отсюда отдавались приказы на взрыв пассажирских самолетов, захваты посольств, организовывались теракты, сотрясавшие не только Ближний Восток, но и остальные части мира.

Сознавая исключительную сложность проведения антитеррористической операции в Бейруте, израильские спецслужбы всё же упорно стремились к ее реализации. Прячась в многомиллионном Бейруте, палестинские террористы упивались своей безнаказанностью, словно находясь на другой планете. Необходимо было «отрезвить» палестинских лидеров и хотя бы на некоторое время погасить волну террора. В доходчивой форме «объяснить», что в мире не существует ни одного места, где они могли бы чувствовать себя в полной безопасности.

Розыск и уничтожение высокопоставленных функционеров ФАТХ и «Черного сентября» были поручены «Моссаду». Бейрутский проект начался еще в середине сентября 1972 года и являлся частью широкомасштабной операции возмездия «Гнев Божий». Объекты достаточно быстро были обнаружены. Они жили совершенно открыто в центре Бейрута, ни от кого не скрываясь и ничего не опасаясь. Охрана палестинских лидеров тут была нацелена главным образом на предотвращение покушений со стороны других конкурирующих группировок. Однако после нескольких недель наблюдения за объектами в «Моссаде» пришли к неутешительным выводам. При слишком высоком риске шансы на успех миссии были несопоставимо малы. Управление специальных операций «Кейсария» не обладало необходимым ресурсом для ликвидации высших руководителей ФАТХ, которых усиленно охраняли десятки боевиков, вооруженных автоматами Калашникова. Это могла сделать только армия. Кроме лидера «Черного сентября» Абу Ияда, никто из палестинского руководства не воспринимал всерьез возможность высадки израильского военного десанта в самом центре Бейрута. Все предшествовавшие вылазки израильтян, включая операцию «Возмездие» в Бейрутском международном аэропорту, проводились за пределами городской черты. В городе с миллионным населением это казалось невозможным. Но именно этим хотели воспользоваться израильтяне. Нанести удар там, где их никто не ждал.

Самый первый план, даже не план, а предложение, выдвинутое некоторыми офицерами Генштаба, состояло в том, чтобы высадить в центре Бейрута крупное воинское соединение, оцепить район операции, окружить дома террористов и, выведя всех жильцов на улицу, приступить к опознанию и методичной зачистке зданий. Целью операции был захват лидеров палестинских террористов и последующий их вывоз в Израиль. Однако начальник Генерального штаба сразу отверг эту идею, даже не вдаваясь в подробности. Подобный «бред», как он выразился, мог бы обернуться не только большими жертвами с обеих сторон, но и стать причиной новой войны на Ближнем Востоке. К тому же правительство не ставило перед армией и спецслужбами задачу захватить и вывести террористов, а уничтожить их на месте.

Тогда генерал Кути Адам, временно откомандированный в «Моссад» на период подготовки операции, предложил Цви Замиру задействовать группу спецназа и при оперативной поддержке людей Майка Харари нанести точечный удар. Генерал Рафаэль Эйтан, недавно освободивший должность командующего воздушно-десантными и пехотными войсками, предложил свой план нападения на Бейрут силами отряда из 50 отборных бойцов, имевших опыт антитеррористических вылазок в глубокий тыл противника. Однако, по мнению генерала Кути Адама, лучше всех с этой задачей могли справиться бойцы «Сайерет Маткаль». Его мнение никто не стал оспаривать, поскольку за последние годы спецподразделение Армии обороны Израиля бесспорно доказало, что является лучшим.

«Сайерет Маткаль» — это был особый мир, закрытый для посторонних глаз, очень опасный и совершенно непредсказуемый, но в то же время это была единая, большая семья, живущая в атмосфере дружбы и взаимовыручки. Здесь не было места интригам, склокам и карьеризму. Эту атмосферу традиционно поддерживали командиры подразделения, знавшие всё о своих бойцах, вхожие в семьи как офицеров, так и рядовых спецназовцев. Попасть в ряды «Сайерет Маткаль» было заветной мечтой большинства израильских мальчишек. Но конкурс на зачисление в этот спецназ был много выше, чем в любой из университетов страны. Будущий боец спецназа Генерального штаба должен был соответствовать высоким требованиям и пройти множество проверок, в том числе и по линии ШАБАК. Во время отбора в «Сайерет Маткаль» призывники проходили тяжелейшие физические, психологические и интеллектуальные испытания. Но, помимо проверки бойцовских качеств, физических данных и выносливости, особое внимание обращали на личные, человеческие качества и психологическую совместимость с «сообществом избранных спецназовцев». Только несколько человек на сотню новобранцев допускались к отбору, но уже девяносто пять процентов из них отсеивались в первые же дни. Вакансий в «Сайерет Маткаль», как правило, не было. Израиль никогда не испытывал недостатка в хороших призывниках и опытных боевых офицерах.

В середине октября 1972 года подполковник Эхуд Барак был приглашен в «Моссад», где у него состоялась встреча с генералом Кути Адамом и высокопоставленными руководителями внешней разведки. Тогда его впервые посвятили в планы ликвидации трех руководителей ФАТХ и «Черного сентября», которые израильские спецслужбы намеревались осуществить в их же собственных квартирах в центре Бейрута. Развернув перед подполковником Бараком карту аэрофотосъемки Бейрута, генерал Кути Адам прямо спросил: «Сможет ли “Сайерет Маткаль” провести операцию такой сложности?» Подполковник не торопился с ответом. В принципе для «Сайерет Маткаль» не существовало ничего невозможного, теоретически сделать можно было всё. В подразделении постоянно отрабатывались десятки самых «экзотических», безумных диверсионных сценариев. Но для того чтобы привязать хотя бы один из них к конкретному заданию, необходима была дополнительная, более детальная и развернутая оперативно-разведывательная информация. А до тех пор планы ликвидации руководителей ФАТХ оставались лишь проектом не вполне ясной далекой перспективы.

Подполковник Барак был абсолютно прав. Даже при поверхностном ознакомлении с «личными делами» террористов бросались в глаза огромные пробелы в оперативной информации, на которой должен был выстраиваться весь план секретной операции. Говоря иными словами, это было всё равно что «подать вместо жирной мясной каши жидкую баланду». С этим «материалом» невозможно было работать. В «Моссаде» это понимали не хуже командира «Сайерет Маткаль», но пока не был отдан приказ о подготовке операции, никто не мог начать оперативно-разведывательную разработку «объектов», связанную с серьезным риском и расходованием большого ресурса.

Прошло несколько месяцев, но с бульвара Шауль а-Мелех  так и не поступило никакой информации. «Моссад» хранил молчание. Эхуд Барак уже стал предполагать, что планы изменились. К тому же в тот период «Сайерет Маткаль» был задействован во многих других секретных операциях, совмещая их с плановыми учениями. В подразделении были отменены все отпуска и увольнения. Видимо, посчитал Барак, высадка в Бейруте, как и многие другие планируемые операции, так и не была утверждена, зависнув на этапе «сырого проекта». Но в первых числах февраля 1973 года подполковника неожиданно вызвали в Генеральный штаб.

Поднявшись на этаж канцелярии начальника Генерального штаба, Эхуд Барак вошел в комнату совещаний Отдела оперативного планирования, который находился в противоположном левом крыле. Он сразу обратил внимание на свисавшую со стены подробную карту аэрофотосъемки Бейрута. За столом его уже ожидали начальник Генерального штаба генерал-лейтенант Давид Эльазар, его заместитель генерал-майор Исраэль Таль, командующий Центральным военным округом генерал-лейтенант Йона Эфрат, заместитель начальника Отдела оперативного планирования, командующий ВДВ бригадный генерал Эммануэль Шакед, генерал-майор Кути Адам и еще один высокопоставленный представитель «Моссада», с которым Эхуд Барак не был знаком. С первых слов начальника Генерального штаба всё сразу прояснилось и встало на свои места. От нахлынувшего волнения, по воспоминаниям Эхуда Барака, у него на секунду перехватило дыхание. Вылазка в Бейрут дождалась своего часа.

— Ты знаком с этой картой? — без предисловия начал генерал-лейтенант Эльазар.

— Да, видел ее уже несколько месяцев назад, — ответил Барак. — В «Моссаде» поднимали с нами этот вопрос. Я запрашивал дополнительную оперативную информацию об этом месте.

Генерал-майор Кути Адам, временно исполнявший обязанности помощника директора «Моссада», выложил перед ним три черно-белые фотографии, на которых подполковник Барак сразу узнал руководителей ФАТХ. Его ввели в суть секретной операции по нанесению удара по верхушке этой организации, разрабатываемой уже несколько месяцев Генеральным штабом и «Моссадом». К этому часу была только оперативная информация из «Моссада», а сам план операции существовал только в общих чертах. Его должны были детально доработать сами офицеры Эхуда Барака при содействии штаба Майка Харари и Отдела оперативного планирования Генерального штаба.

Целями операции были определены три высокопоставленных члена ФАТХ и «Черного сентября» — Мухаммад Юсуф эль-Над- жар, более известный как Абу Юсуф, Камаль Адван и Камаль Насер. Объекты, подлежащие уничтожению, проживали в двух многоэтажных домах на улице Вердун в элитном спальном районе Рамлет аль-Байда на северо-западе Бейрута. Квартиры Камаля Адвана и Камаля Насера располагались в одном доме — на втором и четвертом этажах. Мухаммад Юсуф эль-Наджар, 44-летний адвокат. жил в соседнем доме на шестом этаже.

Он являлся ближайшим соратником Арафата, членом-учредителем ФАТХ и одним из основателей и негласных руководителей «Черного сентября». В 1967 году при содействии Ясира Арафата он был введен в состав Исполкома ООП. Руководил ливанским отделением ФАТХ с 1967 по 1971 год, а также возглавлял службу разведки и контрразведки. Из самой свежей разведывательной информации было известно, что в декабре 1972 года он был назначен начальником Политуправления ООП. Устранение Абу Юсуфа нанесло бы серьезный удар по всей Организации освобождения Палестины. С 1968 года израильские спецслужбы безрезультатно вели за ним охоту. На него несколько раз организовывали покушения, устраивали засады, но ему всякий раз удавалось избежать смерти. Какое-то звериное предчувствие всегда предупреждало его о грозящей опасности. На этот раз израильтяне решили прийти к нему прямо домой, а не выжидать месяцами удобного случая.

Камаль Адван, 38-летний бывший инженер-нефтяник, официально занимал пост министра иностранных дел ООП. Однако у израильских спецслужб имелись неопровержимые доказательства его прямой причастности к террору. Последние два года он стоял во главе созданной в ФАТХ террористической структуры «Западный сектор», занимавшейся диверсиями против гражданских объектов на территории Израиля. Начиная с конца 1960-х годов за Камалем Адваном тянулся жирный кровавый след, однако приблизиться к нему не было никакой возможности. Ожидая возмездия со стороны израильтян или иорданского «Мухабарата», последние годы он не покидал пределов Бейрута и всегда перемещался в сопровождении большой хорошо вооруженной охраны.

Третьей целью был 48-летний пресс-атташе ООП Камаль Насер. Лично он никогда не принимал участия ни в терактах, ни в их подготовке, даже никогда не держал в руках оружия. Камаль Насер был талантливым, очень популярным палестинским поэтом и издателем, прекрасным оратором и непревзойденным, харизматичным политическим демагогом, основавшим в 1969 году Департамент пропаганды и информации ООП. Прежде чем определить его дальнейшую судьбу, прошло несколько недель серьезных обсуждений и согласований. Эти обсуждения не имели никакого отношения к вопросам гуманности, просто в Израиле взвешивали, насколько оправдан риск, связанный с его ликвидацией. Стоит ли Камаль Насер того, чтобы ради его устранения подвергать опасности своих бойцов. В конечном итоге решение было принято. Поскольку Камаль Насер являлся официальным пресс-атташе ООП и самым известным пропагандистом палестинского террора, оправдывавшим убийство израильских граждан, в глазах «Комитета-Х», негласного военного трибунала кабинета безопасности израильского правительства, Камаль Насер представлял не меньшую угрозу, чем любой руководитель палестинской террористической организации.

— Я слушаю тебя, Эхуд, — спокойно произнес Давид Эльазар.

Эхуд Барак порывался сказать, что его бойцы не просто доберутся до цели и уничтожат ее, но горят желанием сделать это как можно скорее. Однако ответил более сдержанно:

— Здесь есть над чем подумать. Сколько у меня времени?

— Столько, сколько тебе понадобится… до конца недели, — сухо ответил начальник Генерального штаба. — Голда ждет от нас предложений.

С последней встречи Эхуда Барака с представителями «Моссада» прошло около трех месяцев. За это время израильским разведывательным сообществом была проведена титаническая работа. Чтобы дополнить общую картину недостающими деталями, были задействованы все спецслужбы Израиля, в особенности «Моссад». По большому счету операция «Весна молодости» начала свой путь в «Кейсарии». Люди Майка Харари заранее прибыли в Бейрут, чтобы осмотреться на месте и собрать всю необходимую оперативную информацию. В ливанской столице в контакте с местной резидентурой «Моссада» сотрудники «Кейсарии» отработали сотни часов, готовя операцию, которая должна была продлиться не более получаса. В течение последующих недель «личные дела» были существенно пополнены недостающей оперативно-разведывательной информацией. В первую очередь это касалось мест проживания трех руководителей ФАТХ. Были составлены схемы внутренней планировки домов, сделаны фотографии лобби и лестничных пролетов, даже посчитано количество ступенек, ведущих к дверям террористов. Благодаря агентурным источникам «Моссад» в деталях знал планировку и внутреннюю обстановку квартир, расположение спален и рабочих комнат. Всё было сделано для того, чтобы спецназ не потратил ни одной лишней секунды, разыскивая террористов. Досконально изучили все дороги к объекту, их загруженность в разное время суток, количество светофоров на пути следования и частота смены фаз, проезды и подходы ко двору и домам. Поскольку в темное время суток двор освещался прожекторами, на схеме отметили сектор обзора, просматриваемый из каждого окна трех квартир.

Для группы спецназа заранее подобрали подходящие места для выхода на изготовку, а также продумали все возможные пути отхода и места укрытия на случай, если операция вышла бы из-под контроля. Собрали информацию об освещении города в ночные часы. Отметили телефонные будки, которыми могли воспользоваться случайные прохожие. Сделали сотни снимков со всех ракурсов, позволившие составить фотоальбом маршрута. На основе полученной оперативной информации стало возможным выстроить отдельные учебные модели в масштабе 1:1.

Сотрудники «Кейсарии» приложили невероятные усилия, чтобы сфотографировать Абу Юсуфа, Камаля Адвана и Камаля Насера с целью их безошибочного опознания. На каждого из них составили личный фотоальбом. АМАН, проводивший опознание, точно идентифицировал Абу Юсуфа, Камаля Адвана и Камаля Насера. Люди Майка Харари умудрились даже сфотографировать левую кисть Абу Юсуфа, на которой, по сведениям «Моссада», отсутствовали несколько фаланг пальца, потерянных им во время последнего нападения на него израильских морских коммандос «Шайетет-13». Изучили распорядок дня и особые привычки террористов, ближайшее окружение каждого из них, включая членов их семей, друзей и соседей по дому. В распоряжении спецназа имелось подробное описание консьержа, сидевшего в лобби дома Абу Юсуфа. Особый акцент был сделан на ночной охране. Отслеживались порядок несения службы, вооружение охранников и их автотранспорт. На схеме отметили места парковки, поскольку было известно, что один из телохранителей Абу Юсуфа постоянно дежурил снаружи у входа в подъезд, а двое других находились в машине.

Наибольшее беспокойство доставляла местная полиция, жандармерия и силы регулярной ливанской армии. Сотрудники «Моссада» настроились на полицейскую волну и постоянно прослушивали переговоры в радиоэфире. В «Моссаде» знали, сколько патрульных машин дежурили в этом районе города в ночную смену, сколько из них находились в ближайшем жандармском участке и как быстро они могли отреагировать на стрельбу в центре Бейрута, чем они были вооружены, а также уровень их боевой подготовки.

