115

Лейтенант Квасов остановился перед дверью камеры и, развернувшись, прокричал:

– Ваше величество, мы на месте!

Джон напустил на лицо выражение любви к своим подданным:

– Спасибо, лейтенант. Можете пойти погулять.

– Я буду стоять здесь, ваше величество! – Лейтенант щелкнул каблуками.

– Гулять, Квасов… гулять… – уже без всякой любви добавил император, и лейтенант, взглянув в злые глаза господина, бросился бежать. Когда его топот затих в дальнем конце коридора, Джон толкнул дверь камеры и вошел.

Он не знал, что он там увидит, но предполагал, что комендант все еще не дошел до этой камеры и, конечно, не выполнил приказ императора. Теперь Джон не сомневался, что казнит коменданта замка Руш, и ему уже было не жалко этого человека.

Ритмичное дыхание, доносящееся из-за тонкой занавески, привело Джона в замешательство. Неужели его слуги осмелились позволить себе императорские утехи?

Джон рванул занавески и застыл как вкопанный. Линда Бруэс ритмично скакала на распластавшемся на полу полковнике Зальце. Непонятно было, жив он или мертв.

– А, это ты… – вскользь бросила она и, остановившись, легко поднялась на ноги. – Ну, что ты молчишь? Тебя не возмутило мое поведение?

С пола донесся хрип.

– Чего тебе? – Линда слегка наклонилась над еле живым комендантом.

– Отпусти… меня… – прошептал тот.

– Ладно уж, ступай, – сказала она, и тело полковника Зальца содрогнулось в последней конвульсии.

– Ты убила его… – прошептал Джон.

– Иначе бы он убил меня, – ответила Линда и сделала шаг по направлению к императору.

– Стой, не подходи!

– Ну почему же, Джон? – улыбнулась Линда. – Я только-только вошла во вкус, а этот старый козел взял да и умер. Так не годится, Джон. Нельзя поручать убийства слабым людям. Ты должен это сделать сам. – Линда остановилась только тогда, когда ее обнаженная грудь коснулась императора. Джон хотел оттолкнуть Линду, но его руки наткнулись на ее горячее тело. Он отдернул их, словно его ударило током.

Линда смотрела Джону в глаза, и от этого взгляда и запаха ее теплой кожи у императора закружилась голова. Он собрал волю в кулак, чтобы наконец оттолкнуть Линду от себя, и в этот момент увидел лежащий на полу пистолет.

Джон рванулся к нему и, схватив, направил ствол на девушку.

– Застрели меня, Джон, прошу тебя… – Глаза Линды наполнились слезами, и она медленно опустилась на колени. – Застрели, милый, застрели. После того, что со мной сделал твой верный слуга, – Линда кивнула на труп коменданта, – я все равно жить не буду…

– Ты лжешь, ведьма!.. Ты все лжешь!.. – распалял себя Джон, но решимости нажать на курок у него не хватало.

«Я отдавал приказы о ядерных бомбардировках целых планет, так неужели я не смогу выстрелить один только раз – выстрелить, глядя жертве в глаза?..»

– Стреляй, Джон, не мучай себя… Стреляй, а оправдание сыщешь потом… – уговаривала императора Линда, и по ее щекам текли слезы.

– Ты все лжешь! Ты все лжешь! – твердил Джон как заклинание, однако это мало помогало, и пистолет в руках императора предательски прыгал.

– Когда он пришел, – заговорила Линда словно в забытьи, – то сразу сказал мне, что император приговорил меня к смерти.

– Ты все лжешь!

– Но перед тем, как я тебя пристрелю, сказал он, я трахну тебя по-всякому, как только захочу… И добавил, что император разрешил ему все…

– Ты лжешь…

– Ну так застрели меня, Джон, и я перестану тебе лгать…

Не вставая с колен, Линда подползла к императору и, взяв в руку ствол пистолета, приставила его к своему лбу.

– Стреляй, Джон. Стреляй, милый, я понимаю, что тебе трудно, но я закрою глаза.

Прошла секунда, другая… десять секунд, но Джон не мог нажать на курок. С неожиданной силой император вдруг ощутил, что безумно желает эту женщину.

Джон опустил пистолет и привлек Линду к себе. Она заплакала у него на груди, и император почувствовал что-то вроде счастья.

– Я люблю тебя, Джон… – прошептала Линда, опрокидываясь на спину. – Я всегда буду любить тебя.

Перед глазами Джона сверкнула ослепительная вспышка, и он понесся в черный водоворот страсти, крича и торжествуя, как дикий зверь.

Комната вращалась во всех плоскостях: брошенный пистолет, сапоги коменданта, глубокие, как бездна, глаза Линды и снова – крик, опустошение и падение вниз. В какой-то момент все остановилось, и Джон увидел занесенный кинжал.

«Сейчас я умру…» – успел подумать он и смиренно принял короткую боль и горечь от торжествующего смеха Линды.