На протяжении нескольких недель 24 часа в сутки люди Майка Харари наблюдали за районом Рамлет аль-Байда, изучая его жителей и их возможную реакцию на появление незнакомых машин и людей. Соседями Камаля Адвана, Камаля Насера и Мухаммада Юсуфа эль-Наджара Абу Юсуфа были в основном крупные функционеры ООП, богатые бизнесмены и западные дипломаты. Проверялось, имел ли еще кто-либо из соседей ночную охрану, кто из жильцов близлежащих домов возвращался домой за полночь.

Просчитали все варианты и подготовили инструкции даже для самого невероятного сценария. Приняли во внимание и возможные метеорологические условия. Ни одну мелочь не выпустили из виду. Для ознакомления с собранными «Моссадом» материалами Эхуду Бараку и его офицеру разведки майору Амнону Бирану потребовался не один час кропотливой работы.

Через несколько дней после совещания в Отделе оперативного планирования Генерального штаба подполковник Эхуд Барак собрал в своем кабинете всех офицеров «Сайерет Маткаль». Заместитель Барака капитан Йонатан Нетаньяху, летом 1972 года повышенный в должности до заместителя командира «Сайерет Маткаль», прилетел на базу прямо с учений, проходивших в Синайской пустыне. Рядом с ним сидели капитан Амитай Нахмани , капитан Амирам Левин , майор Муки Бецер, лейтенант Цвика Ливне и другие офицеры «Сайерет Маткаль». Майор Амнон Биран ознакомил остальных офицеров с «личными делами» террористов, после чего подполковник Барак разложил на столе карту аэрофотосъемки Бейрута. «Вот здесь», — обвел он шариковой ручкой два многоэтажных здания на улице Вердун.

В районе Рамлет аль-Байда было сосредоточено большинство пятизвездочных отелей, модных магазинов, ночных клубов и ресторанов, не закрывавшихся до самого утра. В нескольких минутах ходьбы от улицы Вердун располагались посольства США и Великобритании, но они беспокоили израильский спецназ в меньшей степени, нежели развлекательные заведения и подвыпившие иностранные туристы, слоняющиеся по ночным улицам. Для поддержания порядка множество полицейских нарядов патрулировали центр города и набережную на протяжении всей ночи. На начальном этапе они-то и могли представлять главную помеху диверсионной группе.

Вооруженные боевики также представляли угрозу, однако их реакцию и действия можно было просчитать. Наибольшие опасения вызывал жандармский участок, находившийся примерно в 200 метрах от места операции. Между отдельными группировками часто возникали конфликты, нередко перераставшие в уличные бои. Ливанская жандармерия и полиция обычно предпочитали не вмешиваться. Но никто не знал, как отреагируют жандармы на перестрелку в непосредственной близости от своего участка. Это был один из вопросов, на который не нашлось ответа. Всё предусмотреть было невозможно.

Весь успех данной секретной операции как никогда прежде зависел от неожиданности. Удар следовало нанести ночью, одновременно по всем трем квартирам, затратив на ликвидацию не более 10 минут. Этого времени вполне должно было хватить, чтобы успеть отойти на безопасное расстояние и затеряться на переполненных улицах Бейрута, прежде чем к месту ночного инцидента стянули бы крупные силы ливанской полиции и жандармерии. Для большей уверенности на подъезде ко двору можно было выставить заслон из нескольких бойцов. Решающее значение имела тактика нападения, которая гарантировала бы незаметный подход к квартирам. Намного проще и безопаснее было выходить на «объекты» небольшими группами, по два-три человека, переодевшись в гражданскую одежду, выдерживая дистанцию 10–15 шагов. Необходимо было также выбрать оружие, которое легко можно было спрятать под одеждой, благо ночное время суток и прохладное время года позволяли это сделать, не привлекая внимания окружающих.

Но, прежде чем приступить к планированию завершающей стадии операции, следовало решить главный вопрос: как доставить бойцов «Сайерет Маткаль» в крупный портовый город с миллионным населением, расположенный на удалении 120 километров от северной границы Израиля? Высадку с вертолетов отвергли сразу, поскольку ее невозможно было провести скрытно, и она была слишком опасна. Более предпочтительным было десантирование с моря. Бейрут расположен на полуострове, выступающем в море острым треугольником, что позволяло быстро достигнуть центра города практически с любой точки южного или северного побережья. С этой целью майор Муки Бецер лично вышел в море на подводной лодке ВМС Израиля, чтобы через перископ осмотреть 8-километровую береговую линию южного выступа Бейрута.

После изучения береговой линии было принято решение произвести высадку на частном пляже отеля «Сандс». Бойцы «Сайерет Маткаль» должны были выйти в море на ракетном катере, спустить на воду резиновые лодки и достигнуть места высадки в сопровождении морских коммандос «Шайетет-13». Эхуд Барак сообщил, что операция будет проводиться совместно с сотрудниками «Моссада», которые заранее арендуют машины и встретят их у берега в означенной точке, чтобы доставить к объекту. Частный пляж имел свои неоспоримые преимущества. Морской десант не подвергал себя риску наткнуться на туристические палатки или встретиться с любителями ночной рыбалки. Единственная, но существенная проблема состояла в том, что многие номера отеля выходили прямо на море. Не исключалась вероятность, что какой-нибудь постоялец выйдет на балкон, чтобы выкурить перед сном последнюю сигарету и, увидев высадку вооруженных людей, позвонит в полицию или сообщит администрации отеля. Но лучшей альтернативы так и не было предложено.

Один из вопросов не давал покоя подполковнику Бараку: что произойдет, если диверсанты выйдут к району операции, а террористов не окажется дома? Чтобы не подвергать бойцов «Сайерет Маткаль» напрасному риску, сотрудники наружного наблюдения «Кейсарии» должны были в день операции круглые сутки следить за «объектами». Было заранее оговорено, что только после того как люди Майка Харари убедятся в том, что все три террориста вернулись в свои квартиры и свет в их окнах погас, они подадут сигнал к началу высадки.

Через несколько дней окончательный план бейрутской операции был представлен начальнику Генерального штаба. Подполковник Барак предложил задействовать для этой операции группу из 15 человек, включавшую в состав также офицера морских коммандос «Шайетет-13» и военврача. К этому времени «Моссад» и АМАН предоставили полную оперативно-разведывательную информацию о концентрации палестинских боевиков, а также крупных подразделений регулярной ливанской армии и жандармерии на территории Бейрута и его окрестностей. Оценив общую картину, генерал-лейтенант Давид Эльазар дал согласие на проведение операции, расширив ее до широкомасштабного антитеррористического рейда, задействовав наряду с «Сайерет Маткаль» дополнительные спецподразделения Армии обороны Израиля. Было принято решение параллельно с ликвидацией трех лидеров ФАТХ нанести удар и по другим объектам инфраструктуры палестинских террористов, расположенным в Бейруте и на юге Ливана в портовом городе Сайда. Важно было также уничтожить штаб НДФОП, разместившийся в одном из центральных районов ливанской столицы в семиэтажном здании на улице Хартум. Таким образом, для премьер-министра Голды Меир был подготовлен окончательно доработанный, развернутый план антитеррористической операции, получившей название «Весна молодости». Она должна была стать самой крупной и наиболее сложной антитеррористической операцией в истории Израиля — самым доходчивым посланием террористам: «У нас длинные руки, и мы можем достать вас в любом месте!»

Первая цель под кодовым названием «Авива»  включала в себя два многоквартирных жилых дома в элитном спальном районе Рамлет аль-Байда на северо-западе Бейрута, в которых проживали Камаль Насер, Камаль Адван и Абу Юсуф.

Вторая цель — «Цила» представляла собой мастерские ФАТХ на северо-востоке Бейрута, в которых изготовлялись комплектующие детали для морских мин.

Третья цель получила кодовое название «Гила». В качестве объекта нападения был выбран штаб НДФОП. Первые этажи здания были отведены под офисы организации, на верхних этажах проживали функционеры НДФОП и других палестинских террористических организаций.

Четвертая цель — «Варда», включала в себя два здания в южной части Бейрута, расположенные недалеко от аэропорта в спальном районе аль-Узаи. Первое здание принадлежало одному из лидеров ФАТХ Ибрагиму Насеру и служило штабом отделения ФАТХ, из которого координировалась вся террористическая деятельность на территории сектора Газа. Во втором здании размещался завод по производству боеприпасов для РПГ, взрывчатки и морских мин.

Пятая и последняя цель антитеррористической операции «Весна молодости» получила кодовое название «Ехудит» — автомастерские, обслуживавшие транспортные средства ФАТХ, размещенные в северной части портового города Сайда.

Общее командование антитеррористической операцией «Весна молодости» было возложено на заместителя начальника Отдела оперативного планирования Генерального штаба, командующего ВДВ Израиля бригадного генерала Эммануэля Шакеда. Его командный пункт должен был разместиться на ракетном катере ВМС Израиля, в нейтральных водах.

Таким образом, помимо «Сайерет Маткаль» в операции были задействованы еще несколько спецподразделений Армии обороны Израиля. Для высадки и сопровождения такого большого морского десанта Генеральному штабу потребовалось задействовать практически весь надводный флот Израиля. Самая важная и, как казалось, наиболее сложная задача ложилась на плечи бойцов «Сайерет Маткаль». По этой причине остальные группы должны были начать атаку не ранее, чем «Сайерет Маткаль» приступит к ликвидации трех руководителей ФАТХ. Цели «Цила» и «Варда» были поручены морским коммандос «Шайетет-13» под командованием подполковника Шауля Зива и полковника Шмуэля Персенбурга. Сводная группа 50-го батальона ВДВ подполковника Амнона Липкина-Шахака должна была нанести удар по цели «Гила». И самый последний объект на севере Сайды, цель «Ехудит» отводилась спецназу 35-й бригады ВДВ под командованием подполковника Амоса Ярона и боевым пловцам спецподразделения «707».

В «Сайерет Маткаль» началась интенсивная подготовка к операции. Подполковник Барак отобрал 12 опытных бойцов, освободил от несения боевого дежурства и плановых учений. К ним присоединились офицер морских коммандос «Шайетет-13» майор Дов Бар и военврач капитан Шмулик Кац. В общей сложности морской десант составил 15 человек и был разделен на пять групп.

Первая группа представляла собой передовой командный пункт. Вместе с подполковником Эхудом Бараком в нее вошли военврач и офицер морских коммандос. Так как высадка десанта происходила со стороны моря, майор Дов Бар выполнял функции офицера связи. Также, в случае выхода ситуации из-под контроля, майор Дов Бар должен был вывести уцелевших бойцов к береговой линии и организовать самостоятельную эвакуацию в нейтральные воды.

Вторая группа под командованием капитана Амирама Левина должна была ликвидировать охранников и обеспечить прикрытие трем штурмовым группам, действующим в квартирах Камаля Адвана, Камаля Насера и Абу Юсуфа.

Третья группа под командованием майора Муки Бецера была нацелена на квартиру Абу Юсуфа. Ей предстояло выполнить наиболее сложную задачу. Абу Юсуф считался одним из самых опасных палестинских террористов. На него неоднократно совершались покушения, и он находился под усиленной круглосуточной охраной хорошо подготовленных телохранителей. К тому же группе майора Муки Бецера приходилось действовать в одиночку, в отрыве от основного десанта. Не исключалось, что в квартире Абу Юсуфа, кроме членов семьи, могли оказаться несколько террористов или группа Муки Бецера могла неожиданно столкнуться с вооруженными людьми из других квартир.

Четвертая группа под командованием капитана Амитая Нахмани должна была подняться на второй этаж и ворваться в квартиру Камаля Адвана. Вместе с ним по данным агентуры в квартире проживали жена и сын. Капитану Нахмани, как и майору Муки Бецеру, было приказано по возможности избежать ненужных жертв среди членов семей террористов, что также существенно усложняло выполнение задания.

И последняя, пятая группа лейтенанта Цвики Ливне должна была ликвидировать Камаля Насера, жившего в том же доме, что и Камаль Адван, в квартире на четвертом этаже. По данным агентуры, в его квартире часто засиживались поздние гости.

По воспоминаниям Эхуда Барака, он испытывал большие затруднения при комплектовании диверсионной группы. Как и в случае с бельгийским авиалайнером Sabena, все без исключения бойцы «Сайерет Маткаль» хотели принять участие в бейрутской операции. Никто, начиная от старших офицеров подразделения, заканчивая сержантским составом, не допускал даже мысли о том, что не будет включен в состав морского десанта.

Такие антитеррористические операции, как «Изотоп» и «Весна молодости», были уникальны и единственны в своем роде. Они формировали имидж не только подразделения, но и всей Армии обороны Израиля. Подполковник Эхуд Барак находился под тяжелым морально-психологическим давлением. Приходилось буквально резать по живому. Он нашел в себе силы отказать своему другу детства, офицеру, стоявшему вместе с ним у истоков операции «Весна молодости», майору Амнону Бирану.

Но самые острые споры происходили с его заместителем капитаном Йонатаном Нетаньяху, которого Барак хотел оставить в Израиле вместо себя, чтобы продолжать плановые учения и подготовку к уже намеченным разведывательным операциям. Однако Йони ничего не хотел слушать. Он отказывался выполнять приказ и буквально преследовал Эхуда Барака, позабыв о всякой воинской дисциплине и элементарной субординации.

Подполковник очень любил Йони, в свое время он лично пригласил его в «Сайерет Маткаль» из спецназа ВДВ. Барак пытался убедить его, говорил, что это далеко не последняя секретная операция, но Нетаньяху был непреклонен в своем требовании, постоянно выдвигая новые доводы и обвинения: «Дай мне шанс, как в свое время Арнан  дал тебе возможность проявить себя… Не каждый день такие операции… Как ты можешь меня здесь оставить, зная, что именно ради таких операций я бросил всё и решил вернуться в армию ?.. Только в таких спецоперациях приобретается необходимый опыт и формируется характер командира… Это не первый раз, когда ты отодвигаешь меня в сторону, так было и с Sabena, когда ты предпочел мне Биби …»

В итоге подполковник Эхуд Барак нашел компромиссное решение. Как было сказано, группа майора Муки Бецера, состоявшая из трех человек, работала на самом опасном участке операции отдельно от остальных, в доме Абу Юсуфа. Если хотя бы один из бойцов Муки Бецера серьезно пострадал, если бы им оказали сопротивление, которое они не смогли бы подавить, оставшиеся члены группы оказались бы в крайне затруднительном положении. Барак предложил Йони усилить группу, но оговорить это с Муки Бецером. «Если Муки согласится тебя взять, я не стану возражать». Барак был уверен, что майор Муки Бецер не будет против, тем более что Йони, хотя и был младше его по званию, был старше по занимаемой должности. Таким образом, Йони Нетаньяху вошел в состав морского десанта четвертым номером в группу майора Муки Бецера.

Началась заключительная стадия подготовки бейрутской операции. Бойцы, отобранные подполковником Бараком, приступили к учениям на базе, расположенной между Тель-Авивом и Иерусалимом на территории современного города Модиин. Там, вдалеке от посторонних глаз, находились несколько заброшенных зданий, в которых «Сайерет Маткаль» обычно отрабатывал взаимодействие групп в условиях городского боя.

Несмотря на то что для высадки в Бейруте больше подходил облегченный мини-вариант автомата Uzi, разработанный израильским военным концерном IMI, решили не рисковать и воспользоваться классическим вариантом, но со складным прикладом. Другие автоматы, иностранного производства, не подходили для секретной операции. Их было сложно спрятать под одеждой, не привлекая внимания окружающих. Для подрыва дверей в квартирах террористов решили использовать специальную взрывчатку, изготовленную одним из бойцов «Сайерет Маткаль». Даже при небольшом количестве она обладала большой разрушительной силой. Также подготовили несколько чемоданчиков «Джеймс Бонд», в которых спрятали дополнительные обоймы и оружие для ведения боя на более дальние дистанции.

В конце февраля из Бейрута через третьи страны в Израиль вернулись сотрудники Майка Харари, которые должны были стать шоферами диверсионной группы. Несколько недель они посвятили изучению маршрута от места высадки до домов террористов на улице Вердун и вернулись в Израиль, чтобы познакомиться со спецназовцами и принять участие в совместных учениях.

После того как из Бейрута была доставлена карта с отмеченным на ней маршрутом, учения стали проводить в режиме реального времени. Их перенесли в район северного Тель-Авива. На северо-востоке от Рамат Авив  нашли строящееся здание, напоминавшее те, в которых жили террористы. На пляже Тель-Барух обозначили условную точку высадки и от нее проложили точный бейрутский маршрут. Под покровом ночи бойцы «Сайерет Маткаль» спускались с ракетного катера на десантные резиновые моторные лодки класса «Марк-7» и плыли на них до пляжа Тель-Барух, затем пересаживались в машины и еще восемь километров ехали к строительной площадке. На этих учениях, как правило, присутствовали начальник Генерального штаба генерал-лейтенант Давид Эльазар и заместитель начальника Отдела оперативного планирования бригадный генерал Эммануэль Шакед, осуществлявший общее командование операцией «Весна молодости». По секундам замерялось время, затраченное спецназовцами на высадку с моря, путь к объекту, подъем к квартирам террористов и отход к береговой полосе.

В одну из ночей генерал-лейтенант Эльазар, живший в нескольких минутах езды, без предупреждения приехал к месту учений. Тихонько подойдя к строительной площадке, он неожиданно выкрикнул из темноты: «Враг сзади! У вас раненый!». Йони Нетаньяху мгновенно взвалил себе на плечи Цвику Ливне и понес его к машине. Но начальнику Генерального штаба показалось, что группы действовали недостаточно слаженно и слишком медленно. Оставшуюся ночь десятки раз отрабатывали только эвакуацию раненых, бегая вверх и вниз по ступенькам, преодолевая за раз по шесть этажей. С наступлением рассвета силы спецназовцев были на пределе истощения.

Начальник Генерального штаба, отправляя молодых ребят в Бейрут, в самый омут палестинских террористов, в полной мере представлял себе степень опасности, которой подвергали себя бойцы «Сайерет Маткаль». Любая оплошность, любой недочет или просто случайное стечение обстоятельств могли обернуться трагедией. Оказавшись в окружении в 120 километрах от границ Израиля, бойцы «Сайерет Маткаль» не могли рассчитывать на помощь и не имели шансов выйти из Бейрута живыми.

В одну из ночей начальник Генерального штаба прервал учения и отвел в сторону подполковника Барака. «Эхуд! — начал он. — Вся эта картина не очень хорошо смотрится со стороны. Хоть вы и переоделись туристами, но шестнадцать молодых парней в половине второго ночи обязательно вызовут подозрение у охраны!.. Обдумайте другие варианты».

Эхуд Барак и Муки Бецер согласились с доводами Эльазара. Он был абсолютно прав. Это никуда не годилось. Тогда майор Бецер предложил часть бойцов, кто меньше ростом и нежнее лицом, переодеть и загримировать под женщин. На роль молодых туристок выбрали командира подразделения подполковника Эхуда Барака, лейтенанта Лони Рафаэли и капитана Амирама Левина. Девушки, служившие на базе «Сайерет Маткаль», получили особое задание: выбрать модную женскую одежду в дорогих магазинах, расположенных в Тель-Авиве на улице Аленби. Так Эхуд Барак превратился в экстравагантную брюнетку красно-рыжего отлива, а Лони Рафаэли — в платиновую блондинку. В черном парике, с естественной родинкой на лице, Барак походил на развязную молодую туристку, ищущую приключения в ночном городе порока и развлечений. Лейтенанту Лони Рафаэли вообще не нужно было прилагать ни малейших усилий, он сразу перевоплотился, как только его переодели в женскую одежду и натянули на голову парик. Но с капитаном Амирамом Левиным пришлось повозиться. Чтобы скрыть морщины на его грубом лице, ему наложили толстый слой косметики. Не обошли вниманием и магазины мужской одежды. Костюмы и куртки покупали специально на несколько размеров больше, чтобы спрятать под ними оружие. Руки должны были быть свободными, любая большая сумка посреди ночи на улице баров и казино смотрелась бы, как коньки на пляже. По этой причине, чтобы не выделяться из толпы, в пиджаки и куртки были вшиты специальные внутренние карманы-подкладки.

После долгих и изнурительных учений начальник Генерального штаба генерал-лейтенант Эльазар наконец-то дал свое разрешение на высадку в Бейруте. Однако сроки операции постоянно переносились. Причиной тому явилась нерешительность министра обороны Моше Даяна. Давид Эльазар практически каждый день являлся в кабинет министра обороны, настаивая на немедленном проведении операции возмездия. Но Моше Даян колебался. Последствия этой вылазки могли весьма пагубно отразиться на самом Израиле. Международный политический резонанс был непредсказуем. Высадка в Бейруте могла быть воспринята мировым сообществом не как вынужденная мера борьбы с терроризмом, а как неприкрытая диверсия, акт агрессии против соседнего государства, с которым Израиль находился в состоянии войны уже 25 лет. Высадку в ливанской столице арабы могли объявить израильской провокацией и возобновлением военных действий.

Пока политики и военные решали между собой судьбу операции, бойцы «Сайерет Маткаль» проводили отпущенное время в каждодневных тренировках. Учиться пришлось тому, с чем раньше ни одному спецназовцу сталкиваться не доводилось. Как выяснилось, самым сложным оказалось научиться ходить на каблуках. Стирая до крови ноги, по многу часов в день «девушкам» приходилось ходить на каблуках, чтобы выработать естественную женскую походку. Затем нужно было научиться гулять парами в обнимку так, чтобы со стороны всё выглядело вполне естественно и правдоподобно. На каком-то этапе Эхуд Барак даже подумывал о том, чтобы пригласить в подразделение профессионального театрального режиссера.

Дни шли, а приказ на высадку в Бейруте так и не поступал. Подполковник Барак вновь стал сомневаться в том, что разрешение когда-нибудь будет получено. Отстрел лидеров ФАТХ и «Черного сентября» не прекращался, тут и там появлялись сообщения о загадочных покушениях, которые Израиль оставлял без комментариев. Хоть командир спецназа и не был посвящен в деятельность «Комитета-Х» и группы Майка Харари, он прекрасно понимал, что израильские спецслужбы имеют ко всем этим ликвидациям самое прямое отношение. Однако одно дело — провести точечную ликвидацию где-то в Париже, другое — организовать настоящую диверсионную высадку в центре Бейрута. Риск был слишком уж высок. До этого ни одно подразделение израильской армии не выполняло операции такого уровня сложности.

Всё резко изменилось в один день — 1 марта 1973 года. Группа боевиков палестинской террористической организации «Черный сентябрь» ворвалась на территорию посольства Саудовской Аравии в Хартуме во время официального приема, организованного послом Саудовской Аравии шейхом Абдуллой аль-Мальхуком .

Нападение на посольство и казнь дипломатов вызвали широкую волну возмущения во всём мире. Именно эти события заставили Моше Даяна принять окончательное решение провести антитеррористический рейд в ливанской столице. Как и в 1968 году, планируя операцию «Преподношение», израильтяне рассчитывали на то, что мировое сообщество ограничится формальным «порицанием» Израиля, поскольку в 1973 году палестинский терроризм уже стоял поперек горла даже некоторым арабским режимам, спонсировавшим деятельность ООП.

Операцию «Весна молодости» было решено провести в ночь с 9 на 10 апреля 1973 года. Морской десант должен был под покровом ночи войти в территориальные воды Ливана и достигнуть места высадки на резиновых моторных лодках. Организация высадки была возложена на бойцов морских коммандос «Шайетет-13» и боевых пловцов спецподразделения «707», не задействованных в непосредственном нападении на цели.

В холл отеля «Сандс», расположенного на набережной Бейрута, 1 апреля 1973 года вошел 35-летний элегантный мужчина, предъявивший при регистрации паспорт на имя Жильбера Римбода. Представившись бельгийским бизнесменом, он как бы невзначай поинтересовался у служащих отеля ночными злачными местами Бейрута. Спустя несколько часов в том же отеле появился еще один «иностранный турист», прибывший в ливанскую столицу из Франкфурта-на-Майне, и предъявил западногерманский паспорт на имя Дитера Альтнуцера. При себе он имел удочки и целый набор рыболовных снастей. Управляющему отелем Дитер Альтнуцер рассказал, что он большой поклонник рыбалки и весь год мечтал с удочкой в руках провести несколько ночей на набережной Бейрута. Он тут же принялся наводить справки о высоте волн, скорости ветра, температуре воды и морских течениях. Поскольку операция должна была проводиться в ночное время суток, желательно было приучить служащих отеля к постоянным ночным отлучкам. Один проводил время за «ночной рыбалкой», второй «кутил в злачных местах».

Спустя пять дней, 6 апреля 1973 года, в том же отеле поселились еще трое «иностранных туристов», прилетевших из Лондона самолетом британских авиалиний British Airways. Некто Эндрю Вигвей, элегантный британский джентльмен, Шарль Босар, французский бизнесмен, и еще один британский бизнесмен, назвавшийся Джорджем Эльдаром. Последним в Бейруте появился веселый «англичанин» по имени Эндрю Мейси, являвшийся командиром оперативной группы «Кейсарии». Он поселился в отеле «Атлантик» недалеко от улицы Вердун и с первого же дня завел приятельские отношения со всем персоналом.

Утром 9 апреля 1973 года в Атлит , на базу морских коммандос «Шайетет-13», приехали начальник Генерального штаба генерал-лейтенант Давид Эльазар, начальник Управления военной разведки АМАН генерал-майор Элияху Зеира и другие высокопоставленные офицеры Армии обороны Израиля. Перед тем как отправиться в Хайфский порт и погрузиться на суда, все участники операции собрались в огромном ангаре. Обычно невозмутимый Давид Эльазар выглядел на этот раз взволнованным и даже немного растерянным. Накануне у него состоялась беседа с премьер-министром Голдой Меир, которой он лично пообещал, что все спецназовцы вернутся домой. Генерал-лейтенант Эльазар не торопясь обошел ряды спецназовцев. Он не стал долго говорить о сложности и важности предстоящей секретной операции, а спокойно произнес: «Убейте этих мерзавцев и возвращайтесь с миром домой!» От этой тихой фразы у большинства спецназовцев пробежал мороз по коже, поскольку в лексиконе израильской армии намеренно было запрещено слово «убить» и никогда не употреблялось до этого. Казалось, после Мюнхена были разорваны все морально-этические рамки, настолько израильское общество было озлоблено. Не был исключением и начальник Генерального штаба генерал-лейтенант Давид Эльазар.

В предвечерние часы 9 апреля 1973 года из акватории Хайфского залива, взяв курс на северо-запад, в море вышли восемь ракетных катеров и четыре торпедоносца. На палубах 12 судов разместилось 48 быстроходных резиновых моторных лодок, предназначавшихся для сводного отряда морского десанта, включавшего в себя бойцов «Сайерет Маткаль», морских коммандос «Шайетет-13», спецназа 35-й бригады ВДВ, 50-го батальона ВДВ и спецподразделения боевых пловцов «707». Это была лучшая «сборная Армии обороны Израиля», возглавляемая наиболее опытными боевыми офицерами — Эхудом Бараком , Амноном Липкиным-Шахаком , Амосом Яроном , Шмуэлем Пресбургером и Шаулем Зивом. Чтобы всё сохранить в тайне, суда покидали Хайфский военный порт по отдельности, с разными промежутками времени. С наступлением ночи катера должны были соединиться с эскадрой сопровождения, подойти к территориальным водам Ливана и спустить на воду моторные лодки класса «Марк-7».

Пока флотилия с морским десантом находилась на пути к ливанскому побережью, на Кипре разыгралась очередная драма. «Черный сентябрь» нанес новый удар . В аэропорту Никосии трое палестинских террористов атаковали пассажирский самолет израильской авиакомпании Arkia. Выехав на взлетно-посадочную полосу, они открыли беспорядочную автоматную стрельбу. Однако два офицера службы безопасности EL AL действовали быстро и профессионально. В скоротечной перестрелке двое террористов были убиты. Третий из нападавших был схвачен и передан кипрской полиции. В тот же день в Никосии на улице Флорини боевиками «Черного сентября» было совершено нападение на резиденцию израильского посла Рахамима Тимора. Террористы смогли прорваться на нижний этаж и привести в действие мощное взрывное устройство. Лишь по счастливой случайности никто не пострадал. Незадолго до нападения посол с семьей покинули резиденцию и выехали в аэропорт.

Сразу после того как из Никосии пришло сообщение о новых терактах «Черного сентября», в канцелярии начальника Генерального штаба было собрано экстренное совещание. Пока не началась основная фаза высадки морского десанта, необходимо было проанализировать создавшуюся ситуацию и решить главный вопрос: каким образом два инцидента в Никосии отражались на секретной операции в Бейруте? Лидеры палестинских террористических организаций, ожидая ответной реакции со стороны Израиля, могли принять дополнительные меры предосторожности. Премьер-министр переживала. Но генерал-лейтенант Давид Эльазар смог убедить Голду Меир, что в процессе планирования операции «Весна молодости» принималось во внимание любое развитие событий, и инциденты в Никосии не смогут существенным образом изменить оперативную обстановку в городе. Начальник Управления военной разведки АМАН генерал-майор Элияху Зеира связался с директором «Моссада» и попросил его уточнить обстановку в Бейруте. Майк Харари доложил Цви Замиру, что, согласно последним сообщениям сотрудников «Кейсарии», обстановка в столице Ливана продолжает оставаться спокойной.

За несколько километров до побережья Бейрута ракетные катера и торпедоносцы разделились, взяв курс по направлению к своим секторам. На одном из катеров подполковник Эхуд Барак, мучаясь от морской болезни, подводил перед зеркалом не имел никакого отношения. Они были осуществлены группой молодых палестинцев, не имевших ничего общего ни с «Черным сентябрем», ни с какой-либо организацией, официально входившей в ООП. Желая привлечь к себе больше внимания, они намеренно дезинформировали местные СМИ, сообщив о своей принадлежности к «Черному сентябрю».

расплывшуюся косметику. Со стороны эта картина выглядела комично, если не брать во внимание, что через час ему предстояло подвергнуть свою жизнь и жизни своих бойцов серьезной опасности. Всё шло по плану. Казалось, сама погода была на стороне израильтян. Ночь выдалась холодная и ветреная. Сотрудники «Моссада» сообщали, что со стороны моря на отель «Сандс» обрушиваются сильные порывы ветра, несущие липкую морскую «пыль» и песок. Все окна были плотно закрыты. Высокие волны позволили незамеченными подойти к самому берегу. Однако, прежде чем начать десантирование, в воду спустились бойцы спецподразделения «707». Они вплавь достигли берега, чтобы провести разведку района высадки.

Незадолго до этого, около полуночи, в стороне от посторонних глаз, у Побережья Голубей остановились четыре больших американских автомобиля Buick и три таких же огромных черных Mercedes, арендованных «иностранными туристами» из отеля «Сандс». Водители ожидали условленного сигнала из штаба операции, разместившегося на одном из ракетных катеров. В первой лодке, пробивавшейся сквозь встречные волны к набережной Бейрута, находился сам подполковник Эхуд Барак. Вне всякого сомнения, это была самая опасная спецоперация за всю его военную карьеру. Но в тот момент его беспокоила не угроза жизни или возможное пленение, а мокрый ветер, который мог размыть косметику на лице и испортить парик. Рядом шли лодки майора Муки Бецера, лейтенанта Цвики Ливне и капитана Амитая Нахмани. На небольшом отдалении шли лодки с отрядом десантников подполковника Амнона Липкина-Шахака, который должен был уничтожить штаб НДФОП на улице Хартум.

На подходе к Побережью Голубей бойцы «Шайетет-13» заглушили моторы и взялись за весла. Достигнув пляжа, морские коммандос соскочили в воду и на руках перенесли спецназовцев Эхуда Барака и Амнона Липкина-Шахака, стараясь, чтобы ни одна капля воды не попала на их одежду. Агенты «Моссада», сидевшие в машинах, подали условленный сигнал фонариком. Четыре автомобиля ждали группу Эхуда Барака, еще три — десантников Амнона Липкина-Шахака. Преодолев просматриваемый участок пляжа бегом, бойцы «Сайерет Маткаль» бросились к машинам. На ноги спецназовцев предусмотрительно были надеты бахилы, чтобы уберечь обувь от мокрого песка, который мог бы привлечь внимание прохожих. Около 200 километров пути были уже позади. Оставались самые опасные восемь километров по улицам ночного Бейрута.

Эхуд Барак обменялся рукопожатием с сотрудником «Моссада» и молча нырнул в просторный Buick Skylark, заняв место возле водителя. За ним сели Муки Бецер, Лони Рафаэли, Йони Нетаньяху и Амирам Левин. Машины тихо выехали со стоянки и не торопясь покатили в центр города к улице Вердун. Глядя в маленькое зеркало, подполковник Барак поправлял макияж, слушая последнюю оперативную сводку об обстановке в городе.

Что-то тревожило «моссадовца». Перед тем как встретить диверсионную группу, люди Майка Харари еще раз осмотрелись в районе Рамлет аль-Байда. На первый взгляд, ничего не вызывало опасения, однако интуиция подсказывала — что-то изменилось. В воздухе витала еле ощутимая нервозность. В последние дни на улицах Бейрута появилось больше обычного патрулей ливанской жандармерии. Ливанцы будто что-то предчувствовали. Хотя палестинцы и не усилили охрану, сотрудник «Моссада» настойчиво рекомендовал подполковнику Бараку оставить машины не на подъезде ко двору террористов, как это было запланировано, а за несколько сот метров от цели, в соседнем квартале. Это коренным образом меняло весь первоначальный план, сдвигая график операции на 10–15 минут. Подобная задержка могла существенно осложнить работу остальных групп морского десанта, действовавших в других районах Бейрута.

Эхуд Барак был обязан связаться со штабом и доложить об изменениях в оперативной обстановке. В подобных ситуациях устав не оставлял выбора командиру. Принимать решение мог только тот, кто видел общую картину происходящего, а значит — руководитель операции, в данном случае — генерал Мано Шакед. Тем не менее подполковник Барак решил взять на себя ответственность и продолжать движение к объекту. Вне всякого сомнения, на решение командира «Сайерет Маткаль» повлияла прошлогодняя операция по захвату высокопоставленных сирийских офицеров. Нападение на ливанско-сирийскую колонну два раза переносилось в самый последний момент из-за нерешительности высшего командного состава Генерального штаба. Тогда, в июне 1972 года, операция под кодовым названием «Аргаз» едва не была окончательно свернута.

Спустя четверть часа машины со спецназовцами въехали в фешенебельный бейрутский район Суан. Несмотря на позднюю ночь, в городе было светло как днем. «Маленький Париж» Ближнего Востока выглядел как обычно: залитая огнями набережная, дорогие рестораны, переполненные центральные улицы, казино и ночные клубы создавали предпраздничное настроение, как в канун Рождества. Спецназовцы были поражены множеством шикарных машин, каких нельзя было встретить на улицах Израиля. Весь Бейрут казался одной большой вечеринкой. Война была где-то совсем далеко, на другом конце света, чем-то нереальным и существующим в совершенно ином мире. О ней напоминали только вооруженные люди, но и они вскоре стали неотъемлемой частью «декорации», которая уже воспринималась как специфический атрибут ливанской столицы начала 1970-х годов. Никому даже в голову не могло прийти, что здесь, в самом сердце ночного Бейрута, может появиться израильский спецназ. Подполковника Эхуда Барака и его людей здесь явно не ждали.

Спустя много лет на страницах своих мемуаров Абу Ияд вспоминал, что всего за три дня до высадки «Сайерет Маткаль» в бейрутской квартире Камаля Насера на улице Вердун собрались несколько высших руководителей ФАТХ. Абу Ияд посетовал на слабую охрану у домов Камаля Насера, Камаля Адвана и Абу Юсуфа. «Вы недостаточно осторожны, — сказал в тот вечер Абу Ияд. — Придет день, приземлится здесь израильский вертолет и захватит всех вас!» Кроме одного Ясира Арафата, все присутствовавшие в квартире Камаля Насера взорвались громким смехом. Никто всерьез не воспринял предупреждение лидера «Черного сентября».

На одном из перекрестков рядом с Buick Skylark Эхуда Барака остановился Land Rover ливанской жандармерии. Водитель джипа с усталым безразличием взглянул на американскую машину, не проявив ни малейшего интереса к компании «подвыпивших иностранных туристов». Другие машины израильской диверсионной группы предусмотрительно держались на расстоянии нескольких сотен метров, чтобы не встать колонной у светофора. Стараясь не терять друг друга из поля зрения, они медленно ползли в гору, приближаясь к улице Вердун.

Спустя четверть часа машины одна за другой притормозили у обочины. Муки Бецер в элегантном костюме европейского пошива быстро выскочил из машины и открыл переднюю дверь, галантно протянув руку Эхуду Бараку. Оставив машины на попечение «моссадовцев», бойцы «Сайерет Маткаль» разбились на группы и двинулись по тротуару в сторону домов террористов. На центральной улице было так много людей, что местами приходилось протискиваться через столпотворение, сталкиваясь лицом к лицу с прохожими. К счастью, после полуночи все уже были под хорошим «допингом», к тому же на Востоке не принято разглядывать женщину, особенно когда она в сопровождении мужчины, в противном случае кто-нибудь наверняка обратил бы внимание на грубую подделку. В те годы, да еще и на Ближнем Востоке, появление «трансвеститов» на улицах Бейрута обязательно произвело бы негативный эффект.

Командир «Сайерет Маткаль» подполковник Эхуд Барак, в черном парике с красно-рыжим отливом, возглавлял шествие, уверенно повиснув на руке майора Муки Бецера. За ними в десятке метров дефилировала «молодая платиновая блондинка» — лейтенант Лони Рафаэли в сопровождении капитана Йони Нетаньяху. На месте лифчика у подполковника Барака в специальной подкладке были спрятаны две упаковки пластиковой взрывчатки и несколько гранат, а под просторной блузкой — автомат Uzi со складным прикладом и поясом запасных обойм. Вся процессия, растянувшаяся по улице Вердун, была, словно новогодняя елка, увешана «игрушками» — пистолетами с глушителями, осколочными гранатами, автоматными обоймами и шашками со слезоточивым газом.

В ночном городе, пропитанном запахом алкоголя, марихуаны, дорогих сигар и ароматом женских духов, разыгрывать роль подвыпивших западных туристов оказалось куда проще, чем думали спецназовцы. Пока Муки Бецер и Эхуд Барак не столкнулись с двумя ливанскими жандармами, шедшими им навстречу. Как назло, именно в этом месте тротуар был настолько узким, что одна из пар неизбежно должна была сойти на проезжую часть. Не могло быть и речи, чтобы уступить жандармам дорогу, а тем более развернуться или резко начать переходить дорогу. Роль развязных западных туристов следовало играть до конца. Муки Бецер обнял за плечи «свою подругу» и двинулся прямо навстречу ливанскому патрулю. Жандармы вынуждены были уступить дорогу. Муки Бецер и Эхуд Барак демонстрировали полное спокойствие, хотя, когда до жандармов оставались считаные метры, рука Муки Бецера непроизвольно скользнула за ремень к взведенной «Беретте».

Первыми к объекту вышли подполковник Барак и его заместитель по операции майор Муки Бецер. От притока адреналина пробивала холодная дрожь. Остановившись в неосвещенном месте, они прижались друг к другу, словно обнимающаяся пара, и, ожидая прибытия остальных групп, осмотрелись. В жизни дома террористов выглядели точно так же, как на фотографиях, предоставленных «Моссадом». На углу улицы, метрах в ста от домов террористов, неторопливо прошли двое ливанских жандармов. В этот час они не должны были там находиться, но их присутствие не могло помешать операции, в случае необходимости группа прикрытия капитана Амирама Левина без особого усилия могла устранить это препятствие. Еще в Израиле группа Эхуда Барака была оповещена, что в вестибюле дома Абу Юсуфа находился пожилой консьерж, один телохранитель постоянно дежурил на улице во дворе дома, а двое других обычно сидели в машине. На схеме было указано точное место их парковки. Консьержа с самого начала было решено, в зависимости от обстоятельств, нейтрализовать слезоточивым газом или выстрелом в голову из пистолета с глушителем. Охранников же должна была ликвидировать группа капитана Амирама Левина.

Подполковник Барак метнулся к стеклянной двери вестибюля, которая, на удивление, оказалась незапертой. Вместе с группой майора Муки Бецера подполковник Барак проскользнул в просторный вестибюль дома Абу Юсуфа. Ни охраны, ни консьержа на месте не оказалось. Спецназовцы бесшумно бегом, перепрыгивая через несколько ступенек, поднялись на шестой этаж и замерли у двери Абу Юсуфа в ожидании начала общего штурма. Убедившись в том, что всё идет по плану, подполковник Барак быстро спустился вниз на улицу, чтобы оттуда руководить остальными диверсионными группами. На шестом, четвертом и втором этажах зажегся свет — условный сигнал, что все группы вышли на изготовку и ожидают приказа к началу завершающей фазы.

Стрелки часов показывали 1:29. Учитывая, что машины остановились не возле двора, а в соседнем квартале, с момента высадки на пляже «Сайерет Маткаль» не затратил ни одной лишней минуты, выйдя к цели точно в расчетное время.

Всё было готово к началу штурма. Тянуть время было нельзя, любая заминка могла привлечь внимание случайных прохожих, охранников или жандармов. Однако с первых же минут возникли непредвиденные осложнения. Группа прикрытия не смогла сразу обнаружить машину с телохранителями, ее обычное место стоянки оказалось свободным. Крайне опрометчиво было вламываться в квартиры, оставив за своей спиной неизвестное количество телохранителей, которые в любой момент могли из темноты ударить в спину или вызвать подкрепление, перекрыв все пути отхода.

Капитан Амирам Левин в одиночку, разыгрывая роль крепко подвыпившей одинокой блондинки, стал не торопясь обходить стоянку. Прошло не более минуты, как в одной из припаркованных машин он заметил подозрительное движение. Не успел Амирам приблизиться к ней, как дверь машины резко распахнулась и из нее вышел молодой человек в кожаной куртке, крепкого телосложения, с пистолетом в руке. Капитан продолжил движение навстречу телохранителю, незаметно расстегнув блузку, из-под которой едва заметно выглянул ствол с глушителем. Расстояние между «блондинкой» и телохранителем Абу Юсуфа стремительно сокращалось. Когда между ними оставалось не более 10 метров, капитан Левин резко качнулся в сторону и, выхватив свой Uzi, выпустил очередь в корпус и голову террориста. Однако уже после двух выстрелов его автомат дал осечку, и телохранитель Абу Юсуфа, воспользовавшись заминкой, несмотря на полученное ранение, смог отбежать в темноту и найти укрытие за каменным парапетом. Майор морских коммандос Дов Бар, находившийся в это время на противоположной стороне дороги, опустошая автоматную обойму на ходу, бросился на помощь Амираму. Не успел он пробежать и четырех метров, подполковник Барак резким выкриком заставил его вернуться на свою позицию. В это время группа прикрытия капитана успела зайти с правого фланга и буквально в упор изрешетила машину телохранителей. По всей видимости, водитель упал головой на руль, и она стала пронзительно сигналить, рискуя поднять на ноги весь район.

Шум, доносившийся со двора, сразу лишил спецназовцев их главного преимущества — фактора неожиданности.

Группа майора Муки Бецера уже успела закрепить на двери Абу Юсуфа небольшой заряд пластиковой взрывчатки. Каждая минута казалась вечностью, а приказ к штурму от подполковника Барака так и не поступал. Командир «Сайерет Маткаль» не торопился. Он хотел убедиться, что за спиной спецназовцев не осталось других охранников, которые сразу не проявили себя. Любая поспешность в этом вопросе могла повлечь за собой непоправимые последствия. Именно здесь и сейчас, в самом центре Бейрута, когда от перенапряжения нервы были готовы лопнуть, словно перетянутая струна, проявились его фантастическая выдержка и хладнокровие. Выждав еще несколько невыносимо долгих минут, он подал сигнал к началу штурма — пять щелчков переключателем рации.

Первым пришло в действие взрывное устройство у квартиры заместителя Арафата, Махмуда эль-Наджара Абу Юсуфа. Группа майора Муки Бецера была подробно ознакомлена с внутренней планировкой. По информации агентуры «Моссада», в этот час Абу Юсуф должен был находиться в левом крыле квартиры, в большой комнате, служившей ему личным кабинетом. Как правило, он засиживался допоздна и имел обыкновение засыпать прямо на кушетке у письменного стола. Муки Бецер и лейтенант Лони Рафаэли первыми должны были ворваться в квартиру и сразу броситься в левую комнату — кабинет Абу Юсуфа. Взрыв был настолько сильным, что дверь буквально влетела в квартиру. Вбежав в темный задымленный коридор, в лучах подствольных фонарей спецназовцы сразу увидели силуэт в пижаме, пытающийся укрыться в дальней комнате. В последние секунды жизни Абу Юсуф сделал отчаянную попытку дотянуться до своего пистолета, но капитан Йони Нетаньяху опередил его короткой автоматной очередью.

В этот момент в комнату неожиданно вбежала жена Абу Юсуфа. Извергая дикие проклятия, она бросилась на капитана Нетаньяху, однако точный выстрел Муки Бецера, пришедшийся ей в плечо, сбил женщину с ног, отбросив к стене. «Вы убили ее!» — из последних сил закричал еще живой Абу Юсуф, после чего повалился на ковер. Капитан Йони Нетаньяху подбежал к раненому террористу и дал длинную автоматную очередь в грудь Абу Юсуфа, стараясь не задеть лицо. После этого командир группы, майор Муки Бецер неторопливо склонился над трупом и, подсветив фонариком, сличил лицо с фотографией, лежавшей во внутреннем кармане, затем осмотрел левую кисть, на которой отсутствовало несколько фаланг. Убедившись, что перед ним именно Махмуд эль-Наджар Абу Юсуф — террорист, за которым несколько лет безуспешно вели охоту израильские спецслужбы, майор Муки Бецер хладнокровно сделал еще один контрольный выстрел в голову и покинул комнату.

Тем временем лейтенант Лони Рафаэли спешно сгреб всё содержимое из ящиков письменного стола в специальный легкий прорезиненный баул. На более тщательный обыск квартиры Абу Юсуфа времени не хватило. Доносившийся со двора шум нараставшего боя заставил спецназовцев оставить квартиру и спуститься на улицу.

Ночная перестрелка и вой машины привлекли внимание дежурного офицера соседнего полицейского участка. Случись этот инцидент в любом другом районе города, а не в 200 метрах от участка, дежурный офицер не действовал бы столь оперативно. К месту боя тут же был направлен наряд жандармерии, чтобы выяснить, что опять происходит у проблемных палестинских соседей. По всей видимости, ночную стрельбу поначалу приняли за очередную палестинскую разборку, в противном случае к месту вооруженного инцидента были бы немедленно стянуты все имеющиеся силы, включая подразделения регулярной ливанской армии.

Подполковник Эхуд Барак стоял в неосвещенной части двора, контролируя перекресток и фасады двух домов. Рядом с ним находились капитан Амирам Левин и военврач капитан Шмулик Кац. По другую сторону дороги недалеко от обочины занимал позицию майор «Шайетет-13» Дов Бар. Заметив издалека быстро приближавшийся Land Rover с опознавательными номерами ливанской жандармерии, капитан Амирам Левин и майор Дов Бар, подпустив машину на близкое расстояние, выбежали из своего укрытия и в упор расстреляли джип. Машина сразу потеряла управление и, не сбавляя скорости, влетела в припаркованный автомобиль. Ливанские жандармы были настолько ошеломлены засадой, что даже не попытались открыть ответный огонь. Водитель был убит на месте, остальные жандармы, бросив джип, скрылись среди домов на противоположной стороне улицы. В этот момент в квартире Камаля Насера раздался мощный взрыв, и во двор с четвертого этажа полетели осколки битого стекла и остатки оконной рамы. Спецназовцы на какую-то долю секунды отвлеклись и не сразу заметили еще одну машину, несшуюся в их сторону. Капитан Амирам Левин и майор Дов Бар, а также присоединившиеся к ним подполковник Эхуд Барак и военврач капитан Шмулик Кац, открыли плотный огонь по машине. Она попыталась развернуться на месте, однако одна из пуль угодила в водителя, и машина остановилась прямо посреди дороги. Человек, сидевший рядом с опрокинувшимся на руль водителем, открыл дверцу джипа и, сделав наугад несколько выстрелов из пистолета в сторону группы прикрытия, попытался скрыться среди соседних дворов. Вдогонку за ним бросились капитан Амирам Левин — в белом парике, но уже без платья — и майор Дов Бар. Они настигли убегающего террориста в соседнем дворе и добили несколькими одиночными выстрелами.

За несколько минут до этого вторая группа спецназа лейтенанта Цвики Ливне ворвалась в квартиру Камаля Насера. В тот вечер Камаль Насер сидел за письменным столом в кабинете и готовил очередную речь, которую собирался произнести через несколько дней на заседании ФАТХ. Услышав хлопок взрыва и выстрелы во дворе, он выглянул в окно, затем подбежал к двери и, заметив через глазок свет на лестничной площадке, почувствовал, что кто-то за ней стоит. Не открывая дверь, он несколько раз спросил на арабском: «Мин хуна?»  Не получив ответа, он отбежал от входной двери и укрылся в своем кабинете, надеясь дождаться подмоги. Тут же раздался оглушительный взрыв. Нападавшие немного не рассчитали заряд взрывчатки. Он был настолько мощным, что взрывной волной повредило и двери соседних квартир, находившихся на той же лестничной площадке. Самого Камаля Насера только чудом не выбросило на улицу. Ворвавшись в его кабинет, спецназовцы увидели оглушенного взрывом, прячущегося за письменным столом перепуганного хозяина квартиры. Камаль Насер судорожно пытался нащупать пистолет в выдвижном ящике стола, но лейтенант Цвика Ливне опередил его, сразив несколькими короткими автоматными очередями.

Третья группа капитана Амитая Нахмани должна была ликвидировать Камаля Адвана — офицера ФАТХ и одного из руководителей «Черного сентября». По какой-то причине заряд взрывчатки, прикрепленный к его двери, не сработал. Не теряя времени, один из спецназовцев ударом ноги вынес дверь из петель. Ворвавшись в квартиру, бойцы «Сайерет Маткаль» заметили Камаля Адвана за занавеской у окна. Держа автомат Калашникова в одной руке, второй он пытался открыть окно, чтобы выпрыгнуть со второго этажа на улицу. Прежде чем Амитай Нахмани успел его застрелить, Адван успел ранить в бедро одного из бойцов. В соседней комнате спецназовцы нашли жену и сына террориста. Им жестом приказали замолчать и лечь на пол. Удостоверившись, что главная цель достигнута, спецназовцы собрали большое количество документов ФАТХ и ООП, представлявших огромный интерес для израильских спецслужб, и выбежали на улицу, оставив невредимыми до смерти перепуганных сына и жену Камаля Адвана.

Спецназовцам был дан однозначный приказ — уничтожить террористов, по возможности избежав случайных жертв среди гражданских лиц. Однако, когда группа капитана Амитая Нахмани спускалась по лестнице, неожиданно приотворилась одна из дверей. Одна-единственная автоматная очередь или брошенная из-за двери граната могли поставить под угрозу отход всей диверсионной группы. Зная, что среди соседей было немало функционеров палестинских террористических организаций, спецназовцы дали несколько автоматных очередей в сторону дверного проема. К несчастью, жертвой оказалась 70-летняя итальянка, разбуженная перестрелкой. На свою беду, она выглянула в коридор и по ошибке была убита на месте.

Тем временем внизу на улице Вердун продолжался бой. Полицейский радиоэфир буквально сходил с ума. Самые противоречивые донесения поступали в полицейский участок и на рации патрульных машин. Еще один джип ливанской жандармерии был выслан в подкрепление. Майор Муки Бецер со своей группой выбежал на улицу и сразу влился в разгоревшийся ночной бой. Спустя полминуты за ними из соседнего дома выбежали бойцы других групп, ликвидировавших двух Камалей. Они несли с собой большие баулы, доверху набитые собранными секретными документами, поддерживая одного из своих товарищей, заметно волочившего ногу.

Динамика боя стремительно менялась не в пользу диверсионной группы. С каждой минутой шансы подполковника Эхуда Барака и его людей выйти из этой истории живыми уменьшались в геометрической прогрессии. В любой момент ливанцы могли перекрыть дороги и блокировать квартал, отрезав бойцам подполковника и агентам «Моссада» пути к отступлению.

Пока капитан Шмулик Кац перевязывал раненого, подполковник Барак подал сигнал и в условленное место на огромной скорости влетели четыре автомобиля, за рулем которых находились всё те же сотрудники «Моссада», терпеливо ожидавшие в квартале от места операции. Спецназовцы уже собирались вскочить в машины, как откуда-то из темноты появился еще один Land Rover ливанской жандармерии. На машину обрушили шквальный автоматный огонь. Она сразу же потеряла управление и врезалась в стену соседнего дома, протаранив бордюр и живую изгородь.

Перед тем как покинуть место боя, капитан Йони Нетаньяху вместе с тремя бойцами группы прикрытия повсюду разбросал металлические шипы и пластиковые пакетики со скользким гелем, чтобы нейтрализовать преследователей. Когда Эхуд Барак отдал приказ к началу движения, за поворотом послышался пронзительный визг шин и показался еще один джип ливанской жандармерии, намеревавшийся перекрыть спецназовцам путь к отступлению. Ближе всех оказался майор Муки Бецер. Он выхватил ручную гранату и метнул ее на брезентовую крышу джипа. Двое жандармов погибли на месте, но третьему удалось покинуть джип до того, как разорвалась граната. Даже раненого жандарма нельзя было оставлять за спиной отступающего отряда спецназа. Перезарядив свой автомат, капитан Нетаньяху бросился преследовать жандарма и нагнал его уже через какие- то 20–30 метров, за что и сам чуть было не поплатился жизнью. Покончив с жандармом, Йони развернулся и к своему ужасу увидел, что машины с диверсионными группами начали движение без него. Никто из его товарищей в пылу боя не заметил, что он бросился преследовать уцелевшего жандарма. Какие-то считаные мгновения, и Нетаньяху оказался бы в западне. Стрелять в воздух было бесполезно, это не привлекло бы к себе внимание, и тогда он что было мочи закричал на иврите, надеясь, что его голос сможет прорезать общий шум. На его счастье, в последнюю секунду один из бойцов услышал этот крик, и машина, визжа резиновыми покрышками, задним ходом на большой скорости вернулась, чтобы подобрать офицера.

Только выехав в город, спецназовцы поняли, что весь Бейрут практически парализован из-за одновременно вспыхнувших в разных концах города ожесточенных боев. Диверсионные группы Эхуда Барака смогли беспрепятственно миновать лишь пару кварталов, после чего застряли в страшной автомобильной пробке, спровоцированной жуткой неразберихой, царившей в ливанской столице. Переодетые в гражданскую одежду бойцы «Сайерет Маткаль» могли себя чувствовать в относительной безопасности. Они уже успели удалиться на значительное расстояние от места ночного инцидента. Никто не видел, как спецназовцы садились в машины, никто не видел нападавших и тем более не мог их описать. Ливанские же власти пребывали в полной растерянности, не понимая, что происходило в городе. Маловероятно, что кто-либо увязал ночные стычки с вылазкой израильтян, в противном случае ливанцы первым делом непременно блокировали бы все выезды из города и подступы к морю.

Подъезжая к месту встречи с морскими коммандос «Шайетет-13», водители — сотрудники «Моссада», заметили два джипа бейрутской жандармерии, патрулировавшие вдоль набережной. Район был безлюдный и достаточно спокойный. Бойцы «Сайерет Маткаль» могли бы при желании без проблем устранить возникшую помеху. Но так как по всему было видно, что жандармы здесь не из-за инцидентов на улице Вердун и в других районах Бейрута, подполковник Барак решил не вступать с ними в бой, а приказал водителям снизить скорость.

На протяжении всей операции подполковник упорно хранил молчание, сохраняя тишину в радиоэфире, чтобы раньше времени не обнаружить свою группу. Только сейчас он позволил себе выйти на связь и сообщить генералу Мано Шакеду об успешном завершении операции. Все три цели были ликвидированы без потерь.

Спустя несколько лет в своей книге «Без родины» Абу Ияд напишет, что в ночь покушения он и Ясир Арафат находились в одном из соседних домов и даже собирались навестить в тот вечер Камаля Адвана. В том же квартале, в 200 метрах от дома Абу Юсуфа, ночевал и Али Хасан Саламе. Это было огромное упущение израильских спецслужб, поскольку на розыск и уничтожение Али Хасана Саламе «Моссад» потратил более шести лет.

В то время как бойцы «Сайерет Маткаль» на резиновых лодках возвращались на ракетный катер, с другого района Бейрута поступали тревожные сообщения. Сводный диверсионный отряд 50-го батальона 35-й бригады ВДВ под командованием подполковника Амнона Липкина-Шахака нес потери.

Эта группа одновременно с «Сайерет Маткаль» покинула борт ракетоносца, погрузилась в десантные резиновые лодки и в сопровождении морских коммандос взяла курс к набережной Бейрута. По воспоминаниям десантников, уже в первые минуты нахождения в море у них возникло дурное предчувствие, которое усиливалось с каждой минутой. Всем было страшно. Набережная была полна огней и хорошо освещена. Бойцы, находившиеся в открытом море в незащищенных резиновых лодках, были уверены, что там, на берегу, уже готовились к их приему. Но это был только навязчивый невроз. Человек, стоявший на залитой огнями набережной, глядя в море, мог видеть только разбивающиеся о пляж черные волны и за ними непроницаемую мглу.

Целью диверсионной группы подполковника Липкина-Шахака было 7-этажное жилое здание на улице Хартум, круглосуточно находившееся под усиленной вооруженной охраной. Первые два этажа были отведены под офисы «Народно-демократического фронта освобождения Палестины». Остальная часть дома была заселена функционерами палестинских террористических организаций, главным образом, членами НДФОП. Фактически это была настоящая военная база, на которой в любое время суток находилось по меньшей мере несколько десятков хорошо вооруженных боевиков. Нападение необходимо было провести внезапно, а всю операцию завершить за считаные минуты, учитывая уязвимость диверсионной группы, находившейся на удаленном расстоянии от береговой линии.

На подготовку операции подполковнику Липкину-Шахаку было отведено три недели. В условиях абсолютной секретности бойцы диверсионной группы отрабатывали объект по модели, до самых последних дней не зная, что вскоре им предстоит высадка в Бейруте. Как и «Сайерет Маткаль», отряд Липкина-Шахака высаживался с моря на резиновых десантных лодках, работая в гражданской одежде, выдавая себя за иностранных туристов. Главная роль в операции «Весна молодости» отводилась «Сайерет Маткаль», поскольку основной целью Генерального штаба было уничтожение трех руководителей ФАТХ. Но объективно задача, ложившаяся на диверсионную группу Липкина-Шаха- ка, была гораздо сложнее и опаснее. Перед тем как погрузиться на морские суда, бойцам прямо сказали, что в случае провала они должны были любыми путями добраться до одного из западных посольств. Попросить убежище или просто перелезть через забор, найдя укрытие на территории посольства. Иного шанса выжить у них не было.

На начальной стадии подготовки операции планировалось штурмом захватить первые этажи, заложить взрывчатку и обрушить дом вместе со всеми жильцами. Однако при более детальном изучении конструкции здания было решено не тратить время на минирование нижних этажей здания, а лишь ограничиться закладкой взрывных устройств под железобетонные опоры.

Операция была разделена на несколько этапов:

1) высадка с моря. Установление визуального контакта с сотрудниками «Моссада». Прибытие к точке ожидания;

2) выход на изготовку, обнаружение объекта и нейтрализация часовых;

3) блокирование первых этажей и закладка взрывчатки под железобетонные опоры;

4) взрыв здания и отход к месту высадки.

В идеале было необходимо всё сделать тихо, чтобы террористы узнали об израильской диверсионной группе только после обрушения здания. Однако командование и бойцы с самого начала были готовы к тому, что большинство проблем придется решать силой, а не хитроумными уловками. Успешному проведению операции такого уровня сложности способствуют два необходимых условия — хорошая разведывательная информация и наличие прекрасно подготовленного, опробованного в бою спецподразделения, укомплектованного ветеранами. Всё это было в распоряжении Генерального штаба.

Основу диверсионной группы подполковника Амнона Липкина-Шахака, собранной в марте 1973 года, составили офицеры 50-го батальона 35-й бригады ВДВ. В группу также вошли двое бойцов спецназа 35-й бригады ВДВ, офицер морских коммандос «Шайетет-13», военврач и трое сотрудников «Моссада», которые должны были сидеть за рулем автомобилей и доставить группу к исходной точке. В общей сложности диверсионная группа составила 19 человек.

Что касалось оперативно-разведывательной информации — здания, охраны, путей подступа и отхода, — разведка была великолепной. Но боевой опыт подполковника Липкина-Шахака подсказывал ему: чем меньше вопросов к разведке, тем больше неожиданностей ожидает на месте операции. За годы службы он усвоил один важный постулат: «Никогда невозможно знать всё!» Есть неожиданности, которые ни одна разведслужба, ни одна резидентура не может предусмотреть. По этой причине, планируя операцию, изначально принимались во внимание все неучтенные сюрпризы. Каждый элемент высадки и захвата здания отрабатывался настолько скрупулезно, что к концу третьей недели всё делалось на полуавтомате. Бойцам фактически не приходилось отдавать приказы. При каждой новой «вводной» диверсионная группа действовала молча, быстро, слаженно, как единый организм.

Центральная роль отводилась спецназовцам 35-й бригады ВДВ: заместителю командира подразделения лейтенанту Авиде Шор и сержанту Хагаю Мааян. Они были клинком и стержнем операции, на которых выстраивался весь план. Авида и Хагай были самыми молодыми членами диверсионной группы, но именно от их профессионализма зависело девяносто процентов успеха всей миссии. В спецназе 35-й бригады ВДВ была подготовлена особая группа для выполнения специальных заданий, в которую входили лейтенант Шор и сержант Мааян. Во время специальной подготовки их обучали виртуозной стрельбе из пистолета. Их задача состояла в том, чтобы вплотную подойти к караульному пункту и с близкого расстояния расстрелять охрану из пистолетов с глушителями, чтобы остальная диверсионная группа могла бесшумно зайти под здание и заложить взрывчатку. Принимая во внимание, что отряд подполковника Амнона Липкина-Шахака мог начать действовать только после первых выстрелов на улице Вердун, для боевиков, несших караул у штаба НДФОП, каждый незнакомый человек становился потенциальной угрозой. Сложно было предугадать, как поведут себя охранники, зная, что за несколько минут до этого на трех высокопоставленных руководителей ФАТХ и ООП совершено покушение. Риск был примерно таким же, как в игре в русскую рулетку. Нужно было иметь смелось, стальные нервы и внутреннее самообладание, чтобы хладнокровно приблизиться к вооруженным террористам на расстояние нескольких метров, успеть выхватить пистолеты и перестрелять охрану. Безусловно, это было самой опасной частью операции.

Последние сотни метров необходимо было проследовать пешком. Вся диверсионная группа была одета, как иностранные туристы: не слишком вычурно, не слишком небрежно, не слишком спортивно. Так, чтобы на десантниках не останавливался взгляд прохожего. Во многом от этого зависел исход всей операции.

Спустя полчаса после высадки на бейрутской набережной три черных Mercedes с диверсионной группой 50-го батальона ВДВ припарковались на большой автостоянке примерно в 300 метрах от объекта, на параллельной улице. Здесь, среди сотен таких же машин, они могли спокойно, не вызывая подозрения, ждать сигнала к началу завершающей стадии операции. Но с этого момента любая оплошность была критической, любое незначительное происшествие могло стать причиной раскрытия группы. Первыми по своей цели на улице Вердун работали «Сайерет Маткаль» подполковника Барака. По этой причине десантники подполковника Липкина-Шахака вынуждены были приблизиться к своей цели на максимально близкое расстояние, чтобы по приказу генерала Мано Шакеда успеть неторопливо подойти к объекту и заложить взрывчатку прежде, чем палестинцы поймут, что происходило.

Проблема состояла в том, что объект находился в плотно застроенном жилом районе Бейрута. Улица Хартум, в конце которой стояло 7-этажное здание штаба НДФОП, была слишком узкой для свободного движения автотранспорта. Почти все въезжавшие в квартал машины принадлежали местным жителям. Колонна из трех незнакомых больших машин обязательно привлекла бы к себе внимание жителей квартала, среди которых было немало палестинцев. У группы «слоняющихся западных туристов» было больше шансов.

Примерно в 1:45 на связь вышел командующий операцией «Весна молодости» генерал Мано Шакед. Тут же двери машин распахнулись, и отряд подполковника Липкина-Шахака начал выдвигаться к объекту. Первыми в группе обнаружения шли спецназовцы лейтенант Авида Шор и сержант Хагай Мааян. Непринужденно сунув руки в карманы, они сжимали пистолеты Beretta с глушителями, за спиной под куртками у них были автоматы Uzi со складными прикладами. Незадолго до высадки утром 9 апреля они получили от «Моссада» фотографии двух охранников, чей пост находился в северо-западном углу здания. Авида и Хагай шли по левой стороне улицы. По противоположной стороне улицы шли офицеры-десантники 50-го батальона Игаль Пресслер и Рафи Ияль. Они прикрывали тыл и правую сторону улицы. После ликвидации часовых Авида и Хагай должны были взять под контроль северо-западную часть здания, а Пресслер и Ияль — юго-восточную сторону, визуально охватив весь объект. В 50 метрах за ними следовала основная группа во главе с Липкиным-Шахаком. Она должна была зайти под здание, блокировать подступы к нему и выходы с верхних этажей. Затем капитан инженерно-штурмового взвода 50-го батальона Менахема Заторски — будущий бригадный генерал Армии обороны Израиля — вместе с сержантом Аароном Сабаг должны были заложить взрывчатку под железобетонные опоры. Она находилась в багажнике одной из машин. Изначально ее мощность составляла 200 килограммов в тротиловом эквиваленте, но в самый последний момент заместитель командира спецназа 35-й бригады лейтенант Авида Шор предложил уменьшить ее количество почти вдвое, чтобы не подвергать риску поражения соседние строения. На автомобильной стоянке оставались управлявшие машинами сотрудники «Моссада»: офицер морских коммандос Авишай Бен-Иегуда и военврач капитан Джонатан Хасин. Лейтенант Авишай Бен-Иегуда обеспечивал связь с десантными лодками «Шайетет-13» и отвечал за безопасность машин, сотрудников «Моссада» и военврача.

Уличные фонари были включены, но бÓльшая часть улицы была плохо освещена. Несмотря на позднее время суток, в некоторых окнах горел свет, а по пути следования встречались прохожие.

Объект пребывал в полном спокойствии, невзирая на то, что бой на улице Вердун был в самом разгаре. Офис НДФОП был погружен в темноту, но в большинстве квартир на верхних этажах продолжал гореть свет. Неожиданно к Авиде Шор и Хагаю Мааян приблизились двое вооруженных охранников, грубо выкрикнув на арабском языке: «Вакф! Мин ант?»  Не сбавляя шага, Авида и Хагай непринужденно поздоровались с ними: «Сабах альхэр» . Затем молниеносно выхватили пистолеты с глушителями и хладнокровно в упор расстреляли часовых. В ночной тишине хлопки пистолетных глушителей прозвучали, как тугие щелчки кнута. Палестинские боевики, не издав ни единого вскрика, повалились на асфальт. Не успели спецназовцы спрятать пистолеты и достать из-под курток свои Uzi, как рядом с ними раздались автоматные очереди. Никто не обратил внимания на джип, припаркованный чуть выше по улице, примерно в 50 метрах от караульного поста. Ночью среди множества других машин джип не бросался в глаза. Группа наружного наблюдения «Кейсарии» допустила непоправимую оплошность, не заметив патруль ФАТХ, регулярно объезжавший квартал. Вероятно, боевики ФАТХ приступили к патрулированию совсем недавно, за несколько дней до высадки израильской диверсионной группы. В машине находились двое охранников, вооруженных автоматами Калашникова. По всей видимости, как раз перед тем, как подошли Авида и Хагай, они остановились у обочины, чтобы немного отдохнуть или выкурить по сигарете. Расстрел охранников НДФОП происходил прямо у них на глазах. Один из боевиков ФАТХ тут же выскочил из джипа и стал беспорядочно палить во все стороны длинными автоматными очередями. В первые же секунды были тяжело ранены лейтенант Авида Шор и сержант Хагай Мааян. В последовавшей перестрелке был тяжело ранен и капитан Игаль Пресслер, невольно прикрывший своим телом капитана Рафи Ияля.

Всё здание мгновенно оживилось. Внутри началось лихорадочное движение. Тишина взорвалась от огня из автоматического оружия. Со всех сторон стали доноситься испуганные, переполненные ненавистью крики: «Эль-яхуд! Эль-яхуд!»  Площадка перед домом была плохо освещена, и арабы вынуждены были вести стрельбу вслепую, наугад. Но вниз летели осколочные гранаты, от которых на открытой площадке практически невозможно было найти укрытие. Пули и осколки сыпались со всех сторон. Ударяясь об асфальт, они выбивали яркие искры, как бенгальские огни. Творилось что-то невообразимое. Крики раненых и арабская брань смешались с автоматными очередями и разрывами гранат. Лишь благодаря фантастическому везению никто из израильтян больше не пострадал. Основная группа просто не успела подойти к зданию и попасть под обстрел. Случись иначе, подполковнику Липкину-Шахаку вряд ли удалось бы выполнить поставленную задачу.

Капитан Рафи Ияль буквально вжался в асфальт, в первые секунды не имея возможности даже приподнять голову. Неожиданно в проеме подъезда показался силуэт с автоматом. Прежде чем боевик успел осмотреться, Рафи сбил его с ног короткой автоматной очередью и отбежал от здания, найдя укрытие за небольшой насыпью. Его товарищ Игаль Пресслер лежал раненый недалеко от дома, продолжая получать шальные пули. Рафи никак не мог к нему приблизиться, вынужденный в одиночку отстреливаться по окнам и подъезду, чтобы удержать боевиков внутри дома и не позволить им перейти в наступление. У другого конца здания были слышны крики раненых лейтенанта Авиды Шор и сержанта Хагая Мааян. Ситуация выглядела не лучшим образом. Трое из четверых бойцов были тяжело ранены, подполковник Липкин-Шахак с основной группой находился где-то сзади, а саперы еще не вытащили взрывчатку из машины. В любой момент квартал могли оцепить, перекрыв все пути отхода. С каждой из сторон можно было ожидать нападения палестинского подкрепления, бейрутской жандармерии или регулярной ливанской армии. Капитан Игаль Пресслер лежал неподвижно как мертвый, истекая кровью, из последних сил стараясь сохранить сознание. В краткий момент затишья Рафи Ияль выбежал из своего укрытия и, ухватив Игаля за одежду, оттащил его за насыпь. Эти несколько метров показались ему километрами, а десять секунд, затраченные на вылазку, — целой вечностью.

Амнон Липкин-Шахак, шедший во главе основной группы, отчетливо расслышал «щелчки кнута» и последовавшие за ними ответные выстрелы. Сразу стало понятно: что-то пошло не так, как планировалось. Группа еще не подошла к дому, а бой уже разгорался со всё большей и большей силой. Но худшее заключалось в том, что не удавалось установить связь с группой обнаружения.

Ни одна из четырех портативных раций не отвечала. Так как улица Хартум была кривой, четверо бойцов группы обнаружения были вне зоны видимости. Подполковник вновь и вновь безуспешно вызывал их по рации. Затем он выбежал из своего укрытия и, рискуя получить пулю, вытянувшись во весь рост, стал кричать через улицу, надеясь, что кто-то из бойцов услышит его. Ответа и на этот раз не последовало. Подавляя выплеск адреналина, подполковник Липкин-Шахак заставил себя взять небольшую паузу, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Первое, что необходимо было предпринять, это любой ценой пробиться к группе обнаружения. Выяснить, что с ними происходит, в каком они состоянии. Но для этого нужно было взять бой под контроль. Каждую минуту в разных местах появлялись новые огневые точки, которые следовало как можно быстрее подавить.

С восемью бойцами подполковник бросился к фасаду здания в самый эпицентр боя. Вместе с командиром подрывников капитаном Менахемом Заторски он смог разыскать капитана Рафи Ияля и получить первую информацию. Оценив обстановку, он связался со штабом операции, доложив генералу Шакеду: «У нас проблемы… У нас неспокойно… Трое раненых… Нет необходимости в спасательной операции…» Наскоро обсудив положение с капитаном Менахемом Заторски, Амнон Липкин-Шахак принял решение продолжить операцию, срочно вызвав к месту боя военврача и лейтенанта морских коммандос Авишая Бен-Иегуду.

Бой был очень непростой, учитывая тактическое преимущество палестинцев и их полное численное превосходство. Он начался неправильно, «с левой ноги», с тремя тяжелоранеными и потерей элемента неожиданности. Такое начало операции было исключительно неудобно. Палестинцы фактически устроили диверсионной группе засаду. Это был ожесточенное сражение, которое в любую минуту могло перерасти в рукопашную схватку. В крайне тяжелой обстановке израильские десантники всё же смогли перехватить инициативу. Разделив фасад здания на сектора, они методично стали подавлять огневые точки противника. Более десяти минут понадобилось, чтобы окончательно взять под контроль нижнюю часть здания.

Одним из первых к дому пробился сержант инженерно-штурмового взвода ВДВ Аарон Сабаг. Вбежав в парадное, он в скоротечной перестрелке в одиночку смог уничтожить двух боевиков и прикрыть лестницу. Затем он забросил в кабину лифта взрывное устройство и отправил его на верхние этажи. Спустя четверть минуты наверху раздался сильный взрыв, который временно дезориентировал палестинских боевиков, что позволило оставшимся бойцам войти в «мертвую зону» под зданием.

Стрельба не прекращалась ни на секунду. В парадном возле лестницы по-прежнему оставался сержант Аарон Сабаг. Посылая вверх по лестнице длинные автоматные очереди, он не позволял палестинским боевикам спуститься. Тем временем остальная группа рассредоточилась в мертвой зоне вокруг здания, чтобы дать возможность саперам спокойно заложить взрывчатку. Переломив ход боя, подполковник отдал приказ офицерам Рафи Иялю и Хаиму Якубовичу разыскать раненых лейтенанта Шор и сержанта Мааян. Пробиться под здание было намного проще, чем в гуще боя найти и вынести раненых. Стараясь перекричать стрельбу, они стали звать Авиду и Хагая. Только Хагай смог ответить. Они лежали совсем рядом, с северо-западной стороны дома в непростреливаемой, относительно безопасной зоне. Первым Хаим Якубович обнаружил лейтенанта Авиду Шор. К этому времени он был уже мертв. У сержанта Хагая Мааян было сильно разорвано плечо, к которому он прижимал левую руку, пытаясь ослабить кровотечение.

Менее пяти минут потребовалось военврачу капитану Джонатану Хасину и лейтенанту морских коммандос Авишаю Бен-Иегуда, чтобы присоединиться к основной группе. Первым военврач осмотрел раненого капитана Игаля Пресслера. На первый взгляд, жизненно важные органы не были задеты, но его конечности выглядели так, словно прошли через дробилку. Как выяснилось позже, капитан Пресслер получил 14 (!) пулевых ранений. Наспех наложив жгуты на поврежденные конечности, военврач взвалил раненого на плечи лейтенанта Авишая Бен- Иегуда, решив эвакуировать его кратчайшим путем через ближайшие дворы.

Это была обычная городская улица. Когда началась стрельба, многие жители квартала стали выглядывать из окон и выходить во двор, чтобы выяснить, что происходило. Огромная толпа бейрутцев, не опознав в них израильтян, бросилась к военврачу и лейтенанту морских коммандос, полагая, что они выносят одного из местных жителей. Никакие средства убеждения не могли разогнать навязчивую толпу зевак. Игалю Пресслеру даже пришлось зубами передернуть затвор автомата. В конечном итоге с неимоверными усилиями им всё же удалось отбиться от «помощи местного населения».

Оказавшись на автомобильной стоянке, военврач быстро сделал перевязку, поставил капельницу и, передав раненого на попечение сотрудников «Кейсарии», вместе с Авишаем Бен-Иегуда бросился назад в гущу боя, чтобы забрать Авиду Шор и Хагая Мааян. К этому времени под здание задним ходом подогнали Mercedes со взрывчаткой. Бен-Иегуда сменил под лестницей сержанта Аарона Сабаг, который вместе с капитаном Заторски должен был закладывать взрывные устройства под железобетонные опоры. В течение нескольких минут Сабаг и Заторски вытащили взрывчатку из багажника машины и закрепили ее под опорными столбами здания. Всё, как на учениях, за исключением того, что со всех сторон летели пули и время от времени выскакивали палестинские боевики.

После того как саперы закончили свою работу, подполковник Липкин-Шахак отдал приказ к началу отступления. В первую очередь необходимо было обеспечить вынос раненого сержанта Хагая Мааян и тело погибшего лейтенанта Авиды Шор. Мааян был достаточно крупным парнем, и его было очень тяжело нести на своих плечах. После того как из Mercedes вытащили ящики с взрывчаткой, в багажник положили мертвое тело лейтенанта и наспех перевязанного тяжелораненого сержанта. У военврача не было времени на тщательный осмотр. Дальнейшее промедление ставило под угрозу остальных бойцов. Перед тем как эвакуировать Хагая, капитан Джонатан Хасин только успел спросить, куда он ранен. Хагай ответил, что получил несколько пуль в плечо и еще сможет продержаться некоторое время. Но его положение было намного хуже. Он не чувствовал, что ранен еще и в бедро. Хагай истек кровью и умер до того, как его перенесли в резиновую лодку, чтобы доставить на ракетный катер.

Во время отхода чуть не произошла еще одна катастрофа. Лейтенант морских коммандос Авишай Бен-Иегуда только чудом не оказался в плену и не погиб вместе с палестинскими боевиками. Когда поступил сигнал к отходу, он на мгновение ослабил внимание. В этот момент на него откуда-то сверху свалился здоровенный детина. Всё случилось настолько неожиданно, что лейтенант Бен-Иегуда не успел воспользоваться своим калашниковым. Араб железной хваткой вцепился в Авишая. В течение минуты, которая для Авишая длилась бесконечно долго, террорист не переставал громко орать и звать на помощь. Лейтенант прекрасно понимал, что в любой момент арабский верзила может повалить его на пол и на лестнице появятся другие боевики, которые затащат его наверх, внутрь здания. Он попытался освободиться от навалившегося на него великана, однако палестинец вцепился в его одежду, и никакие усилия не могли заставить его разжать пальцы. В какой-то момент палестинец ухватился за ремень автомата Авишая, выпустив ворот его куртки. Тогда десантник воспользовался моментом и, оставив в руках палестинца свой калашников, бросился к выходу. Перед тем как выскользнуть из цепких объятий палестинца, Авишай успел высвободить из автомата обойму, чтобы тот не выстрелил ему в спину. Увидев у парадной двери калашников одного из убитых террористов, он тут же схватил его и вернулся к лестничному пролету, чтобы нагнать верзилу. Однако тот, видимо ожидая, что за израильтянином последуют другие спецназовцы, поспешил укрыться на верхних этажах здания.

Палестинские боевики, заблокированные в здании, оказались заложниками израильтян, но и десантники Амнона Липкина-Шахака, укрывшись в мертвой зоне, попали в настоящую ловушку. Любой, кто попытался бы выйти из укрытия, непременно получил бы пулю или осколок гранаты. Казалось, сложилась патовая ситуация. Понимая, что иного выбора нет, подполковник Липкин-Шахак отдал приказ к прорыву. На площадку перед домом полетели дымовые шашки. Несмотря на шквальный автоматный огонь, ведшийся со всех этажей здания, отход диверсионной группы израильтян прошел без осложнений. Пока одни бойцы поочередно вели огонь по окнам здания, другие отступали, занимая новую позицию для прикрытия. Таким образом, десантники без потерь смогли вернуться на автомобильную стоянку. Палестинцы даже не пытались организовать преследование, настолько они были потрясены внезапным появлением израильтян. В свою очередь, ливанские жандармы, как всегда, решили не вмешиваться, предпочитая наблюдать за всем происходящим со стороны, с безопасного расстояния. Поскольку десантники были в гражданской одежде, ливанцы приняли их за конкурирующую палестинскую группировку, устроившую очередную кровавую междоусобицу.

Диверсионная группа подполковника Амнона Липкина-Шахака беспрепятственно миновала квартал и соединилась с ожидавшими их сотрудниками «Моссада». Но на этом неприятные сюрпризы не окончились. Добежав до места сбора, они увидели, что одна из трех машин на большой скорости удаляется от автостоянки. У сотрудника «Кейсарии», немолодого мужчины, прошедшего через несколько арабо-израильских войн, сдали нервы. Позже он объяснил свое бегство тем, что посчитал операцию проваленной и захотел спастись, чтобы сообщить руководству все подробности произошедшего. Так или иначе, но диверсионная группа осталась только с двумя автомобилями, и десантникам пришлось садиться друг другу на колени. Спустя 20 секунд после того, как машины на огромной скорости унеслись в сторону набережной, Бейрут сотряс страшный взрыв. Огромное 7-этажное здание НДФОП просело, расколовшись надвое, похоронив под грудами бетона более сотни палестинцев.

Спустя 20 минут отряд подполковника Амнона Липкина-Шахака уже был на месте высадки, где их ожидала группа прикрытия морских коммандос «Шайетет-13». Отход на резиновых лодках был очень сложным. В первую очередь эвакуировали тяжелораненого капитана Игаля Пресслера. За ним с ракетоносца специально был выслан вертолет, который доставил его в операционную, оборудованную там же, на корабле.

В то время как группы подполковника Барака и подполковника Липкина-Шахака уничтожали свои объекты, в другой части Бейрута высадились морские коммандос. В рамках антитеррористической операции «Весна молодости» бойцы «Шайетет-13» подполковника Шауля Зива должны были нанести удар по трем объектам.

Эти цели выглядели, как обычные гражданские объекты, и, во избежание авиаудара, намеренно были размещены в густонаселенных районах Бейрута. Первые две цели находились в спальном районе аль-Узай в южной части ливанской столицы. Дом, принадлежавший одному из крупных функционеров ФАТХ — Ибрагиму Насеру, более известному под прозвищем Абу Хасан, использовался как координационный центр террористических группировок ФАТХ на территории сектора Газа. Второе здание представляло собой мастерские и химические лаборатории, в которых производилась взрывчатка, боеприпасы для РПГ, а также морские мины. Третья цель — здание мастерских по производству комплектующих для морских мин было расположено на северо-востоке Бейрута.

Отряд диверсантов из 40 морских коммандос «Шайетет-13» был разделен на три группы, которые должны были действовать автономно, незаметно проникнув в разные районы Бейрута. Поскольку объекты террористов находились недалеко от Бейрутского международного аэропорта, была весьма велика вероятность раннего обнаружения ракетных катеров службой береговой охраны. В связи с этим морские коммандос вынуждены были покинуть ракетные катера намного раньше, чем группы подполковника Эхуда Барака и подполковника Амнона Липкина-Шахака. Уже находясь в море на резиновых моторных лодках, отряд морских коммандос разделился на две части. Первые две группы из 14 и 15 бойцов, которых вел лично подполковник Шауль Зив, должны были произвести высадку неподалеку от Бейрутского аэропорта в южной части города и нанести удар по штабу ФАТХ, мастерским и химической лаборатории. Третья группа морских коммандос из 11 бойцов под командованием майора Гади Шефи высаживалась на северо-востоке Бейрута и уничтожала мастерские по производству комплектующих для морских мин.

Ненастье позволяло незамеченными подойти к месту высадки, но также создавало серьезные трудности на пути к ливанскому побережью. Высокие волны и сильные, непредсказуемые прибрежные течения осложняли легким десантным лодкам движение по заданному курсу. Подойдя к берегу на расстояние 300 метров, подполковник Шауль Зив решил не подвергать опасности весь отряд и предварительно выслал к району высадки двух боевых пловцов. С огромным усилием достигнув вплавь береговой черты, они провели разведку и ориентировку на местности. Вернувшись обратно к лодкам, аквалангисты сообщили, что из-за сильного бокового течения группа отклонилась от заданной точки как минимум на полтора километра. Из-за грубой ошибки, допущенной при навигации, две группы морских коммандос выбивались из графика примерно на 20 минут. Учитывая, что на территории ливанской столицы действовали и другие диверсионные группы, которые должны были одновременно нанести удар по объектам террористов, отклонение от графика могло поставить под угрозу выполнение поставленных перед «Шайетет-13» задач. Опасаясь, что штаб антитеррористической операции «Весна молодости» развернет морских коммандос, подполковник Шауль Зив решил не докладывать, что его отряд запаздывает на 20 минут, сославшись на то, что его рация вышла из строя.

Рискуя обнаружить себя, 10 резиновых моторных лодок с 29 морскими коммандос неслись по волнам на предельной скорости вдоль бейрутской набережной на север к точке высадки. Желая нагнать упущенное время, Шауль Зив отдал приказ начать десантирование двух первых групп без предварительной разведки. 10 резиновых лодок без каких-либо неприятных неожиданностей достигли прибрежных валунов. Как раз в тот момент, когда последний из бойцов «Шайетет-13» ступил на ливанский берег, из другого района Бейрута донеслись раскаты мощных взрывов. Группа подполковника Амнона Липкина-Шахака приступила к реализации своей части операции — уничтожению штаба НДФОП.

За 20 минут до этого четыре резиновые моторные лодки третьей группы «Шайетет-13» пристали к большой городской свалке на северо-востоке Бейрута. 11 морских коммандос майора Гади Шефи бегом преодолели открытый участок и залегли у большой полуразрушенной стены. Прилегающая свалка была усыпана пустыми консервными и пивными банками. Группа Гади Шефи бежала, словно по детским погремушкам. Шум был такой, что его наверняка могли услышать в близлежащих домах. Несмотря на это, их высадка прошла никем не замеченной. Осмотревшись, майор попытался сориентироваться на местности, однако эта задача оказалась куда более сложной, чем представлялось до высадки. Постройки не отличались разнообразием. На то, чтобы обнаружить среди лабиринта серых кирпичных построек слесарные мастерские, могло уйти немало времени, которого у израильских коммандос не было. В разных частях Бейрута бои уже были в самом разгаре.

В распоряжении группы была подробная карта аэрофотосъемки с отмеченными на них объектами уничтожения. Однако сложность состояла в том, что из-за отсутствия ориентира невозможно было привязаться к местности. Ничего иного не оставалось, как приступить к методичному прочесыванию района, осматривая каждое здание. К счастью, на поиск объекта ушло не более пяти минут, поскольку погрешность высадки составила несколько десятков метров. Удостоверившись в том, что группа вышла к слесарным мастерским, майор Гади Шефи отдал приказ плотно перекрыть все подходы к зданию, ожидая приказ подполковника Шауля Зива к началу штурма.

Время шло, а приказ так и не поступал. Нервы морских коммандос были напряжены до предела. Если бы в других частях города в это время не шли бы бои, можно было бы так пролежать до самого рассвета. Но в тот момент никто не мог знать, что предпримут палестинцы и ливанские власти. Поскольку все группы израильских диверсантов высадились в Бейруте со стороны моря, правительственные войска и жандармерия могли взять под свой контроль всю береговую полосу города, отрезав бойцам майора Гади Шефи отход к ракетным катерам. ФАТХ и другие палестинские террористические организации могли объявить общую тревогу и отправить к своим объектам дополнительное подкрепление. Рассчитывать можно было только на слабую организованность боевиков. Общий сбор мог занять у них несколько часов. Как бы там ни было, нужно быть готовыми к появлению в любой момент мобильных отрядов.

Спустя 25 минут после высадки в рации наконец-то прозвучало кодовое слово. Группа выбежала из укрытия и бросилась к зданию. Вход внутрь преграждала массивная металлическая дверь. Приведя в действие небольшой заряд пластиковой взрывчатки, морские коммандос освободили проход и ворвались в помещение. В мастерских, на удивление, не оказалось ни единой души. Палестинские боевики даже не позаботились выставить на ночь пост охраны, полагая, что об истинном предназначении объекта никому не известно. Во время зачистки помещений внутри было обнаружено большое количество взрывчатки, специального оборудования для производства подводных морских мин и десятки ящиков готовой продукции.

Пока внутри мастерских работали саперы, у дороги, ведущей к зданию, в темноте послышались одинокие неторопливые шаги. Запоздалого случайного прохожего решили не убивать. При нем не было оружия, и он не представлял для морских коммандос никакой угрозы. Когда он поравнялся с группой прикрытия, несколько человек неожиданно выскочили из темноты, бесшумно повалили его на землю, связали и бросили на обочину у дороги.

В этот момент на улицу выбежала группа морских коммандос, действовавшая внутри здания. Собрав в прорезиненные баулы большое количество найденных документов, командир группы доложил майору Гади Шефи, что всё подготовлено к взрыву и можно отходить. Менее 10 минут потребовалось морским коммандос для проведения операции. Уже будучи в море по дороге к ракетным катерам, они при помощи дистанционного управления привели в действие взрывное устройство. Около получаса взлетали в воздух боеприпасы ФАТХ, озаряя всю округу яркими вспышками пламени.

Основной отряд «Шайетет-13» под командованием подполковника Шауля Зива с опозданием 25 минут высадился в южной части Бейрута. Как только 10 резиновых моторных лодок коснулись песка, на берег высадились 29 бойцов, укрепившись на небольшом плацдарме у самой кромки воды. Ожидая возможного нападения со стороны палестинцев или отрядов ливанской жандармерии, группа заняла оборону. Согласно оперативно-разведывательной информации, поступавшей из АМАН и «Моссада», жандармерия и регулярная ливанская армия имели в этом районе города свои опорные пункты. Удостоверившись, что ночной визит морских коммандос остался никем незамечен, Шауль Зив отдал приказ приступить к завершающей стадии операции.

Разделившись на две группы, коммандос двинулись к своим целям. Сам же подполковник с несколькими бойцами остался на месте высадки, развернув передовой командный пункт, из которого корректировалась работа всех трех групп «Шайетет-13».

Первая группа углубилась в жилой район аль-Узаи и, разделившись на две колонны, стала продвигаться вдоль улицы, ведущей к заводу по производству боеприпасов для РПГ и морских мин. Израильская разведка сообщала о том, что заводские цеха занимали первый этаж двухэтажного дома. На втором этаже жила обычная ливанская семья, не имевшая ни малейшего отношения ни к террористическим организациям, ни к самим палестинцам. По личному распоряжению генерала Мано Шакед всех гражданских лиц следовало вывести из дома и удалить на безопасное расстояние, прежде чем привести в действие заряды взрывчатки.

Прошло не более десяти минут, как морские коммандос вышли к первой цели. Здание, в котором был укрыт военный завод ФАТХ, располагалось на пересечении двух центральных дорог в удалении от других построек. Это позволило еще издалека хорошо рассмотреть объект и взять под прицел все окна, из которых мог быть открыт огонь по бойцам «Шайетет-13». На площадке перед домом были припаркованы несколько легковых автомобилей, по всей видимости принадлежавшие ФАТХ. Поскольку в них могли находиться ночные охранники, пара бойцов незаметно осмотрели машины, прежде чем остальная группа вышла из укрытия. Несмотря на столь поздний час, на втором этаже горел свет и был слышен отчетливо разговор пожилого мужчины и женщины средних лет.

На второй этаж вела внешняя лестница, проходившая вдоль небольших окон. Пригнувшись, пятеро морских коммандос поднялись по ней и замерли у двери. Укрепив на замочной скважине небольшой заряд пластиковой взрывчатки, морские коммандос ворвались внутрь и обнаружили на пороге обезумевшего от страха старика. Не говоря ни слова, они скрутили ему руки за спиной и выволокли на улицу, передав его группе прикрытия. В доме оставались женщина и двое детей. Потребовалось некоторое время, чтобы их успокоить. Один из бойцов объяснил женщине на арабском языке, что ей и ее семье ничего не угрожает. Ей приказали быстро собрать детей, взять с собой самые необходимые вещи и выйти на улицу. Только после того как жители дома были эвакуированы, бойцы «Шайетет-13» занялись первым этажом.

Рядом с домом проходила довольно оживленная трасса, но никто из проезжавших водителей даже не подумал притормозить. В Бейруте начала 1970-х годов, кишевшем палестинскими и другими террористами всех мастей, подобные инциденты на окраинах города считались в порядке вещей. Говоря простым языком, палестинцам предоставляли право самим разрешать свои конфликты и резать друг друга.

Входная дверь оказалась незапертой. Четверо бойцов «Шайетет-13» проникли внутрь, но тут же наткнулись на массивную металлическую дверь. Заложив большой заряд взрывчатки, они выбежали на улицу и разворотили проход в нижние помещения. Однако, к большому разочарованию коммандос, внутри они застали лишь голые стены. Всё свидетельствовало о том, что террористы перенесли завод в другое место задолго до появления израильских диверсантов. Времени на допрос соседей не было. Да и они мало что могли рассказать. В любом случае здание необходимо было снести.

Пока коммандос готовили здание к уничтожению, на шум второго взрыва выбежали перепуганные соседи, став громко возмущаться и размахивать руками. Ситуация в любой момент могла выйти из-под контроля, вылившись в массовые беспорядки. Желая разогнать толпу, командир группы дал несколько длинных очередей из своего калашникова поверх голов. Этого веского довода оказалось более чем достаточно, чтобы люди тут же ретировались по своим домам. Однако шум взрыва привлек внимание не только мирных жителей соседних домов. Один из бойцов группы прикрытия заметил вооруженных людей, внимательно наблюдавших за действиями морских коммандос с первого этажа дома через дорогу. Выглянув из своего укрытия, боец дал несколько упредительных коротких автоматных очередей в сторону окна, заставив их укрыться внутри. Затем вместе с другим коммандос он перебежал дорогу и метнул в комнату фосфорную гранату. Раздался глухой хлопок. Яркая вспышка озарила улицу, последовали душераздирающие вопли мечущихся по пылающей квартире боевиков.

К этому времени всё было подготовлено к уничтожению здания. Однако прежде чем привести в действие взрывное устройство, несколько бойцов выбежали на центральную трассу, проходившую рядом с домом, и стали методично расстреливать колеса проезжавших автомобилей. Это сразу создало общую панику и неразбериху, исключившие возможность преследования. Перед уходом морские коммандос несколькими выстрелами из РПГ уничтожили припаркованные у дома автомобили и, удалившись на безопасное расстояние, взорвали здание.

На всю операцию группе морских коммандос «Шайетет-13» потребовалось не более 25 минут. Без единой потери 14 бойцов отошли к месту высадки, чтобы соединиться с передовым командным пунктом подполковника Шауля Зива.

Наиболее сложная и ответственная задача ложилась на плечи бойцов последней группы морских коммандос «Шайетет-13». Она должна была нанести удар по штабу ФАТХ, из которого корректировалась вся террористическая деятельность этой организации на территории сектора Газа, и, что самое важное, собрать секретные документы, к которым особый интерес питали израильские спецслужбы.

Прежде чем приступить к разработке антитеррористической операции «Весна молодости», под пристальное внимание «Моссада» попал дом Абу Хасана. Это было массивное двухэтажное здание, расположенное в непосредственной близости от одного из наиболее оживленных проспектов ливанской столицы. К моменту высадки морского десанта резидентура знала не только обо всех передвижениях террористов в районе аль-Узай, но и смогла заполучить подробную внутреннюю планировку здания, а также сделать слепок от ключа входной металлической двери.

Выполнение задания серьезно осложнялось тем, что дом Абу Хасана тщательно охранялся. На втором этаже постоянно несли вахту по меньшей мере пять хорошо вооруженных боевиков. Сам район круглосуточно патрулировался усиленными нарядами ливанской жандармерии. Оживленный проспект и близость важнейшего стратегического объекта — Бейрутского аэропорта — делали почти невозможным нанесение неожиданного удара.

Двумя колоннами морские коммандос вошли в район аль-Узай. Тут и там на пути их следования появлялись одинокие прохожие, от которых следовало укрываться, чтобы раньше времени не обнаружить свое присутствие. К счастью, улицы в этом районе Бейрута были широкие, к тому же совершенно неосвещенные. Достаточно было лечь на землю или прижаться к стенам домов, чтобы остаться незамеченными.

Дом Абу Хасана находился в 15 минутах ходьбы от места высадки. Это давало возможность почти молниеносно скрыться с места нападения, после того как штаб превратится в бесформенную груду кирпичей, битого бетона и торчащей арматуры. Однако для израильского командования не так важно было уничтожить отделение ФАТХ, как получить списки агентуры, действующей на территории сектора Газа. В свое время, еще в 1967 году, сразу по окончании Шестидневной войны, при взятии Шхема (Наблуса) в руки израильских спецслужб попали списки активистов ФАТХ на территории Западного берега реки Иордан. Благодаря этим документам израильской службе безопасности ШАБАК за несколько дней удалось ликвидировать глубоко законспирированную и широко разветвленную подпольную сеть ФАТХ, нанеся сокрушительный удар по структуре этой террористической организации. Примерно такого же результата ШАБАК рассчитывал добиться в 1973 году на территории сектора Газа.

Спустя четверть часа после высадки на побережье Бейрута спецназовцы вышли к дому Абу Хасана. Появление в этом районе большого отряда морских коммандос осталось никем не замеченным. Тихо оцепив здание, несколько бойцов вскарабкались на верхний этаж по металлической пожарной лестнице, выходившей на противоположную от проспекта сторону дома. Было решено действовать нестандартно, то есть начинать бой со второго этажа и сразу ликвидировать охрану, после чего, воспользовавшись ключом, попасть на первый этаж.

Трое морских коммандос вместе с командиром группы без единого шороха проникли на первый этаж и остановились перед массивной металлической дверью, о которой упоминали в своих донесениях сотрудники «Моссада». Командир группы достал ключ, висевший у него на шее, и осторожно вставил его в замочную скважину. Он попытался приоткрыть дверь, однако замок, как назло, не проворачивался. Он сделал еще одно усилие, и… ключ переломился у него прямо в руках. Тогда пришлось воспользоваться запасным вариантом, который никогда не давал сбоя. К петлям двери прикрепили пластиковую взрывчатку и стали ждать, когда бойцы, проникшие по пожарной лестнице на второй этаж, начнут бой.

В это же время морские коммандос, зависшие на пожарной лестнице, бесшумно открыли окно и по очереди влезли на второй этаж, оказавшись в длинном коридоре, в конце которого, судя по схеме, должно было находиться спальное помещение охранников. Дверь в комнату была слегка приоткрыта. Один из бойцов тихо, как кошка, подкрался к ней и осторожно толкнул рукой. В этот момент прямо перед ним возник заспанный охранник. Со сна боевик не сразу понял, что происходило, и на пару секунд растерялся. Короткая автоматная очередь скосила террориста, однако шум стрельбы потревожил остальных охранников. Ворвавшиеся в комнату морские коммандос перебили террористов, прежде чем те успели дотянуться до своего оружия. В это же время внизу послышался взрыв, сорвавший с петель металлическую дверь…

Прежде чем войти, один из бойцов «Шайетет-13» метнул в помещение осколочную гранату, после чего вся штурмовая группа ворвалась внутрь, поливая темноту длинными автоматными очередями. Освещая путь маленькими фонарями, укрепленными под стволами автоматов, израильские коммандос одну за другой прочесали все комнаты. Однако штаб был совершенно пуст, равно как отсутствовали секретные документы ФАТХ, за которыми так охотилась израильская служба безопасности ШАБАК.

Ничего не оставалось, как приступить к минированию здания и немедленно отходить к точке общего сбора — району высадки морского десанта. По дороге к морю было слышно, как в полукилометре от них работает другая группа «Шайетет-13», уничтожавшая подпольный оружейный завод ФАТХ. Неожиданно для всех звуки боя стали доноситься с совершенно иной стороны, как раз там, где располагался передовой командный пункт подполковника Шауля Зива. Это могло означать, что группу, удерживавшую зону высадки, обнаружили, а это грозило морским коммандос «Шайетет-13» окружением. Правда, и на этот случай был предусмотрен дополнительный вариант отхода — самостоятельно, вплавь, налегке, из любой точки, выходящей к морю.

Пока группа передового командного пункта ожидала возвращения морских коммандос, действовавших в районе аль-Узай, неподалеку от прибрежных вилл были замечены несколько вооруженных палестинских боевиков. Была весьма высока вероятность, что боевики ФАТХ решили устроить морским коммандос засаду при выходе из города. По этой причине подполковник Шауль Зив решил выдвинуть навстречу трех бойцов из состава передового командного пункта. Боевики, совершенно не ожидавшие нападения со спины, были уничтожены внезапной атакой. Лишь одному из них удалось скрыться среди домов. Поскольку операция подошла к концу, подполковник решил отказаться от преследования боевика, а немедленно выйти в море, дождавшись возвращения двух групп.

Один за другим прозвучали оглушительные взрывы, сровнявшие с землей штаб отделения ФАТХ сектора Газа и оружейный завод. А спустя несколько минут появились и сами коммандос. Погрузившись на резиновые лодки, они скрылись среди волн, оставив за собой груды разбитого бетона и трупы палестинских террористов. В самый последний момент, когда диверсионные группы уже находились в море, на набережную выехал джип ливанской жандармерии. Несколько автоматных очередей заставили его остановиться. Находившиеся в джипе или погибли на месте, или получили ранения. Сами же подчиненные подполковника Шауля Зива провели свою часть антитеррористической операции «Весна молодости» без потерь.

В то время как в Бейруте работали диверсионные группы Эхуда Барака, Амнона Липкина-Шахака и Шауля Зива, на юге Ливана, в пригороде портового города Сайда (Сидон), производили высадку бойцы спецназа 35-й бригады ВДВ подполковника Амоса Ярона и спецподразделения боевых пловцов «707» под командованием лейтенанта Амнона Эсель. Их целью были автомастерские ФАТХ и казарменное помещение, находившееся в том же здании. Около полуночи с палубы ракетного катера на воду были спущены 12 резиновых моторных лодок. Вся прибрежная полоса была хорошо освещена. Уже издалека можно было отчетливо рассмотреть прибрежные постройки: административные и приземистые жилые здания, футбольное поле и многоэтажный отель, резко выделявшийся на фоне остальных строений.

Объект находился на северной окраине жилого квартала и вплотную примыкал к автозаправочной станции. Однако, чтобы подойти к нему, необходимо было пересечь оживленную автомобильную трассу, пролегавшую вдоль побережья в непосредственной близости от района высадки диверсионной группы. Сложность состояла в том, что взрыв следовало рассчитать таким образом, чтобы не пострадали соседние дома. К тому же возгорание автозаправочной станции могло вызвать большой пожар, который неминуемо повлек бы за собой серьезные жертвы среди мирного населения.

Подойдя к береговой черте на расстояние нескольких сот метров, в воду спустились четверо боевых пловцов спецподразделения «707» во главе с лейтенантом Амноном Эсель. Волны на этом отрезке ливанского побережья, не защищенном волнорезами или искусственной гаванью, были очень высокими, а ветер сильным и порывистым. Более неудобного места высадки придумать было нельзя. Боевых пловцов выбросило на прибрежный песок с такой силой, что они лишь чудом избежали серьезных травм, отделавшись сильными ушибами. Проведя разведку на местности и убедившись, что поблизости нет ничего, что могло бы представлять угрозу высадке десанта, лейтенант связался по рации с подполковником Амосом Яроном, сообщив о готовности принять основную группу.

Ожидая десантников, боевые пловцы залегли в нескольких десятках метров от воды, а сам Амнон Эсель выдвинулся вглубь берега, заняв позицию рядом с автомобильной трассой. В темноте мокрый песок, прилипший к телу лейтенанта, делал его почти невидимым, однако забившийся в Uzi песок вывел его оружие из строя. Поскольку разведчики плыли налегке, они могли лишь предупредить об опасности, не имея возможности, в случае необходимости, вступить в бой и прикрыть район высадки диверсионной группы.

По причине крайне неблагоприятных погодных условий высадка основной диверсионной группы проходила тяжело, и всё чуть было не закончилось полной катастрофой. Мокрый песчаный берег напоминал застывший цементный пол. Несколько десантных лодок, выброшенных на берег сильным прибоем, получили значительные повреждения и уже не могли быть использованы при отходе. Большую часть снаряжения нещадно разбросало по всей зоне высадки. Вместо того чтобы незамедлительно покинуть просматриваемый участок береговой полосы, десантникам спешно пришлось спасать от разбушевавшейся стихии оставшееся снаряжение.

Лейтенант Амнон Эсель подбежал к одной из уцелевших лодок и, бросив свой Uzi, пользы от которого было не больше, чем от металлической болванки, принял от рулевого чистый автомат. Затем, закинув себе за спину рюкзак с мини-минометом, вместе с тремя своими бойцами присоединился к группе подполковника Амоса Ярона.

Приведя в порядок снаряжение, отряд Ярона разделился на три группы и поочередно пересек автостраду. Сверху движение спецназовцев напоминало форму трезубца. Две группы прикрытия зашли с флангов и залегли в 50 метрах за дорогой. Тем временем штурмовая группа, которую замыкал сам Амос Ярон, подошла к автомастерским. Внутри не было замечено никакого движения, тем не менее, зная о том, что внутри могут находиться несколько десятков боевиков, подполковник приказал открыть огонь по окнам, чтобы исключить любую случайность и неоправданный риск.

С первыми же выстрелами две группы прикрытия вернулись на трассу и стали расстреливать колеса проезжавших автомобилей, разбрасывать гнутые металлические шипы и пакетики со скользким гелем. Чтобы вызвать еще больший затор на трассе, десантники повредили фонарные столбы и бросили несколько дымовых шашек, полностью парализовав движение автотранспорта.

Пока две группы удерживали путь к отступлению, штурмовая группа ворвалась в автомастерские и приступила к зачистке. Здание оказалось совершенно пустым. Появление спецназа 35-й бригады ВДВ в этом районе Ливана стало полной неожиданностью. С момента высадки израильским диверсантам не было оказано ни малейшего сопротивления. Даже если поблизости и были вооруженные боевики, не имея представления о численности десанта, они предпочли не ввязываться в бой, а спешно отойти на безопасное расстояние, укрывшись в глубине жилых кварталов. Лишь в одном из соседних домов была замечена подозрительная активность. Несколько пулеметных очередей по окнам и стене дома заставили его обитателей залечь на пол и больше не интересоваться происходящим на улице.

На всю операцию потребовалось не более 20 минут. Взрыв, уничтоживший автомастерские ФАТХ, был относительно небольшой мощности, но его было слышно далеко за пределами района. Все три группы пересекли автостраду и без потерь вышли к месту первоначальной высадки. Однако отход был беспорядочным, несмотря на то что в сторону десантников так и не было сделано ни единого выстрела. Самые большие проблемы, которые могли поставить под угрозу жизни десантников, были огромные волны, не позволявшие им выйти в море. Любая попытка тут же заканчивалась неудачей. Лодки выбрасывало назад, прежде чем они успевали оторваться от берега. Иного выбора не оставалось, как запросить помощь с ракетных катеров, которые должны были спустить на воду резервные лодки и подобрать десант в удалении от берега. Но для этого самим десантникам пришлось вплавь преодолеть прилив и выйти на безопасное для резиновых лодок расстояние. Специальное водное снаряжение было только у бойцов спецподразделения «707». Бойцы спецназа, вместо того чтобы как следует подготовиться и надеть спасательные жилеты, беспорядочно бросились в пенящуюся черную воду, желая как можно быстрее покинуть опасную зону. Всё могло окончиться очень плохо. Нет ничего хуже беспорядочного отхода. Только по счастливой случайности никто из десантников не утонул и все достигли резиновых лодок. Это была последняя диверсионная группа, принявшая участие в операции «Весна молодости».

Так закончилась одна из самых дерзких и наиболее успешных антитеррористических операций современной истории. Задачи, поставленные перед диверсионными группами в ходе операции «Весна молодости», были полностью реализованы. Потеряв убитыми двух человек и одного тяжелораненого, израильтяне уничтожили более сотни боевиков, включая трех высокопоставленных руководителей ФАТХ и «Черного сентября». Был взорван штаб НДФОП, а также разрушены другие объекты террористической инфраструктуры ООП, считавшиеся до этого дня в высшей степени надежными и неприкосновенными.

Утром 10 апреля 1973 года, еще до того, как палестинские террористы успели в полной мере осознать масштабы нанесенного им урона, пресс-секретарь Армии обороны Израиля выступил с кратким заявлением. Не раскрывая подробности , он сообщил приглашенным иностранным журналистам, что Израиль берет на себя ответственность за проведенную в центре Ливана антитеррористическую операцию. Желая донести послание до лидеров палестинских террористических организаций, в конце своего краткого выступления пресс-секретарь Армии обороны Израиля добавил: «Мы знаем о любом передвижении не только в Ливане и Европе, но и в любой части света. Всё это методично отслеживается и наносится на большую оперативную карту в Тель-Авиве…»

Израильская антитеррористическая операция вызвала серьезный международный резонанс и глубокий политический кризис, приведший к отставке ливанского правительства. Через 7 месяцев после кровавого инцидента на ХХ летних Олимпийских играх палестино-израильское противостояние вновь оказалось в заголовках ведущих мировых СМИ. Как и ожидали в Иерусалиме, мир не столько осуждал Израиль, сколько восхищался его спецслужбами. В те дни британская газета The Daily News писала: «…Израильские секретные службы являются самыми эффективными в современном мире…»

Антитеррористическая операция «Весна молодости» потрясла и шокировала весь арабский мир, в особенности палестинскую диаспору. Ненависть, растерянность и страх постоянно подогревались осознанием собственного бессилия пред лицом израильских секретных служб. Высадка израильского спецназа стала тому прямым подтверждением, вынудив лидеров палестинских террористических организаций, в том числе руководителей «Черного сентября», тратить значительную часть своих ресурсов на личную безопасность, а не на планирование новых террористических актов. Существенно усилив личную охрану, они перестали свободно, как прежде, перемещаться даже на контролируемых ими территориях, спать спокойно по ночам, покупать и снимать на свое имя дома и квартиры. Многие известные палестинские террористы, небезосновательно опасаясь повторения «весны 1973 года», почти каждый день меняли место ночлега.

Но, пожалуй, главным достижением «Весны молодости» стал сбор чрезвычайно ценной разведывательной информации. В результате успешно проведенной антитеррористической операции в распоряжении израильских спецслужб оказалось большое количество секретных документов ООП и ФАТХ. Благодаря им была выявлена глубоко законспирированная и хорошо разветвленная террористическая сеть, что позволило предотвратить сотни терактов. Свидетельством тому стало долгое затишье — в период с апреля по октябрь 1973 года не было проведено ни одного теракта ни в Израиле, ни за его пределами.